Галина проснулась, когда солнце уже стояло высоко. Рядом с ней лежал ее муж! Воронов Николай Сергеевич! Галя с восхищением смотрела на спящего мужа. На его огромное мускулистое тело. Русые волнистые волосы, прямой точеный нос, волевые губы, которые так сладко целовали ее. Он был так красив!
- Боже, как я счастлива! Я теперь - мужняя жена! - Она осторожно поцеловала его и хотела встать, чтобы приготовить ему завтрак. Но Коля притянул ее и опять стал покрывать ее поцелуями. С жадностью он снова и снова обнимал ее голое тело. Входил в нее страстно, постанывая от желания…
В дверь постучали. Галина испуганно прикрыла себя одеялом. Вошла свекровь.
- Пора вставать! Скоро гости придут, а вы до сих пор в постели. Належитесь еще. А ты сношенька, должна с утра вставать, а не валяться в постели.
- Мама, ты что такая сердитая? Сейчас встанем. Как-никак, первая ночь, по праву - наша…
- Так ночь-то давно прошла. Вон, солнце уже как высоко, а вы все в постели. Вставайте! – Шестидесятилетняя женщина недовольно посмотрела на Галину и, ворча, вышла.
Галинка работы не боялась. По утрам, спозаранку вставала, доила корову, процеживала молоко. А потом выгоняла ее в стадо к местному пастуху Ивану. Она привыкала к чужому хозяйству с легкостью, несмотря на ворчание свекрови.
- Ну что ты там возишься! Скоро солнце на закат пойдет, а у тебя еще завтрак не готов.
И Галинка послушно бежала на кухню, накрывать на стол.
Дни шли за днями. По утрам Галинку стало мутить. Запахи преследовали ее. Особенно, запах борща. От нее Галина не могла спрятаться никуда. Свекровь любила готовить борщи из прокисшей капусты. И этот стойкий запах выворачивал ее нутро наизнанку. Она бежала в огород, где ее рвало долго и болезненно. Свекровь только косилась.
- Не успели свадьбу сыграть, а она уже брюхатая. Неизвестно еще, чье дите у нее там…Может Кольки, а, может, и нет.
Через девять месяцев родился сын. Назвали Олегом. Так захотел Николай. Свекровь ворчала, что не назвали Алешкой, как она хотела. Но и Николай был с характером.
- Будет Олег Николаевич Воронов! Звучит! А, мать? – Он обнял Галинку и крепко поцеловал. – Спасибо тебе, голубка ты моя. Не ожидал, что ты сына мне подаришь, думал – девка. Обрадовала.
Два дня в доме у Николая «гудели». Самогоном и пили, и «обливались». Не обошлось и без драки. Ну, какая пьянка на Руси, без драки!
Олежка подрастал. Неуклюже начал делать первые шаги. Свекровь все чаще стала намекать Галинке, что у них в семье, отроду не было чернявых.
- Вроде и Колька русый, да и ты, невестушка – не цыганка. А Олежка – чернявый. Вон и глазенки, карие, да и не похож - ни на тебя, ни на моего сына. Вон и Зойка, тоже – русая, в меня. Да и отец у них был светловолосым. Чудно! Воронов ли он?
По селу поползли слухи. Галина даже и не пыталась оправдываться. Она знала, что чем больше будешь доказывать, тем смешнее будешь выглядеть. Поэтому, она гордо отмалчивалась. Да и Николай только посмеивался. Он-то знал, что взял Галинку девственницей. Поэтому эти разговоры его не трогали. Но слухи слухами, а в душе все равно что-то очевидно осталось…
С тревогой стала замечать Галя, что Николай стал все чаще внимательно присматриваться к сыну. Нельзя сказать, что он не любил его, любил, да еще как! Но, иногда Галинка видела, что Николай хмуро посматривает на Олежку. Перестал дарить ему подарки, да и на Галинку меньше стал обращать внимания. Стал чаще прикладываться к стакану. А однажды не пришел домой ночевать. До полуночи Галинка высматривала мужа в окно, но напрасно. Муж, впервые за два года, так поздно задержался. Заворочался во сне Олежка. Галина заботливо накрыла его одеялом.
- А может что-то случилось, - думала она, ворочаясь на холодной постели. – Может подрался и лежит, где-нибудь, избитый. А я лежу и жду его дома.
Она быстро соскочила с постели, накинула халат и вышла в сени. Было уже прохладно. Галина сняла с вешалки ватник и вышла на улицу.
Время было уже за полночь. Улица была безлюдная. Изредка где-то слышался лай собак. Петькин дом был рядом. Галинка терпеть не могла его. Он, считался не только самым близким другом Кольки, но и самым первым собутыльником мужа. Издалека она увидела, что в окнах горит свет. Без стука открыв калитку, Галина взошла на крыльцо. За дверью слышались пьяные голоса. Толкнув дверь, Галина вошла в комнату. За столом сидел ее муж, а на его коленях, обняв его за шею, сидела ее подруга Танька. Увидев Галинку, все застыли. Танька соскочила с колен. Николай смущенно улыбался.
