Нина Еперина Мотя рассказ (Нина Еперина) / Проза.ру

            М О Т Я

            рассказ

   Самое тяжелое на свете это потерять друга. Причем не просто друга, а друга, который часть твоей души. Если бы я знала, что тот вечер будет самым последним в его маленькой жизни, я бы никогда не поехала в этот день в ресторан. Лучше бы дома просидела.

   Была у меня кошка и звали ее, естественно, Муся. Почему-то всех кошек стандартно зовут или Мусями, или Дусями.
   Кошка была самая обыкновенная, серая русская. Было ей от роду всего два года, когда она решила размножаться. Свою беременность кошка перенесла спокойно и как положено в срок стала рожать котят. Я всю ночь не спала, окот принимала, а в окоте самое главное не упустить мгновение появления котенка на свет белый ещё в пленке, тогда он воспринимается не как одушевленное существо и можно закрыв глаза спокойно погрузить его в кастрюлю с водой и прикрыть это дело крышкой. При этом сама кошка, занятая процессом деторождения не успевает понять, что происходит, и не шатается потом три дня по дому в поисках своих котят, потому что их не видела, а главное - не облизала..., не посчитала, другими словами.
   Не нервничайте дорогие читатели. Я тоже вначале не могла себе представить этот процесс, но потом один грамотный человек ткнул меня носом в Библию, в то самое место, где написано, что Бог, вставляя Адаму мозги в его пустую голову ещё в Раю, сказал, что Человек будет над всеми тварями главнее всех!!! Дал человеку власть!
- Поэтому он и может регулировать процесс размножения. - добавил он и тем самым присыпил мою совесть. А я приняла.
   В общем, я сидела около Муськи и старательно регулировала этот самый процесс. В процессе регулирования мы не поимели на свет белый четырех котят, после чего я ушла спать со спокойной совестью.
   Муся к утру тоже закончила свой процесс, обработка своего тела, типа бидэ, пару раз мяукнула и тоже завалилась спать.
   Прошло два дня. Сижу я себе на диване и в ящик тупо пялюсь. Пришла ко мне Муся, скромно поздоровалась и пристроилась на ручки. Так в этой нирване мы преобладали с ней полчаса, после чего моя Муся вдруг ни с того, ни с сего начала прямо у меня на коленках продолжать процесс окоторождения. Я обалдела! Рожать через два дня после родов!!! Я такого ещё никогда не слыхивала и не видывала!!!
   Представляете? Она родила прямо мне в руки котенка, спрыгнула, даже не облизав, и подалась на улицу. Дело было в октябре, а на улице было не так, чтобы заморозки, но достаточно прохладно. Мне по жизни вечно жарко, и я живу с приоткрытой дверью, а так как живу я за городом в своем частном доме, то выход в сад вот он, рядом! Моя Муся туда и отправилась. В сад.
   А на руках у меня осталось мокрое чудо прямо из мамки. Пришлось мне его обмывать и обтирать, поэтому поиском Муськи мне заниматься было некогда, и я решила: - придет, куда денется.
      Муська не пришла домой ни вечером, ни утром и только днем я обнаружила ее в конце сада под кустом. Глаза у нее уже остекленели и смотрели в вечность. Отчего она умерла, я так и не поняла. Наверное, что-то не так произошло в ее родовой деятельности и моей Муси не стало. А на руках у меня осталась маленькая, я так рассмотрела, что кошечка, которая и мамкиной-то сиськи не познала.
      Стала я ее выращивать с помощью пипетки. Мы с моей снохой Наташей купили в магазине детское питание, в виде сухого женского молока младенцам от нуля и до месяца, и разводили согласно инструкции до нужной консистенции.
   Кормежка махонькой кошечки выглядела достаточно экзотически. Я укладывала это чудо на свою ладошку пузиком кверху, вставляла в рот пипетку и впрыскивала смесь. Она пыталась «топтаться» лапками по пипетке и мурлыкать.
   Как-то ко мне пришла соседка и стала наблюдать эту смешную кормежку, а потом предложила свою пипетку. Дело в том, что у моей соседки был парфюмерный бизнес и поэтому у нее были пипетки совсем другой конфигурации. Для смешивания парфюма. Такая длинная стеклянная трубка, а на конце объемный резиновый шарик. Стало значительно проще кормить то, что я назвала Катей.

   Дело было в декабре. Кате было уже два месяца, и она вполне самостоятельно лакала из блюдца и лазила на диван по покрывалу. Просто было жалко натуральный, кожаный диван и я застелила его толстым цветным покрывалом.
   Мои близкие друзья-соседи пришли ко мне в гости. Мы любим собираться длинными зимними вечерами и даже петь песни под караоке. Особенно большой любитель караоке моя подружка Иришка. Она это дело обожает до соплей, особенно под чашечку водочки. Вот мы и пели аж до половины двенадцатого, после чего мои друзья собрались домой на соседнюю улицу. Я пошла их провожать.
   Выходим мы в прохожую и..., что же видим? Дверь из прихожей распахнута напято, на крыльцо напято, калитка на улицу напято!
-    Вы чего же двери-то все расхобарили? - удивилась я.
- Мы все закрывали. - отвечает Сережа, Ирин муж, и хвать за карманы куртки, а там кошелька нету, пистолета нету и документов нету! Он аж побледнел!
   А надо вам сказать, что Сережка работал в охранном агентстве с правом ношения и даже стреляния. Пришлось нам посреди ночи вызывать ментов и писать всяко разные протоколы. Оружие это вещь серьезная. Его сначала учесть, а потом если что, и списать нужно.
   В общем, ночь была испорчена.
   Рано утром у меня на проводе опять вдруг прорезался Сережка!
   Оказалось, что утром на работу шли какие-то рабочие и нашли в кустах Сережкин пустой кошелек и документы на все эти и ношения и стреляния.
   Слава Богу!!!
   У меня по жизни страшно умная невестка. Вот повезло! Она выслушала с утра эту дикую историю и выдала свое резюме:
-    Собаку тебе пора заводить, моя дорогая. Собака бы гавкнула, как минимум. - и я подумала, что и правда, пора.
-       Только я хочу маленькую, карманную.
-    Ну и купи себе карманную. Они, знаешь, как визгливо гавкают! Шуму будееет!!!

