Шамиль — белый ястреб
Это было второе лето новой эры (1).
На просторных лугах средь кавказских гор, ветер волновал сочные травы. Его прохладное дыхание доносило запах дыма из убогих лачуг, смех детей, ржание лошадей.
Седые горные вершины молчаливо смотрели из облаков на это маленькое поселение на холме, у подножия которого звонко напевал свою весёлую песню чистый горный ручей. И не скажешь, что война идёт.
Сюда не доносился запах сгоревшей брони, лязг мечей, грохот орудий.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Отряд
Это поселение приютило разных людей: одни пришли из ближнего аула, разрушенного во время Великой битвы; другие — немногие выжившие в боях под одной из цитаделей Илая, третьи — путники, нашедшие здесь убежище. Так маленькая ферма, чудом уцелевшая в те страшные дни битвы, разрослась до трёх десятков дворов. У этого поселения не было названия, ни как не могли прийти к общему решению, оно даже не было указано на картах альянса.
Парнишка семнадцати лет пробирался по лесу. Белые, как снег волосы, закрывали уши и лезли в глаза. Редкая юношеская бородка была того же белого цвета — альбинос. Такой цвет волос и совсем молодое лицо с шальными светлыми глазами вводили в заблуждение относительно возраста. Внешность совсем не типичная для дагестанца. Звали его Шамиль.
Он шёл, держа в руках длинную прочную палку на обоих концах которой были прочно привязаны два длинных ножа. На поясе висел небольшого размера кожаный мешок из которого торчала деревянная рукоять обреза. На спине его висел старый мешок из-под сахара.
Шамиль спустился в балку. Тут было сыро и прохладно, свет с трудом пробивался сквозь густую листву деревьев. Он снял мешок со спины и вытряхнул из него баранью голову, отбросив мешок в сторону.
– Давай! – Крикнул Шамиль. – Выйди тварь! Забери, если сможешь.
Ничего не произошло, только птицы разлетелись с веток.
Шамиль держал своё орудие наготове, оглядываясь по сторонам. Стоял так пару минут. Баранья голова лежала на сырой листве, источая слабый гнилостный запах, собирая на себя мух.
Наконец раздался звериный рык. Из ямы под огромным упавшим деревом показалась морда легионовского волка. Зверь явился на свет, из тьмы своего убежища. Он ничем не отличался от обычных волков, лишь размерами — как крупный бык, как следствие аппетитами и неслыханной наглостью, отсутствием страха перед. людьми.
Зверь величественно встал на бревно, оказавшись выше Шамиля, он расставил лапы и распушил хвост, демонстрируя свои размеры и тем самым показывая — он тут хозяин, он владелец этих лесов.
Горячая кавказская кровь парня ещё при рождении затолкала страх в самый дальний уголок души, дав волю жажде побед везде и во всём. Его не страшило отсутствие брони, тот факт, что его свитер и старые камуфляжные штаны не защитят ни от когтей ни от клыков зверя.
Волк направился к приманке, что у самых ног Шамиля. Зверь не скалил зубы, демонстрируя царское милосердие (уходи, я оставляю тебе жизнь)
– Дерись! – Приказал Шамиль, ткнув своим самодельным копьём в морду зверю, лишь едва уколов его.
Шерсть на спине волка поднялась, он оскалил зубы. Бросок...
Шамиль проскользнул под брюхом зверя, встал на ноги и ударил его копьём в спину. Но удар оказался недостаточно силён чтобы нанести серьёзную травму. Зверь извернулся и его зубы клацнули у самого лица Шамиля, обрызгав того зловонной слюной.
Этот манёвр, не нанёсший противнику урона, дался волку дорогой ценой. Нож вошёл под переднюю левую лапу и прошёл насквозь.
Зверь стоял в нескольких шагах от парня. Из раны струилась кровь. Глаза его наливались яростью, Шамиль будто чувствовал его ненависть и страх смерти. Окровавленный нож на конце палки смотрел на волка, ожидая его последнего рывка, чтобы пронзить его тушу и навсегда избавить поселение от ночного кошмара.
– У нас не осталось собак, – говорил Шамиль словно зачитывая приговор. Руки его крепко сжимали палку, – Ты утащил половину овец, ты убил человека. Твоя шкура будет висеть в общем доме, хвост станет воротником на плечах фермера, твои клыки будут висеть на моей шее.
С каждой секундой волк слабел, его сила изливалась на старую листву тёмными потоками. Похоже, была разорвана артерия.
Он сделал последний прыжок с яростным рёвом и был сражён размашистым ударом ножа, вспоровшем ему горло.
Шамиль вонзил копьё в землю, встал на одно колено у туши, сложив руки в замок на груди и склонив голову, он начал шептать: – Дух великих лесов и бескрайних полей, Лесъёрд(2), прими душу детя своего ибо пал он в бою. Прости меня — сына людского, вторгшегося во владения твои, забравшего жизнь творения твоего ибо была причина этому.
Этой краткой молитве его научили норты(3). Верил ли Шамиль в Лесьёрда? Да. Но он не распространялся об этом, так как норты были язычниками, а язычество в его кругах не приветствовалось.
Он встал и стал отвязывать нож со второго конца копья.
Шамиль вошёл в посёлок, гордо неся под мышкой свёрнутую шкуру зверя и хвост. Его появление тут же привлекло внимание. Шамиль вошёл во двор общего дома — большого круглого строения, мазанного глиной и крытого соломой. Повесив шкуру на перекладину, он обернулся.
За калиткой уже собралось почти всё поселение.
– Зверь больше не побеспокоит нас, – громко сказал Шамиль, встав в центре двора.
– Да он его застрелил, – послышалось из толпы.
Эти слова задели парня, его гордость. Кто-то усомнился в его подвиге?
Он выхватил обрез и выстрелил в старый горшок, весящий на плетню. Оглушительно грохнуло, дробь разнесла горшок и посекла плетень.
Все переглянулись, перешёптываясь.
Вдруг толпа расступилась и в калитку вошли трое мужчин почтенного возраста. Они были в бурках, с густыми седыми бородам и весь их вид — походка, взгляд и невозмутимое выражение их лиц говорили о статусе старейшин. Аслан, Мухамед и Борис.
Они моча смотрели на шкуру, на запачканные кровью копьё и одежду парня.
– Выстрелы здесь было бы слышно, – заговорил Борис. – он не стрелял.
– Что, завидуете парню? – Продолжил Мухамед. – Ни кто из вас ни чего не смог сделать, а Шамиль руками убил зверя. Именно он сегодня избавил нас от напасти.
– Не надо завидовать, я вижу зависть в ваших глазах, – поддержал Аслан. – Завтра же отметим это в общем доме.
Сказав это, старейшины так же вышли как и вошли — молча и невозмутимо.
– Эй, Шамиль, встретимся на нашем месте, – сказал низкий парнишка с чёрными хитрыми глазами, смотрящими из-под таких же чёрных волос. Звали его — Бабай, такое имя как нельзя лучше подходило этому человеку.
