ЖАРКОЕ ЛЕТО В ДЕРЕВНЕ
ЛИТЕРАТУРНЫЙ КИНОСЦЕНАРИЙ
(ЭКСЦЕНТРИЧНАЯ КИНОКАМЕДИЯ)
ДЕЙСТВИУЩИЕ ЛИЦА:
Леха! - Дворовой алкаш-синюшник. Возраст около 45 лет, достаточно чисто одет, симпатичный, в прошлом имел статус «нормального человека». Имеет ОДНОКОМНАТНУЮ КВАРТИРУ в г. Москва! (Актер должен иметь очень подвижную мимику лица, на котором должны читаться все его мысли. Мне нравится актер Николай Добрынин, или что-то похожее).
Колян - дворовой алкаш-синюшник. Возраст около 45 с чем-то лет. Зубов во рту несколько и в основном сзади. Впереди один, «для красоты». Одет, как могут быть одеты бомжи, но имеющий комнату в коммуналке в г. Москва! В прошлом отличник, староста класса и секретарь комсомольской организации школы. Сейчас специально говорит вульгаризмами «под натурального» алкаша, даже бравируя этим. «Мозги» двора, который думает, что Колян знает про все. (мне нравится актер Александр Лыков. Я думаю, что это комедийный актер).
Нюрка: - дворовая алкашка-синюшница. Около 45 лет. Одета достаточно чисто и даже «модно», но явно с чужого плеча - подачки сердобольных соседей. На лице остатки былой красоты, но зубы через один. Говорит грубовато, вульгаризмами, но ещё не разучилась делать «под мадам» и вилять задом. Имеет однокомнатную квартиру в г. Москве! (Мне нравится певица Слава)
И другие действующие лица, согласно сценарию, на усмотрение режиссера.
Повествование ведется от первого лица. Это наш ЛЕХА.
Полный метр, съемка нормальная. Текст может быть исправлен по желанию режиссера.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Пятиэтажный московский дом, построенный углом. Постройка довоенная, поэтому дом высокий, потолки в нем по 4 метра. Во дворе сараи, находятся в противоположном углу от дома, через большую клумбу по центру двора. Там же скверик со скамейками для доминошников. Отдельно, но там же, прямо под двумя огромными липами, стоят две скамьи, старые, широкие, отполированные задами до блестящего состояния. За ними крапива. Лето. Конец июля месяца.
Почти три часа пополудни. Очень жарко. Около 40 градусов.
Леха сидит на скамейке и качает одной ногой, изнемогая от жары. Он вытирает лоб рукой и скидывает капли на землю в сторону. На нем «модные» шорты со множеством карманов, майка с эмблемой, темно-серого цвета, из-за которого не видно чистоты. Вид мечтательно-задумчивый.
Текст, который идет за кадром и читает диктор почти все время, выделен другим шрифтом.
Леха: - «Меня, вообще-то звать Леха! Да!!!
Задумывается о чем-то. Потом продолжает комментировать за кадром.
Леха: - «Однажды сижу, это я, себе под липами и думу думаю. Вот, думаю, чтой-то ни тебе Коляна, ни Нюрки нигде не видать уже почитай неделю. И где люди могуть цельную неделю околачиваться при такой жаре? Не иначе где денег надыбали и сами, без меня, бутылягу у Коляна в коммуналке или у Нюрки в ейной однокомнатной давють. Ну, ни стыда, блин, ни совести! Я уже почти неделю тут один греюсь и ни в одном глазу. Ну, совсем совесть потеряли»!
Леха горестно вздыхает и тоскливо смотрит на угол дома, из-за которого выходит тропинка и основная дорога во двор. Вид у него из мечтательного превращается в тоскливый, как будто он на похоронах и сейчас заплачет.
Тут из-за угла появляются мужчина и женщина в подпитии. В руках у мужчины целлофановый пакет, на вид тяжелый. Вид у них потрепанный и усталый.
Леха: - «О! Здрассььти вам! Не успел подумать, а они оба два нарисовались и уже газанутые. Весёленькие такие! Счас я совсем возьму и разобидюсь»!-
Леха раздосадовался и даже отвернулся. - «Вот так всегда! Опять без меня»!
Колян: - О! Здорово!
Леха: - «Не, поглянь! Колян аж чуть не подпрыгнул от радости, когда меня узрел. Цирк, прям! Можно подумать, что соскучился».
Колян тут же обрадовано начинает кричать на весь двор, размахивая руками и пакетом. Он возбужден, потому что навеселе.
Колян: - Ты где это был неделю назад? Мы с Нюркой тебя искали, искали, но не нашли. Мы хотели тебя с собой к Нюркиным родичам в гости пригласить. Приставляешь? Такая погода вдруг организовалась, что можно было от жары лопнуть. Аж в голове зашкаливало! А кода дымища пошла, мы решили точняк соскочить!
Леха: - Ага! Я тут задыхайся, а вы соскочить!
Колян: - А хто ж знал! Сначала ж, ты помнишь, как мы тут от холодухи чуть не спилися за май и июнь. А када в июле началося, Нюрка и засобиралась на Волгу, к тётке. У воды ж легче!
Нюрка: - Ага! От жалко что тебя с нами не было.
Леха: - «Ты только поглянь! Настроение какое у Нюрки боевое. Понятно, она ж уже «приняла на грудь» прямо с утра и поэтому скалится тут во всю».
Нюрка: - Мы там в такую историю встряпались! Уколисся!
Колян: - Нюрк! Заткни ты своё поддувало. Человек, виш, грууусный сидить, потому что твярёёёёзый! А ты с порога ему сразу заправляешь мозги. Ему налить надоть сперва, а потом твоей деревней грузить! Давай! Доставай!
Колян и Нюрка начинают добывать из пакета всякую еду, раскладывая ее по газете на скамейке, а потом садятся от нее с двух сторон.
Леха: - «Ни фига себе, какая красота! Можно даж и простить! Они с собой такого навезли! Вот это да! Сперва бутыль, да какой! Литровый! А потом и закусь! Поглянь, ка! И не тока тебе докторская колбаса, а и помидоры, огурцы, редисочка молоденькая, оковалок сала, лук и даже отварная картошка в масле и укропе из литровой банки. Сразу видать, что прибыли из деревни. Деревенские огурчики они и смотрются крепенькими, и хрумкають что надо»!
Колян, как фокусник, добыл из пакета стаканы пластиковые и, с торжественным выражением на лице, молча разлил по половинке в каждый.
Леха: - «Ё, моё! От такой неожиданности аж в пузе заскулило от счастья».
Они чокнулись без звука и выпили. Колян с Нюркой по большому глотку, а наш Леха не удержался и сглотнул всё одним махом.
Колян тут же соскалил морду, схватил его одной рукой за затылок и радостно лыбясь своим частоколом из двух зубов выдохнул!
Колян: - Вот скажи мне, за шо я в тебе такой влюблённый, а? За тоооо, что ты водяру пьёшь красиво! Одним глотком! Молодец! Мы по тебе даже соскучились. Да, Нюр?
Нюрка в отличном настроении, поэтому тоже очень радостная.
Нюрка: - Ага!
Леха: - Нюр! Я гляжу, что ты даже лицом загорела на этой Волге!
Нюрка: - Не! Правда? Класс! А мы по тебе, правда, скучали. Да-а-а.
Леха: - А я думал, что вы меня совсем бросили тут одного в этом скверики в этой жаре и дыму, и тверёзого. Целую ж не-де-лю! А-чу-меть.
Нюрка: - А неча была пропадать незнамо куды. Вот где ты был? Где?
Нюрка затарахтела быстро и стала заглядывать Лехе в глаза.
Леха: - Дык я это… Меня ж наш сосед Уткин нанимал на дачу, на два дня. Заплатил даж.
Колян сделал выражение умного на лице и со знанием дела осведомился.
Колян: - Это который Уткин? Который «новый русский»? С длинной мордой?
Леха: - Ага! Ентот! Тока он с совсем круглой мордой! У богатых у всех морда круглая.
Колян: - У Уткина морда длинная, как у лошади! Я ж его знаю!
Леха: - «Тут мы с Коляном стали спорить, перебивая друг друга и размахивая руками. Колян доказывал мне, что у Уткина морда длинная и лошадиная, а не круглая, и что он из графьев. Мне, лично, это было по барабану, главное, что при этом мы не забывали наливать и чокаться несколько раз».
Нюрка тоже вклинилась в спор и давай подкалывать!
За спором слышно про морду и про два пузыря!
Леха: - «В конце концов, мы вдарили по рукам на два пузыря. Нюрка разбила».
Потом все трое, сидя на скамейке, переходят к спорным вопросам и ответам, которые накопились у «интеллигентных людей».
Леха: А я тебе говорю, что Уткины из крестьян будут! Да!
Колян: - Фамилия Уткин никак не может быть из крестьян! Я успоряю, что ни как не меньше, чем из графьё!
Леха: - Говорю тебе, из крестьян, а может даже из еврейских крестьян. А что? Может и такие были? Потому, как ууумный - страсть какой.
Леха: - «Колян послухал меня, послухал и моя теория ему жуть как понравилась. Тогда Колян взялся Нюрке тож доказывать, что из крестьян. Хоть она и не спорила, воще-то…»!
Колян: - Могет быть! Понимаешь, Нюр! Ну, где это видано, чтобы какой-то там задрипанный граф и такой умный был. Я вот думаю. Вот скажите мне, россияне, те, кто постарше, и вы с Нюркой тож, кто придумал коммунизму? Хто, хто? Хе-хе! Карл Маркс - вот хто! Еврей чистых кровей. А кто придумал теорию, эту, ну как её? А! Относительности – Эйнштейн, вот хто!
Колян многозначительно поднял палец кверху.
Колян: - И был он, надо вам сказать, чистокровнейший еврей. Они все умные, все как один. Так что куда ни кинь – кругом выходит клин. Да-а-а-а! А потом, вглядись внимательнее в черты морды лица нашего дорогого Уткина. А? Вглядись, вглядись. Разе ж у графьёв бывают такие носы? Таким носом если хорошенька нюхнуть, вёдер семь кислороду можно за раз снюхать. А кислород - первейший продукт для мозгу. Потому такой и умный наш Уткин.
