Роману Михайловичу Матс посвящается.
Она взяла кусачки. Те самые, по железу,
и потихоньку откусила по очереди все
четыре .....
Пролив.
Величественный Берингов пролив.
Он соединяет Северную Америку и Евразию.
Даже как-то страшновато немного: два
таких огромных континента и какой-то там
не очень большой пролив (всего 86 км.). А
может быть он не соединяет, а разъединяет.
Считается, что когда-то очень давно,
примерно 10 тысяч лет назад, пролива не
было, а был перешеек, соединяющий эти
континенты. По этому перешейку, по своим
тропам, естественно, бродили звери. Ходили
по перешейку на берега Аляски, как
утверждают учёные, и люди. Это были
палеоиндейцы, которые в те времена жили
на острове Ратманова (Большой Диомид).
Этот остров, площадью около 29 кв. км.,
является самой крайней восточной точкой
России. Там сейчас расположена полярная
станция и пограничная застава. В четырёх
километрах от Большого Диомида (по
проливу) находится остров Крузенштерна,
или Малый Диомид (7,3 кв. км.). Это крайняя
западная точка США. Сейчас остров
населяют эскимосы.
Война.
Конечно, раз люди жили, они и ходили.
И теперь, считай, тропа тоже есть, но ледяная
и ходить по ней можно только тогда, когда
бушующий океан замерзает, то есть тогда,
когда пролив забит льдами. И это уже дорога.
Ею пользовались и во время Великой
Отечественной войны, что началась в 1941 г.
Фашистская Германия ещё в 1939 году
начала, так называемую, Вторую мировую
войну. Она захватила тогда почти всю
Западную Европу, которая, к слову
сказать, и не очень-то сопротивлялась, а
потом ещё и стала работать на немецкую
военную машину. Вот и навалились всей
мощью на Советский Союз: Германия
в июне (22 числа) без объявления войны
начала бомбить наши западные города и
сёла.
Куда деваться?!...
А никуда не денешься! Надо
защищать свою Родину, надо разбить
фашистскую гадину:
"Вставай, страна огромная, вставай
на смертный бой с фашистской силой
тёмною, с проклятою ордой"...
И весь народ встал на защиту Родины:
мужчины и бабы, подростки и дети - все
поднялись на борьбу, чтобы добро лишь
гуляло по Свету, чтобы убить войну. Как
бешеный зверь, никому нет пощады, ворвался
в наш мирный покой: детей, стариков вешал,
жёг - "надо, надо убить всех славян" и такой....
Сошедший с ума тот "ариец" проклятый тогда
пол-Европы подмял, но только Советский
народ (светский, святый) фашистов разбил
и прогнал...
Теперь прошло уже 70 лет со дня
Победы над гитлеровской армадой.
Но какой ценой досталась эта победа!!!
И какая цена была заплачена Советским
народом, его Красной армией, за
освобождение Европейских государств от
фашизма!? Никто сейчас "там", за рубежом,
и думать об этом не особенно-то желает. Да
и посчитать всё, что сделано Советским
Союзом, невозможно.
.
Чукотка и человек.
Но вернёмся назад, в те военные годы:
Чукотка, Берингов пролив, мыс Семёна
Дежнева - наш крайний восточный
материковый форпост. Обычный день,
обычная арктическая зима. Мороз под 50
градусов. Солнышко? Где оно? Его нет.
Северное сияние - есть. Снег скрипит под
ногами как-то даже угрожающе, а воздух,
что клубится вокруг, настолько тяжёл, что,
кажется, он в какой-то момент придавит
тебя к земле, и ты не сможешь уже больше
подняться. В такое время железо не
выдерживает: трескается, ломается, а
вот человек живёт и не только живёт, а
ещё работает. И этот человек не просто
существо, которое может вынести казалось
бы уже невыносимое, он - вершина всего
животного мира, человек разумный,
человек думающий. Люди Чукотки и
являются доказательством данного
постулата.
Война и настроение.
Всё верно, этот думающий человек
может пережить, преодолеть очень
многое, но настроение его всегда на виду -
никуда не денешь, не спрячешь. И оно
почти у всех северян сейчас скверное.
