Суета сует

               
               

                Уважаемый читатель!
                Приступая к рассказу, хочу сразу признаться  честно, что идея
у меня была совершенно другая.
           Мне очень хотелось написать, что-нибудь, ну, посолиднее, что ли.
           Например, если не роман, так хотя бы повесть. Смешно? Ну, вам,
может и смешно, а вот мне, так уж очень хотелось. И я даже начал писать.
           Но, начав, понял, что Л.Н. Толстого из меня не получится.
           Почему?
           Наверное, к месту вспомнить С.Я.Маршака.
          «Писательский вес по машинам
            Они измеряли в беседе:
            Гений - на ЗИЛе длинном,
            Просто талант - на "Победе".

            А кто не сумел достичь         
            В искусстве особых успехов,
            Покупает машину "Москвич"
            Или ходит пешком.
            Как Чехов».
                Вот так вот!
                А значит, буду продолжать работать с малыми формами, рассказами.
        Жаль, конечно, но придется мне  продолжать ходить пешком, а за не написанный роман и повесть, вы, надеюсь, меня простите.
        Но вот, незадача, пока я писал это маленькое предисловие оказалось, что я успел написать с полсотни страниц, а значит, если постараться, конечно, опус, на повесть потянет. А уж что получилось, большой рассказ или маленькая повесть судите сами.

       




               
                «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, -
                все суета!»

                Книга Екклесиаста. Библия, Ветхий завет. Гл.1.
                стих 2.



               
                Рассказанная мною ниже история не имеет к автору
                никакого  отношения, это не автобиография.
                Любые совпадения имен и событий являются чистой воды
                случайностью. 


                Автор.
               

               
               
Предисловие.

            Когда я начинал писать эту историю, то уже с первой строчки знал, чем она, история эта, закончится. Хотелось, конечно, закончить, как-то по-другому, но я понимал, что по-другому у меня не получится.
      И не смотря на то, что главного героя я писал не с себя, но помня, во-первых, что здесь я немного слукавил, а во-вторых, что мысль вещь материальная, когда дошел до последнего слова, то понял, что мне немного не по себе. Просто стало, как-то страшновато.
      Вот и закончил я историю многоточием, а значит, не закончил вообще.
     Не буду судьбу искушать.
     Так что продолжение, а вернее окончание, додумывайте сами.



               
                День начался  как обычно. Сергей проснулся, покрутился с боку на бок, подумал, что хорошо бы было найти уважительную причину, что бы не идти на работу. Причины такой, конечно же, не было. Впрочем, с поиска причины для симуляции начиналось у Сергея каждое утро и за все годы работы он этой причины так и не нашел, поэтому и ходил на службу регулярно. Даже на больничном ни разу в жизни не был. И не потому, что обладал таким уж отменным здоровьем, вовсе нет, болезней у Сергея Александровича было больше, чем достаточно. Просто Сергей очень не любил лечиться, как впрочем, и основная масса его коллег.
           Не было у Сергея светлой веры в медицину. Это, наверное, от того, что слишком уж хорошо, за сорок лет работы хирургом, он успел в этой науке разобраться.
          Сережа посмотрел на будильник, сигнал должен был раздаться через пять минут, которые, конечно, погоды не делали.
          Сергей выключил будильник,  выбрался из-под одеяла, тихонько пробрался на кухню, набрал в джезву воды, насыпал кофе и сахар и начал варить себе утренний кофе.
          Кофе с неизменной сигаретой утром было ритуалом.
         Сергей вспомнил вчерашний день, посмотрел на двери комнаты, в которой спала жена Оксана, и пошел на лоджию.
         Оксана уже давно перебралась из спальни в так называемый кабинет и ночевала там.
         Дело в том, что Сергей Александрович имел большой недостаток, он храпел во сне. Причем не просто храпел, нет. Это был высокохудожественный храп, всем храпам храп. Было подозрение, что не только Оксана не могла заснуть с ним рядом. Были сомнения, а не перебралась ли в соседнюю комнату, ту, что была подальше от общей с Серегиной спальни стенкой, их соседка Анна Тарасовна.
         Уже бреясь в ванной, стоя перед зеркалом, Сергей продолжал в уме вчерашнюю дискуссию с женой, а заодно накручивал себя, представляя какие проблемы ждут его на работе.
        Надо сказать, что, как правило, все его пессимистические прогнозы не сбывались, а если и сбывались, то очень редко, но Сергей ничего не мог с собой поделать, и высиживание надуманных проблем и неприятностей продолжалось изо дня в день и из года в год.
      По дороге на работу Сергей заехал в магазин, купил сигареты, и это был еще один его недостаток, курил наш Сергей Александрович. Курил много и  давно, так давно, что ему и самому уже казалось, что он родился с сигаретой в зубах. Будучи человеком в медицине грамотным, хирургом с сорокалетним, даже произнести страшно, стажем, Сергей Александрович умом понимал, что курение здоровья ему не прибавляет, но все равно продолжал курить. И, если говорить честно, занятие это он любил.
        По дороге на работу Сергей Александрович пытался заняться аутотренингом. Типа, ну вот, Сережа, ты утром встал, оделся, едешь на работу не в переполненном автобусе, а в хорошей машине, и на работе у тебя, вроде тоже все нормально. И кабинет у тебя, наверное, не самый плохой  в больнице, и должность и …
       Да сколько таких положительных моментов можно было найти в сегодняшнем утре.
       Пробежавшись по палатам в отделении и убедившись, что все было в пределах допустимых в хирургии безобразий, посмотрел на часы, пора было идти на ежедневную планерку, или пятиминутку, ну, это уже кому как больше нравиться.
       Уже в операционной Сергей Александрович понял, что явилось причиной испорченного с самого утра настроения. Вернее не понял, а вспомнил! Просто сегодня после работы ему надо было ехать в родное управление здравоохранения на планерку. Сергей Александрович вздохнул  и продолжил оперировать.  Настроение не улучшилось. 
       Конечно, умом  Сергей понимал, что планерка не повод для плохого настроения, но уж очень ехать ему не хотелось.
      Операционный день закончился так же, как и начался, без подвигов и приключений. Сергей пробежался по палатам, перевязал пару своих подопечных и, переодевшись в «гражданское» поехал в управление.
      В машине играла музыка, и настроение у Сережи начало улучшаться.
      А почему бы и нет? В отделении все в порядке, операции прошли гладко, а планерка, ну и бог с ней, с планеркой этой, не первая она и не последняя. Ничего нового на ней быть не должно, так, очередное организационное мероприятие, а к ним, этим мероприятиям Сергей Александрович уже давно привык. Уже двадцать лет он совмещал свою основную работу с работой в управлении, где числился главным хирургом своей родной области.
      Между прочим, должность очень интересная, потому, что напоминает она статус английской королевы. Вроде и очень почетно, а власти никакой нет, как, впрочем, и денег. Но это так, к слову, а вообще-то Сергей Александрович к этой своей работе успел за долгие годы привыкнуть и не сильно ею тяготился. Как говориться в стишке, и откуда только он выплыл, из какого там еще подсознания,
-«Летела кукушка, упала в болото,
какая зарплата, такая работа».
       Сережа усмехнулся собственным мыслям, вылез из машины, и пошел в управление, которое располагалось,  на пятом этаже главного дома города, в простонародье «Белого дома».
       Стояла поздняя осень, на улице темнело рано, и  Сережа подумал, что если повезет, если у Начальника будет хорошее настроение и если не случиться никаких ЧП, то  планерка надолго не затянется и он вовремя окажется дома.
      Начальник управления, а звали его Александр Иванович Пеньковский, был личностью  колоритной. Это был высокий и красивый мужчина с хорошей седой шевелюрой и с властным характером, гроза всей медицины области, которой он управлял уже много лет, и, надо признаться, эта работа у него получалась, если честно, очень даже неплохо.
     Долгое время, входя в кабинет Начальника, Сергей Александрович никак не мог понять, кого же ему Александр Иванович напоминает, чего не хватает в кабинете начальника, а потом понял. Просто в громадном кабинете Начальника не хватало маленькой детали. Да-да! В кабинете не хватало большого звездно-полосатого флага. Будь этот самый флаг за спиной Начальника и все стало бы сразу на свои места.
    Президентом США, ну, на худой конец сенатором или конгрессменом, вот кем должен был быть их начальник, и никак не меньше! И даст же Бог человеку такую внешность!
    Ну, про характер и говорить нечего, короче, родился человек, что бы управлять.
    Мог бы и страной конечно, и это бы у него отлично получилось, в этом Сережа был абсолютно уверен, но на худой конец медициной области.
    И уж если и говорить об Александре Ивановиче Пеньковском, то нельзя обойти и еще одну интересную черту его характера.
    Александр Иванович в душе был актер. И свою роль, роль Начальника, играл, ну просто замечательно.
     Войдя в приемную, Сергей Александрович поцеловался с секретаршей Машей, в народе Машонкой,  перекинулся парой тройкой слов с участниками предстоящего мероприятия. Все были дано знакомы друг с другом и поэтому обстановка в приемной царила дурашливо-дружеская. Кто-то сплетничал, кто-то ругал, как и положено, начальство, а кто-то просто рассказывал очередной анекдот, короче, все было, как всегда.
     Народу собралось много, и Сережа не сразу в толпе разглядел нового участника мероприятия, а именно новоиспеченного главного врача большой многопрофильной больницы, только на днях назначенного, на эту почетную должность.
      Толя Зубов, это если по возрасту, а по положению Анатолий Михайлович, был назначен на высокую должность неожиданно для всей медицинской общественности и своим новым положением очень гордился. Да оно и не удивительно, не каждому в тридцать с хвостиком удается таких высот достичь. Молодой, симпатичный, чем-то смахивающий на Сергея Есенина, в хорошем костюме и с модным ярким галстуком, новоиспеченный руководитель раздувался от гордости, это Сергей Александрович заметил сразу, как заметил и то, что Анатолий чувствовал себя не достаточно уверенно. Ничего, подумал Сергей. Это поначалу, а потом …
     Додумать мысль Серёже не удалось, потому, что секретарша Маша пригласила всех кабинет шефа.
     Планерка началась.
     Все было как всегда.
     Шеф сидел, а вернее восседал вальяжно за своим громадным, как аэродром столом, народ расселся кто, где смог, кто за длинным столом для совещаний, кто на стульях вдоль стен, все тихо перешёптывались и, конечно же, краем глаза косились на Начальника.
    Сережа тоже посмотрел на шефа и понял, что долго тот их сегодня мурыжить не будет. Невооруженным глазом было видно, что их грозный начальник куда-то очень спешит.
     Прошло всего каких-нибудь минут сорок, как Александр Иванович, прервав очередного выступающего, глянул на висящие на стене часы и тоном подсказывающим ответ спросил, не обращаясь ни к кому лично, а так в воздух.
    - У Вас все? Если ни у кого нет вопросов, замечаний и предложений тогда до свидания.
     И снова нетерпеливо глянул на часы.
     Народ радостно закивал головами в знак согласия, дескать, конечно все, конечно всем все ясно, конечно пора закругляться. И вдруг …
    - Александр Иванович, разрешите? - раздался чей-то голос и с места поднялся новоиспеченный новый главный врач Анатолий Михайлович.
   - Слушаю Вас.
   В голосе шефа звучали нотки недовольства и нетерпения.
   - Я Вас слушаю, и, если можно, по короче.
         Да, начальник явно куда-то спешил. Может быть по своим начальниковским делам, а может и по каким-то другим, своим, личным. Мало ли какие у человека проблемы бывают, это ведь здесь, в этом большом кабинете он был начальник, шеф, а в жизни человек, как человек, со своими делами, проблемами и проблемками, большими и маленькими неприятностями и радостями.
     Анатолий Михайлович поправил свой замечательный галстук, кашлянул, и начал подробно рассказывать о тех проблемах, с которыми он, как новый главный врач, уже успел столкнуться в первые же дни своей деятельности.
     Да, подумал Сергей Александрович с сочувствием, плохи твои дела будут сейчас, дружище. Судя по проснувшимся и сразу ставших из безразличных заинтересованными лицам сидящих в кабинете, эту ситуацию прочувствовал не один Сергей Александрович. Прочувствовали все, все, кроме выступающего!
      Народ нетерпеливо ерзал на стульях и поглядывал на часы.   
      Начальник сидел, молча, глядя из-под очков на Толю,  барабаня пальцами по полированной поверхности стола. А Анатолий, с чувством упоения собственной речью и немного любуясь собой, это явно бросалось в глаза, продолжал подробно говорить о том, что дальше так жить нельзя! Что это форменное безобразие, возить больных из корпуса в корпус на каталках по улице. Причем возить и зимой и летом, и это в конце двадцатого века! Что он, как человек прогрессивный не может уже сегодня, прямо сейчас не поставить вопрос о строительстве перехода между корпусами. Он, новый главный врач, вообще не понимает, как могло так случиться, что этот вопрос не был решен раньше, ну и так далее и тому подобное.
    Анатолий Михайлович говорил долго и, как отметил про себя Сергей Александрович, все, что говорил молодой руководитель Толя, было абсолютно правильно. Действительно, переход был нужен. Сергей сам часто бывал по делам службы в этой самой больнице и сам каждый раз удивлялся, приезжая в качестве консультанта, почему этого самого перехода не было. Но сейчас, в этом кабинете Сережа чувствовал себя не совсем хирургом, скорее даже не хирургом, а чиновником.
     Ну да, конечно, а кем, как не чиновником от медицины есть главный хирург области?  А чиновник ему подсказывал, что говорить на тему перехода новому главному врачу сегодня не стоило.
      Анатолий Михайлович говорил, а Сергей слушал его с двойным чувством. С одной стороны, ему наперед уже было жалко Толю, а с другой, с чувством нарастающего раздражения, за затянувшееся, по вине не опытного главного врача, совещания.
     - У меня все,- наконец, произнес Анатолий, взглядом победителя окинул сидящих в кабинете. И в ожидании предложения шефа присесть, вопросительно посмотрел в сторону кресла начальника.
    Но предложения садиться не последовало.
    Оказалось, что Александр Иванович Пеньковский занят своими делами. Начальник с интересом читал очередную бумагу с министерским грифом, и казалось, совсем забыл о Толином существовании.
    Конечно, все присутствующие догадывались, что их шеф вошел в роль, вот только в какую пока, было не совсем понятно.
    А Пеньковский продолжал листать документы на своем большом столе, читал их, делал на бумагах какие-то пометки, раскладывал бумаги по стопкам и, было видно, что этим занятием он не на шутку увлекся.
    Все сидели молча, Толя продолжал стоять по стойке смирно, шеф занимался своими начальниковскими  делами, и могло сложиться впечатление, что он, Александр Иванович, про всех присутствующих просто забыл.
     Неизвестно, кто и что из сидящих в кабинете думал по поводу сложившейся ситуации, а вот Сергей Александрович почувствовал себя сидящим уже не в кабинете начальника управления, а в театре, пусть и одного актера. Домой он уже не спешил, ему было интересно, чем же этот спектакль, в конце концов, закончиться.
    Все молча, сидели на своих местах, согласно купленным билетам, начальник на сцене, а вернее за своим столом продолжал заниматься своими делами, а точнее играть свою, пока еще не очень понятную зрителям роль, а Толя продолжал стоять. Конечно,  он мог бы сесть и без приглашения, но по утвержденному неизвестно когда и кем сценарию, без приглашения Начальника в его кабинете садиться было, мягко говоря, не принято.
      Вот бедный Анатолий Михайлович, а в том, что он уже действительно бедный Сережа уже не сомневался, и продолжал стоять.
      Время шло, шеф увлеченно продолжал трудиться на благо вверенного ему здравоохранения области уже минут двадцать. При этом он умудрялся отвечать на телефонные звонки как междугородные, так и городские. Несколько раз успел и сам позвонить по местному телефону в областную администрацию, причем говорил долго.
      А Толик все продолжал стоять!
      Да, театр продолжается, снова подумал про себя Сергей Александрович и снова пожалел, но  уже не только виновника сегодняшнего «торжества», но и себя, очень уж домой хотелось!
     За окнами кабинета давно уже было темно, Толик стоял столбом, и тут Начальник неожиданно вспомнил о нашем существовании.
     Нет, конечно же, он и раньше подозревал, что он в кабинете не один, но, тут уж ничего не поделаешь, и от сценария он, Начальник, отступать не собирался.
     Как бы то ни было, Александр Иванович оторвал взгляд от своих бумаг и, не воспользовавшись селекторной связью, громко крикнул:
      - Маша! Зайди!
     Секретарша Маня не просто зашла, она влетела в кабинет, ведь ее рабочий день закончился уже давным-давно, но, опять же по давно и навсегда утвержденному начальником сценарию, уйти раньше шефа она не могла, вот и торчала в приемной в ожидании .
- Слушаю, Александр Иванович!
Шеф уютно устроился в кресле.
     - Маша, а напомни-ка мне, когда я в Киев в министерство ездил на прошлой неделе. В среду или в четверг?
     - Кажется в среду, Александр Иванович.
  Начальник нахмурился
    - Я тебя, моя дорогая, не про «кажется» спрашиваю. Ты можешь толком ответить, какой это был день, среда или четверг? Ну?
- Да не помню я точно, Александр Иванович, честное слово не помню!
- Ну, -  Начальник начал изображать гневливость, и что теперь? Это я тебе должен рассказывать, где точно можно посмотреть? Ты сама что, не знаешь? В журнале командировок смотреть надо, а не, «кажется» тут говорить. Ну, давай, только быстро.
     Да!  Великий артист в шефе пропал, снова подумал Сергей Александрович и снова не успел додумать и развить эту мысль до конца, потому, что события на импровизированной сцене начали развиваться все быстрее и быстрее.
Пьеса медленно подходила к финалу, вот только Анатолий Михайлович, да какой там Анатолий, нет, это уже был Толя, и вовсе даже не Толя, а так, просто Толик, продолжал стоять по стойке смирно. И вид у него был уже не такой солидный и уверенный, как в начале совещания и даже галстук не спасал ситуации.
    В кабинете снова нарисовалась секретарша Маша, но уже с журналом в руках.
    - В четверг вы ездили, Александр Иванович, в четверг, точно. А мне можно домой идти, мне очень надо?
  Начальник нахмурился.
     - Не понял! Иди на свое рабочее место! Домой она собралась!Я скажу, когда тебе домой идти, надо ей, вместе пойдем, все.
       Маша тоскливо посмотрела на шефа и закрыла за собой дверь.
     - Так о чем это я? А? Ну да! Так значит, в четверг я ездил, правильно.   Значит, в среду это было, правильно, в среду. Вы же все знаете, где я живу? Рядом здесь, ну, так?
Так, конечно так, народ, чувствуя, что пьеса подходит к концу, а значит и освобождение близко радостно закивал головами. Конечно, знаем, рядом живете, все знаем, а как же.
                -Ну вот - неторопливо продолжал Начальник, живу рядом и на обед на машине не езжу. А зачем? Пройдусь пешком, пообедаю, потом обратно не спеша, правильно?
            Конечно, правильно, зашумели в партере и на галерке.
                - Ну, а я что говорю? Пройдешься, знакомых встретишь, пообщаешься, правильно?
                - Я это к чему? Иду я, значит, по улице, как ее теперь, ну раньше Прокофьева называлась, эта, как ее теперь там, ну, где музей новый?
                Волонтерская, так?
               - Так, так - зашумели зрители.
               -  Ну вот, продолжал начальник,-  иду себе, погода хорошая смотрю, стоит машина. Если честно, ее и машиной не назовешь, ну, как она называется, ну, маленькая такая, ну?
Народ зашумел:
           - Запорожец!
- А, какой там Запорожец! Такая маленькая, я б в нее и не влез, ну?
- Ну, правильно, точно, «Ока» называется!
          - Ну, честное слово, я б такую не только не купил, я б ее и даром не взял. Смотрю, а в ней мужик сидит! Как вы думаете, этот мужик такой дурак, что не понимает, что эта его, как ее там, ну да, «Ока» эта хуже Мерседеса?
Да нет, все он понимает! Просто на Мерседес, -  тут Начальник прищурился и с неприязнью посмотрел на охреневшего от почти часового стояния на ногах Зубова, -  все он понимает! Просто у него на Мерседес денег нет! Ты понял, Зубов? Все свободны!
И, сказав это, начальник громко хлопнул ладонью по столу.
       - Все! До свидания!
        Так вот оно в чем дело! Оказывается, весь рассказ и был только для того, что бы сказать Толику Зубову всего одну фразу, на строительство перехода, дружок, денег нет.
        Обалдевший от затянувшегося мероприятия народ молча, потянулся к выходу, уже никто не шутил, не балагурил.
        Все просто устали!
        Да, уж артист так артист, ничего не скажешь!
        Где-то позади Сергея слышался шепот, кто-то обсуждал только что закончившееся мероприятие, кто то злился на Анатолия Михайловича Зубова,  испортившего вечер, где-то позади шел и сам виновник затянувшейся планерки Толя.
       Сергей Александрович еще подумал, что надо бы немного успокоить новобранца, Толика, поддержать, сказать, что это только начало, дескать, дальше будет еще смешнее. Он даже оглянулся пару раз в надежде увидеть салагу, но тот, наверное, смешался с толпой и Сережа вошел в лифт.
      Душеспасительная беседа не состоялась.
      А может она и не нужна была?
      
