нина еперина Операция Диамант кинокамедия

ОПЕРАЦИЯ ДИАМАНТ

Литературный сценарий
музыкальной, убойно смешной
кинокамедии
               












ГЛАВНЫЕ РОЛИ:
Елена Ракова. Бизнесменша
1-й Солист. Известный певец-звезда.
2-й Солист. Известный певец-звезда
Банкир Арам Исаакович Хуциев
Солистка рок-звезда.
Режиссер
Солист классической оперетты
Солистка классической оперетты
Пародистка
Роли:
Директор киногруппы
Директор фестиваля
 «Лысый»
«Дуримар»
«Жигало»
«Рыжий» 
«Министр»   
Бригадир
Замшут
Рамшан               



                *   *   *
Поздний вечер, почти ночь. К ресторану в центре Одессы тихо съезжаются «крутые иномарки».  Из каждой выходит «деловой», серьезный мужчина. Камера показывает вначале только их ботинки. При этом и у боссов и у охранников они одинаковые. Это становится понятно только тогда, когда камера отъезжает и смотрит им всем в спину. Одеты боссы очень богато и представительно. Следом за каждым идут эти самые крепкого вида «ребятки» и все двигаются к ресторану. У ресторана публика с почтением уступает дорогу. Пройдя через зал вбок, боссы одни проходят в отдельную очень красивую комнату, где накрыт шикарный стол. Охранники, расставив ноги, останавливается у двери.
                *   *   *
У стола собираются в итоге около семи человек. Вначале здороваются друг с другом за руку, но не обычным образом, а рукой вверх, прикладываясь правым плечом к правому плечу другого. Понятно, что они очень хорошо знают друг друга и составляют какую-то группу.
В комнате появляются три молчаливых официанта в длинных бордовых передниках. Они нарисовали на лицах тупую глухонемоту и полную готовность к обслуживанию.
«Деловики» чинно рассаживаются за столом и не спеша начинают ужинать, обмениваясь незначительными репликами. Пьют мало. По серьёзности лиц понятно, что это какое-то собрание.
На этом фоне по переднему экрану идут титры, название фильма, и то, что режиссер решил обнародовать в начале. Деловиков перебивает поющий Басков на сцене. Сзади транспорант: Музыкальный фестиваль «Хрустальный дельфин или осень смеется». За кулисой стоит наша героиня Елена Ракова и смотрит на Басков с интересом. Басков заканчивает песню и идет за кулисы, прямо на Лену. Она дарит ему букет и что-то шепчет на ухо. Он отрицательно машет головой. Титры заканчиваются.
«Деловики» начинают разговор, из-за которого и собрались.
Из-за стола встает большой, лысый и объемный бизнесмен, смахивающий на банкира. Он начинает ходить вдоль стола медленной походкой.
Банкир:  -  Ну что, дорогие мои. Поздравляю. Одну часть нашей большой операции ми, таки, осуществили. Так долго весь юг охотился за этим, а ми по-тихому, все подняли и даже временно определили, типа, «на хранение».
В разговор вступает следующий бизнесмен, внешне напоминающий Дуримара из сказки «Золотой ключик», такой же худой и длинный. Он тоже вскакивает, но говорит с места, громко и быстро:
Дуримар: -   Вот, вот! Бросили всё посреди моря, а если кто найдёт? А? И что тогда? Мы сколько бабок уже в это дело втюхали? Вы сами знаете!  Одни уже бросали, отправляли по морям без сопровождения! Вы сами знаете, сколько добра погрузили крымские армяне на эту баржу, аж в сорок первом году! Тоже думали, что их пронесет! И даже на палубе большой красный крест нарисовали, детей и старух на палубу выставили, думали, что это спасение, понадеялись на гуманизм!! А немцы бамбанули, как надо, и где оказалось все это золото  -   а на дне морском! И мы должны носом по ветру держать! Для чего нужна кошка? А для того, чтобы мышка не дремала! А то всё может и мимо, как говорится, кассы, пролететь. Да!
На его голос с места, разворачиваясь всем корпусом, третий из семи, совершенно рыжий, веско и с расстановкой берет нить в свои руки:
Рыжий:  -    Вот ты любишь все усложнять. Понятно, что пока можно было прятать только там, потому что рыбы там нет, рыбаки не приплывут, от берега даже брассом не доплыть, но мы не для упрёков собрались, а по делу. Главное не поднять со дна морского  -  найти! Главное теперь не потерять! Откопать откопали, сейчас нужно правильно закопать! Точнее, как можно срочнее его переправить. Кто у нас отвечает за покупателя? А?
За столом сидит седовласый мужчина, внешне похожий на министра.
Министр: -  С этим вопросом у меня, можно сказать, все решено. Ювелирный торговый дом «Трахтарарах», хоть сегодня готов принять всё и оптом, через свой филиал в Стамбуле. А вы знаете, что это крупнейший в мире торговый дом. ЮАР все-таки! Лучше нам не найти.
Лысый банкир, останавливается прямо напротив седого, и вступает в разговор:
Банкир:  -    Это всё понятно. Речь о другом. Во-первых, то, что в слитках - с ними тип топ, а вот то, что в изделиях?! А они хотят видеть образцы! А какие могут быть образцы, когда это вам не производство, а все собрано из разных мест и от разных людей. Старинное! Дореволюционное! Ручной работы! А потом! Как ми это все переправим через границу? Это же тебе не один чемодан контрабанды, это же тебе целый может вагон! Ну, что думаете?
Дуримар начинает быстро ходить и говорить:
Дуримар: -   Ну, не вагон, но много!  Тут надо что-то такое придумать, что бы у всех даже в груди ничего не зашевелилось от сомнения. Я имею в виду таможню. Тут надо что-то, -  он пощёлкал пальцами в воздухе. -  ну, совсем неординарное. Совсем что б дух вон! Только вот что?
С места заговорил ещё один из присутствующих, на вид туповатый:
Тупой:  -      Точно! Надо что-то, ну совсем! Ну, типа, какая-то знаменитость, а мы в хвосте! Ну, типа, впереди Пугачева, а мы, типа, сзади!
Дуримар хохочет.
Дуримар: -  Ага! Типа, впереди Пугачева, а ты, типа, сзади! - и делает неприличное движение нижней частью тела.
Все дружно хохочут, потому что каждый представил Пугачеву и этого «умного» субъекта в позиции сзади.
Седой: -     А ты что молчишь? У тебя ж, я знаю, с этими всякими артистами все именно что тип-топ?  -  он обращается еще к одному из присутствующих.
Мужчина имеет вид ловеласа. Моложе всех, очень ухоженный и стильно одетый, он не очень вяжется с остальной публикой, больше смахивает на «жигало», но по тону, с которым к нему обращался седой, становилось понятно, что он не чужак, и его здесь уважают. Мужчина говорит:
Жигало: -  Идея про Пугачёву, конечно смешно, но пойти в этом направлении можно. Вот, например, как я думаю. Для начала берётся одна из наших шикарнейших яхт и на неё приглашаются из модельного агентства девицы. Мы делаем показ мод какой-нибудь фирмы, а заодно пускаем слушок, что у нас на показе будет ещё и шикарнейшая бижутерия демонстрироваться. От, ну я, не знаю, типа, «Якуталмаз», типа. Надо будет нанять отличных фотографов и сделать большой альбом. А вот альбом можно и вывезти покупателям. Какой таможне нужны твои фото?
Седой: -     Отличная идея! Ну, ты, молоток! -   хлопает ловеласа по плечу. -  Только вы все устарели, как моя жизнь. Кто сегодня возит фото через таможню. А электронная почта и компьютеры вам зачем? Шарики гонять?
В разговор тут же вклинивается Дуримар:
Дуримар: -     А может к этим телкам ещё и актерок подтянуть? А?
Тупой: -    Тогда уж лучше, типа, какой клип снять, крутой, если с актерками.     Седой, медленно прохаживаясь вдоль стола, развивал мысль:
Седой: - А может киношников на яхту запустить и разрешить им кино поснимать? А?
Тупой: -    Точно! Пускай снимают кино, а потом мы ещё с ними и в Стамбул, на съемки рванем! Во! Точно! -  он даже кричит обрадованно.
Седой: -  А это идея! -  ходит возбуждённо. - У меня же есть одна знакомая «деловичка»! Она все с кино там возится. Последняя задумка  -  снять музыкальную комедию. Смешнооо. Вот именно! Я ей позвоню. По-моему она опять точно собралась снимать, только, я помню, у нее денег не хватает.
Банкир: -  А денег ей можно и дать. С возвратом, конечно.     Только так дать, чтобы она не знала даже, что это ми ей дали.
Седой: -    А как вы это сделаете уважаемый Арам Исаакович?    
Банкир: - У меня есть один маститый режиссер. Заслуженный и даже академик. Надо ему идейку подкинуть, что можно в моем банке взять дешевый кредит под кино и намекнуть, что управляющей компанией ми видим только нашу бизнесменшу. Типа, она честно возвращает кредиты. Но чтобы он об этом молчал, как мертвый.
Тупой: -      А то станет у меня мертвым.  -    показывает всем огромный кулак и все хихикают.
Жигало заговорил, как бы собирая воедино все, что было сказано:
Жигало: -   В общем так. Я думаю, что это должно выглядеть следующим образом: Дать этой даме бабло, взять этого маститого на съемки, набрать самых знаменитых артистов, типа Киркоров, Басков, Пугачева… Ну, и других таких же, разрешить им снимать на яхте кино, девиц тоже пригласить. Потом снять на артистах и этих тощих рекламный альбом, показать покупателю, вывезя за рубеж все, что получится, как образцы. Потом получить залог, как гарантию, после чего всей этой киношной бригадой, минус тощих манекенщиц, отплыть в Турцию, а наши богатства спрятать на яхте. Часть, самую дорогую можно и на шеи им всем нацепить, пока таможня. Кто будет выяснять у Пугачевой, что у нее на шее болтается. Правильно?
Седой: -  Точно! Надо устроить такой большой балаган, чтоб не было понятно, что на этой яхте происходит вообще!
Дуримар: -   А я что ещё думаю. Мы все на яхте не поместимся, если устраивать балаган. Нужно наш пароход подключать. Типа «Ласточка».    
Седой возбужденно: -  Правильно! Нужно их поставить рядом. Пока мы ещё на суше, снимать на яхте, а когда обо всем договоримся и получим задаток, подгоним пароход, за несколько ночей загрузим в трюм весь товар, а потом переведем туда же всю эту толпу и отчалим навсегда к чертовой матери из этой сраной страны…, как она мне надоела вместе с этой «хохлушкой» и с её долбаной косой…с их войной и дележкой порта….
Жигало:  -      Ну, зачем же ты так нашу Рiдну Украйну… Вона ж наша Маты! А Юля гарна коханка!  -  разводит руками.
Министр:  -   Та Рiдна маты зробiла с усих тiльки пословицю: Ми уси живэм з агульною имлявосццю и абыякавасццю да жiцця! (синхронный перевод: эта родная мать сделал из нас носителей пословицы: мы все живем с общей непроходимой ленью и пофигизмом к жизни.)
Все довольно хохочут…
                *  *  *
 День. Первый час дня на настенных часах. Номер в гостинице «полу люкс». В гостиной диван, два кресла, столик журнальный, в углу ещё один, на нем телевизор, на полу ковер. Видно, что вчера раздевались кое-как. Везде валяется одежда и нижнее белье. На спинке кресла бюстгальтер вывернул свои внутренности, повиснув бретелькой. Одна туфля боком посреди ковра, вторая на журнальном столике вместе с полной пепельницей и недопитыми рюмками. В тарелках засохшая закуска. Во второй комнате – спальне, на широкой кровати, поперек, лежит женщина на животе, укрыта простынею только номинально. Полуголая. Это наша героиня Елена. Камера смотрит на нее от стены и через открытую дверь видно море.
Стук в дверь.
Женщина шевелит телом и издает хриплый звук типа:
Лена:  -      Вводите… Я без трусов…
В номер заходит молодая женщина, Татьяна. Ей около тридцати пяти лет. Блондинка, среднего роста, с короткой стрижкой, симпатичная. Одета в сарафан на бретельках. Она тихо подходит к лежащему телу и спрашивает:
Татьяна: -    Ты тут живая?
Тело Лены хрипло издает:  -       Кажется живая…
Татьяна: -     Ты вставать-то собираешься? 
Лена: -   Угу… -  и начинает медленно разворачиваться на кровати, прикрывая грудь простынью. Это женщина среднего возраста лет сорока-сорока пяти, брюнетка. Очень красивая, хотя сейчас имеет «помятый вид». Она медленно, как в замедленной съемке, цепляясь за стулья, в простыне подползает к зеркалу в спальне и смотрит на себя в упор:
Лена:  -    Боже мой! Таня! Ты только поглянь, кто тут на меня смотрит! -   ужасается наша героиня, Елена Ракова, и, прикрывшись рукой, подглядывает через пальцы!  -  Мама родная! - Хочется ей озвучить с трудом пробившуюся мысль, что она и делает, разведя руками: -  Боже мой! Как мы умеем уродовать свои лица? Нам Бог его на всю жизнь одно дал, а мы уже к середине пути имеем вместо него чёрти что! Это же ужас натуральный! Где меня вчера качали и валяли, если моё лицо стало похоже на куриное квисцо.
Таня удивленно: -    Ты ж вроде запасалась иммунитетом на вчера.
Лена: -  А кто мне вчера физию помыл, у меня даже глазики не размазанные? -  она приближает лицо к зеркалу и рассматривает себя.  -  А голос?! Я ж с голосом этим ложилась, я ж с голосом этим вставала. Всегда! А сегодня? А мне ж с ним жить дальше… Аааааа… Кха, кха… Со-о-ловей мой, со-о-оловей… -  выдала она руладу страшно хриплым фальцетом, и попыталась прокашляться, но голос звучал натуральной иерихонской трубой, на что у неё нашлось замечание:   -   Значит, вчера ещё и накурилась, как подорванная…
Таня, подводя итог: -       В конце концов, проводы есть проводы. Что теперь поделаешь? Вот вы и набрались на банкете в честь закрытия этого нашего, фестиваля…, -  делает голосом мелизмы…
Лена: -      Вот я с трудом сегодня глазики свои и разлепила.  А скока время?
Таня смотрит на часы: -       Двадцать минут первого.
Лена: -       Дня?
Таня: -     Дня, дня… Ну, ты давай, себя находи, но не забудь: первое  -  сегодня вечером около восьми с чем-то ты уезжаешь в Одессу, а второе -  ты туда уезжаешь, потому что тебе нужно отвезти артистам все украинские деньги, которые у нас остались после фестиваля.
Лена очень удивленно: -   А кто принял такое решение?  Вроде бы у меня другие планы были на сегодня.
Таня: -     Вчера во время банкета ты сама их вдруг резко поменяла. Заставила народ поднимать блаты и выкупать вам с Николаем Басковым целое купе.
Лена: -   С кеееем? – на лице полнейшее удивление, присела в стуле головой, как будто ее только что стукнули именно по голове.
Таня: -     С Басковым…
Лена: -      А я что, уговорила его со мной ехать? Во, я даю!!! А купе зачем?
Таня: -      А эту коробку ты как собираешься перевозить?
Лена ещё более удивленно: -    Коробку??? Какую коробку?
Таня: -    А вон ту.   
Таня идет в гостиную, делает руки в боки и носком туфли стучит в огроменную коробку из-под телевизора, стоящую посреди комнаты.
Лена ошарашено: -     А что это?
Таня: -     Карбованьцi! Денежка это хохляцкая. После фестивальная. Мы её уже больше ни на что не поменяем и не истратим. Нас с рынка попёрли вперёд копытами. Дааа. Вот так-то моя дорогая. Я вчера тебе об этом доложилась, на что ты и решила, что раз их из Украины не вывезти, надо их в хотя бы Одессу ввести и там истратить на кино…
Лена: -    Аааааа…? Поэтому я в Одессу собралась? Столько от жизни отпито, сколько по жизни выпито, а мозги не пропиты… Кака ж я вумная, как вутка…   Лена смотрит в зеркало и начинает строить сама себе «морды лица», переделывая их в «я умная»…
Таня хихикая: -  Ты себя-то не очень расхваливай. Дел невпроворот, а ты тут самолюбованием занимаешься!
Лена парадируя актёра Яковлева: -     Огласите пжалста весь сыписок… дел…
Таня делает книксен: -    Здрааасьте! А разобраться с билетами, которые бронь чья-то? А это, между прочим, наши денежки, которые уплыли налево. А гостиница? Обнаглевший директор там такого наворотил, под шумок… Уууужас…
Лена: -  Пжалста! А голодные артисты в городе герое Одессе тебе что? Они ж без суточных и вообще без денег уже три дня маются. Даааа… А там начинается съёмочный процесс. Его нельзя тормозить за бретельки, а то моя оперетта «Белая ромашка» шлёпнется посреди бульвара и развалится на мелкие лепесточки. Даааа… - с трудом выговаривает длинную фразу…, и подкачивает головой в такт словам…
Таня язвительно: -    И что ты предлагаешь? Шутница ты наша. А?  Меня, как всегда, бросить под танки? А я под таким танком получать кайф не хочу…
Лена: -   А что, директор тянет на танк? У него ж гусеницы старые. Эти. Треки. Его просто надо хорошенько пугнуть проверкой, он и расколется пополам. Я так дууумаю…
Таня: -    Думаешь-то ты хорошо. Ну, и кто тогда пугать пойдёт, ты?
Лена: -   Ты же всё равно и пойдёшь. Мной точно нельзя… Во-первых, я уезжаю. Сама сказала… С Басковым!!! -  поднимает палец вверх.  -  А, во-вторых, если директор меня сейчас увидит, у него будет инфаркт вместе с миокардом…
В дверь стучат.
Таня обреченно машет рукой: -   Ну воооот, кажется, началоось…, поговорить хрен дадут… 
Идет на выход. Взамен ей в дверь вкатывается директор их фестиваля Славик Веч, лет сорока, среднего роста, с хорошей фигурой, но редковатыми волосами. Он одет во все светлое, очень элегантный, на шее шарфик. Весь он очень какой-то жизнерадостный, помытый, побритый и весь ухоженный изысканным парфюмом. Прямо с порога он  изрекать с прононсом:
Слава: -  Дорогаааая! Ты, наконец-то проснууулась? Я уже два раза заходил… Он жеманно отставляет ручку в сторонку, закатывает глазики кверху, делал пальчики веером и чуть приседает на одну ножку.
Лена зеркалу: -  Ой, эти мне голубые… Славик! Моя левая половинка черепушки вспомнила всё про вчера! Как мы вчера с тобой ночью ходили купаться! Помнишь? Портье даже выпускать нас из гостиницы не хотел, говорил, что мы очень того…, в общем поэтому утопнуть могём ненароком… Но, мы прорвались! Славик! А мы вчера с тобой что, точно, купались?
Слава: -     Точно! И даже загорали!
Лена: -     Утром?
Слава: -    Почему утром. Ночью…
Лена: -      Как это? Ночью и загорали?
Слава: -  А мы с тобой голышом искупались прямо на центральном пляже, под набережной, а потом так же голышом улеглись под фонарём на лежаки загорать. Ты сказала, что как будто это будет солнце! Ну, мы и загорали, пока не стало совсем светать, и нас уборщица пляжа не стала стыдить. Типа, развалились тут голые на виду у всей Ялты…. Тогда мы и пошли спать. А ты что. Ничего не помнишь?
Лена: -   А я тут помню, а вот тут ни хрена… -  она стучит пальцем по голове слева, а потом справа… -   А во сколько это было?
Слава: -     А после скандала у тебя в номере.
Лена: -    А я что, ещё и скандал устроила? С кем же это я? Ааааа…
Слава потупив глаза и краснея: -  Не с тобой скандал, а со мной…  Ты и, правда, не помнишь? Ой! Слава Богу… -   он опять закатывает глаза в потолок!
Лена: - Славик. Не помню, хоть убей. А потом. Поглянь-ка там, в холодильнике. Может чего есть? Может ещё и вспомню, потом… после того как…
Славик вставляет голову в холодильник и присвистывает: - Да тут у тебя пол ресторана!
Лена: -     Да ты шо? От я пердусматрительная по киру! Никогда не забываю про завтра.  Прикинь, я однажды со свадьбы себя утром обнаружила. Сплю в платье и даже в каблуках, а на столе бутылка водки, бутылка шампанского, закусь, уложенная бутербродами, со-лон-ка, хлеб и минералка, аж две штуки…  Учись, пока я живая!
Славик открывает шампанское, пытавшееся выстрелить в потолок, но он зажимает рукой пробку, потом наливает шипящую, холодную негу в бокал из буфета и подносит ей под нос. Сама она не в состоянии это удержать. Славик потихоньку опрокидывает бокал, а Лена, тоже закатив глаза в потолок, цедит, цедит… и до самого дна доцеживает… По выражению лица понятно, что в груди у нее затеплилось и благодатно разлилось по всему телу мурашками. Она изображает свои чувства на лице, медленно выдыхает и говорит:
Лена: -    Оооооййй…   Сы-па-си-бо  сы-па-си-тель…
Славик наливает себе и быстро осушает.
Слава облегченно: -       Кажется, выживем… - и тут же выдувает второй бокал.
Лена: -    Нееее…. А, а, а…  я? -  как путник в сухой пустыне вытягивает она в его сторону руку.
Второй бокал Лена берет в руки сама и тоже быстренько выпивает залпом.
Лена:  -   Как у меня в груди все закипело, закудрявилось, аж завилось…. Вздыхает с удовольствием и, кажется, вспоминает всё про скандал.
Лена:  -  О! Вспомнила! Мы ходили смешивать твои солёные слёзы с солёной водой моря. Вот почему я оказалась умытая!!! А как вы все у меня оказались в номере?
Слава:  -   Нуууу…, у меня есть друг, Миша. А вчера на банкете приехал другой мой друг, о, Господи, ну ты сама все понимаешь… Мне неудобно прям…
Лена:  -  И что? Миша тебя застукал, что ли?
Слава:  -  Ну, типа того. Поэтому я у тебя в номере прятался. А они оба как-то узнали и тоже подвалили. Выяснять…, кого я люблю…
Лена:   -   Это я помню! Помню, как подарки делили, кто больше тебе подарил. Помню, как я всех выгоняла, а дальше туман… Скажи мне любезный мой друг. А где все артисты? Тоже спят?
Слава: -    Точно, совсем не помнишь. Ты вчера всех артистов распределила по администраторам и растолковала, кто кого провожает и во сколько. Артисты, как порядочные, попросыпались ни свет, ни зоря, несмотря на вчера, так что они почти все уже отбыли. Остатки ждут тебя в ресторане обедать. Вот поэтому меня и прислали. Все ж голодные.
Лена: -   Вот я удивляюсь? Столько пьём, а мозги ещё не пропили. А особенно по киру  я такая умная и деятельная! Ужас…  Да, Славик? Я вот ещё что думаю, как я эту коробку попру в Одессу?
                *   *   * 
Ресторан в гостинице. Столики накрыты из расчета на шесть человек. За пятью сидит разномастная публика. Сразу понятно, что это артисты. И ещё понятно, что после вечернего банкета. Вид у всех «помятый» и несчастный. Они явно ждут нашу героиню.
Лена по пути к столику: -  Вообще-то они должны были сами кормиться. Танюха им суточные выдавала, но артист не будет себя уважать, если пропустит хотя бы намёк на халяву, а уж саму халяву не пропустит никогда. Я давно знаю, что артист  -  это человек, говорящий чужими словами, но сегодня они даже цитаты забыли. Говорят только глазами.
Слава: -   У них от тебя эмоционально-материальная зависимость, поэтому они и собрали лица в гримасы. Ждут и пытаются улыбаться.
Артисты хором:  -    Доброе утро!
Лена Славе громко: -    Как будто и, правда, сейчас утро, а тем более доброе. Час дня! -  и уже громко в зал: -  Доброе, доброе! - это она выдает уже всем, особенно официантам, которые ждут отмашки, и тут же бросаются к своим подносам.
Лена, усаживаясь за отдельный столик: -   Официанта кормят тридцать два зуба в улыбке и скорость ног. Даже утром и днём. Посмотри, как они смотрят на нас очень голодными и неопохмелившимися глазами с нескрываемым вопросом и любовью. Ну и как вот тут не откликнуться и не налить? Я у тебя хочу спросить? Сама уже того, а они…? А то, народ язвит: типа  -   артисты все киряют! Ну и киряют. Я вот почему не беру взятки? Вот спросит у меня! Да потому, что мне их никто не даёт! А артисты, да на халяву, да после трудового фестиваля, да кто ж откажется!
Лена подает знак официантам. Разноцветную закусь сразу же быстренько набрасывают на столы.
Лена: - От вида такой закуси в голову всенепременно приходят необыкновенно умные виски, а может быть даже и водки. Ну, а легкие и игристые  -  само собой.
Она опять делает отмашку, и к столам несут разнообразные всевозможные бутылки, с красочными этикетками. Поздний завтрак тихо переползает в ранний и весёлый обед, с наличием горячительного, горячего первого и прочего горячего мясного.  Ну…, и началось… (съемка без текста, с какой-нибудь залихватской музыкой из репертуара Баскова).
Народ побрел с рюмками по залу в разные стороны, в том числе и к Лене со словами.
Часам к двум мир окрасился Николаем Басковым, спустившимся хоть что-то сунуть в рот. В этот момент опять звучит песня Баскова, и он входит в зал, раскинув руки и вторя песне! Сразу все зацвело всеми красками лета, заиграло, заискрилось, а стол наполнился официальными лицами. Это пришли за стол и уселись по сторонам от Лены яркие представители местной элиты, которые тоже хотели уважать и любить артистов, ну, и главную героиню, типа их представителя, особенно. Тем более имущую. Они пришли их провожать! Поэтому, никто и глазом не успел моргнуть, как компания, во главе с Леной оказалась в Массандровских подвалах…
                *   *   *
Улица. У ворот завода шампанских вин в машины грузятся наши герои совсем не трезвые. А в багажники машин грузят коробки с винами из расчёта две коробки на одного гостя.
Лена радостно хвалится: -    Во, я дала! -  с трудом усаживаясь в машину, чтобы ехать в гостиницу.  -   Меня не очень трезвенькую нельзя без тормозов в народ выпускать. Меня там, как на трамплине, заносит…! Даже не знаю куда.  Вон, винища оторвала…  Даааа…
                *   *   *
Три часа спустя. Номер в гостинице тот же. В кровати одетая лежит наша героиня, опять поперёк кровати и прямо в обуви на каблуках. На диване просыпается Славик. Он смотрит на часы и быстро подхватывается с дивана в сторону Лены.
Слава: -     Ленусик! Подъём! Тебе скоро на паровоз, а ты ещё не собранная!
Лена, с трудом разлепляет глаза, трясет головой.
Лена: -    Славик? Скажи? Мы когда-нибудь поставим точку этому фестивалю?  -  потом с трудом отрывает голову от подушки. - Это всё может закончиться или запахом карвалола или циррозом печени! Дааа…  Мне так хреново, что даже шевелиться не хочется.  Давай в холодильник!
Ещё минут пятнадцать они сидят на диване и молча глушат шампанское. После пары бутылок в голове проясняется и становится понятно, что надо собирать чемоданы.
Ещё минут пятнадцать героиня, чертыхаясь и бросаясь одеждой во все стороны, мечется по номеру и пакует чемодан. Наконец приходит Татьяна и, понаблюдав несколько минут за этой картиной, молча отстраняет Лену от чемодана, и сама очень быстро укладывает вещи.    
 Через час всё собрано. Танюха остается в Ялте, в номере Лены, с разборками. Тут следом подтягивается Николай Басков. Его вещи уже внизу. Он вошел в номер трезвенький, как огурчик, по пути напевая арию Фигаро.
Коля поет: -  Браво, Фигаро, браво, брависсимо… Я готов! Только не понимаю, почему мы должны ехать каким-то поездом? -  переходит на речь.  -    Это же крайне неудобно! Вы не находите?  -  обращается он к Славику.       
Слава: -    Поезд, на котором вы должны попасть в Одессу ходит по странному расписанию: один раз в неделю из Симферополя. Просто другого поезда здесь нет. Только один и только этот. Всё! Мало этого, он пассажирский! Я его называю - пристолбовой. Каждому столбу останавливается поклониться. И что ещё характерно -  на него никогда нет билетов! А до него нам ещё добраться надо. Вот так вот!
                *   *   *         
Улица перед гостиницей «Ареанда».   Из вестибюля начинается вынос вещей    и погрузка их с помощью водителя в микроавтобус с надписью «Киностудия» на боку. Кучу барахла неподъёмного. Огромная коробка из-под телевизора заталкивается с трудом сзади машины и мешает всем в салоне. Ещё загружаются четыре ящика массандровского винища, плюс Ленин чемодан, плюс косметичка, которая сама как чемодан, сумка, какие-то пакеты с подарками, с фруктами, кем-то подаренными, непонятно зачем их везти в Одессу? Плюс Баскова два чемодана и тоже большие.  Коля явный «вещист». В автобусе находятся ещё три человека, которые провожают.
Господин Чаадаев Виктор Викторович, директор киностудии «Ялтафильм». Тамара -  администратор местной филармонии. И «наш муж» Миша. Представитель «голубой расы». Манеры «голубые», жеманные…      
Все дружно машут Танюхе и трогаются. Из гостиницы выбегает швейцар и бежит за автобусом, размахивая шампанским.
Швейцар: -       Вы забыли! 
Машина останавливается, из неё протягиваются руки и забирают две бутылки. Машина трогается с места и набирает скорость.
Не успели отъехать от гостиницы, как Лена понимает, что голодна. И тут она вспоминает.
Лена: - С этими проводами в основном все чокались, потому что провожались, обнимались, целовались…, в результате я так толком и не поела. А потом ещё эти подвалы… Потому и рухнула… Если меня немедленно не накормить, то я голодная -  очень неудобоваримая! Могу кого-нибудь сожрать живьём! Кто готов быть заживо проглоченным моим большим ротом? Ааа? Тогда моё тело нужно срочно накормить! -  выдает она громко сразу всем.
Через окно водителю видно, как в салоне о чем-то спорят, а потом стучатся в стекло. Он открывает «форточку».
Слава: -   Отвезите нас по дороге на Ай-Петри в новый ресторанчик. Надо ехать по средней дороге. Его построили на берегу лесного озера, под подошвой горы Ай-Петри.
Водитель: -    Пожалуйста, как скажите.
                *    *    *
Дорога за стеклом машины совершенно очумелой красоты! Через великолепный сосновый лес, она, виляя хвостом, показывала:  то кусочки моря, прямо с гористого обрыва; то окунала в прохладу и духмяность соснового бора; то прижималась к отвесным скалам, по диагонали выставляющим  полосатость горных пород, невероятной красоты на изломах; то завезла на водопад, куда они сбегали промыть кипящие мозги; то ещё пару раз вильнув, вдруг вырулила прямо к хохляцкому шинку, самому настоящему. По дороге на Николая напало настроение, и он поёт песню, совершенно очумелой красоты, о родной земле.
                *     *     *
 Открытая площадка, огорожена плетнём, утопает в деревьях, по лужку разбросаны шалаши под камышом, с лавками и столами из плохо обработанной, но залакированной доски. Далеко в перспективе всё ещё ласково посылая лучики с воды, пытается помахать мелкими барашками самое красивое в мире  море  -  Чёрное!! 
Лена входит очень гордо и радостно кричит на всю ресторанную поляну!
Лена:  -   Люди! Как же я люблю Крым! Посмотрите на эти красоты! Где вы видели такие ёлки «в треугольных платьях» и такие сосны, парашютами! А какие горы!!?? 
Они тут же обращают на себя внимание всего ресторана. Все посетители смотрят на них и шушукаются. Они садятся за свободный столик. Первыми понимают официанты  -  они местные, и быстро вычисляют! Они столпились у дверей кухни и дружно смотрят на их столик. За столиком сидят знакомые им лица:
Директор киностудии  -  раз, Тамара из филармонии -  два,  девочка Славик  -  три! У ворот стоит микроавтобус, а на боку совсем для тупых  написано «Киностудия». -  четыре. А теперь спросите друг у друга, читалась на их лицах, кого возят в таком составе? Конечно артистов. Под артистов, да еще каких, за столиком подпадали только два человека из всех  семи…
Официанты гуськом идут за автографами. И вдруг начинают просить их и у Лены! Лена тут же крутит головой. Ей непонятно, что происходит.
Лена:  -   Ребята, я что-то не врубаюсь. При чём тут я, и при чём автограф? А? Я же бизнесвумэн, а у нас автографов не просят. Про Колю все понятно, но я-то тут при чем?
Чаадаев соображает быстрей всех:
Чаадаев:  -    Леночка! Вы же копия Лариса Гузеева! Вот вас за неё и приняли.   
Лена Чаадаеву: -   Правда, что ли?   И что делать? 
Басков: -     Ну, хочется народу  -  ну, дайте вы ему эти автографы! Жалко, что ли? Я, лично, всегда даю. Мне не жалко! 
Он тут же выпускает руладу из какой-то оперы, от чего весь ресторан приходит в дикий восторг и хлопает от души, а потом все дружно присылают за их столик бутылки шампанского и всяких вин.
Лена взмахивает рукой.
Лена:  -   Аааа  -   «Быля не быля» -   как сказала одна знаменитая француженка. Дадим народу кайфу! 
И тут они стали сыпать автографами направо и налево с выражением на лице: Нате  -  нам не жалко! При этом Лена старалась, чтоб было одинаково или более-менее похоже на фамилию... А как там сама Лариса Гузеева расписывалась  -  она понятия не имела, естественно…
За их столик было прислано штук восемь бутылок шампанского, пару коньяков и несметное количество букетов.
Лена: -        А цветы-то, откуда взялись?
Чаадаев Лене: -  А вон! Уже набежала продавщица цветов и корзину расхватали на ура, чем и завалили наш стол! Улыбайтесь им, Леночка. 
Лена, как полная идиотка, кивала головой, вываливала зубы в улыбку, строила рожи направо и налево, подписывала какие-то огрызки бумажек и меню из ресторана, Коля не отставал. Потом они, всё-таки, занялись едой.
Но до конца обеда Колю уговорили спеть пару песен. Что он и сделал.
                *   *   *
Вокзал города Симферополь. На перроне в ожидании пассажиров стоит поезд. Он пассажирским, довоенной постройки. Старый и страшный! Облезлый, облупленный, с деревянными скамейками в купе, заёрзанными задами до блестящего состояния, с трудно двигающейся по полозьям дверью и потресканным зеркалом в нёй. От поезда идет специфический запах! Его слышно даже на перроне! Они идут вдоль поезда и вдруг слышат сзади:
Коля, очень радостно: -   Ой!  А я думал, что таких дедушек на железной дороге уже нету, и ооочень даже удивился.
Наконец кавалькада подходит к седьмому вагону. Впереди два носильщика с тележкой, за которой вся остальная компания в семь человек. Все под шафэ. Носильщики выгружают с тележек и заносят в купе вещи. Проводница стоит у вагона и наблюдает. Славик подает ей два билета, после чего они с Мишей и Чаадаевым входят в вагон, и начинают заносить вещи вместе с носильщиками, при этом все всем мешают и толкаются. Огромная коробка с трудом пролезает по ширине в тамбур, а потом по коридору. Остальные стоят на перроне, включая Тамару, Колю и Лену. Тут у Лены появляется желание выпить ещё шампусика, чтобы отвлечь Чаадаева от «руководства». Выходит Миша за очередной порцией вещей, открывает им бутылку, вторую, и все начинают пить прямо из горлышка. Миша высылает Чаадаева из вагона на перрон. Проводница косится на «это безобразие», но молчит. Это чудо времён покорения Крыма, стоит и издалека напоминает женщину. Оно скривило выражение на своем фасаде, потому что у Лены огромная охапка цветов, ровно с ведро, и она с трудом их держит. Интересное для нее зрелище: Лена с букетищем, на кого-то явно похожая, пьет из горлышка шампанское, возбуждённо громко, и пошатываясь, говорит на весь перрон, а рядом до боли ещё одно знакомое лицо, но кто, непонятно!?
