Предисловие
Анализируя Ревизские сказки, я наткнулся, как минимум, на два подводных камня, которые могли бы привести к завершению поисков на их ранней стадии. Они связаны со спецификой подачи заявки в архивную организацию и розыском информации по этой заявке.
Первый камень: смена места проживания какого-либо из дальних предков. Архив ищет информацию на основании данных, указанных в запросе и если ваш род вдруг заканчивается по данному населенному пункту, работа на этом прекращается. Вполне возможно, что переезд был из соседнего поселения, но архивный работник не может этого знать точно. Как решить эту проблему зависит только от заинтересованного лица.
Второй камень: разделение семьи по каким-либо причинам. Если родители и дети оказались в разных семьях, т.е. «главенство в семье» не перешло от родителя к ребенку, то в этом случае архив тоже прерывает розыск. Формулировка такого запроса очень сложна, т.к. для этого необходимо точно просчитать такую возможность.
С этими проблемами я и столкнулся в работе по изучению своего рода Абакумовых. Пришлось затратить уйму времени на понимание и анализ этих ситуаций, постановку вопросов в заявках и ожидание результатов работы архива. Не отрицаю и везения.
Размышления над каждой последующей порцией информации, увязывание ее с предыдущей, ведут, зачастую, к новым вопросам, на которые хотелось бы получить логические, правдоподобные и не противоречивые ответы. Все эти проблемы и привели в итоге к тому способу изложения моих исследований, которые опубликованы в интернете: «Легенда о…» и «Легенда. Продолжение»
Выкладывая на Проза.ру в феврале 2015 года последние главы продолжения Легенды, я вторично самоуверенно подумал об окончании путешествия в прошлое своей семьи. Но, как оказалось, в «шкафу» остались «скелеты», которые не давали покоя все это время. Мне пришлось снова обращаться к архиву. В результате удалось сделать новые находки, осмыслить их и чтобы не вносить в Легенду существенных дополнений и не создавать путаницу в последовательности публикаций, пришлось оформить свои размышления в виде P.S., правда, под номерами.
Должен отметить существенность и важность дополнений, но не принципиальную противоречивость их всему изложенному ранее.
Итак …
P.S. №1
В процессе работы над Легендой выяснилась просто огромнейшая роль на ранней стадии становления нашей семьи Абакумовых одного, вроде бы постороннего, человека и я не имею права не выразить этому лицу заслуженную дань уважения. Поэтому, я попытаюсь здесь подробнее рассказать о нем.
Его имя – Григорий.
Его статус – домочадец семьи протопопа АввАкума.
Что еще мы знаем о нем точно?
Что в 1664 году он был уже в составе семьи, приехав с ними в первую ссылку на Мезень.
Что в декабре 1672 года он еще жил там вместе с ними.
Что в 1683 году его уже на Мезени точно не было.
Вот кажется и все. Правда, я обратил внимание на еще один опубликованный документ – это одно из четырех писем АввАкума, написанное им из Пустозерска на Мезень своей семье, которое историками датируется 1673 годом. В нем упоминается такое же имя – Григорий, но теми же учеными принадлежность этого имени какому-то определенному лицу не установлена(???). Меня это очень удивило.
В различных главах Легенды имя домочадца Григория довольно часто мною упоминается, но фрагментарно и не полно. Я как-то самонадеянно посчитал его поступки по отношению к семье АввАкума незначительными, обыденными и естественными, как само собой разумеющееся. И оказался не прав, по причинам поверхностного суждения о Григории как о личности. Хочу устранить этот недостаток.
Выскажу свое мнение, которое основано на всей логике событий того времени.
Чтобы понять, кто такой Григорий, надо посмотреть на … реальные поступки АввАкума! Для этого зададим всего один простой вопрос, ответив на который все сразу встает на свои места и очень многое проясняется.
Мог ли протопоп АввАкум взять в домочадцы человека духовно другой ориентации? Ответ однозначен – это абсолютно иск-лю-че-но. Что из этого следует? Попробую теперь расшифровать свой ответ чуть подробнее.