Всем как-то неуютно, все переживают.
И это не из-за выкрутасов погоды, которая
изощряется в это время года, как только
может. Люди волнуются, не находят себе
места, из-за тяжёлого положения на
фронте: в самом разгаре война (1942 г.),
и Красная армия несёт большие потери.
И среди заключённых, которых там
достаточное количество, волнение. Но
волнение это и настроение особые: "А
как же мы? Мы же граждане Советского
Союза, хотя и осуждённые (правда, чаще
всего, не известно за что). И нам судьба
нашего государства не безразлична.
Родина в опасности! Мы должны помочь
одолеть врага, не смотря ни на что".
Николай.
Вот такое настроение и царило среди
людей, многие из которых были арестованы,
по ложным доносам, как и Николай. Ему
теперь уже 27 лет. А родился и вырос он в
прекрасной семье эстонского педагога,
которого ещё в царское время вместе с
женой и детьми выслали из Эстонии в
Новосибирскую область.
Детьми, а их было семь (шесть
дочек и один сын), занималась,
в основном, мать - Елизавета. Она,
вместе с мужем, не смотря на все
переплёты в жизни, воспитала детей
порядочными, трудолюбивыми. В их
доме всегда царило радушие и сердечное
тепло. Также в семье никогда не забывали
об основах эстетики: дети учились играть
на гитаре, мандолине, аккордеоне.
Позже, уже во времена Советской
власти, вся семья вернулась в Эстонию,
а Николай остался, так как поступил
учиться в Томский железнодорожный
институт, который и был заменён ему в 1937
году тюремным бараком на Дальнем севере.
Люди! Люди! Нашлись ведь такие -
без совести и чести - донесли на
двадцатидвухлетнего парнишку совершенно
не понятно что, и суд обвинил его "в измене".
Вот и отбывает теперь Николай наказание
в среде таких же "врагов", как и он сам.
Но "заключённые" есть заключённые -
"зеки". Само слово коробит душу... И что
же делать? Извечный вопрос!!! А ничего
- "сидеть", как и все.
"Зеки" - граждане Союза.
И эти граждане Советского Союза,
никогда не сидели без дела, а когда
началась война, на них была возложена
особая миссия: помогать Красной армии
(зря волновались, что останутся в стороне).
Они и помогали (легко сказано), помогали
из последних сил выполняя тяжелейшую
работу: нужно было построить аэродром
на Чукотке за год - построили за десять
месяцев, нужно было возить товары зимой
через Берингов пролив в США и обратно -
возили. В общем, копали, долбили, строили,
возили, погибали, но не выражали, ни
единым словом, протеста. Только
частенько "матерки" срывались с их
спекшихся губ, когда уж не оставалось
сил двигаться. Но работа побеждала и
здесь - она подгоняла их: шевелись,
не падай, иначе совсем пропадёшь.
Это и была борьба за жизнь,
хотя порой хотелось бросить всё:
сесть или просто лечь и уснуть, и не
просыпаться больше. Да, так люди на
Севере обычно и замерзают, засыпая.
Все знают: уснёшь и холода чувствовать
не будешь - станет даже хорошо,
тепло. Об этом часто думали многие
"зеки", когда было совсем невмоготу.
Такие мысли приходили и в голову Николая,
хотя он старался отгонять их от себя. Но
однажды, оказавшись казалось бы совсем -
в безвыходной ситуации на той ледяной
дороге (на обратном пути с Аляски) в
трескучий мороз, когда его грузовик начал
фыркать как-то по-особому грозно, Николай
ничего уже не мог поделать с собой. Глаза
сами закрывались, сколько бы он ни старался
держать их открытыми. Мысли путались -
он даже мысленно усмехнулся:
"Это, наверное, грузовик решил отдохнуть.
А что?... Устал! Имеет право! Вот и
забарахлил". Но тут же, чуть опомнившись,
пробурчал: "Ты что это надумал?! Давай-ка
на обочину, отдохни и вперёд".
