Сплошная облачность
От сильного ветра скрипуче раскачивались тополя, протянувшие свои ветви к окнам четвертого этажа общежития. Казалось бы такой ветер в состоянии разогнать набухшие непогодою и холодом облака. Но они, порождаемые близостью моря, плывут и плывут нескончаемой чередой над крышами города. Неба, такого лазурного и глубокого, ласкового и теплого летом, сейчас за облаками видно не было и солнце лишь бледным диском просвечивало сквозь их темно-серую толщу. Солнечного света земле не хватало ,отчего казалось, что еще только раннее утро и, наверное, сейчас брызнет дождик. Санька глянул на стоящий у телевизора будильник: была уже середина дня. Синоптики по радио вчера не упоминали о дождике, но что-то говорили о сплошной облачности. Кстати, об этой облачности они уже долдонят целую неделю. Дождика и в самом деле не было. Была просто осенняя мряка--это когда влага настолько перенасыщает воздух, что он уже не в состоянии растворять ее и она волглой пленкой мелких, из воздуха распыляемых по ветру капель, разносилась повсюду, обволакивая землю уже не воспринимаемой сыростью.
Через раскрытую створку окна в комнату хлынул промозглый воздух. Нездоровая свежесть неприятным ознобом прокатилась по всему телу, отбив у него сразу же намерение высунуть нос на улицу хотя бы даже на час. Обернувшись к своей благоверной, теплым и упругим шариком свернувшейся под ватным одеялом, Санька сказал: Похоже, радость моя, мы с тобою сегодня никуда не двинемся, а весь день будем сидеть дома.
--Ну и будем! Это даже интересно: весь день быть дома! Скажи, пожалуйста, когда мы с тобой последний раз могли позволить себе такую роскошь?
--Не помню, Наташа, похоже, давно это было.
--Вот видишь, давай закрывай окно и скорее лезь ко мне под одеяло!
--Интересно, если мы не пойдем никуда --это еще не значит, что я верблюд.
--А я тебя что, горбатеньким назвала?
--Хуже-- ты думаешь, если я поел вчера, то меня кормить сегодня не стоит. Давай-ка, выскакивай скорее из кровати и вари что-нибудь. И дочка вон скоро проснется.
--Так мы ее сисечкой, сисечкой успокоим.
--А меня?
--И тебя, если хочешь. А не хочешь, то сам сготовь себе что-нибудь на скорую руку.
--Ну, Наташенька, я кушать хочу...
--Отвяжись! Дай поспать. Если с голоду помираешь, то возьми печенюшечку и съешь с лимонадом. А потом мы сварим тебе такого борща!
--Когда это потом? Уже полдень. Ты будешь меня кормить в конце то концов? И для чего я, спрашивается, женился на тебе?
--Так и не понял? Чтобы мной любоваться!...
--Да как я могу любоваться тобой, если у меня в животе урчит?!...--с надрывом были озвучены слова, в которых умная Наташенька тотчас уловила тревожную нотку, как бы намек на скандал, способный сейчас разразиться и испортить им весь день. А ведь так хочется мирно и дружно жить с мужем от получки до получки. Нет!--подобным скандалам не место в их отношениях: звонкой стрункой вытянувшись под одеялом, она , напрягшись, застыла на мгновение, а потом решительно отбросила его, встала, прижалась к мужу, потерлась о грудь сонным личиком, чмокнула его в небритую еще щеку и подалась в общую кухню, откуда доносилось уже бряцание посуды и голосок распевающей что-то соседки.
В принципе Санька и сам бы мог сготовить что-нибудь и перекусить в одиночку на скорую руку. Но сегодня, же он отдыхает!...И вот как раз такая погода.
Вся Земля, словно младенец, туго запеленута в мрачные тучи. Дождь с некоторыми перерывами неделю стучит по жестянке карниза. Санька--шахтер, профессия серьезная. Год назад в поисках работы переехал сюда из Артема. Работает посменно, податься некуда, вот и приходится сидеть дома перед телевизором. Он раздраженно включает опостылевший телеящик. Из переполненного канализационными стоками и талой водой подвала в его комнату, похоже, по вентиляционным каналам, залетает уже третий комар и затягивает над его головой свою кровавую песню. Двух предыдущих Санька прихлопнул. По телевизору выступает со своей программой очередной кандидат в президенты страны. Санька слушает со вниманием и комара, и кандидата в президенты. Кандидат этот, ловко манипулируя удачно подобранными для него цифрами и фактами, находит отклик в Санькиной душе. Парень понимает, что Россия давно уже ждет внедрения реформ, способствующих улучшению жизни. По введенному хитрецами страны такому понятию, как прожиточный минимум, большинство из нас живет за чертой бедности. Такое положение народ не устраивает. По крайней мере, Саньку не устраивает: на улицах можно приобрести лаваш, чебурек, хлеб Дарницкий, медвежатину, говядину, киви и огурцы без очереди. Санька не против такого изобилия, но как пользоваться им, если третий месяц не выдают зарплату? Санька вынужден ужиматься в потребностях. Думает. И, заглядывая в свое будущее на несколько месяцев вперед, наметил этой весной обеспечить себя картошкой. Взял под зарплату пять соток земли и у родителей выпросил два мешка картошки под залог-- наметившийся в животе супруги проект сына. Это у них уже будет второй ребенок. С увеличением состава семьи администрация шахты обещает выделить ему освобождающуюся жилплощадь. Освобождающуюся потому, что часть шахтеров переманили в Нерюнгри. С семенами картошки у Саньки порядок: мешки уже за два раза перевез от родителей в общежитие. Теперь в посадке картошки вся задержка за погодой. С их участка планируют ехать на посадку край через три дня. И Санька поедет ,даже если с утра зарядит дождь. Ждет он не то чтобы много чего от будущего урожая, но, по крайней мере будет у них теперь из чего выпечь драники. А он их любит, и Наташка тоже полюбила. И вообще с картошкой они не пропадут! Посадить бы только...