Через десять минут Шамиль пришёл на место. Это был мост через реку. Река давно пересохла, дорогой через мост уже много лет не пользовались и теперь из трещин в асфальте росла трава.
Под мостом его уже ждали Бабай Зураб и Вадим, именующий себя Шаманом, он бы лаийоном и имел второй уровень. Вся эта компания, кроме Вадима, дружила с детства и не раз доказывала свою дружбу. Вадим, стриженый под ноль парень восемнадцати лет, прибывший в поселение после битвы, сразу вписался в их компанию благодаря грубому и наглому характеру да манией приключений.
Зураб был парнем вспыльчивым, добрым и отзывчивым для друзей и родных, и бурлящим кипятком для всех остальных.
Но самым дерзким и жёстким в этой компании был самый мелкий — Бабай.
После поздравлений Шамиля, восторженных возгласов и дружеских объятий, все стихли и Бабай заговорил серьёзно: «Вы помните наш разговор месяц назад? Что вы решили?»
– Я за! – Тут же откликнулся Вадим. – Мой меч уже готов. Отец одобрил и свои ножны подарил, а мать одну вещь дала, любой враг от малейшей царапины умирать будет.
– Эээ, смотри какой. – Одобрительно сказал Бабай. – Он уже подготовился. Настоящий воин, не то что вы — девочки.
– Язык прикуси, – рявкнул Зураб. – Я могу идти хоть сейчас, мой меч не под замком в отличие от твоего, Шамиль.
– Я выкраду его, если чё.
– Я так понял, что нам придётся по-тихому уйти, бежать? – Спросил Вадим.
– Шам, мы не бежим, а уходим. Старейшины нас не отпустили в тот раз, не отпустят и в этот, – пояснил Шамиль. – Дома скажем о своём уходе.
– Встретимся тут в полночь, – поставил точку Бабай.
Шамиль, тихий словно рысь, крался по дому. Серые мазанные стены, земляной пол и скудная деревянная мебель, ничто не отражало слабый свет звёзд и молодого месяца, льющийся в небольшое окошко кухни. В очаге дотлевали угли и лёгкий дымок, подсвечиваемый ими, изящно уходил в квадратную вытяжку в потолке. Так бедно были устроены почти все дома здесь, только общий дом имел беленые стены внутри и хороший дощатый пол да и все уцелевшие домашние атрибуты вроде ковров ваз да всяких красивых мелочей были в нём. А год назад тут и вовсе помимо фермы были лишь шалаши да землянки.
Шамиль прокрался к сундуку за очагом. Оглядевшись и прислушавшись, он вставил в замок изогнутую проволоку. Раньше он не раз вскрывал этот замок из любопытства — смогу ли, и как быстро?
«Я не сбегаю, я предупреждал их, они замок повесили. Я мужчина, я должен воевать а не в земле рыться или хаты мазать».
Сундук был открыт. Средь патронов и ножей в нём лежал меч в кожаных ножнах. Это был одноручный клинок с недлинным гладким лезвием заточенным с одной стороны. На рукояти выбита надпись: «Даже осколок мой несёт смерть врагам».
Клинок оказался достаточно тяжёлым для своих небольших размеров.
Шамиль остановился в дверях, держа ножны с мечом в правой руке. Его никто не заметил, родители спали в соседней комнате, он мог идти. Но что-то не давало парню ступить за порог. Он стоял в проходе, ветер с улицы будто гнал его в дом, а деревянная дверь и вовсе толкала в спину.
Шамиль решительно шагнул обратно внутрь, уже не соблюдая скрытность. Он стукнул рукоятью меча по столу. В соседней комнате сразу послышалось шевеление и в её дверном проёме возникли два силуэта, едва различимых в темноте.
– Чтобы не сказали будто я бежал, я говорю — я ухожу воевать, чтобы вернуться с деньгами, чтобы это место жило, а не гнило. Не держите меня. Я уйду в любом случае, если надо, вырвусь силой.
– Вот и пришло то время, – со вздохам сказал отец. – Это твой меч, для тебя он ковался, не оскверни его невинной кровью. Храни тебя всевышний. Мы будем молиться за тебя.
– Что ты, он так молод! Куда же ты, сынок?!
Мать было бросилась к сыну, но тот выскользнул в дверь и перемахнув через плетень, скрылся в ночной тьме.
Шамиль ждал в точке сбора. Прохладный ночной ветер раскачивал травы, над тонкими стеблями мерцали светлячки. Песнь ночных цикад дополняло монотонное бубнение Вадима, сидящего на коленях и держащего над головой обеими руками меч Шамиля.
– Готово, – наконец встав, сказал Вадим, протягивая меч его владельцу. – Теперь любой укравший его будет проклят, вскоре его кожа слезет, а кровь, станет застывать в жилах. Если ты сам кому-то его отдашь, тому ничего грозить не будет.
В основании лезвия слабо горели мягким жёлтым светом несколько иероглифов, они были вдавлены в металл. Через пару секунд свечение угасло.
Шамиль убрал клинок в ножны и закрепил их на поясе. Вес меча сразу потянул пояс вниз и Шамиль затянул его потуже.
– Вон они, – заметил Шаман бегущих по склону Бабая и Зураба, махавших им руками.
Шамиль и Вадим устремились за ними. Видно, что нужно торопиться, а почему — сейчас не главное.
Все четверо скрылись в темноте леса. Одетые в простое, абсолютно не имея брони, неся лишь по небольшой сумке через плечо, они, назвавшись отрядом, ушли из родного дома в те места о которых слышали лишь страшные байки.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Первое знакомство
Спустя два дня.
Вечерние сумерки уже почти перешли в ночь и молодой месяц уже заступил на своё ночное дежурство. По обе стороны дорог, по которой никто не ездил с начала новой эры, тянулся лес источающий запах мокрой хвои и коры. Недавно прошедший дождь заметно сбил жару, подарив прохладный тихий вечер.
На самой обочине горел костёр, взметая искры почти до самых верхушек старых сосен. В освещённом круг сидели четверо. Весь отряд в сборе.
– Я уже не могу терпеть, – громко заговорил Бабай, оборвав задумчивое молчание. – Когда мы будем биться? Я что, грибник? По лесу шарюсь никого врага убить не могу, нет его!
– Да, – согласился Шамиль, стряхивая пепел с головы. – Идём два дня и ни кого. Может там вообще никого не осталось?
– Не говори так, ты меня расстраиваешь, – вступил в разговор Вадим. – Не завтра, так после завтра мы встретим кого-нибудь и надеюсь, врага. Я хочу испытать на этой синерожей твари свой яд. Я порежу его и буду только отбиваться. Посмотрю, как он умрёт от маленькой царапины, потеряв через неё всю кровь.
Далее разговор продолжился в духе угроз в сторону Легиона и обещаний уничтожить всех его сторонников на своём пути.
– Чего растрепались, как бабы? – Вскочил Зураб. – Давай бороться!