И Николай свернул на обочину, зная, что
никто не поможет, если что-нибудь
серьёзное случится с твоей машиной на
обратном пути, да и шёл он в этот раз
последним. Вот так вот. И не за чем
дальше испытывать судьбу, если её не
изменить, не переделать. Так
думал он, засыпая в своём грузовике
среди ледяных глыб. Дыхание было уже
ровным и глубоким, ему стало спокойно
и тепло. Как хорошо! Закрытые глаза,
отдыхая, не хотели больше открываться,
но в последний момент, когда "костлявая"
радовалась уже, заглядывая в его лицо, в
подсознании вдруг вспыхнула искорка -
Галя! И тут же как бы всплыло её лицо.
"Проснись, проснись!", - молила она...
Да, он помнит её, совсем ещё девочку,
и знает - она любит его, своего
вихрастого парнишку и ждёт, не смотря
ни на что. И Николай с большим усилием
постарался открыть глаза. Открыл -
кругом тяжёлая мгла, пуржит - ничего
не видно, рядом только двухметровая
снежная стена, в которую упёрся грузовик.
Он, как сошёл с дороги на обочину, так
и стоит. И тишина.... Мотор?! - Он..молчит!!!
"Ты почему молчишь? Ты же совсем
замёрзнешь! Ну-ка заводись", - стал кричать,
как ему казалось, Николай, обращаясь к
мотору. Но его губы едва шевелились - они
почти замёрзли. Поняв это, он с большим
усилием заставил себя встряхнуться,
потом потихоньку вылез из кабины,
поднял капот, заглянул внутрь, и тут
откуда-то появились силы - Николай
почувствовал свою машину, её обиду, и
сменил гнев на милость: "Ну, миленькая
моя, помоги мне. Что случилось с тобой?
Подскажи, покажи. Ах, вот они - свечи!
Закоптились, почернели! Ну ничего,
особенного. Надо обмыть и всё будет
в порядке. Бензин! Вот что нам с тобой
нужно". Он долго пытался налить бензин
в ведёрко из бака через шланг и это ему,
в конце концов, удалось. Теперь свечи!
Но как промыть их? - Рукавицы огромные,
толстые, неудобные и не дают
возможности окунуть свечи в бензин.
Что же делать? Снова один и тот же
вопрос. И опять, ничего особенного:
Николай снимает с руки рукавицу,
берёт свечу (сначала одну), очищает,
обмывая её в бензине, и ставит на место.
Потом и все остальные обмыл и
поставил. Мотор получил, что ему
нужно, он доволен, а как же пальцы?
Пальцы правой руки? Что с ними?
Да тоже ничего особенного: просто
бензин и ветер сделали своё дело - они
превратились в ледышки. Однако
Николай уже и не чувствовал ничего -
никакой боли. Левой рукой на эти
ледышки он кое-как натянул
рукавицу и сел за штурвал. Главное
было сделано: мотор заработал -
машина ожила. "Мы спасены, ты
слышишь, ты чувствуешь, Галя? И вы,
сестрички мои милые, слышите
меня? Вы же понимали меня всегда и
помогали во всём. Помогли, я точно
это знаю, и сейчас. Я выживу и вернусь,
верьте, - говорил он, поглаживая панель
грузовика. - И ты, мой дружок и надежда,
больше меня не подводи. Спасибо, что
помог - завёлся, а то бы остались мы с
тобой здесь навеки"....
.... Хотя ничего не было видно, но он
вырулил на дорогу и машина пошла.
"Хорошая война".
Что же это было? И почему, и зачем? ...
А вот потому, что война и есть война,
и США с начала её (с 1939 года) стали
транспортировать товары в страны по
ленд-лизу (взаймы). На все страны, а их
42, было выделено 46 млрд. долларов.
Советскому Союзу из этих 46-ти было
выделено 9,1 млрд. долларов. Это и
была вся помощь Красной армии. А к
тем же сорока двум относятся и
Франция, и Китай, и Великобритания.
Последняя, кстати, получила больше
всех: 60% от всей суммы (как пишут
историки). А США как член
антигитлеровской коалиции, истратили
всего за всю Вторую мировую
войну 13% от всех военных расходов
(тех самых 46 млрд.). И вот после войны
наступил настоящий расцвет США.