Проводница уходит в вагон и начинает в грязное окно своего купе их усиленно рассматривать, вытаращив глаза и выставив это, типа лицо,  осуждающе наблюдая за публикой с бутылками. У неё на лице нарисована брезгливая гримаса!!!
Но терпело оно не долго, потому что поезду нужно было двигать вперёд, а им загружаться. Проводница спустилась со ступенек на перрон и с невероятным кайфом выдала в пространство, не глядя на своих пассажиров.
Проводница: -  Уважаемые пассажиры и провожающие их гости! Поезд сейчас отойдёт от перрона, попрошу всех в купе…
О том, что они никакие не уважаемые, было написано на ней очень откровенно! Она их презирала, как мусор на перроне! Особенно Лену. Она ей издалека кого-то напоминала, может даже родственницу, и это было возмутительно…, особенно шампанское из горла…
На перроне начались крепкие обнимания и целования. Они убили её окончательно! Оказалось, что едут только двое. Эта крашеная мамзель, кого-то напоминающая и этот сверчок, говорящий фальцетным голосом, который тоже был ей чем-то знаком. Она-то думала про одно, но что в купе поедут только двое, из которых одна  -  женщина, было не честно! После шампанского и с цветами… Это стало понятно сразу же, как только они погрузились и поезд тронулся…   А как же те мужчины на перроне?  -  читалось на лице проводницы…
                *   *   *
 Проход в коридор вагона. В двери купе проводницы стоит сама проводница и явно мешает движению. Лена вынуждена, чтобы пройти, подойти к ней вплотную. Она протискивается, примериваясь грудью, а чтобы протиснуться мимо друг дружки, нужно глянуть в глаза, куда-то передвинуть букет, после чего Лена гордо по всему коридору показательно виляет задом, одетым в отличный и дорогой брючно-шароварный, шифоновый сарафан, проносит в купе цветы, и облако настоящего парфюма за собой. Проводница от злости чуть не давится и даже отворачивается.
Лена громко комментирует путь своего движения:
Лена:  -    А я вот не понимаю.   Если ты стоишь в двери своего купе, и мимо кто-то идёт, так зайди вовнутрь и пропусти, чего стоять-то на проходе, не уступая дорогу и делать при этом зверское лицо? Я же не могу за тебя войти в твоё купе, чтобы пропустить меня? Да? Коля? 
Лена заканчивает свою речь частью в коридоре, частью в купе.
                *   *   *
Купе пассажирского поезда. Ужас что!  Как будто впереди их ждет «покорение Крыма» и идет эвакуация населения. Оба героя стоят посреди купе и рассматривают территорию.
Лена возмущенно: -      Почему человеку вечно всего мало? Вот зачем вести из Крыма в Одессу фрукты и овощи? Там что, своих не хватает? Или эти бутылки? Если бы я ехала домой  -  ладно! Но я-то еду в Одессу! Что, на Привозе фрукты и овощи закончились?
Коля: -  Это всё человеческая жадность. Вы Тане в номере полный холодильник оставили, но можно было чего-то из этого тоже оставить.
Лена: -   А ещё эти любители кинозвёзд из ресторана. Нагрузили целый ящик спиртным. Мало было наших четырех, так нате вам ещё и пятый! И вместо того, чтобы оставить Славику и Мише, тащим всё с собой! Точно, жадность человеческая. Пусть лучше пузо лопнет, чем добру пропадать…
Коля грустно: -     Рассуждения  -  это хорошо! А кто это всё теперь будет раскладывать по полкам и под них, вот где вопрос?
Наконец Лена и Коля распихивают, всё что возможно.
Огромная коробка втиснута Мишей и Славиком на вторую полку бочком. Она выступает до середины купе, мешает движению, и приходится все время под неё подныривать… Они заталкивают чемоданы под полки, коробки со спиртным Коля водружает с трудом и звяканьем на вторую полку, а пакеты и пакетики торчат поперёк всего. Их девать уже некуда. В купе оказывается «осадное положение»!    
Коля с сожалением: -   И вот так нам придётся ехать до самого утра…
На его лице читается: зачем я согласился ехать в эту Одессу?
Лена суетливо: -  Ой! Мы же забыли про цветы! Их же целое ведро и куда девать прикажете? А?   
Цветы лежат наваленные прямо на нижнюю полку!!! Но тут дверь открывается, и в купе входит нечто! Типа, женщина. Тюкнулось головой об угол коробки, и тут же  выдало в пространство:
Проводница: -     Это надо немедленно убрать!
Коля удивленно: -       Что  -  это?
Проводница: -      Ваш телевизор!
Лена: -     Это не телевизор. Это коробка с нашими вещами. Её больше некуда девать, только на вторую полку.
Проводница с язвинкой: -   Она мне мешает.
Коля: -     Но в купе нам ехать, а нам она не мешает.
Изобразив очень умное выражение, проводница отодвигает  букет и, придавив половину задом, плюхается на полку. Лена с Колей, как нашкодившие школьники скромно устраиваются напротив.
Проводница рассматривает билеты, как будто они фальшивые. Крутит их в руках туда, сюда, смотрит на обратную сторону и читает текст.
Лена нервничает.  Ей тоже хочется съязвить что-нибудь этакое, типа: «не успела она закончить школу, как тут же растеряла все полученные в ней знания…, и даже буквы позабывала…»!
Но Лена терпит, сжав губы, как бы приказывая себе: молчи, молчи! У нас артисты в Одессе голодные сидят!
И тут проводница меняется в лице. На нем написана радость! У неё появилась возможность поиздеваться! Она с предвкушением поджимает губы в гуску.
Проводница: - Вас только два пассажира, а оплачено всё купе! Это не положено!
Коля хитро: -  Как не положено? В кассе, когда деньги получали, было положено, а у вас не положено? Вы что, главнее кассы?
Проводница: -  Меня касса не интересует! У меня инструкция. Она всего главнее! Не успела эта перестройка появиться, как у некоторых тут же совесть пропала! Ехать мест нету, а у их тут коробки... Убирайте вашу коробку куда хотите, я к вам людей заселять буду!
Коля удивленно и с обидой на лице и в голосе: -     Каких ещё людей? 
Проводница: -   У меня, вон, народ в проходе толкается, а вы тут с вашей коробкой!    
Коля, возмущенно: -    Но у нас ведь оплачено!
Проводница:  -    А мне всё равно, оплачено у вас или не оплачено… Есть два места и неустроенные пассажиры. Так что будем уплотнять… вашу коробку… 
А потом гордо встает и, пытаясь повторить Ленину походку, виляя бёдрами, выходит из купе, а они, разинув варежки, молча смотрят ей вослед…
Лена: -     Ну, и что будем делать?
Коля: -  Вы помните рассказ про коммиссаршу в фильме по Толстому «Гадюка»? Особенно, когда она уже секретаршей работала в учреждении. Времён НЭПа. Такая засушенная грымза с поджатыми от злости губами. Жуть! Вот оно-то к нам и приходило.
Лена: -    А  как смачно выговаривала слова про мою коробку! Как смачно! Если бы она видела через стенку этой коробки, что там внутри, её бы, точно, кандратий хватил!
Коля: -      А что там?
Лена: -   Так там украiнски гроши. Я их везу в Одессу, артистам суточные оплатить плюс киностудии за съемку и ещё за гостиницу. Не в Москву же их везти. Кому они там нужны…
Коля: -     И что, целая коробка? Это же много!
Лена: -   Ну да. Фестивальные остатки. Вот, если бы она могла видеть через стенки этой коробки! Она ж в жизни не видывала столько денег! Целая коробка из-под телевизора! «У людей ехать нету, а тут целая коробка с денежкой на полке развалилась, нахалка!!!» -  цитирует проводницу Лена, спародировав голосом.  -   Нет! Но как сказала! С каким выражением сказала! Я такого выражения отродясь не видывала! Я тут же подумала, что это именно её Нонна Мордюкова родила в Революцию в городе Бердычеве, в большой еврейской семье Ролана Быкова, потом долго таскалась с младенцем, закаливая неухоженностью быта, и туалетом на вынос за сарай.
Коля: -   Дааа. Только настоящие коммунисты способны колупать вавку нищеты и упиваться этим до самозабвения. Поэтому у них и вагоны такие, непромытые. Вместо того, чтобы тут с коробками воевать, лучше бы купе отмыла дочиста.
Лена подхватывает: -        Ну как же! Их же учили только с красными флагами и красными носами, нажравшись красненького портвешка, на демонстрации ходить, а зарабатывать большие деньги не учили. Для неё большие деньги  -  это проказа. Болезнь такая. И держать в её понятии, нас надо бы в лепрозории, а не выпускать в какую-то перестройку. А то смотришь, заставят вагоны отмывать, бельё белое постелить, чай горячий с заваркой разнести в чистых стаканах, кланяться и услужливо смотреть в глаза! А нам бы в бурю, нам бы парус, и с трёхэтажным матерком в коммунизм, назло буржуям…
Коля: -   Я думаю, что от неё не отобьёшься. Придется сдаться на одно место, иначе начнёёёётся…
Лена: -   Коля. Вообще-то я по жизни очень коммуникабельная, как многоканальный кабель! Но тут!!! Она тебя ещё с перрона зауважала, все рассматривала, пытаясь вспомнить, так что сам иди к ней на переговоры, может, вспомнит, а я не смогу, что-нибудь ляпну ...
Коля идет по коридору, тоже пару раз очень смешно вильнув задом. Обратно он возвращается не один, а со смешным и худеньким молодым человеком. Это та жертва в виде нагрузки, на которую он пошёл. Парень оказывается студентом. Вдвоём они наводят порядок на второй полке, освобождая студенту место. Когда все ящики переехали вниз, окончательно перекрыв проход в коридор, а на второй полке был расстелен матрац, Лена снизошла:
Лена: -    Ну, и ладно! Студент так студент. Студент, послушай, тут цветов гора пропадает, ты можешь сползать к этой за вазой?
Студент нормальный, без задвигов, шутит по делу и ведет себя вполне адекватно, он весело спрыгивает с полки, весело отвешивает всем улыбочку и весело, опять же вильнув задом, удаляется по коридору. В это раз он зря вильнул. В конце коридора стоит мегера. Она видит это с того конца прохода и так отчитывает студента, размахивая пальцем перед носом и всучив мат вместо вазы, что всем в купе становится грустно.
Лена: -    Бедные цветочки, суждено вам погибнуть во цвете лет из-за зависти человеческой!
Коля:  -  Ладно! Меня, может быть всё-таки, уважают. Я пошел!  -  идет в конец коридора, уже стараясь ничем не вилять.
Возвращается он ни с чем. Расстроенный. Видно коллекция многоэтажных матов имело широкое применение, потому что Коля садится и очень мелодично изрекает.
Коля: -   Как многоцветен русский язык! Я, вообще-то, пью мало, но если я немедленно не запью это чем-нибудь, у меня может произойти заворот мозгов…  Это же надо так говорить!!! Прямо, в Книгу Гиннеса можно…
Лена: -     Студент! Давай вниз. Займись-ка бутылками, а заодно и закусью, что мы зря её, что ли, притащили. Мы-то обедали, а ты-то голодный! - дает указание Лена студенту.
Студент стесняясь: -     Я не голодный!
Лена: -     Молчи! Студент, он всегда голодный! Я знаю.
После этого умного замечания студент приступает к накрыванию «стола».
Лена успокаивая: -  Нам, бабам, обязательно нужно кого-то накормить, особенно, если мы под шафэ, а он, мужик,  голодный… Коленька! Давай, наливай, а то мы уже того, а студент он этого, ещё ни капли. Это неправильно. Нельзя быть одновременно весёлым, умным и … трезвым…
Они начинают ужинать. За окном смеркается.
Лена глубокомысленно: -    Я как-то выводила формулу движения поезда  экспериментальным путём в одном пассажирском купе и вывела, что формула звучит так, с учётом четырёх пассажиров: грамм-градус на рыло в час!!! А полный эксперимент показал: она составляет одну бутылку водки на один час движения, на четыре человека. При потреблении вина скорость другая, но мной не выведенная. Уступаю желающим…
Через полчаса студент полностью вписывается в купе, взяв командование на себя.
Лена: -  Правильно, студент. А кто ж против халявы? А? Вот ты и стал тостующе – разливающим…, кстати, ну-ка быстренько все на брудершафт!!! Все выпивают и целуются с мычанием в голосе.
 Лена пялится на цветы, а потом говорит:
Лена: -     Ребята. Слушайте. У меня созрел хитроумный план! Я решила просочиться мимо проводницы и стащить у неё ведро из-под мусора. Оно всегда должно быть в подсобке, в тамбуре. Я помню, мне моя приятельница Наташка, проводница, рассказывала про пожар у неё в вагоне и про это запасное пожарное ведро, в котором у проводниц обычно мусор навален…, и за которое ей тогда попало нехило…
Лена уходит….
В купе возвращается Лена. В руках у нее ведро с водой. Она ставит ведро на коробки с вином и плюхает туда все цветы.
Лена: -     Ой! Смотрите! Они от радости сразу заблагоухали на всё купе….
Настроение в купе поднимается. Они чокаются и весело едут в город Одессу. Вдруг в двери появляется вагонное чудо-юдо! Оно таращит глаза от злости, и скрипит зубами…
Проводница: -  Ага! Я вас вычислила! Это вы мусор просыпали? Аааа! Накапали по коридору! А вот и мое ведро! Это вы для своего букета стащили, да?   
Проводница оторопело смотрит на здоровенный букетище, который испускает аромат, и тут видит, что за ним сидят трое не совсем трезвых людей!
Проводница:  -  Это что это вы тут делаете? 
Коля нетрезвым голосом: -  А мы пытаемся вывести формулу движения поезда при пересчёте на вино! Причём, очень хорошее вино! Из массандровских подвалов! Элитное!!! - торжественно поднимая вверх палец.
Проводница: - Немедленно прекратите распивать спиртные напитки! -  Лицо у нее багровеет от крика:  -  Иначе я вас высажу!!!    
И тут подогретое винищем настроение Лены тормозит терпение, она делает лицом выражение, и, выдает, таки, судьбоносное изречение:
Лена: -     Ну что ж ты такая злая? Тебя что, мужики совсем не трахают?
Проводница немедленно зеленеет! Происходит смена гаммы!
Лена сильно удивляется пьяным лицом: -    Мама, дорогая!  Я попала в самую точку! Наверное, у неё с этим вопросом очень натянутые отношения, неудовлетворённые.
Проводница подпрыгивает на одном месте, что-то изрыгает по пути, и бежит к себе в купе.
                *   *   *
Вид купе снаружи. Трое сидят весело в купе, чокаются и пьют вино. Им радостно. Поезд сбавляет скорость. Он подъезжает к городу Джанкой. На перроне поезд ожидают два милиционера и два мужичка потёртого вида. Поезд останавливается. Милиционеры и мужики входят в вагон.
                *    *    *
Купе поезда. Трое сидят за столиком. Дверь открывается. В купе входят два милиционера. Сначала они стоят молча, вылупив глаза на пассажиров, как на привидения. Потом один толкает второго локтем в бок и второй выдает громко, как на выдохе:
Мент: -   Сейчас мы будем вас «высаживать с поезда»!  Вы ведете себя плохо, мешаете остальным пассажирам, потому что ругаетесь матом на весь вагон, пьете спиртное, что-то тут бьете, дерётесь с проводницей, которая пытается вас утихомирить… -  сказал и сам удивился лицом своим словам.      
Лена возмущенно: -       Ребята! Как вам это нравится? Я опешиваю! Мы тут мирно сидим, кормим вот студента, тихо пьем вино, и, что характерно, при закрытой двери! Кому мы мешаем, кроме, если только проводнице, я что-то не понимаю!
Коля вскакивая с места очень возбужденно.
Коля:  -   Послушайте! Послушайте.  Вы очень не правы!
Худой и длинный мент: -   А вот мы сейчас тебе покажем  -  неправы! А ну давай отсюда!
Он вдруг начинает тащить Колю за рукав. Коля упирается рукой в косяк двери, тогда второй и маленький мент хватает его за вторую руку и тоже начинает тащить из купе. Коля упирается в пролет уже двумя руками. Тогда менты насильно тащат его за руки вон из купе!!! Оба и сразу! Он пытается удержаться за проём, упираясь в обе стенки двумя руками, но они молодые и здоровые парни, так сильно дергают его за обе руки, явно отработанным приемом, что отрывают один рукав у его кожаного пиджака, который Коля только что одел, собираясь выйти на перрон г. Джанкое.
                *    *    *
Коридор вагона. В коридоре народ громко возмущается. Они не понимают, за что ребят собираются высадить. Некоторые, похоже, узнали Баскова и уже ничего не понимают. Они смотрят на Баскова и шушукаются. Какой-то мужчина громко говорит.
Мужчина:  -     Минуточку. Что вы вытворяете! Они никому в вагоне на самом деле не мешают! Я думаю, что это проделки нашей проводницы! 
Мужчина показывает в неё пальцем. Но тут из-за спины ментов высовываются какие-то похмельные субъекты.
Субъекты в два голоса: -   Мы понятые. Ети граждане в  ентом купе на самом деле вели себя плохо! -  облизываясь.  -  Пили…
Коля очень громко: -      Мама моя родная! До какой же степени нужно быть злой на весь мир, чтобы так подленько мстить! Вот что значит кухарка при власти! А Ленин обещал ей руководство всей страны!!! Если бы Ленин знал… Коля  так посмотрел на проводницу, что она сразу же убралась за спины ментов, а потом бочком, бочком и в купе.
Лена пыталась вступить в переговоры с ментами, надавливая на их жалость и совесть:
Лена: -    Ребята. Посмотрите на нас! Мы же уважаемые люди! Я вас на много старше. Неужели вы свою маму высадили бы на перрон, тем более, что она живет совсем в другом городе! Ребята, будьте благоразумны!
Последнее слово она сказала зря. Они его в школе не учили и видно не поняли. Потому что вдруг разозлились и давай уже Лену за руки вытаскивать из купе.
Лена очень громко и возмущенно.
Лена: -   Ни-фи-га-се-бе!!! Я тут бабки сумасшедшие на народ трачу, культуру в массы… А массам она по фигу!!! Массу надо матом!!! Николай! Успокойся! Боженька он всё видит! Он сказал - скажи мне и «аз есмь воздам». Вот я и говорю! Каждому воздастся по совести его! А французы говорят проще  -  спор прекращает умнейший. Давай пойдём, не будем же мы и, правда, драться с проводницей и унижаться перед остальным нормальным народом. Выйдем со своими вещами вон из этого грязного и гадкого вагона, от этой мерзкой бабы!
Тут из купе выглядывает проводница. Ей очень интересно, и она опасливо идёт в сторону купе ребят.
Коля проводнице: - А ты, вместо того, чтобы сральники хорошенько выдраить, чтобы не воняли на весь коридор, взялась с нами сражаться… 
Коля сказал это ей прямо в лицо, которое она просочила на близкое расстояние, и добавил, опять же громко, уже на весь коридор и уже совсем в лицо.
Коля: -    Бедная, несчастная баба! Никто тебя и до того не трахал, а уж теперь точно не будет!  Ты свою жабью шкурку хоть иногда снимай!!!  -  и гордо вышел…
Лена пошла следом, опять же гордо и демонстративно виляя бёдрами…!!!
                *   *   *               
Перрон на вокзале города Джанкой. Редкие пассажиры ждут своего поезда или электричку. На улице благоухает настоящая южная ранняя ночь! Вдоль железнодорожного полотна растут южные деревья, и длинные и круглые. Сверчки поют свои песни. На перроне стоят наши герои и провожают глазами уходящий поезд. Рядом на земле стоят их вещи. Все пакеты, коробки, чемоданы, сумка и пакетики, включая охапок цветов всех расцветок! Здоровенный букет.
Старший мент: -     Собирайте ваши вещи и идите за нами!
Два «понятых», почему-то тоже оказавшиеся на перроне, после того, как поезд ушёл, дружно хихикают.
Лена: -   Вот вам очень захотелось нас высадить, вот вы всё это сами и носите,  -  это, во-первых, а потом! Что это значит? Это значит вы с собой, что ли, этих двоих алкашей взяли в вагон? -  чуть не давится от неожиданности. -  И чему тогда они были свидетелями, если даже в вагоне не ехали, ничего не видели и ничего не слышали, их в вагоне и не  было?
Коля очень возмущенно: -    Ребята, вы что, ненормальные? Вы на поводу у этой дуры страшной пошли? Она же злая, как мегера! А вы поверили и нас на перрон высадили? Как же вам не стыдно…  -  а потом останавливается и добавляет:  -  Я вам сейчас покажу, на каком языке она с нами общалась!
И вдруг из него льется потоком неудобоваримая жуть, пересыпанная всем чем угодно… Из репертуара нашей проводницы…, ну, и Лениного, естественно, тоже…     (Это не озвучивается, идёт сплошной пииииии…ииии, и камера показывает, как Николай Басков размахивает руками и что-то яростно говорит…)
Лена останавливается, как громом поражённая и вытаращивается на Колю круглыми глазами. Становится понятно, что она никак не ожидала от Народного артиста России таких громких слов… После такого потока чудесных слов, алкашей как ветром сдуло…
Коля тут же высказался: -    Как же у алкашей хорошо работают первичные инстинкты! Они всегда чувствуют, когда можно по уху схлопотать. Тем более, что я уже замахнулся…, а потом, меня интересует, с какой такой стати вы мне рукав оторвали, а? 
Он начинает трясти перед носом у ментов оторванным рукавом:  -     Это так вы с цивилизованным народом обращаетесь, дааа? И это вы, которые должны нас защищать, у нас рукава отрываете, да? Да я доберусь только до телефона  -  от вас мокрое место останется!
Маленький мент: -      А мы… а мы, вас сейчас на пятнадцать суток оформим! -   Он сам от себя не ожидал таких слов. Он всё время пялился то на Колю, то на Лену, и ей даже показалось, что он их узнал и для него она тоже уже стала Гузеевой…
Коля с криком на весь перрон: -     Это за что это, интересно знать? 
Менты гордо хором: -    За распитие алкогольных напитков в общественном месте и за то, что ругаетесь на весь перрон, тем более нецензурными словами!
Коля: -   А ты бы, какими ругался, если бы тебя с поезда ссадили? Ты бы конечно дико обрадовался возможности ознакомиться с достопримечательностями вашего этого грёбаного города Джанкой?  -   Коля трясет рукой по сторонам.  -  У вас в голове что, мякина, что ли, если вы не соображаете, кого высадили? Вот сами и тащите эти наши вещи…
Они ещё какое-то время громко выступают на перроне, собрав жиденькую толпу любопытных, только потому, что те своих поездов ждут, после чего менты вынуждены сами тащить вещи в ментовскую, которая оказывается прямо на перроне, чуть в стороночке. Особенно старается маленький…
                *   *   *   
Г. Джанкой. Помещение привокзального отделения милиции. Крохотная комната со старыми, колченогими стульями и затёртыми деревянными скамейками. В помещении пусто. Все входят внутрь и менты заносят вещи наших героев в три захода, после чего в помещении места практически не остается. Коробка из-под телевизора оказывается посреди комнаты и выступает рёбрами во все стороны!
Лена зло: -    Агаааа… Вот вы себе организовали головняк, пацаны. Мы ж к утру протрезвеем, а вы ж никогда! Мы ж куда надо дозвонимся, а вы ж потом будете расхлёбывать черт знает сколько времени… Вы ж даже не понимаете, чего наделали… У меня ж в Одессе народ голодный сидит, при чём какой народ! Это же достойные люди, а не такие суки, как вы! Заставляете перед вами унижаться, а сами сопляки, даже из себя ничего не представляете. Вот ты кто? -  Лена трясет маленького за грудки.  -  Вот ты кто? Кто? Малоумный внук Дзержинского, сокращенно МВД. Мелкий перронный ментяра, а у меня в Одессе народные и заслуженные артисты без денег сидят! И ты тут меня тормозишь? Тебе бы харю надо намылить, по-правильному… Даааа… Вы меня сейчас заведёёёёте! Счас моя русская душа кааак развернётся, что потом её хрен свернёшь, и вы все враз ошизеете… Вы себе даже не представляете, какие ж мы наглоязычные люди…
А Коля снял пиджак, уселся на стул, рассматривая дырку, и это его возмутило ещё больше. Оторвано было «по мясу».
Коля: -  Ты, мелкий! Ты хоть знаешь, сколько стоит этот пиджак? А? Пять штук баксов! Вот! Ты столько за год не зарабатываешь! -  опять трясет у мента под носом своим рукавом и требует:  -  Оторвал? Вот теперь давай сам пришивай и немедленно…
Елене надоело держать букет. Она подходит к столу взваливает его прямо на ментовской стол, забросав цветами все бумаги, которые там лежат. Менты морщатся, но не знают, что делать в таком случае, поэтому опять повторяют претензии про спиртные напитки и прочее…, а Лена и Николай, перебивая их, громко кричат про рукав и проводницу и дружно размахивают руками… Кричат все хором…
В конце концов, все успокаиваются, ментам это надоедает, и они куда-то звонят. Очень как-то быстренько дверь открывается и в помещение прибегает пузатый и наглый упитанный мужик уже в годах, как будто сидел за углом и ждал… Рожа у него такая… Он хитренько крутит маленькими глазками, зыркая из-под бровей…
Лена не выдерживает и тихо говорит Коле.
Лена:  -    Поглянь-ка! Рожа у него такая…!!!  Как будто он умный, как прапорщик… Тебе не кажется, что глазики у него, как у бешеной селёдки… Сразу  понятно, что он сииильно подпорчен советской властью.
Лена громко изрекает:  -  Боже мой! Какой красавец! И фигура, и лицо, и честные глаза!!! Надеюсь, это у вас не на прокат? И не смотрите на меня так, глазами маньяка…
Фраза срабатывает, как и с проводницей. Она отрекошечивает. Прапор тут же кричит на всю ментовскую.
Прапор: -   Это что тут у вас за цирк? Это кто тута цветов на стол навалил? Уберите немедленно отседава!!!
Большой мент: -  А они нас не слушают и цветы вот…  -  с укоризной в голосе, разводя руками.
Прапор: -    Тогда давайте этих двух быстренько оформляйте, у меня на них даже нервов не хватает! Они тут над вами издеваются, а вы молчите. Быстренько сейчас их спровадим в отстойник, чтоб было не повадно… –  метнувшись через коробку, он пролезает к телефону, при этом больно тюкается об неё…  - Понаставили тута, понимаш!   Надо это всё повыкидывать отседа вон… - выражение его лица тут же становится совершенно нецензурным. -  вместе с этими цветами, понимаш!
Лена медленно и веско: -    Хотите надавить на нас своим авторитетом? Так вот что я вам скажу. На меня нельзя надавливать, можно нарваться на крикливые неприятности. И чем это мои цветы вам помешали? Я не поняла, вы нас арестовываете, что ли?
Прапор: -   Даааа! Задерживаем вас до выяснения личностей! Что-то ваши наглые морды мне знакомы! Где-то я вас уже видел!  Особенно вот эта мадама! Да и мужик тоже. -  прапор морщит лоб, но ничего не вспоминает.
Лена: -     Но для этого у нас паспорта есть!
Прапор: -  Дааааа!!! Я их уже видал!  -  он трясет паспортами в воздухе и вдруг изрекает.  -   Я вспомнил! Вы на нашей доске висите: «Их разыскивает милиция»! А паспорта у вас поддельные!
Коля с дикими глазами на лбу: -    Вот это даааа… небылица в лицах!!! От таких речей у меня в зобу всё сперло, начиная от дыхания, заканчивая маткой! Такого поворота событий я даже и не ожидал! Я оказывается, весь поддельный! А я думал, что настоящий… А цветы наши, они тоже поддельные…? Нууу, лаааднооо… Мы тебе счасссс тоже копытом в бок изобразим…
Лена прищурив глаз: -   Отлично! А куда наши вещи девать будете? А?
Прапор гордо и радостно: -       В камеру хранения!  И цветы…!
Лена: -     Отлично! Тогда давайте делать опись вещей!
Прапор: -   Ваше барахло я не собираюсь даже и описывать! Так сдам! С цветами…
Лена: -     А вы знаете, что у меня в коробке?
Прапор:  -  Телевизор. Написано… -  тычет пальцем в сторону коробки.
Лена очень радостно: -    Да нет, солнце моё! Там деньги! И вы сейчас их все пересчитаете и опишите, только после этого можно будет их в камеру хранения, но, под вашу личную ответственность и расписку!!!
Она явно прикалывается от всей этой ситуации.
Прапор с глазами по яблоку: -   Что? Целая коробка?
Лена: -     Да! Целая коробка!
Прапор хитрюще косит глазики и морщит физию: -    Это  откудава у вас столько денег? Украли? Вот и славненько, дельце счас на вас быстренько состряпаем, понимашшш!!! Так что милиция целых двух рецидивистов обезвредит…
Лена: -   Ох! Боюсь, что дельце на вас состряпают! Вы же понятия не имеете, чьи это деньги, и кто с вас за это может спросить!!!
Прапор не верит: -        Ребята!  -  вскрывайте коробку.
Два мелких мента подходят к коробке и молча смотрят на нее. Вид у них такой перепуганный, как будто это километровый удав. Сразу понятно, что-то у них подобное уже было. Куда-то носы свои любопытные уже совали не туда и получили…
Прапор орет: -       Вы что, оглохли!  Я сказал -  вскрывайте!!!
 Длинный подходит к коробке, и опять молча смотрит на неё. Второй подтягивается тоже. Вдвоём они вспарывают скотч и разворачивают внутренностями наружу всю красоту нутра. Внутри коробки лежат пачками уложенные хохляцкие деньги во всей своей красе. Сверху на пачках лежит кипа газет, «Крымская газета», и на первом листе каждой газеты красуется Еленина физиономия крупным планом, под рубрикой: Музыкальный фестиваль «Хрустальный дельфин», с эмблемой, в виде выскакивающего из воды дельфинчика! Менты смотрят на газеты и понимают, что, кажется, перегнули палку. У них на лицах опять, как в купе, висит непонятный вопрос. Прапору не видно, что там внутри, поэтому он шустренько подскакивает к ним.
Прапор вопит:  -     Ну и что вы там уви… 
Он тут же затыкается. Все втроем они стоят над коробкой и молчат.
 Лена издеваясь: -    А теперь давайте, описывайте! Посчитайте всё и вперёд!
Тут прапор вдруг поворачивается и смотрит на Лену.
Лена Николаю с удивлением в голосе:  -  Боже ж мой! Какое личико он поворотил в мою сторону!!! Невозможно описать словами! Как у собаки Баскервилей! Коля! Разве ж можно носить такое лицо? Он выглядит как кенгуру, у которого только что обчистили сумку. Вот уж чего я не предполагала, так это того, что не успел некоторый товарищ попытаться свою работу превратить в заслуги, как тут же на пути его дела встала стена из моего тела! Ох, как бы он бы меня покусааал, если бы мог!  Коленька, что я тут стою, как дебилка. Господа менты, я сажусь… на стул!
Лена плюхается на стул у стола, Коля пересаживаются туда же, с двух сторон от букета, и наблюдают, как два молодых мента, стоя на коленях, начинают считать денежки, выкладывая пачки прямо на пол, и записывая в протокол. Прапор садится за стол, обходя Лену, и вынужденно нюхает цветочный аромат. Он пытается понять, что же делать в таком непонятном варианте. Он скрипит зубами от злости. А Лена через какое-то время совсем наглеет и начинает травить анекдоты для Коли конкретно, даже не глядя на ментов. Она размахивает руками и громко смеется пьяным голосом, а потом вдруг как что-то вспоминает:
Лена: -     Кстати, прошел уже почти час, с того момента, как мы оказались в городе Джанкое, а я давно знаю, что если ты во хмелю, поддерживай это состояние до самого сна, иначе черепушка разболится. Я так понимаю, что надо добавить! Коленька, там ящики к тебе ближе. Достань-ка бутылочку откупоренную, хлебнём…
Николай с чистым глазом подходит к ящику, открывает его и достает бутылку. Он делает глоток прямо из горлышка, а потом передает бутылку Лене. Она точно с такой же спокойной совестью, не тронутой угрызением,  отхлебывает из горлышка…
Прапор аж на стуле подскакивает от такого хамства с их стороны.
Прапор: -    Вы… вы… вы…, что себе позволяете, ааааа?  Да я… да я… да я вас… я с вами… да я сейчас…  Да я вас в тюрягу на пожизненно упрячу!!! Обнаглели, понимаш, окончательно… А ну, давайте вызывайте наряд, будем их отправлять в кутузку!!! -  кричит он громко ментам.
Худой мент пищит рацией, а потом кричит в трубку, как будто тут начался пожар: 
Мент: -     Срочно высылайте нам наряд, у нас тут ЧП!!!
Лена лениво: -     А вы что, денежки уже посчитали, или как? Мы никуда не сдвинемся, пока вы всё не запишите в протокол, а то потом у вас ищи, свищи ветра в поле… Я требую, чтобы вы вначале все занесли в протокол и немедленно, а то вы меня уже достали и теперь я начну с вами воевать! Вы что себе позволяете? Вы даже понятия не имеете, с кем разговариваете, а ведёте себя так, как будто вы мой папа!!!
Прапор орет:  -  Кто?  Ох! Я тебе сейчас покажу, кто у тебя папа! -  потом вдруг подскакивает, размахивается и заезжает Лене плюху по щеке ладошкой.
Она такого никак не ждет и падает со стула прямо за стол! Коля рванул ей на помощь, и они начинают с прапором драться врукопашную, размахивая руками через стол с букетом, и попадая друг в друга, куда попало. Лена  вылезает из-под стола, стараясь не оказаться у них под ногами, а когда выбирается, то ей под руки попадается какая-то папка с бумагами, чем она и глушит мента по голове… Бумаги из папки сыплются врассыпную на пол, от чего мент аж чуть не давится, побагровев от злости, и бросается отнимать у нее папку, как будто это чьё-то «сверхсекретное дело…» А Лена машет ею во все стороны и старается попасть прапору именно по макушке.
Два молоденьких ментика сидят вприсядку около коробки и смотрят, как зачарованные, на всё происходящее, а вокруг них прямо на полу лежат пачки денег и летают бумаги. Они не знают, что делать? Бросить пересчёт денег, не бросать пересчёта денег, бросаться на помощь, не бросаться на помощь, собирать бумаги, не собирать бумаги? От такой непонятности в глазах у них написана тоска зелёная…
Лена, как только смотрит в эти глаза, сразу успокаивается и садится на стул. Ей очень смешно от необычности ситуации.
Лена тихо: -     Коля! Представь! Никогда ничего подобного со мной ещё не происходило. Я дерусь в каком-то неизвестном городе Джанкое, на краю Айкумены, в маленькой ментовской комнатушке с неизвестным мне мелким прапором и из-за чего? Непонятно.