Все повскакивали и тут же началась борьба, перешедшая в драку, а Шамиль и Бабай так и вовсе выхватили мечи и бросились друг на друга.
На следующий день все четверо бодро шли всё по той же дороге, немало потрёпанные после вчерашнего поединка друг с другом в стиле — все против всех.
Все эти дни они спускались вниз и идти было довольно легко. И вот теперь дорога уже делала меньше спусков и всё больше шла по ровной поверхности. Лес сменился с хвойного на лиственный. Верхушки многих деревьев были сухими, похоже, холодная зима изрядно подморозила их, да и листва на ветках имела блёклый цвет. Погода стояла пасмурная, редкие лучи солнца на мгновение пробивались сквозь серый занавес и вновь исчезали.
Все четверо остановились, зайдя за поворот. Их глазам открылась жуткая картина. Посреди дороги стоял выгоревший БТР, чуть позади — сгоревший грузовик. Повсюду лежали тела. Они лежали в самых неестественных позах, иные и вовсе было не опознать. Видно, что тут была засада и свой удар она нанесла с чудовищным напором. Об этом говорили и посечённые стволы деревьев и дыры в кузовах от крупнокалиберных пуль и воронки от взрывов.
Этот ужас произвёл неизгладимое впечатление на всех, кроме Вадима, он уж в такой мясорубке побывал в те последние дни старой эры, что казалось будто его уже ни чем не удивишь.
Они стояли и смотрели, как вороны летают от тела к телу, кричат и дерутся. Совсем не так хотели бы они пасть в бою.
Наконец Бабай решительно вышел вперёд и направился к трупам. Он поднял меч возле одного, осмотрел его и отбросил на обочину. Затем подошёл ко второму, забрал автомат из обгоревших застывших рук мертвеца.
– Эй! Ты чего делаешь? – Возмутился Зураб. – Это уже марадёрка.
– Им они уже точно не нужны, – Начал объяснять Бабай, отбросив к обочине ещё один меч. – А не забери мы их, их заберут другие или оно вовсе испортится тут под дождями.
– Но нам столько зачем?
– Продадим или обменяем, – Предложил Шамиль. – Сейчас оружие ценится и нужно всем. Давайте, нужно проверить не осталось ли чего в рюкзаках. Некоторые мелочи в них могут быть ценнее этого железа.
Все четверо обыскали более уцелевших покойников, закрывая нос воротом куртки. Особой брезгливости ни кто не испытывал. Шамиль, стараясь отвлечь себя от размышлений о правильности этого поступка и вовсе назначал мысленно цену найденным предметам и думал как он будет их впаривать.
Всего было собрано: 6 мечей (4 из них японские катаны); три пары раций; три автомата с пятнадцатью рожками патронов; немного медикаментов.
Распределив найденное, отряд быстро двинулся дальше по дороге.
За этот день пути не встретилось ни одной живой души, зато пейзажи заметно дополнились мрачными красками. Дорога прошла насквозь через пару бывших деревень — покинутых, разрушенных, быстро поглощаемых временем и испортившимся климатом. На этих землях уже почти ни чего не росло, высохшая трава торчала из расквашенной серой почвы, сухие листья на деревьях были будто прожжены. Воздух тут уже не был свеж и приятен, он слегка отдавал горечью.
Вскоре стала ясна причина всего этого — разрушенный завод, затопленный водой из разрушенного водохранилища, что находилось немного выше. В жёлто-бурой воде плавали бочки и цистерны...
Смеркалось. Наконец показался огонёк вдали, оказавшийся позже укреплённым поселением. Его ограждала высокая стена из бетонных плит балок и блоков.
– Стоять! – Раздался приказ и на путников пал ослепительный луч прожектора, что на вышке у ворот.
– Свои, успокойся, – ответил Бабай не останавливаясь.
– Ещё шаг и огонь на поражение! Руки подняли.
Шамиль не видел ничего из-за яркого света, только слышал стук тяжёлых сапог по асфальту. В этот миг в его голове мелькнул вопрос — свои ли это?
Прожектор погас и в глазах сразу стало темно.
– Сказали же — руки, – прозвучал усталый голос. – Вы чё, дикари, с дерева только слезли? Вообще не в курсе, да?
– Ты кого дикарём назвал, выродок?! – рассвирепел Бабай и выхватил меч. – Давай, давай на меня! Всех посеку.
– Бабай, успокойся, – попросил Шамиль.
Теперь он наконец смог разглядеть людей вокруг него. Вокруг стояло два десятка солдат, поверх обычной военной экипировки были ещё латы, а за спиной двуручные мечи. Из бойниц в стене грозно торчали чёрные стволы пулемётов.
– Внутрь? – Устало спросил невысокий, но крепкий мужчина в возрасте с шашкой на поясе, видимо, смотрящий. – Вас с оружием не впустим, сдавайте, на выходе заберёте.
– Что значит, нас? – Возмутился Зураб, – Это потому что мы...
– Это потому, что вы вести себя не можете, устроили тут. Либо так, либо до свидания.
– Мы на продажу несли, – с деловым видом обратился Шамиль к смотрящему.
– Сложите у стены, что на продажу, посмотрим.
Смотрящий осмотрел внимательно каждую вещь, покачал головой.
– Семь за всё, – наконец назвал цену он. Увидев ошарашенное лицо Шамиля, лениво начал объяснять. – Оружие не в лучшем состоянии. Рации... не уверен, что две из них вообще работают. В конце концов инфляция, так что это не мало. К тому же, сейчас наступает эпоха бартера.
– Слушай, я же внутри узнаю реальную цену, ты меня не дури. Или давай менять, сам сказал — бартер.
– Хорошо, десять. Можешь спрашивать у кого хочешь, за этот хлам больше не дадут.
Попытки обмена не удались и Шамилю пришлось согласиться с ценой в десять тысяч рублей. Распределив старые мятые купюры и сдав личное оружие, все четверо вошли в город. Да, теперь тесное поселение из полусотни пятиэтажных блочных убогих домин, настроенных вплотную друг с другом, называлось городом. Тут было довольно живо и многолюдно. У городской стены находилась стоянка где стоял десяток машин, переделанных под новые внедорожные времена, дальше улицы были на столько тесны, что машина едва ли смогла по ним проехать.
Все ходили в разномастном камуфляже и с оружием, у большинства было и огнестрельное, преимущественно — АК, те что хранились в консервации до новой эры, и холодное, от кинжала до полутораметровых двуручных мечей.
Улицы освещались керосинками факелами и тому подобными способами. Первые этажи зданий на центральной улице были заняты разными заведениями — барами; оружейными; магазинами со снаряжением; тренировочными залами; магазинами «АлЭнерго» где продавалось топливо и аккумуляторы.
В городе не было ни одного живого уголка, кругом бетонные коробки зданий, бетон или камень под ногами. Город был хорошо укреплён — зенитки на крышах; бойницы в каждом здании; каждые десять метров поперёк улицы по дороге проходила решётка, накрывавшая глубокий жёлоб, это явно не для водостока...