К 1664 году расколу в русской православной церкви уже десять лет. За этот срок в центральной части Руси произошли достаточно крутые перемены в церковной жизни. Священники-староверы всех уровней изгонялись из приходских церквей, и у них не было большого выбора в дальнейшей жизни. Кто-то принимал новые веяния, кто-то уходил в глухие места, кого-то ссылали куда подальше. Скорей всего Григорий или сам, по своей инициативе, или по приглашению протопопа влился в его семью. Думаю, что он был из нижнего звена священнослужителей и, конечно же, «духовным сыном» АввАкума. А по своему сану он должен был знать церковную грамоту. О кругозоре Григория мы можем только догадываться, но зная характер и широту взглядов самого протопопа можно не сомневаться в разумности и точности его выбора.
Я уверен, что в письме АввАкум именно о нем и говорил. Придется повторно процитировать дословно то, что написал протопоп о Григории. Это необходимо для того, чтобы разобрать по «косточкам» всего две фразы. Нам это крайне важно, т.к. каждое слово несет в себе глубокий смысл, поняв который можно приблизительно составить образ того человека, о котором говорится в письме. А поняв его, можно сравнить двух людей под одинаковыми именами – Григорий. И может статься, что это и будет наш домочадец Григорий. Надо отдать должное АввАкуму в умении вложить огромный объем информации в пару коротких предложений.
«А учителя твоего, Григорья, что не слышать? Жив ли он бедненькой? …»
Начнем с года написания письма – начало 1673. Афанасию 8 лет. АввАкум обращается к нему напрямую и называет Григория «бедненьким». Значит, и младший сын и его отец должны были лично очень хорошо знать этого человека и, наверное, не один год. Это слово сразу же характеризует их близкие духовные и семейные взаимоотношения, которые переносятся на всех членов семьи. А вопросы поставлены в такой форме, что нам сразу же становится понятно – Григория на Мезени в это время уже нет. Следовательно, протопоп, находясь в Пустозерске, знал об этом и не осуждал его за такой поступок. Поэтому, я уверен еще и в том, что ему была известна и причина ухода домочадца, причем это было сделано с согласия семьи. Кроме этого, неожиданно выясняется роль Григория как учителя малолетних детей в семье АввАкума. Мало вероятно, что на Мезени жил еще какой-то Григорий, который бы знал грамоту и который сблизился с семьей протопопа.
АввАкум с начала 1666 находился или в Москве или в ссылке в Пустозерске на Печере. И со своим младшим сыном Афанасием (1665г.р.), который жил на Мезени, он мог мимолетно увидеться только один раз (не считая первого года жизни мальчика), когда проезжал в свою третью ссылку через Мезень в Пустозерск в конце 1667 года. Ни о каком сознательном восприятии трехлетнего ребенка своего отца речи не могло и быть. Трудно поверить, во-первых, в длительное по времени учительство постороннего и духовно далекого для семьи человека, а во-вторых, на одинаковость отношений отца и подросшего сына к чужему лицу.
Почему АввАкум спрашивает – «жив ли он …?». Стал бы отец спрашивать своего малолетнего сына о судьбе какого-то приходящего учителя? Не связан ли этот вопрос с поспешным, вынужденным, хотя и согласованным уходом Григория именно из семьи в зимний период времени (возможно, с рыбным обозом) и второе: с неверием в способности Григория к самостоятельной жизни, к возможности прокормить себя и малолетнего внучка протопопа. Чтобы поставить вопрос таким образом, необходимо очень хорошо знать характер того человека, о котором идет речь. Можно ли было ждать весточки от постороннего лица? Григорию же было еще не до письма семье о своем житие. Трудно даже представить себе, какие хлопоты по обустройству быта должны были свалиться на домочадца на новом месте. Как прошла притирка характеров и привыкание к новому образу жизни маленького Василия, забранного из семьи Фомы. Как в очередной раз круто перевернулась вся жизнь самого Григория. Не мог ли он вскоре жениться ради воспитания крестника? На ком? Только на близком по вере человеке.
Другими словами, у меня не вызывает сомнений идентичность личности Григория – домочадца семьи АввАкума и Григория – из письма протопопа АввАкума. А у вас?
Остальные «факты» из жизни Григория вычислены мною и изложены в Легенде. А теперь соберем все воедино и кратко опишем жизнь этого человека.
Вот моя версия его «биографии», начиная со времени начала совместной жизни Григория и семьи АввАкума.