      Заканчивался декабрь. Стояли не то, чтобы морозы, а то, что я обожаю. Минус пять с легким снежком, без метелей, под ногами чуть с хрусцой..., класс!!! Я вышла на дорогу от своих сына с невесткой и решила зайти в магазин за хлебом. Я живу под самой Москвой. Деревня Немчиновка, пять км за МКАДом. Когда мы продали в Москве квартиру 110 кв.м., и прикупили там землю, это было чисто поле, без газа, дорог, электричества и прочих удобств. За семь лет совместных мучений, наше поле превратилось в коттеджный поселок со всеми удобствами включая асфальт и даже пару магазинов. Один с одного края поля, где теперь живу я, второй с другого края, где живут мои дети, ближе к лесу.
      Кто не знает, Немчиновка через лес от Рублевки и теперь так же престижна, как и Рублевка, плюс совершенно нету пробок, три подъезда с разных сторон, да плюс западная роза ветров. Многие знаменитости живут теперь у нас. Мне здесь нравится.
   Захожу я в магазин, а там сосед Алик, который имеет зоомагазин и достаточно большой.
-    О! - обрадовалась я. - На ловца и зверь бежит. Слушай, у тебя в магазине бывают маленькие собачки? Для моего кармана. Наташка насоветовала. Типа они сильно визглявые. Для шума. Только мне нужно не сейчас. Сейчас ещё холодно. Где-то весной. Апрель-май...
- А вы какой породы хотите? - спросил Алик.
- А я почем знаю? - удивилась я.
      Ну и, правда. Ну откуда я могу знать? Я только знаю, что собаки бывают большие, маленькие и любимые. Для последних размер значения не имеет. Но я, все-таки, хотела маленькую гавкалку.
- Хотите, я вам покажу. У меня в машине есть несколько разных пород. В магазине ночью прохладно, я их домой вожу.
      Возвращается он в магазин и приносит корзинку. Открывает, а там сидят несколько махоньких щенят. Ну, я наклонилась, а один вдруг на передние лапки встал и меня в нос лизнул. Братцы мои! Я поняла - это моё!!! Совсем моё! Я его и взяла на ручки, а он так радостно заскулил и махоньким хвостиком завилял! У меня от умиления слеза скатилась скупая, почти мужская и я поняла, обратно в корзинку я его не посажу.
-    А что хоть это за порода? - поинтересовалась я просто так. Мне уже было по барабану, потому что это чудо как раз под «любимая собака» подходило.
-    Чи - хуа - хуа. - сказал Алик раздельно.
      В общем, я собаку запазуху и домой себе пошла.
      Пришла я к себе домой. Налюбовалась от души, натискалась. Он был такой сладенький, такой маленький, что помещался у меня на ладошке, а хвостик, как у мышонка тоненький, тоненький, а он им ещё и вилял все время. Потом сшила я ему будочку из поролона, по краю рюшечка, беленьким батистом обтянула, простягала голубыми ниточками, внутри все в рюшечку, одеяльце тоже с рюшечками. В общем лежит он в этой будочке, одеяльцем прикрытый, игрушечка ирушечкой!
      Лежит себе и лежит, лежит и лежит! Я его периодически мордочкой в блюдце тыкаю, а он не ест, лежит себе и все. Периодически только на меня грустными глазами смотрит и вздыхает, а периодически просто спит.
      Прошли сутки. Под вечер приходит сосед дядя Вася и говорит:
- Нуууу, показывай своего волкодава, говорят ты у Алика прикупила.
      Я так очень торжественно приношу будочку с рюшечками, достаю и показываю. А он головку свесил набок, язык вывалил, глаза закатил и чуть ли не последний дух испускает.
- Он же у тебя подыхает! - говорит сосед. - Ты его хоть кормила? За эти сутки?
- Я его в блюдце тыкала, а он не ест!
- Срочно вези его к ветеринару! Он у тебя сейчас загнется нафик! - закричал сосед.
      Я испугалась. И правда! Столько времени прошло, а он у меня ничего не ел! Давай Алику звонить.
- Алик! - кричу. - Собака помирает! Срочно приезжай! Поедем к ветеринару!
      Алик примчался сразу. Мы рюшечки схватили и к врачу!
      В собачьей клинике, не смотря на вечер, народу было навалом, но у меня были такие глаза, что когда моя персона нахально поперлась без очереди никто даже не пикнул.
- Ну, и что это у вас за порода? - спросил врач.
- Нууу, эта. Чихуахуа. - выдал Алик слитно.
- Это такой же чихуа, как я чихуа. - сказал врач.
      Алик застеснялся. Это же была его версия про породу.
- И где вы это чудо прикупили? - с кривой улыбочкой поинтересовался врач.
- На птичьем рынке. - успел первым вставить Алик, пока я соображала, что нужно отвечать.
- И чем вы его кормили - опять спросил врач.
- Колбасой докторской. - это Алик выдал, а я чуть не поперхнулась этой колбасой от неожиданности. Я себе такое, про колбасу, даже представить не могла!
- Ну, какой же ненормальный покупает на птичьем рынке всякую полуживую дохлятину, а потом ещё и колбасой кормит? - спросил возмущенно врач именно у меня.
      Я промолчала, но замечание про дохлятину плюс колбасу мне не понравилось. Я посмотрела на Алика ооочень впечатляюще. А вы бы как себя чувствовали, когда вас прямо в глаза дурой обзывают?
      В общем, дальше врач заткнулся и приступил к реанимации моего чуда в рюшах.
      Бедному ребенку сделали три укола в холку, два в задницу. После этого врач рассмотрел у него уши, рот, глаза, зад, помял всего руками, померил температуру и прочитал мне лекцию про мою беспросветную глупость и безграмотность.
   Оказывается, таких маленьких собачек нужно кормить через каждый час. Что для них самое страшное это обезвоживание. А я, дура, почти сутки ничего ему в рот не капала. Ни капли жидкости! Как он, бедный не сдох до сегодня, я просто удивляюсь?!
- Ну, а в общем щеночек у вас на удивление здоровенький. Правда, ему от роду всего несколько дней, поэтому у него ещё нет лакательных инстинктов, только сосательные. Он у вас то, что называется «из-под мамки» - констатировал врач, что и спасло Алику жизнь в дальнейшем, после клиники.
      В общем, получив полны пазухи цыцок в виде ценных указаний и целого набора таблеток и уколов, мы отбыли домой.
      Всю ночь моя не спала, капала ему из пипетки, которая осталась после Кати. Капала молочную смесь, которая тоже осталась после Кати, для новорожденных до месяца и которую он ел взахлеб. Проголодался горемычный! Потом совала в рот, согласно инструкции, всякое разное в мелко раздавленном виде, а он как мог отплевывался.
      С утра он очунял и даже стал подавать нормальные признаки жизни. Выбрался из моей будочки и пописал на ковер.
   Часов в одиннадцать, раньше девяти она не просыпается, прикатила моя Наташа ещё с одной инструкцией, и мы с ней срочно рванули за «приличной соской ребенку». При этом она поинтересовалась:
- Младенца-то ты хоть как обозвала?
- Тимошенька, мальчик! - радостно выдала я первое, что в голове звякнуло.
- Это сокращенно Мотя, что ли?
- Ну, типа, да!
      Так он и стал Мотей.
      Сосок мы купили аж три. Все самые маленькие. Привезли тоже радостно домой, а они не подходят. В рот не влезают. У Моти голова оказалась меньше, чем соски. А мы вроде выбирали...
   Мотя был такой маленький, что когда он влезал в тапок, то из тапка торчал только кончик хвостика. Как мышонок.
   Я, как приличная мама, соблюдая все инструкции, делала ему сама уколы в холку и травила таблетками.
   В общем, Мотю я выходила.
      Катя стала ходить кругами с первого дня и присматриваться к Моте издалека. Ну, во-первых, ревность, а потом она же ещё ничего в своей жизни не видела, даже мамы кошки, только всевозможные длинные человеческие ноги и мою ладошку для кормежки, а тут ходит нечто маленькое, меньше ее, писает на ковер и ему за это даже не попадает, как было вначале у Кати. В общем диво-дивное.
      Но на улице-то декабрь на исходе. Холодно, однако!
      На третий день наблюдаю такую картину. В маленькой будочке с рюшами сидят Мотя и Катя, и Катя старательно вылизывает Моте уши, даже изнутри, а он глаза в небо и весь в нирване. Класс!!!
      Стали они расти-подрастать, друг дружку воспитывать. Мотя лужу сделает на моем дорогом ковре, Катя старательно загребает, чтобы мама не увидела. Катя на стол могла уже прыгать и, типа, Мотю зовет, а тот ещё никак и давай подпрыгивать и скулить, а потом, когда посадишь его на стол, пытается спрыгнуть вслед за Катей и носом об пол. Опять визгу на всю комнату!
      Детский сад на выезде!!!
      Моя мама жила в Белоруссии, в маленьком городке со смешным названием Барань. Как перефразировал мой одноклассник Миша:
- Баран с мягким кончиком.
      Жила вместе с папой в трехкомнатной распашонке хрущебного вида на втором этаже, поэтому очень любила природу в виде моего милого садочка. В садочке моем росло около сорока кустов роз, из которых половина плетущиеся, и доходят до середины балкона второго этажа. Очень красиво!
      Это сейчас. А тогда, в пору Мотино-Катиного подрастания, мы с мамой находились ещё в борьбе. Боролись за мой сад. Мама считала, и я её понимаю, что земля должна кормить, поэтому на ней должно произрастать. Ну, там: укроп, зелень, морковка, редиска, лук..., и с этой частью списка я была, в принципе, согласна! Но вот вторая часть списка меня просто убивала: огурцы, помидоры, баклажаны, кабачки, капуста, граждане держитесь! а также КАРТОШКА!!!
- Мама! - говорила я. - Умоляю, прекрати эти колхозные замашки! Я для чего сделала отдельный вход на второй этаж? Для того, чтобы его сдавать! Вот на эти деньги и будем покупать всё вышеперечисленное в изобилии у специалистов-колхозников. Я что, не помню твои дачные сражения с какой-то неизвестной мне фитофторой?!!!
      Но у меня мама, это танк неуправляемый! Если что решила, мнения своего не меняла никогда. Папа звал её ЗОЯ! И при этом многозначительно поднимал палец вверх. Мою маму и на самом деле звали Зоя, поэтому хорошо, что мама узнала об истинном значении этого слова в народе только тогда, когда папы уже не стало, а то бы никогда не простила.
      ЗОЯ - это Змея Особой Ядовитости!
      Поэтому в первый же год моего заселения в новый дом в середине мая, она примчалась на машине, слава Богу была оказия, мамин сосед ехал в Москву по делам, и ей не пришлось все ЭТО тащить поездом. Когда она стала выгружаться из машины - мне стало плохо!
      Это были будущие посадки на весь мой сад! Целый, настоящий сад, а не на семь соток! Деревья, кусты, саженцы всех видов растений и овощей!!! Все, кроме цветов. Выгрузив за мой забор всё вот это мама, вся такая довольная, радостно сказала:
- Ну, показывай! Где мы теперь ЭТО будем сажать? Надо сразу посадить, а то все завянет!
-    Пойдем. Покажу. - спокойно сказала я, и провела маму через дом в сад. У меня сквозной проход на веранду.
      Вышли мы с мамой в будущий сад, на краю веранды остановились и мама сразу заскучала.
      Посреди моих семи соток находилась полноценная строительная помойка. С огрызками балок, кирпичей, остатками всевозможных досок, с резиновыми драными сапогами, с бытовкой, набитой всяким хламом и прочим, прочим, прочим, ногу сломишь... Все, кроме земли.
      Было даже не понятно, когда эта помойка сможет превратиться в ровное земельное пространство для посадок. Кстати, в моем новом доме прямо посреди гостиной тоже лежала огроменная куча не распакованных коробок, потому что мебели ещё почти не было. Кухни - точно! Я находилась в стадии закупки. Не повезу же я старый хлам в новый дом!
-    Нина! - чуть не заплакала мама. - Что же это такое? Обидно столько добра привезти, а сажать некуда. Я по всем соседям на дачах собирала самые лучшие сорта. Ездила черти куда! На себе таскала... И что делать?
-    Ты же большой любитель бегать с препятствиями, а так же впереди паровоза... - констатировала я.
      Повздыхала моя мама горестно, повздыхала, а потом согласилась с моими доводами, что сажать сад мы будем в следующем году, потому что на улице уже конец мая. Ждать, когда разгребем мусор, когда завезем землю, сажать поздно будет.
      Пришлось нам с мамой раздавать всё сверх сортовое ЭТО по моим новым соседям.
- Ну, вот видишь! - шутила я. - Твои соседи поделились с моими соседями. Преемственность территорий и сельхоз культур, особенно если учесть, что половина моих соседей грузины!