Эта глубокая мысль пропечатывается на ее лице очень ясно, потому что Коля с ментом глядят на нее,  перестают вдруг драться и тоже садятся по местам. Они оба красные, взлохмаченные и злые, при этом сопят, как два паровоза.  Молодые менты опять занялись денежкой. 
В комнате наступила тишина, и только слышно, как менты шуршат пачками, и ручкой, тихо переговариваясь между собой.
Наши герои сидят напротив друг дружки и сопят. Так проходит минут десять. Тут дверь распахивается, и в комнату вваливаются следующие действующие лица! Это ещё два мента при форме. Они входят в комнату очень быстро и резко останавливаются. Они видят картину: гора денег на полу, два молодых мента над ней, два нетрезвых штатских и злой до ужаса прапор, багровый, как клюква! Менты останавливаются и молча смотрят на всё это контуженными глазами. Они явно не знают, что им-то надо делать?
Лейтенант: -    И что тут у вас?  -  выдавливает из себя старший. Он похож на главного. Он оглядывает всех по очереди и, задержавшись обеими глазами на персоне Лены, говорит с каким-то даже удивлением. -  Вызывали?
Прапор: -   Да вот! Сняли с поезда! Пьяные, наглые, и кучу денег везут с собой. Говорят в Одессу! -  прапор говорит миролюбиво. Он почти успокоился.
Лейтенант:  -     Они, что? Без документов?
Прапор: -  С документами. Был вызов от бригадира поезда. Проводницу достали, она и нажаловалась бригадиру. Вот! - Подает лейтенантику телефонограмму из поезда. Тот читает.
Л-т:  -       И что?
Прапор: -     А я не знаю что. Буду оформлять на сутки. А что ещё делать?
Лейтенант в полном замешательстве: -   А вещи эти куда? -  с ужасом в голосе спрашивает он, всё ещё просверливая Лену и Николая глазами…
Прапор:   -       В камеру хранения, а куда ещё?
Л-т:  -     А если пропадут? Ты будешь возмещать?
Прапор: -      А почему я?
Л-т: -      А что, я? Я только прибыл и никакого решения ещё не принимал. Это ж ты тут их оформляешь в камеру, ты и будешь отвечать.  -  он разворачивается в сторону наших героев всей своей фигурой.  -   Вы что ж так себя вели, что заставили человека вас высаживать?
Лена очень спокойным и почти трезвым голосом: -  Сейчас я всё вам расскажу.  Во-первых, нас ехало всего двое и в целом купе. А у неё левые клиенты и она сразу глаз положила на наше купе. А мы взяли и отказались кого-нибудь поселять. Купе же было оплачено целиком. Во-вторых, мои провожающие уж очень ей понравились! Как-никак целая толпа приличных людей и с шампанским из горла прямо на перроне. Типа, назло ей! Она-то губу раскатала на мужиков, а загрузились только мы с Колей. Из Коли какой хахель. Вы сами видите, какой он гордый и самодовольный мужчина. Он даже за миллион никогда не смог бы с ней… Вы сами понимаете. Она так за это на нас обиделась, аж жуть! А тут ещё этот букет! -  показывает на букет и все на него тупо смотрят.  -  И я под него вдруг стырила ведро из-под мусора! ЕЁ ВЕДРО и под букет! И без спроса! Это была последняя капля, точнее предпоследняя. Последней каплей была моя фраза, которая тоже была из переполненного терпения: «Ты что ж такая злая? Тебя что, мужики не трахают?» Этого уже было выше её крыши…
Лейтенантик сначала стоит молча, как будто шея у него длинная, как у жирафа, а потом до него вдруг доходит… и тут он начинает так ржать, как  лошадь, как будто даже бьет копытом. Все менты дружно подхватывают. В том числе и прапор, и два молодых, которые так гогочут, что падают задами прямо на пол посреди пачек денег.
Лена устало: -      Слава Богу!  Может даже установится мир в этих пенатах, в конце концов?
Коля: -      Все это очень хорошо, если не сказать, что плохо! Зачем же при этом ещё и рукава отрывать? Я, между прочим, уважаемый человек!  -      поднимает палец кверху.  -   И со связями нехилыми, а они рукав! А кто будет пришивать?
Было видно по его настроению, что он полезет сейчас в бутылку. Его вся эта ситуация выбила из колеи. Лену тоже выбила, но она же молчала и тормозила себя изо всех сил: «артисты голодные, артисты голодные», а Коле вдруг стало не до артистов. Всех отпустило, а его заклинило, и по нарастающей потащило в скандал.
Коля: -     Я вот сейчас куда надо позвоню и с вами со всеми разберусь!  - грозит всему ментовскому коллективу пальцем.  -   А то они ещё тут будут народ из поезда выкидывать и рукава отрывать! Если с пагонами  -  так всё можно? Да? Я у вас спрашиваю?
Николай имел в виду длинного мента, а в последнюю очередь  погрозил пальцем лейтенанту. Ему это не нравится.
Л-т:  -  А кто ты такой тут командовать?  Я вот при исполнении, а ты кто? Конечно, стоят тут посреди моего рабочего места и пальцами размахивают!
Коля зло: -     А я Народный Артист России!!! -  опять поднял палец кверху, в потолок. Все туда посмотрели, а потом уставились на него, и стало понятно, что хрупкий мир только что треснул прямо на глазах.
Лейтенантик разозлился:  -      Ну и что, что народный! Ты там у себя в Москве народный, а тут ты гамно! А ещё тут у меня повыступаешь, я тебя в камеру предварительного заключения посажу! За все за ваши тут выкрутасы! Матом ругались  -  ругались! С милиционерами дрались  -  дрались! С проводницей  -   тоже! У нас есть телефонограмма на вас!  -   трясет бумагой. -  Дааа…!!! И нечего нас тут пугать своими связями.
Прапор: -  И я говорю! Корчут тут из себя незнамо кого, понимашшш! Строют начальство, а сами с проводницей драться. И рукав сам себе оторвал, а мы виноватые. Я их, таких прощелыг, знаю. Вон денег где-то нагребли цельную кучу! Разиш от какого-то там фестиваля стока денег может быть? Да ни в жисть! А энтот народный? У него ж зраплата и всё. А у ентих вона какая гора. Обчистили кого-то, это сто пудов. Надо их сажать, а деньги все оприходовать в козну. Дааа… Медали получим….
Лена запричитала на всю комнату: - Да вы чёёё!!! Опупели, что ли!   Николай! Надо что-то делать! Эти придурки и, правда, могут оприходовать наши денежки. Я такое уже проходила, когда засеяла элитными семечками из-за границы целое поле, а его в закрома загребли, хоть и была официальная аренда земли у колхоза. Вас что, в школе не учили читать? Вы хоть свои зенки в газету вставьте! -  Лена схватила газеты и стала трясти ими перед их носом. -  Тут же всё написано и даже сфотографировано! Вы чё, моей фотографии не доверяете?
Л-т: -    Ага! Верь тут вам. На фотке артистка Лариса Гузеева, а в паспорте написано Елена Ракова! И кто из них есть вы? Всё сплошная подделка. Да!
Прапор: -     А я-то думаю? Где я её видал?  А это она под артистку закосила! Агаааа! Попалася? Вот мы вас всех на чистую водичку и прополоснём! Посадим «до выяснения личности», а денежки пока конфискуем!
Л-т вступается: -    Ты это поаккуратней! Мало ли чего.  А вдруг они и, правда, нормальные?
Оба мелких мента сидят на полу, как мышки и молчат, заваленные пачками с деньгами.
Прапор: -    Ну, чё? Пересчитали? Давайте протокол оформлять. И в камеру. Куда их ещё.
 Лена просто обалдела! У нее от происходящего стал очень перепуганный вид.
Лена громко изо всей мочи: -   Меня и в камеру! За что? За то, что какую-то страшную чувырлу никто не трахает, а я, выходит, виновата? Это же несправедливо!!! Не сметь меня в камеру!   Я вам покажу  -  в камеру! Это же самоуправство натуральное!
Тут ее прорывает, и она фонтанирует, как канализация. Не считая этажи и даже не сдерживаясь, она бегает по комнате и поливает, и всю совдеповскую ментовку, и всех недоученных ментов, включая Министров, зам. Министров и прочих лейтенантов с прапорами…  Достается и двум мелким ментяшкам. А как ещё можно реагировать на такое?!!! И все это размахивая руками…
Звук издает одно длинное пиииииииииии….
                *   *   *
Бомжатник. За решеткой на скамейках сидят и лежат несколько бомжей. Всего около пяти-шести. Двое мирно чешутся и беседуют между собой, трое пытаются уснуть. По камере нервно ходит Николай Басков, он очень возбужден и во время своего метания что-то бубнит себе под нос.
Бомж отрывает голову от скамейки, садится и тоже начинает медленно бубнеть, потихоньку распыляя сам себя:
Бомж: -      Ходют тут и ходют! Народ спать настроилси, а они всё тут ходют. Слышь? Ты! Ты долго тут будешь симофорить, а? Пропеллер! Я спать хочу!
Коля: -   Во-первых. Чем  у вас тут воняет? Вы что скунсов разводите? А потом, я вам совершенно не мешаю. Я сильно возбуждён ситуацией, вот и хожу. Нервничаю я! Это понятно? Нер-вни-ча-ю!!! -  зло выдыхает в его сторону.  -  И вообще! У меня такое чувство, что я сегодня весь на шарнирах! Вот!
Бомж удивленно: -    На чем ты? Неее… Ты тута на пропеллерах. А пропеллер, когда холодно, выключают! Так что выключай свой пропеллер. Блин!
Коля почти громко: -   Вот вам, лично, какое дело? И потом! Что за тыканье? Попрошу тут не фомильярничать! Я все-таки, уважаемый человек, а не как вы тут все! -   брезгливо оглядывает бомжей.
Второй очень грязный и большущий бомж: - Ээээ! Это хто это тута выискался сильно уважаемый? Ты что ли? Хто ты есть такой!?
Коля говорит гордо и с выражением: -     Да, я! Я Николай Басков, на минуточку! Народный артист России!
Третий бомж: -   Ага! Из тебя Николай Басков, как из меня конференция ангелов! Ты хоть знаешь, кто это, Николай Басков? Он жа точно артист!!! А ты? Ты, с драным рукавом, куды рот разинул! Рванина! Выделываются тут и ходют…
Коля: -    Прям, сегодня не день, а небылица в лицах! Не оскорбляйте моих возвышенных чувств!
Бомж: -    Ох! Ох! Ох! Какие мы нееежные. Нееервные! -  третий бомж сел, сложил ноги на скамейке ступнями друг к дружке и стал их чесать, отчего стал похож на обезьяну, которая играет на гитаре.
Коля прикрывает глаза и реально вдруг это все видит. От нелепости и неожиданности всей ситуации внутри бомжатника, на него вдруг нападает дикий хохот. Он начинает качаться всем телом, хвататься за живот, тыкать в бомжа пальцем и дико хохотать…
Бомж делает такое же дикое лицо, как у второго и вдруг злится.
Бомж кричит на всю комнату: -       Мужики! Наших тута обижают!!!
Дальше в комнате начинается потасовка. На Колю набрасываются все, кто в комнате. Они толпятся, машут руками и громко кричат кто, что.
Входная дверь приоткрывается и высовывается один глаз. Это один из ментов «кутузки». Он водит глазом туда-сюда, показывает улыбающееся лицо и аккуратно закрывает дверь.
                *    *    *
Милиция. Охранная часть бомжатника. За одним столом сидит мент постарше и тоскливо водит карандашом по бумаге, рисуя нечто похожее на жирафа, второй мент, помоложе, возвращается от двери, хихикает, делает бодательно-удивленное движение головой и усаживается на диванчик в углу с газетой.
Старший мент с жирафом: -  Ну что там у них…
Младший Мент:  -  Учут…
На часах два часа сорок минут, за окном темно… Ночь.
                *    *    *
На часах три часа десять минут. Старший мент пририсовывает жирафу крылышки по бокам, большие ресницы к глазам, и курительную трубку в рот. Младший читает газету.
Старший мент: -    Славик! Выключи ты это радио. Уже почти полчаса, как орёт!
Младший: -  Счас! Вот эту песню допоет, и я выключу. А вообще мне нравится, как Басков поет! -   мечтательно отвечает младший, опускает газету и с упоением слушает, прикрыв глаза, и вдруг они начинают у него лезть на лоб из-за газеты.  -  Петрович! -   кричит он громко.  -  А радива у нас уже месяц, как не работает!
Оба мента вытаращивают глаза друг на друга и быстро бросаются к двери…
                *   *   *
Бомжатник. Вдоль стенки, на краю помоста сидят все «жители» камеры. Лица у них замечательно-мечтательные и самозабвенные. Один смахивает набежавшую на щеку слезу, третий уже не смахивает. Они слушают МУЗЫКУ!
Вдоль помоста ходит Коля с оторванным рукавом и поёт им «Шарманку» с пафосом и выражением, как на «большой сцене»...
Из двери высовываются две головы с диким выражением на лицах. Они смотрят в камеру, а потом друг на друга.
                *   *   *
Утро возле отделения милиции. Стоят несколько машин. Из двери выгружаются сильно навеселе наши герои в сопровождении всего ментовского состава. Из рядов машин выезжает «Волга» и останавливается возле них. У машины толпятся и двое из кутузки, и трое из вокзальной охраны и двое из «перевозки». Лица у них подхалимские, улыбающиеся. Но один выделяется. Он пьянее всех и на нём самые большие погоны, хотя кителя нет, а рубашка сверху расстегнута и галстук набок. Это местный начальник - полковник. Он возбуждён больше всех.
Начальник: - Не! Вы видали? В моем отделении, что б столько денег пропало? У меня аж в зобу застряло! Не могли ж они, как сквозь землю провалиться? Не могли! Значит, где-то ж они есть?
Прапор: -    Не! А мне нравится, как он заявил! Я, грит, никакой коробки не видал! Ты, грит, мне её не сдавал! А протокол ты сам, грит, насочинял! Видал! А? -  у него очень испуганное выражение на лице.
Лена, цепляясь за начальника: -    Я знала, что к утру моя коробка сдрыснет! Я знала! У человеков руки загребущие, а глаза всю жизнь завидущие! Как можно столько денег мимо этих загребалок пропустить? А?  -  делает руками загребательное движение, для чего отрывается от полковника и чуть не падает. Она очень сильно навеселе, её штормит, и она сходу цепляется уже за Колю. Коля тоже высказывает свою мысль, он самый трезвый из всех.
Коля:  -   А я вообще не понимаю одного! Как можно меня не узнать? А? Я вот у вас спрашиваю? Народного артиста засунули в бомжатник к бомжам! Я такого позора за всю мою жизнь ещё не испытывал! Ну, вот как можно, а?
Лена: -  Коля, а я где сидела? В соседней камере! Вот где! Коля! Тебя оттуда слушала. Я тут деньгу народу на культуру, а они нас! И деньгу мою спёрли…
Лейтенант: -     Ну, мы ж уже ж выпили мировую? Ну, выпили? Ну, хватит уже! Нам, честное слово стыдно! Да! Ну, дай я тебя поцелую! Как же я вас люблю! -  лезет к Лене целоваться. -  Я первый раз в жизни так обо…, ну, того! Стыдоба! Не узнать таких людей! Ну, если сам ослепендел, ну, хоть сунь нос в газету! А на глазики съехали шторики! Даааа!!!
Лена: -    Короче, слихасовский! У нас было сколько вещей? Колин чемодан! Ой, два. Мой чемодан. Косметичка. Сумка. Коробка из-под телевизора с бабками. Пять коробок винища с коньяком. Какие-то пакеты… И где наши вещи? А?
Один из ментов подобострастно: -     Счас подвезут. Наряд уже поехал.
К отделению милиции подъезжает «Уазик» с надписью на боку «милиция». Два мента открывают заднюю дверь и начинают доставать вещи наших героев, зачитывая опись:
Чемодана  -  3, маленький чемодан  -  1, сумка - 1, пакетов  -  5, а тут два, коробки с вином -  5, а тут три! Всё! Большой коробки нету…
Лена пьяно машет рукой: -      Про две коробки я сама давала указания. Две мы выпили с пяти утра и съели три пакета. Ну, мы жрать и пить! Ну, ладно. Фик с ними! А вот телевизионную коробку надо найти! Читай по протоколу, сколько там денег? Вооот!!! В общем! Едем на места событий, на вокзал, и будем разбираться. Это моё резюмэээ! -  выдала Лена в пространство.
Все начинают грузиться в транспорт. Наши герои в «Волгу». Все отъезжают от здания милиции.
                *    *    *
Г. Джанкой. Привокзальное отделение милиции. Открывается дверь и в комнату народу набивается, как селёдок. Посреди стола стоит огромный букет цветов в алюминиевом ведре.
Лена радостно: -    Ой! Мои цветочки! Они живы! -   обнимает букет и целует цветы. -  Я так без вас скучала! Моя ты красота! -  ее штормит, и она плюхается на стул, пьяно кося глазами. -  Коля, мои цветочки живы, в отличие от коробки. Они никому не нужны…
Л-т подставляет щеку: -     А можно и меня? Чмокнуть один раз?
Лена пьяно: -  Ты лучше налей! В этом гостеприимном доме есть стаканы? А?
Прапор начинает суетиться, расталкивая всех локтями. Он находит в сейфе стаканы, огрызки колбасы на тарелке, огурцы, помидоры, арбуз и прочее…, ставит букет на подоконник и «накрывает стол». Коля садится в стороне. Он сегодня не пьёт.
Лена удивленно: -   А что, ваш сейф без охлаждения? Надо к нему  холод подвезти. Да? Коля? Ну, наливайте! А ты уже всё?
Коля: -    У меня сегодня отгул. На связки плохо действует. А ты давай, за нас двоих…
К ней придвигается со своим стулом начальник. Они все пьяными глазами выжидательно смотрят на прапора, пока он разливает что-то из очередной бутылки из коробки. Это оказывается коньяк.
Начальник:  -  Коньяк бум? -   опустив нос в стакан и нюхая.
Лена: -    Бум! А как жаж! - берёт стакан и произносит тост: Чтоб всем хотелось и моглось! А я даю вам три часа на поиски моей коробки, а потом будем заводить уголовное дело! Да! А как вы думали? То, что я с вами набухалась, ещё не повод для знакомства! Да!...
                *    *     *
Одесса. Утро. Железнодорожный вокзал. Толпа встречающих. Среди них артисты, приглашенные Леной на съемки. Возглавляет их директор съемочной группы. Все с цветами. Там и Петков, и Воробей, и ещё много, в том числе и из киногруппы. Ярче всех выделяется Филипп Киркоров. Его узнают и оборачиваются. Один гражданин засматривается и врубается в колонну…
К перрону медленно подъезжает поезд. Наши герои двигаются к седьмому вагону. Из вагона начинают выходить пассажиры. Постепенно выходят все. На перроне стоят разочарованные герои с цветами. Они никого не встретили.
Около вагона стоит «наша героиня» и пытается сдержать улыбку. Директор киногруппы молча наблюдает за ее реакцией, а потом, когда все пассажиры вышли, подходит к ней и начинает разговор.
Директор: -   ЭЭээ…,  Понимаете. Мы встречаем одну очень уважаемую даму, которая вчера выехала из Симферополя, но, почему-то, не приехала. Непонятно. Вы не в курсе, почему это она не приехала, ежели выехала? А?
Проводница вдруг делает очень перепуганное лицо, начинает заикаться, но выговаривает, правда с трудом:
Проводница:  -        Я… я… я… ничего не знаю. Я тут не причем.
Директор допытываясь: -  Причем, не причем? Что-то произошло?
Проводница: -     Ничего не произошло. Я не в курсе.
Директор: - Начнём сначала. Дама была или не было? Вы её в поезд посадили?
Проводница:  -      Дама бы…  была. Посадили.
Директор начинает злиться :  -    И где она?  -  Смотрит по сторонам, даже заглядывает под вагон.
Проводница краснеет, синеет, покрывается потом, отворачивает глаза.
Проводница: -  Я не знаю…
Директор нависает над ней:   -     Спрашиваю в последний раз!  Нас тут много и все мы голодные. Дама везла нам деньги. Она сама мне сказала по телефону, что деньги везет в коробке из-под телевизора! У дамы была большая коробка?
Проводница, втягивая голову в плечи: -       Была коробка. Да.
Директор: -   И где дама с коробкой? Может вы её убили, а деньги, которые в коробке, себе взяли? А?
Проводница:  -   Никакие деньги я не брала и к коробке не прикасалась. Честное слово! Я человек честный. Ей Богу! -  она даже крестится.
Директор кричит: -       Тогда где дама с коробкой? А?
Проводница: -  Они ехали сильно под градусом. Пьяненькие. Скандалили. Вот я их и высадила в Джанкое.
Директор удивленно: -     Как скандалили? Дрались? Они? И с кем она ехала?
Проводница:  -  С этим…, певцом. Очень такой гордый! Красивый! Белобрысый такой.
Директор:  -        Басков, что ли?
Проводница:  -        Ну, да! Вот, вот Басков. Я потом вспомнила.
Директор: -   И у тебя хватило наглости высадить Народного артиста России и бизнесменшу в Джанкое? -  чуть не давится от такой речи. -  Что они сделали, что ты их высадила? Говори! - кричит на проводницу.  -  Говори, я сказал.
Проводница: -  Она обзывалась. Меня обозвала. -  дрожит голосом и сильно пугается, даже опять вжимает голову в плечи.
Директор требует: -     Как? Я сказал как? Говори!
Проводница через зубы: -    Она сказала, что я старая мымра и поэтому меня мужики не… того…
Директор: -      Да ты чтоооо? Это она была права… И ты её за это? Я такое первый раз в жизни слышу, чтоб такая старая грымза, была такая мстительная… Даааа… Мы тут без денег сидим, голодаем, а ты с нами вот так…?! Ну, сука, держись! Теперь моя очередь мстить…, будет хуже диареи…
                *    *    *
По перрону одесского вокзала идёт процессия. Впереди всех директор киногруппы ведёт за ухо проводницу, она даже не сопротивляется. За ними идут артисты. Первым вышагивает Киркоров, все остальные, как будто специально построились по росту, ровно друг за другом по убывающей и с букетами в руках… Народ вокруг застывает, от неожиданности увиденного, с разинутыми ртами, и провожают вереницу глазами. Вереница проследовала прямо в кабинет начальника вокзала, мимо секретарши, у которой тоже наступает паралич от неожиданности.
Наконец секретарша вскакивает и в приоткрытую дверь наблюдает за происходящим. За дверью шум. Директор киногруппы стучит кулаком по столу, грозит пальцем проводнице и громко ругается. Её начальник сидит молча в кресле, у него на лице тоже паралич. Проводница плачет, потом берёт ручку и что-то пишет. Начальник молча подписывает, после чего все артисты разворачиваются и, выходя, молча всучивают секретарше свои букеты. Каждый. Секретарша, заваленная цветами и разинув рот, так же молча провожает глазами вначале всех, потом проводницу, а потом и своего начальника, которых тоже выносит из кабинета молча, но кося глазами на букеты…
                *    *    *
Г. Джанкой. День следующий. Кабинет начальника милиции. Полковник сидит за столом, напротив, на разных стульях и в разных местах расположились наши герои, плюс кто-то из ментов. Все трезвые. Они зевают от лени и безделья. 
Начальник кричит в трубку: -      Вы что мне тут рассказываете? Вы мне уже сутки рассказываете! Между прочим, лейтенант вас предупреждал, что люди могут быть и нормальными, а вы заявили, что всю ответственность сами будете нести! Вот и несите! А то, как засадить человека  -  пожалуйста, нам никакое начальство не указ, а как за свои действия  -  тоже никак? Или как? И имейте в виду, у вас есть времени всего ничего! Там, в Одессе, народ народный голодный! Это понятно?
Лена лениво: -      Ну и что? 
У неё очень больной вид, три или больше дней сделали своё дело. Она цедит из большой кружки чай. 
Лена: -   Опять двадцать пять? Что он вам там заливает? Вот хоть меня убей, а я ему не верю! С самого начала, как он только увидел мою коробку, у него даже руки затряслись! Это его этих рук дело! Точно! Вы его сюда пригласите, я сама с ним поговорю!
Начальник: -    Слышь! Прапор. Давай ко мне в кабинет. Будем с тобой глаз в глаз общаться. Понял? И чтоб одна нога уже здесь! А то я тебя в камеру засажу! А вам ещё чаю? -  угодливо глядя в глаза Лене, говорит ласково. -   А вам?  -   поворачивает он физию к Коле. -  Или ещё чего? Может, пойдем, пообедаем. После прапора. У нас в городе Джанкое есть один приличный ресторанчик. Да!
                *   *   *
Кабинет тот же. Все сидят на тех же местах, только Лена ногу перекинула в другую сторону. Басков зевает и видно, что многократно, на глазах слезинки. В кабинет влетает на пятой скорости прапор и с ходу кричит:
Прапор: -  Товарищ подполковник!  Вы их не слушайте, они вам тут нагородят! Может, эти деньги вообще были поддельные? Липа, типа! А? Сейчас начнут нас разводить на свои миллионы! Может, это у них такая спецоперация! Фуфло нам подсунуть, а настоящие бабки с нас поиметь? А?
Полковник с удивлением смотрит на Лену. В голове у него что-то шевелится. Какой-то вопрос.
Полковник: -       А экспертизу делали?
Прапор: -      Какую экспертизу. Опись только и сделали и то, только потому, что вот эта.  -   прапор тыкает в Лену.  -  нас заставила. Видал? Да? Я сразу понял, что это аферюги, гады…
У Лены от всего услышанного глаза вылезают из орбит.
Лена: -    Господин полковник.  -  обращается она к начальнику. -  А можно вы меня с ним одну оставите? А? На пять минут. У меня такое адреналиновое состояние организма, что у нашего прапора сразу же станет нецензурное выражение лица….
Прапор подпрыгивает на месте: -    Не надо одну! Вы что, сами не видите, что это ещё те фрукты! Она ж меня ж… Ой, даже не знаю…
Полковник поднимается из кресла, идет к выходу, чешет по пути макушки и кивает всем головой «на выход».
Прапор видит такое дело, на лице тут же появляется страх, он втягивает голову в плечи, зажмуривает сильно глаза, а потом приоткрывает один с ужасом на лице.
Лена молча встает со стула, и медленно идет к прапору, а когда все выходят и закрывают за собой дверь, хватает его за шиворот, начинает трясти, как липку, а потом хватает за уши двумя руками и своей головой бьет ему в переносицу. Прапор орёт нечеловеческим голосом на весь кабинет и зажимает сразу покрасневшие уши. А Лена хватает его за причинное место и начинает крутить по часовой стрелке, приговаривая:
Лена: -     Значит фальшивые, да? Значит это ты мои фальшивые баблы куда-то заныкал. Значит, типа, мне они не нужны, а типа, тебе надо? Так? Ты, выкидыш соцреализма! Ох, и изображу я тебе сейчас тройной тулуп с двойным ритбергером!
Потом отпускает, заезжает коленкой прямо между ног и отвешивает такую затрещину, что прапор летит на стул, стул падает, он перекатывается через него, через голову и на пузе, в позе мокрой морской звезды, выброшенной на песок, оказывается под окном, завязнув там ботинками. Лена догоняет его в этом полёте и начинает бить под дых носком модной туфли, а потом вставляет шпильку напротив заднего прохода и начинает давить, всем телом облокотившись на подоконник…  Из кабинета несется дикий ор.
                *   *   *
Секретарская перед кабинетом. Все стоят молча, и слушают вопли, которые становятся все громче и громче…, а потом и ор…. У секретарши дикое лицо от всего происходящего, а главное, напротив неё стоит САМ Басков и тихо повторяет:
Коля:  -    Интересно она его убьет или только кастрирует? А? Убьет или не убьет? Или кастрирует…
Начальник очень тихо спрашивает: -    А что, может?
Коля: -  Она? Она все может! Вот уговорила же меня тащиться в эту долбанную Одессу? А я ведь не хотел! А вот поехал и терплю тут, понимаешь, разгул реакции со стороны охраняющих органов. Это вам как? А я ведь, на минуточку, Народный артист России… -  делает голосом ударение. – с оторванным рукавом. Видали? И никому дела нет, только оторвать…
Полковник удивленно: -    Неужели это он деньги…, того? Так орет, что точно скажет правду, если это он.
Коля задумчиво: -   Правда -  изобретение садистов! Колет глаза и режет уши…
Полковник в ужасе:  -    Вы думаете, она его и того!? Выколет глаза? Или уши?
Коля: -   Я понимаю, что у вашего страха глаза по полтиннику, но он-то нужен нам не потресканным. Для посадки в казематы! Просто это она его очень резко осуждает…, пока, а он бьется в истерике, как взбесившийся миксер… -   хихикает.
Полковник: -     А может на помощь? А? А то у него от этой истерики…
Коля назидательно: - Хреново, когда человек свою работу начинает превращать в заслуги…, а потом и в кормушку. Настоящее есть следствие прошлого и причина будущего… Что посеяли, то теперь и пожмите… Да, товарищ начальник. Вы тут их распустили до такой степени, что они Народного артиста России начинают обвинять в подделке денежных знаков!!! Это ж надо ж додуматься… -  возбуждается и начинает нервно ходить по приемной.  - И тем более своих собственных, честно заработанных!!! Надо довести до СМИ всю эту канитель! Вот народ обрадуется. Я даже представляю заголовки в желтой прессе: Басков и Гузеева выкрали миллионы, для чего подделали их, спровоцировали проводницу на скандал именно в городе Джанкое, а потом пытались обмануть наши доблестные ряды милиции и поиметь от Государства ещё не один миллион себе в карман!!! Ай, да, Басков! Ай, да, молодец!!!
Полковник сереет лицом. До него начинает доходить последствия возможного скандала. Что отставка, это еще пол беды, а вот если… конфискация… Всего что нажил тяжёлым трудом мента… Ужас… Жена убьет нафик…. (можно снять в убыстренном темпе, как его бьет жена подушкой или скалкой).
Открывается дверь, оттуда выходит Лена и говорит громко, потому что тоже сильно возбуждена:
Лена: -    Надолго я запомню ваш этот  Джанкой! С поезда ссадили!!! Коле рукав оторвали! В бомжатнике держали! А теперь и вашу же работу за вас делай! Идите, доделывайте, он сознался… А нас надо немедленно отправлять! А то меня артисты сожрут и на первое, и на второе, и даже на компот… Да!!!
                *   *   *
За окном мелькают красивые южные пейзажи. Аллейки вдоль дороги усажены плодовыми деревьями. Это абрикосы и они созрели. Конец лета, начало осени. Кое-где листья с багрянцем. Красиво.
Большая асфальтированная трасса с достаточно плотным движением. По ней едет автомобиль «Волга». На заднем сидении сидят наши герои, и молча рассматривают пейзажи. Впереди явно водитель. Он смотрит то на дорогу -  то в зеркало заднего вида, то на дорогу -  то в зеркало заднего вида, а то и просто откровенно вывернув голову назад. У него в машине впервые едут ТАКИЕ ЛЮДИ!!!
Лена говори Коле, прикрывшись рукой: -     Сейчас себе бошку свернет, точно. На дорогу бы смотрел, а то машин вон, как грязи. Осень зиму кормит, вот они и ездят туда-сюда. Запасы на зиму, сбор урожая. Поэтому и много. Особенно фур…
Коля: -  Я представляю, что он сейчас чувствует. Народный артист России, ну… и, а ты не знаешь, Гузеева она народная или как?
Лена:  -      По-моему, им всем после «Жестокого романса» дали народных. Значит, тоже Народная.
Коля: -      Воооот! Значит, везет целых двух Народных! -  поднимает два пальца вверх и тоже тихо, прикрывшись ладошкой, продолжает. - Это тебе даааа…, вот он иии…!  А как этот подполковник испугался! Я его в приемной так драчил и пугал, пока ты там разбиралась с мелким воришкой в кабинете…
Лена: -  Молодец! Вот поэтому мы и едем на начальницкой «Волге». Можно было, конечно, шум-гам поднять, и всем устроить, но это всё время, время…
Коля: -     Ой! Не переживай! Судьба с ним сама разберется. Да… Давай лучше о работе. Всё не было времени толком расспросить про ваш фильм. Хоть фабулу можно услыхать?
Лена: -      Конечно! Дело обстоит так! Одна влюбленная пара пробивается на сцену. Он любит её, она любит его, но путь тернист и сложен. Они оба закончили консерваторию и обожают оперетту, поэтому их лучший друг и молодой композитор специально для них написал оперетту в классическом стиле, и они хотят хотя бы пару арий пропихнуть на конкурс. Но в конкурсе участвуют и эстрадные певцы, и чтецы и пародисты, которые тоже рвутся на первое место. Ну, и уже известные звезды! Денежный приз только один! И это один миллион зелени!
Коля:  -     Это, конечно, я.  Кому ролики, а мне вот роли…
Лена: -  И у тебя тоже новые, свежие песни, а так же арии из опер. Ты хоть новые песни взял с собой, нулевики?
Коля:  -   А как жа ж!
Лена: -   Ты должен стать лауреатом и уверен в этом. Жюри конкурса люди строгие. Особенно председатель, который положил глаз на нашу героиню. Он начинает всеми способами, с помощью сплетен и интриг, в которые завлекают и тебя, заманивать ее к себе в кровать, но она не сдается.
Коля: -    Так у меня там и текст присутствует? Это хорошо. Я люблю не только петь, но и говорить монологи. Кстати  -  выпить не хочешь?
Лена:  -   Все. Каюсь! Я выпила на год вперед. Теперь буду только язык мокать. А ты если хочешь, у нас есть…
Коля:  -  Нееет! Я тоже все. А тебе Бог дал удачно вынырнуть из запоя! Наверно, просила? Только русские умеют грешить и каяться, грешить и каяться! Как ты…
Лена: - Коля! Я не обижусь! И ты все равно не спровоцируешь меня на активные действия!  -  смеется.
Коля:   -  Это все фигня! Иногда очень даже надо, потому что, если жизнь не смачная  -  она скучная! Лучше  послушай! -  и вдруг радостно начинает петь новую песню….
Басков поет, а водитель весь сзади. Песня действительно очень красивая.
Коля допевает и не выдерживает:  -  Уважаемый водитель. Вы за дорогой следите, а то мы куда-нибудь впишемся. У вас шея вся скособочилась, вы сидите головой наоборот…
Лена: -     Да ладно его… Слушай сюда. В конце концов, он открытым текстом говорит герою, который радеет за свою любовь, что только в таком варианте они победят на конкурсе. Герой страдает, но начинает уговаривать героиню на такую вот подлость. Она в шоке от его предательства. Они ругаются и расстаются. А твой герой он тоже на героиню запал и тоже глазки строит.
Коля: -     Так у меня там целая интрижка будет?
Лена:  -     А как же и тоже с предательством!
Коля: -      Мужики все одинаковые подлецы. По себе знаю. Баб ни во что не ставят. Им бы только на сцену прорваться. Со мной тоже исто…
Басков и Лена сидят напротив друг друга и общаются, и вдруг прямо на них прет здоровенная фура и с воплем!!! Басков не успевает договорить свое откровение, потому что водитель делает резкий поворот вправо. Басков летит на Лену, а машина в кювет и вписывается в дерево правой стороной. Водитель падает головой на руль и она начинает гудеть… Все без сознания…
                *   *   *
Небольшое село или поселок. Одноэтажная больничка с вывеской «Здравпункт», ещё довоенной постройки. Полуоблупленная, но внутри чистенько и уютно. На кушетке лежит Басков и охает. Рядом на стуле сидит Лена и тоже морщится. Вокруг них суетятся люди в белых халатах. Водителя не видно. Лене наклеивают пластырь на лоб и мажут йодом щеку, подбородок, локоть и колено, для чего её шифоновый сарафан с шароварами на колене разрезан. Все поцарапано, но не сильно. Коле тоже мажут царапины на лице, подбородке. Камера едет ниже и видно, что на одну из его ног накладывают гипс. Рядом стоит местный врач и вещает:
Врач:  -    Это вам повезло, молодой человек, что без смещения, иначе мы были бы вынуждены вызывать транспорт и везти вас в больницу.
