Рубец на сердце зверя, глава 13

               
                Глава 13



Сырость в погребе пробиралась под одежду, прогрызала тонкую ткань. И ледяные ноги с посиневшими пальцами отказывались слушаться. В темноте, потеряв счет времени. Саня заставила себя подняться. Тело ныло, выкручивая конечности. Миллионном иголок, покалывая залежавшиеся мышцы. Да, и разминочный моцион рукопашного боя Клешни болью отзывался в боку. Самоуверенность в собственных силах сыграла злую шутку. Подлость необходимо просчитывать. А не утирать расквашенный нос, слыша гогот. И получаю порцию ударов в живот.
Саня неосторожно повернулась спиной, опустив одну ногу на ступеньку лестницы. Свист от взмаха биты упорно подталкивающей её в течение всего пути. Мелькнул опасностью. Взгляд лишь успел выхватить оскал и блеск золотой фиксы. Кроссовок зацепился и не дал возможности отклониться. Тело летело вниз, когда мужская рука, схватив за шиворот куртки. Оттянула на несколько сантиметров от бездны. Запах перегара над ухом определил положение головы противника. Саня выкинула вперед руки и развернула кулаки.
Клешня попался. Удар пришелся прямо в челюсть.

-Сука, - потирая покрасневшую щеку, выругался Клешня. – Сопротивляешься. Окей. Так даже интересней. Потренируемся кукла.

Саня откатилась в сторону. Связанные руки резко сокращали выигранное сиюминутное преимущество. И  толстячок перекидывая биту приближался к вертлявому тренажеру. Рассчитывая сегодня отвести душу. За все унижения. И в машине при слежке, и в лесу на Выселках….

-Может, руки развяжешь? А-то как-то не по-джентельменски, Клешня.

Мужчина покачал головой:
-Не, а…. Я на улице вырос. У нас на районе так. Кто с битой, тот и правила пишет. Я еще и пацанов кликну. У Карася руки за Лобика на тебя ой, как чешутся.

-Это не я подстрелила Лба. Я же не дебилка полить ночью. И куда, в темноту. – Приводила доступные для пьяного сознания аргументы девушка. Приподнимаясь на корточки. И создавая возможность для маневра. Не веря в вежливые манеры оппонента.

-Значит, я дебил. Или Гвоздь с Карасем? – Клешня склонился над девушкой. Пыхтя от злости.
Второй удар деревянной палки пришелся прямехонько в пустоту. Вернее в стену, до которой успела доползти Рыжова. Рев разочарования и круглое тельце вновь приблизилось к выбранной жертве. Опять удар, откат. Мимо и красное от ярости лицо, шевелит губами, изрыгая ругательства.

-Все равно достану. Хорошо тебя  Кос натренировал. Только против лома нет приема. -Вращение и рассекание воздуха притомили обоих драчунов. К тому же. Клешня видя бесперспективность затеи. Решил тупо и бесхитростно утихомирить пленницу. Откинув биту, он вытащил из кармана пистолет и направил дуло в сторону запыхавшейся Рыжовой.

-Клешня, опусти пистолет. – Писклявый голос Крюкова, промелькнул предваряя появление наполеончика. – Отобьешь ей мозги. Я тебе рядом положу. Пострелять захотелось. К своей башке приставь. Тебе что сказано. Отведешь девку по нужде и обратно в погреб.

-Миха, так я че… попугать. А-то борзая она.

-Что не дала? – Заржал Крюков. Наполеончик плюхнулся на стул и налил себе из открытой бутылки газировки.  Вид у старшека бандитов был так себе. Ночка и не одна загула, давала о себе знать.

-Да, кому она нада. Худая, грязная…– Попытался огрызнуться Клешня. Голос он повышать не посмел и ослушаться боса побоялся. – Миха, чего мы сидим. Третий день. Ни баб, ни пойла нормального. Дикий поймал куклу. Берем её и домой. Клопы заели, б… у этого бухарика. – Клешня смачно сплюнул сквозь золотой зуб.