      Вы думаете, моя мама на этом успокоилась? Ни-фи-га!
      Как-то встречаю соседа Давида, грузина, который живет окнами на мой участок, а он у меня и спрашивает:
- Нина. А сколько вы этой женщине платите, которая у вас на огороде работает? Так хорошо работает, круглый день и без перекуров!
      Я чуть не упала. Он мою маму воспринял, как нанятого работника-садовника за бабки!!!
      Конечно! А что ещё можно подумать, когда человек с лопатами и ведрами с раннего утра и до глубокой темноты бегает шустренько по плохо очищенной территории и пытается вырастить в уголочке, на отвоеванном от мусора пространстве несколько кустиков помидоров и огурцов.
      А ему ещё и мешают, при этом. Как кто? А Мотя с Катей. Мотя стал осваивать участок и таскать все что плохо лежит, включая саженцы помидоров, в свою будочку с рюшами и она стала превращаться в сборник отходов наименьшего размера. Хорошо, что старые сапоги после рабочих туда не влезали, но попытку мы делали, во всяком случае рваные рабочие рукавицы влезали точно! А Катя ходила исключительно по бабушкиным грядкам и делал там и пипи и кака, загребая кучки из земли вместе с только что выпустившими третий листочек огурцами.
      У моей мамы инфаркт набегал по пять раз на день. Она приходила на веранду, горестно и красноречиво опускала руки в земле на колени и выдавала:
- Где ты только набрала таких глупых кошек и собак. Они меня доведут до инфаркта.

      А ещё мой Мотя оказался страшно игривым. С утра и до вечера он скакал, как заведенная игрушка и мама стала звать его элетровеник. Такого жизнерадостного пса я в жизни не видала. Вот он только что сидел около вас, радостно размахивая хвостиком, а вон он уже в самом конце участка и что-то тащит в зубах. Я только успевала кричать:
-    Мотя! Брось немедленно! Выплюнь!
      По самой весне случилась такая хохма: стою я около крыльца и про новый забор думаю. В уме считаю. Вдруг вижу, Мотя с улицы что-то в зубах тащит!
-    Мотя! Плюнь! - кричу я.
      Мотя подбежал ко мне, размахивая хвостиком, весь очень радостный и прямо под ноги выплюнул...! И что бы, вы думали? Ни в жисть не догадаетесь! Две бумажки по сто рублей! Вот где он их взял? Тайна!