Шамиль с остальными остановились в баре, точнее скромном кабаке, плохо освещённом и пропитанным насквозь сигаретным дымом. Заказав вина и круг солёного сыра, Бабай вернулся к друзьям за столик в углу у окна.
– Что-то и вино не лезет, – проворчал Бабай, смотря на людей с оружием, что были везде.
Вечер выдался скучным, Зураб и Бабай даже пить не стали, дабы не разжигать жажду приключений. Шамана ушёл куда-то, забрав кусок сыра с собой. Шамиль же внимательно наблюдал за людьми на улице, смотрел, кто и что покупает, что на что меняет. Потом и вовсе он ушёл в соседнюю забегаловку где познакомился с девушкой — высокой смуглой красавицей. Она сразу отметила, что за мужем и Шамиль тут же мысленно вычеркнул из головы все фразы для подката. Но разговор на этом не закончился, Шамиль узнал, где проходит линия фронта и основные геоданные обоих сторон. Узнал какова военная ситуация (война в разгаре), узнал что из оружия и снаряжения лучше выбрать. При таком количестве вопросов разговор не выглядел как допрос, это была увлекательная беседа — он узнал нюансы новой эры, она узнала о краях где нет войны, где всё ещё мир не разрываемый бомбами и скрежетом мечей.
На ночь все четверо устроились у внутренней стороны городской стены. Все, кроме Бабая, разлеглись на широких каменных скамьях, Бабай лёг прямо на земле, считая себя суровым воином, как в древние времена, готовым спать в снегах и переплывать северные реки.
Шамиль не спал, он смотрел в звёздное небо,поразительно чистое, бездонное и от того бесконечно прекрасное. Миллиарды звёзд, этих неведомых миров, освещали своим мягким светом закопчённые бетонные стены домов, отражались в потрескавшихся стёклах машин на стоянке, исчезали в струе пара, со свистом выбрасываемого из трубы ТЭС раз в несколько минут. Люди мирно спали;
ночной ветерок играл листвой в лесу за стеной; ТЭС снова с равнодушным свистом выпустила пар; часовые на стенах зевая почёсывали спины, да поглядывали в приборы ночного виденья; сторожевая овчарка пробежала мимо, потягивая влажный сырой воздух. Мысли Шамиля быстро уносились куда-то вдаль, туда где утро и новый день уже вступил в права.
Раннее утро началось с автоматной, сразу напомнившей всем о том, где они и кто они — скитальцы новой эры. На вопросы постовые отвечали — всё нормально.
Шамиль купил себе противогаз с двумя фильтрами и плащ-палатку, остальные предпочли деньги не тратить, только дозиметр взяли.
Дальнейший путь лежал через территории сильно пострадавшие от войны. Путники решили воспользоваться советом бармена, у которого заказывали провизию перед выходом, направились через бывший город, экономя тем самым да дня пути.
Низкое серое небо плотным занавесом скрывало от взора солнца то, что некогда было городом. Похоже, это был небольшой зелёный городишка с широкими прямыми улицами и старенькими домами не выше пяти этажей. Раньше тут жили люди, десятки тысяч судеб, больших и маленьких, значимых и незаметных. Новый человек был сразу заметен. Впрочем и теперь появление гостей не оставалось без внимания — птицы с тревогой уносились в небо, покидая свои гнёзда; мелкие звери, в основном падальщики, с опаской высовывали морды из тёмных провалов; треск досок и хруст стёкол под ногами эхом отражался от разрушенных заплесневелых стен, едва ли удерживающих собственный вес.
Из всех четверых только Шаман внимательно смотрел по сторонам, насторожено вглядываясь в теёмные пустоты под завалами. Но беззаботная походка друзей и близость города, что приютил их на ночь, заставили его расслабиться и ити так, словно это прогулка.
все четверо остановились когда из густой травы впереди поднялся легионовский солдат, затем из за стены вышел второй. Третий, словно змея — незаметно, поднялся из открытого люка в нескольких шагах позади. Вид легионовцев был изрядно потрёпанный, на двоих от формы остались только штаны, те что были на захватчиках в великой битве, да расхлябанные ботинки. Третий и вовсе был в рваной армейской форме. Похоже, он нашёл самый большой размер, но по длине она всё равно была гораздо короче. У всех троих уже не было оружия, поэтому вооружены они были инвентарём строительного магазина — топор-колун; кувалда; лом. Не таким друзья представляли себе врага — голодного, в рванье и плохо вооружённого.
Четыре клинка стрелой вырвались из ножен и были готовы к бою.
– Я того в траве. Шамиль, Бабай, пряма. Зураб, люк на тебе, – скоординировал Вадим.
– Ещё одни малолетние герои...
Голос легионовца позади раздался тихо, но внушительно. Вообще басовитая и будто рычащая речь, свойственная этим существам всегда производила нудный эффект.
– В бой! – Скомандовал Зураб, которого уже трясло от нетерпения.
Стремительный порыв первых секунд боя сменился обдумыванием каждой атаки и выжиданием её для контрудара. Несмотря на свои размеры, бойцы легиона оказались на удивление проворны, а про силу и говорить не нужно, поэтому стремительное уничтожение, на которое надеялись четверо, провалилось.
Вадим внимательно следил за стойкой своего противника, за тем как тот держит своё орудие — лом. Он уже бился с легионом в Великой битве и знал большую часть их хитрых атак. Вадим понял — будет рывок со сменой руки. Зная ход пративника можно его перехитрить. Уловка легионовского воина не удалась и отравленный клинок Вадима пробежался по серо-синей спине, оставив длинный глубокий порез. Дальше Вадим, как и хотел — уклонялся от атак, наблюдая как слабеет противник, а разжиженная ядом кровь стремительно покидает тело и частыми каплями изливается на землю.
В это время Зураб, ненавидящий шахматные бои, всё бросался на врага, надеясь сразить его яростью. Очередная предсказуемая атака Зураба закончилась ударом обуха колуна в грудь, сбившим его с ног. Зураб выронил меч. Он знал, что бежать бессмысленно, легионовец со своим ростом и сильными ногами догонит любого спринтера. К счастью Вадим пришёл на помощь и одним размашестым ударом снёс голову врага.
Шамиль и Бабай всё кружили вокруг противника, пытаясь атаковать с разных сторон. Атака за атакой не удавались, враг успевал отбивать удары обоих.
– Стой, мы сами! – Остановил Бабай Зураба и Вадима, спешивших им на помощь.
Те остановились и отошли назад.
Шамиль выдернул дверь какого-то автомобиля из-под завала и прикрываясь ею, словно щитом, пошёл на противника. Первый же удар тяжёлой кувалды по щиту, сбил Шамиля с ног.
– Бабай, держу!
Вскочив, Шамиль снов бросился в бой и стал яростно рубить легионовца мечом и бить щитом. Бабай уже изрядно вымотанный не спешил лезть на рожон, а увидев, что легионовец ранен, и вовсе отошёл к Зурабу с Шаманом — сам справится.