          Как бы там ни было, а Сергей спустился на улицу, сел в машину и уже через пятнадцать минут был дома.

               
                * * *

         Открыв квартиру своим ключом, жена еще не вернулась с работы, включил свет и начал переодеваться.
        Зазвонил мобильник, Сергей чертыхнулся про себя и взял трубку. Звонил давний знакомый.
          - Привет, Серега, как жизнь? Пропал ты куда-то! Что нового, как на службе, все режешь? Дома все нормально? Пора уже и водки выпить, ты как, не бросил?
         Сергей слушал этот треп и ждал, когда же наступит «момент истины» и Жорик  разродится тем, ради чего он и позвонил, кстати, позвонил впервые за последних два года.
        - Слышь, Серега, дело есть! Да ты не волнуйся, мелочь. Надо с женой моего начальника разобраться. Че-то баба себя хреново чувствует, то давление скачет, то голова болит, то живот. Так я скажу, что б к тебе подошла.
       - Подожди, Жора! А причем здесь хирургия? Чем я помочь могу?
       - Да ладно, Серега, не вникай, просто надо видимость полезной деятельности создать, мой начальник, все-таки! Так как насчет рыбалки? Такое место знаю, коропа, ну звери, честное слово! Короче, завтра с утра к тебе эта дама подойдет. Ну, давай, до встречи, обнимаю! И положил трубку.
        Вот так! Как говориться, конец связи! Дружок Жорик даже забыл, что Сергей не рыбак и рыбалку эту просто на дух не переносит.
         Сергей Александрович прошел на кухню и открыл холодильник. Есть перехотелось. Ладно, Оксану подожду.
        Снова зазвонил мобильник, будь он неладен, на этот раз звонила жена.
       - Привет, ты уже дома? Молодец! У меня все нормально, устала сегодня ужасно, четыре пары отбарабанила. А ты, всех порезал? Ну, молодец! Да, ты меня сегодня с ужином не жди, я с девчонками в филармонию иду.
        Вот и поужинали. И что они все с этими операциями, всех порезал, не всех порезал. Сергей снова подошел к холодильнику взял вилку, и прямо у холодильника, открыв кастрюлю,  поужинал приготовленными Оксанкой накануне котлетами. Что ни говори, а удобно, быстро и посуду мыть не надо. Конечно, если бы Оксана была дома, она бы такого безобразия не допустила, а так …
       Сергей закрыл кастрюлю с котлетами, захлопнул дверцу холодильника, влез в пижаму и отправился  спать. Было девять  вечера.
       Сон не приходил. Сергей пробовал читать, смотреть телевизор, но спать не хотелось, в голову лезла всякая чепуха. Тут была и планерка у Начальника, и Оксана с ее постоянным нежеланием проводить свободное время дома, и кровотечение в операционной. Короче … 
       Снова зазвонил мобильник, на этот раз звонили из района. Ситуация и правда была сложной. Мужик с повторным желудочным кровотечением, месяц назад уже поступал к ним в отделение и тоже с кровотечением, оперировали, думали язва, оказался рак с распадом, ели вытянули. А вот теперь поступил снова.
       - Понимаете, Сергей Александрович, -  то ли рассказывал, то ли оправдывался за поздний звонок,  заведующий районной хирургией, - я бы не звонил к Вам, я хотел вызвать от вас консультанта по санавиации. Но мне сказали, кто сегодня дежурит, вот я и подумал, извините, конечно, что помощи от Вашего Лешика все равно не будет, только время затянем, а у мужика давление падает, что посоветуете?
        - А что там думать, Саша? Бери и оперируй, главное ведь ты знаешь, не должен без помощи от кровотечения мужик ваш умереть, объем операции минимальный, оперируй, а там, как уж будет. А от Леши помощи, конечно, тут ты прав.
       -Тогда у меня все, спасибо,- и в трубке раздались гудки.
         Сон у Сережи пропал полностью.
         Да, прав был хирург из района, Лешик и правда был великовозрастный балбес. Хороший, добрый, умный, ну всем хорош! Вот только хирург никакой.
         Вот как в жизни бывает, одни работают, другие всю жизнь дурака валяют, как Лешик  наш. Дежурил бы кто-нибудь путный, поехал бы в район, всю ночь в операционной бы отпахал, а утром снова на работу, уже на свою. А этот балбес, что на работе толку нет, что в район не поедет, выспится.
Сергей  почувствовал злость. А вот и не хрена! Не выспиться сегодня Леша! Он включил свет и набрал только что звонившего хирурга.
       - Слушаю, Сергей Александрович!
       - Саша, давай вызов на сан авиацию! Не поможет Леша, так запишет, формальность соблюдем, без нее тоже нельзя. Вызывай и не жди, иди сразу оперируй, ты меня понял? Ну, все, удачи вам, ребята.
       Положив трубку, Сергей выключил свет и с чувством выполненного долга заснул. Закончился еще один день.
       Как говориться, спокойной ночи, Серега!
               
                * * *
               
                Рабочий день в больнице начинался с планерки. И если отделенческую планерку Сергей проводил за пять минут, она и называлась пятиминутка, то общебольничные мероприятия затягивались на час, а то и на все два.
        К сожалению, в больницах, кроме сотрудников, находились еще и больные, и от этой проблемы деваться было некуда, и больничному руководству приходилось, хочешь, не хочешь, с этим неприятным фактом мириться. Поэтому то и все общебольничные совещания, медсоветы, лечебно-контрольные комиссии и масса других, на взгляд Сергея Александровича, абсолютно бесполезных мероприятий, администрации приходилось все же по времени сокращать.
        С этим безобразным фактом администрация боролась, как могла, и одним из эффективных способов борьбы было время проведения этих мероприятий. Конечно же, лучшим временем было утро.
       Каждую среду, вместо того, что бы заниматься страждущими, ведущие специалисты тащились в админкорпус и торчали там ровно столько, сколько требовалось руководству для собственного самоутверждения.
      Вот и сегодня, отложив на неизвестный срок, начало операционного дня, Сергей Александрович сидел в зале и в вполуха слушал выступающего. 
      Сегодняшней темой совещания была подготовка больницы к зимнему периоду, о полной готовности к которому, ничуть не краснея, врал, а как тут еще сказать, стоящий на трибуне, заместитель главного врача по хозяйственной части. Потом говорил главный врач и хоть Сережа и не особо прислушивался к тому, что говорил выступающий, а больше думал о том, когда же вся эта хренотень закончиться и можно будет пойти работать, но до сознания его смысл все же доходил.
        А смысл был в том, что не администрация и хозяйственники несли ответственность за подготовку к зиме, а он Сергей Александрович, собственной персоной!
       Нет, он нес ответственность, конечно же, только за свое хирургическое отделение, сидящие рядом с ним его коллеги тоже несли персональную ответственность, но уже за свои службы. А вот администрация больницы своим долгом считала их деятельность только контролировать!
         Да, чудны дела твои, господи.
         Отношения с начальством у Сергея Александровича складывались, как бы это помягче сказать, странные.
         Вроде и не плохие, но и хорошими назвать их было бы преувеличением. Они, эти отношения, все время качались, как маятник, то в одну сторону, то в другую.
          Начальства у Сережи было много.
          В свое время, когда Сергею только предложили должность главного хирурга области, ему казалось, что количество начальников у него уменьшиться. Но когда он, после долгих раздумий и советов с женой, все же дал согласие на должность, то уже совсем скоро понял, что надежда на большую самостоятельность была заблуждением. Начальства у Сергея Александровича, как оказалось, только прибавилось. Да оно и не удивительно. С одной стороны начальство больничное, он ведь продолжал отделением заведовать, а с другой - все управление с его государственной структурой и строгим Начальником, да  еще и министерство оказалось, хоть и далеко, но все же ближе, чем ему бы хотелось.
      Конечно, работая рядовым хирургом, он тоже имел над собой всю эту структуру, но тогда он был от всех этих начальников, больших и маленьких, далеко, а вот теперь …
      Сначала Сергей Александрович таким тесным общением с руководством сильно тяготился, потом успокоился, а потом и вовсе привык.
      Стоящий на трибуне главврач продолжал выступать, Сергей и не заметил, как с темы подготовки к зиме главный плавно, и где их учат так складно говорить ни о чем, перешел к вопросу исполнительской дисциплины и исполнения приказов. И снова выходило, что Сережа со своими коллегами-заведующими отделениями, виноваты в том, что приказы эти не читают, а если читают, то не выполняют.
      Короче, все, как всегда!
      Сергей Александрович сидел, слушал, а скорее делал вид, что внимательно слушает выступающего, а сам вспоминал своего бывшего главного врача Анатолия Степановича Доценко, по меткому определению одного из Сережиных коллег имевшего кличку «Нарцисс облезлый» и полностью под определение это подходящий. Среднего роста, несколько повышенной упитанности с редеющими слегка вьющимися волосами околошестидесятилетний Анатолий Степанович постоянно находился в стадии самолюбования.
       По должности Анатолий Степанович был главный врач, по специальности терапевт, а по жизни неисправимый выпивоха и  бабник.
       Местные сплетники рассказывали, что однажды, во время утренней сдачи смены в своем кабинете Анатолий Степанович разоткровенничался.      
     -     Представляете, возмущался главный, какая-то сволочь написала на меня анонимку! Как будто видели из окна поликлиники, ну что напротив, вроде бы я на этом  самом столе для совещаний «кувыркался» с какой-то барышней!
      -    Коллеги! - продолжал возмущаться главный, - я сам лично прошелся по всем кабинетам поликлиники, ни из одного окна стола этого не видно!
      -     Вот это парень, -  радовались сотрудники, - не сказал ведь, что в анонимке наврали! Нет! Просто стола не видно! Ну, дает, ну, мачо!
         Был период в Серженной жизни, когда отношения с главным врачом расстроились окончательно и, как казалось Сергею, бесповоротно и навсегда.
         Причина конфликта была пустяковая, но, как бы то ни было, в течение нескольких лет Сергей Александрович со своим главным вообще не общались. Да что там не общались, даже не здоровались. Ситуация, прямо скажем, малоприятная. Тут с кем-то из коллег горшки побьешь и то переживаешь, а с главврачом, так вообще, хоть работу меняй. Хотя менять то и не на что, хирургов в городе хоть пруд пруди, это Сергей Александрович хорошо знал, некуда уходить, в свое время сам с трудом на работу устроился. А причиной конфликта оказалось искусство.
          Да-да, не хирургические подвиги, беды и проблемы, нет! 
         Дело в том, что в больнице решили организовать хор! Ну, решили, конечно, не общим собранием коллектива, ему, коллективу, хор этот и на фиг был не нужен. Идея превращения лечебного учреждения в творческий коллектив принадлежала, конечно же, главному врачу больницы Анатолию Степановичу Доценко.
         Идея возникла не на пустом месте. Дело в том, что в соседней больнице уже был свой хор, причем говорили, что хор этот уже вышел на профессиональный уровень, ну почти профессиональный, чем тамошний руководитель больницы очень гордился и на что их главный, Анатолий Степанович, ему очень завидовал.
         Короче, идея появилась, и главный начал воплощать ее в жизнь с таким упорством, что невольно думалось, а не направить ли эту энергию на более приземленные и близкие для руководимого им учреждения цели. Ну,  например, на ремонт того же операционного блока, руки до которого у главного никак не доходили.
        Однажды всех сотрудников собрали в актовом зале, там уже был сам главный и какой-то мужичок с длинными засаленными  волосами, пониженного питания и в очках с толстыми линзами. Как оказалось руководитель будущего хорового коллектива. Главный гордо представил очкарика и началось прослушивание.   Профком закупил ткани и пошил костюмы для хористов.  Особенно удивился Сергей бархатным пиджачкам, ну, прям, как курточки у Буратино!
         Надо ли говорить, что, не смотря на все предупреждения и напоминания администрации, Сережа на репетиции хора больше не ходил.
       Ну, не нравилось Сергею Александровичу петь в хоре, не нравилось и все!
      И вот однажды во время утренней конференции случился конфуз.
 В смысл того, о чем тоскливо бубнили с трибуны коллеги Сергей не вдумывался, как обычно сидел сзади и писал истории болезни, выписки, ну и болтал с соседями потихоньку. Наверное, он действительно засмеялся не вовремя, потому что вдруг услышал голос главного, стоящего на трибуне и усиленный микрофоном.
      - Сергей Александрович! Не нужно смеяться, когда обсуждаются серьезные вопросы! Не нужно смеяться, когда речь идет о трудовой дисциплине, я имею в виду не посещение отдельными сотрудниками репетиций хора. Если Вы, Сергей Александрович, позволяете себе не являться на эти репетиции, то я не советую вам считать себя умнее и хитрее всех сидящих в зале!
        В воздухе повисла тишина.
     - Уважаемый Анатолий Степанович, - Сергей поднялся с кресла, - во-первых, я приношу свои извинения, я действительно отвлекся и не слышал о чем Вы говорили, простите! Хочу сказать, что я вовсе  не думаю, что я умнее и хитрее всех сидящих в зале. Нет! У меня такого и мыслях не было. Я ведь работаю сутками и сутками стою в операционной, получая на полторы ставки 170 рублей. А самый умный и самый хитрый, мне кажется,  в этом зале тот, кто ночами спит дома, получает в три раза больше меня и в рабочее время поет в хоре! Еще раз извините!
          Надо ли говорить, что утренняя конференция в тот день закончилась быстрее, чем обычно.
        А уже через полчаса, идя в операционную, Сергей почувствовал, как сзади кто-то аккуратно берет его под руку. Главный!
     - Напрасно Вы так выступили, Сергей Александрович, очень напрасно, при всем коллективе, такой намек! Зачем было это? - голос главного был вкрадчивый и одновременно с нотками угрозы, - мы ведь с Вами, Сергей Александрович, не первый год знакомы, правда? И Вы многое обо мне знаете и я о Вас, ведь так?
       - Ничего Анатолий Степанович Вы обо мне не знаете! Не знаете и знать не можете! Нечего обо мне знать, я не алкоголик и не ****ун!
       Высвободив локоть из объятий главного, Сергей быстрым шагом повернул в сторону пока еще не отремонтированного операционного блока.
       Сергей удивился неожиданным воспоминаниям, к чему они? И понял. Не так уж плох был их Доценко, пусть Нарцисс, пусть облезлый, ну и что, что бабник и выпивоха! Зато и плюсы имел, пусть и не помогал работать, зато и не мешал, а это уже, ох, как не мало!
        Совещание подходило к концу, главный пожелал всем успехов и народ потянулся к выходу.
        На часах было без четверти десять. Можно начинать работать.
               
                * * *
       
                То, что театр начинается с вешалки, знает каждый.
                Операционный блок начинается с раздевалки.
       Сергей, не заходя в отделение, зайдешь не вырвешься, поднялся лифтом в операционный блок и зашел в раздевалку. Он не был первым: коллеги, хирурги, травматологи, урологи уже переодевались в операционные пижамы, кто-то курил в нарушение всех минздравовских и внутрибольничных приказов, кто-то продолжал делиться впечатлениями о вчерашнем вечере. Разговоры крутились вокруг пьянок и баб и Сергей вспомнил психиатра  Эрика Берна, у того книга есть, называется «Игры в которые играют люди», так вот, по Берну выходило, что такие разговоры ведутся в каждом мужском коллективе на всей планете, ничего нового и необычного.
         Сергей переоделся и тоже закурил, это был своего рода ритуал, покурить перед операцией.
        Зайдя в операционную и поздоровавшись с уже работающими коллегами, Сергей позаглядывал в раны оперировавщихся, и пошел мыться.  Когда-то, давно, на заре своей хирургической деятельности, Сергею очень хотелось много оперировать. Со временем, как и каждый нормальный человек, к работе в операционной он привык и иногда даже старался сачкануть, но, как бы то ни было, работу эту он любил и представить себя в другой роли, как ни старался, не мог.
        Вот и сейчас, подойдя к операционному столу, и, понаблюдав за работой своего коллеги, Георгия Николаевича, Сергей ему почти позавидовал. Хорошо Жора работал, уверенно.  Да и не в уверенности дело было, просто глядя со стороны на работу хирурга было видно, что он, Георгий очень хорошо понимает, что делает, а этим пониманием могли похвастаться далеко не все его сотрудники. И это притом, Сергей Александрович это хорошо понимал и знал, коллектив у него был сильный. Но, как говориться, не всем все дано одинаково.
        Время шло, больные на столе менялись один за другим, Сергей оперировал и ассистировал, все шло гладко, как обычно и эта гладкость не могла не радовать. Все-таки здорово, что все в работе так отлажено, что неожиданности сведены к минимуму, что …
- Черт! - Сергей ругнулся. Сглазил! Из-под лежащего на артерии зажима ударила струя алой артериальной крови.
- Наташа, что за зажим ты дала?
Из-под маски на Сережу возмущенно посмотрели.
- Какие есть таки, и даю, Вы же сами знаете, Сергей Александрович, Пакистан их делает.
- Да знаю я все, Наташенька, никто тебя и не винит, не злись, Сергей переложил зажим, кровотечение остановилось, ну и ладненько.
- Наташенька, ты еще на меня дуешься? Нет? Ну и молодец!
          Зашивая живот, Сергей снова в душе возмутился качеством инструментов.
- Одна надежда, что мы им танки такие же продаем, как они нам зажимы.
- Это Вы о чем?
- Да о пакистанцах, черт бы их побрал, Наташа, о ком же еще.
         Сергей наложил последний шов на кожу, сзади уже кто-то из санитарок развязывал халат, снял перчатки, маску.
       Еще один операционный день закончился.
      Сергей Александрович глянул на часы, была половина четвертого, за окнами уже темнело, и, спустившись в отделение и зайдя в кабинет, пришлось включать свет, осень, что тут поделаешь, темнеет рано.
         За время его отсутствия на столе появились новые бумажки, просмотрев их, Сергей вздохнул. Среди рекламных проспектов фармацевтических фирм наперебой предлагающих свои препараты, причем, как и положено, каждая фирма обещала небывалый терапевтический эффект, и, что естественно, было в духе времени, небывалые бонусы при сотрудничестве, была бумага, от которой отмахнуться не получалось.
         Министерство требовало срочно дать потребность в инструментарии и оборудовании на следующий год. Причем ответ надо было дать немедленно, больше того ответ этот надо было дать даже не сегодня, а вчера.
       Посмотрев на «входящие» и «выходящие», стоящие на грозной бумаге, и помянув всех, кого только можно было,  Сергей «залез» в компьютер, извлек из него бумагу, которую он отправлял в министерство ровно год назад по тому же поводу и, поменяв год прошедший на год нынешний, включил принтер. Все! Готово!
       Большое все-таки дело, прогресс! Да здравствуют компьютеры!
       Эту нехитрую процедуру с заявками на оборудование Сергей проделывал уже не один год, причем всем участникам этой акции было известно не хуже Сергея, что заявленного оборудования и инструментария в этом году не будет, как и не было его в предыдущие годы. Денег с трудом хватало на зарплату.
     Ну вот, можно и домой собираться!
     Пробежав по палатам, Сергей Александрович заскочил в дежурку, время уже было позднее, и доктора собирались домой.
      - Мужики, а может кофе попьем?
      Предложение было встречено с одобрением.
      Выкурив под чашку кофе сигарету и пожав на прощание руки, все разъехались по домам.
               

                * * *
      
                Неприятностей в хирургии хватает и без должностей!
       Они, эти неприятности, большие и маленькие, буквально ходят за каждым хирургом. Что делать, работа такая. Да что там говорить, каждый хирург это знает, неприятности тебя, дружок, ищут каждую минуту, а если они тебя, почему-то, и не нашли сегодня, то ты и сам ищешь. И, что самое главное, обязательно найдешь.
        Все эти умозаключения крутились в голове Сергея Александровича всю дорогу до самой больницы. Почему то в голову лезли все несправедливости, приказы, снятия категорий и походы в прокуратуру. Конечно же, в работе хирурга случается всякое, и как в любой другой работе хирург имеет право на ошибку, и за ошибкой следует наказание. И в хирургической жизни Сергея Александровича, как и в жизни любого хирурга, случалось всякое. И наказания иногда бывали справедливыми. Чего греха таить, ошибался Сергей и в приемном отделении и в операционной.  Было, все было, но со временем эти неприятности, как-то забылись.
        Действительно, надо же за свои ошибки и промахи отвечать, прав был герой Владимира Высоцкого,  наказания без вины не бывает!
         Но ведь как бывает обидно, когда это наказание несправедливо.
         Сергей вспомнил одну из таких несправедливостей и чуть не пропустил зеленый сигнал светофора, сзади раздавались нетерпеливые гудки клаксонов.
        Сергей отпустил сцепление и машина плавно тронулась с места.
        А история с несправедливым наказанием всплывала в памяти во всех подробностях.
       Случилась эта история много лет назад, когда Сергей еще работал дежурным хирургом в одной из городских больниц.