Леха: - «Я тоже не мог больше молчать, потому что было заметно, что он захмелел на голодный желудок».
Леха: - А щёки! Ты только погляди на щёки евойные, ты видала щёки Уткины? Видала брыля какие? Видал, Колян. Это ж порода, сразу видать – по-ро-да.
Тут Нюрка Чулкова со скамейки соскочила, подбоченилась, и пропела частушку.
Нюрка: - «Его брылястое с отметиной лицо напоминает мне куриное квисцо»! А отметина, ну, прям, как у Горбачева!, тока на щеке.
Леха: - «Меня от энтой утиной гузки с отметиной аж скукуёжило всего. Я решил тему поменять».
Леха: - Да ну его, этого Уткина. Давай, Колян, наливай, выпьем, а потом вы мне лучше про Волгу обскажите. Што у вас там за шум произошёл?
Колян наливает. Они чокнулись и отхлебнули из стаканов. Леха взял редиску и хрустанул со звуком и кайфом.
После этих слов Нюрка делает задумчивое, задумчивое лицо, садится на скамейку, ручки коленками зажимает, а потом начинает тараторить:
Нюрка: - Ну, ты ж помнишь? Жара ж свалилась дикая, после холодухи, и дыыыым! Вот мы сначала и свалили к тетке, а уже потом сидели в речке, высунувшись на солнышко головами, и ничего! Нормалек. А тут наступила эта пятница с пожаром!
Колян вдруг заржал громко на весь двор.
Колян: - Это потому, что в пятницу всё задом пятятся. Вот все и помчались на Волгу. Прикинь! Вся Москва, даж ленивые. Если бы местные знали, чего будет, нас бы, конкретно, в деревню не пустили…
Нюрка тоненько захихикала, а Колян опять заржал жеребцом. Леха посмотрел на него с завистью.
Леха: - Да ладно ржать! Рассказывай! А вы что, всю деревню подпалили?
Колян: - Да неее! Тока церкву...
Леха: - Это как это? - он аж поперхнулся!
Нюрка: - Слухай ты его больше. Ничего мы не палили. Всё началось с того, что мы засели за стол. Это было часов в шесть, как раз солнце стало к речке склоняться, а в саду стал жиденький тенёчек. Можно стало даже в саду сидеть. А что ещё делать вечером в пятницу? Правильно? Травиться алкоголем.
Леха: - Я знаю, что алкоголь, это яд! Он, гад, разрушает организму. А вы, значит, собирались заниматься этим цельный вечер! Пятницу! Жуть! От жалко, что меня с вами не было…
Колян подключился, размахивая рукой для доходчивости.
Колян: - Слухай дальше! Тут Витюн, это сосед Нюркиной тётки, как всегда, скомандовал: - «Налиии-вай!» - Он всеми старался командовать, у своей половины научился. Представляешь, её в деревне даже так и зовут - «старшая пионерважатая»! Во!
Колян опять громко заржал.
Леха: - Шо. Сильно крокодил? Тока крокодилы и командуют. Красивые они лаской берут! Я знаааю!
Нюрка: - Ага! Страшней атомной войны!
Нюрка тоже заржала от своей шутки. Все подхватили.
Колян через смех: - Ой, ой, ой! На себя глянь! Красота ты моя ненаглядная!
Ещё громче заржал Колян.
Леха: - «Я подхватил, потому что представил, на кого была похожа жена этого Витюна, если была страшней Нюрки. Это ж полная дикобразина…»
Колян: - Ну, я и нолил. - Забахвалился Колян, и постучал Леху по руке повыше локтя.
Колян: - Ты же знаешь, я всегда на разливе, потому что не проливаю мимо ни в какой кондиции, тем более сухое, а сухое вино классно наливать, его надо лить в большую тару, в стакан. Прикинь! Мы выпили этого дерьма аж пять бутылок!!!
Тут Нюрка на него наехала.
Нюрка: - А хто выступал про то, что будем отдыхать цивииильно?!
Колян: - Так это ж я для твоей тётки говорил. Типа мы не алкаши! А хто сказал, что мы алкаши? Покажи мне пальцем! Покажи, покажи!
Колян уже окосел нехило. Он покрутил глазами по сторонам, а потом покрутил туда-сюда и головой.
Леха: - «Цирк! Кого он выглядывает? Никого, акромя нас на дворе нетути. Жара ещё не спала. Я возмутился!»
Леха: - Ты, блин, будешь рассказывать, а? Мне ж интересно про пожар.
Колян: - Ну, так вот. Потом мы выпили домашнего вина из большой тёткиной бутылки на мнооого литров. Выпили, не знаю сколько, но отпили нехило. Потом пришли соседи и позвали нас на шашлыки. Там пили шашлыки под водочку. Дааа!
Нюрка: - А соседи теткины круто живут, богаааато! И шашлыки были что надо и водочка люкс!
Леха: - «Тут Колян и Нюрка мечтательно уставилися в небо, а у меня потекла слюнка, тогда я откромсал себе пласт сала и шлёпнул на хлеб. Стал жевать, меееедленно, как будто это шашлык, а в другую руку взял молоденький помидорчик! Тем более, что шашлык с томатом - это воще… очень вкусно»!
Колян: - А потом мы все слухали свежие деревенские сплетни, в которых ни черта не понимали... Потом шашлыки закончилися, а водяра ещё нет, но наехали комары. Ну, мы как порядошныи, попращалися и подались к тётке на веранду. Мы с Нюркой и тёткой, и соседи, Витюн с этой пионерважатой. Прикинь, они нам целую литруху дали с собой! Во! В деревне совсем другой народ! Дааа! Не москвичам чета…
Колян стал смотреть в чистое небо и мечтательно вздыхать.
Леха: - Ну! А дальше?
Колян: - Ну! Не успели мы на веранде приземлиться, пару раз выпить, как водяра взяла и закончилась!
Нюрка вздохнула и стала рассказывать вместо Коляна.
Нюрка: - Тогда Витюн сказал, что в конце деревни местная бабулька торгует самогоном. Он туда и подался, на велике! Прикинь! Для быстроты! А тётка моя, что характерно, молчала всмерть перед соседями. Даже не выступала, про алкаши! Во!
Колян налил из бутылки, все трое молча чокнулись и выпили.
Леха: - «Они с Нюркой были мыслями на веранде, а я представлял деревню в ночи и завидовал! Волга! Луна! Сверчки!»!
Колян продолжал с кайфом, смакуя, рассказывать дальше.
Колян: - А потом прикооольно! Эта образина, соседка, когда Витюн приехал, стала предъявлять ему претензии. Типа, неправильно он себя ведёт последнюю неделю! Претензии у ней всплывали, как говно в проруби! Нас с Нюркой они выбрали зрителями, почему-то? Тут тётке это все надоело, и она пошла спать!!! Ура! А нас эта ненормальная соседка стала таскать в темень на улицу. Мы там, как последние придурки, стали пялиться на звёзды, потому что они поспорили про созвездие Кассиопея.
Нюрка: - Ага! Прикинь! У тётки на веранде висит карта звёздного неба, на нашу голову! Вот они эту карту узрели и стали спорить до охрипа, тыкая то в небо, то в неё пальцами, а поэтому бегали туда-сюда, как полоумныи! Мы с Нюркой ни хрена не понимали и только чокались. А эта пионерважатая, прикинь, доказывала сначало Витюну, а потом Коляну, что какая-то «В» справа от «Большой Медведицы» это типа «Жираф»!
Колян: - Ага! А оно мне надо? Этот Жираф! А я про созвездие «Жирафа» вообще первый раз в жизни услыхал, что он такой есть. Ты прикались, я и звёзды! Ну ладно, там, география или ещё какие точные науки, а звезды… Ха-ха-ха…
Леха: - «Тут Колян сделал глазики по арбузу и тыкнул себе в грудь, а потом и в небо пальцем. Я инстинктивно туда посмотрел. Колян заржал, а Нюрка подхватила. Я тоже хихикнул пару раз, за компанию, потому что в моей голове звёзды не помещались. Подумал. Интересно, это они надо мной тут ржут, или как? Я опять глянул в небо».
Колян: - Ты чё туды пялисся, а? Там сейчас день и звёзд не видать!
Леха: - «Нюрка с Колянам так громко заржали, на весь наш двор, что и мне стало прикольно: я, Колян и звёзды»!
Все дружно смеются минут десять, никак не могут остановиться. У Нюрки даже слезы выступают. Наконец Нюрка вытерает слёзы и выдает, подавшись вперед прямо в лицо Герою.
Нюрка: - Приколись! И тут вдруг прибегает другая соседка…, и как заорёт, как резаная белуга на всё веранду: - «Вы тут сидите, а там пожар»! - крикнула, ткнула рукой в ночь и прям скатилась с крыльца. Да-а-а-а!
Колян возбужденно: - Разиш такой призыв можно было оставить без внимания? А? Мы ж тут жа вдохнавилися всей нутрой. Ей, Бо! Глянули друг на дружку и рванули за соседкой. Мы ж приняли! Правда, же? Значит, созрели к подвигам. На улице была темень, хош глаз коли, но зато так весело. Прикинь!
Колян опять стукнул Леху по руке.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Ночь. Деревня. Улица. На улице оживление. Как в любой, уважающей себя деревне фонари горят через пять раз, поэтому темень и где-то там вдалеке фонарь.
Из дома Нюркиной тетки выбегает соседка, вид у нее очень возбужденный. Она бежит по улице в сторону от дома и кричит на всю округу.
Соседка: - Люди! Пожар! Пожар! Караул! Это ж надо! Церкву подпалили!
Из дома следом выскакивают наши герои. Вид у них тоже дикий!
Витюн: - Ого! Народу-то сколько повыскакивало!
Нюрка: - Ага! Три часа ночи, а вся улица оказалася на улице.
Старшаяпионерважатая: - И, што характерна, глянь! Вся бегом бегут к церкви! Кто-то уже раструбил на всю деревню!
Тетка: - Как кто! Эта же громкоговорящая так орала, что мертвого из кровати могла поднять! Вот она и раструбила!
Вожатая: - Не может быть, что б подожгли! Может гроза?
Тетка: - Ну и где ты видела грозу, а может, слышала гром в сорокаградусную жару и на небе ни облочка!? А?