   Потом Мотя стал подрастать! Это было что-то!!! Он оказался весь в маму! В меня, то есть! Максималист с большой буквы! Злимся, так до визга! Особенно доставалось узбекам, которых во всех строящихся коттеджных поселках, как грязи по весне! Из серии: не проходите мимо! Незнакомых нужно было непременно куснуть за ногу, а уж облаять - сам Бог велел. Он выскакивал на дорогу на любой движущийся предмет, заметный из-под нового забора! Я не успевала кричать:
-    Мотя! Фу!!!
      Но наступило время, когда Мотя стал интересоваться дамами! И это опять было что-то!
      Оказалось, что на соседней улице жила собачка Мотиной породы. Чихуашка. Только черненькая. И началась у нее течка! Мотя это дело унюхал и тут же переселился к ней под калитку. Нам к тому времени стало уже десять месяцев. Была уже холодная, промозглая и дождливая осень, а это чудо кренделем свернется прямо на мокрой земле и дрожит под калиткой, как осиновый лист! И что главное, домой не идет, огрызается, мне зубы показывает! Пришлось соседу его впускать, почти через две недели. Дело размножения он знал хорошо, оказывается. С генами перешло. В общем у нас родились первые щенки. Пять! Делали кесарево сечение. Щенки были очень большие. Первого нашего щеночка мы подарили Ире и Сереже. Вроде как крестным.
      Это же из-за них у меня Мотя появился.
      Потом это все вошло в норму. Мотя уже не трясся под чужими калитками, а спокойно осваивал территорию всего коттеджного поселка. У него появился друг. Здоровенный, пятнистый дог с отвислыми, сопливыми щеками, красными глазами и совершенно страшной наружностью! Морда у него была такая, что от него все незнающие его люди в ужасе шарахались, хотя на самом деле это было добрейшее существо. В общем, натуральная собака Баскервилей. Мне кажется, он и лаял, только чтобы Мотю на улицу вызвать.
   Это прямо отдельная песня! Под калиткой раздавалось:
-    ГАВ! - через минуты две ещё раз: - ГАВ! И тишина….
   И Мотя, как ошпаренный, подхватывался с окна, где я ему положила подушечку, кстати пуховую, там у него будка образовалась, на подоконнике, из которой была хорошо видна калитка, и с визгом несся на улицу. Я выходила следом, потому что на это следовало смотреть!
   Один здоровенный, лапа, как у Моти голова, медленной походкой уходил по дороге, с умилением, опустив голову, поглядывал на своего друга, а другой мелко семенил рядом, задирая высоко голову, чтобы с таким же умилением смотреть на своего большого друга!
      Картина достойная кисти великого художника с надписью внизу: «Как мы с другом ходили по бабам»! Цирк, прямо! Вся улица ухохатывалась.
   Учесть Мотины победы на любовном фронте было невозможно, но он внес весомый вклад в собачье потомство нашего поселка. Чего только на этом фронте у нас не случалось! И с овчарками у нас случались сексуальные неприятности, после которых потом Мотя по полчаса висел сзади и визжал на всю улицу, и прочих неприятностей мы имели!!!..., и в виде собачьих разборок, и в виде палки по ребрам..., потом мама его лечи. Все было.
      На второй этаж ко мне заселилась семья с собачкой Соней. Кокер спаниель. Живут у меня до сих пор. Мы старательно прятали Соню от Моти каждую весну и осень. Выводили гулять на поводке, а я держала рвущегося Мотю дома взаперти, но каждый раз Соня рожала нам четверых щенят, два в Мотю, гладеньких, и два в Соню, лохматеньких! Когда он успевал, никто не понимал! Пришлось Соню кастрировать...
      Если честно, Катя не отставала. Она у нас была в состоянии беременности. Или уже беременная, или ещё беременная. Я убирала котят через два раза, а один раз оставляла пару штук, чтобы уж сильно не обижать. Процесс деторождения проистекал с полным Мотиным участием, если, конечно, я решала этот приплод оставить. Он торчал мордой в коробке с Катей и четко прослеживал за всеми моими действиями, пока все не заканчивалось.
   Так вот! Главной кошачьей нянькой становился Мотя. Он их вылизывал, заталкивал носом обратно в коробку и драл Катю за загривок, если долго гуляла. Это именно он учил их лакать молоко, убирал за ними лужи и вообще был им настоящим папой!
   А какой дружной семьей оказались мои подопечные! Друг за друга в огонь и в воду!!! Помню такой случай. Лето! Тепло! Мама у меня, и как всегда в огороде. Сад уже посажен, розы цветут, все благоухает. Посреди участка у нас пруд и небольшой водопадик. Вода падает в прудик с горки, а на горке Мотин наблюдательный пункт! Наблюдаем за воронами, основными нашими врагами! А они над Мотей прямо издеваются. Прилетят две вороны, сядут на забор справа, Мотя с воплями туда, а они перелетят на забор слева и давай каркать! Мотя туда..., и так гоняют бедную собачонку полдня, пока я со шваброй не выйду...
      В общем, мама на кухне, Мотя на водопаде, а я в кабинете, пишу. Прибегает Мотя ко мне весь такой возбужденный, гавкает и своей мордой в сад мне прямо показывает. Следом приходит мама и говорит:
- Там что-то случилось! Мотя весь тут извелся. Пойдем, посмотрим. Я даже боюсь! А вдруг там какие воры или ещё чего?
      Мы все трое бегом в сад, а там головой вниз висит Катя в гамаке. Она лапой замоталась в гомачной сетке и не может выпутаться, но не мяучит, просто сама сражается молча, а Мотя вокруг мечется, переживает изо всех своих собачьих сил!
      А как Мотя ругался матом!!! Честное слово, матом! Он ужасно не любил вытираться после мытья. Полотенце было его главный враг.
      Я заворачивала Мотю целиком в большое полотенце, и он мужественно терпел. Терпел ровно до тех пор, пока я не начинала его вытирать. Вот тогда-то полотенцу и доставалось! Он впивался в него зубами и начинал рычать, а когда я «добывала» полотенце из Мотиной пасти и все-таки начинала его вытирать, он начинал ругаться матом:
- Нгдля! Нгдля! Нгдля! - начинал ворчать Мотя, сморщив всю свою физиомордию и оскалив зубы..., хотя, на самом деле это у нас игра такая была, типа, Мотя сердится и ругается, как сапожник. Если при этом оказывались зрители, его речь становилась четче, а зубов было больше и полотенце он даже шкумутал «за загривок»....
      Но как он понимал свою маму, то есть меня!!! Без слов.
      По весне расцвели молодые вишенки, при этом цвели «кашей»! Так красиво! Я решила это дело зафоткать, на память. Мотя обожал фотографироваться. Не успееешь взять фотоаппарат, как он уже тут. Сел перед вишенкой в позе «я молодой сфинкс» и сделал глазки! Я ему говорю:
- А что ты один тут уселся. Где Катя? Катя, может тоже захотела бы?
      Мотя молча встал и медленно удалился, покачивая попой, двумя половинками по очереди. Через минуту являются вдвоем. Мотя усаживается ровно на то же место перед вишенкой, а Катя рядом, вид умный и лапки обняла хвостиком. Сидят, на меня смотрят и выражение на мордочках: - Ну, чё ты? Мы готовы...

      Вот так мы и жили, и прожили вместе аж шесть лет! Периодически меня выносило к морю. К Азовскому. Там теща моего двоюродного сына прикупила зап часть от базы отдыха в виде вагонного домика для отдыхающих. Было такое курортное совдеповское изобретение. Домик они прикупили всей семьей, и при дележе Ире и её мужу, моему Сережке досталась одна треть. Крылечко, кухня с диваном и телевизором, она же гостиная, она же кабинет, она же гостевая, плюс спальня с большой кроватью, шкафом, тумбочкой и детским диванчиком. При полном заполнении помещалось: Сережа, его жена Ира, двое детей, Кристина, (Ирина подружка с ребетенком), Люда, (Ирина подруга с мужем и ребетенком) и я. После ресторана до утра помещалось ещё больше. Но это уже неучтенка.
      На второй год стало ясно, что влезает меньше запланированного и к домику пристроили сбоку лестницу и второй этаж на четыре номера. Один номер Ире с Сережей. Стало влезать больше.
      Домик был на ножках и стоял прямо на пляже на песке. Форма одежды купальная. Приехал - одел купальник, уезжаешь - купальник снял. Очень классно!
      В одно из лет я решила взять с собой Мотю. Посмотреть, как он «я в дороге, я в пути»!? Все отговаривали, говорили, что потеряю собаку, место новое, незнакомое. Оказалось, что мы в процессе передвижения очень даже послушные собаки. Никого не грызем, слушаем маму, в самолете ведем себя очень прилично и порядочно. Нам понравилось. С тех пор Мотя стал окончательно неотделим от мамы. От меня, то есть. Куда мама, туда и Мотя...