- Галчонок, ты откуда? – пьяно пробормотал он. – А мы вот, тут, значит, отмечаем день рождения Петьки. У тебя же день рождения, Петро! Ну, скажи ей! Маруська, уехала в город к матери, а он один, без жены. Вот мы и собрались. И, вообще, ты с кем оставила Олежку? И что теперь? Я должен быть привязан к твоей юбке? Иди домой, я сейчас приду.
Глаза Коли недобро сверкнули. Галина, молча, подошла к Таньке и влепила ей оплеуху. Резко сдернула клеенку со стола. Послышался звон разбитой посуды. Так же, молча, вышла. Никто не проронил ни слова.
Под утро пришел Николай. Увидев чемоданы, все понял.
- Галчонок, ты куда? Ну, прости меня, черт попутал. Я тебе даю слово - это в первый и в последний раз. Только не уходи. Мне без тебя – не жить…
- Мама, я принесла тебе покушать. Давай, потихонечку приподнимайся. Вот, умница! Сейчас я тебя сначала умою, а потом, будем кушать, - Наташа протерла влажной тряпкой лицо, руки, шею матери. Затем, протерла спину мазью, от пролежней…
- Мама, ты не обижайся, что я утром нагрубила. У тебя же есть мобильник, если что надо, звони мне. И я приду. Но кричать не надо, хорошо. А то с утра всех подняла. Я уж думала, что-то случилось страшное. Не обижайся, - дочь ласково погладила Галину по руке, чмокнув ее в щеку.
Позавтракав, как всегда, Наташа вывела мать на прогулку.
- Наташа, посиди со мной, - попросила Галя дочь. – Посиди, Наташа, ты, наверное скрываешь от меня диагноз. Что со мной? Почему мне все хуже и хуже, а? Не скрывай, доченька. Всегда легче, когда знаешь. Может у меня – рак?
- Мама, да что ты говоришь! Какой рак? У тебя просто запущенная язва желудка. Вот говорила я, не надо тебе ехать в Москву, возраст, мама, не тот, чтобы по чужим углам мотаться, да и ела, наверное, всухомятку. Но ничего, ты скоро поправишься, - врала Наташа матери, – ты посиди, мама, а я пойду собираться на работу. Если что, то звони Ваньке, он спит сейчас, он тебя и отведет в твою комнату. Да и вставать ему пора, балбес, 12 лет, а все еще, как дитя малое…
Погода стояла прекрасная. Где-то выводил трели соловей. Чирикали воробьи. Осторожно, без конца поглядывая на Галину, склевывали невидимый корм на земле. Вот они уже приблизились совсем близко к Галининым ногам, и, вдруг, как будто их кто-то спугнул, стаей вспорхнули вверх.
Галина слабо улыбнулась. Все как у людей. Вон, сидят, наверное, ее обсуждают, что она тут сидит и мешает им позавтракать…Она, с грустью посмотрела на цветы, которыми был усажен весь маленький дворик. Как красиво! Расцвели розы. Кое-где, уже их тронуло время. Кончики лепестков – увядали. Но на смену им - многочисленные бутоны усыпали кусты. Круговорот природы…Что-то раньше уходило из этого мира, что-то только что зарождалось…
Галина слабо усмехнулась. Нет, уходить ей не хотелось. Что ни говори, а жить – это прекрасно! Ничего, она вылечится. Наташка продала ее квартиру, так что деньги есть. Да и машину, хоть и старенькая, тоже можно продать. А там, глядишь, и на операцию, и на лечение хватит. Жить хотелось. Она же еще совсем молодая, всего каких-то шестьдесят с хвостиком. Да и не жила совсем она. Ничего хорошего вспомнить не могла…
...На первый раз Наташа простила Николая. Да и не хотелось Олежку оставлять без отца. Как-никак, сын! Ему был нужен отец. Да и что греха таить, она любила Николая без памяти. Отдавать его кому-то, она не собиралась. Знала, что его, красавца, тут же окрутят, хотя бы, та же Танька.
- Какая бесстыжая, а еще близкая подруга считалась. Недаром, она все время выпытывала у Галины:
- Ну, расскажи, какой твой Колька в постели? Мой, тот вообще, слабак. Не успеет начать, а уже слезает.
Галина всегда смущенно отмалчивалась. Только однажды, смущаясь, спросила подругу:
- А откуда ты все знаешь? Я, например, до Коли и не знала, как все должно проходить…
- А что, Колька у тебя первый? Вот ты подруга даешь! А Олежка, если честно, совсем не похож на отца. Я думала, ты от Петьки залетела и поэтому так быстро выскочила замуж за Кольку. Петька-то, тоже чернявый. Уехал в город и там, говорят, женился. А ты не врешь?
- Да ты что, с ума сошла! Нет, конечно! Я Петьке сразу отказала. Он мне никогда и не нравился. А Колька у меня – первый. А Олежка, сама не пойму, в кого такой чернявый. Может в какого-нибудь татарина? Они же, сколько лет здесь хозяйничали. Или в монгола, какого-нибудь. Сколько они насильничали на Руси, по-моему, 240 лет! – Подруги весело расхохотались.
продолжение следует.
фото из интернета.