Коля: -  Какое тут ещё смущение?  -  охая, шутит он. -  мне и этого достаточно. Штаны разрезали, под самые не балуй, на всеобщее обозрение, гипсу намазали, лежу тут на виду у всех, в полном смещении… -  он театрально обводит рукой, и камера показывает помещение, где в щель двери вписано все местное врачебное население, плюс над дверью висят лица в стекле двери, приплюснув носы.  - рукав оторвали, морду помяли, а она у меня самое главное на теле. Фасад!
Врач: -    Вот я и говорю, что вам повезло. Кость не сместилась, а только надлом, можно сказать даже, что трещина. Поэтому мы можем вас отпустить с вашей коллегой, как только гипс подсохнет. Я же понимаю, что для артистов каждая минута нужна и важна! - говорит назидательно. -  Я вот почти всю жизнь при медицине, но в нашей глуши ни разу не было такого пациента. У меня и все жены были врачами, и ваши песни обожают.  Дааа…
Коля: -      Это вам, наверное, красный крестик нравится, на лбу…
Лена: -    А я могу выйти покурить? Мне уже, вроде бы все перемазали, что можно. -   Лена держит руками разрез на колене и встает со стула.
Доктор: -        Вы можете. -  разрешает он -  Можете.
                *   *   *
Улица около больницы. Лена выходит на улицу. У машины, копошится водитель. Его, видно, перемазали первого, заклеили и отпустили. Лицо очень красочное! Он пытается руками выправить крыло. Около машины стоят местные мужики и наблюдают молча.
Лена мужикам: -  Ну, и что вы тут выстроились? Кино снимают, или что? Взяли бы и помогли товарищу. А!? Или за бесплатно даже камень не шевелится? Да? У нас что там в багажнике осталось? -  спрашивает у водителя.
Водитель: -       Там ещё ящик есть. Но там же все хорошее, дорогое. Жалко! Можно я одну себе возьму, типа, от вас с БАСКОВЫМ! А им-то и дешевле сойдет. Дайте им рублями чего, они мне тут же помогут.
Лена:  -     Хорошо!  А сколько?
Водитель:  -       А я почем знаю, сколь не жалко?
Лена:  -       Мужики? По чем у вас тут водяра?
Мужик:  -       В магазине по семьдесят, а так можно и по пятьдесят.
Лена:  -       Даю вам пятьсот рублей и вы помогаете нашему водителю, все что он попросит. Идет?
Мужик:   -   Идет.  Так бы сразу и сказала. Да мы за такие бабки тебе что хочешь сделаем. Да, мужики?  -  Сказал самый громоздкий, и тут же, сделав хитрую рожицу, спросил: -  А вы что, точно, артисты?
Лена:   -    Артисты. А что?
Мужик помельче:  -     А там с ногой точно Басков?
Из окна раздается песня в исполнении Баскова.
Лена:  -  Точно. Басков. Слышите, уже поет! Наверное, сестрички уговорили…
Два хором:  -        А можно нам потом у вас и у него автографы взять?
Лена чуть не поперхнулась: -        Автографы?  Вам? Мужикам?
Длинный мужик:  -   Для наших баб! Они от вас и от него, как увидють, кипятком аж писиють!
Лена:  -      Вы, давайте, машину нам сделать помогите, а автографами  мы вас всех, как елок обвешаем… с удовольствием…
                *   *   *
Одесский оперный театр. Площадь вокруг оцеплена милицией, стоят заграждения, а между ними натянута желтая, заградительная лента. Внутри туда-сюда ходят несколько ментов с серьёзными лицами. За лентами маются местные жители. Это любопытные. Прямо к заграждению подъезжает машина «Волга» с помятым боком и разбитой фарой. Мент медленно подходит и лениво говорит:
Мент: -       Чё! Ослеп! Загорожено. Кино сымають. А ты тут, да ещё с такой рожей…
Водитель: -    Так я ж именно на кино и приехал. Артистов привёз. Вон! – и кивает головой в салон.
Мент нагибается и смотрит в салон. Видит там наших героев, немедленно меняется в лице и с необыкновенной улыбкой радостно восклицает:
Мент:  -    Боже мой! Какие люди! Вас тут так ждут! -  и показывает в сторону запасного выхода театра. У выхода маячит большая фигура директора киногруппы (А. Пятков). -  Мы только что с директором обсуждали вашу пропажу и решили сегодня заявить в милицию, он со мной советовался. А тут раз  -  и вы! Какое счастье! Господин Директор! Господин Директор! Идите быстрей сюда!!! Посмотрите, кто приехал!!!
К машине быстро подбегает директор и смотрит на наших героев так, как будто они упали с неба, моргает глазами, раскрывает в удивлении рот, потом кричит громко:
Директор: -  Урррааа!!! Вы приехали! Это необыкновенно!!! Это гениально!!! -  И с воплем убегает в театр. Оттуда тоже с воплями вываливается целая толпа артистов прямо в театральных костюмах. У водителя отваливается челюсть, и он сидит с раскрытым ртом, не в силах выйти из машины и открыть заднюю дверцу. Вместе с артистами выскакивает и вся съемочная группа, и даже бухгалтер. Они дружно бегут к машине. Из машины выходит Лена,  следом за ней показывается костыль, за костылем загипсованная нога, а только потом медленно выползает Народный артист России Николай Басков. Толпа не добежав и полдороги внезапно совершенно ошалело тормозит. (Здесь желательно сделать замедленную съемку). Все медленно подходят к машине и смотрят на Баскова, потом на Лену, на водителя. Они очень эффектно выглядят все перемазанные йодом, с костылями и с загипсованной ногой.
Директор: -    Это что, проводница сломала и...и...и...ли как? Или за коробку сражались?  -  медленно говорит он и тычит пальцем в гипс. Все остальные стоят молча полукругом, свесив носы и сделав лица ящиками.
Коля смеется:  -   Почти! Но это все ерунда! Ей Богу!  Мы же живы! Вот приехали, денег вам в коробке привезли, поёк от голодухи. Выживем!
Директор спрашивает вкрадчиво: - А что у вас, все-таки, с ногой? Это перелом? Я правильно понял?
Коля гордо:  -     Ну, подумаешь! Ну, трещина! Но мы же приехали! Вот что главное!
Басков выбирается из машины и на костылях скачет к театру. Лена идет следом и рассказывает по дороге окружающим:
Лена:  -  За то, как нас любили медицинские сестрички! Все глазки проглядели и слезки проплакали над несчастной судьбой бедного артиста! Это было круче, чем на сцене, потому что это был выход в народ! Кумир в толпе настоящих поклонников! Это было круто! Да, Коля? Они все высыпали на улицу, когда мы уезжали и так трогательно плакали, махая платочками вослед!!! Круче не может быть ничего! В общем, мое предложение такое. Сейчас все едем в ресторан обедать. Я есть хочу.
Из театра выходит режиссер. За ним медленно и веско выходит Филипп Киркоров. Он делает очень серьезное лицо. Режиссер делает типа, злое, но в морщинках лукавинка. Он тоже доволен, что они приехали.
Сзади бежит водитель. Он с блокнотом. Он жаждет автографов.
Лена: -      Вы бы лучше наш багаж достали из машины, а то мы не мытые, не бритые уже два, нет, три дня.  -  спрашивает у директора. -  Да? -  А вы туда же, автографы…
Директор: -   Ага! - радостный директор вдохновился словом ресторан и ему не терпится туда рвануть немедленно. - Мне «Рафик» подогнать под нас? Кто пойдет? Все?
Лена:  -    Вот сейчас водитель автографы соберет, коробку добудет из багажника, мы оттуда немного себе отсыпем, а остальное бухгалтеру под расписку сдадим и вперед! Пойдем все! Жаль, что невозможно переодеться немедленно… Видал! -   показывает рваные брюки.
                *   *   *
Длинный стол в ресторане. За столом наши артисты. Весь ресторан, вытянув шеи, наблюдает за ними. Снуют официанты с блюдами и торжественными лицами. Они обслуживают кумиров!!!  Те усиленно жуют и сразу понятно, что народ действительно оголодал. За столом тишина. Рты заняты. Через некоторое время начинают общаться и первая тема, это история с проводницей, которую рассказывают, перебивая друг друга. Галдят все и сразу, поэтому мелькает:
-       А она говорит… А я ей знаете, что сказал… А как он её по перрону вел… Нет, это ерунда! Вы бы видели рожи у директора вокзала и секретарши… Ни в каком комиксе не увидишь такое.
 Но тут у Коли открывается второе дыхание и его тоже прорывает:
Коля:  -      Вы лучше сюда посмотрите!  -  он показывает на свой рукав. -  Это одна из сестричек в больничке пришила его белыми нитками за неимением других и это же очень видно. Нет! Вы видали когда-нибудь Народного артиста России в кожаном пиджаке за пять штук баксов с рукавом, пришитым белыми нитками «по живому». Вот это приключение, так приключение! У нас в этом городе Джанкое было такое приключение, как по заказу!
Лена:  -    А как он в камере пел!!! Как пел!!! Через стенку было слышно!!! В бомжатнике! А я ведь тоже потерпевшая в бою. Во! Видали? Тоже белыми нитками шито… -  приподнимает над столом свое колено. Через все колено идет шов внахлест и коряво. Это так сестрички зашили ей юбку-брюки.
Режиссер округляет глаза: -   Ни-че-го-се-бе… А вы что, ещё и в бомжатник попали?
Коля гордо: -    Ну, да! Но это всё фигня! Весь чимус в другом! Кому я пел!!? Я ведь тебе ещё не говорил! - поворачивается к Лене.  -  Я пел бомжам, штук шесть, а они плакали, вздыхали и плакали!!! А какие у них были лица! Такого у меня ещё в жизни не было!!! Класс!!!
Камера отъезжает, и видно, что все сидят с удивленными лицами, а Басков им рассказывает с вдохновением, периодически вскакивая с места. И периодически все не просто смеются, они хохочут до слез. Публика, вытянув шеи, пытается понять, над чем смеются артисты. Зрители на экране видят это уже через стекло ресторанного окна…
                *   *   *
Улица. Дорога около ресторана. Камера отъезжает от окна, и в поле её зрения попадают наши воротилы, которые гордо приезжают в ресторан «ужинать» на своих крутых машинах. Они так же степенно, как и в начале, по одному входят в ресторан.
Тут им на глаза попадает компания уже подвыпивших артистов. Самый представительный подходит сам к артистам и здоровается с Еленой, целуя ей руку. Во время поцелуя он одним глазом рассматривает стол и довольно улыбается. За столом сидит настоящий «бомонд», цвет российских артистов. Он делает знак рукой, и вся компания воротил движется к столу. Затем он делает знак официанту и в ресторане начинается небольшая тусовка. Официанты бросаются за стульями и дополнительным столом, а потом начинают рассаживать вновь прибывших между артистами.
Начинается настоящая гулянка с подачей дополнительных блюд, бутылок и прочего…  Съемка идет через окно ресторана…
                *   *   *
Кабинет в стиле классики. Все серьезное и дубовое. Огромная комната, огромный овальный стол, огромные стулья. В торце кабинета ещё и «стол руководителя».
За этим столом сидит лысый банкир. Арам Исаакович. Вид у него, действительно, как у банкира. Очень серьезный. Сразу понятно, кто в доме хозяин. Остальные сидят вокруг большого стола на стульях, как настоящие деловые люди. На одном из стульев сидит Лена. На ней всё ещё видны последствия аварии, хотя и понятно, что сверху нехилый слой грима. Она взволнована. Она не очень понимает, почему здесь и что нужно этим людям от нее. Рядом с ней именитый режиссер. Вид у него такой же очень значительный, как и у «деловых».
Лена: -    Спасибо большое за приглашение к вам в гости, спасибо большое за то, что вчера оплатили наш ужин, но это я могла сделать и сама!
Банкир: -    Ну что ви!  -  гордо говорит он, встает и идет к ней.  -  Ви же у нас в гостях. Это же вам не шалам-балам, это же Одесса-мама! Ми не могли себе позволить… Как истинные джентльмены ми готови вам во всем помогать и даже видвигаем вам деловое предложение. Не так ли, господа?
«Господа» кивают дружно головами и делают ласковые лица.
Режиссер:  -   Елена Дмитриевна. Это я был инициатором нашей встречи. Дело в том, что господа.  -   режиссер обводит рукой господ.  - Любезно согласились предоставить нам для съемок свою яхту, и я подумал, что некоторые эпизоды, в том числе песни в виде клипов можно было нам на ней и снять? Как вы считаете? Тем более у нас такие звезды…
Банкир:  -      А, тем более, что за это ми не собираемся брать с вас арендную плату. Это первое, а второе  -  есть предложение от которого ви не сможете отказаться.  -  делает хитрые глазки. -  Ми вам предлагаем еще и денег заработать! Как ви на это смотрите?
Лена удивленно:  -      Это, каким это образом? 
Вдруг дверь открывается и в кабинет гордо заносит свое тело ещё один яркий представитель «делового мира». Это наш красавец. Правда, он имеет вид ловеласа, и все ещё тянет на «жигало».
Банкир: -     Ну, наконец-то и ваша мама накормила вас завтраком! Можно било, таки, жевать энергичней. Ми же вас ждём!
Ухоженный «жигало» осматривает кабинет, видит Лену, делает очень удивленное лицо и буквально бросается перед Леной на колено со словами:
Жигало:  -    Боже ж мой! Кто это? -  и как театральный актер эпохи немого кино в экстазе закрывает глаза рукой, якобы ослепляясь её красотой!  -   Леночка! Какими судьбами? Ты ли это?  - говорит всем.  -  Леночка, это штучка штучного исполнения! -   Я помню тебя ещё Суворовой, а сейчас ты?
Лена:  -  Ракова я сейчас. Я твой хитрый вопрос понялааа… -  грозит пальчиком. -  Интересуешься? Так и быть! Сейчас я свободна. Но не про тебя! Имей в виду! Если вы дыхнули на девушку и её глаза запотели, значит, она к вам холодна! Вот так вот! Надоели все. У меня их было уже и не сосчитать. Я столько раз была замужем, что стала забывать свою девичью фамилию! -  все смеются. -  А ты-то как здесь? И чем занимаешься?
Жигало:  -   Леночка! Я теперь сугубо деловой человек. Бизнес, дорогая моя! Бизнес! Красивое новое слово.
Лена:  -       Которое раньше, помнится, называлось контрабандой? Так?
Жигало:  -   Ну, было, было…. Кто старое помянет, тому глаз вон! Шутка. Это мои партнеры.  -  поднимаясь с колена, гордо говорит наш ловелас. -  Мы ведь вас ждали. Да! И у нас к вам действительно деловое предложение.
Лена:  -   Ага! Значит, встреча была не случайной, вчера в ресторане. Вы что, за нами следили? Как вы узнали, что мы отправимся в кабак? Колись! Кто на вас стучит? А?
Жигало:  -   Да никто не стучит. Такое созвездие артистов прибыло в наш город! Ваш каждый шаг кто-нибудь да обсуждает! Вы никому не рассказывали ни про гипс, ни про аварию, а Одесса уже в курсе, почему у вас лица такие. Сочувствуют от души.
Лена: - Да! Выпало приключение нехилое, прямо скажем. Хоть, действительно, сценарий пиши. Как в кино. Но дело не в этом. Вам-то всем что от нас нужно? Тем более, что, а ты для меня вообще бородатый анекдот!
Элегантно выбрасывая ноги «жигало», пропустив мимо ушей замечание, начинает ходить вдоль стола и толкать речь:
Жигало:  -     А дело, собственно такое. Есть отличная фабрика, которая имеет наших собственных, доморощенных модельеров-дизайнеров. Почему мы должны все тащить из-за бугра? А? Ведь наш собственный текстиль и прочий материал сейчас очень высокого качества. Мы вложили в него огромные деньги. И в оборудование по последнему писку, и в расцветки, что б не поносно-совдеповские, и в этих самых дизайнеров, наконец! А теперь, когда необходим показ, настоящая реклама, это новомодное слово дефиле, нам вас и не хватает. Мы уже организовали показ в прямом эфире на всю страну, а не только на Украину, и если наших манекенщиц разбавить вашими звездами кино!? Да ещё к нам просится крупнейшая ювелирная фабрика со своей прекраснейшей бижутерией, то это будет такой ударный вариант! Мама дорогая!!! Скажу вам по секрету, фабрика очень богатая и в перспективе планирует наш фотоальбом отвезти в Стамбул на выставку, которая там будет проводиться. Мирового уровня! Мирового! И если мы сработаемся, то фабрика может нам всем оплатить круиз в Стамбул и сделать там показ своих изделий! На наших, пардону, ваших артистах и наших манекенщицах! Ну? Как? Вы сможете нам помочь за соответствующее вознаграждение, а?
Лена: -   Ну, не знаю, не знаю… Ещё и Стамбуууул… -  от такой неожиданности у неё глаза лезут на лоб. -  Замечательная примечательность!
Тут вступает в разговор наш маститый режиссер, ему понравилась идея дополнительного заработка, подкрашенного поездкой за границу на яхте, видно  по глазам:
Режиссер: -       А мы можем это заранее вписать в сценарий. Что наши герои едут на Всемирный фестиваль в Стамбул! Почему нет? Одно дело Москва, второе дело Стамбул! И не только в студии сделать ваш показ, но и снять в нашем кино! Отдельная для вас реклама. Тем более в Стамбуле! Это же шикарно!!! Это будет отлично, я думаю. Леночка, а как вы думаете? А я, как режиссер, со своей стороны, всегда смогу это вписать в нить нашего фильма…, при монтаже… И Стамбул…
Лена:  -     А какие у нас сроки? Когда у вас это дефиле?
Жигало: -   На яхту можно грузить реквизит хоть сегодня, а показ у нас в прямом эфире в субботу, как раз в девятнадцать часов вечера. То есть через три дня. Да! А за пару дней можно организовать репетицию, а заодно и поснимать на фото в альбом. А что? А?
Лена:  -       Так быстро? А мы успеем?
Режиссер:  -   Успеем, успеем…
Все встают довольные собой и идут на выход. Лысый банкир прикладывается к ручке, все следом. Елена в первых рядах выходит из кабинета. Банкир за руку притормаживает режиссера и глазами показывает отойти к «столу руководителя». Они отходят, пока все толкаются в двери, явно специально оттирая Лену.
Банкир тихо говорит режиссеру:  -   Ну вот, а ви боялись, что не уговорим. Уговорили же! Я же знал! Но нам бы ещё звезд подогнать. Покруче! Типа, Пугачеву…, я знаю  -  Галкина… Я хочу всех убить, таки, наповал!
Режиссер: -    Ну, куда уж круче! И Киркоров приехал, и Басков, и Воробей и ещё прочие… А Пугачева с Галкиным сейчас за границей, так что… -  он разводит руками.  -  Вопрос?  Стамбул откуда взялся? Вы же мне этого не говорили.
Банкир:  -   А это само всплыло от ювелиров. Ми и сами только сегодня утром услыхали.  Дааа!
Режиссер: -   И ещё! Я вот только не понимаю, зачем вам Воробей? Она же разговорница, а не актриса, а тем более певица. Но вы настояли, я пригласил. Я даже в сценарий уже вписал разговорников на конкурсе в Москве. В фильме. Но все равно… Объясните, не понимаю!
Банкир:  -  А это задумка нашего модельного режиссера, который для показа. Он хочет сделать на контрасте, а потом, Ви введите её в сценарий, не столько как артистку, а лучше как интриганку. Это у неё классно получится. Может Вам такого набаламутить…
Режиссер задумчиво:  -        А это мысль… -  и они двигаются на выход.
                *   *   *
На одном из причалов морского одесского вокзала, на виду у всего города стоит шикарнейшая яхта! Вся большая, белоснежная и торжественная. Сразу видно, что она совершенно новая.  У яхты суета. Масса машин всяких форматов, включая два передвижных генератора, автобусы, ящики с осветительными приборами, с реквизитом, с пиротехникой, с костюмами, с киносъемочной аппаратурой и прочими  катушками и проводами. Около тридцати человек дружно создают большой муравейник. Поодаль, у здания вокзала, стоит толпа любопытных. По периметру все затянуто желтой лентой и стоячими ментами.
К яхте через заграждения периодически подъезжают иномарки и оттуда высаживаются совершенно невообразимые люди, сплошь экранные кумиры. Кумиры машут толпе руками, толпа аж замирает от счастья. В середине дня к яхте подъезжает большой автобус и из него, как из рога изобилия, начинают высыпаться разноцветные девушки. Это прибыли манекенщицы. Их человек сорок. Они с шумом и визгом поднимаются по трапу. С ними вместе выскакивают несколько журналистов с фотоаппаратами. Они тут же начинают всех щелкать.
На яхте, облокотившись о перила, стоят Басков и Киркоров. Басков выставил ногу в гипсе вперёд, что б все видели и сочувствовали. Они наблюдают за погрузкой реквизита на борт яхты и рассматривают прибывших девиц. Корреспонденты тут же подбегают к ним и щелкают…
Коля:   -   О! Началось! Папарацци впереди всех! Филя, ты не знаешь, на кой чёрт этих девиц сюда грузят? У нас же музыкальный фильм.
Филя: -    Я тоже не догоняю. Может, задник будут изображать? Но зачем так много? А потом, они же не балетные. Посмотри, как ноги закидывают одна за одну! Это модели, точно, только они так ногами выделывают, -  Филя показывает, гордо подняв голову и выкидывая вперед ногами, -  что я на показах очень боюсь, как бы на меня какая не завалилась. Да и тощие…
Коля:  -  А ты сценарий видел?
Филя:  -  Не-а. Пока. Но Лена обещала подкинуть. Они там с режиссером что-то перекрамсовывают. Вроде как за границу собираются прямо на этой яхте.
Коля:  -  Я так не договаривался. За границу. Да и потом, я что-то насчёт гонорара ни фига не понял. А ты?
Филя: -    Вот же…
К причалу подъезжает ещё одна машина. Из нее выходит молодая пара. Молодой человек, высокий, стройный, очень гордой наружности и девица, очень красивая.  Это наши опереточники. Они с вещами.
Коля:  -   Не понял? А это ещё кто? Лица знакомые, но не припоминаю…
Филя:  -    Я тоже где-то видел, но не пойму кто? А они что, на яхте будут жить, а не как мы в гостинице? Смотри, прямо с вещами…
Коля:  -   А ну, пойдём-ка к Лене. Пускай нам расшифрует все это…
Филипп и Коля разворачиваются и Коля, прыгая на одной ноге, закидывает костыль в сторону. В это время из-за поворота выносит директора киногруппы на пятой скорости.
Директор:  -   Кто прислал сюда этих фотографов? А? Я спрашиваю, кто…, -договорить он не успевает, потому что цепляется за костыль Баскова и кубарем летит по лестнице на нижний этаж. Басков и Киркоров делают испуганный лица и быстренько ретируются в каюту Лены, потому что снизу раздается звериный рык…
Снизу выползает на четвереньках директор, поднимается на ноги, отряхивает брюки и смотрит по сторонам. Наших героев уже нет, поэтому влетает фотографам.
Директор:  -   Куда вас на нос понесло? Там сейчас будет съемка! А ну, марш обратно…
                *   *   *
Кают-компания. За столом сидит режиссер. По комнате ходит Лена. Она взволнована и что-то громко внушает режиссеру. Тот провожает её туда-сюда глазами.
Лена:   -    А я вам говорю, не потяну. Какой Стамбул? У меня уже от коробки остались рожки, да ножки. За гостиницу заплатили, за аренду Оперного тоже, хотя на кой чёрт он нам был нужен, я и не поняла. Могли спокойно снимать прямо У театра, а не внутри. Было бы на много дешевле. Дааа! А теперь я вынуждена буду работать испытателем! Испытывать нужду в деньгах!
Режиссер:  -  Нам нужен был интерьер, потому что первый тур по сценарию проходит именно в театре. Я же вам говорил. А потом. Поговорите с этими деловиками. У них денег, как грязи! Они могут нам дать кредит, а мы после проката рассчитаемся. Ну?
Лена:  -   А вы уверены, что фильм получится? А вдруг на прокате обвал? Как я потом буду с кредитом рассчитываться? Вам-то что! Снял и до свидания! А я, потом, корячься одна…
Режиссер:  -   Леночка! При таком звездном составе, я просто гарантирую успех! Гарантирую!!!
Стук в дверь. Входят Филипп и Николай. Вид испуганный.
Лена:  -   Привет! Что-то случилось? Видок у вас…
Филя:   -  Да Коля нечаянно директора уронил! Но это все ерунда. Вы нас, конечно, извините, но вот у нас куча вопросов и никто не дает ответа. Нас интересует сценарий, график, сроки, да и гонорар, в конце концов!
Коля:  -     А это что за гусь еще приехал, с красоткой. Его кто-то пригласил?
Лена:  -   А!!! Это наверно опереточная пара прилетела. Я их жду. Это же главные герои. Ты что, забыл?
Филя:   -   А зачем нам опереточная ещё какая-то пара? Нас что, двоих мало?
Лена:  -   Нуууу…, во-первых, Коля сейчас сниматься не можешь, с гипсом, только крупные планы, а первый тур мы ещё только фон сняли, Театр, потом его будем монтировать, а тебя доснимать в рост. А во-вторых, по сц5енарию у нас задействованы именно опереточники. А потом мы и так собирались с вами многое обсудить.
Коля:  -   Насчёт Стамбула, да? Уже вся яхта гудит от счастья. Но мы-то на Стамбул не рассчитывали. У меня есть свои планы. Гастроли. У Фили, я думаю, тоже…  -    поворачивается к Киркорову.
Филя:  -   Ну отчего же. Если гонорар хороший, можно и подумать.
Коля:  -   Ах, ты вот так, да? Как один на один  -  я не поеееду, а как при всех  -  всегда готов, как пионер! Блин!  -  он обиженно отворачивается.
Филя:  -   Ну чего, ты! Ей Богу! Ну не конкурентами же нам с тобой быть? У нас вон прибыл молодой конкурент с ним и сражайся…
Коля:  -   Тоже мне конкурент! Я Золотой Голос России, а он кто. Кстати, а кто?
Лена:  -   Восходящая звезда Российской оперетты Максим Катырев с женой. Тоже молодая прима.
Филя:  -    А на фига они нам? Не понял? Лена? Что за дела?
Лена:  -  Понимаете, у нас в сценарии нет никакой интриги. Пресно! А потом надо поднимать с колен нашу оперетту, поэтому мы с режиссером решили добавить перцу. Чтобы вы оба за ней приударили, чтобы она с мужем, типа, рассталась, чтобы ещё кто-то влез, первая героиня, или я пока не знаю кто, и чтобы получилось сумбурно. Тем более, что он вам  -   она показывает каждому в грудь пальцем.   -  ну, никакой не конкурент.
Режиссер:  -   Факт! Факт!
На последнем слове, после стука в дверь,  в кают-компанию входят Максим и Юля. Не очень понятно, слышен ли был им разговор или нет, но вид у них несколько смущенный.
Лена радостно:  -   Ой! Ребята! Вы уже прилетели? Вот и славненько! Я вас сразу и познакомлю со всеми…
Стук в дверь и следом в кают-компанию входит наша звезда!  Анне Лорак. Она одета так ярко и накрашена так красиво, что у мужиков отваливаются челюсти. Киркоров и Басков одновременно бросаются к ней, Филя наклоняется, а Коля наоборот выравнивается в высоту и тут они сталкиваются лбами, да так громко, что всё слышно и все смеются. Оба героя потирают лбы, но все равно бросаются к Анне. Киркоров бросается на колено, и хватает её руку, а сбоку, отставив в сторону ногу с гипсом, подскакивает Басков и захватывает вторую руку к своим губам.
Оба хором:  -   Боже мой!!! Звезда!!!
Смотрят друг на друга и начинают смеяться, но в глазах у каждого огонь! Остальные тоже смеются…
Лена:  -   Ну, вот и хорошо, почти все в сборе. Сейчас поедем обедать и там обо все поговорим. Вы же все с дороги? Так? Голодные, поди…
Все выходят на палубу, там стоят вещи пары и Анны.  Подбегает помреж. Мимо снуют тощие манекенщицы. Они явные одесситки, поэтому вблизи посмотреть на кумиров миллионов им тоже любопытно. Анни от этого морщится.
Помреж:  -   Вещи куда-то унести?
Максим:  -    А никак нельзя организовать наше проживание именно на яхте. Мы с женой занимаемся спортом, нам бы утром в море и по песочку босиком пробежаться. А?
Филя и Коля многозначительно смотрят друг на друга и делают гримаски типа:  о,  видал, не то, что мы… все по бабам, да по бабам…
Лена:  -    Хорошо. Я договорюсь.  -   Помрежу.  -  отнеси вещи в мою каюту, а мы поехали.
Все вместе подходят к трапу. Как по моновению волшебной палочки к трапу тут же подъезжает несколько шикарных машин и из одной выходит наш Банкир. Он поднимает обе руки вверх и движется в сторону яхты со словами:
Банкир:  -   Вот и славненько, что вы все вместе и готовы. Столы накрыты, пора обедать. Прошу… прошу…
Все идут по трапу вниз, следом бежит директор киногруппы с воплями:
Директор:  -   Господа! Вы забыли меня, я вас ищу уже целый час…
                *   *   *   
Ресторан. За столом сидят вышеперечисленные артисты и «деловые» спонсоры. Понятно, что уже поели и даже немного выпили. Настроение прекрасное. Звучат анекдоты, шутки.  Улыбаясь, Лена  обращается к Банкиру.
Лена:  -    Вот вы мне скажите, для чего вы нам предоставили яхту, если мы на ней можем только пару клипов снять, песенных, но не можем себе позволить уплыть с вами в Стамбул. Обидно…
Режиссер:  -   Да, уж…
Банкир:  -   А что так? Такой потрясающий вариант и считайте, бесплатно!
Лена:  -   Если мы за яхту не платим, это ещё не значит бесплатно. А суточные артистам? А гонорара? А киногруппа? Вся! А кормежка! А денежек так много у меня нету!
Киркоров:  -    Вот и я говорю. Моё участие зависит от гонорара. Потому что тема выползла неожиданно, а планы выстраиваются ещё по зиме. И что с ними делать? С планами… -  смеётся.
Басков: -  И я присоединяюсь. Нужно вскрыть это нарыв, называемый гонорар и озвучить.
Максим:  -   Какое счастье, что театр летом не работает! Мы готовы плыть куда угодно, да, Юля? Был бы «вольный ветер» в паруса… - поет про «вольный ветер» из оперетты.
Лена:  -   Это где это вы видали, чтобы кто-то озвучил при зрителях размер гонорара? Вы чё, пацаны, с дуба рухнули? Ко мне в каюту и там каждому отдамся индивидуально!
Банкир:  -   И мне в каюту? Ведь можете…, когда не надо…
Лена:  -   Надо! Вам отдамся с особым остервенением и даже несколько раз…
Все дружно смеются…
                *   *   *
Каюта Лены. Окна смотрят на верхнюю палубу. Две комнаты, гостиная и спальня. Везде порядок и чистота. За столиком в гостиной на круглом диване сидят Лена, режиссер и Банкир. Беседуют.
Банкир:  -    Ну, почему вы не хотите взять кредит. Процент ведь небольшой. Мы же от чистого сердца вам предлагаем. И возвратность по прокату фильма. То есть не будем требовать раньше времени.
Лена:  -   Сильно все сладко. А там, где совсем сладко, может и попочка слипнуться. Я в такое не верю. Да и условия ложатся на меня бременем. Согласиться на гонорар, который этим троим в голову взбредёт! Я что, их аппетитов не знаю? Они такую сумму выкатят, мама не горюй! А отдавать -то все равно мне! Как бы вы тут не стелили, а спать будет ох, как жёстко…
Банкир:  -   Ну, хорошо! Честно. У меня бабок много, мне пару лишних лимонов, тьфу! А я хочу среди артистов потусоваться, по морям поплавать. Ну, хочу! И что, вы против этого? А?
Лена:  -   Я-то не против, но всё равно это за мой счет! Вам гули, а мне потом бабули.  Отдавать.
Банкир:  -   Ну, хорошо! Уговорили. Я вам даю кредит, под, всего на всего, пять процентов! Пяаать! Пять! -  он растопыривает пальцы и трясёт у Лены перед носом.  -   А гонорар Филе, Коле и Анне Лорак я буду платить сам! Я сам лично! И договариваться с ними буду я лично. Идёт?
Лена задумчиво смотрит мимо лысого и после паузы: -   Ну, хорошо! Идет! Ох! Тяжело жить в стране, где морозы крепче водки…
Все поднимаются и пожимают друг другу руки. Режиссер легко вздыхает. Понятно, что ему очень хочется в Стамбул ну, и поснимать, само собой…
                *   *   *
Городской пляж. Народ, выставив бока солнцу, поджаривается кто на шезлонге, кто на лежаке, кто на покрывале из дома. На двух лежаках, как белые люди лежат два узбека. Это Равшан и Джамшут. Они отдыхают, лениво перебрасываясь фразами на родном языке. (закадровый перевод).
Джамшут:  -    Хорошо, что мы с тобой приехали в Одессу. Красивый город. Я такого ещё не видел. Правда, люди здесь какие-то смешные. Говорят непонятно. В Сочи было лучше. Там все понятно.
Равшан:  -   В Сочи нам было нельзя. Сам знаешь. Сам ремонт делал. Если что, голову бы оторвали на фик! А на море отдохнуть хотелось… - гладит живот. –  Наша жизнь удивительна! Представляет из себя поразительное смешение красоты и уродства, любви и предательства. 
Джамшут:  -  Дааа! Наваристый бульон страстей человеческих. Жизнь, как война. А на войне, как на войне. На нашей войне с ремонтом получались сплошные неприятности, которые грозили перерасти в пожизненные. Вот поэтому с утра и до вечера летали пули, шрапнели, то с лева на право, то справа налево. Не успеваешь приседать!
Равшан: -    Нам надо чаще грезить о вечном, или размышлять о ничтожности своего Я, чтобы устоять от мирских соблазнов бытия… Потому что, не всегда наши желания опираются на наши мечты.
Джамшут:  -   Знаешь, как говорят великие гуру? И пространство, и время, изначально слиты в пустоте. Из неё родилось всё.
Равшан:  -    А из тебя родилось только много детей, и много плохих мыслей.
Джамшут: -    Наши плохие мысли, тревогу сердца и суету из замусоренных мозгов нужно сливать в  эту пустоту…
Равшан:  -   Философ! Собирайся, пойдем обедать.
Джамшут:  -   Куда обедать? У нас и денег-то нету. Кончились все.
Равшан:  -   Совсем кончились? А я тебе говорил, не надо все деньги домой отправлять. Раз поехали отдыхать, надо было взять денег для отдыхать.
Джамшут:  -   Завтра пойдем на вокзал. Тут поездов много, рабочие нужны.
Равшан:  -   Радуйся! У меня есть целый стольник. Сто рублей. Ещё с Сочи…
Равшан и Джамшут поднимаются с лежаков и двигаются к выходу с пляжа. У самого выхода Равшан налетает на здорового бугая, прямо в живот, пугается и отскакивает в сторону, принимая защитную позу, руками загораживая лицо.