Война была "хорошей". Так утверждает
большая часть жителей Америки. Конечно,
это так, ведь помощь странам не была
бесплатной. За то, что поставлялось, все
страны платили Соединённым штатам.
И платили, в основном, золотом. Так
положено. А поставлялись различные
товары (оружие, военная техника,
грузовики - студебекеры, амуниция,
тушёнка и другое продовольствие).
И как представляется не историку, а
просто человеку, помнящему те
студебекеры и тушёнку, в США
действительно жилось хорошо
(Рузвельт позаботился): денежки к
ним текли со всего мира. Они ведь и
финансовые отчёты требовали (вот тебе
прямая зависимость от США) - государства
отчитывались, даже за каждый грузовик.
Помню, как уже в послевоенное время
в нашем совхозе распиливали автогеном
студебекер, чтобы за него не надо
было больше платить.
"Холодная война".
И.В.Сталин тогда, было, отказался
платить по долгу. И в это время -
началась, так называемая, "Холодная война".
Конечно, помощь ленд-лизовская в те
военные годы помогла Союзу победить,
но получается всё как-то достаточно
однобоко. Ведь можно было,
наверное, всё уладить: договориться о
продлении срока платежа или, вообще,
убавить сумму долга, или снять его совсем,
учитывая ту разруху в стране, которая
осталась после ВОВ, и то, что СССР сыграл
решающую роль в разгроме гитлеровской
Германии. Но США на это не пошли.
У них другие были планы. Создав атомную
бомбу и испытав её на жителях Японии
(сбросили ж в 1946 г. по бомбе на
Хиросиму и Нагасаки), американские
военные уже в 1950 году разработали
план бомбардировки главных городов
СССР. И перед учёными Советского
Союза была поставлена задача: создать,
во что бы-то ни стало свою бомбу. На это
брошены были все силы и средства, хотя
нужно было восстанавливать в это же
время разрушенные войной города.
Таким образом, наш Союз заставили
заниматься созданием атомной бомбы.
Работа велась спешно, чтобы не дать
возможности нашим союзникам (теперь
уже бывшим) начать новую войну.
И зло было создано. И во время.
Успели!.....Помню, как в газетах того
времени писали: "Война неизбежна, если
народы Земли не возьмут дело мира
в свои руки и не будут отстаивать его до
конца". Вот и представьте себе: о какой
оплате конца долга могла идти тогда речь?!....
Но со временем, естественно, оплата
возобновилась вновь, и, как пишет историк
и публицист Евгений Спицын, Россия как
правопреемница СССР, заплатила
остатки долга: последние - аж в 2006 году.
Вот вам и ленд-лиз! Вот вам и помощь!
И это друзья - союзники!
Законы логики.
Конечно, не очень-то хотелось
обо всём этом писать - вспоминать, но что
поделаешь - законы логики и законы
бьющегося, пока, сердца требуют этого.
Может кто и почитает этот рассказ, и до
него дойдёт смысл всего произошедшего в
те времена легче, так как всё написано -
изложено обычным простым человеком.
Зачем и почему?
А теперь снова о наших союзниках,
о тех военных годах. Иначе не поймёшь
зачем и почему время от времени идут
(шли) грузовики туда и обратно
в неимоверно трудных условиях по той
ледяной дороге, что была проложена через
Берингов пролив. Грузовики грузовиками,
они ведь просто железка без человека. Но
за штурвалами люди - "зеки". Они ведут
грузовики на Аляску (в США). Что
везут? Не знают ("не положено" знать),
но догадываются, ведь ящики очень
тяжёлые, а в них какие-то слитки жёлтого
цвета (видно ж иногда). Это то, чем
рассчитывается Советское государство
с Америкой. А за что рассчитывается?....
- Визуально, за товары, а вообще-то, за войну.