                Воспоминания Сережи о несправедливом наказании.

          
                Сергей Александрович вышел из операционной и посмотрел на часы, было около четырех часов ночи. Пропало дежурство, подумал Сергей.  А жаль. Так хорошо все начиналось. Весь день прогуляли. Нет, не то, чтобы совсем работы не было, такого в экстренной хирургии не бывает, или почти не бывает. Но, как говорится,  все это было в пределах обычных хирургических безобразий. Консультации в терапии. Пару-тройку раз в приемное сбегал, да еще, какие-то аппендициты. Короче, день прошел спокойно, а вот к ночи посыпало.
                Собственно и не посыпало даже, просто «скорая» мужика притащила с кровотечением, язва желудка у него закровила. Хорошо закровила, по-настоящему. Сергей Александрович уже в приемном отделении понял, что спокойной ночи у него не будет, да и не у него одного. Пока кровь лили, пока к операции готовили, короче время быстро пролетело. А тут еще и к телефону прозвали, главный позвонил. Оказывается, мужик этот, с кровотечением, какой-то его дальний родственничек оказался. Вот и погуляли в операционной и ночь почти прошла.  Ладно, не впервой.
                Из операционной Сергей Александрович, не поднимаясь в отделение, зашел в приемное. Там было тихо, девчонки дремали на своем боевом посту, помощник Сергея Александровича, второй хирург, Витя, спал в своей дежурке в приемном отделении. Все спокойно было и Сергей пошел на свой четвертый этаж, в хирургию. Стелить постель не имело смысла, все равно скоро вставать, бумажки не пописанными ведь остались. Сергей бросил на диван подушку с наволочкой не первой свежести, лег и мгновенно заснул.
              Долго спать не пришлось, зазвонил местный телефон, будь он неладен, приемное.
              В приемном отделении уже не спали. Помощник Витя, или Виктор Андреевич, с взлохмаченными волосами и тоскливым выражением лица писал что-то в журнал отказов, на кушетке сидела бабушка с родственниками.
      - Вот, сейчас вашу маму посмотрит ответственный хирург, и можете ехать домой.
        Когда бабушка уехала, зашли в дежурку, перекурили.
      - Вить, ты чего хмурый такой, проспал ведь все дежурство. А? Пошли бумажки писать.
         Витя нехотя встал.
      -  Да уж, поспишь тут! Слышишь, Серега, мне тут, такая фигня наснилась. Представляешь, вроде у меня под ногами граната взорвалась и мне ноги по самые яйца оторвало! Представляешь? Вскочил и на улицу, даже халат не надел, думал, точно машину открывают.
      -  Ну и что? Сон в руку? -  Сергей Александрович развеселился.
      - Да, Серега, пока не забыл, я, когда к машине бегал, мужика одного посмотрел, «скорая» с аппендицитом притащила. Там, вроде, на аппендицит не тянуло, я его под наблюдение положить хотел, уже и историю болезни завели. А мужик, ну, ни в какую. « Не буду», -  говорит, ложиться и все. Расписку написал, что о последствиях предупрежден и домой на такси уехал. Сказал, что если что приедет. Да, и не домой он уехал, в гостиницу, командировочный, из Киева или еще откуда. Я не вникал. В журнал отказов я его записал, расписку его туда же приклеил.
        - Ладно, Витя, Бог с ним, с мужиком, -  Сергей Александрович продолжал веселиться, - Так что там со сном, что дальше-то было?
       -  Да ничего не было.
       - Ладно, тогда давай писаниной займемся, вернее ты Витя, пиши, а я пойду наблюдаемых посмотрю.
        Вот и закончилось дежурство.
        Закончилось, да не совсем!
        Чертов сон, все же « в руку» оказался!
         Стояло замечательное майское утро. Город утопал в свежей зелени деревьев, сквозь листву проглядывало чистое голубое небо и светило яркое солнце.
         Как здорово, впереди два выходных. И что приятно вдвойне, это то, что сегодня понедельник. Все с хмурыми лицами тащатся на работу, а ты, с чувством выполненного, между прочим, долга, едешь домой. И не домой даже. Нет! У Сергея Александровича было хобби, теннис. Не сказать, что он был очень хорошим теннисистом, так любитель, но играть Сережа очень любил и все свободное от работы и домашних обязанностей время проводил на корте. Здесь, в парке, на корте, Сереже нравилось все. Сережа любил играть, любил выигрывать, не сильно расстраивался проигранным мячам. Ему нравился процесс. Ну, и все, что с теннисом было связано. Нравились ракетки и мячи, шорты и футболки, новая спортивная сумка, купленная по большому блату. Нравились партнеры по теннису. Мальчишки и девчонки, молодые и старики. Теннис ведь игра такая, можно всю жизнь играть и возраст тут не помеха. А еще Сереже нравились околотеннисные барышни, которые всегда толкались на корте. Есть такая категория. Экипировка классная, сами симпатичные, но играть не умеют, и учиться не хотят. Придут, возле стенки постоят, пару раз по мячу стукнут и привет, сидят, курят, треплются.
        Если честно, то барышни нравились  Сереже вообще. Нет, конечно, наш Сергей Александрович бабником не был, но …
       Ладно, чего уж там, и так все понятно.
       После дежурства Сережа поехал на корт и домой добрался только к вечеру. А куда спешить?
      Сын уже взрослый, жена на работе. Вот и выходит, что ты, Сережа, свободен, как муха в полете.
      Сергей Александрович слазил в душ, поужинал и улегся смотреть телевизор. Начинало хотеться спать. Ну, оно и не удивительно, все же сутки в хирургии не хухры мухры, а еще по корту побегал.
      Сквозь сон Сережа слышал, как домой вернулся сын Димка, осторожно, что бы не разбудить Сережу, сын охотился на холодильник, что-то там разогревал или готовил, тихонько постукивая посудой. Но эти предосторожности были лишними. Долгие годы работы в хирургии приучили Сергея засыпать в любой обстановке и никакой шум посуды, включенный телевизор или другие шумы, которые могут не дать заснуть нормальным людям, на Сережу никакого впечатления не производили.
       Засыпая, Сереже показалось, что сын на кухне не один, чудился какой-то женский голос, но понять наяву это или во сне Сергей уже не мог. Он заснул.
      Проснулся Сергей Александрович от телефонного звонка, звонили из больницы.
      То, что началась полоса неприятностей, Сережа понял сразу, просто так с работы не звонят, выяснять причину звонка по телефону не хотелось, надо, значит приеду.
      Зайдя в приемное отделение, Сергей Александрович сразу понял, что случилось что-то очень и очень для него серьезное. В приемном отделении находился начальник управления и еще, какие-то начальники поменьше, причем у начальника цвет лица был не то, что синий, а даже, как показалось Сергею, какой-то черный. С Сергеем начальство, как, оказалось, разбираться не собиралось, а только внимательно изучало журнал отказов в госпитализации.
      «Да, плохи твои дела, Серёга», - подумал Сергей Александрович, и поднялся к себе в отделение, где его уже ждал заведующий отделением.
    - Пошли, Сергей, переговорим - и они зашли к заву в кабинет.
    - Тут такая история, Серега - начал зав - вчера Виктор на твоем дежурстве мужика с подозрением на аппендицит отпустил. А его потом с перитонитом «скорая» привезла. Прооперировали, в реанимации теперь лежит, ну, тяжелый, конечно. Ну, и еще социальный фактор, мужик то, не простой оказался, он из столицы, генерал безопасности, инспектировать нашу область приехал. Представляешь? Тут до тебя уже все ихнее начальство перебывало, журнал отказов фотографировали, мы все уже и объяснительные понаписывали, ты один остался. Так, что садись и пиши.
       Сергей вздохнул. 
     - Да о чем писать? Я-то мужика этого и в глаза  не видел, всю ночь в операционной простоял, Виктор его смотрел, ложиться под наблюдение предлагал, мужик сам отказался, расписку написал, что ж его силой, что ли держать?
      -Да понимаю я все, - зав тяжело вздохнул, - но и ты пойми, никто нас тут спрашивать не будет, виноваты и все! Так что, садись и пиши.
      Объяснительную Сережа, конечно же, написал, ну и выговор, естественно получил. Правда формулировка его в приказе, конечно же, смутила. Выговор он схлопотал, « за самоустранение от осмотра больного»! А как было не удивиться? Он ведь в то время не водку пил и не в карты дулся, в операционной был, оперировал, между прочим. Вот и не верь снам, после этого!
      А мужик, генерал этот, порядочным оказался. В день выписки зашел попрощаться, бутылку французского коньяка принес, сказал, что знает, что из-за него у нас неприятности, сказал, что понимает, что он сам во всем виноват. Что все приказы он может в один присест ликвидировать, да так, что о них, приказах этих, никто и никогда не вспомнит. Но, Сережа решил, и, наверное, правильно сделал, что с выговором и геморроем всю жизнь живут.
      Короче, не стали они ничего менять в ситуации, не первый выговор и, надо думать, не последний.
      А потом, через много лет, будучи уже хирургическим начальником, Сергей Александрович этот чертов приказ нашел в архиве. Из архива он его изъял, говоря по-простому, спер и сохранил. И сегодня, садясь писать очередную пакость на кого-то из коллег, всегда его, этот приказ, перечитывает.
      И количество наказующих приказов в области на хирургов, как-то незаметно уменьшилось.
   
               
                * * *
               
                Это только так, кажется, что утро начинается с кофе! Нет кофе утром, конечно, тоже присутствует, но не в кофе, как говориться, счастье!
          Утро начинается с идей. Причем не со своих идей, а с чужих, с идей начальства.
      Вот и сегодня, не успел Сергей Александрович закончить отделенческую планерку, как позвонили из управления.
     - На девять утра Вас вызывает начальник.
       Вот так вот, и пофиг, что у тебя больные, пофиг операции. Снимай пижаму, Серега, одевайся и вперед, начальник ждет!
       К удивлению Сергея в кабинете уже сидел его главный врач, Николай Павлович.
       На этот раз идея начальника Сергею Александровичу, вроде бы даже понравилась.
        Смысл идеи был в том, что пора нам на базе твоего отделения, конечно как всегда начальник отчество и обращение на «Вы» проигнорировал, создать центр печеночной хирургии. Единственное, что в идее смущало Сергея, так это вечный вопрос денег. Ведь не секрет, что любое начинание требует финансирования.
       Сергей Александрович попытался коснуться этой щекотливой темы, но начальник его оборвал.
       - Деньги, Сергей не твоя забота, для этого вон у меня главврач есть. Твое дело приказ готовить, ты меня понял?
        То, что никаких денег не будет, у Сергея сомнений не было, но сидящий рядом главный врач преданно смотрел на начальника и кивал головой, дескать, какие проблемы, все будет.
        - Короче, -  начальник посмотрел на часы,- завтра приказ должен быть у меня на столе, все понятно?
        Сергей Александрович пожал плечами, открыл рот, чтобы сказать, что ему вообще ничего не понятно, но ничего не сказал. Понятно было одно, аудиенция окончена.
        По дороге в больницу, сидя за рулем, Сергей уже обдумывал текст приказа и выходило, что, несмотря на хорошую идею осуществить ее будет совсем не просто. Конечно же, по причине отсутствия денег. И еще, не совсем понятно было, когда этот самый приказ писать, ведь сегодня плановый операционный день, который итак уже затянулся из-за поездки в управление, и когда он закончиться одному господу Богу известно.
        Не успел Сергей додумать мысль до конца, как вдруг на обочине вырос гаишник с вытянутой полосатой палкой.
        Сергей матюгнулся, затормозил и открыл окно.
         Последовало традиционное «старший инспектор ГАИ» и так далее.
        - Какие проблемы, лейтенант? Я что-то нарушил?
       - Документы, пожалуйста.
       Сергей Александрович достал из бумажника права и техпаспорт и протянул гаишнику. Но тот на них даже не посмотрел.
          - Извиняюсь, а удостоверение Ваше глянуть можно?
              Тут был небольшой секрет. Водительские документы Сережа всегда держал вложенными в служебное облисполкомовское удостоверение, а там было все и что он главный хирург области, и зав. отделением хирургии областной больницы. Вот эта «корочка» и заинтересовала лейтенанта, как впрочем, интересовала всегда всех сотрудников ГАИ, которые останавливали Сергея.
         - Нет, - Сергей улыбнулся -  зачем оно вам? Это не водительские документы.
        Но догадливый гаишник уже возвращал права.
      - Счастливого пути. И козырнул на прощание.
        Сергей тронулся с места, причем тронулся с чувством глубокого удовлетворения, чувством, какой-то не взрослой, какой-то мальчишеской гордости. Типа, вот вам всем!
         Поднявшись в отделение и дав добро на подачу больного в операционную, Сергей Александрович пошел к себе в кабинет переодеваться.
        В операционной все было готово. Больной на столе, операционная сестра помыта, причем помылась она уже полтора часа назад. Сергей забыл впопыхах предупредить, что начало дня задерживается по независящим от него причинам, и поэтому у медсестры Наташи настроение было плохое. На Сережин «всем привет» Наташа только качнула головой и отвернулась к своему стерильному столу.
       Анестезиологи были тоже на месте и, помывшись, Сергей Александрович подошел к столу.
      -Начинаем?
       Дальше все пошло, как обычно. Менялись больные, менялись ассистенты.
      Между операциями Сергей успел перекурить, в нарушение всех действующих приказов минздрава, и, как то незаметно, операционный день подошел к концу. За окнами операционной стемнело, все же конец осени, темнеет рано.
       На соседнем столе хирурги уже закончили давно оперировать.
       Сняв перчатки и попрощавшись с бригадой, Сергей спустился в отделение.
      Уже в кабинете, сидя за столом, Сергей вспомнил об утренней встрече с начальником и вздохнул.
     Да, хочешь ты Серега или не хочешь, а приказ на открытие центра печеночной хирургии писать тебе, дружище, придется.
     А ведь это только непосвященному может показаться, что написать приказ это так, чепуха, минутное дело. Сергей Александрович хорошо знал, что это не так, что это очень длительный и нудный процесс. Беда была еще и в том, что Сергей не только сам не представлял, каким должен быть этот приказ, а  и то, что за структурой должен быть этот центр.
      Но, представляй не представляй, а писать надо.
      Сергей Александрович, посмотрел на часы, рабочий день закончился, и приступил к работе.
     Каждый, кому приходилось заниматься работой, схожей с той, которой занялся Сергей Александрович, знает, что главное ней, в  этой работе, это сосредоточиться.
     Но, вот как раз сосредоточиться-то у Сергея и  не получилось.
     Зазвонил телефон!
     Черт, надо было эти чертовы телефоны поодключать!
     Сергей поднял трубку
     - Слушаю.
     Оказалось, звонил бывший больной, бывший большой начальник, а теперь просто богатый человек с богатыми связями.
         Начал, конечно же, с того, что поинтересовался, как Сережино здоровье, как на работе, как дома, ну, конечно же, поинтересовался всех ли Сережа уже порезал!
       А, как без этого?
       Потом последовало сожаление, что уже давненько они  не встречались, что пора бы уже и водки выпить, Сережа соглашался со всем, хотя на быстрое завершение разговора уже не рассчитывал.
      В дверь кабинета постучали.
Хорошо хоть двери запер, и чего стучать, рабочий день ведь уже давно закончился.
       - Так вот, собственно, чего я звоню, -  продолжал говорить позвонивший,
       я, собственно говоря, насчет нашей общей знакомой, ну, я имею в виду кардиолога моего, Наталью. Что-то проблемы у нее с руководством, наезжают на нее, не справедливо, как мне кажется. Не посоветуете, Сергей Александрович, на кого там нажать надо, что бы отстали от нее. Ну, правда, хорошая ведь баба! Не подскажете? Вы же эту кухню лучше меня знаете.
Дальше последовало подробное изложение конфликта.
          В дверь снова постучали. Черт!
          Сергей Александрович попытался объяснить, что к той больнице, а тем более к кардиологии, он никакого отношения не имеет, но потом предложил выйти на мэра города, если на него, конечно, этот выход есть.
         - Какие проблемы, я, собственно говоря, почему и звоню. Так считаете, это будет правильный ход? Тогда спасибо. До встречи. В трубке раздались короткие гудки. Конец связи!
            Сергей снова посмотрел на монитор компьютера, на экране светилось название приказа.
         В дверь настойчиво стучали.
         Ну, надо же!
         Когда-то, в детстве, маленький Сережа думал, что продавцы живут в магазине.
            Некоторые его больные и их родственники, не смотря на то, что из детского возраста уже давно вышли, наверное, думали, что врачи живут в больнице.
          А как же еще можно объяснить, что рабочий день у тебя давно закончился.
          С этой мыслью Сергей Александрович подошел к двери и открыл ее.
          В кабинет вошел больной, который готовился на выписку.
        - Я с вами поговорить хочу, можно?
       - Конечно можно.
       - Я в 10 палате лежу, меня по поводу зоба оперировали. Все вроде нормально и чувствую я себя хорошо, и рана зажила, сегодня швы сняли, а вот гистология пришла, а там рак.
        И мужик расплакался.
          - Может это еще не окончательно, может там, где анализ этот делали, ошиблись, ведь бывает такое, правда? Я сегодня с доктором своим разговаривал, спрашивал, ну она тоже говорит, что всякое бывает. А все равно в онкологию меня направляет. Может и она ошиблась? Я один с матерью живу, матери уже скоро 80 будет, если со мной что случиться, кому она нужна будет?
           Сергей Александрович слушал мужика молча. А тот все говорил и говорил, плакать он уже перестал, а вот Сергей почувствовал, как в грудной клетке у него, что-то закололо.
          Только этого не хватало.
           Когда-то, в молодости, на таки вещи, как чувства больных Сергей Александрович особого внимания не обращал, а вот с возрастом он заметил, что волей-неволей, а каждую ситуацию начал примерять на себя. Глупо, конечно, но так уж получалось, и ничего с собой поделать Сергей не мог, а это настроения не прибавляло.
          Сергей, пытался успокоить мужика, говорил, что медицина наука не точная. Даже шутить пытался, дескать, хирургия наука не точная, гарантий не дает, гонорары не возвращает, мужик делал вид, что верит. А Сергей, в который раз подумал, что не грех в кабинете, в столе нитроглицерин держать, все же не 20 лет тебе, Сережа!
         Мужик ушел, сердце колоть перестало и Сергей Александрович начал трудиться. Вот на экране уже появились положения про центр, вот показания к госпитализации, вот…
         Короче, как говориться, голова боится, а руки делают, и к девяти часам вечера приказ был готов!
         Все! Завтра отвезу в управление и, как говориться, с глаз долой.
         Приказ есть, денег нет, а дальше поглядим, он, приказ этот, еще не известно, сколько у начальника валятся на столе будет.
Может, втайне понадеялся Сергей Александрович, про него вообще никто и не вспомнит, мало ли новых идей у начальства успеет возникнуть.
         На часах уже было половина десятого.  Да, поздновато сегодня ты, Сережа, освободился, пропал вечер.
         Хотя, это с какой стороны посмотреть! Дома особенно тоже ведь делать нечего, детей маленьких нет, жена, наверное, тоже только-только с работы приехала, у нее всегда дел много, почему-то с раздражением подумал Сережа, так что, спешить особо некуда.
          Показалось, что в груди снова что-то кольнуло.
          Нет, вроде показалось!
          А ты впечатлительный, дружище, подумал про себя Сергей и начал переодеваться.
          Пора домой.
         Оксана была уже дома.
       -Привет, ты чего сегодня так поздно? У тебя все нормально?
Раздеваясь, Сергей невольно залюбовался Оксаной! Красивая у тебя Серега жена, что ни говори! И это все видят. А часто и говорят это! Повезло тебе, дружище!
       Сережа поужинал, потрепался несколько минут с Оксаной, выслушал про все Оксанкины проблемы, большие и маленькие, про дурь руководства, про нерадивость сотрудников.  Да мало ли проблем и неприятностей у каждого на службе за день накопилось?
       Правда, проблемы эти у всех разные и неприятность неприятности рознь.
       Но, это, как говориться, кто на что учился.
       Где-то к одиннадцати Сережа с Оксаной угомонились и легли спать. Но сон не шел, в голове крутились мысли о мужике с раком щитовидки, представлялось его состояние и, конечно думалось, а что бы я делал сегодня на его месте, как бы повел себя в такой ситуации. Заплакал бы? Храбрился? А ведь кто от этой гадости застрахован? Это сегодня ты в белом халате ходишь по палатам, умничаешь. А завтра?
       Сергей повернулся на другой бок. Все, хватит, давай думать о чем-нибудь приятном, об отпуске, например, он отпуск хоть и далеко еще, но ведь все равно придет, когда-нибудь. И будет Турция, море, пальмы, будет виски с колой, короче, отпуск вещь хорошая.
 С этими мыслями Сережа и заснул.