      В декабре 2010 года я подцепила грипп. Но это был не просто грипп. Это был ГРИПП. Какой-то свиняче-птичий. Я так думаю, что он был диверсионный. Натрусили что-то из космоса, потому что очень много народу поумирало, хотя «наши» молчали об этом, как партизаны.
   Болела я страшно. Со всеми примочками, температурой, лающим кашлем и реанимацией без сознания в конце. Оказалось, что у меня полные легкие воды!!! Присутствовали даже пугательные слова от врача моему сыну, что может быть я и выживу...
   Выжить-то я, слава Богу, выжила, но последствия этого были плачевными. Осложнения в виде затемнения легких, сердце увеличилось в два с половиной раза, давление выше всякой нормы и с мая по сентябрь три подряд воспаления легких.
   В общем, мой лечащий врач сказал, что если я хочу жить, нужно срочно в теплые края и на подольше. И непременно: лечебный массаж, и бассейн с гимнастикой.
      Я всунула нос в Интернет и стала искать теплые страны зимой. Мне очень понравились отзывы народа про ГОА, и я решила ехать туда. А тут и ситуация подвернулась. У нашего близкого друга случился юбилей. Праздновать его он решил в индийском ресторане. Вот там-то я и познакомилась с настоящим, живым индусом. Оказалось, что у него есть знакомый индус-деловик, который занимается поисками. Нам, приезжающим европейцам, подыскивает места проживания именно на ГОА.
   Вот так вот!
   Сдала я ещё и свой первый этаж, в дополнение ко второму, собрала пляжные пожитки, получила визу аж на шесть месяцев и прикатилась на ГОА. С Мотей! Мне одной в чужие страны стало ехать как-то жутковато.

   В аэропорту и самолете Мотя вел себя идеально. Смотрел мне в глаза и понимал все без слов. Мы перед отъездом ещё в Анапу, купили настоящую, собачью сумку. Мотя выбирал ее сам. В собачьем магазине я выставила ему всевозможные тары. Кожаные, пластиковые, с крышками и как будки. Всякие. Мотя их все обнюхал и впрыгнул в обычную серую сумку, но именно для собак. Ее мы и купили. В ней Мотя и ехал. Ехал у меня в руке, высунув мордочку на народ с таким умным видом, я вам дам! В салоне я поставила сумку между ног и Мотя, без слов все понял. Улегся в сумку, и мы полетели. Лету, между прочим, семь часов. Но мы долетели без приключений. Даже вытерпели без туалета. Спали всю дорогу, точнее ночь.

   Приехали мы в дальние страны, а именно на ГОА поутру, в пять, когда у них солнце только-только из-за горизонта выкатилось. Встретили нас два молодых индуса с табличкой «НИНА». Я, то есть. Ничего такие, улыбающиеся темнокожие ребята. Один говорил по-русски почти идеально, правда, с акцентом, звать Санни, второй по-русски вообще не говорил, звать Джоаким.
   Привезли они меня на машине в деревню Бенаулим, в гостиницу ячеечно-коттеджного вида «Zen Garden». Каждая ячейка о двух этажах, вход у каждой индивидуальный, прямо от бассейна. На первом этаже кухня, столовая, гостиная и душ. И на втором этаже две спальни, два «бадрума», три балкона, один ну просто очень большой! Я, как глянула - поняла. Это мое! Я ХОЧУ тут жить. Тем более, под окном просто очень необходимый бассейн и тем более, что за своих два этажа в Подмосковье я получала 80 000 рублей, то есть где-то три штуки баксов, а ВОТ это вот стоило 700 баксов, то есть 21 000 рублей. Расчет понятен?
      Конечно, на нас двоих с Мотей это было очень жирно. Согласна! Но мне так захотелось пожить, как человек! Потому что рядом жили англичане, два толстых и именно жирных, муж и жена в конопушках! А нам что, нельзя? Я решила в одну секунда - и нам можно! Правильно?
- Ну, вот! - поэтому сказала я Моте. - Вот это наш новый домик, здесь мы и будем с тобой жить аж целых полгода.
      Мотя опять все понял. Он деятельно обнюхал все помещение, все два этажа и довольный улегся на «антикварно-резной под старину», весь в бордовом бархате диван на первом этаже.
      И стали мы с Мотей жить на Гоа поживать и друзей наживать.
      Ещё в Москве меня пугали, что на Гоа очень много собак.
      Точно!!! Здесь не много, а очень, очень много собак!!! Они живут везде. Правда, на территории нашего отеля их не было. Здесь поселился Мотя и назвал сам себя «начальником пляжа и бассейна». Он обнюхивал всех мимо нашей двери проходящих и не все ему нравились. Конечно, гавкал, как подорванный. Приходилось каждую минуту кричать:
- Мотя! Фу! Прекрати орать!
      Пляж не произвел на Мотю пугающего впечатления, потому что с пляжем мы были уже знакомы, а вот невероятное количество собак меня, лично, напугало. Я вначале даже пыталась держать Мотю на поводке, но разве ж его удержишь? Это же самостоятельная личность со своей собственной точкой зрения. И Мотя «пошел в народ».