Вожатая: - Действительно! Это ж надо! Грозы давно не было!
Витюн: - А кто мог заполить? Заполить, вроде бы, некому! У нас в деревне такого никогда не было! У нас тут дача ещё с прадедовских времен! Неужто, церковь, и правда, горит?
Все подхватываются и дружно бегут следом за остальным народом вдоль по дороге.
Ночь. Деревня. Деревенская церковь. Она большая, потому что дело происходит в деревне Завидово, на берегу Волги, это перед Клином, а там стоит добротная, большая церковь, которой уже лет четыреста. Она обнесена забором.
Вокруг забора собралось почти все население деревни, которые дружно обсуждают то, что видят.
Колян: - И, правда! Поглянь-ка! Дым! А народу сколько! И тут мы, как придурки прискакали! Видал?А морды у всех какии, Нюр, видала? Я тебе скажууу! Умнымиии!
Нюрка: - Ты вона туды поглянь! За забор! Вона как огроменная кучища мусора пускает чёрный, чёрный дым. Жуть! А как и правда церква загорится? А?
ПЕРЕБИВКА. Двор. Скамейка.
Нюрка: - Ты не умеешь рассказывать интересно! Ты ж вообще не так рассказываешь! Там акромя дыма ещё пламень выскакивала! Настоящие такие языки. С километр!
Колян возмутился и зачем-то опять стукнул Леху по руке.
Колян: - Хорош городить! Ты, Нюр, как чего загнёшь! Канешна! Из дыма повыскакивали языки, ну не на километр жа! А вокруг етого дыма народ чего-то суетился себе, мелькал в этом пламени за забором. Ну, а мы просто стояли около забора и смотрели. А чё ещё далать? Выпить жа не взяли…
ПЕРЕБИВКА. Улица около церкви.
Все жители деревни стоят около ограды и таращатся внутрь. Наблюдают, что там делают люди, которые бегают внутри.
Вдруг вся эта куча чем-то как громко стрельнёт! Громко и по-настоящему! На всех тут же напал ужас! Лица стали перепуганные и все сразу присели, а из кучи во все стороны полетели яркие огненные брызги. Все испугались и зажали головы, а кто и уши руками. И тут Колян как крикнул на всю деревню!
Колян: - Ложись! Бомба! – и сам присел около ограды.
Реакция была правильная и молниеносная. Народ рванул врассыпную. Нюрка, Витюн, тетка и пионерважатая почему-то не присели, но с испуганным видом стали крутить головами в разные стороны. Народ был частично присевший, а частично быстро почему-то побежавший. Ситуация очень комичная. Все посмотрели на Коляна, как он сам весь присел, и заржали хором.
Нюрка: - Прикинь? Я вдруг поняла, что ты, как абалдуй сидишь, зажамши руками ухи, ну…,мы и заржали! Смешно жа!
Колян разжимает уши, выпрямляется, оглядывается по сторонам и кричит!
Колян: - Эээээ! Народ! Кончай пускать в штаны! Торпеда мимо прошла!
Все кто побежал, затормозили и стали возвращаться, но с опаской, оглядываясь на дым из куч, к которому присоединились языки пламени.
Нюрка: - Погляньте! А пламя нехилое вырывается! Может ещё ухнуть!
Витюн: - Интересно, а что у них там грохнуло? Ну не бомба же?
Колян: - А я вот что думаю! Думаю, что мы все …дураки! Надо было, чтоб у нас с собой был!
Пионерважатая: - Счас из нас все выветрится и что? Надо было, надо…
Тетка на всех так посмотрела, как будто ей все мыли должны много денег и не отдают, и не выдержала.
Тетка: - А я думала, что вы все нормальные…
Колян: - Нюрк! Я тебе чё говорил? Она нас за алкашей имеет.
Витюн: - Да не! Мы просто, это…пятница… А вообще мы действительно зра не взяли. Если в нужной кондиции не поддерживать до самого сна, голова заболит!
Вожатая: - Точно! Мы заметили!
ПЕРЕБИВКА. Скверик.
Наши герои сидят на скамейке и уже достаточно под хмельком. Колян, рассказывая, размахивает рукой.
Колян: - Не, ну ты скажи! Если в пятницу малеха приложиться, то что, сразу и алкаши?
Леха: - «Тут Нюрка совсем заскакала вдоль скамейки, и Колян решил ей накапать, чтоб не металась и не мельтешила».
Мы чокнулись и выпили, я взял молоденький огурец и захрумкал в полном кайфе. Нюрка следом за мной, а Колян взялся травить дальше.
Колян: - Тут куча опять как стрельнет цельным снопом и брызгами.
ПЕРЕБИВКА. Улица у церкви.
Колян: - Я так думаю, что это террористический акт. Точно! Как в Афгане, блин! Ништяк мы попали?! В горячее место планеты! И што очень характерно, самое трезвое, блин!
Колян поморгал одним глазом и потолкал локтем Нюрку, косясь на тетку.
Но тут к ограде изнутри прибежал молодой священник в длинной рясе и стал кричать.
Батюшка: - У кого-нибудь есть мобииильник? Надо срочно вызвать «пожаааарную».
Тетка: - А что там у вас горит?
Батюшка: - Да сторож, идиот, днём поджёг кучу строительного мусора, а там оказались банки со старой краской и прочие растворители. Полночи куча дымила, а теперь взялась стрелять…
Батюшка выкрикнул и побежал обратно.
Колян: - Прикиньте! У их там мусор загорелся! Я даж обиделся! Какого хрена мы тогда тут толчёмся? И народ вон, тож занервничал.
Витюн: - Я тож обиделся! Мне стало так обидно, так обидно, как будто я пораженец с полей сражений. Мы… по такой темени тащилися через всю эту деревню…, а загорелась только куча мусора? А где бомба или там граната? Надо нам ждать настоящего пожара или, а ну его на фиг?
Все посмотрели друг на дружку и поняли, что их зовёт веранда. Они уже не могли больше стоять без добавки, что и озвучил Колян.
Колян: - Всё! Моя устала тут стоять, на последнем дыхании, как последний придурок! – Колян сделал выдох с выражением на лице.
Тут к церкви приехала «пожарка». Наши герои посмотрели ещё минут десять, как пожарники разворачивали свои шланги, и потихоньку стали разворачивать к дому.
Вожатая: - Ну ни какого кайфа. Народ! Пожар на сёння отменили. Тоска прямо. Пошли на веранду. Кажись, у нас там что-то осталось?
Все тоже потащились по домам молча, и даже не оглядываясь в разные стороны.
ПЕРЕБИВКА. Двор. Скамейка.
Наши герои сидят на скамейке молча. Думают, каждый о своем.
Леха: - «Тут Колян опять налил и выпил один, один, блин!!! Обиделся, на пожар, что ли? А мы-то тут при чём? Я не понял, но тоже выпил. Нюрка помолчала, а потом опять запричитала».
Нюрка очень радостно: - Прикинь? Мы потащились по темени обратно, а там полный Облом Петрович! Оказалося, что нашему горючему пришёл «шварк». Мы, я помню, чего-то ещё нарыли, а может тёткину бутыль допивали? Вопчим, конец гулянки пропал в тумане. Прикинь, как классно мы погуляли, если я себя обнаружила только утром на диване одетой. Воооо!
Леха: - «Нюрка вдруг ни с того, ни с сего опять очень громко заржала, аж затреслася вся и согнулась пополам. Она присела от хохота и стала тыкать пальцем в Коляна», а потом прям ползать повдоль скамейки.
Нюрка: - Ты знаешь, где я его по утрянке нашла?
ПЕРЕБИВКА. Веранда в деревянном доме.
Веранда большая, по центру, ближе к окну, круглый стол со скатертью. Вокруг стола стулья старые, «венские». Окно на всю стену, завешано тонким тюлем, который наполовину отодвинут в сторону. Через окно видна улица, идущая перпендикулярно к окну, поэтому хорошо просматриваемая.
На столе остатки «пиршества». Пустые бутылки, грязные тарелки с остатками засохшей еды. С одной стороны стола на стуле сидит Колян. Он спит, сладко посапывая прямо около тарелки с грибами, отчего несколько грибов оказались за тарелкой на столе, прямо у самого носа Коляна….
На веранду очень медленно вползает, еле передвигая ноги Нюрка. Вид у нее очень помятый. Она охает, держится за голову, потом потягивается и, почти не открывая глаза, утыкается в стол. Тут она глаза открывает окончательно и видит Коляна.
Нюрка: - Опппаньки! Красота! И спать мякко! Не, видал!
ПЕРЕБИВКА. Скамейка во дворе.
Нюрка: - Дрыхнет себе на веранде, на столе, прямо около тарелки с солёными грибами! Свесил нос прямо туда, прямо в грибы! Нос грибом и гриб рядом грибом! И руки под головой!
Леха: - «Нюрка показала руками и головой, как там и что было, и так ржала, так ржала, что стало её жалко. Ну, я не выдержал и тоже заржал во всю моченьку. Колян крутил обиженно головой, но терпел! А потом не выдержал и тоже заржал настоящим жеребцом»
Они хохочут, как придурки, минут двадцать!
Леха: - «Ой! Не могу! У меня даже желудок свело. Чуть не блеванул свежей закусью. Когда мы отсмеялись, Колян вдруг задумчиво сказал».
Колян: - Ладно вам! Грибы, грибы! Я, воще-то люблю в салате спать! Ну, да, в салате! Зато мякка, однако! - Это ж моя любимая кайфовая поза с закусочными примочками.
Леха: - «Тут Колян даже светанул радостно двумя зубьями на весь двор. Колян опять нолил по треть стакана, мы выпили и стали одной вилкой по очереди тыкать в картошку, зажёвывая салом на хлебе. Бутерброд такой. Плюс огурец с редиской! Класс! Под это Колян ещё разлил по маленьку, мы ещё выпили. Нюрка вытерла губы ладошкой, закатила глазоньки кверху и поехала дальше»
Нюрка: - Проснулась-то я рано утром, часов в десять. Проснулася не совсем, у меня на колене оказалася вавка. Где содрала - неизвестно! Вот оно меня и подняло, это колено, тока разбудить забыло. Я сонная, как муха, и поползла к телеку доклёвывать носом. Даааа…
ПЕРЕБИВКА. Веранда.