В конце концов вражеский солдат был оглушён ударом щита и тут же убит.
– Ааа, ты красавец, бился как барс! Я просто... как настоящий воин сражался!
– Нет брат, ты лучше всех бился, я с тобой не рискну драться!
Эти и множество подобных возгласов были слышны в городе, откуда утром ушёл Шамиль с остальными. Теперь все четверо находились у ворот. Вадим сидел на земле немного поодаль и вытирал с меча кровь пучком травы, его лицо было спокойным, лишь лёгкая насмешка возникала на нём при взгляде на друзей, нахваливющих друг друга во всё горло, размахивающих мечами и пинающих отрубленные головы легионовцев.
Из ворот вышел смотрящий с терпеливым выражением лица, часовые с ехидной улыбкой переговаривались на стене.
– Смотри! Где охрана твоя а, командир? – Выступил вперёд Бабай. – Возле города шастали.
– А сюда то вы чего это притащили, – максимально спокойно говорил смотрящий, глядя на трофеи.
– Тебе показать, плату получить!
– Какую... нахрен... плату? Идёт война, вы — бараны. Твой прадед на второй мировой тоже за каждого фрица оплату требовал?!
– Ты кто такой, собака, чтобы о прадеде моём говорить?
– Стой, Бабай, – Вступился Шамиль, но тот оттолкнул его.
– Ты кого бараном назвал?! – Выскочил вперёд Зураб, держа меч наготове. – Сюда иди! За слова отвечать будешь!
Смотрящий выхватил шашку.
Шамиль и Вадим встали между смотрящим и собственными друзьями.
– Либо помогайте честь защитить, либо отойдите, – предупредил Зураб, глаза которого уже были налиты кровью и звериной яростью.
Бабай тоже казалось сейчас вспыхнет огнём, руки его до ломоты сжимали рукоять.
– Пускай, – негромко произнёс Вадим, убрав меч в ножны и отошёл.
Шамиль последовал его примеру.
Бой со смотрящим продлился меньше минуты. Сбив Зураба с ног, он вбил оружие из рук Бабая, затем схватил того за пояс и подняв над головой со всего маха швырнул на холодный асфальт, заехав напоследок рукоятью шашки в лоб. Зураб, не успевший подняться получил размашистый удар ногой по лицу, затем ещё один, после чего и потерял сознание.
На конце флагштока, опущенного вертикально над воротами, привязанные за руки висели Зураб и Бабай. Один из часовых на стене вылили ведро воды на них, что сразу привело обоих в сознание. Но опухших разбитых лицах возникло выражение недоумения.
Шамиль и Вадим скребли мётлами во асфальту у ворот, выметая старую листву, окурки и прочий мусор о которого никому раньше не было дела. Оружие было при них, это особо удивило Бабая
– Эй! Что вы делаете, не пойму, вы что прислуга? – Насмешливо поинтересовался Бабай.
– Молчи, это чтобы вас сняли, – пояснил Шамиль.
–А, как девочки, нет, как курицы! Кудах кудах! – разошёлся Зураб. Бабай его охотно поддержал.
Так они и висели, ругаясь, кудахтая и кукарекая, пока Щамиль с Вадимом выскребали мусор из трещин в асфальте старыми мётлами.
Остановил висящих смех смотрящего, появившегося на стене. Смех его был крайне заразителен, настолько, что часовые, наблюдавшие за спектаклем, тоже залились смехом. Собрались и зеваки.
Бабай и Зураб переключились на смеющихся, стали, как им казалось, высмеивать и пародировать их. На самом же деле их положение стало выглядеть ещё более нелепо — два заросших парня трепыхаются на фагштоке, пытаясь выпутаться, бросаются глупыми угрозами и и сравнивают окружающих со свиньями, при этом в ответ на разгорающийся смех начинают хрюкать и визжать словно поросята. Похоже они не понимали, что ещё глубже втаптывают себя в грязь.
Шамиль и Вадим бросили мётлы, подобрали оружие товарищей и спешно направились прочь от города, не оглядываясь чтобы не видеть этот позор.
Раздался выстрел и глухой удар об асфальт.
– Вам это так не сойдёт! Мы вернёмся, – угрожая и проклиная толпу, неудержимо ржущую до посинения, Зураб и Бабай, связанные друг с другом за руки, догоняли товарищей.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Раскол
Все четверо поняли, что на войне денег не заработать, никто не платит за каждого убитого врага. А жить хочется, нужны припасы, снаряжение, оружие, одежда и броня, а на всё это нужны деньги и немалые. Вступить в армию — ни денег, ни свободы, хотя всегда сыт и одет. Так и пошла жизнь по иному направлению.
Украв лошадей, все четверо очень облегчили своё передвижение. Нашёлся и способ заработка. Продажа найденных предметов — в основном оружие и одежда, марадёрка одним словом. Много денег она не давала но пару раз в месяц завалиться в кабак и ни в чём себе не отказывать позволяла.
Позже раздевание трупов и вывоз гнутых мечей с поля боя сменился нападением на небольшие караваны, тут и единомышленники нашлись, считавшие, «Груз караванщикам не принадлежит, а значит ничей. А если принадлежит, для них этого слишком много». Теперь их было тридцать, таких же искателей денег. Жизнь пошла в гору.
Вадим ушёл, как только начались грабежи караванов и налёты на фермы, он вступил во внешнюю охрану одной из крепостей. Шамиль старался как можно меньше участвовать в грабежах и заказных убийствах, он сбывал товар, это у него хорошо получалось. Он утешал себя тем, что в продаже нет ничего плохого, а откуда берутся товары — не его дело, он к этому не причастен.
Бабай стал предводителем этой группировки или «братства», именуемое себя «Сыны Скал» за год существования братство разрослось до пятидесяти человек.
Первое декабря.
Шамиль въехал на территорию бывшего мясокомбината на сером коне, хорошо откормленном и бодрым. Его длинные белые волосы лежали на широких плечах хорошей чёрной бурки.
Конь остановился и словно паровоз выпустил две струи пара из ноздрей. Шомиль спрыгнул, сапоги громко ударили о мёрзлую землю, покрытую инеем. Он огляделся вокруг — руины, от большинства построек и помещений стояли только кирпичные стены; у костров грелись и готовили еду люди; в бывших гаражах теперь располагались конюшни; основное здание некогда огромного комбината смотрело в серое небо обломанными стенами и торчащими железными и бетонными балками, бывшими когда-то крышей.
Шамиль решительно направился к центральному зданию.
Пройдя через разрушенные корпуса, где тоже или бойцы братства, Шамиль попал в более уцелевшую часть. Тут уже везде был потолок и не было дыр в стенах, а это уже хорошо.
Открыв стальную ржавую дверь, он будто попал в другой мир. Большой зал был обставлен мебелью; на бетонном полу лежали ковры; на кирпичных стенах висело множество оружия; на полках, идущих вокруг бетонных колонн, стояли вместе с разными мелочами бутылки с винами и другими напитками. Больше всего удивляло наличие в этом помещении камина. Оформлен он был подстать обстановке — серый камень и чугунная решётка. У камина на медвежьей шкуре лежала девушка, укрытая второй такой же шкурой почти с головой. Блики огня, пылающего в камине играли на старых кирпичных стенах, заманивая тени в свой танец.