               
                * * *

                Утром Сергей Александрович, не заезжая в больницу, поехал в управление, повез написанный накануне приказ, но, как, оказалось, отдавать его было некому.
       - В Киев начальник сегодня поехал, в министерство, завтра будет, - сообщила секретарь Маша.
        Вот тебе раз! И спрашивается, чего было спешить и торчать вчера на работе допоздна, если все это можно было и сегодня сделать, или растянуть эту работу на два дня.
        Но это с какой стороны посмотреть, может и хорошо, что вчера все написал, сегодня свободнее буду.
С этими мыслями Сергей Александрович быстренько попрощался с Машей, спустился на лифте и вышел на улицу.
       Снова пошел дождь, мелкий, холодный, моросящий. Сережа добежал до машины и влез внутрь. Хорошо, что машинку вчера не помыл, а то сегодня, как обидно бы было.
       В отделении было спокойно, даже слишком спокойно, как показалось Сергею.
      Был четверг, не операционный день, поступающих в отделение было мало, и куда только народ подевался? Или всех уже вылечили, или тихонько умирают, без нашей помощи, это Сергею было не понятно. Начальство каждый день настойчиво  напоминало о необходимости выполнения плана койко-дня, доктора в отделении старались, как могли, но больных больше все равно не становилось. Вот и сегодня, посмотрев утреннюю сводку, Сергей Александрович вздохнул, пресловутый план снова не выполнялся.
      Справедливости ради надо сказать, что бывали дни, да что там дни, месяцы, когда отделение работало с перегрузом, ведь больница была областная, а это значит, что на поступление больных влияли не только состояние их здоровья, а и разные другие факторы, например, уборка картошки, огороды, ну, и как основное, это элементарное отсутствие денег. Ведь не секрет, что задекларированное в конституции право на бесплатное здравоохранение оставалось обычной декларацией деньгами не подкрепленной. Вся страна давно уже перешла на прочные рельсы капитализма, причем в его не самый гуманный период, а вот про здравоохранение, это самое государство, как-то подзабыло и оно по-прежнему катилось по своим социалистическим рельсам прямо в светлое будущее, в коммунизм! Ура, дорогие товарищи!
       Ура то ура, да вот денег в больницах на лечение не было, их, денег этих с трудом хватало на зарплату сотрудникам, которая была, ну прямо скажем, нищенская. Так что больные не только оплачивали свое лечение из собственного кармана, но и, чего там греха таить,  доплачивали и докторам ту часть зарплаты, которую государство не доплатило.
      И это было бы полбеды, проблема состояла в том, что то, что медики называли таким чудесным словом, гонорар на языке уголовного кодекса называлось гораздо проще, взятка.
         И выходило, что все твои доходы Сережа, как и доходы всех твоих коллег, пусть и не большие, были заработаны, мягко говоря, не честно.
        Ну вот, подумал Сергей, вот что значит безделье, пять минут без работы, а уже столько чепухи в голову налезло.
       Сергей открыл кабинет и начал переодеваться, что совершенно не мешало ему продолжать внутренний монолог.
       Интересно, а как они там, кто эти они, и где это там, Сергей не уточнял, так как все и так было понятно, представляют существование врача без этих самых взяток или гонораров, это уж как кому больше нравиться. Наверное, сегодня Сергей не ходил бы в костюме и сорочке с галстуком, а донашивал до дыр старые джинсы, приехал бы на работу в маршрутке злой и с оттоптанными ногами и, вообще! Да ну их всех! Кого и куда он не уточнял, и так понятно.
       Зайдя в комнату к докторам, Сергей Александрович сразу понял, что обстановка, мягко говоря, накаляется. Причиной тому было, все тоже вынужденное безделье. Хирургия коллектив мужской! А ведь каждому известно, чем во все времена занимались мужики, когда им делать нечего было.
        Вот, к примеру, гусары, те, кому не повезло в столице служить, чем занимались? Правильно! Шампанское ведрами пили, в карты дулись, за барышнями волочились. Хирурги не гусары, конечно, в карты на работе не играют, насчет барышень в отделении тоже, как-то не сложилось, а жаль подумал про себя Сережа, а вот шампанское …
          Ну, шампанское это тоже слишком, а вот…
          - Здравствуйте, шеф! Ну, как в управление съездили, что там на Олимпе нового?
Сергей только рукой махнул.
          - Шеф, в отделении все спокойно, вот мы тут и подумали, если Вы, конечно, не возражаете, а не посидеть ли нам узким, так сказать и дружным коллективом?
         Сергей Александрович не возражал.
        А и правда, почему бы и не посидеть? Надо признаться, что к выпивке хозяин отделения относился лояльно. И даже не к самой пьянке, нет! Сережа всю свою хирургическую жизнь любил эти самые посиделки и часто вспоминал, как еще, работая в городской больнице садились на дежурствах они с девчонками из оперблока ночью за стол, и как всегда всем весело было. И не в водке или коньяке, принесенным в качестве магорыча, а как тут по-другому скажешь, было дело. Нет, просто это было такое чудесное общение, так много тем было общих, и чтобы кто там не говорил, а эти посиделки всех очень сближали. Иногда, про себя улыбнулся Сережа, сближали даже больше, чем надо.
В двери постучали, в образовавшуюся щель заглянула дежурная сестричка.
                - Извиняюсь, дежурного хирурга к местному телефону, из гинекологии звонят.
Дежурный хирург Володя грустно улыбнулся, вот и посидели, и пошел к телефону. Оказывается, его просили срочно подойти в операционную, что-то там гинекологи нашли такое, что им хирург понадобился.
                Ничего нового, все как обычно.
    - Ну вот, на одного уже меньше, нам больше достанется, пошутил кто-то из докторов.
В двери снова постучали.
Та же сестричка заглянула снова.
    - Вас там спрашивают, Сергей Александрович!
      Возле кабинета стояла  женщина лет сорока, симпатичная, с аккуратным макияжем, в норковой, не рано, все же еще осень, шубке и с  бриллиантами в ушах и на пальцах.
    -  Вы Сергей Александрович?
    -  Да, заходите, садитесь, я Вас слушаю.
    -  Я, собственно говоря, к Вам на консультацию.
     Дальше все пошло, как обычно, на столе появились бланки анализов, заключение УЗИ, амбулаторная карточка. Потом Сергей посмотрел и пощупал живот, прочитал заключения хирурга поликлиники с рекомендацией оперативного лечения.
    - Ну, что вы мне посоветуете, доктор?
    - Да, собственно говоря, ничего нового я Вам не скажу, Вам оперироваться надо. Срочности нет, пугать не буду, но оперироваться надо, так что выбирайте удобное для Вас время и приходите.
      -  Ну вот, - женщина нахмурилась, - и Вы тоже с этой операцией! А я оперироваться не хочу, что ж разве без операции нельзя? Может покапать что-нибудь или там, на курорт съездить, водичку попить. А чего же сразу оперировать? Я, когда к Вам шла, думала хоть Вы мне, что-нибудь путное посоветуете, мне о Вас столько рассказывали. А Вы, как все, сразу на операцию.
      -  Мне жаль, что я Вас разочаровал, но ничего другого сказать и порекомендовать я не могу. Вам показано оперативное лечение в плановом порядке, дальше решать Вам, надумаете, приходите.
     - Нет, доктор, подождите, я все-таки не пойму, зачем мне операция эта, я так удивлена.
Зазвонил телефон, Сергей поднял трубку.
    - Слушаю!
    -  Шеф,  трубке звучал бодрый голос Георгия Ивановича, - у нас все готово, Вас ждем!
    -  Начинайте, я скоро подойду.
    - Вот видите, доктор, вы уже спешите, а что же мне делать? Я никак не ожидала, что Вы мне будете операцию предлагать.
    -  Послушайте, уважаемая, - Сергей скосил глаза на карточку, чтобы обратиться к женщине по имени и отчеству.
    - Если честно, то я просто не понимаю, что Вас так в моем заключении удивило. Вы когда к нам в отделение поднимались, название отделения внимательно прочитали? И вы прочитали, что заходите в отделение хирургии, правильно? И на дверях моего кабинета табличка, пока меня ждали, и ее прочитали, наверное. Так что же Вас так удивляет? Вот если бы Вы в ресторан пришли, а Вам предложили вместо обеда прооперироваться, тогда бы я Вас понял, а так, чего уже так сильно удивляться? Короче, подумайте, посоветуйтесь с родственниками, друзьями, соседями, а надумаете оперироваться, приходите.
       Закончив эту длинную речь, Сергей Александрович поднялся с кресла, что должно было означать до свидания или прощайте.
    - Ну, и на том спасибо. Сколько с меня за консультацию?
    - Ни сколько!
    - Тогда спасибо. Двери за посетительницей закрылись.
        Сергей вздохнул. Вот так и оценивается твой труд, Серега! На шубу у барышни деньги есть, на бриллиантики она тоже кое-как накопила, а тебе за консультацию, спасибо!
      А, собственно, чему ты дружище удивляешься, сам ведь от денег этих отказался. В автосервисе ты бы за консультацию заплатил, и в магазине тебе никто бесплатно ничего не даст, и сантехнику ты, Серега, платишь. И никто от заработанных денег не отказывается!
      А ты отказался, значит глубоко в твоем сознании или в подсознании «совок» сидит, как, кстати, глубоко сидит он и в твоей пациентке.
И, кстати, ушла она от тебя не удовлетворенная, а значит плохой ты врач, Сергей Александрович, если человек из твоего кабинета не удовлетворенным вышел.
      Сергей взял ключи от кабинета и подошел к двери, зазвонил телефон.
      На этот раз звонила бывшая соседка, Света.
      Когда-то, только приехав после института в свой город, Сергей жил с этой Светой на одной площадке. В то время они почти и не общались, Света была учительница, работала завучем в какой-то школе и была лет на 15, а может и больше старше Сергея. А потом Сережа переехал другой район и они не виделись много лет, так что о Светином существовании Сережа просто не подозревал.
       - Сережа? Привет! Это Светлана! Как живешь? Что нового? Ты на работе?
         Сначала Сергей вообще не мог понять с кем он разговаривает, женщина говорила так, как будто бы они расстались несколько дней назад. Но, наконец, причинно-следственная связь была установлена, Сережа догадался, кто же эта самая Светлана, и изобразил голосом радость от возможной встречи.
- Ну, слава богу, узнал, а то я уже думала, что ты зазнался! Сережа, а когда к тебе можно на консультацию попасть? У меня тут проблема,  появилась, по твоей части, похоже. Так, когда б мы встретиться могли?
    - Да хоть сейчас, Света, приходи!
    - Ой, нет, сейчас я не могу, я ведь на работе, а если после трех? А? Получится?
       Договорившись о встрече Света, положила трубку, а Сережа все пытался представить, сколько же этой самой Свете может быть лет, если она все еще продолжает работать? В его представлении лет сто! Сережа усмехнулся, наверное, девочкам сестричкам в отделении тоже сегодня кажется, что ему уже сто лет.
      В офицерской, а точнее в комнате докторов, стол уже был накрыт.
Присутствовали все дары кулинарии из соседнего супермаркета, а именно жареная картошка, печеночный паштет, вареная колбаса, оливки и, конечно же, бутылка коньяка, как говориться полный набор.
       Разлили коньяк по рюмкам, чокнулись, выпили за здоровье и все так накинулись на нехитрую закуску, как будто бы голодали неделю.
      - Ну, не спешите так, мужики, куда спешить-то. Некуда нам спешить, давайте хоть посидим немного, уговаривал всех Георгий Иванович.
     Конечно, он был прав, спешить всем, и, правда, особо было некуда, поэтому все кивали головами.
    Неожиданно появился дежурный хирург Володя!
      - Я успел? Никому там я не нужен, в гинекологии, все там нормально.
     Налили еще по одной, выпили за дружный коллектив хирургического отделения.
   Неизвестно кто что имел в виду под этой дружбой, но про себя Сергей Александрович подумал, что не такой уж он и дружный этот их маленький врачебный коллектив. У каждого свой характер, причем характеры у всех были ох какие не простые. И для того, чтобы поддерживать более  менее цивилизованные отношения между врачами в отделении Сергей тратил свои собственные нервы.
     Да и нервы ли только?
         Часто приходилось делать вид, что чего-то не понимаешь, что чего-то не замечаешь. Конечно, это бывало не всегда, но иногда приходилось. И, если это придуривание затягивалось, то сотрудничкам начинало казаться, что он, Сергей, просто ничего не видит и не понимает.
         Вот и вчера случился очередной случай крысятничества.
         Войдя в свой кабинет, после операции Сергей Александрович разложил на столе бумаги и приготовился работать. Дверь приоткрылась и на пороге показалась молодая, лет двадцати женщина с опухшим от слез лицом.
        - К Вам можно?
           Сергей Александрович кивнул, «заходите», и приготовился слушать.
       -Вы, доктор меня простите, но так получилось, -  женщина присела на краешек стула и слезы потекли снова. Честное слово, я никого не хотела обидеть, все так глупо получилось. Я знаю, что сама виновата, просто я в больнице никогда не лежала, я правда никого не хотела обидеть.
Сергей Александрович потянулся за сигаретами.
- Так все-таки, что случилось? В чем проблема, и кого Вы все-таки нехотя здесь обидели?
Женщина продолжала всхлипывать.
    -Понимаете, доктор, меня направили к Вам на операцию. Я сама из района и наш заведующий Вас очень хвалил. А еще Вы мою соседку когда-то оперировали. Ну, я к Вам на операцию ехала, приехала, а Вы в операционной были и мне сказали, сестры ваши, чтобы я Вас на посту подождала. А я же Вас никогда не видела раньше, а сестры сказали, что Вы, когда освободитесь, меня позовете. Ну вот, я сидела и ждала, а рядом со мной тоже женщина сидела. Вы ее прооперировали и она ждала, когда ей швы снимут. Ну, мы разговорились, она тоже Вас хвалила. А потом вышел доктор и говорит, ну, кто тут на операцию, пошли я Вас посмотрю. Я же не знала, какой Вы, я подумала, что Вы уже освободились. Тот врач меня посмотрел, ну там анализы и живот пощупал и говорит: «иди в палату, устраивайся, а завтра я тебя прооперирую». Ну и вот, - женщина снова расплакалась!
                -Так что все-таки случилось, с чем слезы связаны, я пока ничего не понял.
               -  Ну вот, я же рассказываю! Я никого здесь обижать не хочу!
               -Это я уже понял, а слезы из-за чего?
               -Вы меня извините, честное слово, я сейчас все Вам расскажу.
           Вообщем, я из палаты вышла, а та женщина, ну, которая после Вашей операции пришла швы снимать, мне и говорит: « вон твой Сергей Александрович из лифта вышел и кабинет открывает, иди, пока он снова в операционную не ушел. Я посмотрела, а меня, значит, какой-то другой доктор смотрел, не Вы. Я же тут никого в лицо не знаю, я думала, что он это Вы. Ну, я и разревелась. А тут тот доктор, что меня смотрел, вышел и спрашивает, чего я реву. Я ему и сказала, что по ошибке к нему попала. А он так рассердился, накричал на меня, дескать, не я тут командую. А я и не собиралась командовать, я просто испугалась. Я к Вам ехала, понимаете, а доктор мне историю мою болезни швырнул и говорит, иди куда хочешь и ушел. Он на меня или рассердился или обиделся, сама не пойму.
          Я никого обижать здесь не хочу, честное слово. Я, Сергей Александрович, вообще оперироваться не буду, выпишите меня, я домой поеду.
                Как ни старался Сергей успокоить женщину, ничего у него не получилось.
                -Вас смотрел Виктор Иванович, это очень хороший хирург, ты мне поверь, если бы завтра мне пришлось оперироваться, я бы только к нему пошел, понимаешь? Никого ты не обидела, никто на тебя здесь не сердится. Хочешь, мы вместе, я и Виктор Иванович, тебя завтра вместе оперировать будем?
                Но женщина, ее Людмилой звали, продолжала плакать.
             - Нет, выпишите меня сегодня, я лучше чуть позже к Вам приеду. Хорошо? Сергей Александрович, ну, пожалуйста!
             -Ладно, Люда, тебе решать, не хочешь оперироваться сейчас приезжай позже, мы ведь теперь с тобой уже знакомы, правда, вытирай слезы, а то ты так мне всех больных распугаешь.
              -Так я могу ехать домой?
              -Конечно, это ведь больница, а не тюрьма. Просто хорошенько подумай, может, передумаешь. А если нет, приезжай позже, мы тебя всегда примем.
             -Спасибо Вам, я через неделю приеду, обязательно! Спасибо!
 Дверь за женщиной закрылась.
Никогда уже ты к нам не приедешь, подумал Сергей. Ни-ко-гда!
Первым желанием Сережи было пойти и сразу же, по свежим, так сказать, следам разобраться с Виктором Ивановичем. Еще лет десять тому назад он бы непременно так и сделал, а вот сегодня …
        Может, повзрослел, может, поумнел, может быть.
        А вот только посчитал до десяти, перевел дух, выругался нехорошо вслух и не пошел разбираться. Вряд ли удастся тебе перевоспитать пятидесятилетнего Виктора. Нет, не получится. Просто будет очередной конфликт в коллективе, а это общему делу не на пользу.
       Ничего разговор не даст, слишком успела коммерциализироваться, а как еще по-другому сказать, наша медицина, вообще, и хирургия в частности. А Виктор Иванович, хороший хирург, преуспел на поприще коммерции не меньше, чем в основной специальности.
 Как говорится: «Се ля ви»! Молчи Серега, пускай думают, что ты ничего не понял, зато свары не будет. А может она, свара эта, нужна? Ответа на этот вопрос у Сергея не было.
       Все это вспоминал Сергей Александрович во время дружественного застолья в курилке.
        Ну, за дружный коллектив! Как говорится, ура, товарищи!

               
                * * *

                Как ни старались продлить посиделки, а уже через пятнадцать минут стол был пустой, как и пустой стояла на столе бутылка из-под коньяка.
Попили кофе, разговоры все крутились вокруг работы, каждый вспоминал, какие-то случаи из своей хирургической жизни, конечно же, ругали начальство, причем не всегда справедливо.
И, как-то незаметно, все стали расходиться по своим делам, кто писать ненавистные истории болезни, кто пошел перевязывать своих больных.
Сергей Александрович докурил свою сигарету и тоже пошел трудиться, писать очередной отчет о работе отделения за квартал.
Работа спорилась, наверное, это коньяк так подействовал, подумал Сергей Александрович, если так пойдет, за час управлюсь, главное, чтобы никто не мешал.
Но нет, не тут-то было, в дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в кабинет вошел Сережин коллега, заведующий отделением сосудистой хирургии Александр Николаевич, или просто Саша.
С Сашей Сергей Александрович, если не дружил, что ни говори, Саша был лет на 10 моложе, то отношения их выходили за рамки служебных.
Ходили друг к другу в кабинет кофе попить, и, чего там греха таить, не только кофе, бывало, что и семьями встречались, вместе праздники всякие отмечали.
Вот и сейчас Александр Николаевич пришел, как оказалось, без всякого дела. Покурили, посплетничали про сотрудников, поругали начальство. Сидели бы и дольше, но появилась соседка, и Александр Николаевич ушел к себе, а Сергей занялся Светой, у которой и правда оказалась проблема все с тем же злополучным желчным пузырем.