Нюрка стоит около стола, потягивается, потом рассматривает спящего Коляна, слюня палец и замазывая им «вавку» на коленке, потом садится на стул, запихивает в рот огрызок огурца и начинает рассматривать колено. Морщится. Потом смотрит в большое окно, а чтобы было лучше видно, отдергивает тюлевую шторку совсем в сторону, за спину Коляна. Тут она вытаращивает от удивления глаза, встает со стула, у нее тихо отвисает челюсть и из нее вываливается недоеденный огурец прямо в тарелку с грибами. Огурец делает брызги во все стороны. В том числе Коляну на лицо. Он спросонья размазывает грибной рассол, и маленький грибочек, который прилетел прямо ему на щеку, морщится, но спит дальше.
Нюрка: - Ни-хре-на-се-бе!!! Ё, моё!!! Колян! Колян! Да проснись ты! Тут такое! Такое!
Колян продирает один глаз, поднимает голову от стола. На щеке у него залип маленький грибочек. Он начинает медленно съезжать по щеке и шлепается на стол. Колян смотри на Нюрку, понимает, что что-то произошло и поварачивает не совсем трезвые глаза в окно. Его челюсть тоже отваливается.
Камера смотрит из-за Нюркиной спины и мы видим, от чего у них такая реакция.
Прямо через дорогу справа, в глубоком кювете, лежит на боку голубой «Запорожец», мордой прямо к веранде, то есть к зрителю. Это было удивительно хотя бы потому, что если он ехал, как положено по ходу своего движения, то должен был оказаться не в этой канаве, а с другой стороны улицы, или если с этой стороны, но тогда багажником к веранде. Лежал он очень крепко ужатый канавой. Один бок был совсем в канаве, второй торчал из нее. То есть, он лежит в канаве под наклоном в сорок пять градусов, на двух боковых колесах. Оба противоположных колеса торчали над землей. Сам он был целый, даже не поцарапанный! Но что очень удивительно и это нужно показать наездом, на самом краю канавы, аккуратненько так, прижатые друг к дружке стояла пара пляжных папочек.
ПЕРЕБИВКА. Двор.
Колян: - Прикинь! Это она к телеку подошла, а телеком на тёткиной даче называется большущее окно на веранде, где мы квасили, с видочком на деревенскую дорогу. Понимаешь! Тёткин дом стоит прямо на перекрёстке, в самом центре буквы Т, сверху, окнами на длинную ногу и все дороги идут мимо, прямо за дом и забор, поэтому этот мееестный телевизор прямо с утра и до глубокой ночи кажет тётке свежие деревенские новости.
Нюрка: - Это у тетки такая развлекуха, местная! Это тетка с виду училка, а так тоже сплетни жуть как любит! Деревенские! В Москве у ей квартира, но там жа никто никого не знает, про кого языки чесать? А тут тебе на! Простор для зубоскальства…
Леха: - «Нюрка вдруг опять схватилась за живот и заржала. Наверно про сплетни свежие вспомнила! Мы не отстали. Все дружно вместе…Колян, отсмеявшись, инициативу у Нюрки отобрал. Нолил по стаканам и грит»
Колян: - У их в деревне скукотааа! А тута тапочки и «Запорожец»! Приставляешь? Ну, народу, зрителей этих, тут же и набежало, хошь и утро тока было, и жара уже. Утро тока раннее, а эти с кайфом вспялились на такое происшествие. Особенно народу тапочки глянулись! А я ж тоже из народа. И мне понравилася, как кто-то тапки двиганул! Но вот что интересно, понимаешь! Когда?
Нюрка: - Вот жаж! Когда «Запорожец» свалился в эту канаву, если мы улеглися с солнцем?
Колян: - А потом, кто отбросил тапки? А? Я вас хочу спросить? А?
Леха: - «Коляна уже малёха развезло. Они ж ещё до меня приняли. Нюрка моргала одним глазом очень даже понятно, типа, больше не наливать, но у Коляна такое не проскочит, поэтому за разлив взялся я. Нолил! Мы чокнулись и выпили. Подумали. Погрустили хто про што. Я про деревню и тапки. Но Нюрку, да под энтим делом, её ж не заторможишь. Она пошла дальше себе тараторить!»
Нюрка: - Была ж уже суббота! Так? И конец июля. А май и июнь все так намёрзлися, что побросали всё что могли, и айда лезть в воду. Ой! В Волгу. И эта вся толпа с полотенцами как раз шла мимо тапочек! Во, где хохма. Народ, прямо совсем балдел от их. Стануть и глядять, глядять! Не на машину даж, а на тапки! Как будто тапок не видали! А тут на веранду моя тётка выползла. Глядь, а там авария! Она сразу как подскочила, как к соседу понеслась! А сосед тёткин, он напротив живет, Володя зовут, он всё время того, под кайфом! Типа, трезвенник!
Леха: - «Нюрка постучала двумя пальцами по подбородку, да так смешно, что я заржал! Прям, коронный знак! Точно, про себя!»
Нюрка: - Вот тётка к нему и подалась. А я на топки посмотрела, посмотрела, да и налила, пока тетки нету. Мы с Коляном по паре рюмок дали, я на топчане и прикорнула себе, потому что Колян он того, не доспал, рюмку-другую принял и обратно в грибы забурился.
Колян: - Цыц, мне!
Леха: - «Колян погрозил Нюрке пальцем, кося хмельным глазом. Хотя глаза у Коляна подёрнулись кайфом точно и косили, но он ещё держался».
Колян: - Неча, понимаешь, меня тут кирасинить! Я просто отдохнуть прилёг! Дааааа… А што тут такого! Ты на топчан, а я за столом, не отходя от кассы… Даааа… А ты што расселся тут, а? Наливай, раз взялся, понимаешь! С вами свяжисся, никада не выпьешь, как порядошный человек! Эх, вы! Что за люди? Сам принеси, сам всем налей, а как мне - ни хрена! Наливай!
Леха: - «Ну, я нолил. Мы опять выпили. Потом Нюрка опять соскочила со скамейки и заметалась, а Колян чёй-то загрустил. Голову свесил и весь задумался, а может задремал…»
Нюрка: - Ну, так вот! Оказалось, что тёткиного соседа Володю ночью носило к другому соседу. Это нам тётка с улицы принесла новости. Оттуда он отползал держася за забор, для устойчивости. От забора его периодически отрывало и он шарахался туды-сюды по улице. Представляешь? Именно тогда на него чуть не наехал наш этот «Запорожец» из канавы, а внутрях заседали все местные лоботрясы. И что характерно! Запорожец–то ехал точно такими же зигзагами! Это они так за приключениями подалися! Во, дают! Да? А тут сосед тоже шарахается по дороге! Ему ищо повезлоооо! Он, таки, успел завалиться за свою калитку прямо из-под колёс. Сосед-то отделался мелкими царапинами и сильным перепугом, а этих молокосов понесло за крупными в соседнюю деревню. От им там жару местные и задаааали по жопе! Отбили набег наших налётчиков и в погоню киданулись…
Леха: - «Тут Колян, как проснулся прям. Покрутил головой туда-сюда, наверно место определял, где мы, на Волге или уже во дворе, или может какую другую мыслю искал, и как бы вдруг набрел на нее, глянув на Нюрку. И тут же продолжил за ней»:
Колян: - Прикинь! Они под нашим телевизором такие тут военные действия развернули, а мы за квасью ни хрена не видели!!! Вот в чём есть вопроооос?
Нюрка: - Вот жа именно! Мы ж прямо на самом окне торчали часов до пяти и глушили самогон, или ещё чего, и ни хрена не видели!?
Леха: - «Нюрка аж присела перед нами на корточки, как зэчка на зоне, коленками в разные стороны и всё удивлялася и удивлялася… А на меня вдруг мысль набежала сама по себе, я ее и выдал»
Леха: - Наверное, под утро по телеку была плохая видимость и слышимость.
Все трое дружно захихикали, оценив мысль.
Леха: - А тапочки что? Было по утру их уже видать?
Нюрка: - Какие тапочки?
Леха: - «Нюрка вдруг так спросила, что я не понял, зачем брякнул про тапочки, может, их и не было? Потому что она ещё и лицо сделала задуууумчее-задууумчее…, но решил вопрос доспрашать до упора»
Леха: - Как какие? Ну, которые кто-то отбросил около канавы.
Нюрка: - Ааааа! Даааа, тапочки ж там были? Дааа!
Леха: - «Нюрка пьяненько покачала головой, а Колян тут же подключился, ка будто не дремал тока что».
Колян: - Я ж тебе говорил. Нюрка, глянь! Вона тапочки стоят! - и показывал на тапочки. Чё? Забыла или уже готова, а? Больше не нальём.
Нюрка: - Я ж вспомнила про тапочки! Ты чё! Я те не налью! Я те! Я тут стараюся, понимаешь, рассказваю, а он - не налью. А я ж про то, что хорошо же мы сидели, что ни хрена не видели? Даже та-поч-ки!
Леха: - «Это Нюрка сказала с расстановкой, ка будто подумала тихо вслух, и я подумал то же самое, что сказал Колян, но вслух говорить не стал... Я опять нолил и мы приложились. В грудях стало совсем так ласково и клёво! Мне стало смешно от этой истории, и я засмеялся. Нюрка тут же, как навроди тож проснулась и затарахтела на весь двор»
Нюрка: - Ты чё ржошь? Это тока начало! Ты послухай чего дальше было! Умооора! Ваще обомлеешь!
Леха: - «Тут Колян так радостно заорал, как будто я ему бутылку выдал и опять стукнул меня по руке»
Колян: - Дай я это расскажу!!! Прикинь! У их там вся деревня алкаши! Поголовно! Да! Да! Ты, Нюрка, на меня так не глади! Там у тётки и с другой стороны напротив тоже ещё тот фрукт живёт! Андрюха! Мы с им на Волге пиво глушили всю неделю, а к субботе он и того! Готов оказался! Поэтому его с нами не было ни вечером, ни ночью! А у меня уже к тому времени по утру мысли стали жидкие, жидкие, я ж их только что их из грибов добыл, Нюрка растолкала, потому что новостей подбавилось.
ПЕРЕБИВКА. Вид под окном веранды со стороны улицы и видом на сам дом.