-Не выступай. Тебе слова не давали. Я сказал будем сидеть у Сергуни. Значит будем сидеть. Твое дело куклу в туалет водить. А не вопросы задавать.

Саня привстала с пола, решив, что на сегодня борьба за выживание завершена. Веревка сковывающая руки врезалась в кожу. Под плетенной косичкой появились кровавые полосы. Движение ног также ограничивалось тугой стяжкой. Расстояние между узлами было оставлено лишь на небольшой шажок. Грамотно придумано. И узел достойный запутанный. Как не билась с ним Саня на сырой земле погреба. Освободится не получилось.

-Что ни фига не фокусник ты кукла. Зубами грызла веревку. – Крюк подошел вплотную и приподнял связанные руки девушки. По самому центру между кистями болтались надорванные куски веревки. – Это ты зря. Я предупреждал тебя. Попробуешь сбежать- накажу. Ну, так не обижайся.

Крюк резко выкинул вперед кулак и ударил прямо в солнечное сплетение. Сильно метко. Прошлое ожиревшего бойца аукнулось профессионализмом. Подтверждая трусость и подлость.
Воздух кончился. Гаденыш угодил прямо в точку. Что-что, а  бить Крюков умел. Из-под тешка. В практически связанного человека. Но его, похоже не смущали такие мелочи. И в подтверждении Саня получила удар ботинком в бок.
Раскрывая рот, Рысь пыталась отдышаться и отползти. По довольному лицу Крюкова она понимала – это не весь запал. Наверняка гадости хватает в головешке наполеончика.  Очередные удары, не достигли цели. Саня сумела закрыться. Принимая на руки щелчки железных носков армейских ботинок. Кожа в кровь, шишки по поверхности до локтей….зато почки целы. А мясо нарастет. Не в первый раз.

-Мих у тебя мобила гудит. – Окрикнул Крюкова Клешня.

-Тебе повезло, кукла. – Еле дыша пыхтел Миха. Его похоже даже обрадовал неожиданный звонок. Злость на Рыжову не прошла. И это могло неизвестно чем закончиться. А пленница нужна живой. Хоть и не обязательно абсолютно здоровой.

Крюков посмотрел на мелькавший экран телефона:
-Слышь, гавнюк. – Заорал наполеончик в трубку. – Ты когда должен был позвонить?... И где вы? Так я понял. Подумай, как его заманить. Я тебе бабки просто так не спишу. Морда жидовская. Даю день. Чтобы завтра до вечера все сделал. Карась с Гвоздем встретят. Не трясись. Не успеет он. Ему бы самому живым выползти.

Ответ и визг  в трубке был прерван нажатием кнопки:
-Чего вылупился, Клешня. Кидай куклу в погреб. А ты боялся. Завтра. В крайнем случае после завтра, он будет здесь. Обязательно нарисуется. Вот тогда и поговорим. – Крюков потер руки и бросил прощальный взгляд на Рысь.


Саня схватилась руками за нижнюю ступеньку лестницы. И сделала десять отжиманий. Боль от ударов Крюкова затихала. Или Саня просто перестала её замечать. Что-то подобное стоило ожидать. И так слишком долго её не трогали. Столько усилий, погони. И тишина. Странность разъяснилась вчера. Или сегодня? Сколько прошло времени, Саня не могла определить. Маленький погреб ограничивал варианты тренировочных упражнений. Приседания, отжимания, растяжка…Надо себя хоть чем-то занять.

Сверху послышались голоса и скрип половиц.  Саня прислушалась. Гомон приближался. Бряканье набоек по деревянному полу, означало. Возвращение потеряшек: Карася и Гвоздя. Фантомное чувство «тоски» за ковбоями, с железными шпажками на каблуках. Отсутствовало напрочь. Клешня ежедневно развлекался попытками наказать Рыжову. Не удачно и не профессионально. Бойца, даже раненого неповоротливый боров не пробьет.
Другое дело Карась. Его Рысь хорошо знала. И не раз наблюдала спарринги в зале Коса. Красиво и бойко. Выступить супротив Карася в сегодняшнем состоянии. Опрометчиво и безрассудно. Результат практически известен. Убить не убьют. Крюк помешает. А вот покалечить, чего отнюдь не хочется - могут. На раз, два.