Где-то, в 1664 году Григорий, будучи убежденным приверженцем «древнего благочестия», связывает свою жизнь с семьей протопопа АввАкума в качестве домочадца и учителя его младших детей. Он сопровождает семью протопопа в первую ссылку на Мезень. Ему не менее 30-35 лет и он из сословия нижнего звена священнослужителей. По окончании этой ссылки в начале 1666 года, он вместе с АввАкумом, двумя его старшими сыновьями Иваном и Прокопием, а так же домочадкой Фетинией возвращается в Москву. Там их принимает в своем доме боярыня Морозова. Там же живет юродивый Федор, духовный сын АввАкума. После отправки протопопа во вторую ссылку на север, осенью 1667 года, непримиримо ссорясь с Федором, Морозова изгоняет всех со своего подворья. Они вынуждены скитаться по Москве всю зиму, где попало. АввАкум в 1668 году пишет челобитную из Пустозерской ссылки, и царь разрешает детям вернуться к семье. Во время обратного самостоятельного перехода из Москвы на Мезень Григория вместе с братьями и юродивым Федором, у Фетинии в начале 1669г. рождается внебрачный ребенок от Прокопия, второго сына АввАкума. Григорий становится восприемником (крестным отцом) внука протопопа, которому дается имя Василий, в качестве отчества – «незаконнорожденный» и отличительное прозвище – АввАкумов. Во время родов, в одной из деревень Ступинского прихода рядом с Холмогорами, Фетиния умирает. Василия вынужденно оставляют кормилице в семье крестьянина Фомы в деревне Ичковской, у которого в это же время тоже рождается сын. Летом 1669 года четверо взрослых мужиков наконец-то «прибрели» на Мезень.
Через четыре года, в начале 1673, Григорий, с согласия семьи, уходит с Мезени и возвращается к Василию для дальнейшего его воспитания в духе старой веры. Это событие или было запланировано ранее по договоренности с Фомой или возникло неожиданно из-за отказа приемной семьи содержать дальше «лишний рот», т.к. ребенок по мере своего роста становится обузой. Возможно там же и тогда же Григорий женится, и у него могли родиться свои дети, которые росли бы вместе с Василием. Знание грамоты помогает Григорию добывать «хлеб насущный».
В апреле 1682 года казнят АввАкума. В том же году образуется Холмогорская и Важеская епархия. Начинаются, а затем постепенно усиливаются притеснения староверов в близ лежащих приходах. Еще через два года, в 1684 году, дочь АввАкума Агриппина «отлучается» с Мезени под вымышленным предлогом обмена вещей на продукты питания. Однако, я думаю, настоящая цель «отлучки» была связана с необходимостью ее встречи с Григорием и Василием (ему около 15 лет) для принятия решения об их дальнейшей судьбе и возможном отъезде куда-нибудь подальше от нарастающего духовного давления Архиерейского дома в Холмогорах. В результате, Василий с Григорием (и его семьей?) перебираются на сто верст вверх по Северной Двине в одну из деревень Моржегорской волости рядом с Николаевской пУстынью. Еще через 4 года, зимой 1688 года, Василий (ему 19 лет) женится. Видимо Григорий умирает до этой даты, т.к. сватом на свадьбе вынужден быть младший сын АввАкума Афанасий, который ради этого совершает побег с Мезени. Возможно, что дети Григория ранее могли автоматически получить от сводного брата Василия сначала его прозвище, а затем, в первую ревизию 1719 года, и фамилию – АввАкумовы.
Убежден, что Григорий воспитывал Василия и своих детей в духе строгой нравственности. А вот как это сказалось в будущем на других поколениях Абакумовых, рассмотрим далее.
Исходя из вышеизложенного, я должен признать Григория и его возможных потомков своими сводными родственниками и почитать их наравне с кровными.
Да будет так!
P.S. №2
С двумя годами: 1669-sм и 1674-ым, связано еще одно обстоятельство, которое вызывало у меня некоторое неудовлетворение в его интерпретации.