К тёткиной калитке вдруг подбегает молодой человек с очень диким и дебильным взглядом. Это сосед Андрюха. Он живет как раз наискосок через дорогу и двигается по дороге именно оттуда. Он находится в состоянии «полного алкогольного опьянения». Он подбегает к калитке наших героев как-то боком, боком, правой ногой вперед. Он начинает открывать калитку, но из-за того, что очень сильно пьян, никак не может открыть ее, потому что руки у него заняты. А из окна на веранде, через стекло, лицами на улицу, выглядывают Нюрка и Колян. Вид у них очень удивленный, потому что у Андрея в одной руке веник, которым он размахивает так рьяно, как будто за ним гонятся или рой пчел, или рой навозных мух, очень больших. Нюрка и Колян даже привстали и смотрят в окно близко, с двух сторон от стола, потому что в другой руке у Андрея находится ТОПОР. Этот топор они видят позже, чем веник и очень удивляются своими лицами. Через окно видно, как они показывают друг другу на топор, размахивают друг перед другом руками и начинают, зачем-то, бегать по веранде в поисках выхода из этой ситуации, мелькая в окне.
Народ, который стоит около машины и тапочек, весь поворачивает головы в сторону Андрюхи и молча наблюдают за происходящим. Некоторые прикрывают рты руками с выражением ужаса на лице.
Андрей делает несколько попыток открыть калитку, но у него ничего не получается. Тогда он зло кричит в сторону окна, машет Коляну и Нюрке то веником, то топором очень угрожающе, потом что-то кричит кому-то что-то в даль улицы, и не побежал, а поскакал одной ногой вперед, вперед, как будто на коне, все так же размахивая топором и веником. При этом он старался, как бы жаться поближе к забору, как будто испугался «Запорожца» и народа, которых увидел уже в процессе движения. После чего увеличил скорость и все оглядывался на машину и толпу, удаляясь по улице в конец деревни.
В окно на это, прилепившись носами к стеклу, смотрят с удивлением Нюрка и Колян. Колян с Нюркой явно ни черта не понимают, что это было.
Нюрка пропадает из окна и появляется на крыльце. Она смотрит вдоль улицы, вытянув шею, явно выглядывая Андрюху, а потом крутит головой в разные стороны, явно опять кого-то выглядывая. Из-за угла выходит Нюркина тетка. У Нюрке на лице написано, что именно ее она и выглядывала. Обе они останавливаются на крыльце, и Нюрка начинает рассказывать тетке последние новости на полную свою громкость, размахивая руками.
Нюрка: - Тетя! Ты представляешь!? У Андрюхи явные глюки! Он тут топором и веником размахивал перед нашей калиткой, а потом вон, по улице побежал в тот конец. Представляешь?
Тетка крутит головой, а местные бабы около тапочек вытягивают шеи и с интересом смотрят в их сторону. Это всё им жуть как интересно! И не только бабам! Пляжный народ тоже вытягивает шеи. Тетка машет рукой и кричит.
Тетка: - Это че это делается! Это когда это все закончится? Это когда они ее всю уже выглокчут! Чтоб они, эти алкаши ею подавились! Ты только глянь! Тока десять утра, а у него уже вся морда набок, алкогольно-отвислая, дык ещё и вооруженная!!! Ужас, до чего доводит народ эта водяра!
Тут тетка срывается с места и бежит следом за Андреем в конец деревни. Бабы около тапочек и машины, переглянулись и тоже побежали за Андрюхой и теткой. Им было тоже очень дико и про веник, и про топор!
ПЕРЕБИВКА. Двор.
Колян: - И прикинь! Я сижу на веранде и вижу, как все эти бабы поскакали по улице, как дурные следом за Андрюхой! Прямо за его кривой мордой!
Леха: - «Колян стукнул меня по руке и возрадовался так, как будто и у него морда была уже набок! Хотя, если честно, малёха съехала…»
Нюрка: - А тут моя тётка где-то побегала, побегала, прибегает обратно и как брякнет прямо с порога: - «Вы представляете!» - грит. - «А у Андрюхи-то глюки! Грит! Допился! Грит! Он ломился к нам в калитку с рыбой в корзине! С рыбой!!! А корзины-то у него даже и не было! У него окромя топора и веника больше ничего не было! Представляете! А ещё ему казалось, что за ним гнались какие-то девки, от которых он и взялся отбиваться этим топором! Топором! А потом напали мухи и он прихватил из дома веник! Во, даёт! А ночью он этих девок по дому гонял, и тоже топором! Это его мать Ильинишне, соседке, рассказала. Теперь Андрюха сидит у соседки Людки в кустах шиповника, ругается громко матом на какого-то мужика. А сидит там совсем один! Его брат Славик вызвал «Скорую», наверное, будут забирать. Жалко, однако»!
Колян: - А нас ей было не жалко! Нам всё лекции читала. Кончайте пить! Кончайте пить! А мы никакие не алкаши! У нас же нету глюков. Правильно? А? Вы слыхали, что я вам сказал? А? Чего молчите?
Леха: - «Тут Колян стал злиться. А когда он злой, не дай Господь что бывает. Мы с Нюркой тут же закивали головами, типа, мы с тобой, друган! Но пасаран! Но Нюрка не удержалась первая, и окромя кивания головой ищо и присела, разводя руками в разные стороны, а головой всё ж кивала, что согласная, а сама опять начала тарахтеть вприсядку».
Нюрка: - Ты рассказывать-то будешь, а! Или начнём тут косить и в обиды будем вдаряться?
Колян: - Ну, да! А дальше пошёл сплошной абзац! Я развернулась к телеку, потому что там вдруг началася, как в кино, вторая серия. Про «Запорожец».
ПЕРЕБИВКА. Улица около Запорожца.
Снимать лучше вдоль улицы, потому что хочется, чтобы на экран вначале выходила обувь от пацанов, а потом уже они. Как в голливудском боевике.
По улице идут молодые пацаны. Им лет около семнадцати-девятнадцати. Перед армией. Их много, человек восемь. Идут, как гуси летят, клином. Впереди главный пацан. Самый старший и большой. На ногах у кого вьетнамки, у кого шлепанца, двое босиком. Одеты они в широченные штаны, спущенные ниже некуда, длинна до колен, и с провисшими задами тоже до колен. У половины есть майки, разного цвета и с эмблемами, у остальных голые торсы. Пацаны тощие и с тощими же руками, которые висят вдоль тел, как канаты.
Вся ватага подходит к Запорожцу, останавливаются полукругом и с умным видом дружно на него пялится, как будто от этого он может подпрыгнуть и выскочить сам из канавы. Потом они сгрудились около канавы кучкой, постояли, постояли, гипнотизируя машину, а потом стали рассуждать, с таким видом, как будто умные, как теперь эту машину вытаскивать?
В окно за этим наблюдают Нюрка и Колян. Они чокаются и пьют, поглядывая на то, что происходит на улице.
ПЕРЕБИВКА, Двор.
Колян: Мы с Нюркой в окно за этим всем наблюдали. Я диву давался!
Леха: - «Колян опять стукнул меня по руке, блин»!
Колян: - Прикинь! Такие широченные штаны на жопе таскают, а такие тощие бицепсы и такие худые и длинные руки!? Висят с худой вешалки, как корабельные канаты! Для на хрена они им? Рази ш энтими вот канатами «Запорожец» потянешь? Полныя никчемности. Стоят, как дебилы и ещё рассуждают чего-то. Рассуждали дооолго, пока не поругалися. Нам слыхать не было, но видать, как они толкали друг дружку то в грудь, то в плечо, а один толканул другого прямо кулаком в лоб, тот как загремит в канаву, прямо под Запорожца. И все стали кричать, как резанные! Главное, хором, и никто никого не слухает!
Нюрка: - А зрителей добавляется с каженной минутой. Места на галёрке тают на глазах. Даж моя тётка, которая уже пробежалась по деревне и обратно прискаблила, и та запереживала, запричитала, что ей будет не видно, но решила потом на скамейку под наше окно податься. В первый ряд! Тем более, что под окошком был тенечек и не так жарко. Потому, что градус уже полз вверх! И у нас тоже… - Нюрка постучала себя по шее.
Колян покосился, но промолчал и продолжил.
Колян: - Типа в партер! А тут явился ещё один полуголый, стриженный наголо, с фингалами во всю морду и постарше.
ПЕРЕБИВКА, улица около Запорожца.
К пацанам подходит ещё один действующий герой. Наверное, он главный, потому что все тут же подтягиваются и как бы «строятся». Это «главный» имеет очень побитый вид. Под глазом у него фингал, одна щека содрана, на шее сбоку очень большой синяк. Он явно из ночных баталий и имеет вид сильно пострадавшего в этой ночной драке. На нем майка и видны руки, которые тоже в синяках. На нем надеты обычные джинсы, не провисшие на заду, да и лет ему явно больше, чем всем остальным.
Он изображает из себя, типа руководителя. Тут же машет руками и орет на пацанов нецензурной бранью и громко. Так громко, что бабки стали даже отворачиваться, а некоторые уходить в разные стороны. Им было явно стыдно. Стоящая около канавы шантропа лениво, но полезла в канаву. Но «Запорожец» не отреагировал никак. Они дружно стали раскачивать машину туда-сюда, а некоторые толкать его в зад, а потом в перед. При этом ругались друг на друга и даже замахивались руками. Правда, до драки пока не дошло. После первой пробы все тощие переругались, выбрались из канавы и посовещались. Они сосредоточенно слушали речь «главного», а потом почесали макушки и стали расходиться, кто куда. Фингалистый и главный большую кучу пацанов повёл обратно в конец деревни.
ПЕРЕБИВКА, Двор.
Во дворе разговоры на скамейке продолжаются.
Нюрка: - Тут наступило типа, конец второй серии. Зрители потоптались, потоптались и мокаться в Волгу потащились. А мы с Коляном чокнулись. А что еще делать в антракте?
Колян сидит на скамейке и тихо хихикает. Ему явно смешно и он озвучивает своё юморное настроение.
Колян: - Тока мы выпила, как набежали «новости от Андрея»… А мы-то во время выпили, потому что тетка заявилась, и к столу присела, завтракать. Это у нее поздний завтрак оказался. Некада было, за Андрюхой бегала…
Нюрка: - Ой! Ой! Чё тетку критикуешь? Она, между прочим, наше здоровье берегла!