Саня вскарабкалась на верхнюю ступеньку гнилой лестницы. Прижав ухо к деревянной крышке. Прислушиваясь.
Говорил один Крюков. Пищал и подпрыгивал, шаркая ботинками. Точно подпрыгивал. Ирландский степ в исполнении наполеончика не спутаешь ни с чем.

-Какого вы палили. Всю Вывенку в гости ждете. Бараны. Ну, почему никто не может сделать все так, как заказано. Этот кретин…- Крюк замолчал на секунду, переводя дух. И запищал с удвоенной силой. Срывая голос, повышая Децибелы. – …Альбертик. Три дня ищет телефон. Вы парадную встречу с фейерверком огня устраиваете. Чего ртами хлопаете? Кидайте его в погреб. И не забудьте связать и рот заклейте. Хотя черт с ним. Кукла все одно развяжет. Поговорим с ним позже. А сейчас встречаем мусарка, господа бандиты.

-Какого мусарка? В поселке пусто. - Прозвучал неизвестный баритон. – Майор с доктором остались в лесу. Я сообщал. Доктор встретил дикого человека. И представляете легенда о снежном человеке. Оказалась не настолько фантастичной. Дикий – это настоящий Маугли северного полушария.

Льющийся звук, скорее всего, принадлежал Альбертику. Новому персонажу. В банде подконтрольной наполеончику. Саня практически нарисовала высокого статного паренька. С глубоким томным взглядом карих глаз. Припухшие губы растянулись в улыбке. Убогое место тянуло мысленно на поэтичный полет мысли. Интересно насколько представление отразит реальность. Рыжова ахнула бы. Поняв, как отличительно больное воображение. И как издевательски не гармонична природа. Соединившая прекрасное звучание с убогой внешностью оригинала.
Писк горланящего Крюкова вытолкнул девушку из фонтанирующего полета мечтаний.

-Альбертик, по хорошему прошу. Заткнись. Не до твоих гоминологичных изысканий….
Последнее слово столь созвучное с оскорблением. Вызвало нервный хохот малограмотных представителей человекообразных особей. – Чего ржете критины. Гоминология – это такая наука. Изучающая гоминидов (снежных людей).

-Ты такой умный, Крюк. – Скручиваясь от истерического гогота, басил Карась.

-Заткнулись все. – Оборвал веселье Крюков. – По дискутировали и ша. Я во двор, встречать шерифа. А вы тело уберите. Да аккуратно, чтобы к моему возвращению в нем дырок не добавилось. 

«Этого горлопана маленького роста трудно представить более привлекательным рыцарем. Как не тужься все тот же упырь», - вздохнула Саня  и спрыгнула с лестницы. Ожидание нового сидельца продлилось не долго.
Крышка, открылась на всю широту. Распахивая грязный рот погреба. Свет впорхнул внутрь небольшой темницы. Поерзал по углам полу и погас. Гася остатки застеленной половицей наверху.
Падающее вниз тело, забрало остатки пространства. И то расстояние предусмотрительно оставленное пленницей. Не хватило. Пришлось вжаться в стену, чтобы нежданный гость мог хотя бы поместиться рядом в горизонтальном положении.

Люк захлопнулся. Стук деревянной крышки слился в унисон с тихим стоном. Исходящим от вновь прибывшего постояльца из мира света. И так неаккуратно свалившегося в мирок подземелья.

За те три дня, что Саня провела в заточении. На глаза Рыси можно было спокойно цеплять ярлычок с надписью: « Прибор ночного видения». Только более модифицированный. Так как в отличие от неодушевленной оптики. Синий взгляд различал не только контуры, но и цвета, окрасы. А другие чувства дополняющие спектр. Еще и ловили запахи. И помогали мозговому штурму из штрихов слепить мозаику. До боли знакомое ощущение родного, близкого. Мешало сосредоточиться и подталкивало к немедленному исполнению.
Саня не верила своим глазам. Перед ней лежал Алекс. Ни кто, иной. Голову на отсечение. Башков. В другой ситуации, она возможно, и улыбнулась бы. Сформировавшемуся в голове каламбурчику: «Башков в башке». Только сейчас как-то не веселила. Ни картинка, ни итог умозаключений.