      Если честно, я очень испугалась этого изобилия, но не учла, что мы же на ГОА. На ГОА другая энергетика. Совсем! И этот земной рай живет по совсем другим законам, чем весь остальной мир. Здесь все всех ЛЮБЯТ!!! Все! Поэтому живут очень дружно. Ходят хором. Коровы, люди, собаки, птицы... все. И Мотя тут же усек ситуацию. Уже через час мы дружили со всеми собаками близлежащих пляжей!
   Началась наша гоашная жизнь. Жизнь в Раю!
   Нам очень понравились местные отварные курочки. Они здесь и молоденькие, и экологически чистые, поэтому совсем нежненькие. В шеке, где я приземлилась, и который назывался «Кокос», Мотю все очень любили. Гоанцы и так-то всех любят, религия у них такая, ну а мой Мотя был для них вообще экзотикой. Маленький, беленький в бежевые плямбы, ушастый, глазастый и не просто глазастый, а с обведенными черным контуром подведенными глазами и стрелочкой, как у египетской царицы Нефертити. И хвост всегда крючком, кверху. Очень красивый!
   Отдыхающая публика просила с ним сфотографироваться. Мотя никому не отказывал. Как будто понимал. Я его позову:
-    Мотя! Иди, будем фотографироваться!
   Он тут же бежит и позирует, глазки сделает умные, загадочные и смотрит прямо в объектив! Умора! Поступало даже предложение брать с народа деньгу.
      Два раза у нас были приключения.
      Один раз на Католическое Рождество. Мы конечно отмечали, и конечно на пляже. Сразу в двенадцать все кто мог, взялись стрелять в воздух, чем попало, в том числе и серьезной канонадой. А Мотя с первого месяц этим был испуган.
      Был Новый Год, и наш московский сосед Давид решил отбабахать это дело как надо. Закупил целый арсенал и вдоль нашего будущего забора выстроил в цепочку. Ну и начал с краю. Первой у него была сорока зарядная дура, она и начала обстрел территории.
      А Мотя не понял, что вдруг взорвалось и вылетел с крыльца прямо под шквальный огонь со своим гавканьем. Успел пару раз гавкнуть, а тут она на него так ГАВКНУЛА, что мой Мотя всю ночь в ванной в углу просидел и с тех пор страшно боялся салютов.
      Вот и в этот раз он как с моих коленок соскочил и как куда-то дунул, что даже и след простыл! Стрельба продолжалась до трех ночи и ровно столько же куча народу ходила туда-сюда и кричала: Мотя, Мотя..
   Он прибежал сам, аж когда стало светать. Хорошо, что был праздник, и народ долго не расходился, иначе бы мне было страшно одной на пляже. Прибежал перепуганный и сразу ко мне на ручки, трясется весь, а сам грязный, мокрый. Я его сразу в море, потом под душ, ели отмыла от какого-то мазута.
   Вот где он прятался? Неизвестно. Но больше я его ночью на пляж не брала, потому что на ГОА почти каждый день салюты на пляже. Кто-то родился, кто-то женился, а то вдруг какой-то местный праздник...
   Второе приключение случилось на Новый Год. Мотя остался дома, а мы подались на пляж. На ГОА все происходит на пляже. Пляжная жизнь.
      Гуляли до утра. Опять салюты, опять танцы-шманцы-обжиманцы... Очень весело. Потом все стали расползаться по домам и тут выяснилось, что у одной пары пропал дорогущий фотоаппарат! Начался скандал! Пара смешанная. Муж и жена. Он местный индус, а она русская москвичка. Он так кричал, так ругался по-индийски, что оглядывался весь пляж. Мы даже полицию вызывали! Но что самое удивительное, фотоаппарат вдруг раз, и нашелся! Он, якобы, упал за звуковые колонки. Где сидели мы и где были колонки! Мы на песке, на пляже, а колонке в шеке, на высокой подставке.
   В общем, смех, да и только, сквозь слезы...
   Потом все расползлись, все-таки по домам и я тоже, и только утром обнаружила, что мой мобильный телефон тоже кто-то скоммуниздил. Спер, другими словами.
   Я очень обиделась.
   С 3 декабря я сидела в одном и тот же шеке «Кокос», даже меню им собрала на компьютере на русском языке. То есть у них был перевод от руки, а я ссумировала русский и английский тексты. Две недели, между прочим, сидела и печатала, я английский знаю «вери смол», а тут такая неблагодарность!
      Наверное, вор украл мой телефон от злости, что пришлось фотик возвращать, вот он и зацепил, что на глаза попалось. И что главное - он адаптирован под русский язык и толку от него англоговорящему человеку ноль! А мне было жалко номеров телефонов, которые были у него в памяти.
      В общем, с утра, я злая, как мегера, с Мотей примчались в шек, не успели они глаза продрать, а я уже устроила скандал. Я поняла, что если кричать как можно громче и пугать полицией, то возможно он тоже «завалится» за колонки?
   Орала я, как резаная! Под конец, когда поняла, что мой телефон уже выбросили в помойку за ненадобность и никуда он не завалится, просто саданула в их бар стулом от злости. Все аж подпрыгнули от неожиданности и больше всех мы с Мотей.
   Я сама от себя такого не ожидала, а мой Мотя за шесть лет нашей совместной жизни никогда не слышал, чтобы мама так ругалась! Наверное, он решил, что это я на него и опять так куда-то дунул, что мы, всем пляжем искали его до пяти вечера!
   Я даже теток собрала, которые парео и прочими кофточками торгуют на пляже и пообещала дать 300 рупий тому, кто найдет Мотю. К тому времени моего Мотю на пляже не знал только ленивый, или вчера приехавший.
      К пяти тетки организовали настоящий загон по пляжу и с помощью шумовых эффектов выудили моего Мотю из укрытия. Он прибежал весь трясущийся от страха и с таким визгом заскочил ко мне на ручки, заглядывая в глаз и поскуливая, что мне стало его безумно жалко.
-    Бедный мой мальчик! - приговаривала, гладя Мотю, а он был так счастлив, что даже улыбался.
   Вы видели, как собаки улыбаются? Я увидела. Зубы все выставил и в глазах безмерная любовь ко мне. Класс! Стоило потеряться, чтобы потом так любить и показывать это!!!
   А шек я поменяла. Обиделась и ушла.
   В конце января я познакомилась с чудесной парой. Она, Мариам - чешка. Он, Штефан - поляк, выросший в Германии. Типа, немец, потому что по-английски ни бум-бум. Хорошо, что Мариам, как настоящий троглодит шпарила на всех языках. У нее, наверное, слуховое восприятие отличное, потому что она знала русский язык ещё с совдеповской русской школы! Или у них, в чехии, учили по-другому, чтобы чехи могли общаться с нами. У нас же в те времена учили так, что бы мы ни в коем случае не смогли с иностранцами разговаривать.
   А вдруг мы капиталистической крамолы наберемся!
   Мариам говорила на русском - русская школа, на немецком - работала десять лет в Германии, на английском - работала на английской фирме ещё десять лет, естественно на чешском, а так же на родственном польском и ещё каких-то прочих.
   Мы стали ездить друг к другу в гости. Они уже были «уколотые» ГОА, поэтому решили здесь жить. Создали фирму, сняли дом в аренду на пять лет, продали свою недвижимость в Европе и прикатились на ГОА.
      А уже в ГОА стали обрастать друзьями.
      Вот мной обросли...
      У Моти со Штефаном сложились очень удивительные отношения - дружба двух взрослых мужчин. Моте в декабре исполнилось уже шесть лет, умножаем на семь, значит 42 года, а Штефану только 38. Мотя смотрел на него, как старший товарищ, свысока! Умора, честное слово!

   Это случилось 22 января.
      К этому моменту в мою гостиницу заселилась семья отличных ребят. Алла - мама, Леонид Михалыч - отец, а ещё сын и внук. И моего пенсионного возраста!
   Мы возвращались из ресторана на такси. Ездили на пляж ужинать. Гостиница наша имеет форму буквы П с длинными ногами, по центру бассейн и зеленые украшения из кустов и цветов. Внутри этого пространства, вокруг бассейна идет дорога, по которой ездят машины, доставляющие нас по домам.
   Мы стояли возле собственной двери и расплачивались за такси. Откуда вынырнул этот ТУК-ТУК неизвестно. (Это такая моторикша на трех колесах и с будкой, при езде тарахтит, как мотоцикл ИЖ, довоенного выпуска). У нас во дворе движение круговое, а он почему-то поехал в обратную сторону, поперек движения, сзади за нашим такси. А Мотя непорядок не любил! Ездят тут неправильно, понимаешь! О чем и решил рассказать нарушителю! Он выскочил сзади, прямо из-под заднего колеса нашего такси.
      Ну, ТУК-ТУК его и сбил! Можно сказать, почти проехал по нему. Мотя завизжал на весь двор! Бедненький! Ему, понятно, было очень больно, а у меня сердце оторвалось и как скоростной лифт куда-то упало. Мы все бросились к Моте, а эта мотосволочь, даже не остановился и газанул побыстрее со двора.
      Мотя скулил всю ночь! Я не спала, носила его на ручках. У него ясно просматривался перелом задней лапки.
      С раннего утра я стала наяривать Мариам, потому что из меня какой переводчик? Мы выяснили, что в нашем Бенаулиме есть вет. врач, принимающий на дому, и прямо с утра к нему отправились. Врач оказался тупым, как пробка. Толком даже не посмотрел ножку, а сразу заявил, что нужно вести в лечебницу и такая есть только на севере ГОА, в Анжуне. Это приблизительно 60 километров.
      Ну и что вот делать? Мы с Мариам такси поймали и тут же отправились в эту Анжуну, на север. Мотю уложили на заднее сидение. Он к утру скулить перестал и только преданно смотрел в глаза, как бы говоря:
-    Мама! Ты же меня спасешь?