Колян: - Ага! Уберегла! Она потому и берегла, что мы на вчерашние дрожжи уже того, поехали за орехами…
Леха: - «Колян заржал над своей шуткой. Мы поддержали, хотя смешно не было. Это так. Из уважения».
Колян: - Ну, мы морды трезвые сделали, типа, и не пили, и к ящику развернулися.
Нюрка: - Тетка яйцо всмятку стала есть и спрашивает: - «Нуууу, что у вас тут нового?» - Ну, я и выдала: - «А у нас тут молодежжжь, грю, по телевизору шарахается! Туды-сюды! Туды-сюды! Надо бы их пришпилить кнопками прямо к «Запорожцу», чтобы не мельтешили и не гнали на экран рябь.
Колян: - Прикинь, какая вууумная! Ага! Как вутка на откорме! Ты лучше сюда прикинь! Слухай дальше! Тока мы развернулись мордами в ящик, как тут к дому наискосок подкатила «Скорая», а оттуда выкатило двух санитаров и тётку опять ветром сдуло, даж не доела, прямо с куском колбасы в роте унеслась. Она не могла пропустить такое дело! Андрюху жа ловить должны были по деревне! Во где кино! Даж народ тормазнулся от Волги, рот растопыря…
ПЕРЕБИВКА, улица деревни около канавы.
К дому Андрея подъезжает «Скорая помощь». Из нее выходят врач и два здоровых санитара. Вид у санитаров злой. Понятно! Суббота, а тут нужно «шизика» отлавливать неизвестно где…
Их встречает Паша. Он рассказывает врачу всё, что произошло вчера и сегодня. Врач слушает внимательно, а санитары кивают головами, как будто это им рассказывает Паша.
Мы не слышим рассказа, так как камера должна снимать чуть издалека, чтобы в кадре было видно, что у Запорожца все ещё толкаются вернувшиеся бабки и проходящие отдыхающие, рассматривающие тапки…
Пока ничего интересного больше нет. Пацаны ушли в конец деревни, а события с Андрюхой стояли на месте, как и санитары с врачом. Стояла «Скорая», Запорожец на боку и тишина…
ПЕРЕБИВКА, Двор.
Колян потянулся и стукнул Леху по руке.
Колян: - Я не понял? Хто на разливе? Я или ты? Наливай! Даааа…- Колян задумался, а потом продолжил: - В общем на улице наступил перерыв, а мы выпили, пока тетка в бегах. Тут врач и санитары вообще куда-то подались, а за ними и бабки потянулись, включая тетку. Никого не осталось, тока стояла «Скорая», Запорожец на боку и тишина…
Леха: - «Тут Колян, как артист Краморов в кино, провёл пальцами по горизонту. - Типа, антракт! И сделал сам себе антракт. Повесил голову и задремал… А Нюрка обрадовалась и давай одна тарахтеть дальше.»
Нюрка: - А тут вдруг у нас на пороге нарисовался сосед Витюн, уже похмелитый и с бутылём. Во! Он имел сильно помятое лицо. Похмелиться - похмелился, но до конца не проснумшись был весь. А я как раз сидела у окна в полной тишине и прострации, потому что Колян опять к грибам пристроился. Конечно, он взялся интересоваться, что да как, увидимши «Запорожец». А как жа ж! Ну, я с кайфом пересказала ему все утренние события. У соседа-то дом с другой стороны от тёткиного. Ему дорогу и не видать. Витюн так сосредоточенно слушал, морщась лбом, бровями и глазами, что даж на профессора мог бы потянуть. Даааа! Морщился, морщился, а потом и грит: - «Акаааазывается, грит, у вас тут так интересно, а я дома сплюююю». - Да таким обидным голосом выдал, как будто я была виноватая, что это всё с раннего утра у нас под окном образовалось, а не попазжее... Нуууу, тут моя тётка явилась с кислой мордой. Наверно, Андрюху ещё не поймали. Покрутилась, покрутилась и пошла занимать места в своем портере, как в театре, прям на скамейку под окном и с видом на всю сцену и вся в предвкушении… Прикинь, какая у их в деревне скукота, а туууут… тебе и Андрюха, и эти пацаны с Запорожцем! Настоящий театр или многосерийный боевик, блин! Тётка вся уселася на скамейке, и к ей тут жа подтянулись несколько старушек. Им же тяжка стоять долго на ногах. Они как будто почувствовали, что сегодня покажут несколько серий нового деревенского сериала. Даааа…
Леха: - «Нюрка так рассказывала все это, что было видать, как она вся загордилася таким событием в ейнай деревне. Морду сделала героическую и гордую. Можно подумать, что она и есть «Запорожец», или Андрюха с веником. А тут зашевелился Колян. У него пятиминутка закончилась»
Нюрка: - Не успели мы по рюмке принять, а бабки под окном усесться, как началась третья серия - «Запорожец»!
Колян покрутил головой, соображая где это он. На Волге или еще где-то. Тут он увидел наших героев и осклабился во все три зуба.
Колян: - А…! Вы ещё слухаете? Так слухай дальше! Я тока в себя влил стопарик, а тут к нам на экран задом въезжает зелёный «Уазик»! Прикинь!
Леха: - «Колян в десятый раз стукнул меня по руке. Ну, сколько ж можно! У меня ж синяк будет к утру! Но я промолчал. Даааа…, а Колян даже как бы протрезвел после дрему и нормальным голосом стал травить дальше».
ПЕРЕБИВКА, Улица около «Запорожца».
Около «Запорожца» мало народу. Пару человек с полотенцами на плечах рассматривают «Запорожец», потом тапочки, потом медленно проходят мимо. Под окном сидят несколько бабушек и разговаривают неспешно, обсуждая свежие новости и про Андрея, и про «Запорожец», и про пацанов с фингалами.
Вдруг бабки дружно поворачивают головы в сторону дороги за домом. Слышен звук тарахтящей машины. Бабки даже привстают и смотрят за угол.
Из-за угла выезжает Уазик, при чем, выезжает задом на дорогу. Бабки дружно отвешивают челюсти.
Уазик пускает шлейф дыма, газует, газует и медленно подает себя к Запорожцу. Чтобы лучше было видно, водитель высовывается из кабины и смотрит назад. Камера должна показать лицо водителя близко, наездом. Когда мы видим лицо вблизи, видно, что водитель очень сильно пьян. В лоскуты! Он с трудом видит, куда едет. У него не лицо, а рожа и похожа на многоэтажную. Лоб в стиральную доску, типа, пытался соображать, глаза пытались не уснуть, а рот пытался закрыться. Уазик газует и дергается, водитель высовывается ещё больше и вдруг вываливается из машины прямо на дорогу. Бабки дружно ахают. Тетка делает дикие глаза и прикрывает рот рукой от страху, потому что мужик вываливается почти под колеса машины. Он видит, что на него катится заднее колесо, прямо на голову, и в последнюю минуту успевает перекатиться из-под колес на траву.
Бабки ойкают и хватаются кто за что. Кто за рот, кто за сердце, кто за уши!
Из окна смотрят Нюрка и Колян, прилипнув к стеклу носами, вид у них тоже дико удивленный. У Нюрки глаза огромные и пытающиеся выскочить из орбит.
Колян: - Прикинь! Этот Уазик так задом, задом и стал так меееедленно подавать себя к Запорожцу. Прикинь! За рулём сидел мужичок, издалека даже на тверёзого тянул, но оказалось, что мы ошибалися. Он был готовченкооо… даже не в доску, и не в стельку. Он был пьяный в лос-ку-ты! Когда открыл дверцу, чтобы посмотреть, как лучше задом подъехать к канаве, я аж поразился! Рожа у него была такая…, аж многоэтажная. Он её с трудом развернул в зад машины и вдруг как вывалится прямо на траву, как куль с говном. Во, даёт! С такой рожей и за руль! Гигант, блин! А Уазик, блин, постоял, постоял, а потом вдруг ни с того, ни с сего, поехал сам по себе! Мы аж к стеклу прилипли! Да, Нюр!?
Нюрка: - Ага! А потом как покатился вперёд всё быстрее и быстрее, пока шустренько так не закатился в канаву с другой стороны дороги.
Колян: - Там канава была поглубжей. Прикинь! Пять минут и нате вам! От машины торчал теперь тока задранный кверху зад. И толпа тут же набежала. Даж про Волгу враз забыли.
Леха: - «Тут Колян как подскочил, присел на одну ногу, вторую выставил вперед, как будто она у него не сгибалася, и сделал ручками в стороны, как артистка на сцене, опять освятил весь двор своими зубьями, так весело он загоготал и выкрикнул вдруг».
Колян: - Ап! Кинооо! Прям, третья серия!
Леха: - «Нуууу, и мы следом! Тож поржали…Тут Нюрка вспомнила, «для чего мы все сегодня собрались!». Срочно надо было накапать, а то народ трезвел прямо на глазах! Я накапал. Мы чокнулись и выпили. Потом хрустели огурцами и редиской. Картофан и сало, оказывается, мы уже съели. Во, цирк! Когда? Потом посидели молча. Тут уже я вспомнил»
Леха: - Вы дальше травить-то будете?
Колян: - Ну, да. Давай, Нюр.
Леха: - «Это так Колян как бы разрешил. Нюрка тут же подскочила со скамейки и пошла тараторить»
Нюрка: - Прикинь! Что вдруг там стало! Толпа за окном завыла от радости. На такое представление тут же набежало ещё много новых зрителей, как будто они прятались за углами и ждали свежатинки. Мы втроём ухахатывались! Третья серия могла вдруг оказаться самой крутой кинокомедией, типа «Весёлые ребята».
Колян: - Нюрк! А ты хоть помнишь такую? Там ещё поют про сердце, которое не хочет знать покоя.
Нюрка: - А как жаж! Мне нравилось в детстве…
Леха: - «Тут Нюрка задумчиво закатила глаза к небу».
