ДОБРЫЙ ДРУГ
Его тащили за ухо, а он пересчитывал плюшевой задницей все ступени с пятого этажа до второго.
- Вот тут и сиди, - женщина в элегантном плаще впихнула большущего игрушечного медведя между трехколесным велосипедом и вязанкой читаных книжек.
Здесь, на этой лестничной площадке между первым и вторым этажами, где еще висели почтовые ящики, жильцы часто оставляли ненужные, но еще пригодные вещи. Как правило, потом со всем этим добром разбирались дворники.
Вот и сейчас игрушечный медведь поместился на коробке с ношеными ботами, между трехколесным велосипедом и стопкой книг. Ему было сильно не по себе. И вовсе не хотелось, чтобы с ним «разобрались» дворники. Поэтому он потянулся лапами вперед, и стал клониться к подолу женщины.
- Сидеть! – Носком сапога женщина припечатала плюшевое создание обратно к стене.
И он остался сидеть.
А снаружи уже пробуждалась весна. Это было особенно заметно по тому, как выросшие во дворе за зиму глухие сугробы день ото дня все садились, становясь рыхлыми и звонкими. А Настена из второго подъезда с удовольствием колотила по ним лопаточкой, целыми гроздьями обрушивая ледышки себе под ноги.
- Привет, Настен! Одна гуляешь? – обратилась к девочке женщина в элегантном плаще.
- Конечно. Я ведь уже большая.
На прошлой неделе Настене исполнилось пять, и она страшно этим гордилась. А женщина была не чужой, и поэтому Настена запросто могла с ней разговаривать. Она была мамой Вики с пятого этажа и ее звали тетя Жанна, и еще она была маминой знакомой.
Присев, Тетя Жанна, заправила Настене под вязаную шапочку выбившуюся прядку льняных волос.
- Умница! Передавай своей маме привет.
- Хорошо. Я передам, - пообещала Настена.
Стараясь не ступить в растекшуюся перед домом прямо посреди проезда громадную лужу, Викина мама пробралась к своей машине, уселась и поехала. На прощание она из-за руля помахала Настене рукой в перчатке. Волна талой воды, которую, пересекая лужу, взметнула красивая машина тети Жанны, едва не захлестнула верх резиновых сапожек Настены, пока она махала вслед красивой тете Жанне и ее машине своей лопаточкой. А потом Настена пошла домой. Ей нельзя было долго гулять. Потому что недавно у нее был грипп, и она только что выздоровела.
В подъезде было сумрачно, от того что свет еще не зажгли, а небо над городом к вечеру опять сделалось тусклым и зимним. Но, не смотря на полумрак, Настена его увидела.
Большущий плюшевый медведь в розовом берете с чернильным пятном сидел в углу на коробке между велосипедом и стопкой книг. Отвернув голову, он мрачно глядел в плиточный пол.
- Привет, - первой поздоровалась Настена.
Медведь посмотрел на Настену из-под берета глазами-пуговицами, вздохнул, и опять отвел взгляд в сторону.
Тогда Настена подошла ближе и присела на корточки.
- Привет, - опять повторила она, - Ты чей?
- Ничей, - ответил медведь, по-прежнему старательно пряча взгляд.
Настена совсем не удивилась тому, что плюшевый медведь разговаривает. Ведь у нее уже был говорящий хомяк, которого ей подарили на день рожденья.
- Неправда, - заявила Настена, - Таких игрушечных медведей, если они не в магазине, ничьих не бывает.
- Еще как бывает, - отозвался медведь, и покосился на Настену.
- А вот и нет. Я вспомнила! Тебя еще давным-давно Вике с пятого этажа на день рождения подарили. Только тогда у тебя еще голубой бант был.
- Был… - печально вздохнул медведь.
- Тебя, что? Выбросили? – шепотом, как будто на пустой лестничной клетке их мог кто-то подслушать, спросила Настена.
- И ничего не выбросили… Может это я сам ушел, - насупившись ответил медведь.
- Тогда тебя, что? Обидели?
- Никто меня не обижал. Я… Я безобидный медведь.
- А куда ты теперь пойдешь?
- Этого я еще не придумал.
- А когда придумаешь?