                * * *

                Наступила пятница, неделя подходила к концу, впереди операционный день, а там и суббота
         Суббота, кстати, у Сергея Александровича была не рабочим днем, и он мог бы спокойно проводить ее дома, но пятница была операционным днем, а значит, в отделении были не просто прооперированные больные, а его больные, после его операций и их надо было посмотреть. Правда, по субботам Сергей разрешал себе приезжать на работу не на семь, а  на восемь часов утра, что уже само по себе было послаблением режима им же самим созданного.
         После планерки пошел в операционную.
         Правильно ведь говорят, нет ничего дурнее, чем что-то в хирургии планировать. Шел в операционную на час полтора, а застрял на все четыре. Не смотря на все дооперационные обследования, ситуация в животе у тетки оказалась совсем другой. Оперировали долго, нудно, все с самого начала шло не так, как хотелось, говоря хирургическим жаргоном, в животе оказалась полная разруха. Вот из этой самой разрухи Сергей Александрович и пытался выбраться и, надо сказать, получалось это у него не так, как ему бы хотелось.
          Но, как написано в книге пророка Экклезиаста, все имеет свое начало и свой конец. После первой операции была вторая, тут все было просто и ясно, и Сергей немного успокоился. На третьей операции Сергей держал крючки, то есть ассистировал, что уже было хорошо, автор есть, а значит, есть, кому переживать и нервничать.
          Выйдя из операционной и написав протоколы операций, Сергей Александрович спустился в отделение реанимации, посмотрел прооперированных больных и вернулся в свое отделение. Рабочий день подошел к концу, можно было переодеваться и ехать домой.
Но, как говориться, не тут-то было.
          Под дверями кабинета стояла приятного вида аккуратненькая женщина лет тридцать.
        - Вы Сергей Александрович?
        - Он самый, -  Сережа уже понял, что вовремя уйти с работы сегодня уже не удастся. Он пропустил женщину в кабинет, - садитесь, я Вас слушаю.
         Из долгого и путаного рассказа, женщина очень волновалась, Сергей понял, что мать посетительницы прооперировали в соседней больнице.
        - Доктора очень старались, говорили, что операция прошла хорошо, из реанимации маму перевели в хирургию, а потом, что-то такое случилось, и ее снова отвезли в операционную.  Говорил доктор, что с операцией все в порядке, но какие-то швы разошлись, и вот пришлось снова оперировать.
И снова маму в реанимацию положили. И вроде тоже все было хорошо, и когда второй раз из реанимации маму в отделение переводили, то все в реанимации радовались и удивлялись, что все так хорошо и быстро у мамы заживает. А потом начали открываться кишечные свищи, сначала один, потом другой, теперь третий открылся, и мама теперь очень тяжелая и лечащий хирург говорит, что у него уже руки опускаются, что ничем он помочь не может и надо готовиться к тому, что мама умрет. И заведующий их отделением тоже смотрел и тоже самое говорит. А еще они сказали, что только Вы можете маме помочь. Мне очень неудобно, что я через голову своих врачей к Вам пришла, но, пожалуйста, посмотрите маму, может что-то можно сделать!
          Она продолжала говорить не останавливаясь, Сергей Александрович слушал, молча, не перебивал, хотя, честно говоря, не очень вслушивался в то, что ему говорили. Он просто думал о том, что коллеги из соседней больницы просто решили перевести на него стрелки, потому, что было понятно, что вряд ли он может предложить, что-то такое, чего не сделали доктора до него.
         Просто хирурги устали, вот и надавали советы дочери, а та, естественно, продолжает надеяться.
         Зная наперед, что помочь он ни маме, ни этой женщине не сможет и понимая, что самым правильным было бы сказать об этом Сергей Александрович вздохнул и пообещал завтра после работы подъехать и больную посмотреть.
        Женщина ушла, Сережа сидел и думал, что за столько лет работы он так и не научился отказывать. Не научился и все, а ведь знаменитого Карнеги в свое время читал внимательно и хорошо помнил, что там было написано « научитесь отказывать».
А он не научился, а значит, завтра он снова вовремя домой не попадет, ведь кто знает, во что выльется эта не запланированная консультация у соседей.
          И еще Сережа подумал, что надо перезвонить коллегам и предупредить о своем визите, иначе не очень коллегиально получится.

               
                * * *

               
                Выходные дни всегда отличаются от рабочих будней. И основной отличительной чертой всех выходных и праздников является то, что они как-то уж очень быстро заканчиваются.
          В субботу Сергей Александрович с утра поехал на работу, посмотрел на прооперированных больных, на хирургическом сленге «полуфабрикаты»,  своих и чужих, хотя какие они были чужие, все лежали в его хирургическом отделении, а значит чужими они, эти больные для него были не совсем. И все-таки за свою работу, личную, своими руками сделанную Сергей переживал больше, хотя и понимал, что это, наверное, не совсем правильно.
        Хороший день суббота! Во-первых, не надо до темна на работе сидеть, во- вторых, завтра воскресенье, а значит можно сегодня лечь позже, а завтра позже встать, можно телик посмотреть, ведь после 12 ночи самые интересные программы начинаются. Да и вообще, что там говорить, в субботу появляется чувство свободы.
         Еще совсем недавно это чувство портилось наличием мобильной связи. Сергей Александрович и дома и на работе мобильник из кармана не вынимал и даже в ванную, да что там ванная, в туалет этот самый мобильник за собой таскал. Но вот последнее время, Сергей нашел в телефоне такую функцию, которая спасала его от бестолковых и не нужных ему звонков. На выходные дни он эту функцию включал, и звонки шли только деловые, отделение, коллеги, ну и начальство, естественно, а куда без него?
        После купированного рабочего дня Сергей поехал в продуктовый супермаркет и накупил всякой вкуснячей разности.
       Дело в том, что к моменту возвращения домой Оксанка, обычно еще спала. Спать жена любила, но вот возможности такой у нее и не было. Вставала Оксана рано и тоже, как и Сережа ехала каждый день на работу в свой институт. И получалось, что поспать она могла только в выходные дни. 
       По сложившейся семейной традиции в выходные дни завтраки готовил Сережа и к Оксаниному пробуждению завтрак всегда стоял на столе.
       Сегодня, как писали незабвенные Ильф, и Петров, Бог послал на завтрак салат из морепродуктов, яйца всмятку, сок и кофе.
       Позавтракали, Сережа пошел мыть посуду, а как же, быть хорошим, так уж до конца, а Оксана пошла в ванную, в ее планы входило масса дел в городе.
 
         Помыв посуду и поцеловав жену, Сережа влез в пижаму, завалился в постель и заснул.
         Проснулся уже, когда за окнами было темно, дверь в спальню была закрыта, значит, Оксана уже дома.
        Сергей вылез из кровати. Оксана сидела за компьютером заваленная горой студенческих работ. Работала Оксанка много и работник была настоящий. Красивая, молодая, всегда элегантно одетая, она была любимицей студентов. Надо добавить, что любовь эта была взаимной. Оксана своих детей, взрослых детей, студентов, будущих банкиров тоже искренне любила.
           И еще Сергею льстило, что жена у него кандидат экономических наук.
           Сам Сергей Александрович в науку никогда не лез, не его это было, не лежала к науке у него душа. Зато у Оксанки все получалось, приятно, черт возьми.
          Правда иногда Сережу раздражало и даже возмущало отношение жены к его производственным проблемам. Казалось, что работает только Оксана, что только у нее на службе в институте случаются всякие проблемы, приятные и не совсем, что только у Оксанки случаются непонятки и разборки с начальством.
         А может ему это все только казалось?

       - Привет, Сережка, выспался? Давай обедать.
         После обеда Оксана снова засела за работу. А там и ночь наступила.
         Воскресенье пролетело быстро, а за ним, как известно и понедельник наступил!

               
                * * *
       
           Неделя началась с приключений.
           О том, что случилось, что-то не ординарное Сергей Александрович понял сразу, как только зашел на утреннюю чашку кофе во врачебную.  Доктора находились в состоянии легкой эйфории. Невооруженным глазом было видно, что какое-то событие, конечно же не относящееся к хирургии непосредственно, только что живо обсуждалось коллегами по цеху и обсуждение было прервано его появлением.
     - Доброе утро, страна, - поздоровался с докторами Сергей, и где же мой кофе?
     Получив свою чашку, Сергей Александрович закурил и стал ждать. Опыт говорил о том, что долго секреты от него скрывать не будут.
     Опыт не обманул и уже через пять минут ситуация прояснилась.
     Тут надо сделать небольшое отступление иначе человеку со стороны ничего не будет понятно.
     В хирургическом коллективе, которым руководил Сергей Александрович, трудились люди разные. Разные, и по возрасту, и по опыту и по своим человеческим качествам, к хирургической службе никакого отношения не имеющим. Все как везде и все как всегда!
      И если деловые качества коллег и подчиненных были Сергею Александровичу не безразличны, то в личную жизнь сотрудников коллектива он не вникал. И, как ему казалось, правильно делал.
 Ну, какая заведующему отделением разница, кто и по какой причине поругался с тещей, кто не поделил с родней домик  в селе или у кого из сестричек загулял муж?
      Правильно, никакой!
      Главное, что бы все эти дела и делишки, проблемы и проблемки сотрудников на работе не отражались. Конечно, хочешь не хочешь, а многое о своих сотрудниках, а особенно о докторах, Сережа знал, коллектив то маленький, все на виду, да никто особенно из своих домашних проблем секретов и не делал, так, что все обо всех все знали, ну, почти все.
      И все знали, что у Валерия Анатольевича жена, ну, как бы это сказать помягче, была не самих строгих правил и принципов. Ну, и еще, красивой женщиной была эта самая Катюша.
      Короче, коллектив маленький, город их не большой, чего уж тут говорить, все и все обо всех знают.
       А Валерий Анатольевич, Валера все его звали, хотя по возрасту ему уже и отчество полагалось, был полной противоположностью своей жене. Хирург он был, ну, скажем прямо, не самый сильный, но добросовестнее в отделении  сотрудника найти было невозможно. И мужик был порядочный, никого никогда не подвел, не подставил, не обманул. Короче, бывают на свете порядочные люди, вот таким и был наш Валера, и такой вот оказалась предистория.
      Так что же, все-таки случилось и  так возбудило и, как заметил Сергей Александрович, развеселило коллектив?
      А случилось вот что!
      В структуре больницы, где трудился коллектив, возглавляемый Сережей, было поликлиническое отделение. И так случилось, что на хирургическом приеме в поликлинике не оказалось хирурга, уволился человек. Администрация думала не долго и дала команду по одному месяцу каждому хирургу из отделения отсидеть на приеме.
      Конечно, такой идее никто из докторов не обрадовался, но деваться то некуда.
      Пришла очередь и Валерия Анатольевича. Явился Валера в поликлинику, а на приеме с ним красивая медсестричка Галя сидит. Высокая, ноги от ушей, глаза большие, серые, строгие. Да что там говорить, красивая девчонка!
Отработали Валерий Анатольевич с Галочкой весь день, а после работы вместе домой на троллейбусе поехали. Им, оказывается, в одну сторону по одному маршруту надо было ехать. Галочка на своей остановке вышла, а Валера дальше поехал.
      День шел за днем, и так уж повелось, что с работы каждый день наш Валера с Галочкой ездили вместе.
      Вот и вся могла бы быть история! Валерию Анатольевичу, как и всем остальным хирургам, нравилась красивая Галя, а Гале было, наверное, абсолютно все равно, с кем ехать домой в одном троллейбусе.
      Как оказалось, история не только не закончилась, но еще даже и не началась, а вернее имела эта история продолжение.
      В один из прекрасных дней пришел Валерий Анатольевич на дежурство в пляжных очках! Вроде бы и ничего особенного, если не считать того, что время года для этого предмета было не самое подходящее, осень.
     Кроме очков лицо Валеры украшали шрамы. Вернее даже и не шрамы вовсе, которые украшают мужчину. Это были обыкновенные царапины, которые пострадавший Валера неумело пытался загримировать всеми подручными средствами и, конечно же, от всех этих процедур царапины были еще виднее.
         Дождавшись, когда пострадавший выйдет из комнаты, мужики рассказали Сергею всю душещипательную историю, которая накануне произошла с Валерием Анатольевичем.
       Оказывается, какая-то сволочь, да что там «какая-то», все доктора знали  автора поклепа, так вот, эта сволочь позвонила жене Валеры и наплела ей Бог знает что. А супруга Валерина в тонкости отношений не вникала и учинила над Валерой, что-то типа суда Линча. Вот и пришел Валера на службу в таком виде.
         Весь день сотрудники делали вид, что ничего не заметили и не поняли, Валера ходил мрачнее тучи, но тоже придуривался, вроде ничего и не было. Конечно, за спиной все мужики посмеивались, уж очень ситуация была странная. Уж кого, а обвинить Валерия Анатольевича в таком вот грехе, ну никак было не возможно, не был Валера бабником, не был и все, а вот, поди, ж ты, пострадал на ровном месте.
        Бывает!

        Сегодня Сергей Александрович оперировал мужчину с панкреонекрозом.
        Наверное, не много в хирургии есть болезней, таких тяжелых, как панкреонекроз. Поджелудочная железа очень опасный для операции орган. И случается, что она, эта самая железа омертвевает. И единственным способом лечения может быть операция, тяжелая для хирурга, травматичная для больного и, что самое, наверное, главное, с непредсказуемыми последствиями.
        Вернее результаты лечения каждому хирургу были известны, и они, эти результаты, совсем не радовали. Послеоперационная смертность была высока, по некоторым зарубежным данным до 80 процентов.
         Перед тем, как пойти в операционную Сергей Александрович зашел в палату к больному. Это был высокий крупный мужчина с большим животом, который никогда раньше в больнице не бывал.
        В палате нельзя было повернуться из-за толпы родственников.
        -Ну и как доктор, - жена больного взяла Сергея за рукав халата, -  мы думаем , что все у мужа моего будет хорошо? Мы тут все волнуемся. Переживаем. Скажите, какие у нас гарантии?
        Сергей Александрович про себя продумал, что гарантий нет никаких, вспомнил, опять же, про себя, хирургическую шутку «хирургия наука не точная, гарантий не дает, гонорары не возвращает», но не озвучил эти мысли вслух, а промолчал.
      - Что же вас так много? Вашему мужу и так тяжело, а в палате дышать не чем. Сейчас сестричка придет, мужа вашего к операции готовить будут, а в палате не повернуться
      - Так мы же все волнуемся.  Вот внучка хочет на дедушку посмотреть.
       Между колен взрослых родственников высунулась детская мордочка с куклой Барби в руках.
       - Дядя, а я писать хочу!
       Сергей Александрович, вздохнул и вышел из палаты.
       Идя в операционную, он все время думал, что культура у нашего населения на очень низком уровне, что говорить и объяснять, почему не надо толпиться в палате перед операцией, почему не надо приводить в отделение маленьких детишек, почему верхнюю одежду надо оставлять в гардеробе и зачем надевать на ноги бахилы, которые стопкой лежали на тумбочке у входа в отделение бесполезно.
        И еще Сергей вспоминал, как давным-давно, будучи у наших близких соседей, у поляков, он на воротах госпиталя увидел табличку:
«Посещение больных детьми до 14 лет не рекомендуется».
       Табличка была латунная, старая, с двуглавым орлом, еще с тех старых времен, когда Польша входила в состав Российской империи. И что же поразило Сергея Александровича? А поразило то, что ни одному поляку не приходило в голову привести с собой в больницу ребенка. Вот и получается,     вроде соседи, вроде тоже славяне, а психология, культура, воспитание совсем другое.
         И получалось, что все попытки навести в отделении порядок, тот порядок, которым так восхищались больные и их родственники, когда поступали в Сережино отделение ими же, этими родственниками, да и самими больными и нарушался.
        И на все разъяснения, Сергей Александрович слышал, что-то типа:
        - Конечно, конечно, доктор, но мы только на минуточку, мы же понимаем, порядок есть порядок. Мы только зайдем и выйдем, очень внучек на бабушку посмотреть хочет!
         Короче, все уговоры были бесполезны.
         Периодически на Сергея нападало желание все-таки навести порядок с этими приходами и посещениями, ему было жалко труда санитарок, которые с утра до вечера и с вечера до утра драили отделение. Но, видя всю бесперспективность этой борьбы, он сдавался.
         Так за этими мыслями Сергей Александрович не заметил, как очутился в оперблоке.
         Как всегда в раздевалке было шумно. Кто-то из коллег делился впечатлениями о прошедших выходных, кто-то разговаривал по мобильнику и между этим, как всегда,  все вместе дружно ругали начальство.
        Все, как всегда!
        Поздоровавшись с коллегами Сергей Александрович уже собрался идти мыться на операцию, но тут его тормознули.
       - Слышь, Серега, новый анекдот хочешь?
       « Пришел сын со школы домой, а родители его и спрашивают, ты кем, сынок, когда вырастешь хочешь быть»?
А сынок и отвечает: « или сантехником или разносчиком пиццы».
У матери глаза на лоб, а отец ей шепчет: « это он, наверное, наши видеокассеты нашел»!
        Посмеялись, и Сергей Александрович пошел оперировать.
        Сегодня наркоз давала анестезиолог Люба, а вернее Любовь Антоновна.
        Это была женщина лет около сорока, невысокого роста, полноватая и очень активная. Как на взгляд Сергея Александровича даже слишком активная.
        Сергей Александрович Любу не любил, но работа есть работа, и поэтому свои чувства Сергей тщательно скрывал. Противный характер был у Любки, но это ведь как кому, всем не угодишь.  Больной уже находился на аппарате искусственного дыхания, можно было начинать.
       -Погуляйте, у нас еще не все готово! -  скомандовала Любовь Антоновна.
        Надо сказать, что, не смотря, на свою чрезмерную активность и шумливость анестезиологом Люба была грамотным, и Сергей Александрович приготовился ждать, молча наблюдая за работой анестезиологической бригады, думая, что лежание на операционном столе, пусть даже и под наркозом, вряд ли добавит их пациенту здоровья. И еще он думал, что будь на месте Любови Антоновны, другой анестезиолог операция уже бы давно началась.
         Тем временем Люба продолжала активничать, в операционной от этой ее активности было шумно, обстановка была нервозная, периодически появлялись виновные, кто-то не принес из отделения желудочный зонд, где-то девочки не успели, на Любин взгляд, вовремя ввести препарат в капельницу. Короче, все вокруг чувствовали себя в чем-то виноватыми перед Любовь Антоновной, и Сергей понял, что пора уже вмешаться в процесс.
         - Ну, ребята, есть предложение! Давайте начинать!
           Бригада хирургов дружно двинулась к операционному столу.
           Открыв живот, Сергей Александрович понял сразу, что легкой жизни у них сегодня не будет. Понял не только он, но и оба ассистента.
        - Дааа!!!
          Вся забрюшинная клетчатка была черного цвета, черные затеки спускались по брыжейке кишечника, петли кишечника были раздуты и плавали в каком-то мутном выпоте.  Короче говоря, ситуация была грустной, как для хирургов, так и, в первую очередь, для больного.
         Что было дальше? А дальше была обычная для каждого хирурга работа и в подробности нам с вами, уважаемый читатель, вдаваться, ну, честное слово, не стоит.
          Поверьте на слово, тяжело было всем, и автору операции, Сереже, и его двум ассистентам, и операционной сестре Наташе и анестезиологу Любе.
          И, конечно, хуже всего было больному, хотя он этого и не осознавал, современный  наркоз, все-таки, вещь хорошая!
          Работали все привычно, говорили мало, и Любовь Антоновна, вроде успокоилась, все жизненные показатели больного были в пределах нормы, наркоз протекал гладко.
         Прошло уже больше двух часов и бригада постепенно приводила брюшную полость в порядок, все немного успокоились, работа шла к концу.
         И вдруг, раздался окрик Любовь Антоновны
       - Операцию прекратить, ничего не делать, остановитесь!
         Сергей замер.
       - Люба, что случилось?
         В операционной повисла гнетущая тишина. Ответа не было.
        - Любовь Антоновна, мы можем продолжать? Мы же уже живот зашиваем.
       - Я сказала остановиться!
       - Поняли, ждем, а только что, все-таки произошло, Люба, что-то не так? Как больной, как показатели, давление держит?
       - Девочки! Где антибиотики? Я уже 10 минут жду! В чем дело?
      - Любовь Антоновна, никакой ведь срочности в этих антибиотиках нет, давайте продолжать, принесут их, антибиотики эти.
        Но Любу уже понесло,
        За пять минут Сергей Александрович узнал от Любы о себе очень много хорошего, да и не только о себе!
        Оказалось, что все хирурги бестолочи, ничего в медицине не соображают, что кроме того, что бы поковыряться в животе у них, у хирургов, ни на что мозгов не хватает.
        Оказалось, что все сестры тупые и малограмотные, да и чего только хорошего за пять минут Сергей и его коллеги о себе не услышали. Сергей не возражал, молчал.
       Неожиданно за грудиной что-то закололо, раз, другой.
       Нет, все же надо, когда-нибудь хоть кардиограмму сделать.
       Закончив операцию и по традиции поблагодарив бригаду за совместную работу, Сергей Александрович переоделся и по дороге в свою хирургию зашел к заведующему отделением реанимации.
       Шеф реанимации, Алексей Иванович, сидел у себя в кабинете и колдовал над компьютером, причем экран монитора был установлен очень грамотно.
       Посетителям, ни с какого места не было видно, что находится на экране, то ли очередная бумага, государственной важности, то ли не доигранный и не доразложенный пасьянс Паук.
      - Привет работникам умственного труда!
       Сергей присел в кресло для посетителей.
       Хозяин кабинета предложил, по установившейся последнее время традиции, кофе.
      Сергей отказался.
      -Леша, давай лучше просто перекурим.
       Сказал и вспомнил, про неприятные ощущения в области сердца в конце операции. Вспомнил и, конечно, тут же забыл.
       - Алексей, а я ведь к тебе по делу!
       В двух словах Сергей Александрович пересказал ситуацию в операционной.
       Алексей Иванович нахмурился:
       - Ну, и что ты предлагаешь, а Серега? Я и сам знаю, что у нашей Любаши тараканы в голове, и что дальше? Врач то она хороший, ты же это не отрицаешь? А характер, ну что тут я могу сделать? Как говориться, не я стругал, не мне и шлифовать. Согласен? Не ты один с этими претензиями ко мне приходишь, нам в отделении и самим бывает с Любкой не скучно, но что делать, терпим. Тем более, что она, в принципе, человек то не плохой.
        За грудиной, что-то снова зашевелилось, Сергей решил затушить сигарету.
       - Алексей Иванович, я ведь не предлагаю тебе воспитательной работой здесь заниматься. Просто у меня есть предложение, да и не предложение даже, а просьба. Ты ко мне в отделение эту барышню больше не присылай. Врачей у вас хватает, меня все устраивают, все нормально работают, вопросов нет. Ну, зачем мне эти ненужные проблемы с Вашей Любовью Антоновной!
       - Но, Сергей Александрович, я не могу Любе запретить ходить к вам в отделение на наркозы, у нас же общий график, как я могу ей запретить работать с хирургами. Это не возможно. Даже и не проси.
       - Ладно, Алексей Иванович, не можешь так не можешь. Просто я тебя предупреждаю, что если эта барышня появится у нас в операционной, я ее просто выставлю, и это будет выглядеть гораздо хуже.
        На том и остановились.
        Выйдя из реанимации, Сергей Александрович сразу же увидел всех родственников только что прооперированного больного, которые плотным кольцом окружили Любовь Антоновну, которая уже давала интервью о состоянии здоровья прооперированного, рассказывала подробности операции, давала рекомендации по всем вопросам и, конечно же, делала  прогнозы, чем вполне подменяла господа бога.
       Сергей решил не мешать и пошел в свое отделение.
       По коридору быстро передвигались сестрички в зеленых пижамках, кого-то везли на каталке к лифту, на посту оформляли поступавшую старушку в платочке.
      Было три часа дня, все доктора уже вышли из операционной и все дружно писали свои бумаги. Кто-то писал протокол операции, кто-то дописывал истории болезни, короче все были заняты своими повседневными рабочими будничными делами.
     Хирургическое отделение жило своей обычной будничной жизнью.
     Зайдя к себе в кабинет, Сергей очередной раз подумал о том, что надо начинать меньше курить и, конечно, закурил. Настроение было паршивое. Ну, во-первых, устал, во-вторых, и это было основное, из головы не выходила Любовь Антоновна. По характеру Сергей был человеком не конфликтным и поэтому старался от конфликтов разных быть как можно дальше? Тем более старался их сам не создавать. Знал, что даже будучи правым, будет сам первый и переживать.
     Как бы там ни было, а рабочий день подошел к концу, и Сережа позвонил Оксане на работу узнать, не надо ли заехать по дороге домой в магазин за продуктами. Оксана трубку не взяла, наверное, еще не освободилась от занятий. Сережа переоделся и спустился к машине.
      Зазвонил мобильник.
      - Сережка, ты звонил, я на занятиях еще, ты ужинай без меня, у нас еще после занятий кафедральное собрание, так что приеду поздно. Еда в холодильнике, сам посмотришь, я наготовила, там всего полно.
       Ну вот, как всегда! По дороге домой в машине Сергей Александрович пытался вспомнить определение одиночества, которое он недавно прочитал в какой-то книге. Там главный герой, говорил, что одиночество, это когда ты приходишь домой, смотришь на свои окна, а там темно. И так изо дня в день.   
        Так и не вспомнив, откуда и из какой книги это было, Сергей припарковал машину возле своего подъезда, вылез наружу и, под впечатлениями только что вспомненного поднял голову.
        Света в его окнах не было.
        Сергей поймал себя на мысли, что ему себя стало как-то жалко. Но это чувство он в себе придавил, как говориться, на корню. Потому, что умом понимал, нет у него никаких оснований ни себя жалеть, ни на жену дуться.
         У каждого своя работа со своими проблемами, своим начальством, а работа жены была совсем не простой и, конечно же, требовала отдачи, а значит и времени на него, Сергея, у Оксанки оставалось меньше.    Конечно, продолжал размышлять Сергей, хотелось бы видеть жену почаще, но ты ведь сам, Сережа, выбирал, и домохозяйка в застиранном халате тебя не устраивала, а значит что? Значит, терпи, дружок, и нечего на окошки свои темные поглядывать, и жалеть себя нечего.
       И, как писал один известный автор, и был вечер и было утро: день ...
       Ложась спать, Сережа вспоминал весь прошедший день, продолжал дискуссии с самим собой, спорил с коллегами, с женой, думал о том, что все, что он делал и говорил сегодня, надо было и делать и говорить совсем не так, а, как-то совсем по-другому. Потом, среди путаницы этих мыслей сквозь подступающий сон Сергею приснилось, что его снова забеспокоили какие-то боли в сердце и, засыпая, Сергей подумал, что, наверное, надо встать и принять таблетку валидола, но сон все наступал, мысли продолжали путаться, Сережа хотел включить телевизор, чтобы не уснуть до прихода Оксанки и не заметил, как уснул.