Равшан по русски:  -   Начальника! Не бей! Начальника!
Парень берет его за шиворот и поднимает до уровня своих глаз. Он крутит его туда-сюда,  рассматривает, а потом спрашивает.
Парень:  -   Ты кто? Откуда в нашем любимом городе такие экзотические люди?
Равшан:  -   Начальника, не бей. Равшан хороший! Он отдыхает. На мммморе отдыхает. И Джамшут отдыхает тоже.
Парень:  -   Так вас двое?
Равшан:  -   Два! Начальника. Два.
Парень:  -   Не хотите денег заработать? А? Много!
Рамшан: -    Денег! Много!  Денег? Хотим денег много.
Парень:  -   Я, правда, хотел искупаться, но ради такого дела могу и потом…. Давайте, поехали. Договоримся про работу.
Идут с пляжа к Джипу, садятся и уезжают.
                *   *   *
Палуба яхты. Много народу. Снуют рабочие с проводами, с осветительными приборами, вдоль перил стоят манекенщицы, мимо бегает второй ассистент, Татьяна. Это женщина в брюках, похожая на мужчину, со стрижкой под Гавроша, волосы в разные стороны. Ей очень не нравятся пестрые и прозрачные наряды манекенщиц. Она ходит мимо и морщится. Чуть в отдалении стоит Лена Воробей и тоже рассматривает девиц. Таня бочком, бочком подается к ней.
Таня, как бы про себя:  -   Ну, нацепят, ну, нацепят… Господи, смотреть не на что! Глупоглазые, тощие  девицы… Тьфу…
Таня  Лене вслух:  -   Чем лучше видна грудь, тем хуже запоминается лицо!
Обе смеются.
Мимо несет директора киногруппы. По ходу движения он кричит на всю палубу.
Директор:  -   Я не понял, что вы тащитесь, как сонные мухи! Все должно уже стоять, а вы все ещё только диги таскаете! У нас через полчаса первая проба, а на палубе бардак. Девочки! Вы почему не одеты?  А ты, Татьяна, куда смотришь? Где герои? Почему не в костюмах?
Таня в сторону Воробей:  -  О! Понесло родного по кочкам. Первая проба, зачем костюмы, это же, как репетиция. -   в сторону директору:  -  У меня все готово. А девочки уже в костюмах! Это у них костюмы такие. Или дизайнер? Тю, тю…  -   крутит пальцем у виска.
Директор на ходу:  -   Ты мне пальцем у виска не крути, все равно крутишь у своего. А где руководство?
Таня с издёвкой:  -    У её величества в каюте… - отворачивается и уходит по палубе, подражая походке Лены.
Воробей сама про себя:  -   Чё та я не врубаюсь? У них тут атмосферка с запашком, какая-то. Типа, конкурс, не конкурс, а героев как грязи… Аж целая телега…. Хоть и Одесса-мама, а как везде, прям! И болото то же, и лягушки те же…
К ней подходит Максим и здоровается.
Максим:  -   Добрый день. Очень давно хотел познакомиться. Я от вашего творчества в восторге. От вашего юмора! Молодец. Меня зовут Максим Катырев. Я, если говорить нескромно, прима в Московском театре оперетты. Мы тут с женой. Я хотел бы как-то вписаться в коллектив, потому что не знаю, как себя вести со звездами, если честно. Мне кажется, что они такие капризные. В ресторане только и разговоров  -  сразу про гонорар, а мне вот неудобно так, с напором.
Воробей:  -    Мне очень приятно. Спасибо. У меня юмором и обоянием битком набит полный организм! Это точно!  -  смеется вместе с Максимом.  -   А вы на этих не обращайте внимания. Это же команда глупоголовых и тугомыслящих. Им обидно чувствовать себя банкротами, особенно духовными, вот он и распушаются павлинами. Звезды!!!
Максим:  -   А я думал, что они несколько другие. А вы…
Воробей:  -   У меня, конечно, есть собственное мнение по этому вопросу, но оно мне самой не очень нравится. Слава пришла, а Мудрость только в путь собралась…
Максим:  -   Я ещё одного не понял. Обычно в оперетте один главный герой и героиня, два вторых лица, ну и дальше… А в этом кино как? Кто будет главный герой?
Воробей:  -  Мы с вами. -  смеется.  -   Шутка. Я думаю, что они просчитались, и, думая, что Киркоров не приедет, пригласили Баскова. А Басков-то вот он, но с гипсом. А сегодня будут начинаться съемки. Вот хохма будет! Они же вынуждены снимать кого-то на главного героя, а сами, по-моему, и не знают даже кого!  -  громко смеется.
Максим:  -   Насколько я понял по сценарию, роль главного героя размыта. Потому что интрига идет вокруг конкурса, а в конкурсе представлены все жанры. Вот вы разговорница и пародист, а Киркоров с Басковым эстрадники. Но Басков может и оперу представлять? Тогда понятно. То есть на все жанры есть исполнители.
Воробей:  -  Но все равно победить должен кто-то один? А кто? У них по сценарию даже не понятно.
Максим:  -   По-моему они его переделывают с утра до ночи, этот сценарий. Потому что Турция всплыла только что.
Воробей:  -   Вот именно всплыла, и то, как кое-что, и кое-как!
Оба смеются. К ним подбегает директор, он с самого утра как врубил пятую скорость, так на ней и рулит, даже вспотел.
Директор:  -   Боже мой! В этом доме будет когда-нибудь порядок? А?  -  это он нашим персонажам.  -   Оговорили одно, тут приехал этот пузатый, сразу все поменяли. Кричат кастинг, кастинг! Какой кастинг? У нас в сценарии нету никакого кастинга. И девиц этих в сценарии нет! Откуда взялись, разрази меня гром, ни черта не понимаю.
Воробей:  -   А вы не нервничайте. Услаждайте себя добрыми словами, чтобы у вас было одухотворенное всё лицо, а не такое как сейчас, только местами.
Воробей и Максим сдерживают смех.
Директор:  -   О! И вы тоже! Только бы поиздеваться! -   опять убегает, с заворотом за угол, причитая по ходу движения:  -   Ну и где эти папарацци? Должны были быть с десяти утра, а сейчас уже три часа дня!
На причал въезжают три черные иномарки. Из них, как по команде, одновременно выходят три мордоворота с бандитскими мордами, окруженные охраной и поднимаются на палубу. Охрана остается на берегу, изображая истуканов с расставленными ногами. Они все в черном, включая очки, а температура воздуха около тридцати пяти. Лето. Тут же рядом с иномарками припорковываются два джипа, а следом инкоссаторский «броневик». Из них выходят тоже нехилые мальчики и несут на яхту какие-то ящики, небольшие чемоданы из кожи, наручниками пристегнутые у каждого к руке.
Воробей:  -   Моя врожденная душевная предрасположенность к людям сегодня не располагает силами для общения. Особенно с этими…, я пошла, пошла, пошла… -  машет рукой.
Воробей уходит. Максим стоит один и смотрит на происходящее. А к трапу подваливает большой автобус и из него вываливается целая куча фотокорреспондентов. Они тут же начинают суетиться и щелкать аппаратами во все стороны и всех подряд, по принципу «если я кого-то тут и не знаю, то лучше потом сотру». К ним навстречу летит директор, вынося из-за поворота недосказанную фразу:
Директор:   -    И не надо мне тут объяснять! Я и сам все вижу! А то! Учить они меня будут, как должен работать администратор такого уровня, как я! Таааак! А вас где черти носят? А? Вы все во сколько должны были быть? А? А сейчас сколько? Быстро на корму. Там девчонки устали от стояния. А у них же ноги золотые! Будете у меня тут неустойку платить! За ноги! Ишь! Распоясались! Я сейчас быстро порядок наведу? Да, девочки!
Директора понесло к девочкам, где он тормознулся на несколько минут, чтобы кого-то ущипнуть за попку, кого-то чмокнуть в щечку, кого-то похлопать по бедру со словами:
Директор, стуча показательно зубами:  -   Уууу! Цыпочки мои! Так бы и съел моих маленьких и таких сладеньких. -  и тут же в сторону. -  Ээээ! Ты куда потащил рупор? Я у тебя спрашиваю? А? Тащи его на нос. Там сейчас фото сессия начнется. Девчонки! За мной!
Директора сдувает на нос, следом подтягиваются манекенщицы. Максим стоит очень прямо и гордо, и смотрит им во след. Мимо пробегающие корреспонденты щелкают его по ходу дела, для галочки. Они ещё не знают, кто это? Подбегает помреж.
Помреж:  -   Вы Максим?
Максим:   -  Да, я.
Помреж: -    Вас Елена Дмитриевна в каюту приглашают.  -   и быстро убегает.
                *   *   *
Каюта Лены. У окна в кресле сидит режиссер. На круглом диване у стола целая делегация. И три мордоворота, и пареньки с чемоданами. Чемоданы и ящики открыты, а на столе, на черном материале, разложена целая коллекция украшений. Лена сидит молча, и отсутствующим взглядом наблюдает за всеми. У неё перепуганный вид главбуха, которого только что обчистили. Наконец она открывает рот.
Лена:  -    Это вы зачем такие дорогущие вещи к нам принесли. А если что пропадет? Кто будет отвечать? Я у вас спрашиваю?
Один из мордоворотов степенно:  -  Да вы не волнуйтесь, Елена Дмитриевна! Это же бижутерия! Это все копеечные дела.
Лена:  -   Ага! Поэтому охрана и броневик у трапа.  -  подходит к окну и смотрит на причал.  -   Вона, стоит.
Морда:  -    Это для понта! Для журналюг. Они такое раздуют в прессе, что у нас спрос повысится. Это так надо. А вы тут ни при чем. Вы сейчас успокойтесь, своих соберите и примерьте, кому что подойдет, а наши эти папарацци вас поснимают. Это нам для фото альбома. Мы вам заплатим, как и договорились.
Режиссер из кресла:  -   Э, нет, так не пойдет. Вы себе фото наснимаете, а что с кино? Мы для чего сюда приехали? Кино снимать или для ваших фото? Если уж договорились все делать сообща, то надо это на пленку положить, а мы в фильме найдем, куда это смонтировать. Не каждый день, понимаешь, яхта, море, лето, звезды первой величины, ваши манекенщицы, да и вообще…
Морда:  -   Хорошо, хорошо! Кто бы спорил. Кино, так кино! Мы, лично, только за. Где у вас тут директор? Скажите, пускай нам на носу яхты организуют столик и на столик, мы хотели бы быть зрителями. Действительно, не каждый день…
                *   *   *
Небольшой сарай, сколоченный из досок. У сарая стоит два джипа. К сараю подъезжает ещё один джип, из него выходят парень, Равшан и Джамшут. Идут цепочкой к сараю. В сарае на топчанах сидят молодые ребята своеобразной наружности. Больше смахивают на незаконное бандформирование. Накаченные, лысые, с очень серьезными лицами. Они пристально рассматривают прибывших Равшана и Джамшута. Кажется, они им подходят. В центре стоит стол из досок. Около стола табуретки. Один из парней указывает на табуретки, а сам встает и начинает ходить, развивая мысль, для прибывших. Равшан и Джамшут садятся и слушают.
Парень:  -   Пацаны! Слушай сюда. Нужно перетащить ящики с острова на пароход. Ящики тяжелые, но денег платим много. Как все закончите, так получите две штуки баксов! Две!!! Но условие есть. Ящики возить ночью, днем жить на пароходе вместе с ящиками. Никуда не выходить. Усекли?
Равшан:  -    Начальника. Только не бей! Начальника!
Парень:  -   Вы чёёё! Дебилы? Вы ящики будете таскать? Говорите?
Равшан:  -   Говорите. Будем ящика таскать. Тяжелы! Будем на карабель.
Парень:  -   Отлично! До вечера будете сидеть здесь, а вечером мы вас на корабль перевезём. Понятно?
Равшан:  -   Начальника. Нам кушать надо. Мы шли кушать!
Парень:  -   А вон в углу холодильник. Что найдете, то и ваше. Пошли, пацаны.
Все уходят. Равшан и Джамшут осматриваются, ходят туда-сюда, а потом  открывают холодильник. Там действительно лежат продукты. Они вытаскивают все из холодильника и молча начинают есть…
                *   *   *
Идет съемка. По рельсам, проложенным по носу яхты, рабочие таскают тележку с оператором. Перед камерой медленно проходят манекенщицы, одетые сплошь в шифон. Они тоже проносят свой фитнес первого размера. На груди, в ушах, на пальцах, на поясах, на руках в виде браслетов на них надета «бижутерия» из чемоданов. В свете софитов это сияет необыкновенным переливом. Вокруг носятся фотографы и щелкают камерами, толкая друг друга. Звучит красивая, новая песня в исполнении неизвестного певца.
Басков с издёвкой:  -   Новые Народные Артисты организовались? Это что за новый голос?
Максим смущаясь:  -  Это я попробовал себя в роли эстрадного певца.
Басков:  -   Недурно, недурно… -  отворачивается и идет в сторону каюты, по дороге морщится…
                *   *   *
В каюте у Лены. Около столика стоят наши артисты. Они рассматривают «бижутерию». Каждый что-то выбирает и примеривает на себя у зеркала тут же в гостиной. Мужчины цепляют заколки к галстукам, запонки к рубашкам. Лена, молча, наблюдает.
Морда:  -    Еленочка Владимировна! А вы себе ничего не выбрали?
Лена:  -    А я тут причем? Я же не актриса. Я по жизни отчаянная самомазахистка…
Морда:  -   Вы не актриса? Да мне вся Одесса уши прожужжала, что на яхте Гузеева! Если мы вас не упросим на этот показ, я себе в жизни не прощу! Так что будьте добры! Филипп Бедросович, вы на моей стороне?
Филя:  -   Я за! Старая пословица. Голосуют за и против! Выбирают только ЗА! Можем по этому поводу фужер шампанского позволить, если уговорим, но я, лично, за! А почему нет, если народ за?
Басков:  -   Лена! Ты же уже у нас человек с опытом! Ты же уже была Гузеевой, вот и побудь ещё раз. Мы все тебя умоляем… Все…
Лена:  -   Хотите из меня сделать эту! Принцессу? По моему характеру я больше тяну на принца. -   Говорит с пафосом!  -   Принц даже купил себе белого жеребца, но тут оказалось, что у него нет прав на вождение! Так и у меня. А вы настаиваете?
Артисты хором:  -  Настаиваем! -  Их поддерживают Басков и Киркоров и тоже хором.
                *   *   *
По палубе, вдоль борта идет кавалькада. Это наши артисты. Впереди всех идет Лена. Одета сногсшибательно! Шляпа с вуалькой, пристегнутая брошью, в ушах тоже шикарная «бижутерия», в лучах солнца аж горит! На шее нехилое колье, мелкими брызгами рассыпанное по шее. Платье алое, с обнаженной спиной, в руке длинный мундштук с каменьями, с сигаретой, который она несет, как украшение впереди себя. Шикарная женщина идет на нос корабля. Все корреспонденты, кто на коленках, кто на пузе, один зацепился ногами за перекладину и повис  задом на той стороне, над водой, снаружи борта, ещё один залез по веревочной лестнице… Все аж кипятком писают. За ней следом идут звезды нашей эстрады и кино! Все просто шик с большой буквы. Киркоров в нежно фиолетовом, вышитом костюме, с бабочкой, заколотой брошкой, выступает, как павлин. Басков в белоснежном костюме, на галстуке заколка, горит на солнце, гордо выступает, размахивая костылями. Воробей на здоровенной шпильке, в платье с разрезом по левой ноге и с хвостом, впереди вырез до пупа, вся грудь в «бижутерии», серьги висят до самого выреза, на взлохмаченной голове диадема, в виде короны, на руке толстый браслет, такое впечатление, что шея сейчас сломается от всего, что на ней навешано. Идет гордо, пытаясь подражать манекенщицам, нога за ногу петляя. За ними следом Максим, красив как Крёз, но одет умеренно. Только заколка в галстуке и запонки на манжетах. Юля тоже в длинном белом платье, с чем-то переливающимся на шее, необычайной красоты.
За ней следом показывается нечто! Утянутая в корсет, бархат, вышитый золотом, с вырезом до самой прорези, который идет вниз, чуть прикрыв соски, но приподняв грудь булками, тоже покачивая своим фитнесом, волосы подняты вверх, по ним россыпью «шикарная бижутерия», на шее тоже колье, но какое!!! Самое большое, и с огромными каменьями, которые горят огнём на солнце. Шифоновая юбка-брюки, под которую одеты трусики стринги все в «бижутерии», просвечивающиеся на солнце насквозь, идет Анни Лорак вот в таком вот виде. В руке у неё микрофон. Она поет новую, очень красивую песню. Поет самозабвенно!
Фотокорреспондент на перилах распяливает рот, теряет равновесие и летит за борт. Воробей, от натуры человек добрый, ковыляя на шпильках, бросается с воплями к борту на помощь! По дороге, цепляясь за костыль, сбивает с ног Баскова, раскручивая его волчком и падает, юбкой на голову. Басков скачет на одной ноге, но не удерживает равновесия и, размахивая костылем, тоже попадает рядом, попадая самым концом костыля прямо в глаз Филиппа, при этом подбивает его под ноги и Филя заваливается на Колю в самом экзотическом виде. Папарацци счастливы, манекенщицы писают от счастья, а Елена Дмитриевна, медленно разворачиваясь, стоит на палубе во всей своей красоте с недоумением на лице. Не понятно, что делать дальше?
У всех перепуганные лица. Анни поперхнулась посреди фразы и дальше уже не поет. Она в шоке. Кучу разбирают, даже не смеются. Всех приводят в порядок, гримеры бегают вокруг и подправляют грим. Оказывается, что у Филиппа начинает набухать фингал. Его замазывают гримом. Фотографы прыгают с фотоаппаратами, директор кричит на всю палубу.
Директор: -   Я у вас сейчас ваши фотоаппараты утоплю на хрен в море! У людей тут неприятности, а вам бы только поснимать. Будете снимать, когда я вам разрешу. А где этот утопший? Уже подняли?
По палубе идет мокрый фотограф и тянет за собой фотоаппарат. С них течет вода. Вид у него побитый.
Директор:  -  Ну что, доволен! Ууух! Так бы и кастрировал…, и стал бы ты тенором в хоре мальчиков… Так! Давайте быстренько все на исходную позицию. Давайте, давайте… -  берет двух девиц за попки и подталкивает…
 Ассистент режиссера:  -   Так! Приготовились! Все с исходной по моей команде!
Помреж:  -  Тишина на площадке.  Мотор!  Камера!  Хлопушка! Музыку на площадку! Пошли!
Начинается повтор фото сессии. Девицы проходят перед камерой, но не много, штук пять, за ними в том же порядке Лена, Филипп, Воробей, следом Коля с костылями, он пошел четвёртым, от греха подальше, потом Анни Лорак с песней, потом опереточники. В первый раз Анни опоздала и попала в хвост. Теперь она оттерла Максима и Юлю на места после себя, тем более она поет. А они и не сопротивлялись. Следом остальные манекенщицы…
                *   *   *
Каюта Лены. Лена стоит перед зеркалом вся в «бижутерии», сняла кольцо и рассматривает так, чтобы мордовороты с дивана не увидели. Потом внимательно смотрится в зеркало на все, что на ней наздёвано. Ухмыляется еле заметно, разворачивается и, снимая с себя «бижутерию», идет к столу.
Лена: -    Отличная бижутерия! В жизни бы не поверила, что это не брюллики. Так качественно сделано! Просто прелесть! А можно на этой фабрике себе чего-нибудь заказать? Я любитель всяких примочек.
Морда с довольной мордой:  -   Для вас, дорогая наша Еленочка Дмитриевна любой каприз! Любой! Вы такая очаровательная женщина, что на вас любое барахло будет похоже на брюллики. Только скажите что, ну, а мы  -  пожалуйсто…
В каюту заходят манекенщицы, следом артисты. Они «сдают» «бижутерию» охранникам и выходят, поэтому что в каюте толчея.  Те, четко по списку, сверяются с записями и укладывают все в ящики и чемоданы. Потом прощаются и уносят все из каюты на выход. Когда все ушли, в каюту забегает директор и громко кричит.
Директор:  -   Я что-то не понял? Вы куда все убрались? Там народ собрался, и ваши начальники тоже вас зовут (к мордовороту), все будут бить тарелочку. Давайте, давайте… -   подбегает к Лене и тоже берет за попку, подталкивая.
Лена:  -   Алле! Гараж! Руки! Руки! Я тебе не девица с палубы! Могу и приложиться…, если что…
Директор:  -   Боже упаси! Вы не так поняли, Леночка! Я вас подталкиваю к народу! Ждут-с, ждут-с…
Лена про себя:  -    Ну, да! Ну, да! Некоторые только исходятся на словесный треп, а за ним стоит полный импотент…
                *   *   *
Нос яхты. Режиссер стоит как скала, руки сложены на животе, с торжественным выражением на лице. Все толпятся вокруг. Помреж с тарелкой суетиться, и спрашивает в толпу.
Помреж:  -   А стаканчики на всех взяли? А где шампанское? Надо всё сюда, вон, на столик к тем дядям.
Один из дядей, встает:  -    Да, да! Давайте сюда! Мы все равно сейчас будем уходить. Аааа! Вот и наша главная героиня! Леночка! Ну, с почином!
Помреж смотрит на режиссера, тот кивает головой. Помреж бьет тарелку о ножку штатива и все бросаются собирать осколки. Мордам дают по одному, режиссеру, Лене… и остальным, кому досталось.
Один из морд:  -    Дорогие наши гости! Мы приглашаем вас всех, включая киногруппу и даже фотографов на банкет в честь начала съемок. Через час за вами приедет транспорт. Прошу никому не задерживаться. Без опозданий.
                *   *   *
Набережная у трапа яхты. По трапу спускается в пух и прах разнаряженная публика. Они не сняли костюмы, потому что не успевали переодеться в гостинице и едут в театральных. Но это очень ярко и красиво. Не хватает «бижутерии» на телах. У трапа стоит несколько машин и два автобуса. Народ с шумом загружается в транспорт. Звезды садятся в машины и все вместе отбывают в ресторан.
У яхты пусто. Только охраны два человека. К трапу подъезжает джип. Из него выгружаются два охранника и наши узбеки. Они оторопело вытаращиваются на яхту и у них отваливается челюсть.
Равшан смотрит на яхту:  -   Вау! Начальника! Какая большая парохода!
Охранник:  -   Вы сегодня будете здесь спать, а завтра приедет начальство и будет вам давать указания. Пошли.
Все идут по трапу на борт яхты, потом по борту и видно, как спускаются вниз, во чрево…
                *   *   *
Ночь. К причалу прибывает кортеж. Несколько машин. Камера снимает сверху, с борта яхты, с позиции Ровшана, который не выдержал и пошел «в разведку». Он выглядывает из-за угла на носу яхты и с паникой во взгляде быстро ретируется. Все поднимаются на борт и с шумом заходят в кают компанию. Один из бритоголовых деловиков отделяется от толпы и с оглядкой спускается куда-то вниз.
                *   *   *
Совсем небольшая комнатенка где-то в трюме яхты. Двух ярусная кровать. Столик. Один стул, прикрученный от качки к полу. На нижней кровати сидят рядком наши «супчики» с перепуганным видом, как школьники, сложив руки на коленки. Говорят по-узбекски. (закадровый перевод).
Ровшан:  -   Ты мне друг и я тебя уважаю, дорогой, но зря мы сюда согласились. Что-то мне не очень здесь нравится. А? А тебе?
Джамшут: - Даааа… Каждая личность стремится к совершенству. Это диалектика жизни… Вот и мы на пути к совершенству, и кажется мне, что эта бесконечная дорога само усовершенствования привела нас в полный тупик!
Рамшан:  -   Может, сбежим, пока не поздно?
Дверь открывается и в комнату входит детина. На лицах узбеков написано: Поздно, батенька, поздно…
Детина ласково:  -    Здорово, ребята! Значит, это вы согласны выполнить для нас особенную работу? Секретную. Да?
Рамшан по-русски:  -    Начальника, только не бей. Мы согласны, начальника.
Детина:  -   Слушай сюда. Об этом деле никто не должен знать! Никто, даже охрана. Мы вас завтра заберём в ночь, все покажем и расскажем. Но если из вас кто-то проболтается, я, лично, язык вырву. Верите?
Рамшан:  -    Язык вырву, да… Верю, начальника. Только не бей!
                *   *   *
Конец ночи. Сереет. У борта яхты движение. Там пришвартовался небольшой катер. В него грузятся всего три человека. Наши узбеки и вчерашний детина. Катер отчаливает и уходит прямо в открытое море.
                *   *   *
Небольшой островок, похожий на скалу, не очень далеко в море, но  берега  не видать. Только отсветы говорят, что он где-то там есть. Со стороны моря причаливает катер. Из него выходит вся троица и, следуя за детиной, обходят остров по краю прибоя. С той стороны, куда они причалили, песчаная кромка, с другой только скалы. Подъехать на катере невозможно.
Они обходят одну из небольших скал, подходят сбоку, туда, где круглое отверстие, похожее на пещерку и ведущее вниз. Детина достает здоровенный фонарик и подсвечивает. Начинают спускаться и пропадают из виду в пещере.
Некоторое время спустя они вылезают из отверстия, и детина начинает объяснять.
Детина:  -   Вам все понятно? Нужно будет все эти ящики погружать в лодку, по темноте, и по темноте же приплывать к кораблю. Сейчас вы будете жить на яхте, а когда вас переведут на корабль, начнете операцию. Понятно? В лодке перевозить тише, чем на катере, мотор не шумит. Будете грести аккуратно и не шумно, а когда подальше от берега отгребете, включаете мотор. Понятно? На полную перевозку вам дается только одна неделя. Одна! Понятно? Вы умеете пользоваться компасом и подвесным мотором?
Джамшут:  -   Начальника. Я умею. Я служил в стройбате, однако! Учили!
Детина:  -  Учили, не значит научили. Я вам краской на шкале нарисую, как к острову плыть, а как обратно. Понятно?
Рамшан:  -   А как обратно. Понятно. Начальника.
Детина:  -   Делать только одну ходку, не перегружая лодку, а то утопните, ещё, к чертовой матери. Если кто на море будет окликать, не откликаться. Ложитесь на дно и молчите! Не дай вам Бог с кем-то в море встретиться! Убью, на хрен. Конспирация  -  вот ваш девиз!
Рамшан:  -   Ваш девиз. Кампирация. Начальника.
Детина:  -  Да не мой! А ваш! Дубины… - в сторону тихо: -  вот тупизна! Но ничего, все равно скоро концы в воду…
Ровшан:  -   Ровшан будет немой… Начальника! Совсем немой…
Детина:  -   Ну, хорошо. Вперед…
Садятся в катер и отплывают в сторону берега…
                *   *   *   
Яхта. Утро, или чуть позже.  К трапу снаружи подбегает Максим и Юля. Они в спортивных костюмах и вспотевшие. Видно, что с пробежки. Максим снимает с шеи полотенце и промакивает им лицо. Дает полотенце Юле, и они гордо поднимаются на борт яхты.  На корме стоит Басков и комментирует:
Басков:  -  Правильно! Умные люди с утра пекутся о своем здоровье, а тут… -  протягивает ногу в гипсе.  -   Никакой тебе спортивной жизни! Безобразие, понимаешь. 
Разворачивается на одной ноге и движется в сторону кают компании.
Басков:  -    Ребята, приходите завтракать. Сегодня я заказал кашу.
Максим:  -   Спасибо. Кашу мы уже поели ещё с утра, а сейчас нам должна бабушка принести свежие, деревенские яички. Мы вчера были на Привозе и договорились. Будем яички сырые пить.
Басков:  -   Вот, молодцы! Я всегда говорил, что семейный дуэт -  путь к здоровью…
Мимо проходит детина из катера в сторону кают компании.
Басков показывает в спину:  -    Пронеси Господи… Ну и харя…
Детина разворачивается и спрашивает:  -   Вы мне?
Басков:  -   Нет, нет! Что вы! Что вы! Я Юле про Максима.
Детина уходит, все трое прыскают со смеху и расходятся. Басков ковыляет в кают компанию и видит, как по трапу поднимается бабушка с корзинкой, а следом за ней стайка манекенщиц. Их привез автобус на съемку, и они выгружаются на причале.
Тут же на карме появляется директор. Он уже опять на пятой скорости, он машет рукой девицам, приглашая на нос, смотрит за разгрузкой, не останавливаясь, тут его заворачивает в кают компанию, при этом глаза его смотрят в другую сторону. И в это время  на перекрестке у кают компании встречаются и бабка с корзинкой, и Басков с костылем, и директор со скоростью. Их сталкивает вместе! Директор опять цепляется за костыль Баскова и откровенно летит носом вниз. Его нос оказывается прямо в корзине с яйцами, а сам, повиснув на корзине, стоит на коленках перед бабкой.
Бабка орет, как резаная:  -   Ой!  Мои яйца…
Коля вторит ей:  -    Ой! Моя нога…
Директор:  -   Ой! Мой нос…
Он поднимается с колен, с лица у него стекают белки и желтки, капая на чистую, хорошо проглаженную рубашку с коротким рукавом, на носу повисла кожура, а глаза, как  у макаки, которая только что упала с баобаба в грязную лужу и не очень поняла, что произошло…
Директор: -   Ну, я вам, ну, вы у меня…
Тут он понимает, что перед ним бабушка с корзиной и Коля с костылями. Он машет рукой и бежит по палубе. Навстречу ему идет гордой походкой Киркоров в окружении девиц... Фингал еле заметен из-под грима. Они что-то щебечут и нежно смотрят ему в глаза. Филя видит директора в интересном положении и, показывая на него рукой,  начинает хохотать в голос. Девицы подхватывают!
Филя:  -   Не одному мне с фингалом… -   Громко смеется…
Директор резко заворачивает налево в каюту Лены.
                *   *   *
Каюта Лены.  Лена сидит на диване в совершенной прострации, и бездумно рисует на бумаге то кружочки, то здорового бугая с усами… Она чувствует, что бизнесмены с ней играют как с кошечкой, но не понимает, где подвох. В каюту вносит директора с измазанной рожей.
Лена удивлённо:  -   Кто это тебя? Точнее, за что это тебя?
Директор: -   Не поверишь! Я этого Баскова убью! Он со своими костылями всегда у меня на дороге! Жучок! А тут ещё откуда-то взялась бабка с яйцами, свежими… Представляешь? На яхте  -  бабка! Ну, вот… - показывает на лицо.
Лена смеётся:  -   У тебя урожай на падения.  Здорово! Мне нравится…
Директор:  -  Вам всем смешно, а мне работать…
Лена:  -  Я добрая! У меня ж между грудей душа! Снимай рубашку, я быстренько застираю, а сам марш под душ, у тебя и на голове скорлупки. Вылупившийся ципленочек… - ласково.
Директор снимает рубашку и бежит в душ, а Лена застирывает её в раковине.
В каюту, после стука, входит Ани Лорак. Одета сногсшибательно! И в шляпке. Она тоже с вопросами.
Ани обиженно:  -    Вы меня извините, пожалуйста, но я никак не пойму про мой гонорар. Вы мне вчера в ресторане сказали, что моим гонораром будет заниматься тот лысый банкир, но его нет с самого утра, и если он в ближайший час не появится, я уезжаю! У меня съемки в другом сериале, между прочим…-  поджимает губы и садится на диван. В это время из ванной комнаты выходит директор в полотенце ниже талии и мокрый.  Ани делает смущенное лицо, встает, говорит:  - Ой! Простите!  - быстро уходит.
Лена:  -  Ну, все! Сейчас через час вся команда будет знать, что мы с тобой любовники!
Директор: -   Да ладно тебе. Ты у нас холостая, я холостой! Почему бы и не побывать в любовниках друг у друга? А?
Лена:  -   Ну, да! Ты у нас вечно холостой, хоть твоя Людка как-то сообщила по телефону, что она думает обо мне. Давно ещё! Но! Мы с ней друг друга уже поняли. Да, ладно, это в прошлом. Я сейчас рубашку утюгом высушу, тебе же надо работать...
Лена гладит рубашку, из-под бровей рассматривая директора, а тот сидит на диване и рассуждает.
Директор:  -  Интересно, сколько они нам заплатят за показ и Стамбул? И вообще, обещали материальную помощь, а сами что-то в кустах преобладают? А? Как ты думаешь?
Лена:  -   А меня больше телевидение интересует. Я же ещё ни разу в ящике не светилась. Любопытно же! Я что-то даже побаиваюсь, если честно…
Директор:  -  Да ладно тебе. Ты, главное, делай лицо, как будто это всё для тебя плевое дело… Все эти съемки, камеры, артисты… Давай, все-таки, обсудим Стамбул.
Лена:  -  А что его обсуждать, что? Дадут денег  -  поедем, не дадут -  не поедем, вот и все обсуждения. Хотя обещали, но, пока только по кабакам, да по кабакам.
Директор:  -  А вчера стол нехилый закатили! Во где фотники оторвались! Зашибись! Целый вечер щелкали! Ты сегодняшних газет не читала? Там должно быть уже напечатали?
В дверь постучали. Следом за стуком в каюту вошло несколько человек из деловых. В руках у них были газеты и много.
Банкир:  -  А вот и ми. Выспались? Ой! Извините, ви в неглиже, а ми решили, что вже все проснулись? Нет?
Лена:  -   Посмотрите на этого человека.  -  показывает на директора.  -  Он умудряется упасть, толком даже не осмотревшись, в первый же день, хорошо, что не за борт. Он умудряется найти бабку с яйцами и рухнуть именно у неё в корзинку лицом! Куда еще вы собираетесь падать, господин директор?
Директор:  -  А мне вот интересно? Откуда утром на яхте взялась бабка с яйцами? Загадка, прям!
Все дружно засмеялись.  Деловики все по очереди бросили на журнальный столик кипу газет с выражением на лицах «знай наших»! Лена стала просматривать! Там ничего не было про падения, но зато с первых полос в самом шикарном виде были напечатаны портреты всех звезд! Все стали рассматривать газеты, а потом деловики перешли к делу.
Банкир:  -   Елена Дмитриевна. Во-первых, ми меняем дислокацию. Яхта переезжает в район 10 остановки Большого фонтана (можно рассмотреть Аркадию или Лузановку). Там рядом пляж, точнее даже, на пляже, а режиссер просил пляж для съемок, во-вторых, тихо и народу мало, в третьих  -  ми теперь будем нести финансовое бремя вместе и начинаем экономить. Поэтому переезжаем все из гостиницы на корабль, который подгоним борт к борту с нашей яхтой. Снимать будем на яхте, а жить на корабле. На нем ми все и поплывем в Турцию, потому что на яхте места мало. А сейчас ми должны утрясти все финансовые вопросы и подписать, таки,  бумаги, поэтому ми за вами. Едем в офис доделывать наши дела. Так ведь, птичка наша? Пора!
Лена:  -   Да! Надо окончательно утвердить ритм жизни и приступать к съемкам кино, а то мы все заняты, но несколько не тем. Вот завтра фотосессию и показ закончим для телевидения, и потом вы нас не увидите. Мы будем все в кино! С головой! Даааа! Поэтому, вопросы нужно решить все на этом берегу. Едемте, я готова.
                *   *   *
Все выходят из каюты и направляются к трапу. У трапа целая толчея. Там стоит бабка с корзиной. Около бабки Максим. Они выбирают из корзины целые яйца и складывают Максиму в кастрюльку. Рядом толкаются девушки манекенщицы. Около них Коля с костылями, или они около него.