Нюрка: - Ну, а у нас перед самым носом зрители тоже покатывались со смеху, в то время, когда водитель пытался подняться с земли. Это было что-то! Кинее не бывает! Он перевернулся на четвереньки и стоял буквой П, как пацан в подгузниках! У-ме-ре-ть! Так он ещё и стал раскачиваться взад-вперёд! Это он так хотел оторвать от земли верхнюю часть своего толстого тела. Но она, зараза, ну никак не отрывалася. Матушка Земля крепко его цапанула. Никак не хотела отпускать…
Леха: - «Колян, я и Нюрка опять заржали… Смешно, же! Но тут Нюрка не выдержала и захлопала себя руками по ногам с воплями»
Нюрка: - Ой! А можно теперь я буду…?
Колян: - Ну, давай уже, давай…
Нюрка: - Представь! Не успел народ вытереть слёзы, как повдоль забора на нехилой скорости прямо сбоку стала набегала толпа, прямо цепочкой, а впереди скакал, ну прям как жеребец, Андрюха. Задавал скорость хвосту. Так лихо проскакал мимо нашей калитки, по переду телека! Правда, уже без топора, размахивая только веником. А за ним скакал на той же скорости весь хвост!!! Мы чуть со стульев не свалилися! Кино!
Колян: - Ага! Спереди два врача в белых халатах, а за ними сердобольных помощников табун и прочия любопытныя.
Нюрка: - А морды у врачей такииииеее! Не рассказать! Оооочень сосредоточенные. Остальные любопытные аж прямо все светились и задором, и даж весельем.
Колян: - И вдруг Андрюха, прикинь!
Леха: - «Колян опять стукнул меня по руке.» -
Колян: - Перепрыгнул прям через водителя, как будто он был бегуном с барьерами, и все эти…
Леха: - «Тут они с Нюркой аж покатились со смеху. Оба разом! Давясь смехом Колян еле выговаривал»
Колян: - Эти все, весь хвост, почему-то, тоже стали дружно скакать через пьяного водителя по очереди, как будто оббежать его сбоку было никак? А этот придурок делал десятую попытку оторваться. И никак. Особенно неудачные пришлись на набег Андрюхи и сопровождающих его лиц. Врачи-то были тверёзые и перепрыгнули запросто, а тётки были постарше… им было это дело сложно…, барьер давался плохо. Ну, кожная тётка и зацепилася, всё время брякала бедолагу об землю, а самая последняя кааак зацепилась и как завалилась прямо на мужичка, всем своим весом килограмм на сто тридцать…
Нюрка: - И прямо на него, горемычного! Получилася большущая кучу, из которой торчали руки и ноги. Они дёргалися все, а из кучи вопил водитель: - «Караул! Помогите! На меня машина наехала»!
Колян: - Мы чуть не кончились от ржачки! Он вопил так громко, что слышно было даже на веранде! - «Не! Вы видали?» - ели смог выговорить сосед Витюн, задыхаясь смехом. - «Наверно он так и не понял, что лежит под лучшей половиной человечества»!
Леха: - Да нет! Под прекрасным полом.
Леха: - «Это вставил я. Надоело ж молчать»!
Леха: - У вас в деревне круче чем в театре и даже круче, чем в кино!
Леха: – «И тут же я подхватил визгливым от хохота голосом. Почему-то вдруг так получилось. От этого стало совсем смешно. Я даже свалился со скамейки, вытянул ноги и засучил ими по песку. Нюрка тоже так хохотала, что не могла разогнуться, так её согнуло. Колян со своими двумя зубами аж задыхался от хохота, держась за живот…, а потом добавил».
Леха: - Жалко, что мы не в театре и нельзя вызвать этих артистов «на бис»…
Леха: - «Я добавил гордый от фразы и стал вытирать слёзы, а потом разлил по чуть-чуть, мы успокоились и опять выпили, и тут Коляна понесло дальше».
Колян: - Прикинь! Не успели мы все трое занять места у нашего телека, как мужичка худосочные отморозки освободили из плена, стащили с него тётку на траву, а самого на дороге в песке покачали. Типа, помогли. Вот там-то он с трудом, но оторвался от земли. Оторвался, а потом, даже не отряхиваясь, как-то кривенько, кривенько, как-то бочком сполз в канаву к Уазику. Как он это умудрился, а потом ещё и забрался, таки, за руль, мы так и не поняли? Но машина вдруг как заурчала, как выдала шлейф газа из трубы, и попыталася выдвинуться оттуда задом. На свободу!
Нюрка: - Ой! Я больше уже не могууу!!!
Леха: - «Тут Нюрка опять схватилась за живот и согнулась в талии».
Нюрка: - Представляешь? Вот такущее сизое облако, и из этой газовой завесы, прямо из-за зада Уазика на передний план опять выскочил Андрюха с веником, следом за ним два врача, а уже следом несколько тёток! Класс!!! Умереть, а не жить! Ей, Богу! Ну, натуральное кино!!!
Колян: - И следом, главное, Нюркина тётка проскакала, на что Витюн выдал: - «Во! Видал! Наша-то уже на передовой! Когда успевает»? - и потыкал пальцем в телевизор, а мы прямо аж покатились от смеху.
Леха: - «Мы тоже опять поржали, потом выпили, и Колян взялся рассказывать дальше».
Колян: - Они все дружно укатилися в другой конец деревни, а оттуда, как будто на смену, важно так, как взрослые, гордо вышла ватага этих хлюпиков, полуголых пацанов, и к Запорожцу, шасть! В этот раз их собралася цельная толпа! Чёй-то они все постояли, постояли, а потом как-то быстренько залезли в канаву, раз, и вытолкала из канавы Уазик, прям вместе с водителем. Прикинь?
Леха: - «Колян опять стукнул меня по руке. Я заметил, каждое «прикинь» и тут же по моей руке мандулина. Вот оно мне надо? Это «прикинь». И как я буду наливать, когда рука скоро отвалится. А? Но надо было накапать. Я взял бутылку, а там пусто»!
Леха: - Прикинь!
Леха: - «Теперь я стукнул Коляна по руке»
Леха: - Видал! Пусто.
Леха: - «Я поднёс стекляшку к морде его лица, что б видно было. Колян уставился на бутылку, и настроение у него сразу упала за плинтус. А Нюрка, шалава. Вся загордилася, нос кверху, блин. И грит».
Нюрка: - Штоб вы без Нюрки делали!
Леха: - «И так, раз! Как фокусник КИО, вытаскивает из пакета ещё одну бутылку. Самогонки!»
Нюрка: - Загашник это тебе даааа. То, что надо! Зацените хоть вашу Нюрку!
Колян: - Ништяяяк! Ты у нас то, что надо!
Леха: - «И губами изобразил глыбокое уважение, а плотом притянул её за волосы на затылке и так смачно чмокнул в губы, что Нюрка чуть не заплакала от счастья! Колян, он на эти всякие синтименты не очень чтоб разбежался. Прижимистый. А Нюрка, она ж баб. Бабу надо любить и гладить. Вот ежели б Нюрка меня выбрала, я б гладил и целовал. Мне что, жалко что ли? Но наша Нюрка однолюбка всю свою жисть была и есть… Я разлил самогончик и мы дёрнули».
Леха: - Ну и чем там всё это закончилася? Андрюху-то поймали? И что с Запорожцем?
Колян: - А Запорожец решили цеплять тросом. Да!!! Нам потом стало всё слышно, потому что тётка догадалася нам окно открыть и весь гвалт сразу на веранду заскочил, вместе с Запорожцем. Вобчем, приволокли трос и начали толкать друг дружку и мешать. Но потом как-то зацепили. Надо было Уазик заводить, но тут пьяненький водитель упёрся рогом и всё! Не захотел вылезать из-за руля. Зацепился и всё! Наверное, боялся оторваться и остаться без опоры. Он жа стоять мог только ежель за что-нибудь держаться. Прикинь!
Леха: - «И Колян опять меня бац по руке!»
Колян: - Тогда один из этих хлюпиков как-то быстренько подскочил к кабине, подпрыгнул и выдернул водителя одним махом прямо за шкирку! Ну, а дальце ещё цырке!!!
Нюрка: - А дальше мужичок нарисовал в воздухе нам всем привет драными шлёпанцами и кулем грохнулся прямо на дорогу. Это что-то!!! Он, бедный, ни хрена не понял, но обиделся очень сильно. Было даже видать!
Леха: - «Тут Нюрка и Колян опять захохотали в голос на весь двор, а я не отстал. Помог, как мог! С Нюркой и Коляном! Потом я ещё накапал, хотя Коляну было уже хватит. Он головой трёс и икал между хохотом. Потом выпили и Нюрка стала трындеть дальше…»
Колян: - От обиды мужичок так расстроился, что уронил голову на песок, раскинул руки и ноги буквой Х и совсем успокоился. И народ вокруг, и мы тоже дружно заржали. А Витюн решил: - «Наверное захрапел». - и мы прислушались. Мужик точно храпел, да громко!!! А народ хохотал ещё громче. Ну, кино натуральное! О, блин! А тут к Уазику пацан в раскачечку прирулил. Такой как на шарнирах, такой, постарше. Правда, чтоб сказать, что тверёзый, не скажу. Тоже очень неустойчивый. Чего хотел было неясно, и мы понадеялись на продолжение кина.
Нюрка: - Прикинь! Он с трудом залез в кабину и стал дёргать бедный Уазик туда-сюда, туда-сюда. Мы так прикинули, что он водить не умел! Наверно редко сидел за рулём. Ага! И вот он этот бедный Уазик дёргал, дёргал несколько раз, пока не въехал правой фарой в неизвестно откуда набежавший сбоку столб! Фара как стрельнет и как разлетится мелкими брызгами, да так громко, что, прикинь, разбудила лежачего мужичка!!!
Леха: - «Нюрка опять заржала и я тоже, а Колян опять потрёс головой, икнул, но вдруг тоже захихикал и дальше стал сам рассказывать».
Колян: - Прикинь!
Леха: - «И опять бздынь меня по руке».
Колян: - В этот раз мужичёк, как подпрыгнет с места в карьер, прямо в вертикальное положение. Лихо так подскочил, прямо с земли, ноги для устойчивости расставил, а нижним тазиком весь закачался из стороны в сторону, но место всё осмотрел изподлобья внимаааательно. И тут он узрел свою машину с разбитой фарой. Што тута началося!!! В полуприсядку он подошёл к фаре, сильно так наклонился, отклячил назад свой тощенький зад клинышком, и стал пялиться в эту фару, качая головой. Разбитая фара так его заколпачила, что он аж онемел. Пока он, вытаращив глаза, и отвалив челюсть, смотрел на фару, до пацана дошло про всю про эту ситуацию. Прикинь! Как он шустренько так выкатился кубарем из-за руля и брызнул в толпу! Я тебе дам! А несчастный Уазик, как стоял себе без фары, так и остался стоять!!!