Она сейчас всему голова, она диктует свои
законы, порой такие безжалостные, что и
думать об этом страшно. Думать страшно,
а грузовики идут и идут. Вернее шли и шли:
сначала туда, а потом обратно. Среди них и
машина Николая. И вот уже ночь, все пришли
"домой", а её нет и нет. Где она? Когда
придёт? И придёт ли вообще?
Живой.
....Мария, учётчица, поджидая её, самую
последнюю, не смотря на стужу, выскочила
на крыльцо - нет, не видно. Хотя и увидеть
что-либо в этих клубах вьющегося снега
невозможно. Подождав немного, она снова
выскочила, а потом ешё и ещё - не видно.
Сердце её сжималось от нехорошего
предчувствия, но она старалась, всё-таки, не
паниковать. И когда уже была потеряна
всякая надежда, раздался сигнал - машина
буквально ревела, как бы взывая о помощи.
- Господи, живой! - только и вырвалось у неё.
Она с большой симпатией относилась к этому
воспитанному, образованному красивому парню.
- Живой я, живой, не дождётесь! Помоги только.
Что-то у меня с рукой и ног не чую, - усмехаясь,
проговорил Николай, вылезая из кабины.
- Сейчас, заходи, посмотрю. Что-то ты больно
весёлый. Что случилось?
- А ничего. Просто одной "костлявой" дорогу
указал, чтоб больше ко мне не цеплялась, а то
моду взяла - всё крутится и вертится вокруг.
- Ладно, ладно, показывай свою руку. Снимай
рукавицы - тут тепло у нас.
Николай сбросил рукавицу сначала с левой
руки, а потом тихонько стянул и с правой.
Мария глянула на руку и ахнула.
- Как же тебя угораздило, милок?! Это ж
ледышки! Смотри, как светятся. А пальцы где?
- Где, где! Ты что смеёшься? Были же.
- Были, были, Коля, да сплыли. Что будем
делать?
- Не знаю.
- А я, кажется, знаю, - сказала Мария, вышла
в подсобку и через пару минут вернулась.
В руках у неё были кусачки (щипцы). Те, что
по железу. Она подошла к Николаю, как-то
криво улыбнулась, взяла его руку и подняла
кусачки:
- Ну, держись, молодой человек. Ничего
страшного, - сказала она и откусила один
за одним все четыре пальца. Вот и всё, а ты
боялся, что не справимся. Ноги показывай.
Быстро, а то я сама сейчас в обморок упаду.
- Хорошо, - только и вымолвил Николай,
поглядев на свою правую култышку. А Мария,
потрогав его пальцы на ногах, быстрым
движением откусила сначала мизинец на
левой ноге, а потом и на правой.
- Хорошо, что уцелели остальные, -
прошептала Мария и без сил свалилась на
скамью, стоящую рядом.
Эпилог.
Николай был реабилитирован в
1945 году. Он вернулся в Сибирь - на
свою малую Родину и той же осенью,
решив пойти по стопам отца, поступил
учиться на физико-математический
факультет Новосибирского
педагогического института. А потом
женился на Гале. Любовь
восторжествовала: Галя, превратившаяся
в черноглазую красавицу, дождалась его и
была счастлива. Счастлив был и Николай,
и две его сестры. Они одни, оставшиеся в
живых из всей когда-то большой семьи,
помогали своему брату не только морально,
но и материально в течение всей его учёбы.
Николай же, начав зарабатывать сам,
решил показать своей любимой места,
где он находился столько лет. Нет,
конечно, не бараки, остатки которых
и сейчас можно увидеть с мыса имени
Семёна Дежнева, а ту природу острова
Ратманова - те лежбища моржей и тот
самый большой в Мире птичий базар,
которые являются уникальным
украшением природы сурового северного
края.
И они побывали там однажды в летние
каникулы своих детей. Николай очень любил
их. Он, не смотря ни на что, не озлобился и
был прекрасным отцом, мужем. Радуясь
жизни, Николай был всегда открытым в
разговоре, но о том неимоверно тяжёлом
времени, что пережил он в своей юности,
рассказал только однажды своему зятю,
который, взяв руку тестя, крепко сжал её и
глазами, как бы спрашивая, указал на то
место, где когда-то были пальцы.