-Что молчишь? Выбирайся на свет. Поздаровкаемся. – Пробасил Алекс, выпустив стон при попытке подняться.

-Алекс? – Не многословное приветствие развеселило невольного гостя.

-К сожалению, это я. – Хохотнул Башков. Со второй попытки мужчина встал. И практически сразу натолкнулся на Саню. И протянул руки её навстречу. – Не большую же камеру, нам выделили.  Ничего теснее пространство, теплее встреча. Ну, чего ты девочка замерла. Я не приведение. Пощупай. Я пока еще относительно теплый.

-Алекс. Господи, как я рада.
Саня прыгнула в объятия бывшего возлюбленного. Она искренне была рада видеть Алекса. Еще месяц назад. Спроси её кто о чувствах к грозному Шреку. Рысь в лучшем случае промолчала бы. А-то и, не сдерживаясь, рассмеялась бы в лицо. Никто не смел, посягать на любовь Рыжовой. Лишь деду позволительно урвать кусочек благодарности. Маленький процент. С остальными расчет материальный, кроватный и точка. Ни каких эмоций. Теперь при виде огромного Башкова. Сердце Сани разрывалось от переполнявших чувств. И собирать, оценивать происходящее с ней. Девушка не могла и не хотела. Она просто наслаждалась: запахом, теплом и силой объятий.

-Алекс, как ты здесь очутился? Зачем? И почему Крюк… - вопрос оборвался. Губы Алекса нашли рот Сани. Девушка задохнулась и повисла на руке мужчины.
Казалось, ни что не может остановить разгорающееся пламя внутри влюбленных. Схватка тел усиливалась. И Саня проваливалась в бессознательное и дикое желание. Забыв о чувстве опасности и четырех бандитах наверху. Она впорхнула на грудь Алексу, обвив бедра ногами. Застонав от прилива импульса возбуждения.

-Ого, дорогая. Не думал, что ты так изголодалась. Знай, я о таком горячем приеме. Примчался бы раньше. – Алекс слегка отодвинул повисшую на нем девушку. Попытка не увенчалась бы успехом, если бы в ту же секунду, тело мужчины не пошатнулось. И влюбленные завалились на земляной пол.
Нервная дрожь вдруг пронзила мужской торс. Башков заскрипел зубами, сдерживая стон боли. Лицо его перекосилось. Руки разжались, и на лбу выступила испарина.
Саня естественно не видела капельки влаги на побелевшей коже. Не заметила она и посиневших подрагивающих губ.
Интуитивный рефлекс щелкнул в подсознание. Очерчивая опасность. Чутье дикой кошки запищало сигналом беды. Нервные окончания прощупали вязкую жижу.

-Алекс, что случилось? – Саня отпрянула. На руке остался отпечаток клейкой массы. Приподняв кисть, она поднесла ладошку к проникающему в погреб тусклому лучу света.
Хотя и так понятно, на руке проступило красное пятно. Кровь Алекса. – Ты ранен?

Звук басистого тенора беззвучно колыхал воздух. Пару секунд Алекс собирался силами:
-Царапнуло немного. – Вытолкнул он, наконец, первое слово. – Карась падла постарался. Ничего сочтемся. Не из таких передряг выскакивал.

-Дай, я посмотрю. – Саня распахнула рубашку неподвижно лежавшего мужчины. В едва пробивавшемся луче света. Забрезжило окровавленное озерцо. В правой части живота. Кровь вырывалась наружу, поблескивая свежее выступившими ручейками. – Тебя надо перевязать.

Саня рванула край своей когда-то белой футболки. Ткань, посеревшая от грязи и земли, слабо походила на перевязочный материал. Но в данной ситуации было не до сантиментов. Стерильности однозначно не добиться. Остается уповать на перманентную помощь. Хоть поток кровяной остановить.