               
                * * *

        День начался с приключений.
        У машины спустило колесо!
        Наверное, кому-то может показаться, что это вообще не проблема, но для Сергея Александровича любая неполадка с машиной вырастала в трагедию. Чего там греха таить, далек доктор был от техники. Вот и сегодня, сев утром в машину и двинувшись с места, Сережа почувствовал, неладное, заглушил мотор, вылез наружу и посмотрел на правое переднее колесо. Так и есть! Колесо было спущено!
        О том, что бы самому поменять это чертово колесо на запаску речи быть не могло. Во-первых, на работу вовремя бы не успел, а во-вторых …
       А во-вторых, у Сергея была проблема, которая, наверное, знакома каждому хирургу, у Сергея «разваливалась» спина, по-научному это называлось межпозвоночными грыжами.
       С одной стороны это было чисто профессиональное, сорок лет стоячей работы в не всегда удобной позе, а еще, наверное, предрасположенность.   
       Короче, погода менялась, спина болела, и о том, что бы стать в интересную позу и торчать в ней на улице возле колеса речи и быть не могло.
 Вообщем, Сергей пошел по другому пути, а именно вызвал такси и позвонил своему старинному знакомому Вите, автомобильному профессору по жизни, а по должности заместителю городского прокурора.
       Так уж повелось у них с Виктором, медицинские проблемы решал Сергей Александрович, а все неполадки с машиной, большие и маленькие, решал Виктор.
      Конечно, звонок в половине седьмого утра вряд ли сильно обрадовал прокурорского работника, и звонить в такое время Сергею было не очень удобно, но, что поделаешь. Договорились, что Виктор заберет у Сергея ключи от машины, все приведет в рабочее состояние, т.е. запаску сам поставит и ключи Сереже на работу завезет. Конечно, не по чину с такими просьбами к советнику юстиции, какого там ранга обращаться, но что поделаешь, дружба она отдачи и взаимности требует, отбатрачим!
       После планерки у главного врача, сам главный на планерке почему-то отсутствовал, Сергей помылся на операцию и уже к двум часам дня был свободен.
       Свобода была, конечно же, относительной, так как вся бумажная работа была впереди, но, как только Сергей собрал всю волю в кулак и разложил перед собой бумажки, как раздался звонок. Звонил главный врач одной из районных больниц, Сергея Александровича тезка.
       - Как дела, Серега, – поинтересовался Сергей Александрович из вежливости.
        Оказалось, что вопрос был, как говориться в тему.
     - Хреново - прозвучало в трубке, - я, Сергей Александрович, даже подскочить к Вам собираюсь. Помните ту жалобу, ну ту, по которой Вы к нам приезжали, так вот, все это имеет продолжение, дело в прокуратуре и вся история эта совсем мне не нравиться, поговорить бы.
      Против встречи Сергей Александрович возражать не стал, договорились, что встретятся на следующей неделе, потом поговорили о всяких делах, хирургических и всяких разных.
      Настроение у Сергея испортилось, он достал сигарету, закурил и стал вспоминать, что за история была в этом районе, о чем жалоба та была.
      Вспоминал, вспоминал, но так до конца и не вспомнил, много времени прошло, а жалоб за это время было ох как много.
      За окном медленно темнело, а Сергей смотрел на светящийся монитор компьютера, машинально перебирал разложенные на столе бумаги, до которых сегодня уже вряд ли дойдут руки, и думал о том, что не правильно работа главного специалиста, главного хирурга в стране организована. 
      Не должен главный хирург в операционную ходить, не должен оперировать, не должен больными заниматься.
     Должность эта вообще не лечебная, административная должность, вот и не должен главный хирург  совмещать административную работу с лечебной.
    Хочешь лечить и оперировать, пожалуйста, трудись, на то ты и медицинский институт оканчивал, и диплом врача получал. А уж если захотелось тебе в хирургических начальниках походить, будь добр, занимайся организацией службы, администрируй, руководи, карай виновных и нерадивых коллег своих, теперь уже бывших.
Копайся в чужих историях болезни, ищи крючки и закорючки, только сам к операционному столу не подходи. Иначе будешь сочувствовать коллегам своим, будешь пытаться защищать их, а значит хреновый ты администратор, может и хирург не плохой, а вот главный хирург не годящийся.
       Вот и ты, думал о себе Сергей Александрович, не настоящий чиновник от медицины.
      Снова зазвонил телефон, на этот раз звонил из соседнего района заведующий отделением Александр Петрович, или просто, учитывая молодость, Саша.
     - Здравствуйте, Сергей Александрович! Не помешал, говорить можете?
     - Конечно, Саша, могу и говорить и слушать, что случилось?
     - Проблема у меня, Сергей Александрович. Сегодня мужика оперировали, там острый процесс, инфильтрат, вообщем, короче, общий желчный проток повредили. Что делать теперь?
     Ну вот, еще одна беда!
     И какой же ты Сергей чиновник, если уже с первых слов посочувствовал?
     А ведь посочувствовал!
     Сам ведь тоже в таких ситуациях бывал, причем  не один раз. И как хотелось всегда, что бы и тебе просто по-человечески посочувствовали, а желательно еще и помогли. Ведь нет хирурга, который бы не переживал в таких вот ситуациях, ведь они, осложнения эти в хирургии неизбежны, на таких  осложнениях не одна докторская диссертация защищена была, не одна монография написана.
     - Саша, а чем операцию закончили?
       Саша подробно рассказывал про свой «подвиг», а Сергей Александрович слушал, не перебивая, потом посочувствовал коллеге, вместе по телефону обсудили, что дальше в этой ситуации делать. Пообещал назавтра подъехать и больного посмотреть, а когда уже трубку положил, вспомнил, что пока ему и ехать то не на чем, машина  дома со спущенным скатом стоит.
     Ладно, день, сделают машину, а там видно будет, может и удастся еще смотаться.
   Желание заниматься бумажной работой пропало, да его, желания этого и не было.
    Сергей Александрович снова подумал о том, что хирург и главный хирург понятия мало совместимые. И принялся писать очередную никому не нужную бумагу.
     Писалось плохо, концы с концами не сходились, цифры, все эти проценты послеоперационной летальности, показатели выполнения плана койко-дней и прочая никому не нужная белиберда путались. Голова была занята прокуратурой, чужими и своими больными с их проблемами и осложнениями и, конечно же, колесом, будь оно неладно.
    Кое-как, закончив писанину, Сергей Александрович достал из портсигара очередную, уже какую за последний час сигарету, и закурил, как всегда подумав о том, что с этой дурацкой вредной привычкой надо кончать. Тем более, что неприятные ощущения где-то за грудиной в области сердца иногда возникали.  Вот и сейчас, где-то что-то слегка кольнуло и отпустило. Думать о своем сердце не хотелось совершенно, а может остеохондроз? Может снова диски между позвонков чудят?
      Мысль о собственном здоровье Сергею не понравилась. Он затушил сигарету, сложил бумаги на столе в стопку и подумал, что неплохо было бы заехать к приятелю, у которого болела жена, проведать. Но, как это иногда бывает, идея эта была отброшена, успею, подумал Сергей, хотя, зная характер болезни, рак, уверенности в том, что он еще успеет проведать, и застать в живых Валентину у него не было.
     Просто очень не хотелось после работы вновь выслушивать жалобы на здоровье, сочувствовать, сопереживать, а самое главное врать, как без этого?
     Снова зазвонил мобильник, на этот раз звонил Виктор с чудесной новостью, колесо на месте, машина под окнами кабинета, ключи у девочек на посту.    
     Ура!
     Сергей Александрович снял халат, влез в костюм, повязал галстук, этот обязательный атрибут показной интеллигентности и поехал домой.
      По дороге, неизвестно почему, Сергей Александрович вспомнил, как много лет назад, придя на работу в управление, он готовил выступление на итоговую коллегию. Это было его первое выступление в новой для него роли и он, конечно же, волновался. Писал, переписывал. Читал и снова переписывал.
       В обеденный перерыв позвонил отец. Родители Сережи, кстати, жили в самом центре города, в двух шагах от «Белого дома» и из окна своего кабинета Сергей иногда, когда с деревьев осенью осыпалась листва, мог видеть балкон родителей. Отец в то время уже был на пенсии, сидел дома и скучал. Не смотря на свои почти семьдесят лет, он был бодрым и энергичным мужчиной. И, если бы не определенные принципы, типа не хочу, что бы меня выживали с работы на пенсию, уйду сам, вполне мог бы продолжать работать на своей должности.
         Как бы там ни было, но, как говориться, история не терпит сослагательного наклонения, отец уже несколько лет находился на заслуженном отдыхе.
      Когда отец позвонил, кстати, Сережа никогда отца так не называл, всегда говорил папа, новоиспеченный главный хирург очередной раз черкал свое выступление и на предложение отца заскочить после работы ответил категорическим отказом.
    - Папа, ты же понимаешь, коллегия на носу, а у меня еще ничего не готово, так что сегодня никак не получиться, извини. У нас сегодня вторник? Вот пройдет уже коллегия, зайду обязательно, заодно расскажу, как все прошло. Ладно? Ты на меня не обижайся, я, правда, сегодня занят.
     Поговорили, Сережа положил трубку и продолжил работу над текстом будущего доклада
.
     Пришел день коллегии, и, надо же такое, Сережино выступление отменили. Начальник, открывая коллегию, сказал, что программа коллегии очень обширная и выступления главных специалистов он снимает. Вот только, если кто-то настаивать на выступлении своем будет.
     Конечно, никто не настаивал, и коллегия прошла, как по маслу, как и прошли десятки, если не сотни других коллегий и совещаний на которых выступал или просто присутствовал Сергей Александрович.
    А вот своего отца, папу, Сережа больше никогда не увидел!
     Вечером, поговорили по телефону, отец советовал включить телик, дескать, программа интересная, развлекательная. Еще поговорили ни о чем и попрощались. А через пару минут позвонила мама и сказала, что отцу нездоровиться. Он испугалась, что давление подскочило, померили, а оно наоборот упало. У родителей Сережа оказался минут через десять, ехал быстро, на сигналы светофора внимания не обращал, но было поздно.
     Папа умер!
     Уже выходя возле своего подъезда из машины, Сергей понял причину воспоминаний,  Валя! Ведь как бывает в жизни, отложил что-нибудь на потом, а оказывается, что отложил навсегда!
      Вечер пролетел незаметно. Оксана вернулась с работы раньше обычного, ужин был готов. Поели не спеша, посплетничали о том, о сем, потом жена посидела с Сережей на лоджии, пока он курил, потом телевизор, детектив на ночь и спать. Хорошее время вечер!
     Телефон звонил долго и пронзительно.
    - Сережа, ну, проснись же, - Оксана тормошила Сергея, трубку возьми, тебя ведь, ну, Сережа!
      Звонили  из отделения, дежурный хирург.
В ситуацию Сергей вникать не стал, ничего необычного в ночном звонке не было, просто спать хотелось. Не хотелось идти в ванную, не хотелось ехать на работу.
           Просто хотелось спать!
          Выйдя из подъезда, и сев в старый  УАЗик, Сергей продолжал дремать, сквозь сон, поддерживая светскую беседу с водителем.
         В отделении жизнь кипела и Сергей Александрович  в очередной раз подумал, с чувством гордости, о том, что профессию и специальность в свое он выбрал правильно.
         Войдя в ординаторскую, Сергей Александрович поздоровался с дежурными хирургами и узнал причину своего приезда.
        Если по-честному, то ему совершенно было не понятно, зачем его дернули из теплой постели. Просто дежурная бригада сегодня была слабенькая, но что поделаешь, коллектив большой.
          Причиной вызова был доставленный из зоны заключенный, попросту зек, который ничего лучшего ночью не придумал, как сожрать полный набор костяшек домино. Теперь этот красавец лежал в отдельной палате в сопровождении двух прапоров, пристегнутый к кровати наручниками и орал на все отделение, да какое там отделение, на всю больницу благим матом. Причем матом не в переносном смысле слова, а в самом, что ни есть прямом.
         - Эй, доктор, ты тут, что ли самый главный? Чего ждем в натуре, меня уже давно оперировать пора, чего они тут, падлы, все телятся! Слышь, док, - почему-то переходя с мата на морскую терминологию, продолжал орать зек,- давай, по-быстрому, ну!
          Прапорщики хмуро лыбились, Сергей пощупал живот,  дал команду везти красавца в операционную, а сам пошел в кабинет переодеваться.
         - Шеф, ну, правильно, что мы Вам позвонили, не хотелось, конечно, беспокоить, просто случай такой, сами говорили, зек, это два министерства, двойной, так сказать контроль. Не дай бог, что!
         Сергей вздохнул и пошел в операционную, думая о том, что на зоне, наверное, бардак еще побольше, чем в медицине, если там такие вещи творятся. Неделя не проходила, что бы оттуда кого-то не привезли. То дряни какой-нибудь наглотаются, то перо, в смысле нож, в живот засунут.
Сергей пошел переодеваться и мыться, анестезиологи успели уже приспать клиента. Операция началась.
          Сегодня ночью дежурила новая операционная сестра, звали ее Татьяна Степановна.
          Оперируя, Сергей Александрович нет-нет, да и поглядывал на новенькую. Симпатичная женщина лет сорока, глаза большие, строгие, серо-голубые, большего под маской не разглядишь, работает спокойно, уверенно.
          За операционным столом Сергей Александрович проснулся окончательно, работалось легко, операция была из серии простых. Живот открыли, переднюю стенку желудка на держалки взяли, открыли просвет желудка, жидкость из него электроотсосом откачали,  костяшки повытаскивали и назад все зашивать начали.
      Сергею захотелось поговорить.
      - Ну и бардак у них там, на зоне этой! Надо же, как ночь, так приключения. Впечатление такое, что начальство это ихнее такое же, как и контингент. Это же надо, каждую ночь поножовщина. Хоть бы раз они там своего начальника, полковника, этого Ткаченко, тоже ножом ткнули. Может хоть тогда он бы там порядок, хоть какой навел.
      Сергей был готов и дальше разлагольствовать на тему воспитания администрации лагеря, но тут из-под маски новенькой операционной сестры раздалось:
      - Сергей Александрович, а Вы с этим полковником Ткаченко знакомы?
      - Откуда, нет, конечно, на черта он мне сдался!
       - Шить, - скомандовал Сергей и протянул руку за иглодержателем.
       - А хотите, Сергей Александрович, я Вас с этим полковником познакомлю, - снова раздалось из-под маски Татьяны Степановны.
       - Вот тебе на! А ты, извините, Вы, с ним знакомы?
         Татьяна Степановна засмеялась.
       - Ну, во-первых, Сергей Александрович, можете говорить мне «ты», так даже лучше будет. А во-вторых, - Татьяна засмеялась, - Вы, Сергей Александрович, ко мне, наверное, не очень внимательны, Вы ведь в протоколах операции всегда мою фамилию пишете. Этот долбанный, как Вы сказали, полковник Ткаченко мой муж!
       В операционной наступила тишина.
       Сергей почувствовал, что медленно краснеет.
      - Извините, Таня, я не знал.
      - Закончив операцию, Сергей Александрович размылся, сел на табуретку в предоперационной и начал ждать, когда освободится сестра.
        Долго ждать не пришлось и, как только   Татьяна Степановна вышла, Сергей подошел к ней.
       - Таня, простите за глупость. Честное слово, я не хотел обидеть ни Вас, ни Вашего мужа. Глупо получилось, наверное, просто мне хотелось, ну не знаю, может быть Вам понравиться, хотелось познакомиться, хотелось пошутить. А получилось, так, как получилось. Глупо! Короче, Вы на меня не обижайтесь и не сердитесь. Еще раз, извини, меня.  Честное слово, ничего я такого в виду не имел, ну, честное пионерское! Ни тебя, ни твоего мужа обижать я не собирался. Просто обидно было, что ночь пропала из-за клоуна этого, только и всего! Еще раз, прости.
      - Да бросьте, Сергей Александрович, – засмеялась Татьяна Степановна,- никто на Вас не обижается. Я же все понимаю.
Поезжайте домой и спать ложитесь. А то уже скоро снова на работу.
       В кабинете Сергей посмотрел на часы, было уже четыре часа утра и ехать домой не имело никакого смысла, пока доедешь, пока ляжешь, вставать пора. А на работе можно пару часов покемарить.
       Сергей достал из шкафа плед, подушку и выключил свет.
       Засыпая, он успел подумать, что новая медсестра ему понравилась, симпатичная и очень на кого-то похожая. Уже сквозь сон, Сережа вспомнил, на актрису Людмилу Гурчено, вот на кого похожей была новая операционная сестра Таня. С этой мыслью он и заснул.
И снилось ему, что он на передовой, в полковничьих погонах, командует цепью солдат в серых шинелях, которые просто рвутся с винтовками наперевес на колючую проволоку. И вдруг с другой стороны колючки появляется еще один полковник, и он кричит: « Да ну их всех, братцы на фиг, пошли лучше козла забьем»!
      Зазвонил будильник на мобилке. Сережа проснулся с единственной мыслью, это же надо было такое в операционной брякнуть! Блин!