- Когда само придумается, тогда, значит, и придумаю. А ты уходи. А то у меня с тобой плохо придумывается, - Медведь опять отвернул голову в сторону и сосредоточенно засопел.
- Не сердись, - Настена протянула руку, и поправила медведю налезающий тому на глаза розовый берет с чернильным пятном, - Лучше давай знакомиться. Меня Настеной зовут. А тебя как?
Но медведь все супился и по-прежнему глядел в сторону.
- Скажи. Ну, пожалуйста.
- Я Добрый Друг, - ответил медведь.
-Добрый Друг? - Удивилась Настена, - Как-то не очень это похоже на имя.
- А вот и похоже! – Заупрямился медведь, - У меня вот тут бирка, - Медведь приподнял левую лапу, но там, в боку, оказалась только прореха, из которой торчал клочок ваты.
- …Была, - словно припомнив что-то, опять вздохнул медведь и снова уставился в пол.
- Не расстраивайся, Добрый Друг, - сказала Настена, - Я тебе и так верю. На самом деле это очень хорошее имя – Добрый Друг. Очень-очень!
В ответ на это медведь улыбнулся.
- Знаешь, что, Добрый Друг, пока ты сам еще ничего не придумал, я вот, что придумала – пойдем жить ко мне, а?
После этих слов медведь взглянул было на Настену с надеждой, но потом снова вздохнул и помрачнел.
- Нет. Не могу.
- Но почему? Добрый Друг?!
- У тебя родители. А я… Я такой не новый. Они меня не разрешат. Лучше я буду сидеть тут и… И придумывать.
- Да ну нет же! Папа и мама очень хорошие! Они меня любят! И если я их сильно-сильно попрошу, то они обязательно разрешат!
- Правда?,- медведь недоверчиво взглянул на Настену из-под берета.
- Правда-правда! – категорично заявила Настена.
А потом медведь протянул навстречу девочке обе лапы.
Перед дверью своей квартиры на третьем этаже Настена еще раз поправила на медведе берет, шепнув на ухо, - Не бойся, Добрый Друг. Все будет хорошо, - и, приподнявшись на носки, позвонила.
Дверь открыла Настенина мама. После потемок на лестнице, свет в прихожей казался очень ярким и привлекательным.
- Настена!?… - с порога воскликнула мама, увидев, что дочка обнимает большущее, с виду потрепанное плюшевое существо, - А это у тебя еще что?
- Это не «Что», а «Кто», - заявила в ответ Настена, переступая порог квартиры, - Это Добрый Друг! – с этими словами она повернула медведя умильной мордахой к матери.
- Понятно, - Мама отступила на шаг, уперев руки в боки, - Мало тебе на день рожденья игрушек надарили, так ты еще и с помойки тащишь.
Настена раздосадовано опустила руки с медведем, от чего тот в раз поник головой.
- Он не с помойки! Он сам ушел от Вики с пятого этажа! А я его встретила! И мы подружились! – сердито заявила Настена.
- Ах, вот оно значит, что… - Настенина мама на секунду задумалась, а потом сказала, - Ну, что ж, раз так, тогда проходите. Оба.
Медведя пока усадили на обувную полку под вешалкой, а Настену мама повела сначала мыть руки, а потом ужинать на кухню.
- …Он очень хороший, - доносился из кухни голос Настены, - Он мне сказал, что его зовут Добрый Друг.
- Добрый друг это не имя. Это название,- говорила мама.
- А для него имя! – возражала Настена, - Оно было у него на бирке. И оно мне нравится!
- Ладно, я не возражаю, если этот твой потрепанный друг до завтра у нас погостит. Но я надеюсь, ты не думаешь, что он останется у нас насовсем?
- Нет, я думала. Я хотела спросить у вас с папой разрешения. Мамочка, он не потрепанный, он такой хороший!
- Давай-ка мы вот как сделаем: подождем пока с работы вернется папа, а там и решим, как быть.
- Давай!
- Тогда сейчас берись за ложку, и сделай так, чтобы в тарелке ничего не осталось.
- Спасибо мамочка!
- Так быстро?! Не узнаю тебя.
- Каша была вкусная-превкусная!