-Боюсь, ты слишком соблазнительно выглядишь в таком топики, - скорчившись от приступа боли. Пытался отшутиться Башков. – Чтобы показывать тебя слюнявым парням наверху.

-Ага, вот только и думаю. Как я появлюсь на публике. Не слишком ли яркий наряд. За три дня в подземелье. Может еще повалять себя в грязи. Чтобы так сказать слиться со средой. – Эйфория от радости неожиданной встречи прошла. И Саня вернула сдержанность чувств. Оба раненных пленника в перспективе сексуальных игрищ. Потерпели бы фиаско. Камасутра отдыхает.
Самое время воспользоваться моментом и удовлетворить любопытство. Появление Алекса столь нежданное. Вызывало немало вопросов. И мозг свербел перебивая язык не находя разумных пояснений:
– Кстати, я все-таки хотела бы знать. Что ты здесь делаешь? Я конечно рада, столь внезапному появлению. Но насколько я помню. Мы попрощались в Рыбинске. Слезно и навсегда. Или я не так поняла тираду расставания и театральные слезинки на щеках?

-Ты ждешь объяснений сию минуту? Здесь, в грязи, в пыли… - Алекс тянул время. Придумать отговорку в столь очевидном промахе. Не просто. Последнее, что желал бы милый Шрек. Это предстать пред синие очи. Мысли путались и не складывались. «Будь ты проклят Крюк. Удавлю, как выберусь. Кстати, пора настроить машину по имени Рысь на непримиримый бой. С неравными силами». – Я объясню. Дай только выйти из подземелья. Саня, ты как в форме? Не думал, что быки Михи так легко смогут заломить непобедимую Рысь.

-И на старуху бывает проруха. – Рыжова приложила руку к еще не рассосавшейся гематоме. Подозревая, подобраться к ней не один из толстолобов Крюка не смог бы. Она только удостоверилась. Услышав мельком от Алекса упоминания о Диком. Ну, конечно. По полочкам разложились все промахи. Такой зверобой, как Дикий. И рысь голыми руками скрутит. И подберется к кошке, так что оная и мяукнуть не успеет. – Местный им помог. Против такого лома, как Дикий. У меня аргументов не нашлось.

-А как насчет тех амбалов, что почивают наверху. Справишься? Или силенки подрастеряла. Судя по твоей реакции на мое появление. Ты мне напомнила моих профурсеток. С соплями и ойками мы Миху не одолеем.

-На понт меня берешь? – Саня заскрипела зубами. Злясь за сентиментальные слюни, пущенные на встречу Башкову. Не ожидала Саня от себя такого порыва. Слабость - враг для раненого сердца.
Рубец налился кровью. Напоминая о боли прошлого. И предостерегая об ошибках в будущем: – Не стоит изгаляться. Может я тебя ждала? И дождалась. Теперь будем драться и убираться.

Естественно Клешня не тот страж, с коим не могла справиться Рысь. Она всего лишь тянула время. И Алекс, зря раздувал щеки. Он не персонаж задержки рейса. Не та фигура, ради которой Саня терпела плевки и унижения.
Фора нужна была деду. Ну и Зверенышу. Закарябало внутри, при вспышке памяти. Сестра осторожно, потихоньку. Выскребала место в диком сердце.
Физическую боль терпеть  она привыкла. Не в первой. Не в напряг. И братки не профессионала. Кто так бьет?


Яркий луч неожиданно заполнил небольшой погреб. Свет прорвался в распахнутый люк, охватывая пространство. Запыленные пленники дружно сомкнули глаза. И Саня забыв о конспирации прикрыла ладошкой лицо. Веревка, как думал Клешня. Надежно сковывающая руки Рыжовой. Прокатилась по остаткам грязной футболки. И упала на землю.

