Стертыми обложками выглядывали пластинки: «Чайковский», «Deep Purple», «Монгольский фольклор»; на стенах висели подлинники Тициана. Где-то снаружи, будто крадущийся хищник, шелестел дождь. Борис стоял возле плотно занавешенного окна, рядом расположились компания мужчин во фраках.
- Я сломал еще одно человеческое сердце, - торжественно объявил Борис и обнажил клыки. - Такая хрупкая и чувствительная! Ей было девятнадцать. Господа, у кого из вас зелье?
- Сейчас разолью, - отозвался один из мужчин и достал бутылку, доверху заполненную красной жижей. - Смерть женским сердцам!
- Смерть женским сердцам! - хором повторила компания.
Всю ночь вампиры пировали и только к утру двинулись на охоту. Старшему повезло в первые же минуты.
- С вами все в порядке? - вежливо подал руку Борис.
- Все нормально, спасибо, - постанывала она. - После дождика не грех поскользнуться!
Через час они гуляли в светлом городском парке и травянистый ветер пел утренние песни. Она оказалась провинциалкой по имени Светлана, приехала на заработки: модельный бизнес, глянцевые журналы. Проводив ее до дома, вампир договорился о встрече на ближайшие выходные.
Дальше шло как по трафарету. Они посещали музеи, плавали на яхтах, покоряли горы, а каждая ночь была наполнена запахом роз и бесконечной страстью. Мешали только три вещи: Светлана казалась Борису излишне разумной, напоминала покойную сестру и совсем уж обескураживало вампира ее умение радоваться каждому мгновению жизни. От этого его душу наполнили глубокие, неведомые ранее чувства.
- Я люблю тебя, - говорила Света, когда они, держась за руку, шли по ночному бульвару.
- Я тебя тоже, - как обычно отвечал он. И чувствовал сомнение. Может быть, он действительно влюбился, первый раз в жизни?
Радостными нотами звучал Марш Мендельсона. Регистратор произносила возвышенные речи и разбавляла их стихами. Облаченная в пышное платье Светлана плакала, на лице - улыбка за улыбкой.
- Борис, - подошла к самой ответственной части регистратор, - готовы ли вы взять в жены Светлану и провести с ней в любви и согласии всю оставшуюся жизнь?
Люди мгновенно притихли, оператор прильнул к глазку камеры.
- Согласны? - повторила регистратор.
- Дорогой, почему ты молчишь? - взволнованно подтолкнула его невеста.
- Я... - начал Борис, чувствуя внутреннюю борьбу. - Я... да... Я люблю! Я согласен!
Присутствовавшие на торжестве вампиры смутились.
- А вы, Светлана, - продолжила регистратор, - согласны ли взять в мужья Бориса?
Невеста усмехнулась.
- Нет, - жестко отрезала она. - Не согласна!
Оператор пошатнулся, чуть не уронив камеру, по рядам пронесся удивленный шепот.
- Я его никогда не любила! – почти крикнула Светлана.
Борис потупил взор, ноги размякли, будто воск, и едва держали его.
На полочках ровной стенкой выстроились разноцветные диски: «Papa Roach», «Linkin Park», «Смоки Мо». В полумраке застыла стройная женская фигура. Светлана улыбалась и смотрела в полуоткрытое окно.
- Я сломала еще одно вампирское сердечко, - радостно объявила она, обнажив клыки. - Такой смешной и чувствительный мальчик. Ему было около трехсот. Подруги, у кого из вас зелье?