Коля:  -   Ну не пропадать же добру, да? Я вот себе собрал в тарелку на целую маску для лица, и вы так же сделайте. Это яйца с петухом! Да, бабуля?
Бабуля:  -  Да милок!  -  от обилия известных артистов она испугалась чего-то.
Лена подходя:  -  Вот сейчас мы и узнаем все про бабку. Бабуля. Вы как сюда попали?
Максим:  -   Это я бабушку пригласил, чтобы утром нам яйца приносила из-под курицы, а наш директор все их переколотил.
Коля: -  Он нечаянно. Его вечно несет в одну сторону, а смотрит в другую, вот за меня и зацепился, а в яйца он сам упал! Тоже маска для лица…
Все смеются и спускаются с трапа.
                *   *   *
Кабинет банкира. Опять все сидят с умными лицами вокруг стола, но на сей раз без режиссера. Ловеласа тоже нет.  Только Лена.
Банкир: -   Дорогая наша Леночка Дмитриевна. Вот ми тут вам контракт подготовили. Сами будете прочитать или кто? Может юрист?
Лена:  -  Сначала сама прочту, если будет непонятно, подумаю про юриста. Только я не совсем поняла, сколько же вы мне кредит даете, в какой валюте и на какой срок? Это для меня архи важно!
Банкир: -  Ми вам даем пять мильенов баксов, плюс платим за показ каждому по ставке, а звездам по десять ставок, вам тоже, а даем ми вам кредит только под пять процентов! При этом звезды на нас, ми сами с их гонорарами разберёмся. А срок такой! Чимус! -  он целует свои пальцы, собранные вместе.  -  А отдача! Через месяц от начала проката возврат частями в течение полугода. И где я у вас спрашиваю, могут бить лучше условия? Шик, а не условия? Я, таки, прав? Да?
Лена:  -   Вот то та и оно та! Сильно все выгодно? А когда сильно сладко, может даже вытошнить! Знаю, проходила!
Банкир:  -   Леночка! Родная моя! Некоторые от жиру, вон в космос летают туристами, а ми хотим только потусоваться с артистами! Что, нельзя?
Тут в кабинет вносит ловеласа. Он весь ухоженный, зализанный и парфюмный. С порога бросается к Лене.
Жигало:  -  Леночка! Солнце моё!
Лена:  -   Ну, да! Ну, да! Я уже много дней в Одессе, а ты весь у моих ног на коленях так и стоишь! Хватит лгать! Что вы все затеяли? Скажите лучше честно! Вы хотите мой фильм использовать и съемку использовать? Так ведь? Честно! Я ведь все поняла!
Деловики переглядываются. Они в смущении. Ловелас поднимается с колен с вопросом в глазах к своим: может, и правда, ей все сказать и взять в долю? Или хотя бы сделать вид, что в долю, а потом, как узбеков, камень к ногам и море кругом безгранично-бездонное…
Жигало: -   Нуууу…, понимаешь…, ну…, ты, где-то права…
Лена:  -   Вот именно…, что права! Вы из-за ваших брюликов, или как вы их называете «бижутерии», готовы мой фильм придать забвению… Похерить, грубо говоря! Вы его просто используете, мой фильм, для своих корыстных целей! Так?
Жигало:  -   Лена! Не знаю…, что тебе и сказать…
Лена: -   Если честно, мне по барабану. Можете использовать сколько хотите, дайте только фильм снять!!! «Бижутерия», и, правда, шикарная. Я понимаю, вы много денег в это дело вложили. Это ваше детище, а кино моё детище. Если вы мне гарантируете, что кино будет, я подпишу с вами контракт. Договорились?
Банкир:  -  Фу…, - выдыхает облегченно.  -  Леночка! Как ви могли только такое подумать? А? Если ми вкладываем пять милльёнов, это вам что? Не гарантия, или как? А? Это самая настоящая гарантия и ми очень даже хотим, чтоб он бил снят! Килянуссс!
Лена:  -   Хорошо! Давайте приступим к контракту…
                *   *   *
Причал морского порта. К причалу подъезжают машины, автобусы. Из них выгружаются манекенщицы, киногруппа, артисты, рабочие. Все с вещами. С яхты выносят реквизит, и грузятся на машины. Машины с реквизитом, два передвижных генератора, автобусы-грим уборные, автобусы для реквизита и с осветительными приборами сразу после загрузки отъезжают от яхты в сторону города. А на борт поднимаются и поднимаются люди. Наконец все загружаются и яхта, присев в воду, медленно отчаливает от причала. На причале стоят зрители и поклонники. Они машут платками, умиленно смотрят вслед яхте, думая, что артисты уезжают навсегда…
Вид Одессы с моря. Набережная, потемкинская лестница, оперный театр, красивые дома, церкви… На палубе стоят обнявшись Басков с Киркоровым и поют в два голоса в сторону города песню:  «…Пою о тебе я Одесса моя…, Я вижу вокруг твое небо и море, Одесса! Со мною всегда твои звезды и зори, Одесса, ты в сердце моем, ты всюду со мной, Одесса мой город родной…».  (или ещё какую-нибудь).
                *   *   *
Небольшой причал в Аркадии, выступающий в море, как волнорез, а по сути пирс.  К пирсу пришвартовывается яхта с песнями. С другой стороны пирса стоит небольшой корабль с «трехэтажным верхом». Там каюты. С яхты начинается движение народа и рабочих на корабль. К пирсу приезжает вся техника, которая только что отчалила от морского вокзала. Она стационарно выстраивается вдоль пирса, поближе к судам, для удобства обеспечения съемок.
                *   *   *
Каюта Лены. Там настоящий муравейник из народа. Все возбуждены. Они делят между собой каюты, по принципу  -  кто круче, и ругаются. Стоит гам, шум и трам-тарарам. Лена пытается собирать вещи, но её все дергают с претензиями. Она тоже переезжает, поэтому отмахивается. Наконец вещи собраны и их уносит помреж. Лена, не обращая внимания на народ, выскакивает из каюты.
                *   *   *
Корабль намного больше яхты, но не такой новый, хотя очень ухожен и чистый. Лена входит в каюту, которую ей предложили «деловики». Каюта большая. Тоже две комнаты, но большие окна, светлее, и обстановка в стиле классика. Лена разбирает вещи, развешивая их в гардероб. В дверь уже стучат. Входит директор, следом режиссер.
Режиссер:  -   Леночка, обрадуйте старика.
Лена: -   Радую. Мы едем в Турцию! Я подписала контракт. Начинается полно плановая работа с послезавтрашнего дня. Снимаем. Деньги сегодня ушли на мой счет прямо при мне. Завтра они будут на моем счету и все… -  она разводит руками.  -   я ввязалась, таки, в вашу Турцию, будь оно неладно.
Директор:  -  А что завтра у нас? Телевидение?
Лена:  -   Только через два дня мы на телевидении. А до того надо пару клипов снять и что-нибудь по сценарию. Хотя бы пару дублей. Например, с Максимом и Юлей. У них номера готовые, можно сразу на пленку.
Директор:  -  А на телевидение когда будем выезжать? Может, что-нибудь успеем отснять до того, да и с утра тоже?
Лена, вздыхая:  -  Ранний склероз признак ранней старости!  А глухота я даже и не знаю, какой признак…. Повторяю! У нас ещё два дня в запасе. А до этого тут тебе и съемки, и последние дни отдыха. Вон! Здесь пляж вокруг, можно, наконец-то искупаться. И народ будет счастлив!
Подходит к окну, смотрит на пляж. А там народ уже в купальниках.
Лена: -   Во! Видали? Не успели попасть к пляжу, как все побросали чемоданы и подались в моря… Молодцы…
                *   *   *
Вечер того же дня. Опять к пирсу прибывает авто разных марок и опять все уезжают на ужин в ресторан, хотя на корабле прекрасная кухня. Но каждый вечер деловики увозят с корабля всех поголовно, чтобы корабль был пуст.
Все дружною гурьбой, красиво одетые отбывают с причала, и около корабля остаются только три человека. Это охрана. К пирсу прибывает Джип. Охрана, как по команде, дружно уходит на яхту, не оборачиваясь. Из Джипа выходят наши таджики и в сопровождении детины в черном, и идут на корабль, а потом и вниз по лестнице.
                *   *   *
Трюм корабля. С одной стороны куча угля, с другой всякий корабельный хлам. Туда же приходят трое. Два узбека и детина оглядываются по сторонам. В  трюме уже стоит стол, скамейки и  точно такие же топчаны, как и в сарае, только в два этажа, с матрасами, подушками и одеялами. На столе стоит еда, прикрытая полотенцем.
Детина:  -   Слушай сюда. Вы будете здесь жить днем, а ночью работать. Сундуки сгружать вон в ту часть корабля. Понятно? Ночью на корабле никого не будет, как сегодня. Делать в ночь только одну ходку. Понятно. Сразу после того, как все будут уезжать в ресторан, вы будете выходить в море. От корабля будете отплывать на веслах, потом на моторе, а около острова опять на веслах. Еда будет стоять на столе. Всегда. Усекли? А сейчас за мной.
Узбеки молча кивают головами и все уходят из трюма.               
                *   *   *
Пирс. С двух сторон от него стоят суда. Трое обходят корабль с той стороны, с которой их не видно с яхты. Под самым бортом корабля, как бы в тени, стоит лодка. Она затянута на гальку пляжа, на дне весла. Лодка крепкая. Новая. На носу компас. Все трое влезают в лодку, и детина что-то тихо объясняет узбекам, сначала тыкая пальцем в прибор, а потом в мотор. Они дружно качают головами. Детина выбирается из лодки, а узбеки берутся за весла. Детина толкает лодку, и она отплывает в море, пропадая в темноте…
                *   *   *    
То же место часа через два-три. К пляжу тихо подъезжает та же лодка. Узбеки выпрыгивают из нее на гальку и начинают вытаскивать тяжелый ящик на берег. Ящик очень тяжелый и они, с кряхтением и приседая, тянут его по песку вокруг  корабля. Разговаривают вполголоса. (синхронный перевод).
Равшан:   -   У них там кирпичи, что ли? Или гранаты?
Джамшут:   -   А вдруг в этом ящике последний вздох чьей-то жизни?
Равшан:   -  Поплюй!
Джамшут:  -   Зачем поплюй? Давай посмотрим, а?
Равшан:  -  Я не хочу без головы оставить этот подлунный мир!
Джамшут:   -   Я бы посмотрел. Тут один ящик со слабым замком. А если там на самом деле трупы или автоматы? Я человек верующий. Коран читал!
Равшан:  -    Ну, ладно! Только тихо и не здесь, а в лодке.
Они опять тянут ящик к трапу, потом на борт корабля.
Второй ящик они вскрывают в шлюпке и, вставив обе головы в него, долго рассматривают. Потом поднимают головы, как по команде, и смотрят друг на друга. Выражения  -  не описать!
Равшан:  -   Это же золото! Я в золоте что-то понимаю! Жене каждый год на день рождения дарю!
Джамшут:  -   И ты думаешь, что мы так и будем это молча таскать? А отсыпать?
Равшан:  -  Тогда нужно отсыпать еще в пещере. Так быстрей будет. Ты согласен?
Джамшут:  -  Аллах нам такое послал и ты спрашиваешь?
Они молча отсыпают на дно лодки что-то из ящика, потом, оглядываясь и приседая, тянут ящик на борт.
Дальше рекомендую эту процедуру повторить в убыстренной съемке.
В конце концов, ящики на борту, а двое наших супчиков, оглядываясь, грузят золото в майку, снятую с Равшана, вручную роют ямку в песке, в тени корабля, но подальше от берега, а потом грузят туда сверток. Равшану на глаза попадается огрызок весла, который он и вставляет в «схов», как флажок. Таким образом, затащив на борт пять больших ящиков и, спрятав отсыпанное, они уходят на корабль. Больше с корабля они не появляются, за то, где-то, через полчаса, к причалу возвращается вся наша киносъемочная группа, включая манекенщиц, и с невероятным шумом грузится на корабль. На корабле начинается хождение по палубе, все огни зажигаются, слышна музыка и охрана перебирается с яхты на корабль.  Шум, по возрастающей,  продолжается до самого утра…
                *   *   *   
Утро на корабле.  Из каюты Филиппа выглядывает он сам и осматривает палубу. Потом кивает головой в каюту. Из неё выскальзывает Ани Лорак и в темпе проскальзывает за угол, где идет нормальной походкой к себе в каюту. Из-за другого угла вытаркивается один глаз Директора и тут же исчезает.
                *   *   *
Утро на корабле продолжается. С трапа сбегают Максим и Юля. Они в купальных костюмах и кедах бегут по краю моря уверенным, спортивным бегом. В спину им смотрит из каюты Лена.  Стук в дверь. Вбегает директор.
Директор:  -   Не, видала? Я на выходе на причал с ними столкнулся. У них неприятности, а они бегают! Тут надо брак сохранять, не до бега!
Лена:  -   Какие неприятности? Я что-то не поняла.
Директор:  -   Потому что ты за своими переговорами не держишь руку на пульсе и ничего не видишь. Да! А на борту такое происходит! Такое! Я, например, чувствую себя, как свежая сплетня, которую никто не знает! Аж зубы чешутся…
Лена:  -   Какое? Да говори, ты, наконец! Что мутишь?
Директор:  -  У нас тут сплошной лямур! Лена Воробей виснет то на Баскове, то на Филе! Хотя Басков ей по росту предпочтительней. -  показывает руками разновеликие величины.  -  А за Филей целая очередь этих тощих! Кино! Тощие не могут поделить Филю и Колю. То бросаются на Колю, то на Филю. А они друг на друга уже зубы точат! Даже перестали разговаривать. Уже второй день! Как вчера все высыпали на пляж, так и началось! А Воробей аж вся на сопли исходит! Они же оба холостяки, на сегодняшний день, и Лена у нас не за мужем! А тут такие не бедненькие экземпляры!!! Самцы…ходют!!!
Лена:  -  А при чем тут брак? А ты, оказывается, сплетник! Дааа… Тут ходили слухи…, ты, случайно, не один из них?
Директор: -   Лена! Ты что, из джунглей выползла? Или из тундры? Мужики и есть главные сплетники! Они обожают любовные треугольники! А ты знаешь, что любовный треугольник не подчиняется законам геометрии?
Лена:  -   Почему?
Директор:  -   У него все углы тупые!!!  -  смеется. -  Если мужик не будет веселить себя сам, он от тоски сдохнет! Но это удел оптимиста, и пессимист лежит на диване, потому что ему даже сплетню приличную сочинить лень!
Лена:  -   Поэтому от скуки ты бегаешь по палубе на пятой скорости и собираешь свежие сплетни? Или распускаешь?
Директор:  -  Ну, типа того. Знаешь, как моя бабушка шутила? «Она потому не знает свежих сплетен, что с утра в очереди за колбасой не стояла». Вот мы хоть вчера и завалились спать под утро, а я уже с утра встал, всех оббежал, за свежаком сбегал, куда надо, и рассказываю тебе.  А брак тут при том  -  Филя на Юлю косит изо всех сил, а Коля ей на завтраке такие комплементы отвешивал, что Максим даже кашей подавился.
Лена: -   Ты лучше мне расскажи, какие веяния в коллективе. Лорак обиделась вчера, домой собралась, но потом что-то передумала, после разговора с банкиром. Хорошо, что в ресторане обо всем с деловиками перетёрли и все трое успокоились. Так? Или мне кажется, что все хорошо?
Директор:  -   Ага! Успокоились! Ещё как! Даже под утро Ани из Филиной каюты выпорхнула втихую. Ага!
Лена:  -   Да ты что? У Фили? А как Юля? А как Борисовна? Он же на всю страну пел Алле про люблю? Даааа!!! Ищите не женщину, ищите мани, мани…, мани… -  поет. Врешь ты все!  -    Но я про другое. Я про работу. Кто, что говорит?
Директор:  -  А что тут говорить? Про работу говорят одно и то же. Зачем на борту Максим с Юлей? Кто сейчас смотрит оперетту? Нужно одного главного героя в фильме, а не целый табун…
                *   *   *
Каюта Ани Лорак. Ани долго смотрит на пляж, по которому бегут вдоль кромки моря наша опереточная парочка, потом берет телефон и начинает звонить. Понятно, что у неё созрело какое-то решение.
Ани:   -    Алле! Маришка! Это я. Да, хорошо отдыхаю. Да, все нормально. Почему звоню? Потому что подружки, они как лифчик, должны быть рядом и всегда поддерживать! Поэтому у меня к тебе дело. Ты можешь приехать? Как зачем? Нужно одного холостого мужчину ко мне присушить! Намертво присушить! Заговор какой сделать, или порошочек какой. Не каждый день так близко получится. Практически мой, но нужно закрепить. Ну, было, было! Согласна? А с Хозяйкой я договорюсь… Ты от этого тоже поимеешь нехило! Гарантирую высококлассную клиентуру. Из высшего эшелона эстрады! Да!
                *   *   *
Каюта Лены Воробей.  Она тоже звонит по телефону. Вид взъерошенный.
Лена:   -    Люська! Это я! Почему звоню? Потому, как говорится, что подружки, как лифчик, должны быть рядом и все время поддерживать! Поэтому у меня к тебе дело. Ты не поверишь! Я захомутала главного жениха страны! Представляешь? Да, неее! Не Филю! Я захомутала «золотой голос России»! И он будет мой навсегда! Я все для этого сделаю! Все! Нужно только дождаться, когда снимут гипс и не упустить ни минуты, он как раз будет «голодный», ну, ты понимаешь, о чем  я! Надо только ему сейчас поддакивать и помогать. Как, в чем? Быть главным героем! Как, что делать? Филю отвлечь. Куда-то бы его сплавить на завтра, а то у нас завтра телевидение на всю страну и, конечно, Филя, со своим ростом, загородит всю камеру. Что? Ну, говори. Ты так думаешь? Даааа… А ты права. Нужно только кого-то «взять в дело», но кого…? Ну, ладно, спасибо за подсказку…
Лена подходит к зеркалу у косметического столика, садится на стул и сама себе говорит в зеркало.
Лена:  -  Надо что-то придумать. Что…, что…, что…, что. И с кем? Надо взять в дело нашего Директора? О! Точно! Он все может. Но чем же его заинтриговать? Вот вопрос? Филю устранить на вечер его руками, но как? Даааа… А если сделать так…! -  думает.  -  Точно, так и сделаем…
Выскакивает из своей каюты с целеустремленным видом.
                *   *   *
Палуба корабля вся заполненная народом. Снуют рабочие, бегают статисты, туда-сюда ходят манекенщицы. Они ждут Филю и Колю. Мимо пробегает с воплями Директор, цепляя по ходу движения девочек за попки.
Директор:  -    Девочки, кто занят на съемке, на корму, на корму. Быстренько, быстренько! А где наши Герои и Героини? Все ещё дрыхнут! Татьяна! Почему не следишь за актерами? Это опять я должен делать?
Татьяна, зевая, стоит под стенкой в тенечке. Ей не хорошо после вчерашнего.
Татьяна:  -  Я свою работу знаю. Не надо мне тут ля-ля.  - прикрывает ладошкой зевок.
Из-за угла быстро выходит Елена Воробей. Вид у неё заговорщицкий. Она видит Директора, заворачивающего за угол, молча устремляется за ним и кричит почти шепотом.
Лена:  -   Господин Директор! Саша! Подь сюды! -  манит рукой.
Директор:  -  Боже, мой! Какая женщина обратила свое драгоценное внимание на мою скромную персону.  -   виляя задом подходит к Лене в полупоклоне и целует ручку.  -  Слушаю вас, радость наша!
Лена:  -   У меня дело есть. На ушко! -  шепчет что-то на ушко.
В это время на носу звучит музыка. Это Максим и Юля поют арию из новой, современной оперетты.
Идет перебивка лиц:    Максим+Юля поют  -   Директор+Лена Воробей шепчутся.
Директор делает ну очень удивленное лицо.
Директор:  -   Вот так вот! Это серьезно! Это нужно тет на тет и чтоб никто ничего… Знаешь что. Давай, ближе к вечеру встретимся у шлюпки, на левой корме. Там народу меньше, потому что каюты наших героев на эту сторону. И поговорим. О, кей? И смотри! Я вас знаю! Женщины умеют хранить секреты, особенно сообща…
Лена:  -  Я? Я никому… А ты сам-то…
Максим и Юля поют, нежно глядя друг на друга…
Директор:  -   Спрашиваешь!
                *   *   *
Каюта Лены Раковой. В кресле сидит режиссер. Лена ходит мимо него туда-сюда и говорит.
Лена:  -  Я совершенно запуталась. Сценарий был один, теперь так перекромсали, что вся интрига пропала и сюжетная нить куда-то завильнула. Я не понимаю. У нас же по сюжету главные герои - наша пара опереточников, а теперь все стало непонятно. И потом. Куда девался наш Председатель Жюри, который главный злыдень?
Режиссер:  -   Но ты же сама знаешь. И Лев Лещенко и Иосиф Кабзон заняты. У одного гастроли у второго съемка. Я ничего поделать не могу.
Лена:  -  Но есть же другие первые величины, а потом, почему именно первые?
Р-р:  -   Этого же наши тузы возжелали. Ты же сама знаешь.
Лена:  -  Ну, хорошо. И что теперь в сценарии?
Р-р:  -  Думаю надо Лену Воробей сделать злыдней. Пускай все интриги идут оттуда.
Лена:  -  Тогда какие интриги?
Р-р:  -  Ну, пускай у неё роман с Максимом начнется, а Юля вся в ревность ударится.
Лена:  -  И что? Нет! Это сплошная скукота, а не интриги. Пресно. Хоть ты какую колдунью вводи, что ли. Сейчас модно.
В дверь каюты стучат, входит Ани Лорак.
Ани:  -   Я вас приветствую с просьбой. Ко мне подруга хочет приехать, очень знаменитая экстрасенс. Она на последней битве экстрасенсов победила. Может, слыхали -  Суббота.
Лена:  -   Да ты что!!! Я за неё болела. Сильная тётка. И что, может приехать?
Ани:  -   Ну, да.
Лена:  -  Вот вам и интрига. А остальное сами додумывайте.
Стук в дверь. Входит Киркоров. Начинает нервно с порога.
Филя:  -   Что за кино мы снимаем, если в нем не снимаемся? Я здесь столько времени и что? Я у вас спрашиваю. Хорошо, вначале был синяк, но его же можно было и загримировать. Это раз. Потом. То какая-то фото сессия, то рестораны каждый день. У меня, между прочим, каждый час на вес золота. Я не могу тут гули устраивать с утра… и до утра.
Лена:  -   Филипп. Тебя устраивает гонорар?
Филя:  -  Гонорар меня устраивает, но в любом случае он начинает свой отсчет с момента «Внимание, съемка, начали». Или я что-то неправильно понимаю? Кто мне будет платить за пустые дни? Никто. Я и спрашиваю  -  когда начнутся съемки. А потом. Где сценарий? Я его ещё в глаза не видел.
Р-р:  -  Филипп Бедросович. Дело в том, что мы ждем сценариста не сегодня  -  завтра. Из-за зарубежной поездки у нас существенные изменения в сценарии. Так то.
Стук в дверь. Вбегает на пятой скорости Директор и с порога начинает.
Директор:  -  Что за бардак, а? С утра объявили съемку, я согнал всех на нос, а никто не шевелится. Где сценарий? Что снимаем? Какие костюмы? Кто нибудь знает, что мы вообще снимаем? Господин режиссер.
Р-р:  -  Теперь вам объясняю. Должен приехать сценарист и поправить сценарий. Из-за Стамбула все изменилось, поэтому я и сам не знаю, что будем снимать сегодня.
Директор:  -   Я предлагаю снять хотя бы клипы с подтанцовкой или этими муделями по заднику. Вот и Филипп здесь. Хорошо. Он должен был привести пару новых песен. Филя, ты привез?
Филя:  -  Во-первых, что за фамильярность! Что это за ты и что это за Филя? Я что, с вами пил на брудершафт? А потом. Я вам лично ничего не должен! С каких это пор директор командует, что должен снимать режиссер? Я что-то не догоняю! Хоть они и предложили очень приличный гонорар, но что не звенит в кармане, того, считай, ещё нету. Так ведь. Пообещать, не значит сделать. Если все пойдет и дальше так, я уезжаю. Вот!
Киркоров разворачивается и уходит. Следом встает Ани. Выходя, говорит от двери.
Ани:  -  Это у него пройдет. А что с моей подругой. Вызывать? Леночка. Вы устроите ей каюту.
Лена:  -  Я думаю вызывать и немедленно. Каюта будет.
Ани уходит.
Директор: -  Футы, нуты, пальцы гнуты! Тоже мне Народный герой! Точнее Народный топтун! Какие мы гордые! И это не так, и тут не постелено, и кровать с кочками! Прынцесс на горошине! Ешкин корень!
Лена:  -  Вообще-то он прав. Не лезь ты впереди паровоза. Разве ж можно Филе такое говорить, командным языком. Это, действительно, дело режиссера. А? -  обращаясь к режиссеру.
Р-р:  -  Да! А почему он мне не показал свои новые привезённые песни? Тут, Саша, ты прав. А то претензий целый карман, а сам про песни молчит. Надо спросить с него ответ. Да!
                *   *   *
Нос корабля. Из-за поворота на скорости вылетает Директор. Он несется на съемочную площадку, где собрался весь киношный народ. Из-за угла показывается костыль Баскова, а навстречу гордо идет Филя, задравши нос. Он очень доволен собой. Отчитал Директора и идет переодеться и ещё что-нибудь совершить. Его потенциал ещё кипит внутри. Он раздувает ноздри. Директор опять цепляется за костыль Баскова и летит головой вперед прямо в причинное место Фили. Филипп орет на всю палубу и с разворота бьет Директора прямо в поднимающуюся голову. (можно снять с замедлением). Директор тоже вопит, и летит кубарем за борт, мелькнув в воздухе новыми подметками. Вся съемка бросается к бортику и выдыхает в одном вопле.
Все:  -    Ааааааах!
Девушки хватаются за щеки. Мужики вытянули шеи через них. Всем очень забавно, поэтому у всех мелькают полуулыбки на лицах.
Басков и Киркоров тоже свешивают головы, хотя Филя ещё морщится от боли.
                *   *   *
Левый борт корабля. Вдоль борта медленно ходит Воробей, нервно оглядываясь. Из-за поворота выходит Директор. Он уже переоделся в сухое, но лицо очень злое.
На носу опять поют Максим и Юля. Уже другую арию. Опять перебивка кадров. И опять они нежно смотрят друг на друга.
Лена:  -   Я уже полчаса тут маячу, как только проснулась от послеобеденного сна. В чем дело?
Д-р:  -  Ты что, ничего не видела?
Лена:  -  Что я не видела?
Д-р:  -  Как меня Филя бортанул.
Лена:  -  Куда бортанул?
Д-р:  -  За борт! Куда ещё бортанают! Гад ползучий! Я ему устрою! Я его тоже рыб заставлю жрать!
Лена:  -  Вот про это и поговорим. У меня гениальная идея!
Д-р:  -  Говори, не томи!
Лена:  -   А давай так его обидим, что он со съемок сам сбежит. И не будет тут ходить павлином! Я на палубе одно местечко высмотрела, где нас никто не увидит! Давай за мной!
Лена идет к запасной спасательной шлюпке около борта, оглядывается воровато и залезает внутрь под тент. Директор тоже косит глазом по сторонам, как заговорщик и залезает следом. С верхней палубы эту сцену наблюдает администратор Татьяна. Она хитро улыбается и быстренько достает телефон. Начинает набирать чей-то номер…
                *   *   *
Кабинет деловиков. За столом сидит Банкир. Вокруг стола расположились все члены банды. Звенит телефон. Банкир берет мобильник.
Банкир:  -   Да, да, Леночка. Нуууу…, да, да,  понимаю. А вы что? А режиссер? Ну и решим вопрос. Что ви так нервеннечиете! Все будет хорошо. Что ви говорите! Это ж надо ж! Будем, будем… Все…
Кладет мобильный телефон на стол и обводит всех взглядом.
Банкир:  -  Ви уже поняли, что наши артисты нервенничают? Как у нас дела? Опять этого заютюженного мама плохо кормила обедом? И где он? Громче всех выступал про Интернет, а сам опять подползает, как голодная черепаха. Кстати! У нашей Леночки завтра день рождения. Зовет всех в ресторан. Надо ей подарочек подобрать. Я видел, как у неё глазки на показе блестели… Да и ласковей станет. Я знаю, что ей подарить!
Деловик:  -  Ну и что?
Банкир:  -   А что дарил ей Сергей Сергеевич Паратов в кино? Вооот! Забыли! А я помню! Бриллиантовое колье! Она, наверное, только в кино такое и видела! Но надо сказать ей честно, что это не бижутерия. Как ви, согласны?
Все кивают головами.
Стук в дверь. Дверь открывается, на пороге наш Жигало. Опять весь ухожен и благоухает.
Банкир:  -   Моня, ви меня нервируете, как говорила моя бабушка. А ви случайно не заголубели? По три часа перед зеркалом может довести и до этого. Ми же вас ждём. Что сообщают наши зарубежные, таки, партнери?
Жигало:  -  Кричите ура! Они получили все фото, обсудили, и согласны на наши условия! Даже готовы на предоплату 10 процентов.
Банкир:  -  Мог би и поторговаться за двадцать.
Жигало:  -   Я не понимаю? В чем ваше недовольство? Они, пока, имеют только кота в мешке и уже готовы нам платить! Я считаю это победой. Или как?
Банкир:  -   Тогда я делаю отмашку, чтоби этим голодным артистам видали гонорары, а то они, совсем несчастные, суетятся как малые дети с этими съемками. Боятся пролететь, как фанера над Парижем.
Дуримар:  -   А я бы повременил! Вот поступят баблы на кипрский счет, тогда другая песня.
Банкир:  -  А они уже сделают ноги! Это же артисты, а не ми, деловики. Они же друг другу и то не верят, что от  них ждать? Даааа! За между прочим. Мне позванивает эта Таня, администратор. Постукивает за всю масть! Намекает на оплату. Надо ей отчинить по мелочевке. Пускай будет свой человечек среди этого сброда. Будем в курсе, чем там они дышат. Ой! Счас расхохочусь! Она мне с утра хохму докладала. Директор с Леной Воробей в шлюпке идут на сближение. Законтачили. Я б с этой «звездочкой» ни за какие примочки…, даже с предоплатой 40 процентов….
                *   *   *
Из шлюпки, оглядываясь, выползают и Директор и Лена Воробей. Вид у них очень довольный. Она идет налево, он направо с текстом.
Директор:  -  Договорились! Завтра после обеда я подгоняю катер, а ты Филю… -  машет в никуда кулаком.
Максим и Юля поют концовку своей арии…
                *   *   *
Корма парохода. Идет подготовка к съемке. На заднике девушки манекенщицы репетируют красивое хождение туда-сюда. Ими руководит балетмейстер-постановщик. При этом ругается и показывает, как надо двигаться. Филя стоит около аппаратуры. Техник запускает фонограмму. Музыка звучит на весь пляж. Начинается репетиция. В сторонке стоит Лена Ракова и слушает новую песню. К ней подходит режиссер.
Р-р:  -  Леночка. Вам нравится? Хорошая песня. По теме и с экспрессией все в порядке. Зря Директор ругался. Филя, как и обещал, привез даже три новых песни.
Лена:  -   Отлично! Пойду приводить себя в порядок. Кстати у меня объявление.
Идет к Филе, берет из его рук микрофон и говорит на всю палубу.
Лена:  -  По случаю моего дня рождения всем быть готовыми к семи вечера. Форма одежды парадная!
Все начинают хлопать в ладошки и бросаются поздравлять.
Лена:  -   Всё вечером, всё вечером. А сейчас сделайте мне подарок! Снимите хотя бы один клип…
Уходит.
Р-р садится в кресло, берет мегафон и громко вещает.
Р-р:  -  Слыхали! Нам за три часа нужно снять клип. Времени мало. Давайте работать. Татьяна! Где хлопушка…
                *   *   *
Каюта Лены. Она хорошо причесана в очень красивом платье вертится перед зеркалом. В дверь стучат. Входит Банкир и с ним несколько деловиков. Все с огромными букетами. Подходят к Лене. Фоном разговора становится песня с палубы. Несколько раз идет перебивка кадра Филиной песней, которую он вдохновенно поет.
Банкир:  -   Дорогая! Ми от всей души рады за такой хороший праздник. От всей души желаем, чего сама себе мечтаешь! И… «хочу подарить вам одну сущую безделицу» - как сказал Паратов в вашем кино «Жестокий романс»!
Подходит сзади и вешает на шею бриллиантовое колье, очень дорогое и красивое…
Лена смущена, расстерена…
Лена: -   Ой! Ну что вы! Такая дорогая вещь! У меня с роду такого не было! Да и не Гузеева я, и никакого отношения не имею к Никите Михалкову. Это все, как нелепая шутка будет!  -  трогает колье рукой.
Банкир:  -  Ну, почему же! Хороший подарок  -  не шутка, а мечта каждой женщины! Ми можем осуществить мечту хотя би одной женщины? А? Между прочим, это не наша бижютерия. Это настоящее, старинное… Да! Почему раньше не сказала про день варенья? Хотела зажилить? Ууух!  -  машет пальцем.
Лена:  -  Даааа. От вас что-то скроешь, особенно правду. Хотя  -  правда, это изобретение садистов. Я вижу, какой вы мне подарок отвалили, как будто заранее знали и подготовились, как минимум за неделю. Сознайтесь. Кто настучал?
Банкир несколько смущен. Как будто Лена прочитала его мысли.
Банкир:  -  Ми не могли знать заранее. Ми вам заранее колье дарим только потому, чтоб в ресторане ви блистали, как настоящий бриллиант в оправе из брильянтов.
Стук в дверь. Входит Директор и тоже с огромным букетом. Бросается на колено и говорит с пафосом.
Директор: -  Ленусик! Родная! Дорогая! Что б тебе все в жилу! Чтоб ты кино сняла для Канн! Чтоб любовь встретила настоящую и чтоб финансы радовали, а не бились в истерике и в романсах!!!
Лена:  -   А за что же я кровь-то проливала в окопах своей жизни? Воооот!
Хватает Ленину руку и самозабвенно целует с причмоком!
Потом встает и вытаращивается на колье. Подмаргивает Лене и причмокивает ещё пару раз языком. Глаз горит!
Лена:  -   Иногда желания могут быть осуществимы, но не всегда произносимы…
Банкир:  -  Вот почему нам счастье достается дольками, можно же однажды получить и целым апельсином! Или как? -  косит на колье.
За кадром поет Киркоров, а в это время все по очереди прикладываются к ручке. Последним влетает Жигало! Он от двери с разгоном  и с букетом скользит на колене прямо к Лене и тоже с выражением на лице прикладывается к ручке. Общий галдеж. Все говорят и хором, и по очереди.
За кадром песня заканчивается, пока все ещё договаривают, в двери появляются Филя и Режиссер. Они уже тоже с букетами и поцелуями. Все возбуждены. При этом видно, что в каюте одни мужчины. Директор косит на Филю и злорадно ухмыляется…
Банкир:  -  Хорошо, что все здесь! Завтра прошу в мой кабинет с десяти утра. Машины будут поданы. Будем подписывать контракты с первыми лицами и видовать вам гонорары! Пора, пора…  -  делает небольшой поклончик головой в сторону Фили.
Филя отвечает ему тем же. Все довольно смеются…
                *   *   *
Ресторан. Столики уже растерзаны. У всех красные лица. Девочки танцуют, народ кто с кем чокается, понятно, что сидят, как минимум часа четыре.