Только что я привел выдержку из письма АввАкума из Пустозерской ссылки к своей семье на Мезень, к своему младшему сыну Афанасию. Это письмо датируется историками началом 1673 года. А между серединой 1673 и концом 1674 годами протопоп пишет письмо боярыне Морозовой в Москву, в котором он признается ей, что у «девки-рабичищи» в его дому родился незаконно рожденный ребенок от сына АввАкума Прокопия.
В «Легенде о …» я проанализировал этот отрывок послания и сам факт рождения ребенка, его дату. Разрыв во времени между ними составил примерно 5 лет. При этом я высказал предположение, что АввАкум мог узнать об этом случае во второй половине 1669 года из письма юродивого Федора, который был свидетелем всех событий, связанных с рождением Василия, и который «прибрел» вместе с сыновьями протопопа на Мезень летом того же года.
Почему же АввАкум так долго вынашивал свои переживания по этому поводу? Могло ли такое быть?
Письмо отца к сыну Афанасию заставило меня с другой стороны, по новому, взглянуть на это обстоятельство.
Может быть, Федор вовсе и не писал АввАкуму об этом случае? Ведь в семейных делах протопопа он посторонний человек, чего соваться то?
Представим себе возникшую ситуацию. Старшие сыновья Иван и Прокопий, с домочадцем Григорием и юродивым Федором возвращаются на Мезень. У Федора там есть зажиточная родня, где он, наверное, и остается жить. Григорий и братья рассказывают своей хозяйке и матери обо всех событиях, произошедших с ними за последние годы. Особо подробно они должны были остановиться на судьбе, не вернувшейся из Москвы, Фетинии – она же член семьи. Авторитет матери среди ее детей не пререкаем. И только Анастасия Марковна, как глава семьи при отсутствующем муже, могла принять решение, когда и что написать АввАкуму, а что – нет. Детская смертность в то время была велика, и, может быть, надо было выждать некоторое время – год, два – чтобы убедиться в жизнеспособности ребенка. Кроме того, мы не знаем, насколько важно было для нее «беспокоить» главу семьи в то время такими вопросами.
Мы также не знаем, какая договоренность состоялась между Фомой и Прокопием, на каких условиях, и на какое время кормилица согласилась выняньчивать младенца. Но, что какая-то договоренность должна была быть не вызывает сомнения. Мало вероятно, что Фома мог писать письма на Мезень и отправлять их с оказиями. Во-первых, он был, скорее всего, неграмотным, а во вторых, это стоило денег, которых у крестьян никогда не хватало. Вполне возможно, что какие-то редкие устные и короткие новости о ребенке могли передаваться семье АввАкума через знакомых им мезенцев, сопровождавших рыбные обозы в Москву в зимний период времени. Поэтому, я думаю, что между сторонами была оговорена обязательность и необходимость через какой-то определенный срок – года через 2-3, максимум через 4, подросшего младенца забрать из семьи Фомы. Т.е. у семьи АввАкума могло не быть никаких подробных сведений о судьбе ребенка все это время. И вот тогда, при наступлении оговоренного времени, Григорий отправляется в д.Ичковскую забирать внучка протопопа и своего крестника. Но вполне возможно, причиной мог послужить и дух староверства в семье. Они не могли допустить, что бы потомок АввАкума был воспитан кем-то в новой вере. Видимо, на семейном совете было принято решение не привозить Василия на Мезень, а обосноваться там на некоторое время, на месте жития ребенка. Тем самым Григорий приносил свою судьбу и жизнь в своеобразную жертву потомку АввАкума, возможно тогда еще, единственному продолжателю мужской ветви семьи.
По приезду в д.Ичковскую Григорию с начала необходимо было решить множество больших и малых житейских проблем и только потом написать письмо и рассказать все о состоянии дел. Вот почему АввАкумом письмо своей семье было написано в вопросительной форме и раньше, чем письмо к Морозовой. Он просто не владел достаточно полной информацией до момента получения весточки от Григория с нового места жительства или напрямую в Пустозерск или через семью на Мезени, что более вероятно.
В этом понимании событий того времени, становится более логичным период длительного молчания АввАкума между датой рождения Василия и датой письма Морозовой.
P.S. №3
Получив очередную архивную справку в 2015 году, я с удивлением обратил внимание на одно очень странное обстоятельство. Дело в том, что Ревизские сказки описывали каждый крестьянский двор по отдельности. В этом дворе могло числиться до нескольких десятков человек, что было связано с принятой тогда системой обложения подушной податью. Главенство в семье передавалось наследованием.