-Ей страдальцы, айда наверх. – Писк Крюкова искривил губы окружающих. Открыто смеяться над надрывным воплям стая не решалась. И тихо топили улыбки в сомкнувшихся челюстях. Чем громче и грубее старался крикнуть наполеончик. Тем комичней получалось. Тем азартней потешалась природа. Ломая тембр. – Выползайте. Я смотрю, тебя Алекс освободил? – Махнул головой в направлении взмывшем кисти Крюков. – Поэтому предупреждаю. И надеюсь, что Вы будете вести себя благоразумно. Драться я не буду. Это больше касается тебя кукла. Свинцом успокою. Учтите. Убивать не буду. Покалечу да….

-Напугал, Чингачгук. Мы поднимаемся с поднятыми ладошками. – Пробасил Алекс, и отодвинулся, пропуская вперед девушку. – Давай, Саня. Не бойся.

-Кого, Крюка? Не дождется. Я дорогой мой, Алекс. Стерла слово «страх», когда кукушечка –мамка подписала отказ в роддоме. И с тех пор бояться для меня значит умереть. В детдоме законы римской Спарты. Дашь слабинку и полетишь со скалы. – Хмыкнула Рыжова. Вскинув голову, она быстро выпорхнула наружу. Оставляя позади кряхтящего сопровождающего. – Привет честной компании.  Ну, что Миха ты наконец решил как накажешь за непослушание? Я готова получить розгами.

-Шутишь? – Крюков, пропустил стрекозу с острыми зубками. Маленькие глазки мгновенно раскрутили свободу рук. – Я бы не нарывался на твоем месте. Не в той весовой категории. И временная свобода коготков не сильно перевесит чашу весов. У нас на приемчики есть хороший противовес. Пестиком называется. Пуф-паф и дырочки по всей голове.

На шутку ватажка тут же откликнулся гогот из трех ртов. Прыская и громко раздавая комплементы юмористу, собратья неотрывно смотрели в сторону появившийся пленницы. Чувство молниеносной и неотвратимой битвы возбуждало. Адреналин зашкаливал. Все замерли в предвкушении. Бандиты расположились по углам комнаты. Перекрыв выход и путь к окну. Прорваться не удастся. А с грузом в виде раненого Алекса – не реально. 
 
-Расслабьтесь братки. И ты Саня стойку сверни. – Прижимая кровоточащий бок, из погреба вылезал Башков. Бас прерывался на передых. Воздух с шумом вылетал из горла. Тяжеловато шел Алекс. И не продолжая борьбу с уставшим организмом. Отодвинул стул и опустил тело на сидушку. – Миха, ты меня ждал? Давай побазарим без чужих ушей. Я знаю, что ты хочешь. И не думаю, что ты так же хочешь. Чтобы о нашей тайне узнали эти алчные существа. Я прав? А где рыжий друг еврей? Альбертик заползай не стыдись. Ты можешь остаться. Тем более, что ты в курсе дел. И сможешь помочь физически.

-Ты что разкомандовался. – Крюков пищал, растягивая слова. Мысли не успевали за звуками. Упускать право первенства он не желал. Но и впутывать Карася и Гвоздя в вновь назревавшийся бизнес не желал еще больше. Дилемма разрешилась быстрей. Чем метры под шагами Альбертика приблизились к нулю.

 -Миха, отпусти Саню. – Лицо Башкова покрылось испариной. Восхождение, пусть и на несколько метров не прошло даром. Раненый Шрек тяжело дышал и облизывал пересохшие губы.

Крюков наклонил голову. В Болгарии этот жест вполне соответствовал ситуацию. Но на дальних подступах огромной родины. Отрицание и согласие – принципиально разные движения. Миха не утруждал себя расшифровкой правил жестикуляции. «Я не знаю, как у вас в Киеве. У нас: куда рукой покажу там и направо» - нечто подобное продемонстрировал Крюк. Активно вертя головешкой в знак согласия:

-В ту же минуту, как только услышу где камушки. Она мне собственно не нужна. Ты всегда самоуверенно восхвалял свою интуицию. Принижая мои способности. Ну и кто на коне? – Наполеончик надулся от удовольствия. Его распирало от чувства собственного превосходства. Тонкие губы съехали в сторону. Захватив ироничную улыбку. Не дочертив линию злорадства до завершающего конца. – Как ты свистел: «Кто владеет информацией. Тот владеет миром». Еврейский таракан лажанулся. Или ты слишком хитер. Только я не так наивен. Сначала камушки.