К Лене и Режиссеру подходит Директор под хмельком и с речью.
Директор:  -  У меня идея. Мы у моря или как, как говорят одесситы? А почему не снимаем море. Например, Филя будет шикарно смотреться на водных лыжах, тем более, что он умеет!  Я уже и с катером, и с ребятами договорился. Ну, как?
Р-р:  -  А что. Это идея. Давай после подписания контрактов и организуй. У Фили будет как раз финансово устойчивое настроение. Договорились? Да, Леночка?
Лена кивает головой и на ухо шепчет режиссеру.
Лена:  -   Прикройте, я тихо слиняю.
Р-р:  -   Так рано?
Лена:  -  Во-первых, я в завязке, сами видите, а завтра тяжелый день. Мне оставили рыбу контрактов, надо прочитать. Потом завтра с утра подписи. Надо проследить. После обеда клип, этот ваш, на лыжах, один, как минимум. Вечером телевидение. Очень сложный день. Я тихо смоюсь одна. Хорошо?
Р-р:  -   А на чем вы доберетесь? Машина?
Лена:  -   Я возьму такси. Правда, оно близко не подъедет, но ничего, прогуляюсь по набережной сама. Голову проветрю. Я пошла.
                *   *   *
Вечер. Асфальтированная набережная недалеко от корабля идет вдоль берега за посадкой деревьев. По ней медленно движется Лена пешком в сторону корабля. Идет босиком, в руках босоножки на шпильке. Доходит почти до корабля и вдруг видит какие-то тени. Два человека тянут на борт очень тяжелый ящик. Это видно издалека. Лена тихо крадется к кораблю с противоположной стороны и, оказавшись у борта, выглядывает в сторону трапа. По трапу спускаются два человека и идут к берегу в темноте. Их не видно, но чуть слышно. Они говорят на чужом языке. Слышно, что они сопят от натуги. Из тени выходят два этих человека и тянут следующий ящик. Лена наблюдает, как они затаскивают на борт ещё несколько ящиков,  потом полувприсядку в стороне от корабля что-то зарцвают в песок, после чего, оглядываясь, сами грузятся на борт. Становится тихо.
Лена обходит, тоже оглядываясь, корабль вокруг и оказывается у лодки. Лодка в брызгах воды, понятно, что она откуда-то приплыла. Лена задумывается, а потом медленно идет по борозде, проделанной ящиком. Чуть в стороне от берега ее внимание привлекает коротенькая палка, воткнутая в песок. Лена подходит поближе и, не вытаскивая палку, погружает руку в песок. Она делает удивленное лицо и медленно вытаскивает из песка цепочку. Смотрит на неё удивленно, потом начинает разрывать песок. В песке, в какой-то тряпке что-то завернуто, но наружу свисает ещё одна цепочка. Лена, оставив палочку на месте, быстренько и вприсядку бежит к трапу, держа сверток подмышкой. Она прокрадывается на борт во время, со стороны яхты идут комуфляжные охранники и громко о чем-то спорят.
                *   *   *
Каюта Лены. Лена зашторивает все окна, закрывает на ключ дверь, садится в спальне на кровать и вытряхивает на покрывало содержимое свертка. На покрывале лежит кучка золотых изделий. Лена с удивлением разбирает кучку и рассматривает. Потом достает из сумочки колье и начинает сравнивать. Она понимает, что все это из одной бочки. Лена задумывается, потом убирает все в маленький сейф в номере и прячет ключ к себе в бюстгальтер. Потом идет к письменному столу, отдергивает одну из штор, садится и начинает просматривать бумаги, но в голове у неё вертится совсем другое. Вместо бумаг она оглядывается на сейф, а потом задумчиво смотрит в окно в темные морские дали…
                *   *   *
Пляж около корабля. Снуют рабочие. Они устанавливают светотехнику, прокладывают рельсы недалеко и вдоль кромки воды. Подготовительная съемочная суета. Оператор вертится возле камеры, звуковик около аппаратуры. Остальная киногруппа бегает туда-сюда, как угорелые, и переругиваются друг с другом. Чуть в сторонке стоят Киркоров, Лена Воробей,  Ани Лорак, Директор, Режиссер, Лена, Максим, Юля и остальные актёры. Говорят кто о чем. Вид у всех очень довольный. Особенно у ведущих артистов. Они уже получили гонорар ещё с утра. Остальные довольны, потому что это значит, что кино будет!
К пирсу подъезжает машина, из неё выходит Коля Басков. Выходит шумно, подняв руки к небу, и сразу же поет новую красивую веселую песню. Вид у него радостный. Во время песни делает АП, по-цыгански, с подскоком и хлопает себя рукой по голени. Он без гипса. Все тут же начинают хлопать и девчонки подпевать. Коля спускается на песок и идет к группе. Лена Воробей тут же пробивается поближе и лезет с объятьями. Коля от радости готов целовать всех. Он смачно целует Лену и, подходя к режиссеру, делает руку «под козырек».
Коля:  -   Народный артист России Николай Басков к съемкам готов.
Все хлопают дальше и вместе с Колей кричат УРРАААА… Воробей громче всех.
С моря к съемочной группе причаливает катер. С него спрыгивают два парня, навстречу им семенит Директор.
Директор громко:  -   Ну, молодцы! Вы вовремя! Прямо тютелька в тютельку.
Татьяна к артистам:  -   Тютелька ты наша.  -   ухмыляется и смотрит на Лену Воробей, которая уцепилась за Баскова, держит его под руку. Видно, что Татьяну подмывает озвучить про шлюпку. Она держится из последних сил, но потом бочком пододвигается к Лене Раковой и шепчет ей на ушко.
Лена:  -   Да ты что? Правда, что ли? Его всегда тянет нереститься. Мне кажется, что у него даже яички все время чешутся.
Обе прыскают со смеху. Воробей навострила уши в их сторону, тем более, что они смотрят на неё.
Директор режиссеру:  -  Катер готов. Может, начнем репетицию? А? -  в сторону Фили.
Филя:  -  Я понимаю, что вы директор, но у нас ещё, на минуточку, режиссер есть и Хозяйка, между прочим. Говорит в сторону группы негромко:  -  Терпеть не могу выскочек. Сам ни рожи, ни кожи, а туда же.
Директор догадывается, о чем говорит Филя. Отворачивается, чтобы не схамить и злорадно улыбается. Он косит на Воробей и она ему делает сигнал глазками типа: я с тобой.
Р-р:  -  Внимание. Все идем ко мне. Обсудим сцену. Филя, вначале ты поешь на берегу, девочки фоном сзади. Таня! Где девочки?
Как по команде с палубы корабля спускаются манекенщицы. Они одеты очень ярко во всевозможные шифоновые лохмотья.
Р-р:  -  Это красиво. Мне нравится. Девочки! Вы сзади делаете фон. Репетировали? Где наш постановщик танцев? Идите сюда. Вы готовы?
Постановщик:  -  Мы это два дня на палубе репетировали и даже на пляже.
Р-р:  -   Отлично! Филипп. Вы поете вначале на берегу, потом мы снимаем прямо с катера ваш проезд на лыжах. Потом вы уезжаете в море, помахав нам рукой на прощание. Вы умеете на водных лыжах? Все нормально?
Филя:  -   Вы забыли, где я вырос! В Болгарии! На берегу моря! Вот! Я так держусь на воде, как вам и не снилось…,  а водные лыжи это вообще моя страсть!!!
Р-р:  -   Отлично! Давайте репетировать! Время уходит, некогда тут разглагольствовать. Кстати, мы тут посовещались и решили, что у тебя будет интрижка с Юлей. Поэтому ты поешь вроде как для неё. Юленька, вы слышите. Вы будете в кадре. Таня проследи за костюмом Юли!
Идет к своему месту у камеры и усаживается в кресло. Татьяна хватает Юлю за руку и они быстренько отправляются к автобусу гримеров по песку на причал.
                *   *   *
Пляж через какое-то время. Понятно, что съемка идет полным ходом. Бегают статисты, кто-то ругается с кем-то.
Басков режиссеру: -   А когда будем снимать меня? Филиппу второй клип снимаете, а я? Надо же отрабатывать гонорар. -  делает голосом мелизмы. Воробей стоит рядом и поддакивает.
Воробей:  -  Да, вот именно…
Р-р: -   Сегодня большая съемка вечером параллельно на ТиВи. Там будут снимать всех. Проходы, показ моделей, песни. Потом будем монтировать. А завтра мы весь день будем снимать вас. И ещё Леночку Воробей. Да, да Леночка. Я решил снимать на Потемкинской лестнице. Так что завтра выезд в город. А сегодня на ТиВи решено вас с монологом отдельным номером и в бижутерии. Подумайте, что будете читать. Надо что-то очень женское.
Лена подпрыгивает и хлопает в ладоши.
Лена:  -   Я могу даже спеть! У меня минусовка с собой…
Р-р:  -   Ну и ладненько, ну и отличненько.  -  В рупор.  -  Давайте, давайте, начинаем…
Тут к пирсу подъезжает машина и из неё выходит дама, экзотически одета, в большой шляпе, вся в цепях, на руках браслеты в несколько слоев.
Ани радостно бросается к ней с распростертыми объятьями.
Ани:  -   Маришка! Наконец-то! Я думала, что ты пере-думала.
Мария:  -   Привет, привет! Как я могла! Я же обещала.
Обнимаются и целуются щека к щеке, по бомондовски  с причмоком.
Ани рабочим сцены:  -   Ребята, кто-нибудь, помогите моей подруге занести вещи на корабль.
Несколько ребят бросаются к машине.
Девушки поднимаются по трапу…
Воробей:  -   Это кто это у нас такой экзотический, в цепях, браслетах, навороченный?  -   пародирует походку.
Р-р:  -   Леночка, ты не очень! Это знаменитая колдунья, победительница «Битвы экстрасенсов», по фамилии Суббота. Даааа…
Лена:  -   Да вы что? Я же за неё болела! Вот это подарочек нам всем так подарочек!
Смотрит на Баскова с задумчивостью во взоре.
Коля:  - Что, действительно Суббота? А то, как бы воображение, эти благодатные резервуары жизненной силы, не сыграли с нами злую шутку! Вдруг не она?
Р-р:  -   Она, она!
Вся киногруппа и артисты дружно смотрят девушкам в спину. На лицах очень большой интерес, который первым опять озвучивает Коля.
Коля:  -   Чур, я четвёртый!
Воробей:  -   Почему четвертый?
Коля, загибая пальцы:  Ани - раз, Лена -  два, господин режиссер - три, а я четвертый. Дальше расписывайте сами.
Филя:  -   Не, видали? Хитрый какой! Я, между прочим, Народный артист!
Коля:  -   А я кто, по-твоему, не Народный!? Ты что, решил, что мы будем строиться по росту?
Р-р:  -  Прекратите ругаться. Эти вопросы будем решать не мы, а, как минимум, она сама или Ани Лорак.
Филя многозначительно поднимает палец. Народ реагирует. Видно, что директор уже выполнил свою главную функцию  -   разнос сплетен по ушам.
Р-р:  -   Давайте пошустрее, у нас остался один прогон. Выезд нашего Героя в море, а вы тяните… А нам ещё грузить аппаратуру, и разбирать её на телевидении. И самим подготовиться. Времени нет! -  Кричит в рупор. -   Сцена последняя! Катер на изготовку.  Начинаем.
Все засуетились. Ребята забрались в катер. Филя нацепил лыжи.
Девочка с хлопушкой:  -   сцена двадцать вторая, дубль раз! -  хлопает хлопушкой.
Р-р :  -  Мотор! Начали…
Катер тарахтит и медленно отъезжает от кромки воды, Филя вполоборота поет под запущенную фонограмму и со счастливым выражением на лице, по воде на лыжах отъезжает от пляжа, размахивая рукой и посылая воздушный поцелуй Юле, которая стоит у самой кромки воды. Она в самом начале попадает в кадр и тоже машет рукой со счастливым лицом…
Р-р:  -  Снято с одного дубля! Вот что значит профессионал!
Воробей: -  И я всегда говорю  -  не успеешь стать профи, как пора помирать…
Все смеются.
Р-р:  -  Типун тебе на язык! Скажешь, тоже. Тем более в спину. -  Всем в рупор.  -  Быстро собираемся, на телевидении не любят, когда опаздывают. Я тоже пошел собираться.
Татьяна:  -   А Филя?
Р-р:  -  Филя взрослый мальчик. Мы все отсняли, а из моря он вернется сам, и без нас. Ребята привезут. Куда он денется. -  Громко без рупора.  -   Быстро все на борт и чтобы через полчаса все как штык! Ждать не будем. Машины за нами всегда приходят вовремя, а мы вечно копаемся, как ленивые черепахи…
                *   *   *       
Пирс. С корабля  начинает спускаться разодетая публика. С ними и Лена Ракова и остальные. На пирсе общая суета. Отъезжают автобусы с аппаратурой, реквизит, гримерный автобус, диги, всё, что стояло на причале вдоль корабля. В автобусы грузятся рабочие и отъезжают. В более приличные автобусы грузятся девочки-манекенщицы, киногруппа, часть вспомогательного состава, во второй автобус - остатки артистов, не вошедших в машины. Первая машина, здоровенный, длинный сарай, увозит с причала Режиссера, Лену, Ани Лорак, Зиму, Баскова, следом в машины усаживаются остальные, спускающиеся с трапа. В последнюю машину должен сесть Директор, который подгоняет всех, и все отъезжают по причалу в город.   
Директор - Лене Воробей:  -  Ну, что? По-моему никто и не заметил, что Фили нету.
Лена:  -  В такой полчее разишь можно чего узреть? А его когда обратно доставят?
Директор: -   Я договорился, что они его подальше от берега отцепят и на час или на два бросят. Типа, трос порвался, а потом долго искали.
Лена:  -   А он продержится час или два?
Директор поет:  -   Тот кто рожден был у моря, тот полюбил навсегда… Поехали. Сами тут разберутся…
Лена:  -   Поехали! Мы свое подленькое дельце состряпали. Может теперь уберется к чертовой матери!?
                *   *   *
Трюм корабля. На топчане, на втором ярусе, свесив ноги, сидит Ровшан. Чешет грудь. Говорит на родном языке. (синхронный перевод). Джамшут ходит вдоль топчана.
Ровшан:  -  Я устал сидеть в этой темнице. Там так шумно. Наверное, опять куда-то поехали. Может, потихонечку выскользнем, назло странной судьбе. -  Мечтательно.  -  В море искупаемся?
Джамшут: -  Странная? Нет никаких странностей. Это неровности. Внешние свидетельства деятельности в глубине человеческой натуры. -  задумчиво.  - Это наш разум насмерть борется с предрассудками…
Ровшан:  -  Он пускай борется, а мы искупаемся! А?
Джамшут:  -   Хорошо. Иди выгляни, что там и сразу обратно.
Ровшан спрыгивает на пол, потом начинает подходить к двери на цыпочках.
Джамшут: -   Ты вот когда прыгал сверху, не боялся шуметь, а потом сразу забоялся. Да? -   хихикает.
Ровшан идет уверенно к двери, приоткрывает её, прислушивается и проскальзывает за дверь. Замшут вытягивает шею и слушает. За дверью чуть шумок, потом совсем тихо. Через некоторое время показывается голова Ровшана, который машет рукой. Джамшут подходит к топчану, достает из-под подушки золотую цепь с крестом, утыканным камнями, в палец толщиной, одевает её под майку и идет к двери.
Ровшан шепотом:  -   И мою возьми, а то кто украдет…
                *   *   *
Павильон на телевидении. Общая суета. Телевизионщики со своими камерами, киношники со своими. Те и другие рабочие таскают разномастную аппаратуру. Бегают помрежи, ассистенты. Времени мало. Чуть в сторонке, за отдельным столиком, накрытым под закуски и всевозможное питье, сидят гордо наши «деловики» Вид у всех серьезный. Рядом и чуть сзади стоит охрана с каменными лицами, на которых написано: в гробу мы видали ваше телевидение. Мы тут главные!
Постепенно из гримерных подтягиваются артисты, статисты, девочки, гримеры и прочая публика.
К деловикам подходит солидный дядька. Это телережиссер.
Дядька:  -   Можно начинать репетицию?
Банкир:  -   Одну минуточку. -   Делает пальцами щелчок.  К нему тут же подбегает вразвалку один из мордоворотов. Банкир что-то шепчет ему на ухо, а потом встает и громко для всех  объявляет.  -   Всех артистов, занятых в съемке, а так же костюмеров, попрошу за моим человеком проследовать в гримерную для получения наших украшений. -  показывает на мордоворота.
Артисты уходят и через какое-то время начинают возвращаться обвешанные украшениями. Красуются друг перед другом.
Наш Р-р:  -   Татьяна!
Татьяна:  -   Я здесь!
Р-р:  -  Татьяна, а где Киркоров? Я его что-то не вижу, а ему нужно первому по сценарию доснять пару раскадровок для полного монтажа его клипов. Поищите. И побыстрей. Времени совсем ничего.
Татьяна убегает. Она снует между артистами, статистами, между всем и заглядывает во все углы. Ничего не найдя, она берет стул, влезает на него и смотрит поверх голов. Видит Баскова, за которого вмертвую уцепилась Воробей. Хихикает. Снизу останавливается Директор и ехидно спрашивает.
Директор:  -   Кого выглядываем? Тоже Филю?
Т:  -   Почему тоже и почему Филю?
Д:  -  А потому что его все хотят, а на стуле его длинноту видней всего.
Т:  -   Ну, а если Филю? То что?
Д:  -   Что вы все помешались на этой версте? Что, других мужиков, что ли, нету? Вот я, например! Чем тебе не экземпляр?
Т:  -   Он для съемок нужен. А потом, у тебя жена есть, а у него нету. Даааа…
Д:  -  А у него Алла есть! Дальнобойная артиллерия!
Т:  -   Она теперь Галкина. Алла Емельяновна Галкина. Вот. А где все-таки Филя? Ты его видел? Я что-то с момента убытия нашего героя в моря, больше не наблюдала. Может он там утоп? Господи прости.  -  крестится.
Д:  -  Типун тебе на язык! Он же вырос у моря и на воде держится, как утка или морж! Что ему может сделаться?  -  но лицо у директора меняется. Он разворачивается и натыкается на Воробей. Лицо у неё такое же вытянутое.
Д:  -   Ты в курсе, что Фили нигде нету. -   дальше говорит шепотом.  -  он должен был уже появиться, между прочим. Прошло почти три часа. Подождем до начала, а потом будем объявлять аврал! Я думаю, что мы его уже проучили, он свою задницу сморщит!
Лена Воробей:  -   Да, уж! Я пойду поближе к Баскову. Он там с этой колдуньей договаривается о чем-то. Может на Филю гадануть? А?
Д:  -  Гадани…
                *   *   *   
Одна из грим уборных.  На большом столе Марина раскладывает карты Таро. Рядом нервничают Лена Воробей и Лена Ракова. Испуганное лицо и у Ани Лорак. Марина медленно кладет карты на стол по одной и медленно спрашивает.
Марина:  -   Гадать будем на какое время? На сейчас? Или на жизнь?
Лена Ракова:  -  Нас его жизнь не касается. Нам про сегодня узнать надо. Куда человек пропал? С самой съемки не появился. Что-то надо делать!
Марина:  -  Вижу черную зависть. Кто-то ему очень сильно завидует. Очень.  Кто-то ему мстит и злорадно смотрит в спину, даже плюет! Вижу воду. Очень много воды!  Кругом вода, кругом. Но вот часть суши мелькнула. Он на каком-то острове, что ли? Посреди моря! Вот это да! Сколько золота!  Боже мой, сколько золота! Ужас! Столько не бывает… -  отодвигает от себя карты.  -  Жив и здоров ваш Филя, но очень сильно напуган. Он на каком-то острове посреди моря. Надо его спасать. Сам он не выберется оттуда, а если до ночи просидит, могут и убить из-за какого-то золота. Много золота! Даааа… 
                *   *   *
Снова студия. Идет съемка. В ней участвуют и телевизионщики и киношники. Снимают параллельно. Несколько операторов дружно уставили свои камеры на съемочную площадку. Мы наблюдаем вначале сам процесс съемок, а в это время на площадке уже говорят «герои».
 За большим столом сидят несколько «деловиков». Они рассказывают в камеры о своем производстве. О фабрике, которая выпускает современный трикотаж и швейные изделия из хлопка и льна, натурального производства, без примесей химии, экологически чистого. Камера смотрит на их лица по очереди, потом перехватывает девушек, которые демонстрируют изделия промышленности. Диктор комментирует, зачитывая на  бумажке о каждом изделии, а потом спрашивает.
Диктор:  -   Мы видим на девушках уникальные изделия ювелирной промышленности. Это тоже ваше?
Банкир:  -    Это тоже наше, параллельное производство. Ви же видите сами, как могут работать наши мастера! Это же настоящее искусство! Какой вам Запад! -  поднимает вверх палец.
Камера близко показывает изделия на шеях, в ушах, на запястьях, на пальцах у манекенщиц.
Диктор:  -  Вы подготовили нам настоящий праздник красоты, но я знаю, что вы приготовили ещё и сюрприз для всего нашего города. Одесса ждёт!
Банкир:  -  Ми так любим наш город, что решили пригласить на наш показ Звезд Российской эстрады мировой величины! Они будут не только помогать нам в показе наших изделий, но ещё и споют, и расскажут только для вас. Прошу!  -  банкир показывает рукой напротив себя.
Камеры передвигаются на другой угол, вслед за его рукой. Там сидят за столом наши Герои. Воробей около Баскова и заглядывает ему в глаза с преданностью собачки. С другой стороны Ракова.
Диктор идет к их столику.
Диктор:  -   Боже мой! Одесса счастлива!  Какие люди в нашем городе! Я сразу подойду к самой красивой женщине нашего экрана, за которой мы наблюдаем ежедневно на первом канале в программе «Давай поженимся»! Вам слово Лариса Гузеева.
Лена в сторону Баскова, не открывая рта: -  Опять!
Басков тоже не открывая рта: -   Мы это уже проходили. Давай, давай!
Лена улыбаясь во все зубы: -   Я рада, что судьба меня опять привела в город моей мечты  -  Одессу. Я обожаю этот город. Его людей, его улицы, парки, памятники. Все самые весёлые люди нашего времени родились и кормились как молоком, духом Одессы. Мы с огромным удовольствием откликнулись и снимаемся в вашем городе. А теперь вот присутствуем в рекламной акции местной не только легкой промышленности, но и бижутерии. Пора уже и нашим женщинам быть красивыми. Вот вы видите на моей груди прекрасное колье, а какие серьги, а браслеты! -  Лена встает и идет вдоль и между столами. Камеры в упор снимают изделия, потом передвигаются на лицо. -   Я открываю показ моделей. Девочки! Слово за вами. А чтобы было ещё прекраснее, для вас будут петь Народные, Заслуженные и просто артисты России. Я не буду их представлять. Вы их знаете сами, а для начала нам поет Народный Артист России Николай Басков!
Коля поет красивую, новую песню, девочки ходят сзади как по подиуму, уходя за занавесь и возвращаясь все в новых и новых платьях и украшениях. Камеры работают во всю, приближая запонки на рубашке, заколку на галстуке у Николая, украшения на манекенщицах. Все сияет и сверкает!
Лена бочком, бочком просачивается за камеры и манит рукой режиссера. Тот смотрит направление движения камер и когда они разворачиваются в сторону манекенщиц вприсядку идет к Лене. Она шепчет ему на ухо. У р-ра округляются глаза. Они о чем-то оживленно и нервно беседуют, после чего Лена уходит за съемочную площадку и начинает звонить по телефону. Тут к ней пробирается Банкир с расстроенным лицом.
Лена:  -   Вы представляете! Киркорова нигде нет! Увезли его в море и все! Да ещё Воробей брякнула в спину про пора умирать! Я вся не своя! Надо что-то делать! Скажите своим, чтобы нашли нашего директора. Пускай звонит в полицию, ещё куда. Я не знаю…
Банкир:  -   Леночка! Не надо полицию. Давайте соблюдать конспирацию. Ми сами все сделаем лучше любой полиции. А то поднимут гвалт, как на Привозе! Газетчики набегут! Эта долбаная пресса… Ми как бы несем за вас нашу ответственность. Или что?
Банкир машет рукой и тут же, как двое из ларца, вырастают две фигуры с мертвыми лицами. Он им что-то кричит в ухо, за песней Баскова слышимость плохая. Песня заканчивается. Толстомордые машут головами и исчезают.
Диктор:  -  Какая чудная песня! Мы очень рады видеть вас в нашем городе.
Басков:  -   Кто может не любить ваш город? Покажите нам такого человека? Мы же выросли под ваши песни. Поет:  «Ах, Одесса, жемчужина у моря…». В любом ресторане всей нашей большой страны знают и поют песню про Костю-маряка! Ваш город, эта как живая классика! Всегда в моде, а теперь, когда ваши девушки украсят себя такой бижутерией и оденутся в такие модные и красивые платья, улицы еще больше разукрасятся всеми красотами палитры! Я завидую вашему городу!!!
 Диктор:  -   А что нам споет наша украинская звездочка Ани Лорак?
Ани выходит на подиум в шикарнейшем наряде и украшениях, и начинает петь новую и очень мелодичную песню. Девушки уже переоделись в следующие наряды и украшения. Камеры работают во всю…
                *   *   *
Трамвай. На сидениях сидят Равшан и Джамшут. Они едут вдоль моря к центру города. Говорят с синхронным переводом.
Равшан:  -   Сейчас кондуктор нас поймает, а у нас нету ни денег, ни билетов.
Джамшут:  -    Все это бренность жития и никчемность нашей действительности. Как только кондуктор в трамвай  -  мы сразу из трамвая.
Равшан:  -   Мы собирались на пляж. В море искупаться.
Замшут:  -    А тут пляж вдоль всего моря. Где выпрыгнем, там пляж и найдем…
                *   *   *
Море далеко от берега. Город просматривается на горизонте. По волнам медленно плывет Филипп Киркоров. Видно, что он устал. Перебирает руками еле-еле. Потом вообще переворачивается на спину и отдыхает, лежа на спине, привычно раскинув руки и ноги.
Камера смотрит поверх артиста в даль моря, потом поворачивает и показывает, приближая, одесский пляж Аркадия. На песке сидят Равшан и Джамшут. Они разомлели от жары и кайфа, и зевают. (синхронный перевод.)
Равшан:  -  Теперь можно и умереть, после заплыва.
Джамшут:  -   Увидеть Париж и умереть!
Равшан:  -   Какой Париж? Это же Одесса!
Джамшут:  -   Мозг дан человеку для оценки красоты его кругозора. А для этого необходимо дать ему работу. Работа ума и есть двигатель прогресса. А для этого читать книги надо… Даааа… Тогда будешь понимать про Париж!
Равшан:  -  Философ! Ты лучше еще раз искупайся, сразу поймешь все о красоте бытия…
По пляжу идет семья. Отец, Мать и двое детей. Отец опустил козырек на глаза и почти ничего не видит. За ним жена тащит тяжёлую сумку. Дети тянут надувной матрас, ласты, трубки, одеяло. Периодически роняют все на песок, потом капаются, подбирая…
Отец через плечо:  -  Устал как собака, но и здесь никакого отдыха! Что за семейка! Как ты их воспитываешь, что они такие нытики и ничего не могут. Даже матрас до пляжа донести.
Поправляет козырек, поворачивает голову и вдруг на глаза ему попадаются Равшан и Джамшут. У мужчины отваливается челюсть. На песке преспокойно валяются его подчиненные, а на груди у каждого здоровенные цепи, явно золотые. На Замшуте ещё и с крестом, утыканным камнями…, прямо на животе…
Бригадир:  -   Вы… вы… Вы что тут делаете?
Равшан и Джамшут садятся на песке и челюсти у них тоже отпадают.
Равшан:  -  Нацальника! Не ругай! Мы отдыхаем…
                *   *   *
Море. Филя переворачивается со спины и начинает медленно плыть, озираясь по сторонам. Вдруг невдалеке справа видит небольшой островок. Он быстрее начинает двигать руками и ногами в сторону острова. Это торчащая из моря то ли скала, то ли огрызок от скалы. С одной стороны намыло песка и можно выбраться на твердь земную. Филипп выбирается на берег. Он действительно устал и сильно замерз. По его подсчетам он проболтался в море больше трех часов. Садится на солнечную сторону на камни и начинает, стуча зубами, отогреваться.
                *   *   *
Кафе сбоку от входа на пляж. Там сидят Бригадир, Равшан и Джамшут. Двое последних едят и с полными ртами, перебивая друг друга, что-то рассказывают Бригадиру…
Равшан на своем языке (синхронный перевод):  -   А не много ты ему рассказываешь? А?
Джамшут:  -   Я хочу восстановить историческую справедливость! Нанять ЕГО на работу. Пускай он на нас теперь попашет. Да и потом, две головы хорошо, как говорят русские, а три лучше…
                *   *   *
Филипп уже отогрелся на солнце, и оно начинает его утомлять. Он решил обойти остров вокруг и найти тенечек. Он медленно бредет по кромке песка, а потом с трудом по камням огибает скалу. Вдруг он видит какое-то углубление в скале. Засовывает туда голову, а потом влезает, приседая и боком и сам.
                *   *   *
В студии у микрофона смешит публику Лена Воробей. Она читает монолог, все смеются, камеры рассматривают все, что у нее наздевано на руки, шею, пальцы, пояс.
                *   *   *
За территорией съемочной площадки организовался «штаб по поискам Киркорова». Лена и Банкир сидят за маленьким столиком, а к ним «с  докладами» почти каждую минуту кто-то подбегает и что-то сообщает на ушко. Шум на основной площадке не позволяет говорить громко, да и конспирация…
                *   *   *
За столиком Равшан и Джамшут наелись и ковыряют палочками в зубах. Бригадир сидит напротив и толкает свою, созревающую по ходу разговора, мысль.
Бригадир:  -  Значит, на корабль не пробраться? Значит, будем стряпать дело с дистанционным управлением?
Равшан:  -   Не надо управления, начальника. Там много управления. С такими мордами управления!  Во!  -  показывает руками вокруг своего лица.
Бригадир:  -  Да я не про это. Слухай сюда! Надо же  у них часть просто отчинить! Бог нам подарочек подкинул, а мы откажемся? Ни-ко-да!
Равшан на своем языке:  -  Я  тебе говорил, что он тут же пристроится. Говорит уже МЫ!
Джамшут:  -   Там на всех хватит, если мы сможем какую-то часть у них утащить. Не будь таким непроходимым материалистом.
Бригадир:  -  Кончай шептаться. Надо план составлять, а не подножки друг другу ставить. Я предлагаю проделать лаз. Дырку, попросту говоря.
Джамшут:  -  Корабля толстая, начальника. Надо долбать, а долбать громко! Значит нельзя.
Бригадир:  -  Зачем долбать, если можно вырезать. Взять и вырезать дырку в размер вот Равшана. Он худой и маленький. Протиснется. Да, Равшан.
Равшан:  -  Протиснется, начальника. А кто дырка делать будет?
Б-р:  -  Ты и будешь. Надо купить сварочный аппарат, занести в трюм корабля и там выварить дырку. Ты понимаешь, что я говорю?
Равшан:  - Начальника. Моя варить даже суп не умеет. Моя суп жена варит.
Джамшут:  -   Я умею варить аппаратом. В армии в стройбате служил. Мой начальника себе дача делал, Замшут балкон делал, около бассейна делал, около цветов делал, у мамы, папы делал на кладбище. Много делал.
Б-р:  -  Отлично! Хорошо, что ты такой умный. Варить надо знаешь как? Сначала чуть-чуть ямку делай, потом по этой борозде ещё глубже делай, а потом ещё глубже. А потом ничего не надо делать. Надо ждать. Как все перевезете, так и  ждите, когда вам под зад коленом дадут. Как почувствуете, так в ночь и нужно будет, под шумок, когда они под утро из кабаков приезжают и музыку врубают, вот тогда нужно этот круг выбить и все что можно за борт выбросить, а потом ноги в руки и тикать. Но только с пустыми руками, а то если поймают, и что-то у вас найдут, утопят к чертовой матери. Вы хоть это понимаете?
Джамшут:  -   Там кувшина есть, как для джина из сказки, шея узкий. Я туда маленькие кольца всякие, быраслеты складывал. Целый кувшин получилася, начальника. Я Равшан говорил  -  надо воском залить, а он говорит - где воска брать? Я кувшина тряпкой мазутовой забиль. Крепка.
Б-р:  -  А ещё кувшины есть?
Равшан:  -   Еще нет, но два больших шкатулка есть.
Б-р:  -   Вообщем, пихайте куда можно, но чтоб емко было и компактно! А потом завязать крепко, в дырку и на дно.
Равшан:  -   Комкать мы не будем, мы аккуратно складем. Да, начальника? А кувшина и шкатулка можна цепями привязать к якарю, чтоб потом отвязать.
Б-р:  -   Золотыми, что ли? Ну, ты даешь? Они ж порвутся! Вы когда в море будете выходить?
Равшан:  -   Когда все уедут в ресторан и никого не останется.
Б-р:  -  Отлично. Я к вечеру куплю аппарат, буду следить за обстановкой в бинокль, а как увижу, что все отчалили с парохода, я вас буду ждать в море в лодке с аппаратом…
                *   *   *
Море. Над поверхностью моря летят несколько вертолетов. Они барражируют поверхность над всей гладью моря. Летчики переговариваются через рации, лица у всех взволнованные.
Посреди моря рыбаки ловят рыбу на шаланде. Один из вертолетов летит над ними и вдруг кто-то начинает рьяно размахивать какой-то тряпкой. Летчики замечают и начинают кружить над лодкой. Они переговариваются по рации и спускаются пониже. Из вертолета видно, что посреди шаланды стоит Филипп Киркоров и тоже машет двумя руками. Из вертолета спускают кресло на тросе с лебедкой. Филя забирается в кресло, машет прощально рыбакам, что-то кричит им, и вертолет начинает подъем, отлетая от шаланды…
                *   *   *
Ресторан. За столами сидит вся взволнованная кинограппа, включая деловиков. Настроение у всех очень сильно приподнятое. Главный герой Филипп. Он весь торжественен, хотя лицо очень сильно обожжено солнцем. Видно даже через грим. Но даже у него настроение классное. Все слушают, разинув рот. Филя рассказывает громко, чтобы всем было слышно.
Филя:  -   Я с таким кайфом выезжаю в моря, лыжи мчат меня по водной глади! Погода шикарная! И вдруг что-то там рвется, лопается и катер, представьте себе, сам по себе подается в никуда, а я, как никому не нужная болванка, чуть не пошел ко дну, от неожиданности. Представляете? Хорошо, что…
Басков поет:  -   Тот, кто рожден был у моря, тот полюбил навсегда…-  идет к Филе, обнимает его и нежно целует. -  Я бы не пережил твою потерю! Хорошо, что мы ничего не знали, иначе на телевидении была бы сорвана съема из-за паники! Это нашим оберегам-деловикам спасибо! Подняли технику в воздух и вот ты с нами! -  Ещё раз целует Филю.
Филя кланяется в сторону деловиков:  -  Спасибо вам большое от всей моей души! Когда меня подобрали рыбаки, я был счастлив и даже думал, что успею на съемку. Но рыбаки не могли бросить свои сети и могли доставить меня на берег только после этого. Я уж думал, что никогда не доберусь до твердого берега. Целый день меня качало и болтало.