      Само по себе ГОА очень красивое место. Рай земной. Дома просто игрушечки. Все разноцветные и с очень красивым дизайном. Каждый балкон - произведение искусства. Они их так отделывают, любо дорого посмотреть. Конечно я больше фоткала, чем на Мотю смотрела, тем более, что он не скулили и всю дорогу просто спал.
      Кругом-бегом дорога отняла у нас много времени своими крутыми заворотами и узкими местами, и когда мы, с трудом найдя клинику, все-таки добрались до нее, у них оказался обеденный перерыв.
      Кино, вино, и домино! Тут собаку спасать надо, а у них ОБЕД!!!
      В обед мы тоже пообедали. Я все время боялась, что Мотя захочет в туалет, потому что с восьми вечера он этого не дала, а было уже два часа дня. Я стала носить Мотю на ручках под деревья, но оказалось, что у нас та лапка сломана, на которую нужно опираться, а не поднимать! Мотя покрутился, покрутился и ничего не смог сделать.
      Наконец-то в три часа мы прорвались к врачу. Он Мотю посмотрел и вынес решение. Нужна операция, потому что лапка действительно сломана и это прощупывается вручную, но сегодня нет специалиста ортопеда. Он будет только завтра и нам придется приезжать снова завтра к десяти утра. По дороге мы должны были сделать анализы крови в соседнем городке.
      У Моти взяли кровь на анализ, сделали рентген конечности, завели на нас карточку и отпустили. В соседнем городке анализы обещали сделать к восьми утра, чтобы мы в десять были в клинике. Не забывайте, на ГОА ни черта не пишут номеров на домах. Они у них под названиями: вилла Алла, вилла Мариам..., вилла Санта Мария..., вот и ищи среди этих вилл лабораторию по анализу крови...
      Ночь мы спали хорошо. Мотя не скулил, но ничего не ел и не писал. А прошло уже полтора суток, на минуточку!!!
      На следующий день к десяти утра мы, как штык, были в клинике, с анализами. Мариам так сильно переживала, что не выпускала Мотю из рук. Мотю еще раз покрутили перед рентгеном, ещё раз просмотрели, сделали сонный укол и унесли. Перед уколом он видно все понимал, что с ним происходит, и мужественно терпел, все время преданно смотрел на нас, как бы говоря:
-    Мама. Раз вы рядом и эти дяди, и тети делают так, а вы обе молчите, значит, я буду терпеть. Я выдержу.
      А мое сердце обливалось кровью. Но у меня странный характер. Когда само событие, меня как парализует, все нервы собираются в кулак и я терплю вся скукуёженая, и по мне не видно, люди говорят. Мариам же нервничала заметно, а тем более у нее был, у бедной девочки, радикулит и она с больной спиной таскалась со мной и Мотей..., слов нет. Она была вся бледная и от Моти, и от своей спины, и нервничала сейчас, а меня потом догоняет только потом, через какое-то время...
      Ну, в общем, Мотю унесли, а мы с Мариам и нервами остались нервничать на улице.
      Когда сильно нервничаешь, надо чем-то себя отвлекать. Вот мне когда сильно больно, я прикусываю изо-всех сил щеку, отвлекающая боль, называется. Поэтому так хренова с зубами. Прикусывать щеку нечем, рот растопырен, поэтому мои зубы, это только вырванные годы... и зубы, а уже на лечение мы никак не готовы...
   Я видела, что и Мариам ищет, чем бы отвлечь себя от случившейся беды? Мы обошли всю клинику. Там было очень много клеток. И с котятами, и со щенками, один перебинтованный орел, две большие ягуаны, клетки с кошками, взрослыми собаками, и несметное количество всевозможных страдающих собак в очереди с сострадающими хозяевами. Некоторые уже после операций, с заклеенными животами или перебинтованными лапами. Оказывается, даже на ГОА любят не только диких собак на улицах. Они ещё и породистых собак у себя имеют!
   «В общем люди, как люди, такие же, как везде» - как правильно сказал мистер Воланд. А тут как раз привезли на грузовике ещё одну большую клетку с собаками. Мама сучка и шестеро щенят. Мы тут же варежки развесили и стали переживать дальше.
      Пока рабочие нашли, чем снять её с машины на землю, пока ходили туда-сюда, а гоанцы народ самый медлительный в мире, ходят нога за ногу..., пока приходил врач и смотрел на выводок через клетку, давая ценные указания, мы пытались выяснить, для чего их вообще сюда привезли!? Оказывается, на ГОА идет акция, проводят «зеленые». Называется «СОБАКИ НА ГОА»! Во как!
      На ГОА развелось такое количество диких собак, что пройти нельзя. Гоанцы никого не убивают. Я сама видела, как в дорогом ресторане на столе появился большой таракан! И что бы вы думали? Официанты провели целую операцию по поимке этого таракана, а потом отнесли его на улицу и выпустили! При этом что-то говорили. Оказалось, что они просили таракана не пугать их клиентов и не приходить к ним в ресторан, а тем более на кухню! Типа - договорились держать нейтралитет. Кино!!!

   Так вот! Они собирают собак со всех пляжей и стерилизуют! После операции у них реабилитация в этой клинике, потом им одевают зеленый ошейник с чипом, номером, именем, датой операции и прослеживают пути их миграций по компьютеру!!! А выпускают туда же, на место их обитания, где и забирали. Этих привезли тоже стерилизовать!!!
      И тут я вспомнила! Действительно! На пляжах очень мало щенков, практически нет, только взрослые особи. Разных мастей, сильно смешанных пород, но только взрослые!
      Боже мой! Есть же где-то в этом Мире Страны, где все ко всем относятся так трогательно по-доброму! С любовью! А не отстреливают прямо на улице, на виду у детей и честного народа! Какое счастье, что я приехала в этот рай и увидела все это своими глазами!!!

   Потом мы поехали обедать, потому что маяться по этой клинике больше сил не было, за сердце хватало.
   В Северном ГОА есть очень знаменитый городок - Анжуна. Именно там когда-то осели набежавшие на ГОА хиппи, а я его до сих пор в глаза ещё не видела. А клиника как раз в этой Анжуне и была. Мы прошвырнулись по ней туда-сюда, но ничего необычного не обнаружили.
      Ну, мусор, как и везде, ну, собаки, как и везде, здесь с ошейниками, ну европейцев, как грязи, но это тоже, как и везде... Единственно, что не как в Бенаулиме, это «богема»!, правда, с маленькой буквы, вы заметили, именно так я написала, потому что она у них «хлипкая» какая-то. Недоразвитая, как у меня в голове поэзия.
      Тутошнюю «богему» мы обнаружили в небольшом немецком кафе. Его немец содержит. Это сразу стало понятно, как только сунули нос в меню. Цены далеко не Гоанские, и содержание предлагаемой еды чисто европейское. Даже черный хлеб и всевозможные сыры. Мариам, как прочитала, так у нее, бедной, слюнки потекли. Конечно, с раннего утра не емши... Я вот лично ко всем этим сырам дышу ровно. Есть сыр - хорошо, нету сыра – ну и не надо. Мне больше сулугуни нравится.
   Зато, какая там была «богема» - я тебе дам!!! Боже ж ты мой!!! Вся экзальтированная, с разными примочками, цепями, брелоками, в одежде от не знаю кого, наверное от Гуачи или даже Риачи! Мы смотрели во все глаза, но из-под руки, украдкой. Вот именно здесь, оказывается, и собираются «обедать» все эти сильно постаревшие хиппи. Они же здесь, на ГОА, все занимаются, оказывается йогой! Это нам рассказал хозяин-немец, с кайфом и удовольствием поговорить по-немецки с Мариам. По утрам они сидят в «лотосе» и «нирване» и кайфуют, от этого все очень сильно загоревшие и усохшие.
   Это такие сухонькие старички и старушки. Сильно накрашенные вокруг глаз в разноцветные тона, с преобладанием темно-фиолетового и темно синего. С претензиями на воспоминания о молодости, и в... цепях, и в хиповых регалиях... Типа, наши ветераны в медалях и на длительной пенсии...
   Анекдот!!!
   Моте делали операцию целых два часа. Пока я возилась, выбираясь из машины со своими ста килограммами, Мариам уже выносила Мотю на ручках навстречу ещё спящего после наркоза.
   Зад ему весь побрили, и оказалось, что он у него синий! Один огромный сине-фиолетовый синяк! Особенно пострадал животик. Он был вообще черный. Видно этот Тук-Тук не только по лапке проехал, но ещё и сильно ударил по животу.
      Мне стало очень больно на это смотреть...
      Мы положили Мотю на заднее сидение и прикрыли этот ужас простынкой. Потом я рассчиталась за операцию, поблагодарила врачей, и мы собрались, было, отбыть, но я тормознулась, потому что меня волновало другое! Уже двое с хвостикам суток, как Мотя не писал!!! Нужно было с этим что-то сделать! Но врачи, пока я соображала, что сделать тут же испарились. Их ждала собачья очередь. Правда, они выписали нам гору лекарств и уколов, которые нужно было по дороге прикупить, да и у Мариам поясница отваливалась. Два дня с раннего утра сидя в машине, а ей бы полежать, конечно...
      В общем, мы уехали домой.
      Всю дорогу Мотя спокойно спал, а я приподнимала простынку и рассматривала следы операции. Вдоль верхней косточки левой лапки шел шов, по концам шва торчали два штыря, прямо из ноги, из-под кожи. На эти штыри была прикреплена железная держалка, чтобы железный прут внутри кости случайно не погнулся. Сверху это «произведение искусств» украшал шов, с синими разводами одного огромного синяка на всю нижнюю часть Мотиного тела... Это было у побритого Моти, ну совсем на глазах... Прям, хоть на выставку хиппи...