--Наташ, а Наташ, отгони ты его от меня -- надоел!
Наташа на него ноль внимания -- она очень занята, она готовит обед. Кухня общая, на две комнаты. Разговаривает с соседкой, тоже женщиной молодой и привлекательной. Они обсуждают недавно опубликованную в печати статью об искусственном осеменении женщин .По их обоюдному мнению главная заслуга мужчин состоит в продлении рода человеческого. И если уж наука овладела тайной искусственного осеменения, то очень даже можно обходиться без них. Какая от этих мужчин польза-- одни слезы. Вот только сомневаются они в том, что спермой одного мужчины можно оплодотворить миллион женщин...
--Кого отгони?
--Комара!
--Отвяжись, не мешай!
--Вот, всегда так, никакой помощи извне.--Санька звонко хлопает себя по щеке и торжествующе протягивает брызнувшего чужой кровью комара навстречу кандидату в президенты страны.
--И с тобой так будет, если не выполнишь того, что обещаешь.
--Ну это ты слишком, Сашок, за обещания у нас не привлекают.--раздается вдруг с порога голос постоянно навеселе возвращающегося с работы соседа Володи. Он грузчик. Магазинный. У них возможен прямой ежедневный бартер: руки- товар. Вот и сегодня он появился навеселе и пораньше. Хотя у него, не то, что у шахтеров, ненормированный рабочий день. Совсем как у инженерно-технических работников. Директриса магазина при экстренных обстоятельствах может и задержать его допоздна, а значит и отпустить может, если надо, пораньше.
--Я к тебе пришел с приветом и принес тебе вот это.--бодро произносит Володя и извлекает из внутреннего кармана пиджака бутылку водки.
--Не жизнь, а сплошная облачность!--оживленно восклицает Санька.
--Почему облачность, да еще сплошная?--удивленно воззрился на друга Володя.
--А ты на небо погляди, видишь солнце?
--Плоховато..
--Потому и сплошная...
--Вот мы сейчас это сплошное и разбавим водочкой.
--Опять...--вслед за мужем к Саньке в комнату входит его жена Людмила и недовольно хмурит белесые бровки.
--Не ругайся, лапушка. В одиночку пьют только алкоголики. А на кого я у тебя похож? Возьми- ка лучше баночку сайры и неси сюда. Наташенька, а у тебя огурчик тот еще целый?
--Рассол остался...
--Мечи на стол!
Санька в происходящее не вмешивается. Когда у него есть наличность, то и он к столу приглашает. Выпить, конечно, сегодня особой причины нет. Но посидеть за столом все лучше, чем в очередного кандидата до вечера пялиться. Застолье организовали махом: в чашки супу налить, в стаканы водку, да хлеб нарезать--это же минутное дело! За непогоду выпили, чтоб дождь прекращался, за будущий урожай опять же. И за кандидатов хватило выпить, ведь бутылка то была литровая. Побранили правительство, местное начальство. Потанцевали немножечко.--вот и день на исходе, пора баиньки.
Перекуривая на кухне перед сном. Володя произнес: не журись за свою картоху. У бога дней много. Успеешь посадить. Большинство из горожан ее еще не посадило.
--С таким дождем к зиме посажу, если, то она не созреет.
--А ты знаешь, сколько этому овощу сроку отведено для созревания?--пнул стоящие в мешках на кухне Санькины семена Володя и тут же ответил:
шестьдесят восемь дней. Так что в любом случае нашего лета для нее предостаточно.
--В земле бы она росла уже, а здесь будет стоять-- испортится.
--Ничего с нею не случится. Прорастет только сильно, так на поле быстрее взойдет тогда. Володя рассуждал грамотно: родом то он из деревни, сюда заехал в поисках невесты и призадержался малость--понравилось!
По всей видимости, закуска не соответствовала в тот вечер. Очень скоро в голове Саньки приключился ералаш. Ночью он спал очень крепко. И сосед, похоже, тоже. А наутро, когда оба собрались на работу, то обнаружили, что дверь в их секцию оказалась распахнутой настежь, и Санькины десять ведер исчезли, а с нею исчезла и вся надежда на будущее. Хотя зачем так? Надежда-- она никогда не исчезает. Только теперь он не на картошку будет вынужден надеяться, а на что-то более существенное. Вот знать бы только--на что именно?