Лена Ракова:  -  Вот вам и тост! За наших спасителей! И тех, которые за нашим столом, и тех, кто остался в рыбацкой шхуне. Ура!
Все чокаются, шумно подходят к Филе с поздравлениями…
                *   *   *
Ночь. На море штиль. На волнах качается катер. К нему подплывает лодка на веслах. На катере наши таджики, в лодке Бригадир.
Бригадир:  -   Я привез аппарат. Давайте грузить.
Джамшут:  -  Начальника. Не надо аппарат. Моя ходила, пароход смотрела. Хорошо смотрела и нашла. Там нашла люк, там написано (смотрит в бумажку и читает по слогам) люк технологический. У него такие болты плоские. Я ключ нашел в таком ящике с ручками и инструментами. Эти болты крутятся. Я их маслом помазал. Они хорошо крутятся. Не надо резать, я боюсь шуметь, резать, варить! Лучше болты открутить, начальника. 
Бригадир: -  Ну и отличненько, шуму меньше. Тогда я отплыл, буду дальше на бинокле, а вы дальше по плану…
Лодка отчалила и скрылась в тумане, который стелился от теплого моря.   
                *   *   *      
Ресторан. Наша публика уже «под шафэ» и дружно разговаривают. Некоторые даже танцуют под «живую музыку». В перерыве между танцами Банкир идет к музыкантам, берет микрофон и вещает на весь зал.
Банкир:  -  Уважаемые дамы и господа, одесситы! Ви, конечно, видите, какой сегодня подарок делают нам наши любимые артисты! Они посетили наш любимый город! Похлопаем им от всей души, потому что через несколько дней мы будем провожать их в Стамбул и больше не увидим! Ура нашим артистам!
Зал орет пьяными голосами: Урраааа! -  и хлопает глазами.
Банкир:  -  Ви все привыкли к эстраде, а я хочу вам сделать подарок чисто для Одессы. Поют восходящие звезды оперетты Максим Катырев и Юлия Гончарова. Между прочим, его жена.
Максим и Юля поют песню из оперетты «Вольный ветер» про Одессу. Зал подпевает… (или ещё какую-нибудь аперетточную и известную про Одессу).
Банкир идет к столу и говорит Лене.
Банкир:  -   Леночка. Ви должны предоставить нам список лиц, которые с паспортами и едут с нами. От нас только трое. Ваш покорный слуга, ваш старинный друг и наш начальник охраны.
Лена:  -  Значит и охрана?
Банкир:  -   Леночка, ну, а как же! Мы же едем в чужую страну. Поэтому их будет шесть. Чтобы могли посменно отдыхать. В общем так. Ви подумайте с режиссером и скажите мне завтра, сколько дней вам нужно на досъемки, на отправку ненужной части киногруппы, артистов и кого ви сами сочтете нужным отправить домой. Потому что пора уже нам собирать чемоданы и в путь…
                *   *   *   
Ночь. К пирсу начинают подтягиваться машины, автобусы. Из них высыпается не совсем трезвая публика и грузится на борт. По трапу поднимается Коля, на руке у него виснет Воробей. Включается свет на всем корабле.  Звучит музыка. Народ начинает передвигаться  по каютам друг к другу.
                *   *   *
Каюта Лены. Она взволновано ходит по каюте, на диване сидит Киркоров и, нервно кривя лицом, говорит.
Филя:  -   Лена! Ну, где совесть? Народного артиста так мордой об асфальт?!
Лена:  -  Об волну!
Филя:  -  Мордой! Как так могло оказаться, что трос мог лопнуть? Никак не могло! Трос он очень крепкий и толстый. Я же знаю. Не первый раз. Но вот кто? Я уже все передумал, болтаясь на волнах. Кроме нашего директора больше некому. Это я его нечаянно бортанул, а он намеренно меня в море отправил рыб кормить! И никто не собирался меня там искать из этих, его ребят! Я уверен! Но, это же подло! Лена!
Лена:  -  А вообще ты, наверное, прав! Это была его идея насчет катера и лыж! Точно! Его работа!
Филя вскакивая: -  Я его сейчас по палубе размажу.
Выскакивает из каюты и очень громко кричит по ходу движения.  Потом на корме начинают кричать два голоса. Филя и директор. Перебивая друг друга, орут на всю округу. Орут несколько минут, потом в каюту забегает Филипп. Вид у него растерянный.
Филя:  -   Лена! Он мне ещё и плюху отвесил! Мне! Народному артисту! Мне еще никто плюх не отвешивал. Народ как-то уважал! А этот хам мне плюху. Так! Или я или он!  Вдвоем мы в Турции не поместимся. Это мое крайнее слово! Все!  -   убегает из каюты, причитая по дороге, потом резко возвращается.
Филя:  -  Я с этим ужасом забыл рассказать тебе самое главное! Представляешь! Что я нашел на этом острове! Боюсь даже говорить!
Подходит близко и, озираясь, начинает что-то рассказывать Лене на ухо.
Лена:  -  Ааааа! - Лена открывает рот от удивления, прикрывая его рукой.  -   Да ты что? Правда, что ли? Вот это даааа…
Филя:  -  Я даже несколько штук взял, сам не поверил. Прятал в трусах и никому ничего не говорил. Смотри!
Достает из кармана несколько ювелирных украшений. Лена берет в руки и рассматривает, потом поднимает на Филю глаза и качает головой.
Лена и Филя головами вместе начинают обсуждать создавшуюся ситуацию…
                *   *   *
Трюм корабля. На топчане сидит Джамшут. Равшан ходит мимо.
Равшан:  -   Ты хорошо эти гайки прикрутил?
Джамшут:  -   Я же говорил, что служил в стройбате! Дааа! Я крутить умею.
Равшан:  -   А ты точно слышал, где я стучал снаружи?
Джамшут:  -  Точно слышал! Ты как стучал?
Равшан:  -   Я стучал так: тук, тук, тук, потом не стучал, потом ещё стучал: тук, тук, тук, тук. Ты так слышал?
Джамшут:  -  Я так и слышал! Мой слуховой аппарат очень хорошо настроен. Ты так стучал.
Равшан:  -  Ну, тогда давай спать. Нам ещё осталось два дня по одному разу, и все. Ты хорошо эти гайки намазал? Открутятся?
Джамшут:  -   Хорошо открутятся.  Давай спать. Уши ватой заткни, эти будут орать до утра, я знаю…
                *   *   *
Палуба корабля. На носу встречаются Директор и Лена Воробей. Вид заговорщицкий.
Директор:  -  Как я его! Отплюшил! Со всего размаха! Жалко, что за борт не улетел…. А? Будет знать наших!
Лена:  -  Зря ты его так надолго бросил в море. Тут ты переборщил! Теперь он, как Национальный Герой! Ходит петухом, хвост распушил… А ещё и твоя плюха! Зря…
Директор:  -  Я ж откуда знал, что они отцепят трос и бросят его на выживание. Я с ними договаривался, что они его через час, ну два, подберут, и все было бы тип-топ. А они потеряли. Кукарекали-кукарекали в морскую даль,  а в ответ тишина…
Лена:  -  Боюсь, что Лена нас вычислит и не возьмет в Турцию. Она умная. Не зря бизнесом занимается.
Директор:  -  Ну и подумаешь! Ну и поеду завтра в Москву. Там тоже работы навалом… А тебя я не сдам. Охмуряй своего Колю… -  подмаргивает Лене глазом.
                *   *   * 
Каюта Ани Лорак. За столиком в кресле сидит Марина Суббота и размешивает что-то в чашке.
Марина:  -   Ты это должна влить ему в кофе. Поняла? Желательно быстрее, потому что заговор может улетучится. Я сейчас уйду, а ты его вылавливай.
Стук в дверь. Марина и Ани переглядываются многозначительно. И, правда, как по зову в каюту входят Филипп и Лена Ракова.
Лена с порога:  -   Мариночка! Ты можешь мне погадать? Очень нужно!
Филя:  -  И мне…
Марина:  -  Ну, хорошо. Леночка, садитесь сюда ближе. - Достает из сумочки, которая лежит рядом, карты Таро. Начинает их тусовать на столике по поверхности, рубашками вверх, размешивая руками. Потом собирает и что-то в них шепчет. Потом кладет на столик. -  Задумайте свой вопрос.  Теперь положите на карты руку и скажите свой вопрос картам, только в уме. Теперь возьмите колоду в руку, левой рукой сдвиньте часть колоды к себе. Теперь переложите вниз. Хорошо. Давайте мне.
Марина ещё что-то шепчет картам, потом начинает выкладывать по одной, располагая их стрелкой, рубашками вниз. Долго смотрит на каждую карту. Потом начинает медленно говорить.
Марина:  -   Вас очень интересует материальный вопрос. Прямо висит в голове.
В это время Ани приносит на подносе кофе в чашечках и предлагает одну чашечку Филе. Он отрицательно машет рукой и показывает жестами: потом.
Марина:  -   У вас так же много золота в голове, как и у Филиппа. Странно… Определитель-Колесница в достойном толковании говорит, что вы сами с головой и не нужно вам чьих-то советов, слушайте себя. Вот эти две карты, это обстановка вокруг вас. Слева Башня говорит, что будет какое-то крушение, конфликт. Справа перевернутый Император это проблемы с власть имущими. Эти три карты – это решение ваших вопросов. Одна - это Дьявол. Он заманивает вас в ловушку. Вторая -  перевернутый Суд говорит о сожалении своими поступками. Три - перевернутая Луна означает период смятения и неразберихи. Последняя, замыкающая карта, она внизу  -  Колесо судьбы.  Дааа… Все изменится ровно на наоборот. Судьба сделает крутой поворот… Даааа…
Марина кладёт руки на карты, закрывает глаза и говорит.
Марина:  -   Я говорю с вами, карты Таро и жду ответов, которые вы можете сказать только мне. -  Говорит медленно.  -  Черные люди заманивают вас в ловушку. Вам глаза застит много золота, очень много золота. Оно блестит, ослепляя вас, но вы должны верить своей интуиции и никого не слушать. Ваша душа мудра, и даст вам правильную подсказку. Вы собираетесь в дальнюю дорогу по воде, но дороги не будет. Вода, кругом вода, все золото заливает вода, вода перегораживает путь катастрофой. Ой! Какая катастрофа! Вы в панике и пытаетесь все изменить. Изменения глобальные. Всё встает с ног на голову. Судьба вас будет испытывать… Но вы сильная и все выдержите, круто перевернувшись, Колесо фортуны начнет новый, лучший период, точнее цикл в вашей жизни…
                *   *   *
Каюта Лены. Лена нервно ходит вдоль дивана. Филя сидит на диване и крутит головой вслед хождению. Молчат несколько минут. Потом.
Лена:  -   Интересно дефьки пляшут по четыре штуки в ряд! Вот это да… Вот как она могла про золото узнать. Значит, и, правда, видит. А, знаешь, что-то у меня все внутри как-то захолодело. Видишь, что говорит.  Деловики нас куда-то заманивают. Давай рассуждать -  куда? Я думаю, что они хотят привлечь нас к вывозу всего этого золота за границу, в Турцию. Теперь понятно, почему им нужны были только звезды и много шума. Это они СМИ голову дурили, но турецкая таможня она наших артистов не знает!
Филя:  -  Ой! Не скажи! Я в Турции был на гастролях. Там все кипятком писали! Даааа… У меня в репертуаре много восточных песен, даже турецких. А у Коли хотя только лирика, а тоже любви зрителей навалом. Он тоже много раз был на гастролях в Турции. Я думаю, что партнеры наших деловиков подготовятся и крутанут нехилую рекламу по всем средствам массовой гипнотизации. Они ж не идиоты! Значит, есть вариант провезти все в Турцию. Мы должны сделать вид: «я дурочка не догоняю» и им помочь. Так ведь? А для начала посоветуй им про рекламу по Турецкому телевидению. Все таможенники имеют на своих пунктах телевизоры и смотрят. Я знаю…
Лена:  -   Это-то так, я им подскажу, но нам-то одним не справиться.
Филя:  -   Значит надо Аллу вызывать. У неё и в Турции связи нехилые. Друзей навалом. Только она может так разрулить ситуацию, что мы сможем на той стороне забора оторвать себе что-нибудь из этой большой кучи. Иначе я сам себя не прощу. Ни-ка-да! Столько добра и все мимо?
Лена:  -   И ты думаешь, она приедет? Ни в жисть не поверю!
Филя:  -   У нас, у всей семьи, тяжелое материальное положение. Если она поймет, какое количество бабок тут находится, точно приедет. Поверь мне…
В дверь стучат. Входит режиссер, а с ним мужчина.
Р-р:  -  Вот. Знакомьтесь. Наш сценарист. Наконец-то прибыл,  даже меня разбудил. Хорошо, что вчера перезвонил, я ему про Стамбул и сказал. Так что он с паспортом. В списке будет. Пока будем по морю плыть, он нам все приведет в порядок. Да?
Сценарист с поклоном:  -   Очень приятно! Я ваш и ваш поклонник.
Лена:  -  Спасибо! Ну, слава Богу. Да не забудьте вставить супер экстасенса! Не всем так везет, как повезло нам. А завтра у нас что, Потемкинская лестница так и остается?
Р-р:  -   Да. Надо Колю поснимать, Лену и наших опереточников. Они петь не будут. У них сцена встречи и они должны на ней поругаться. Расстаться. Весь день будет занят. Леночка, вы отдыхайте, Филя, вы тоже. После такого стресса…
                *   *   *
Утро на палубе. Все собираются на съемки. Снуют во все стороны. На выходе у трапа стоит Басков. Около него ошивается Лена Воробей.
Коля:  -   Леночка, вы бы свой монолог повторяли, а не на меня время тратили. У меня сегодня в голове только работа. Только.
Лена делает обиженное лицо, но далеко не отходит. Мимо к трапу проходят Филипп и Ани Лорак. Они в купальниках. Филя нежно смотрит на Ани.
Коля громко:  -   Везет же людям! Целый день пляжа!
Филя:  -  А вчера ты по-другому говорил. Про везет, не звучало.
Коля:  -   Все проходит, пройдет и это.  Сказал Сократ. И вчера прошло, наступило сегодня.
Филя:  -   Удачи вам в сегодня. Далеко не отплывайте.
Коля:  -   Хорошо! Не будем нырять с Потемкинской лестницы.
Филя:  -  Кстати, у меня новость! Я уговорил Аллу Борисовну ехать с нами в Стамбул! Вот! -  гордо уходит с Ани вниз, демонстративно обняв её за талию. Она тоже делает очень гордо головкой. У всех раскрытые рты…
К трапу подходит Сценарист с папочкой.
Сценарист:  -   Всем здравствуйте. Меня зовут Марк Наумович. Я ваш сценарист. Всю ночь уже работал, и мы имеем на сегодня полновесный текст для ролей. Очень приятно видеть всех готовыми к работе.
Все хором в полу шоке:  -  Нам тоже приятно познакомиться.  -  а сами смотрят в спину уходящих.
                *   *   *      
Утро. Кабинет банкира. Он сидит за столом и говорит по телефону.   
Банкир:  -  Что ви говорите? Так и гадала? Вчера ночью? И ви не спали, подслушивали… Да нет, я шучу. И что будут неприятности, гадала? Про золото говорила? Какое золото? Ви не поняли? Это меня расстраивает. Ви точно слышали? Даааа… -  выключает телефон, задумывается, но опять звонок его отвлекает от дум.
Банкир:  -   Леночка! Я рад! Как ви спали? Что так? Интуиция говорит? И что она вам говорит? Неприятности? Откуда они могут виплыть? У нас все хорошо! Что ви нам советуете? Да… Да… Да… Да… Гениально! Это то, что нам нужно! Что!!! -  подскакивает со стула.  -   Сама приедет? И с нами в Стамбул? Боже мой! Спасибо, дорогая. А ви говорите неприятности, а сами сообщаете одни приятности!
Садится на стул, вытирает пот со лба. Звонит по телефону.
Банкир:  -   Зяма! Что я тебе скажу! Ты не поверишь! Я даже весь вспотел от этой новости! К нам едет сама Пугачева! Сама! Вот это удача, так удача! За ней точно можно надежно пристроиться сзади… -  смеется долго, громко и от души. -  Да! Леночка подсказала нам шикарный ход! Срочно звони своим партнерам и пускай по телевизору запускают клипы наших Героев. Скажи Жигало, пускай смотает на корабль и возьмет у них клипы. Срочно отправьте в Стамбул! Тогда будет удар, так удар! От всей души и прямо в челюсть этим туркам вонючим!
                *   *   *
Утро. Каюта Лены. Стук в дверь. Влетает Жигало. Он на пятой скорости. Прямо с порога делает театральный жест, ослепленный красотой героини, прикрыв лицо рукой.
Жигало:  -   Ах! Леночка! У меня от тебя адреналиновое состояние организма…
Лена:  -  Ой!  Только без этой театральщины. Привет. Говори, что надо?
Жигало:  -  Я всегда счастлив тебя видеть. Ах, почему я не твой! -  опять закидывает руку на голову, закусывая губу.
Лена:  -  Ну, хватит. Говори. Я же знаю, просто так ты бы не пришел. Что нужно?
Совсем другим, нормальным голосом, без кривляния.
Жигало:  -   Ты моему Боссу дельную мысль подсказала. Только нам теперь нужны эти самые клипы. Мы их в Стамбул срочно сегодня же самолетом отправим. Желательно и известные, и посвежей. Как это сделать практически?
Лена:  -  Сейчас придумаем.  -  звонит по телефону. -  Саша, зайди…
Директор, как будто стоял под дверью, тут же влетает в каюту.
Директор:  -  Вы меня звали и я тут как тут. – виляя задом…
Лена:  -  Вы все такие смешные! Как только увидите меня, тут же начинаете фиглярствовать. Это что? У меня лицо такое глупое или что? Зачем посыпать голову словесным мусором? Не устраивайте мне тут показательных выступлений.
Директор:  -  Леночка! Может у меня зуб мудрости ещё не вырос! А ты, такая молодая, холостая, бизнесменша…
Лена:  -  Комсомолка, спортсменка…
Директор:  -  И просто красивая женщина. - с пафосом и выразительно. -  Мы все тебя тихо любим и обожаем! Боимся только сказать вслух и громко… У нас такие первобытные представления о морали, ужас… - машет рукой и лицом пародирует «голубого».
Лена:  -  Особенно у женатых мужчин…, а особенно когда он на расстоянии от своей половины. А вообще, вы правы. Нельзя быть сильно привлекательной женщиной, это сильно отвлекает мужчин от поставленной им цели. Так! Ладно, это все треп. Давай по делу. Нужны наши клипы и срочно. Дуй к оператору по музыке, пускай в темпе пригоняет дубли. И как можно быстрее.
Жигало:  -  Тогда я побежал. Как только все получишь, немедленно звони. Поздно вечером есть один самолет. Целую, покааа-а… -  делает ножкой балетное па у косяка двери и выметается…
                *   *   *
Утро после завтрака. Кают компания. В каюте полно народу. Тут и деловики, и режиссер, и директор, и администратор Татьяна, звуко режиссер, оператор, замы, помы, из киногруппы народ. Типа, совещание. Все толкаются в поисках стульев.
Р-р:  -  Усаживайтесь! Давайте подведем итоги. Списки вы мне сдали. Нам остался один сегодняшний день, и всё. Нужно сегодня отснять пару эпизодов на яхте, пока она ещё не отчалила, а то завтра утром её уже не будет. Один эпизод или в этой каюткомпании или в корабельном ресторане, где мы обедаем. -  Художнику.  - Сами решайте. Потом завтра утром у меня в каюте ото всех полный отчет. -  торжественно.  - Завтра утром должна прилететь Алла Борисовна, а сегодня вечером мы должны отправить всю ненужную нам в поездке технику, машины, автобусы. Людей, не занятых дальше в съемках. В общем, расстаемся, друзья… -  тоже поет, парадируя Лещенко, делая акцент на двойное СС, и покачивая головой со сморщенным носом…(песня из прощания с Олимпиадой.) -   музыкальный фильм, музыкальная жизнь… -  разводит руками и тоже смеётся.
Все весело вторят ему.
Лена:   Сегодня ужинаем на корабле, а после ужина ко мне за зарплатой весь коллектив. Попрошу.
Банкир:  -  Теперь я! Завтра к вечеру ми будем отчаливать на Стамбул, а сегодня в ночь прощальный ужин! Дааа… Так что ровно в одиннадцать вечера ми отчаливаем в сторону моря….
Девушки радостно хлопают в ладоши.
Банкир:  -   Далеко не поплывем. Вдоль моря. Будет банкет, салют и много всякого удовольствия. Для вас специально визвали восточных красавиц с танцами живота, одесский джаз будет веселить нас настоящими чисто одесскими песенками с Привоза. Ви слышали такие. -  поет -  Тарару тач, тач, тач, тарару тайра! Одесса мама пербертуцы гоп цаца! Воооот! Я с вами связался и как все  -  показывает на режиссера.  -  Тоже запел.
Лена на весь экран и все от души смеются…
Банкир:  -  А ми ж и должны попрощаться по-правильному, по одесски… Или я вам что? Вооот…!
                *   *   *
Трюм корабля.  На топчанах сидят Равшан и Замшут. Грустят. (синхронный перевод).
Равшан:  -   Замшут, ты плавать умеешь?
Джамшут.  -   Я все умею. Я служил…
Равшан:  -  В стройбате… -  ржет, хватаясь за живот.
Джамшут:   -   А что тут смешного. Да, в стройбате.
Равшан:  -   И куда вы там заплывали?
Джамшут:  -   Я построил один очень большой бассейн, и несколько маленький.
Равшан:  -   По дну на пузе плавал?
Джамшут:  -   Зачем на пузе? Воду наливал и плавал. Туда плавал, сюда плавал. -  показывает руками стиль брасс, которым он плавал. -  Вот так и плавал.
Равшан:  -  Вот выкинут нас за борт, и куда ты этим стилем поплывешь? В Турцию?
Замшут:  -   Зачем в Турцию? В Турцию они все поплывут, а мы к пляжу. Нам денег дадут и отпустят. Нужно верить в чистоту человеческих обязательств.
Вдруг дверь открывается и в чулан в трюме входит бритоголовый.
Бандит:  -   Здорово, ребята! Ну, что? Все перевезли?
Равшан рьяно кивает головой:  -   Все, начальника. Ничего тама не осталось.
Бандит:  -   Отлично. Давай, показывай.
Равшан и Замшут ведут бандита в отдельное помещение, где составлены ящики и сундуки.
Равшан:  -   Принимай! Начальника.
Бандит:  -   Так! Считает ящики, тыкая пальцем.  -  Вроде все. -  Дергает за замки. Замки заперты. Пытается поднять один ящик, но не может оторвать от пола.  -   Ну, ладно! Вечером я вам деньги отдам и вывезу с корабля. Понятно!
Равшан:  -   Понятно, начальника. А сколько денег дашь?
Бандит:  -   Пять тысяч долларов, дам!
Равшан и Джамшут растопыревают рты и остаются стоять так, с раскрытыми ртами, провожая бандита взглядами, пока тот уходит по ступенькам наверх…
                *   *   *
Каюта Лены.  Лена очень красиво одета и подкрашивает глаза у зеркала. Стук в дверь. Входят Максим и Юля. Юля садится на край дивана.
Максим:   -   Мы должны сообщить вам пренеприятное известие…
Лена:  -   Что, к нам едет ревизор?  -   смеется.
Максим:  -   От вас уезжаем мы. Такая сложилась ситуация, что нас срочно вызвали на настоящий фестиваль классической оперетты, и мы никак не можем этот факт проигнорировать! Мы ждали этого два года и даже не надеялись. А тут позвонили и сказали, что мы в их списке.
Лена:  -  Поздравляю от всей души. Я вообще очень вами довольна. Вы хорошие ребята и я желаю вам успехов! Буду следить за вашим творчеством. А как с оставшимися сценами поступим?
Максим:  -   А вы вернетесь в Москву, и в павильонах доснимем. Хорошо?
Лена:  -  Хорошо, хорошо.
                *   *   *
Вечер на корабле. Горит вся иллюминация, включая лампочки для украшения по всем местам, где можно их закрепить. Висят фонарики, надувные шарики и издалека корабль похож на расписную матрешку, которую приготовили замуж…
От пирса отъезжают машины с техникой, автобусы, диги, вся техника, которая стояла на пирсе. Все машут друг другу руками. По трапу спускаются Максим и Юля с вещами. Останавливаются около Коли и Фили попрощаться.
Максим:  -  До свидания всем. Очень приятно было с вами работать. Удачных гастролей по Турции. Съемок!
Филя:  -   А вы куда?
Максим:  -   А мы в Москву. Нас вызвали на настоящий конкурс.
Коля:  -  Ё, моё!!! А я? А меня? Народного артиста?
Максим:  -   Это конкурс молодых артистов оперетты.
Коля без интереса:  -   Ааааа… Оперетты! Ну, удачи вам!
Максим ко всем:  -   А вы чего здесь остаетесь? Кино-то уже сняли!!!
Все смеются…
                *   *   *
Слышна современная музыка. В том числе и новые песни наших героев.
Медленно  покачиваясь на волнах, плывет корабль на виду берега, на виду всего города. Маршрут до морского порта и обратно.
Последний, вечерний понт деловиков перед городом.
На набережной видны люди. Они гуляют вдоль берега, в тех местах, где есть возможность. Некоторые машут руками, потому что все смотрели телевизор и знают, что это прощальный проезд уезжающих артистов. Корабль весело отвечает им гудками.

На корме накрыты столы. Все уже расселись и по очереди толкают тосты. Это видно издалека. Каждый тостующий встает и размахивает бокалом. Народ слушает, хлопает, ест, пьет, ходит туда-сюда. Это тоже все видно со стороны города.
(Снимать лучше с другой посудины. Нам не очень нужны тосты, нужно само действие.)
Дойдя до Морского порта, корабль разворачивается и идет в обратную сторону. На нем слышна уже другая музыка. Это одесский джаз. На всю акваторию звучат народные песни «с привоза» за Одессу маму. Например:
                -  Как на Дерибасовской, угол Решельевской, 
                Как-то поздно вечером разнеслася весть!
                Что сегодня вечером у бабушки старушки,
                Четверо налетчиков отобрали честь!
                Опц, попц, пербертоц, бабушка здорова,   
                Опц, попц, пербертоц, кушает компот,
                Опц, попц, пербертоц, и мечтает снова,
                Опц, попц, пербертоц, пережить налет…
Все дружно смеются и хлопают…
По набережной медленно едет такси. Из заднего окошка  торчит лицо Бригадира. Он едет вслед за кораблем. Корабль уплывает из видимости объектива…
Корабль вплывает в объектив. Уже темно, корабль останавливается не далеко от берега, но за чертой города. На берегу песок и жидкие кустики. На песке, за кустиками лежит на животе Бригадир и смотрит в бинокль на корабль, потом на свои часы. На часах около двух часов ночи. На корабле страшный шум. Все поют хором про Одессу-маму. Корабль аж гудит от этого шума и гвалта.
Директор опять смотрит на часы. На часах три часа ночи. Скоро рассвет. И вдруг все море заполняется светом. Начинается салют. Стрельба, шум, все кричат…
                *   *   *
Борт корабля. Мимо камеры снует народ! В небе фейерверки! Народ орет изо всех сил! Девчонки хлопают в ладоши.
                *   *   *
Трюм корабля. У четырехугольного люка сидят на корточках Равшан и Джамшут. (синхронный перевод)
Равшан:  -   Что ты так медленно крутишь? Я уже все притащил, что надо бросать за борт, кроме кувшина, который уже за бортом и который мы привязали к цепи якоря. А он говорил, что цепь порвется! Она ж толстая! А нам тоже уже пора! Скоро утро и все может случиться. Я боюсь!
Джамшут:  -  Я тоже боюсь! Я так и думал, что никаких денег нам никто не даст. Не надо ждать хлопка по воде, в надежде на волны. Нам похлопали в ладоши…
Равшан:  -  Философ! Крути скорей!
Джамшут откручивает последний винт. Вдруг крышка выскакивает, как пробка из теплого и взболтанного шампанского! Из проема в борту бьет сильнейшая струя воды! Равшан и Замшут летят к противоположному борту, захлебываясь водой, потом цепляясь руками за все, за что можно, выбираются на трап, приседая и оглядываясь, бегут по лестницам, потом проскальзывают к корме. На нижних палубах они никого не встречают. Все на одной стороне кормы, где салют. Джамшут перекрещивается и прыгает за борт. Равшан видит спасательный круг на стене, хватает его и тоже прыгает за борт. Они изо всех сил гребут прочь от корабля, как можно быстрее и дальше. А с палубы бьют и бьют салюты…
Равшан и Джамшут плывут по разноцветному морю, подсвеченному фейерверком, зацепившись за круг, стараясь плыть к берегу… На воде их почти не видно….
                *   *   *
Нос корабля. За столами сидят самые выносливые, которых пора выносить, чокаются. Остальные торчат на карме. Смотрят салют. Хлопают! Джаз врубил очередной одесский хит про Костю-рыбака. Все подхватывают…
За столом сидит надрызгавшийся оператор и очень нетрезвыми глазами смотрит на полную рюмку. В глазах вопрос. Войдет или нет? Рюмка начинает медленно ехать по столу от оператора. Вопрос тут же исчезает. Оператор догоняет рукой рюмку и опрокидывает в рот.
Оператор: -  Кажется, начались глюки. Пора завязывать! -  поднимает вверх палец. 
Поднимает мутные глаза и смотрит на стол. Все рюмки медленно сползают со стола и начинают падать на пол.
Оператор закрывает глаза, трясет головой и опять смотрит на стол. Теперь со стола начинают съезжать и падать тарелки и все что на нем стоит. Оператор делает круглые глаза, подскакивает со стула и с криком бросается за борт.
Отчетливо видно, что судно наклоняется.
                *   *   *
(Подводные съемки.) Трюм полный воды. Тяжелые ящики с золотом медленно съезжают к одному борту.
                *   *   *
Нос корабля. Судно очень накренилось. Никто уже не играет и салют тоже закончился. По палубе бегают испуганные пассажиры, причем в разные стороны. Матросы умудряются спустить часть шлюпок, которые на том борту, который поднимается вверх. В первую же шлюпку прыгает Филипп Киркоров, за ним следом туда же матросики грузят перепуганного режиссера. Со столов свалилось все, по битому стеклу дамы на каблуках скользят и падают, режут себе руки. Некоторые визжат в панике. Мимо них бегают матросы. Они стараются раздать людям спасательные жилеты. Но народ в такой панике, что не все понимают, что им толкают в руки матросы, и пробегают мимо. Часть публики уже в жилетах и прыгает за борт. Все, в шикарных нарядах, тоже начинают сыпаться за борт…
Корабль стоит совсем на боку. От него отплывают  люди. Часть шлюпок уже на воде. За шлюпки цепляются люди. Их затаскивают на борт. Кто-то висит на спасательных кругах…
                *   *   *
Раннее утро. На кромке песка стоит разномастная публика. Макияж у дам размазался, мужчины помятые. Все мокрые, с них стекает вода…
Камера медленно движется и показывает лица. Все вперемешку. Народные, не народные, просто статисты, или манекенщицы имеют одинаково облезлый вид. Обе Лены, Ани, режиссер, директор, наши герои и т.д. Кое на ком поблескивают камушки и цепочки…
Камера останавливается на лице Лены Раковой. Она держится рукой за колье на шее и говорит как бы сама себе.
Лена:  -  Люди! Будьте бдительны! Не закупайте грабли оптом…
Режиссер и Филя сухие! В руках у Фили сотовый телефон. Он звонит и очень громко причитает на весь этот импровизированный пляж.
Филипп:  -   Алюнчик! Привет! Извини, что так рано! Ты, как всегда, была права! Ты не поверишь! Я стою на песке, на берегу моря, а корабль, на котором мы собрались в Турцию, медленно погружается на дно морское.  Да…! Нет! Я успел! И даже трубку не замочил в кармане. Конечно, я молодец, что позвонил! Конечно, тебе не надо вылетать! О чем ты говоришь! Попали, как надо! Даже мой гонорар весь в каюте оказался! Во, как!
Сбоку подходит Лена Ракова. Вид у неё сильно мокрый, грустный, но какой-то задумчивый.
Лена шепчет Филе почти на ушко:  -   Ты мне-то не надо про гонорар, я сама видела, как ты его на карточку положил. Я через одно окошко от тебя делала то же самое. -  вздыхает шумно, потом лукаво улыбается и повернув голову к Филе добавляет:  -  Какое счастье, что я оказалась такая умная! Ай, да, Пушкин! Ай, да, молодец!!! Зацени! Умная я баба! А? Развела этих бандюг!!! Какое счастье, что вы все у меня самые обыкновенные дублеры, а не звезды! Двойники! Если бы вы все были звезды, да ещё первой величины, меня бы СМИ всем хором на первом же суку за шейку вздернули, а эти… -  Лена кивает на кучку мокрых деловиков.  -  просто бы урыли! Так что, мой дорогой Филипп Киркоров, пришлите-ка мне на Родину половину вашего нехиленького гонорара, как и договаривались, и ребятам всем передай… Но это всё ля-ля. Слушай, что скажу… -  шепчет Филе что-то на ухо.
Филя:  -  Не может быть! Да ты что? Вот это да… !Отлично…!               
                *   *   *
Редкие кустики вдоль песка, на котором стоят все участники поездки. Перед ними в пучины моря медленно погружается весь корабль. Над водой только его нос. На носу что-то ярко отсвечивает на восходящем солнце. Из-за кустиков за погружением наблюдают Равшан, Джамшут и Бригадир. Последний - смотрит в бинокль.
Вид из бинокля: из воды торчит нос корабля, к носу привязана золотая цепь, на цепи болтается кувшин. Цепь рвется, кувшин, качнувшись боком, пропадает в воде, корабль делает последний вздох и на поверхность с шумом выскакивает большой воздушный пузырь. Мелькнув остатками цепи, он пропадает под водой…
                *   *   *
Поперек пляжа к причалу идет рыбак. Он насвистывает последний модный шлягер из фильма в исполнении Баскова. В руках у него  рыболовные снасти. Он приближается к тому месту, где вчера стояли яхта и корабль. Там пусто со вчерашнего вечера, поэтому ещё вчера рыбак перегнал свою лодку к причалу на место яхты. Камера показывает лодку с названием «Маруся».
Он идет по песку и вдруг видит, что из песка торчит кусок его весла, со словами «руся». Это остаток от имени его жены Маруси. Он улыбается в усы, наклоняется и вытаскивает огрызок из песка. На огрызке висит цепочка. Рыбак берет ее в руки и рассматривает, потом пробует на зуб, как делают это в старых фильмах. Задумывается, оглядывается. Вокруг никого. Он смотрит внимательно вокруг себя и видит, что в песке, то тут, то там торчат палочки, сложены горкой камушки. Встает на коленки и начинает деятельно копать двумя руками, как собака, которая зарывает кость…      
                *   *   *   
Ночь! Сверчки. Луна. Пляж. Это - то самое место, где стояли яхта и корабль. По самой кромке воды крадутся тени. С двух сторон пирса. С одной стороны две, с другой стороны три. Из-за причала они не видят друг друга. Тени движутся по песку, а потом начинают копать его в разных местах…
(закадровый текс диктора).
Но не знают они, что ещё вчера наш рыбак перепахал весь пляж за день и навтыкал в песок палочек и камешков где попало… Он обрадовал свою Марусю, тем, что Господь услыхал его молитвы и прислал-таки, ему денег на новую шхуну…               

                К  О  Н  Е  Ц      Ф  И  Л  Ь М  А