Чуть поодаль от камина на красном ковре сидел Бабай. Он сидел перед низким столиком на полу. На столике бутылка коньяка; две рюмки и блюда с хлебом, сыром, нарезанным лимоном и мясом.
– Ооо... брат, Шамиль! – Воскликнул Бабай, поднявшись, – Что ты так долго? Я ждал тебя на рассвете, а ты приехал почти на закате. Садись, садись, ешь, солдатская похлёбка тебя не достойна.
– Были проблемы на обратном пути, – сказал Шамиль, повесив бурку и сев по-турецки у стола, – но всё хорошо.
Достав из сумки на поясе несколько толстых пачек денег, он положил их на пол, он не любил когда деньги лежат на столе с едой. Слушая, Бабай разливал коньяк по рюмкам, тонкий запах его будил аппетит.
Выпив за успешное окончание дела, оба приступили к еде. Шамиль старался есть сдержано, хотя после недели в дороге он бы поглотил всё что есть на столе разом. Бабай же смаковал каждый кусочек.
– Когда прибудет новая партия? – Поинтересовался Шамиль.
– Оставь, поедешь ещё. Пока тебя не было, мы с Зурабом поговорили, ты всё ровно решил не принимать участие в тёрках...
– Кто следующий?
– Что ты всё в галоп, остынь, ты не в дороге. Мы подумали, что хватит нам играться, пора серьёзные вещи делать.
Бабай замолчал, Шамиль жуя ожидал продолжения.
Девушка у камина поднялась, сбросив медвежью шкуру. Она была полностью обнажена. Ёжась от холода она быстро направилась к кушетке где комком лежали вещи. Шамиль проводил её взглядом.
– Я что ждать буду пока ты оденешься да в порядок себя приведёшь? – Вспылил Бабай, – Выйди сказал тебе, мужчины разговаривают!
Девушка растерянно стояла, прижав вещи к груди.
– Ты забыла дверь где? Исчезни пока.
Она выбежала за дверь, но закрыла её плавно, чтобы не хлопнуть.
– Вот не воспитанная... к дьяволу её, – говорил Бабая, наполняя рюмки. – В общем, завтра прибудет пятьсот человек, все отличные бойцы. Они помогут нам взять форт «Екатериненский», Форт «Красный Камень» и «Вороний холм». «Красный камень» мы уже осадили, его удерживают всего десять снайперов, но оттуда никто не выйдет. Мы знаем об из подземных ходах. Мы уже заминировали выходы из них.
– Зачем всё это?
– В регионе хаос. Им толком никто не владеет, идёт грызня за власть. Солдаты на войне, только ополчение из землероев да стариков, да и те пьют целыми днями, потому что легион далеко. Взяв эти три точки, мы обезглавим этот регион и сами будем им владеть.
– То что ты говоришь, это смело. Взять эти земли будет легко, но что ты собираешься с ними делать? Просто бегать и кричать «Это всё моё»?
– Оу, брат, полегче. Работяги будут пахать. Кстати, их много, часть продадим. Поставим посты на дорогах, назначим цену. Ну и чёрный рынок, конечно, это твой сектор. Короче, займёмся тем, для чего всё это начали, будем богатеть.
Шамиль помолчал немного, затем начал — значит грабежей и убийств тебе мало, решил в наместника поиграть. Работорговля и рабский труд, я так понял?
– Шамиль, брат, в этом новом мире ты либо раб, либо господин. И вообще, чё ты так разговариваешь?
– Я знал, что ты всё приведёшь к этому, но надеялся, что в тебе осталась хоть капля порядочности, – встав, сказал Шамиль. – Без меня.
Он накинул бурку и направился к выходу.
– Предатель. Ты предал братство, сучий ты сын! Ты никуда не уйдёшь, теперь я не могу тебя отпустить.
– Мне не нужно твоё разрешение. А за свои слова можешь и головы лишиться.
Бабай схватил со стены секиру. Шамиль выхватил меч...
Размахивать двуручным оружием в помещении средь колонн оказалось не удобно и Бабай едва не лишился живота от быстрого клинка Шамиля. Отбив удар Бабай ринулся к кинжалу у камина.
Шамиль схватил бутылку вина, швырнул её в окно и выпрыгнул следом за осколками, звонко упавшими на землю.
Заметив побег, Бабай одним броском, словно тигр, очутился у стола с арбалетом и десятком болтов для него. На его счастье один из болтов уже был заряжен.
Подбежав к окну, Бабай увидел Шамиля скачущего на его любимом чёрном скакуне. Наспех вскинув арбалет Бабай выстрелил но мима. Он выпрыгнул в окно.
– За ним! Конь должен быть жив, за своего коне любого убью! А предателя вернуть хоть по частям!
Все тут же за кричали зашумели, поднимая мечи и топоры, кто-то выпустил очередь из автомата. Через минуту в ворота бушующим смерчем вылетели несколько десятков всадников, половина на не осёдланных лошадях.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Логово Бабая
Шамиль гнал коня Бабая через молодой лес, тонкие упругие ветки нещадно хлестали обоих. Позади слышались крики и ругань, стук копыт, откалывающих кучки от мёрзлой земли.
Прикрывая рукой глаза от ветвей, Шамиль и не заметил как вокруг сгущался мрак. Конь остановился у поляны, издавая испуганное ржание. Он не реагировал на приказы Шамиля.
Между тем тьма вокруг сгущалась, будто наступали сумерки. Посреди поляны образовался сгусток тумана, конь тут же успокоился и направился к ниму.
Шамиль слышал раньше о подобных явлениях, когда сгустки света или тумана манили за собой и уводили в лесную глушь. Далеко не всегда это заканчивалось просто бесовскими играми, рассказами о которых очевидцы позже хвастались в кабаках.
Приближающийся позади шум лишал всякого выбора. Хоть всадники уже кричали не так воинственно, а лошади едва поддавались управлению, всё же расстояние между жертвой и преследователями сокращалось.
В конце концов тьма стала настолько плотной, что ничего не было видно. Шамиль достал фонарик, посветил... он видел свет лампочки, но тот ни на что не падал, даже на подставленную вплотную руку.
Позади раздавались испуганные крики и проклятия, ржание лошадей. Но конь под Шамилем шёл спокойно, то куда-то сворачивая, то переходя через брёвна.
– Кто ты? Отзовись, – произнёс Шамиль негромко, сделав голос максимально мужественным, не выдавая тревоги.
– Кто я? – Переспросил мужской голос. – Это не известно даже мне, пока.
Голос был чёткий и приятный, как у диктора на радио.
– Возможно, я твоё спасение, а возможно — наказание. Вы, стадо варваров, вторглись в этот лес, вы же знаете, что он закрыт.