Нюрка: - В немом поцелуе со столбом!
Леха: - «Это так Нюрку понесло в поэзию, и она выдала»!
Нюрка: - Растопырив одну дверку, как брошенная и побитая мужиком баба с оторванным подолом.
Леха: - «Сказала и сама вся удивилась и глазами, и бровями, и ротом, и даж всем своим телом. А Колян говорил дальше. Он даже не врубился про Нюркины открытия в поэзии».
Колян: - Мужик так созерцал разбитую фару несколько минут, что мы думали, опять счас захрапит, только стоя. Но он вдруг как развернулся, как хватанул ближайшего тощенького пацана за плечи, и как стал трясти как липку! У того аж глазики друг об дружку застучали!!! Ну, тут пацаны рванули на помощь. Они стали пытаться оттащить в разные стороны мужика и пацана, как будто играли в игру по перетягиванию каната. Топтались по перекрёстку то вправо, то влево. То туда, то сюда! Один раз они даже оторвали их от земли, прикинь!
Леха: - «Тут я отодвинулся, но Колян, почему-то, меня по руке не ударил.
Колян: - Но друг от друга никак не могли оторвать! Во как крепко пьяненький мужичёк вцепился. Как клещами! Но потом его отлепили, отгибая от рук парня каждый палец по очереди! Я такого цирка никогда в жизни не видал! Это ж надо! Чтоб в деревне такое кино показали! Как по заявке! А потом мужик так устал, что стал перебирать ногами по песку, как будто хотел в туалет «по маленькому». Он тут же упал на траву, на спину, раскинул уставшие руки и ноги, и опять затих. - «Ой, опять захрапел»! - радостно сообчил Витюн, потому что все зрители пришли в дикий восторг, а мы тоже подключились…
Леха: - «Тут Нюрка, я и Колян опять захахотали, потом выпили и закусили. Колян уже приближался к финишу, но ещё держался! Молодец! Я меньше принял, но тоже уже всё в голове поплыло, а они-то с Нюркой раньше начали…Я даже подумал, что он сделает перерыв и опять задремет, но Колян решил дорассказать всё до конца и поехал травить дальше»:
Колян: - Тут вдоль улицы показалась целая команда. Два врача вели под руки Андрюху. Поймали, таки, бедного! А он и не сопротивлялся. Лыбался, как дебил! Наверное, врачи помогли ему поймать тех девок и разогнать всех мух. Андрюху усадили в машину «Скорой» и она отбыла мимо нас. Андрюха в последний раз счастливо расклячил рот и лучезарно, как в кино, разулыбался. Как будто чего подарил и нам, и бабкам, и прочим пляжным любопытным…
Нюрка: - И не один! Следом поехал брат на «Жигулях». Осталась только развлекалка: «Уазик» с водителем и «Запорожец» с «геркулесами». Усё!
Колян: - А публика хрена разошлась! Они стала ждать четвёртой серии! Прикинь! Ждать долго не пришлося!!!
Нюрка: - Ага! Тут из-за тылу показался пацан с фингалами. Видочек у него был! Я вам дам! Победитель, блин!
Колян: - Он громко выдал что-то всему народу, и эти отморозки дружно уставились за наш угол. И вдруг из-за стены веранды медленно выехал трактор «Беларусь». Мы аж подпрыгнули на стульях! Он так громко газанул и так лихо развернулся задом к Запорожцу, аж красотаааа! Пацаны шустренько зацепили трос за его зад, он ещё пару раз газанул, дёрнул и наш Запорожец лихо так подскочил прямо над канавой и вдруг оказался прямо на дороге. Зрители аж зааплодировали. А мы даж выдохнули! Вооо!
Нюрка: - Колян! Ты дальше давай, рассказывай! Это ещё не всё!!! Хохма продолжалася! Что тут началось! Даже не знаю, как это назвать?
Леха: - «Колян опять покатился со смеху, видать в предвкушении, Нюрка следом, а я ж не мог отстать. Они-то знали, чего ржут, а я чего ржал? Это было, наверно, заразное. Нюрка затарахтела первая».
Нюрка: - Прикинь! Тут этот тракторист нарисовался в двери кабины, ну прям, как наш Леха! Улыбочка во всю широту зубов, и даже сделал реверанс. Как балерина! Народная любовь ему оооочень понравилася! Но тут на обочине, как из засады партизан, на белый свет вылез наш пьяненький и дремавший на обочине хозяин Уазика. Он вдруг проснулся, сел и уставился на всё ашалелыми глазами. И тут он увидал свою разбитую фару. Не! Видал! У него фара каюк, а эти…, а этот какой-то, типа Леха, руками тут размахивает!
Нюрка: - У него на роже было написано - Аааа! Во хто виноватый! Быстренько как подскочил, что-то прорычал, нам было не слышно что, и как рванул на обидчика, растопырив руки во все стороны, и, главна, и пальцы в растопырку. А тот себе весь зубами светил, как киногерой и даже не врубился толком, когда его за грудки вдруг выдернули из трактора наружу!
Колян: - Кино! Тока что лыбился, как Леха, и вдруг вылетел из кабины с очень удивлённой рожей, на котором было нарисовано: За что? Прикинь! Ели на ногах стоял, а ещё дергает! Вот они оба и завалились на землю! При этом мужичок завалил сам на себя тело тракториста.
Колян: - А тут Витюн очень счастливо заржал на всю веранду: - «Вторая куча, грит, за сегодня».
Нюрка: - А пацаны кинулись всей гурьбой на помощь. Теперь куча получилась большууууущая!!! Нижняя часть вылялася на земле, а верхняя топталася на месте. Туды-сюды! Туды-сюды! При этом снизу кто-то орал нечеловеческим голосом, потому что ходили прямо по рукам и пальцам! Шо тут стало! Совсем сплошная веселуха! Отдыхающий народ уже никуда даже и не спешил! Он радовался от души. Прямо, настоящее представление!!! Как в цирке!
Колян: - Прикинь! Как они все копошилась! Ну, очень дружно и не распадалась, что характерно! Во как зацепились! И вдруг из-под этой всей кучи вылез пьяненький мужичёк, отошёл в сторонку, представляешь? Сложил так ручки на груди и выставил одну ногу вперёд! Как раньше фингалистый! Ну, прямо настоящий Наполеон! Прям из под кучи! И главное, стоит, качается, а сам так внимаааательно наблюдаааает, за-ра-за!!! Кино! Мы уже не могли больше смеяться. Прикинь!
Леха: - «Колян говорил так складно, как тверёзый, но по руке меня всё дно треснул, а потом опять заржал! Мы с Нюркой подхватили! Мы хохотали долго! Никак не могли тормознуться! У меня даже свело скулы, и я держал их двумя пальцами, а второй рукой обхватил себя за талию. Нюрка каталась по скамейке, А Колян даже хрюкал. Он не мог больше смеяться, вытянулся копытами вперёд, сучил ими и икал. Пока мы хохотали, пока вытирали слёзы, пока выпили ещё по граммульке, на улице стало сереть. Надвигался вечер с прохладой. Кайф! Мы все помолчали. А как жаж. Народ наржался и малеха отошел. И Колян, и Нюрка, а я ещё накапал. Мы и дернули, а я спросил».
Леха: - Ну, и что потом?
Колян: - А что потом? Всё резко закончилося. Раз! И усё! Пока мы ржали, а потом глянули в телек, а уже все машины отбыли и в розницу и оптом, уже пошли тока титры, а зрители стали медленно ползти по домам с обиженными мордами. Телек комедий больше казать не захотел, там пошла бытавуха. Сериал на тему «Лето в деревне». Всёёёё!
Леха: - Это вам повезло! Дааа! В ту субботу деревня по неожиданностям план перевыполнила. Ага! Это точно! Не каждый день такой кайф с неба свалится! В добавку в жаре…
Леха: - «Мы ещё выпили, и задумались. Даже Колян. А Нюрка задумчиво так, сентиментально, прям проговорила»
Нюрка: - А я тихо балдела от этой деревни! Она такая любимая, такая большая, такая бестолковая, ну, прям, как мы, и как вся Россия…
Колян: - Именно что! И в которой живём мы с тобой, такие же бестолковые, блин! Ладно! Это всё фигня! Но как жаж пьють! Как пьють!!! Боже, Боже…
Нюрка: - Ой, ой, ой! Трезвенник, блин! Ты хоть раз в неделю бываешь трезвый? А?
Колян: - Ты на себя-то глянь! Синюшница! Ты от стакана когда отказывалась? А?
Леха: - А ты ей не наливай, тогда нечего будет бухать. Сам тоже ещё тот фрухт!
Колян: - А ты хто такой? Хто такой тут командовать! А?!
Леха: - «Колян вызверился на меня и состроил такую рожу!!! Ё моё! И это с ним я дружу? Кошмар! Тут я не выдержал. Решил всё сказать! Всё!»
Леха: - И я, типа, был твой друг!?
Колян: - Ах, быыыыыл!
Леха: - «Тут Колян вылупил на меня пьяные глаза, схватил почти пустую бутылягу за горло, саданул ей об скамейку и заорал на весь двор»
Колян: - Нюрк! Прикинь! Мы его тут водярой поим, а он, гад, нас не уважает! Так? Гад! Так?
Леха: - И опять стукнул меня по руке! Вот тут я уже не выдержал и такую плюху заехал Коляну по уху, что он свалился за скамейку в крапиву и там затих, вместе с бутылём. Нюрка вся спужалася лицом, зажала руками рот и бросилась домой вприсядку, сильно качаясь, а я, довольный, пополз в свою берлогу, стараясь тоже не загреметь под куст…
Шел я и думал. Ну почему мы не умеем правильно отдыхать, как люди! А? Люди? Так красиво сидели, пили, ели, ржали до упаду, и на тебе…- думалось мне по дороге…
КОНЕЦ ФИЛЬМА.
.