-Не борзей, Миха. Куда я денусь со свинцом в боку? Отпусти Саню. Она не при делах.

-За лошка меня держишь, - Крюков сплюнул сквозь щель верхних зубов. Сверкнув черненькими глазками. – Хватит темнить. Я три дня кормлю клопов в этой дыре. Не для того, что бы ты меня развел как последнего фраера. Кукла моя гарантия. Ты мне будешь петь, что приперся за сотни километров. Что бы спасти куклу из рук злодея. Ха-ха-ха.

-Крюк не серди меня….

Крюков наклонился к самому уху Алекса. Шипя и брызжа слюной, он притопнул ножкой. Переходя на писк. Даже шепот, который в априори выходит шелестением воздуха. Визгнул сопрано. Убийственное не соответствие формы тела и тембра голоса. – Если бы ты только знал дорогой, как я зол. Как меня распирает плюнуть на навар и пустить в тебя обойму. Кидалово Крюк не прощает. И как я с тобой поступлю. Я пока не решил. Куклу хочешь спасти? Выкладывай. Где камушки?

-Я никуда не пойду, - Саня прислонилась к стенке и скрестила руки на груди. – Разговор приобретает яркие очертания. Похоже, беседа между заклятыми друзьями касается непосредственно меня. Может и мне кто-нибудь объяснит. Какие-такие камушки? Уж не алмазы ли?

Саня и не представляла, как метко стрельнула в мишень десятки догадки.  Оказаться настолько близкой. Невероятное не везение. Маленькие глазки наполеончика налились кровью:
-Если ты Башка, брякнул что-то кукле. То я, пожалуй, заберу обещание назад. И чего это я вдруг решил быть милосердным. Не в чести это среди братков. Не по понятиям. Тем более, счет на ней весит - не оплаченный. Кукла, я не забыл твою выходку в охотничьем домике.
Крюков боязливо оглянулся. Угрожать Рыси, находясь в полном одиночестве. Альбертик не в счет. От него пользы как от мухи меда. То есть пшик. Еще щелбан не получил. А дрожит… Осенний лист на ветру, так не трепыхается.
И Башков зараза улыбается. Чувствует страх. Знает, что девка боец. С живой шкуру не снимешь. Театр живых восковых фигур. Замер ожидании озвучки.

-Не выпячивай кулачки, кукла. Я не настолько наивен, что бы драться с тобой. Вот с этой штучкой попробуй посоревноваться. – Крюков щелкнул затвором пистолета и навел дуло на девушку. – Устал я от Вас друзья. Где камни Алекс?

-Да, Алекс где его камни? Ничего не хочешь объяснить?

Пауза затянулась. Нервы натянулись, как последняя струна на в скрипке Паганини. И вот вот наступит кульминация. Порвется, свистнет металлическая тетива. И вместе свист сольется в унисон. Свинца и звука.

-Господа. Вам не хватает тритейского судью. – В комнату переполняя собой пространство ввалился Карамзин. Одним ударов майор лихо выбил пистолет из рук обомлевшего наполеончика. – Не шали, Крюк. Оружие- это не игрушки. Тем более в таких не умелых руках. Ну, что ж господа-товарищи. Я не опоздал. Хотелось бы послушать занимательную историю о камчатских алмазах. Так фантастически исчезнувших из Паланского НИИ. Альбертик профессора не жаль? Он под действием спирта до сих пор голову лечит. Правда есть и положительный нюанс. Нарколог гарантирует гению науки безалкогольное будущее. Значит так господа хорошие. Вот вам браслетики. Все кроме раненых примеряем наручники. И по одному за мной на выход. Там уже спецназ заскучал. Идите, рассаживайтесь по машинкам. А с тобой Башков у нас предстоит душещипательный, откровенный разговор.