– Я для того и бежал сюда, спастись.
Тем временем конь пошёл в гору.
– Ты нарушил нашу границу, с чего бы нам помогать тебе? У нас чёткая задача, поставленная Альянсом — не пускать к морю никого, только с официальным разрешением. А тут до моря всего лишь этот лесок да перевал.
– В таком случае вам будет интересно узнать то, что я знаю, – уверенно заявил Шамиль
– Оу, ты любишь пытки? Странно, но пусть будет так.
Эти слова тут же развеяли всю уверенность всадника.
– Какого рода твоя информация?
– О планах этих людей.
– Не интересует
– Это пока их мало, но уже завтра их станет в десять раз больше.
Тьма расступилась и Шамиль увидел белого норта, идущего впереди
– Я так и знал, ты норт.
Тот остановился, конь взмахнул гривой, словно сгоняя мух.
– Ты меня видишь? Что ж, твой страх ушёл и тьма рассеялась, но они всё ещё в ней
Далеко позади слышались крики «Уйди; оставь меня; покажись и дерись честно»
– Это их собственные страхи, я только укрыл их тьмой. Рассказывай, нам около часа идти.
Спустя час путь был окончен. Вечерние сумерки накрыли землю, мороз крепчал. Это была вершина перевала, тут уже лежал тонким слоем снег. Стоянка нортов распологалась прямо на месте бывшей автозаправки поблизости с которой проходил над дорогой железнодорожный мост. Теперь же от заправки мало что осталось, а мост лежал одним концом на дороге а вторым упёрся в скалу.
На бывшей заправке горел большой костёр, рядом пара шалашей из веток. Неподалёку несколько легковых машин, немало попорченных погодой, лишённых покрышек, а вместо стёкол в них стояла фанера или листы железа.
Тут было около сотни нортов. Это было похоже на толпу студентов, все на позитиве, занимаются какой-нибудь ерундой. Шамиль даже усомнился: «они ли это удерживают такую большую территорию? Это те самые грозные стражи?»
– То, что ты говоришь касается и нас, – говорил норт. – Рассадник дикости у нас под носом... нам не нужен. Рано или поздно они пойдут на наши земли.
– Прошу прощения, – протороторил молодой норт подбежав к говорящим. – Сумрак, посторонние на границе к востоку отсюда.
– Сколько их и как далеко они на территории.
– Три внедорожника, обвешанные тюками. Продвинулись на два километра в глубь
– Серьёзно задержаться планируют. Узнайте чего хотят, при малейшем подозрении всех убить. Наша земля отмечена на всех картах Альянса как закрытая зона, пусть не говорят что не в курсе.
– Есть, – норт отошёл и во весь голос объявил: – Группа «С» всем быть в точке сбора через минуту!
– Значит Сумрак? – Уточнил Шамиль и представился сам. Они пожали руки в знак знакомства. – Как он их увидел, он же тут был, спал кажется.
– Он и тебя видел, находясь здесь. Он видит всех кто входит на территорию. Почти у каждого дерева его глаза и уши. Что касается твоих друзей, от них придётся избавиться так или иначе. Мы дадим им шанс просто уйти, что на мой взгляд просто трата времени. Если откажутся мы призовём на подмогу армию Альянса и тогда они останутся тут навсегда.
– Лучше сразу вызвать армию.
– Я так и сделаю, а предложение уйти — формальность.
– то есть их убьют в любом случае?
– Это так, но если они всё же согласятся уйти, мы будим выглядеть плох.
– Они не согласятся.
– Вот и славно.
Сумрак встал и ушёл в тень леса, а тем временем отряд из пары десятков нортов уже выдвинулся из лагеря. Все они были защищены наручами и кожаными клёпаными жилетами, вооружены стальными когтями, мечами и духовыми ружьями.
Шамиль прохаживался по лагерю, думая о произошедшем. Ему хотелось лично лишить жизни Бабая, предавшего его идеалы и их некогда общие планы. За Зураба он никогда не был уверен, ему всегда хотелось только хорошей драки. Когда-то они были как братья, всё детство вместе, а теперь враги. Как бы Шамиль не хотел вернуть те детские годы, то довоенное время, ничего нельзя изменить. С возрастом открываются всё новые грани личности и большая детская орава распадается на мелкие банды.
Из всех этих мыслей Шамиль сделал вывод — не стоит геройствовать и играть в великого мстителя, всё равно от чьей руки падут эти двое, войско Альянса и так не оставит там камня на камне, чего туда соваться?
Крупинка за крупинкой посыпал снег, частый и колючий. Шамиль устроился под мостом у небольшого костерка вместе с одним из нортов, оказавшимся на редкость болтливым. Так и не уснул он почти до утра, рассказывая сам, да слушая ветер и нортские рассказы.
Уже к обеду следующего дня через перевал прошла небольшая колонна бронетехники. Почти вся стая нортов отправилась следом, Шамиль с ними.
Бабай со своей пополнившейся армией, укрывавшиеся всё на том же комбинате оказали отчаянное сопротивление. Норты окружили убежище и наблюдали чтобы никто не сбежал, бронетехника не без труда взяла логово Бабая — треть боевых машин была сожжена, восемь членов экипажа не выбрались из огня.
Когда солнце село и небо стало быстро темнеть, в руины были запущены зажигательные снаряды. Белое пламя объяло обломки стен. Техника ушла дальше, это было лишь их попутное задание, а норты укрывшись в лесах вокруг бывшего логова до утра высматривали беглецов, но ни кого.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Грозовой корабль
На следующий день Шамиль ушёл.
Он бродил по югу бывшей России, захаживал в бывшие республики — Абхазия, Грузия, Осетия... прочёсывал разрушенные и покинутые города в поисках «артефактов на продажу». Он усвоил, что предметы косметики, парфюмерии, бижутерии,детские игрушки и, конечно же, драгоценности ценятся гораздо больше гнутых мечей, старых автоматов, мятой брони и прочего хлама. Оружие и броню сейчас активно производят, а это нет. За полную бутылку шампуня дадут не меньше чем за пару десятков мечей, собранных с поля боя.
Шамиль обзавёлся друзьями, теперь их было семеро. Это были совсем другие люди, любящие жизнь и приключения. Им доставляло удовольствие бродить по руинам в поисках чего-нибудь реткого. Нередко они забирались в легионовские лагеря и крали от туда легионовское оружие, припасы, а то и ценные документы.
Август. Четвёртый год новой эры.
Шамил с друзьями ехали по уже знакомой ему дороге, когда-то он шёл по ней с Бабаем, Зурабом и Вадимом из родного поселения. Теперь он едет обратно со сплочённой командой на лошадях, навьюченных мешками и сумками. Все всадники в плащах цвета хаки, а под плащами скрываются: «многослойная кожаная кираса, стальные наручи, по два меча и укороченный автомат с десятком рожков»
Впереди на дороге стоял грузовик гружённый свежими досками и рядом пара машин, обшитых бронепластинами. У костерка и ели сидели несколько человек, все в камуфляже, с винтовками за спиной и мечами на поясе.