Так вот, в Ревизских сказках 1762 года по деревне ПУстынка указано, что Влас Васильевич с женой почему-то жил в семье своего старшего брата Федота Васильевича, который и был главой семьи АввАкумовых. Дети же Власа, все без исключения, жили своим отдельным двором, и главой этой семьи АввАкумовых был старший сын Власа – Михей, 32-х лет!!! Что удивительно, даже младший сын Власа Андрей (8-ми лет отроду) жил отдельно от родителей, вместе со своими братьями.
В чем причина такого уникального и противоестественного факта? Что за тайна скрывается в семье?
Ответ я нашел довольно быстро: думаю, что это было связано с непримиримыми духовными разногласиями «отцов и детей». Разберемся.
Ранее я уже говорил, что Василия его крестный отец Григорий воспитывал по правилам «истинной» веры. Наверняка своих сыновей, Федота и Власа, их отец тоже приучал к этому же, т.к. дух раскола в самом начале 18 века еще не выветрился, а на периферию государства новые церковные веяния приходили с большим опозданием, особенно на север. Если бы семья Василия жила совершенно отдельно от «цивилизации» в какой-нибудь глухомани, то наверняка и его внуки получили бы аналогичное воспитание. Но местом жития оказалась какая-то деревня в Моржегорском приходе на Московском почтовом тракте, где, видимо, к середине 18 века уже окончательно сложилась вера с новым церковным укладом. Дети не могли не общаться со своими деревенскими сверстниками и их взрослыми родителями, которые, видимо, приняли новые преобразования и жили в соответствии с уставом прихода. Поэтому, повседневное влияние духовного большинства местного населения на молодые неокрепшие души праправнуков АввАкума превышало влияние семьи.
В последствие, это постепенно могло сказаться на внутренних взаимоотношениях, и в какой-то период времени совместная жизнь отцов и детей просто оказалась невозможной. Причем это случилось около 1750-1760г.г. уже в новой деревне при монастыре, который был выведен за штат (упразднен) в 1764 году. Возможно, дополнительным толчком сделать такой шаг могла послужить женитьба старшего из детей Власа, Михея, на более взрослой девице из другой семьи, духовные взгляды которой не совпадали с родительскими. Сыновья Власа не только отделились от родителей, но и отдалились от семьи родного дядьки Федота. А вот кто был инициатором такого разрыва, определить сегодня довольно сложно, почти не возможно. Но все-таки, рискну предположить, что это были родители. Староверы были более нетерпимы и консервативны к новым духовным веяниям молодежи, чем те к образу жизни стариков.
Косвенно мою версию может подтвердить тот факт, что за 150 лет совместной жизни в одной деревне между родственными ветвями Федота и Власа состоялся только один кровный брак, да и то в самом конце 19 века, на границе 20-го, когда духовные взгляды родственников нивелировались. Тогда как среди ветвей Власа таких браков было минимум 14!!!
Другим подтверждением может служить перекрестное рождение внебрачных детей. Любовь ведь никто не отменял, но родители, зачастую, решали старые проблемы по-своему, за счет своих чад. Это говорит о том, что официальные, застарелые семейные взаимоотношения в 18-19 веках между кровными ветвями Федота и Власа были не самыми лучшими.
Вполне возможно, что у детей Григория, конечно при их наличии, могла возникнуть аналогичная ситуация, но если только они остались жить там же, а не ушли куда-нибудь дальше. Например: в Соль Вычегодский уезд Вологодской епархии (сегодня Верхнетоемский район Архангельской области), где до настоящего времени сохранилась еще фамилия АввАкумовых в неизменном виде. А вот сохранился ли там старообрядческий дух – не знаю.
P.S. №4
В «Легенде. Продолжение» я сделал предположение, что Василий и его сыновья Федот и Влас жили до 1740 года в деревне Ичковской Холмогорского уезда. Затем братья с детьми перебрались сразу же к Николаевской Моржегорской мужской пУстыни, где и образовали деревню при монастыре. Но дальнейшие размышления и находки показали возможную ошибочность этих взглядов. Считаю, что Василий с Григорием (и его семьей?) покинули Ичковскую значительно раньше той даты – около 1685 года (см. P.S. №1), когда еще ни свадьбы, ни детей у Василия не было.