               
                * * *

        Утро начинается с рассвета!
      Проснувшись, и приведя себя в порядок, Сергей Александрович дождался семи утра и перезвонил Оксане.
     - Сережка, у тебя совесть есть или нет? Ты чего звонишь в такую рань? У меня сегодня вторая пара, мне на одиннадцать на работу! Ну, ты даешь! Как поработал? У тебя все нормально? Ну, давай, пока, я могу еще поспать, если уже усну, конечно.
       И в трубке пошли гудки отбоя.
       Сергей расстроился. Ну, надо же, хотел позвонить, поговорить. Как говорил один известный российский политик, хотел, как лучше, а получилось, как всегда. Ну, кто мог подумать, что Оксанка еще спит, никак ее расписание Сергей запомнить не мог. Бывает!
      Не успел Сергей Александрович провести в отделении пятиминутку и подписать истории болезни на выписку, как его позвали к городскому телефону. Звонила из управления секретарь начальника Маша.
     Оказывается начальник его ждет на девять часов утра по поводу все того же злополучного приказа по печеночному центру.
    Приказ Сергей, конечно, написал, хотя и наперед знал, что он начальника не устроит.
    Ну, уж как будет, так будет.
    После ночи, проведенной в отделении, очень хотелось спать. Сергей выпил еще чашку кофе, переоделся и поехал в управление.
    Начальник был на месте.
   - Заходи, приказ привез?
    Сергей открыл папку и положил приказ на стол.
    Начальник надел очки и начал читать. Читал медленно и по выражению его лица было понятно, что благодарности от руководства сегодня Сергей не дождется.
   - Ну, и что это такое? Это что, приказ? Фигня это, а не приказ! Ты сам-то хоть понял, что ты тут понаписывал?
    Сергей сидел, молча и чувствовал, как его разбирает злость. Злость и раздражение.
   - А что, собственно говоря, Вам, Александр Иванович, в этом приказе не нравиться?
    - Интересно! Ему не понятно! Ты бы лучше спросил, что в нем понравиться может. Ты хоть представляешь себе, чем я тебе заниматься предлагаю? Понаписывал всякую ерунду, и притащил. Ты хоть сам понимаешь, чем в этом центре я тебе заниматься предлагаю? А? Ничего ты не понимаешь. Написал всякую ерунду. Я о чем думаю? Я о центре по пересадке печени думаю, а ты что здесь пишешь?
     Сергей обалдел.
    - Александр Иванович! Вы серьезно или шутите? О каких еще пересадках, какой печени! Александр Иванович, это же не серьезно! У нас же обычная областная больница! Вы себе представляете, сколько стоит одна такая пересадка? А лаборатории, а оборудование? Да кто нам позволит всем этим заниматься? У нас в стране таких пересадок практически не делают! У нас сегодня уже скоро оперировать нечем будет, все инструменты давно выбросить надо, оборудование старое, шовного материала не хватает, медикаментов нет, все ведь лечение за счет больных.
       Начальник слушал, развалившись в своем кресле.
     - Ты, вот что Сергей Александрович, кончай дурака валять и делай, что тебе велено было, ты меня понял? Слишком много ты  на себя берешь. Не умничай!  Рассказывает он тут мне. Тебе было задание дано, приказ написать! Ну, и где он этот приказ? Меньше гулять надо. Меньше спать и бухать там у себя в хирургии надо! Надо делом заниматься, которое тебе поручено.
К поручениям, уважаемый ты мой главный хирург, надо серьезно подходить.  Смотри на него, не понимает он, я говорил о печеночном центре, о настоящем центре! Понятно? Центр печеночной хирургии, это трансплантология, понятно?
       -  Подождите, Александр Иванович, Вы что, хотите, что бы мы печень пересаживали?
       Вид у Сергея был растерянный
      - Слава богу, дошло!
      - Но, Александр Иванович, это же не реально! Во-первых, это не уровень областной больницы, во-вторых, это совершенно ненормальные деньги, в третьих ...
      - Про деньги, я уже говорил тебе, - начальник снова нахмурился, - не твоя забота, деньгами есть, кому заниматься. Короче, пиши приказ, причем пиши такой, как требуется. Деньги его волнуют. Все, иди работать.Ты меня понял? А не хочешь, так и говори, не хочешь ты, другого найдем.
        То ли от бессонной ночи, то ли от хамоватого тона Начальника, а может от несправедливого обвинения в нежелании работать, но только Сергей Александрович вдруг почувствовал, как какой-то ком, обиды, наверное, медленно подкатывается к горлу.
        Если бы Начальник сейчас замолчал, наверное, Сергей еще успел бы сдержаться, но Начальник не остановился.
Сергей Александрович почувствовал, как , где-то сзади, под лопаткой, появляется   ощущение, как-будто тебе что-то мешает, ощущение, что надо поправить, что-то там из одежек.
         Сережа знал, что такое ощущение появляется у него перед, как бы правильно назвать это состояние, эмоциональным взрывом, что ли. Такие взрывы случались с Сергеем довольно часто, но с возрастом он все-таки научился держать свои эмоции при себе, вот только сдерживаться получалось у него не всегда.
        Вот и сейчас, неожиданно для самого себя, Сергей Александрович встал со стула, швырнул на стол начальника папку с неудавшимся приказом и, продемонстрировав глубокие знания ненормативной лексики, развернулся и вышел из кабинета. Уходя, он так шарахнул дверью, что секретарша Маша чуть не свалилась со стула.
      - Да пошли вы все!
        Выходя из приемной, краем глаза увидел растерянное лицо секретарши Маши.
      Сергей не помнил, как спускался по лестнице. Сев в машину и закурив, Сергей уже сразу пожалел о своем таком неудачном выступлении, пожалел, но было уже поздно, что сделано, как говориться, то сделано, или нет, не то, слово не воробей!
Короче, дурак ты, Сережа! Не в приказе дело, дело в отношениях, в данном случае в отношениях с начальством. Ну, показал характер, а дальше что? Короче, дурак ты, Серега!
      За грудиной что-то болело, но Сергею было не до этого. Его трясло!
     Трясло от злости на несправедливо наехавшего на него Начальника, от злости на свою несдержанность, трясло от сознания своей правоты, которая в самом ближайшем будущем должна для него обернуться крахом.
      А как еще можно назвать то, что ждет его впереди, крах он крах и есть. Не смертельно, не расстреляют, но вот работы своей ты уже не увидишь.
      Ну и хрен с ней, с работой этой. Проживу без ваших должностей! 
      Обойдусь!
      Периодически Сергей смотрел на спидометр, не хватало еще вмазаться по дороге, тогда вообще все станет замечательно.
     За всеми этими мыслями и чувствами не заметил, как подъехал к больнице.
      Поднялся в отделение и, зайдя в кабинет, запер на ключ за собой двери, общаться ни с кем не хотелось.
      В голове был полный кавардак!
      И все-таки, думал Сергей Александрович, какая муха начальника укусила, откуда эта бредовая идея к нему пришла. Ведь начальник был далеко не дурак, не мог Александр Иванович не понимать, что никаких пересадок печени в области быть не может, что не такое это простое дело, Сергей Александрович не был уверен, делаются ли вообще в стране такие операции.
           Не мог начальник не понимать, что пересадить печень, это не чиряк на заднице раскрыть, это деньги, да еще какие.

      Надо посидеть и успокоиться, в таком состоянии  выходить из кабинета нельзя.
       Сердце разболелось, Сергей открыл стол, но из всех лекарств нашел только таблетки от головной боли. Ничего, само пройдет, главное успокоиться.
      Боли в груди и правда начали проходить.
      Сергей Александрович достал сигарету, закурил. Пора было серьезно подумать о своем будущем.
      Не каком-то отдаленном будущем, а о самом, что ни есть ближайшем.
      От этих мыслей Сергея отвлек телефонный звонок. Звонила секретарь Начальника, Маша.
        Сергей не был уверен, что надо сейчас брать трубку, ничего хорошего от этого звонка он не ждал, но и политика страуса ему тоже не нравилась.
       - Слушаю, Машенька!
         - Еще раз здравствуйте, Сергей Александрович! Начальник за Вами очень сильно соскучился. Переключаю!
 Ну вот, начинается, довыступался!
      - Слушаю!

      - Это ты?
      - Я Вас слушаю, Александр Иванович!
       Продолжение разговора было вполне предсказуемо. Так, во всяком случае, думалось Сереже, но разговор неожиданно пошел по непредвиденному сценарию.
       - Ты чего это разорался, а! У себя в отделении орать будешь! Подумаешь, обиделся он! На жену дома обижайся! Не так с ним начальник поговорил! Не хочешь приказ писать, не пиши! Думаешь, этот центр мне нужен? Я чего хотел? Я хотел, что бы мой главный хирург на хорошей машине ездил. Понял?
      - У меня, Александр Иванович - Сергей встрял в монолог начальника, - и так машина хорошая!
      - Говно у тебя, а не машина! Ну и хрен с тобой, не хочешь не надо. Иди, ковыряй свои пузыри желчные дальше.
       В трубке раздались короткие гудки и связь прервалась.
       Сергей Александрович положил трубку и снова потянулся за сигаретой.
       Вот тебе и на!
       Всего ждал от Начальника Сергей, но такого разговора никак.
       Вот и выходит, Сережа, что не знаешь ты своего Начальника. Вроде и работаете столько лет вместе, а не понял ты человека.
      А он, Начальник твой, оказался Сережа, гораздо лучше, чем ты о нем думал. Ведь выступление твое, Сергей, было по отношению к Начальнику, ну, мягко говоря, диким. И если бы только он, начальник твой захотел, то ты бы уже не только в этом кабинете не сидел, а искал бы ты себе работу где-нибудь в захудалом районе, если вообще не в соседней области. А интересно, кого ты еще не понял, Сергей? Жену Оксану, друзей, просто знакомых, коллег?
       И еще Сергей подумал, что, наверное, вечером, после работы, все же сядет он за компьютер, полазит по интернету и посмотрит, что по поводу пересадки этой умные люди пишут.
       Ну, это вечером все будет, а пока надо было идти работать.
       В операционной уже все было готово. Сегодня по плану на Сережином столе было два желчных пузыря и зоб. Первые две операции прошли незаметно, работа спорилась, все получалось, и Сергей подумал, что не все уж так и плохо сегодня складывалось. Работа идет, ведь, что ни говори, а в хирургии эта часть работы, работы в операционной и есть самое главное. А все эти приказы, совещания, походы к начальству, это все пустое.
          После первых двух операций сделали получасовой перерыв. Сережа спустился в отделение, не заходя к себе, покурил с коллегами, выпил чашку кофе и снова подумал, что все у него сегодня идет по плану, а значит, что про поход в управление, бредовую идею пересадки печени, недовольство начальника стоит сегодня забыть. Завтра будет день, разберемся.
        - Сергей Александрович! Звонили из оперблока, просили срочно подойти, там у них ЧП, какое-то, случилось.
         Сергей Александрович быстро на лифте поднялся к себе в операционную, на ходу представляя, что могло случиться с его последней больной.
       - Не к нам, это детские хирурги зовут, скорее идите.
         В операционной детских хирургов стоял крик.
        Кричали все, оперирующий хирург, он же заведующий детской хирургией Иван Михайлович, анестезиолог, ассистент. На столе лежал парень, который по внешнему виду уже давно из детского возраста вышел.
      Экран монитора был красного цвета! Кровотечение!
      Дело было в том, что детские хирурги начали осваивать новую для них методику, лапароскопию и вот, пожалуйста! Начинали, конечно, с самого простого, с варикоцеле, есть у мальчишек болезнь такая.
И болезнь ерундовая и операция на 15 минут, а вот на тебе!
         Сергей быстро снял халат и начал мыться на операцию.
        - Скорее Сергей Александрович, - это анестезиолог, - давайте скорее, там давление уже падает.
          Подойдя к столу, Сергей краем глаза посмотрел на мальчишку, парень хоть и числился по бумагам ребенком, но по виду был уже совсем взрослым. Возраст добавляла и мертвенная бледность и заострившиеся черты лица.
       - Делайте, что-нибудь, он умрет сейчас, мы уже реанимационными мероприятиями занимаемся.
         Сергей почувствовал, как у него по спине побежала струйка пота, повернулся к сестре:
         - Извини, забыл, как тебя зовут, давай  скальпель, только быстренько.
         Из открытой брюшной полости на пол ручьем потекла кровь со свежими сгустками.
         - Отсос, быстро!
         Уже через несколько секунд стало ясно, что причиной кровотечения была раненая нижняя полая вена.
         Уже выделяя раненый сосуд, и остановив кровотечение, Сергей скомандовал,
       - Заведующего сосудистой хирургией сюда, звоните, только быстро.
      - Давление подниматься начало, это уже анестезиолог из-за простыни. Работайте спокойно, Может реинфузию?
       - Быстро появился заведующий сосудистой хирургией, Александр Николаевич.
      -Мойся, Саша! Спокойно уже мойся, кровотечение остановлено, дальше уже, наверное, ты продолжать будешь.
      - Валидол давайте! – раздалось, где-то рядом, - сердце прихватило! Говорил же я тебе, релаксация плохая, так нет, вот и результат!
      - Да причем здесь релаксация, - это уже анестезиолог, -  ладно, не хочу сейчас разбираться!
        Только сейчас, Сергей Александрович, понял, что его смущало все время, пока он мальчишкой занимался и, наконец, только сейчас понял.
       Работали в этой экстремальной ситуации все, все кроме того, кто должен был еще до Сережиного прихода все сам сделать. Да, да, оперирующий хирург, он же заведующий отделением детской хирургией, заслуженный врач высшей категории Иван Михайлович  сидел на табурете под стенкой и глотал валидол. Причем, Сергей был на все сто уверен в том, что не ошибается, никакой необходимости в этом валидоле не было!
        Струсил, подумал Сергей, можно и по другому сказать, просто ты, дружище, наложил в штаны! Подумал и вспомнил своего покойного учителя, который любил повторять, что лучше оперироваться у хирурга, который чуть смелее, чем надо, чем у очень трусливого. И скажите, что это неправда!
        Операция закончилась, мальчишку повезли в реанимацию, а Сергей Александрович пошел оперировать свой зоб.
       Уже в кабинете, сидя один, Сергей подумал, что, как хирург Иван Михайлович  для него кончился, погиб навсегда и безвозвратно.
      В груди что-то предательски кольнуло, а что удивительного, все-таки стресс он стресс и есть. Это ведь только с виду ты, Серега, из себя супермена хирургического только что изображал, а на самом-то деле тоже струхнул не на шутку!  Так, что  неплохо бы и себе валидол какой-нибудь под язык засунуть подумал Сергей Александрович, что-то часто я сердце чувствовать начал, но вместо таблетки достал из пачки сигарету и закурил.
      
       Рабочий день близился к концу, да что там день, неделя заканчивалась. По идее, теоретически, суббота у Сергея Александровича считалась выходным днем, но на практике выходило, что в субботу он всегда приезжал утром на работу. Ну, не получалось у него по-другому, ведь пятница была плановым операционным днем, а значит надо было посмотреть прооперированных накануне больных.
Каждую пятницу, вечером, Сергей думал о том, что завтра ему ехать на работу совсем не обязательно, что никакой особой необходимости в этом нет, что в субботу в отделении есть дежурный хирург и что достаточно ему перезвонить и получить всю необходимую информацию.
     Каждый раз Сергей давал себе слово устроить в субботу выходной и каждую субботу все равно утором ехал на работу.
      Вот и сегодня, садясь в машину и прогревая мотор, черт его знает, какая необходимость в этом прогревании, Сергей подумал, что это уже рефлекс и вспомнил историю, рассказанную кем-то из коллег.
     Так вот, у этого самого коллеги был кот. Причем кот был очень умный, если не сказать больше. Среди прочих достоинств, которыми он обладал, кот этот, по нужде ходил в туалет, справлял нужду в унитаз и, что самое главное, воду за собой спускал! Но время шло, котик наш старел, и у него появились признаки старческого склероза. И в туалет он ходить перестал, где сидит, там и гадит, но вот рефлекс остался. И он, по-прежнему, как только оправится, стремглав бежал в туалет и спускал там воду!
         Поэтому, когда у хозяев бывали гости, а туалете спускалась вода, хозяйка сразу же хватала тряпку и бегала в поисках лужи по квартире.
         Вот, что значит рефлекс, подумал Сережа и поехал на работу.
      
         Идя в свой кабинет мимо столовой для пациентов, Сергей краем глаза заметил, что-то такое, что привлекло его внимание, но, будучи занятый своими мыслями не остановился, прошел мимо.
     В ординаторской было пусто, все врачи уже занимались своими делами, кто-то работал в перевязочной, кто-то смотрел своих больных в отделении реанимации. Короче, работа шла и без его участия, и Сергей Александрович подумал, что, наверное, это и есть в организации работы отделения самое главное.
      А еще он подумал, что в этом автоматизме работы есть и его заслуга, заслуга руководителя отделения.
      Возвращался к себе в кабинет он все мимо той же столовой и понял, что же пару минут так назад привлекло его внимание.
      Среди обедающих больных сидела его пациентка Люда. На столе перед ней стояла большая тарелка с больничным борщом, а рядом -  тарелка поменьше с картофельным пюре и котлетами. Ничего в этом особенного не было, если бы не тот факт, что с момента удаления у Люды желчного пузыря не прошло еще и суток. Люда сидела спиной к Сергею Александровичу его не видела, и когда он подошел, с аппетитом доедала свой борщ.
– Приятного аппетита, Людмила, как Ваши дела?
– Спасибо, Сергей Александрович, все хорошо, вот, пообедать решила.
– Люда, но мы же с Вами уже дважды обсуждали Ваше меню на сегодня, разве не так? Я же Вам говорил, что сегодня Вам можно пить воду и кефир, ну йогурт нежирный, правильно? Ни о борще ни о картошке с котлетами речи ведь не было.
– Да, да, доктор, конечно.
– Ну, а почему же Вы все это едите?
– Так я ведь совсем немного, только чуть попробую и все. А кефир я чуть позже выпью, перед ужином, хорошо?
– Как знаете, Людочка, это ваше право слушать мои рекомендации или нет.
– Что вы, доктор, конечно, я все слушаю.
Люда продолжила обед, а Сергей Александрович пошел к себе и вспомнил, как впервые он увидел сидящую в столовой за тарелкой борща Людмилу.
         В кабинет вошла молодая женщина лет тридцати тридцати пяти. Ее можно было бы даже назвать симпатичной, если бы на полнота. Женщина была не просто полная, она была толстая. После процедуры знакомства с обследованиями , которые принесла с собой толстуха, пришло время посмотреть живот.
       - Ох, доктор, посмотреть можно, конечно, только вряд ли вы там что-то увидите. Расту,  -  женщина улыбнулась, - как на дрожжах, наверное, что-то с обменом веществ у меня не в порядке! Просто не знаю, что делать, и не ем ведь ничего! Сижу, не поверите, на хлебе и воде.
        Теперь Сергей вспомнил тот разговор и усмехнулся, сомнений не было, кроме воды и хлеба Людмила не ела ничего и никогда.
         По дороге домой зазвонил мобильник. Звонил приятель Сережи, а скорее Оксаны. У его знакомой случилась, мягко говоря, неприятность. Купила барышня новую машину, крутой джип «Тойоту» и уже на второй день влетела в ДТП. Вот и просил Леша посмотреть завтра эту свою начальницу.
        Договорились о времени визита, поговорили пару минут ни о чем, на том и попрощались.