Шамиль с остальными остановились у машин, люди у огня уставили в них напряжённые, но уверенные взгляды.
– Приятного аппетита, – пожелал Шамиль
Один из сидящих кивнул.
– Куда путь держите? – Поинтересовался Шамиль. – Тут поблизости только один посёлок, не в него ли?
– В него, – ответил один. – Видишь, стройматериалы везём.
– Вижу. А что строят?
Дом Бабаю какому-то, важная шишка вроде бы как.
– Какому Бабаю? – Передёрнуло Шамиля. – Низинький такой?
– Ну да, мелкий такой, но дерзкий... не посмотри на него лишний раз.
– А откуда он такие деньги взял?
– Чё то ты много спрашиваешь. Ты похоже с ним знаком. Вот встретитесь и всё спросишь, – заявил крупный мужик и встал.
Шамиль оглядел своих спутников, те переглянулись и кивнули. Шамиль жестом указал им ехать дальше по дороге а сам спешился.
Сидящие у огня поднялись, опустив руки на рукояти мечей.
– У меня другое предложение, – сказал Шамиль, доставая из сумки на седле бумажный кулёк. Из кулька на ладонь он высыпал несколько серебряных колец и тонкую золотую цепь.
– Я думаю, не будем торговаться, и так щедро. Что о нём говорят, что он о себе говорит? Там новые люди — настоящее событие, не поверю что с вами не говорили.
– Он вернулся недавно, – лениво заговорил худой лысый мужичёнка с тощими руками и усталым лицом. – Говорит, что насмотрелся предательства, что его братья погибли, что жестоко обманут судьбою и так далее. Только денег у него не мало. Второй дом себе строит, хотя первый ещё в процессе.
– Спасибо, – Коротко ответил Шамиль, положив драгоценности на капот грузовика и запрыгнув на коня.
– Привезёте груз, скажите - «Белый ястреб ждёт его на грозовом корабле», он поймёт.
Он пришпорил коня и ускакал дальше по дороге, поднимая пыль.
Сидя на самом краю треугольной скалы, торчащей из поросшего молодой травой склона горы, Шамиль смотрел на небольшую долину внизу, на посёлок. По небу ползли тяжёлые тучи, сталкивались и сливались в одну. Усиливающийся ветер тянул снежную свежесть с седых вершин. Шамиль завернул автомат с рожками в плащ и положил под камень, увидев как из посёлка в его сторону вышел крохотный человеческий силуэт. Убрав лишнее оружие, Шамиль снова сел на место.
Пока Бабай поднялся небо окончательно закрыл свинцовый потолок туч.
– Что-то ты легко вырядился, – заметил Шамиль, обернувшись.
Из брони на Бабае были только наплечники и наручи, из оружия — меч за спиной.
Бабай сел на камень в десятке метров позади Шамиля.
– Не ожидал меня увидеть? А я выжил.
– Прячась в какой нибудь яме со своими деньгами, пока другие под гусеницы ложились.
– Да, – развёл руками Бабай, – Что позорного в том, чтобы выжить? А вот ты бежал и наслал на меня Альянс, трус!
Я должен был это остановить. Мир рухнул, а такие как ты возвращают его в каменный век. Все в селе узнают кто ты.
Они думают ты мёртв. Может не нужно их разочаровывать?
– Этот разговор может длиться долго, но приведёт к одному финалу, – сказал Шамиль, встав. – Уйдёт отсюда только один.
– И это я, – спокойно заявил Бабай встав. – Я всегда лучше тебя бился.
Оба обнажили мечи, стали в стойку. Бабай что-то сказал, но порыв ветра унёс его слова.
Бабай атаковал первым, но Шамиль увернулся и ударил противника корпусом сбив с ног.
Бабай поднялся. – Шоу решил устроить?
– Смерть должна быть красивой.
Бой продолжился. Бабай работал мечом, а Шамиль всем телом, то сбивая врага ногой, то оглушая ударом в челюсть. Хоть Бабый и ударил мечом своего оппонента несколько раз и даже срезал один из ремней, но всё же броня Шамиля выдерживала удары.
– Прекрати играть! Дерись, – начал нервничать Бабай.
В очередной раз, когда Бабай занёс меч над головой, Шамиль схватил его за запястье, заблокировав удар и вонзил меч в живот.
Бабай раскрыл рот, остановив крик в горле.
– Вот и прекратили, – тихо произнёс Шамиль. – Что, это тебе не стаей жертву рвать. Тяжело в честном бою?
Рука Бабая выронила меч, тот звонко упал на камни уже окроплённые кровью его владельца. Ноги Бабая подкосились.
Шамиль выдернул меч и отпустил руку. Бабай шмякнулся на камни издав тяжёлый стон.
– Помнишь, мы играли тут в детстве? – Спросил Шамиль, сев на край скалы. – Я был Белым ястребом, это место мы называли Грозовым кораблём. Мы то пиратами были на нём, то британцами. Ты всегда был капитаном, капитан Чёрный глаз. Бывали и бунты на корабле, но капитан их подавлял. Жаль Зураба тут нет, и тех пацанов. Не помню даже как их зовут. Ты даже домой уходил последним «капитан покидает корабль последним».
Шамиль встал, накинул плащ.
– Так и будет. Чёрный глаз останется на своём корабле, – произнёс Шамиль, глядя в уже безжизненные глаза Бабая. Вытерев меч о штанину павшего, он убрал его в ножны.
– Останься навсегда там, где мы были детьми.
Сказав это, он закрыл ладонью глаза Бабая и не сказав ничего более ушёл.
(1) Новая эра началась с момента окончания битвы у цитаделей и приходом легиона. Легион — расса человекоподобных существ с серо-синей кожей и высоким ростом, около двух с половиной метров. Главная задача Легиона это построить новый мир. Мир где все равны, где нет инакомыслия.
(2) Лесьёрд — один из богов нортов, хранитель лесов и степей.
(3) Норты — разумные существа, вынуждено переселившиеся на Землю со своей погибающей планеты. Но они совсем не выглядели, как инопланетяне, каких обычно показывают в фильмах. Они были покрыты шерстью, «рыжей, белой или серой», передвигались преимущественно на четырёх конечностях и были похожи на волков с длинными пушистыми хвостами. Они могли ходить и как люди (при этом рост их был около двух метров), обладали даром речи. Они также имели и сверхспособности - «внушение, телепатию, энергетический вампиризм и многое тому подобное», - у каждого свои. Но, что самое важное, они не были почти ни к чему привязаны, им не требовалась крыша над головой и материальные блага. Норты оказались гораздо человечнее людей и больше уделяли внимания более высоким ценностям чем, есть, спать и копить на домик у моря. Земляне восприняли их враждебно, как и всё новое и непонятное, но вскоре примирились, а спустя время сражались бок о бок в Великой битве, положившей конец прежнему цивилизованному миру, но принёсшую людям понимание многих важных вещей.