   Дальше начались мои круглосуточные страдания по вытаскиванию Моти из полученной травмы. Как только мы оказались дома, он проснулся и занервничал. Я уложила его на диван, но Мотя стал пытаться спрыгнуть с дивана. На трех лапах. Я понимала, что он просто хочет в туалет. Я одела на него нагрудный ошейник и повела на улицу. Так он стал тащить меня за наш корпус. Мы обошли корпус вокруг, Мотя пытался поднять лапку, но у него ничего не получалось. Лапка была не та. Так мы и вернулись обратно, обежав на трех лапах вокруг корпуса. А он большой. Потом мы страдали из-за еды. Он ничего не ел и отворачивал нос от курочки.
   Так прошла неделя. За неделю Мотя несколько раз терял эту железяку, которая держалка поперек, и Штефан ее прикручивал. Какое-то сильно хлипкое устройство. Если Штефан случайно дотрагивался до живота, Мотя огрызался и даже пытался цапнуть за руку. Мне подумалось, что с животиком не все в порядке...
   А ещё мы никак не могли пописать и ничего не ели. Тогда я решила, что надо ставить катетор и вообще пора показать его врачу. Мариам нашла по справке ветеринара, и мы повезли Мотю на осмотр в соседний поселок.
   Врач его осмотрел, покрутил головой, раскритиковал все что увидел, и сказал, что тоже делает такие операции. Вот тебе и раз! И зачем мы тогда ездили целых два дня хрен знает куда, за 60 км, четыре раза, итого 240 км. Плюс ожидания по три-четыре часа. А это в деньгах по 3 тысячи два раза, плюс операция 10 тысяч. Плюс лекарства, итого штука баксов ушла, но я не про деньги горевала, я горевала, что ушло очень много времени впустую и плюс мучения на дорогу маленькой собачке с переломанной лапкой и синюшным от удара животиком.
      Ему же больно было!!!
      С этого дня начались ежедневные поездки к врачу, потому что врач поставил Моте капельницу и катетер, но он у него все время вываливался.
      В конце концов, врач научил Штефана вставлять этот горе-катетер и даже капельницу, потому что к лапке приделали долгоиграющую иглу. Штефан, как старший брат ухаживал за Мотей так, как не всякая мама умеет за своим детем. Он его поворачивал, менял ему простынки, вытирал мокрой тряпочкой тельце, протирал синюшный зад, менял бутылки для мочи...
      В общем, в доме организовался натуральный лазарет. Но зато из Моти постоянно вытекало то, что он пил, а пить он стал просить много. Мотя заметно повеселел, пытался сидеть, расставив лапы пошире, и хорошо реагировал на происходящее вокруг. Ожил, другими словами.
      Но тут прилетела моя подружка Маринка из Москвы. Она охала и квохала вокруг Моти, потому что очень его любила. Мотя у меня такой красавец, что его нежно любили все мои подруги и друзья.
      Марина прилетела на шесть дней, а ей же надо время уделить и пришлось нам Мотю периодически оставлять одного. Конечно, я себя за это сильно ругаю, потому что он соскакивал с дивана, опять терял эту держалку, выдирал зубами иглу из вены, и мы опять возили его к врачу.
      В добавок ко всему его стало сильно рвать. Все что попадало в рот, выскакивало обратно ровно через десять минут.
      В один из вечеров мы его оставили одного, так он весь обкакался, забравшись в туалет и лежал там такой несчастный, весь в дерьме и блевотине, а я себя даже материла, что уехала, но ничего поделать не могла. Мы же с Маринкой никак не могли запланировать Мотины неприятности, а Маринкин приезд планировали за два месяца до того.
      Дня через три Мотя стал какой-то совсем сонный и квелый. Плохо реагировал на наши виляния задом и заигрывания перед ним, а если я брала его на ручки, свешивал головку набок и даже плохо ее держал, пуская слюну.
      Сказать честно, мы это уже проходили, в самый первый день его жизни. Он точно так же свешивал голову набок и вываливал язык, но тогда мы его подняли, а сейчас, с этим швом, с этими железяками, с этим черным животом, надежда у меня таяла прямо на глазах.
      Мариам и Штефан так переживали за Мотю, что даже предложила мне временно забрать его к себе, потому что у меня времени нету, и я даже согласилась сделать это завтра...
      Но завтра Мотя очередной раз выдрал зубами иглу и Мариам со Штефаном опять уже одни повезли Мотю к врачу. Врач его всего пересмотрел и решил сделать рентгеновский снимок. Результат меня ошеломил, Мариам сообщила об этом по телефону. Штырь в лапке выскочил из кости и перелом вернулся на свое место, видно на снимке. Нужна ещё одна операция, но собака ее не выдержит, потому что слабая.
   Мало этого, врач подозревал, что у него было внутреннее кровотечение, и начался абсцесс в животике. То есть, возможно там разрыв какого-то органа, про который никто и не подумал даже, а надо было сделать рентген всего Мотиного тела ещё в той клинике.
      В общем, Мариам и Штефан решили везти его домой, потому что, если мы и решимся на операцию, то она может состояться только завтра утром.
   А мы с Маринкой в это время опустошали аюрведическую аптеку. Но тут опять позвонила Мариам и сказала, что Мотя умирает. Его вырвало очень сильно с кровью, и он закатывает глазки. Я все бросила и эту аптеку, и Маринку, и стала размахивать руками посреди дороги, ловить такси, но все машины, как назло, меня только объезжали...
      А тут опять позвонила Мариам и сказала, что Мотя только что умер…
      Бедный мой мальчик! Теперь он навсегда прилепил меня к Гоа.
      Похоронили мы его в саду у ребят, в уголочке у забора…