          Вот ведь, как бывает, не успела неделя закончиться, а уже снова понедельник.
         Снова планерка у главного врача, снова общий обход, перевязки и операционный день.
         И почему эти выходные так быстро заканчиваются?
         После выполнения  этой “обязательной программы” Сергей Александрович пошел оперировать, а выйдя из операционной, сразу же попал в объятия очередной посетительницы.
         Конечно, насчет объятий может было и преувеличением, но посетительница бросилась к нему, как старая и добрая знакомая.
       - Здравствуйте, дорогой мой доктор! Жду вас не дождусь. Наверное, устали, целый день в операционной. Ну, ничего, я быстро, - говорила она на ходу и, не дожидаясь приглашения, вскочила в кабинет и удобно расположилась на стуле.
      «Слава Богу», подумалось Сергею, что в мое кресло не уселась, ничего не скажешь, энергичная дамочка.
        Настроение у Сергея Александровича было хорошее, и он приготовился слушать посетительницу.
– Вы, конечно, меня помните, я, Сергей Алексеевич, уже была у Вас года два назад.
          Сергея всегда удивлял человеческий  эгоцентризм. Вот и сейчас, слушая сидящую напортив него дамочку, он продолжал удивляться. Это же надо, так к себе относится или так любить себя, что бы думать, что тебя, чужого человека будут в этом кабинете помнить через два года. И это при том, что сама женщина даже по имени его правильно не назвала.
– Зовите меня просто Петр Петрович, хорошо?
– Почему? - искренне удивилась женщина.
– А почему бы и нет - Сергей продолжал веселиться, -  Вы же сказали Алексеевич. Правильно? Ну вот, меня, вообще-то Александровичем зовут. Так что Петр Петрович будет в самый раз.
– Ой, да ладно Вам, два года, как я у Вас на приеме была, могла и попутать.
    - Вот так!
        - Ну, ладно, так что Вас через два года к нам привело, - Сергей решил перейти на официальный тон.
    - Ну, как что? Неужели Вы забыли? Грыжа у меня, послеоперационная.  Забыли? А я вот помню, как правильно Вы тогда сказали, руки им всем там поодбивать надо!
    - Одну минуту, не надо раздеваться, смотреть я Вас, уважаемая, не буду, считайте, что консультация не состоялась. До свидания!
    - Почему, доктор, – женщина так и осталась стоять с опущенной юбкой, - Почему Вы меня посмотреть не хотите?
    -Потому, что отношения хирурга и пациента всегда должны быть основаны на взаимном доверии. А Вы встречу со мной с самого начала начали с неправды, а еще, точнее, с обыкновенного вранья! Поэтому поищите себе другого хирурга!
   -А что, я что-то не так сказала? Такое мне наделали, коновалы!
    - Конечно не так. Я точно могу Вам сказать, что никогда, понимаете, уважаемая, никогда я Вам не говорил, что хирургам, которые Вас когда-то прооперировали надо отбивать руки! Понимаете Вы меня или нет? Такого я Вам никогда не говорил!
– Ой, извините!
– Да нет, не извините! Я хочу услышать, что же я Вам говорил тогда, при первой встрече нашей?
– Ну, женщина на секунду задумалась, - Вы говорили, что грыжа у меня получилась от того, что у меня гной в животе был, потому и рана плохо заживала. Сказали, что, нитки у меня из-за гноя не хотят приживаться и что латать эту грыжу можно только тогда, когда воспаление пройдет и гноя не будет, вот! И еще говорили, что бы я через год показалась.
– Ну, а причем здесь “руки отбивать”, а?
– Так я вот сама себе думаю, если бы меня там правильно
прооперировали, то и нагноения бы не случилось Они там, наверное, когда оперировали, мне инфекцию и занесли.
       Конечно же, живот женщине Сергей Александрович посмотрел. Посмотрел, но для себя решил, что никогда оперировать он ее не будет.
 Сам не будет и в отделение свое не положит. Живет дамочка в городе, не в районе, не в селе, в городе есть и больницы городские и хирургов полно, вот и пускай лечится, где положено.
       Посетительница ушла, а Сергей все думал, а кому за два года она еще успела рассказать про его, Сергея, рекомендацию по отбивание рук коллегам. Тем коллегам, которые дамочку от смерти спасли и, о которых она с такой “благодарностью” теперь говорила!
       Ведь дамочка считает, что не из-за лопнувшего аппендикса, по ее, кстати, вине, (нечего было дома сидеть и грелку прикладывать), в животе гной образовался! Нет! Это оказывается «они» там во время операции ей грязь и инфекцию занесли.
       Интересно, что думали о нем его коллеги,  которым все эти два года женщина эта про его рекомендации по отбиванию хирургам рук рассказывала?
      Долго думать об этом не пришлось, зазвонил телефон, звонили с поста и сообщили, что к Сергею Александровичу пришла заведующая лабораторией, Елизавета Николаевна, а в далеком прошлом просто Лиза, они с Сережей десять лет в одном классе учились.
     - Сережка, привет, слушай, тут проблема у нас в семье. Ты же мою сестру младшую помнишь, Олю? Представляешь, ее только что «скорая» к нам в гинекологию привезла, говорят внематочная. Сережка, а можно ее к тебе положить, прооперируй ее.
    - Лиза, ну как ты себе это представляешь? Лежит Оля в гинекологии, рабочий день в разгаре, все гинекологи на месте, заведующий их на работе. Ну, как я могу ее с таким диагнозом к себе забрать. Если бы ты сразу подошла, можно было бы какой - то другой диагноз выдумать, хирургический, а там и прооперировал бы я ее. А так? Как я ее теперь из гинекологии заберу?
    - Ой, Сережа, да если бы я знала, а то она мне позвонила, когда уже ее в гинекологию положили. И что теперь делать?
   - Лизонька, дорогая, ты успокойся, ничего сейчас делать не надо! Да гинекологи каждый день только и делают, что эти самые внематочные беременности оперируют, для них это как аппендицит для хирургов. Прооперируют, а там, через неделю и дома будет твоя Ольга.
    - Да, конечно! Ладно, Сережка, я все понимаю, ты извини, что я к тебе пристаю, просто растерялась, все так неожиданно.
    И Лиза побежала в гинекологию.
    Не прошло и часа, как Сергея позвали в операционную к гинекологам.
Войдя в операционный зал, Сергей удивился.
   А как было не удивиться?
   Больная на столе под наркозом, заведующий отделением гинекологии в галстуке и в халате, ассистент его тоже уже размылся.
  - Привет, работникам! В чем проблема, чего звали?
  - Проблема в том, Сергей Александрович, начал объяснять зав. гинекологией, что у больной поврежден мочевой пузырь. Вон посмотрите сами, моча поступает. Представляете, мы еще ничего не делали, а пузырь уже с дыркой. Ничего не понятно.
   - А кто оперировал?
   - Ну, я оперировал, а Владимир Игоревич мне ассистировал. Он тоже может подтвердить, ничего не успели сделать, а моча потекла! Представляете? Я такое первый раз вижу!
  - Я тоже,- усмехнулся Сергей Александрович, - Вы простите, но так не бывает!
  - Там в животе спаек полно продолжал гинеколог!
  - Ну, ладно! Пойду я переодеваться и мыться.
     Помывшись, Сергей  Александрович удивился еще больше.
 Ни автора операции, он же зав. гинекологией, ни его ассистента Владимира Игоревича  в операционной уже не было.
    - Они к себе пошли, - сообщила Сереже операционная сестра.
     Вот так, так!
     Разбираться с гинекологами Сергей Александрович не стал, позвонили в отделение, помыли доктора - интерна, удалили лопнувшую маточную трубу и мочевой пузырь, естественно, Ольгин,  зашили. Катетер в мочевой пузырь поставили, дренаж в брюшную полость, короче, все как положено.
    После операции Сергей Александрович поднялся к гинекологам.
    Только зашел к заведующему, как тут же вопрос:
      - Сергей Александрович! Как же мы ситуацию родственникам объяснять будем? Вы уж нас выручайте.
      - Да что там объяснять, ничего объяснять не надо. Все сделано, через неделю дома будет. Одна просьба, катетер из мочевого пузыря без меня не убирать. Я завтра приду, посмотрю, и решим, сколько ему там стоять. Договорились?
     - Конечно-конечно, спасибо за помощь и понимание, спасибо, Сергей Александрович.
      На том и попрощались.
      На следующий день, придя на работу, Сергей сразу поднялся в гинекологическое отделение к Оле.
     Его приходу Оля обрадовалась, все же знакомый с детства, уже легче. Сообщила, что чувствует себя хорошо, рана почти не болит, а уж после того, как утром катетер из мочевого пузыря убрали, так вообще, хоть домой просись.
     Сергей Александрович прямо дар речи потерял.
     - Оленька, а  когда у тебя катетер убрали?
     - Ой, Сережа, сегодня утром, сразу после обхода. Заведующий посмотрел, сказал повязку на чистую поменять и катетер убрать.
    - Ну, ладно Оля, ты поправляйся. Я к тебе еще попозже приду.
      Ну, и что в такой ситуации делать? Идти к гинекологам разбираться? Хорошо, если повезет и швы на пузыре удержат, а если нет? Это же риск, причем ничем не оправданный, никому не нужный.
     Выходя из Олиной палаты, Сергей столкнулся с хозяином гинекологии.
   - У нас все с Вашей пациенткой хорошо,- радостно сообщил коллега.
   - А катетер, зачем убрали? Мы же вчера с Вами договаривались, что он стоять будет.
     - Да не переживайте, Вы, Сергей Александрович, из-за катетера этого, там все в порядке.
      Вот и не стал Сергей разбираться, что толку, убран катетер, теперь только на господа бога надежда!
      После обхода подходя к ординаторской, Сергей Александрович увидел стоящую возле окна одноклассницу Лизу и какого-то неизвестного мужчину.
   - Вот, Сережа, знакомься, это муж Олечки, поговорить хочет.
    -  Сергей Александрович, здравствуйте, хочу узнать, как дела у Ольги, как ее состояние? Я подходил к заведующему гинекологией, он мне рассказал, что Олечку Вы оперировали и, нечаянно, конечно, ранили мочевой пузырь. Вот мы и хотим узнать, не очень ли это опасно, все ли хорошо будет.
   Сергей Александрович, что называется, обалдел.
   Вот это номер! Оказывается, не гинекологи мочевой пузырь ранили, не он пришел к ним на помощь. Нет! Оказывается, гинекологи были вообще не причем! Пришлось оправдываться, объяснять непонятно что, а главное непонятно зачем. Вот взять бы, да и рассказать, все как есть!
     Нет! Нельзя, Серега, это не коллегиально!
     Жаль только, что про коллегиальность эту твои коллеги гинекологи не вспомнили.
     Как бы то ни было, а рабочий день продолжался. И день этот  был какой-то странный! Что-то не совсем обычное было сегодня с работой, а что Сергей Александрович никак понять не мог. Все, вроде, как всегда, а в то же время и не так. И  только зайдя в свой кабинет, и сев в кресло Сергей понял, что так сильно его удивляло. Сегодня ему, Сереге, нечего было делать!
      Сергей Александрович внимательно осмотрел свой стол, но на нем не обнаружил ни одной бумажки, вся бумажная работа была сделана накануне. Потом он включил автоответчик, но тот только сообщил, что новых сообщений нет. Время уже к полдню приближается, а вот на тебе, никто не позвонил. Мобильник тоже молчал.
Ну, надо же! И такое бывает!
    Сережа посмотрел на часы, у Оксанки как раз закончилась лекция, и набрал номер жены.
     - Привет, Сережка! Как делишки, чем занимаешься, трудишься не покладая рук?
Сергей рассмеялся.
    - А вот и не угадала! Сижу в кабинете и бездельничаю.
- Тебя, что, с работы выгнали? -  Оксана засмеялась. - Нет, правда, я серьезно. Работы много?
- Я тоже серьезно! Представляешь, Оксаночка, сижу никому не нужный, вот и решил позвонить тебе. Скажи честно, как другу, а тебе я нужен сегодня или как?
- Сережка, ты мне всегда нужен, а сегодня особенно. Дело в том, что нас сегодня в ресторан пригласили, на шесть вечера, я как раз собиралась тебе звонить.
-  Хорошая мысль. А по какому поводу сходняк?
- Ой, Сережка, я не одна, я на кафедре, я тебе потом все расскажу. Короче, Сережа, в половине шестого встречаемся дома, мне еще переодеться надо.
- Договорились! Буду, как штык! Целую.
И Сережа положил трубку!
Да, хороший день выдался, не часто такое бывает. Правда эту идиллию несколько портили воспоминания об утреннем походе в гинекологию и объяснение с Олечкиными родственниками, но что случилось, то случилось. Нет, все-таки гады эти гинекологи!
 За грудиной что-то защемило и отпустило!
Все Серега, кончай себя накручивать. День такой классный сегодня выдался, сидишь ничего не делаешь, время идет, впереди ресторан маячит. В конце дня зайду еще в гинекологию на Ольгу гляну, бог, как говориться, милостив, юродивых любит, обойдется.
Сергей включил компьютер и открыл игру шахматы. Шахматистом, он это знал, Сергей был слабым, но играть очень любил.
Было уже половина четвертого, когда зазвонил местный телефон.
Дождался!
- Слушаю!
Звонили с поста.
- Сергей Александрович, Вы еще не ушли? Зайдите в первую палату, там мужик этот, ну парень, который с селезенкой на операцию готовиться на пятницу, что-то поплохело ему, говорит, сильно живот разболелся.
Ну вот, дождался, добездельничался, Сергей Александрович вздохнул, положил трубку и пошел в палату.
Уже с порога было понятно, что парню, звали его Слава, действительно было плохо. Совсем плохо.
- Вячеслав, что случилось?
- Сам не пойму, Сергей Александрович, все вроде нормально было, гулял во дворе, пришел, поел, лежал в палате, отдыхал. Потом встал и вдруг, вроде, в животе что-то лопнуло. Я лег, думал, пройдет, а оно еще хуже, лежать совсем не могу, еще сидеть, кое-как, а только ложусь, так такая боль сразу. Сергей Александрович! Давайте не ждать пятницы, давайте сегодня, сейчас оперироваться, пожалуйста.
Слава сидел на койке с поджатыми к животу ногами, бледный,  лоб был покрыт капельками пота.
    - Слава, ты хоть на секундочку приляг, мне твой живот посмотреть надо,  ты уж, пожалуйста, потерпи чуть-чуть.
Осмотр много времени не занял , ситуация была проста, не дождался Слава своей пятницы, селезенка, вернее ее киста лопнула и кровь потекла в живот.
    - Все, Славик, едем в операционную.
         Уже моясь на операцию, Сергей вспомнил об Оксане и о предстоящем походе в ресторан.
Подвел он в очередной раз жену, вроде и не виноват, а все равно нехорошо получилось, все равно подвел. Где-то за грудиной снова предательски кольнуло.  И позвонить, предупредить надо было, а теперь уже помылся, телефон в руки не возьмешь. Подвел он Оксанку, а ведь ей, наверное, так хотелось в ресторан этот пойти.
    - Девочки, возьмите мой телефон в раздевалке, я номер продиктую.
Поговорив с Оксаной и объяснив ситуацию, Сергей немного успокоился.
По голосу жены он, конечно, понимал, что она расстроилась, но ведь за столько лет Оксана к его работе успела привыкнуть.
    - Работай спокойно, Сережка, все нормально, бог с ним, с рестораном этим, если честно, то и не очень хотелось. Как говориться, у немца это не последний самолет, в другой раз сходим, вдвоем. Давай, работай, целую - и Оксана положила трубку.
      Ну, хоть спасибо, что дома тебя понимают, Сергей усмехнулся под маской. А, кстати, колоть за грудиной перестало. Все равно, надо будет к кардиологам сходить. А то все кругом приятели лечатся, всех знакомых близких и далеких к кардиологам поустраивал, а сам … Хочу умнее других быть. Все, на следующей неделе хоть кардиограмму сниму, а там видно будет.

    - Можно начинать, Сергей Александрович! У нас все готово!
    - Сергей Александрович, а Вы можете трубочку взять?
Сергей успел уже разрезать кожу.
    -Нет, девочки, не могу, скажите, что я занят, оперирую.
    - Мы так и сказали, а они говорят, что это срочно, что это из управления звонят.
Из вскрытой брюшной полости на простыни потекла темная кровь со сгустками.
    - Можете их послать подальше, скажите, что я выйду из операционной и сам перезвоню. Все, давайте работать, давление какое?
     Прошло совсем немного времени и селезенка, со своей разорвавшейся кистой, уже лежала в тазу. Хирурги сушили брюшную полость, ставили дренажи, анестезиологи колдовали за простыней, операция подходила к концу.
Славика повезли в реанимацию, а хирурги пошли в раздевалку. Сергей закурил,  глянул на часы, было начало седьмого.
      Снова зазвонил мобильник, снова управление.
   - Слушаю!
Звонила какая-то барышня.
    - Сергей Александрович! Вы же обещали перезвонить! Я жду жду, а звонка нет! Мне уже, между прочим, домой пора!
   - Мне тоже, - Сергей с трудом сдержал раздражение, - в чем проблема?
   - Тут на Вас начальник бумагу расписал, завтра утром ответ должен быть в министерстве.
 Сергей оторопел.
   - А когда вы там, в управлении эту бумагу получили?
   - Ой, Сергей Александрович, какая разница! Письмо завтра отправить надо.
   - Разница большая. Меня интересует, где и у кого это письмо валялось и сколько дней.
   - Сергей Александрович! Вы представляете, сколько у меня работы этой! Я могу за всем уследить? Ну, задержалось письмо, но отправить то его все равно завтра придется!
   - Как Вас зовут?
   - Галина, Галина Николаевна!
   - Ну, так вот, Галина Николаевна, ответа завтра не будет, а Вы подойдете к начальнику и расскажете ему, сколько у Вас работы, как много бумаг, что вы не успеваете, что письмо за подписью зам. министра у вас провалялось дней 10 на столе и что поэтому …
В трубке раздались гудки, управленческая барышня бросила трубку.
На часах было половина седьмого вечера.
    Сергей снял окровавленную пижаму, помыл руки, в душ схожу в кабинете, подумал он, достал сигарету, полез в карман за зажигалкой.
    За грудиной защемило. Вот зараза. Сергей спрятал сигарету, надел халат и пошел к себе в отделение.
    Зазвонил мобильник, Оксана!
   - Привет труженикам! Ты как, Сережка, еще живой? Домой скоро?
   - Собираюсь потихоньку!
   - Я, Сереженька, вот что подумала, раз у нас с тобой поход в ресторан сегодня сорвался, мы можем дома себе праздник устроить. Я тут всяких вкусностей накупила, стол накрыла, так что жду тебя к ужину. Ты уж, по-возможности, там не задерживайся, хорошо?
   -Конечно, хорошо! Я скоро!
    Телефон зазвонил снова.
    На этот раз звонили из реанимации.
   - Сергей Александрович, Вы еще на работе? А подойдите к нам. Тут проблема небольшая, ждем!
Надо ли говорить, что, несмотря на то, что в реанимацию Сергей пришел, а вернее прибежал очень быстро, по пути он успел нафантазировать себе все возможные и невозможные неприятности, какие только могли случиться с только что прооперированным Славиком.
     Но фантазии фантазиями, а реальность превзошла все его ожидания.
    - Тут, Сергей Александрович, такая история, только что девочки из оперблока приходили, они, кстати, домой не ушли, Вас ждут, так вот, они не могут одного зажима досчитаться!
Только этого и не хватало!
Сергей позвонил в оперблок.
    - Люда! Как такое получилось? Вы же в конце операции все считали, сказали все зажимы и тампоны  на месте? Так, когда вы ошиблись, тогда или теперь?
    Привезли передвижной рентгеновский аппарат, сделали снимок, слава богу, нет там, в животе, зажима никакого.
     Сергей снова перезвонил в операционную.
    - Все, красавицы, ищите свой зажим. И в счете, заодно, потренируйтесь тоже.
Поднявшись в отделение, Сергей Александрович подошел на сестринский пост.
    - Девчонки, а вы на нитроглицерин, случайно, не богаты?
    - Да, конечно, а кому надо,в какую палату?
    -Да мне это надо,  хочу подлечиться немного, в кабинет занесете, хорошо?
      Пока Сергей шел по коридору к себе в отделение он все вспоминал, что еще сегодня он не успел сделать.
Ну да, в гинекологию не сходил. Ну и еще эта бумага из министерства. Как бы то ни было, а завтра жди неприятностей, Сережа, бумагу то вовремя не отправил. Ладно, до завтра еще дожить надо! А в гинекологию к Оле сейчас зайду, это откладывать не надо.
      Сергей снова почувствовал, какое-то неприятное ощущение, нет, это уже было не ощущение, это была боль за грудиной, почему-то ему даже стало на минуту, как-то страшно.
     Надо перезвонить Оксанке, сказать, что уже еду.
     Черт, ну где же эти девчонки со своими таблетками!!!
    Сергей почувствовал, что у него начинает темнеть в глазах. Быстренько открыв двери кабинета он добрался до кресла упал в него и … .