Естественно возникают вопросы: где конкретно они могли остановиться, где жили, где женился Василий, где родились его дети, где он умер? Неизвестный нам период составляет примерно 55-60 лет. Все это время семья АввАкумовых жила в духовной среде Моржегорского прихода. Могли ли они остановиться уже в 1685 году у ПУстыни? Думаю, нет. Ведь это мужской монастырь – раз. И два – ревизские сказки тоже отрицают это. Скорей всего они обосновались в одной из ближайших к ПУстыни деревень. Эта мысль пришла ко мне, когда я увидел в одном из документов незнакомое мне имя – Герасим АввАкумов. Оно не было привязано ни к одной нашей фамильной ветви. За этого человека вышла замуж Марья Емельяновна АввАкумова, 1766г.р. внучка Федота Васильевича, при этом она покинула свою родовую деревню. Место жития Герасима указано в пятой ревизской сказке 1795г. – как Моржегорская волость! Год рождения не известен, но предположительно 1760-е годы.
Здесь надо обратить внимание на следующее: семья, из которой вышла родом Марья – это ветвь Федота, которая «конфликтовала» с потомками Власа по соображениям веры. Значит, родовая ветвь Герасима была «ближе» ее семье по духовности, т.к. их родители при сватовстве нашли между собой общий язык. Была ли эта связь кровной или просто сводным родством предстоит еще выяснить.
Я составил родовое древо всех ветвей Федота и Власа Васильевичей, живших в деревне Монастырек с момента ее образования по наше время. Герасима там нет. Значит, в одной из ближайших деревень, в начале 1700-х годов, тоже жили АввАкумовы. Кто они? Чьи потомки? Не является ли это подтверждением моего предположения об изначальном проживании Григория с семьей после переселения именно в том месте, а не около ПУстыни. Тогда, что это за деревня? Не мог ли Герасим быть продолжением еще одной, не известной нам пока, ветви Василия, или может быть самого Григория? А не мог ли Герасим быть частью ветвей Афанасия третьего сына АввАкума? Вопросов возникает очень много.
Коротко рассмотрим эти три самых вероятных из гипотетически возможных наших предположений:
1. Герасим это потомок Афанасия?
Если Афанасий все-таки женился после 1693 года, но не на Мезени, а где-то неподалеку от места жительства Василия, то его потомки вполне могли бы вписаться во временнЫе рамки Герасима. При этом некоторые из них, или все, должны были бы остаться жить там же в Моржегорской волости. Фамилия АввАкумовых тогда пошла бы от отчества отца, а дети были бы Афанасьевичами.
2. Герасим это потомок Василия?
Если у Василия родились бы еще один-два сына, или до или после рождений Федота и Власа, то после отъезда братьев к ПУстыни они должны были бы остаться на месте первоначального проживания семьи. Поэтому-то, их имена и отсутствуют в ревизских сказках по деревне Пустынской. От них и могли бы пойти еще одна-две ветви АввАкумовых. По времени это так же не противоречит возможному году рождения Герасима.
3. Герасим это потомок Григория?
Если Григорий, попав в деревню Ичковскую около 1673 года, женился, то у него могли появиться свои дети, которые росли бы вместе с Василием. Тогда время рождение их потомков тоже вполне могло попасть на вторую половину 18 века. Прозвище же Василия – АввАкумов – автоматически прилепилось бы от крестника к сводным братьям. При этом их отчества были бы Григорьевичи.
Удивительны возможные совпадения временнЫх промежутков во всех трех вариантах. А могли ли в действительности произойти все эти события, но каждое в свое время? Безусловно. Правда, Герасим АввАкумов может быть представителем только одной из перечисленных ветвей. Ни одно из этих событий не противоречит другому и не мешает ни продолжению рода Афанасия, ни другим ветвям Василия, ни «сводному» роду Григория. Даже дух захватывает от возможных комбинаций.
Значит, надо искать предков и потомков этого Герасима …, и не только его. Найдя их, можно получить ответы на многие вопросы.
…
Продолжение следует.