- Ох, ты и подлиза у меня, хитренькая! Ладно, пей чай и принимайся за чтение.
- А конфета?! Приз за самый лучший аппетит?
- А ты помнишь, что говорил доктор? – Конфеты каждый день это не полезно!
- Зато папа сказал, что за аппетит полагается приз!
- Ох уж этот папа у нас… Ладно уж, получай свой приз. Какую тебе?
- Про медведя!
- Держи – «Мишка на севере».
Сидя под вешалкой в полутемной прихожей, Медведь–Добрый Друг все внимательно слушал. Чтобы не мозолить глаза строгой Настениной маме, он упрятался за полу длинного пальто, и теперь наружу торчали только его задние лапы.
А чуть погодя, громко шлепая тапочками, в прихожую вбежала Настена, и, поискав глазами, их заметила.
- Ага, вот ты где! - Вытащив Доброго Друга из его убежища, Настена прижала медведя к себе, и горячо прошептала, - Видишь? Все хорошо.
Но тут в прихожую заглянула Настенина мама, - Не смей подносить его к лицу! – с беспокойством воскликнула она, - В нем наверняка полным-полно сапрофитов!
Ласково погладив Доброго Друга по голове, Настена послушно усадила его обратно.
- А теперь марш обратно в ванную! И с мылом вымой лицо, шею и руки! – скомандовала Настенина мама.
Настена ушла, а медведь, остался сидеть, преданно глядя глазами-пуговицами на Настенину маму. Ему очень хотелось произвести хорошее впечатление.
- Даже и не надейся, - Настенина мама поводила пальцем у самого медвежачьего носа.
Выйдя из ванны, Настена увидела, что Добрый Друг опять забрался под пальто.
Настена приподняла край, и заглянула, - Опять спрятался?
Увидев Настену, медведь улыбнулся, заблестев своими глазами-пуговицами.
- Добрый Друг, ты посиди здесь, пока папа не придет, ладно? - зашептала Настена, - Ты ему понравишься. Я знаю. Потому что он тоже добрый.
Медведь в ответ старательно закивал. Ему тоже казалось, что так будет лучше.
- Настена! Берись за чтение! – послышался из комнаты строгий голос Настениной мамы.
Уходя, Настена погасила в прихожей свет, а медведь остался сидеть и ждать.
Из комнаты было слышно, как Настена старательно читает вслух: «Это двор. В этом дворе злая собака…»
- Мам, а давай будем читать не про злую собаку, а про моего доброго медведя?
- Не выдумывай. Учить надо так, как в учебнике. Не отвлекайся, и давай сначала.
- Это двор…
Сидя под вешалкой, медведь Добрый Друг, почесал лапой за ухом и вздохнул.
Постепенно в квартире становилось все темнее. Это от того, что за окнами в теперь было совсем черно, а свет в прихожую попадал только через застекленную дверь из комнаты, в которой работал телевизор.
Добрый Друг по-прежнему прилежно сидел, чуть понурив голову, от чего казалось, что он о чем-то задумался. Быть может о том, что такой славной девочки, как Настена, он еще не встречал. И еще о том, что сидеть под вешалкой в прихожей лучше, чем на коробке, на лестнице.
Неожиданно в замке заворочался ключ, входная дверь отворилась, свет вспыхнул, и в прихожую вошел Настенин Папа.
Со своего места под вешалкой Медведь видел только его джинсовые брючины и ботинки.
Из комнаты появилась Настенина мама. Ее атласные шлепки и ботинки папы оказались друг напротив друга. А потом медведь увидел, как Настенина мама высоко приподнялась на носки и опустилась обратно.
- Привет, как вы тут? – послышался папин голос.
- Тише. Настёнка только-только уснула. Всё тебя ждала.
- Как она?
- Похоже, совсем поправилась. Завтра поедем к врачу за справкой.
- Очень хорошо.
Настенин папа стал вешать на крючок свою куртку, и только тут заметил медведя.
- Ух-ты! А это еще кто?
Добрый Друг стеснительно смотрел в сторону.
- Это потом. Сначала ужинать, сказала Настенина мама.
Тем временем Настёна уже крепко спала в своей комнате, обхватив руками подушку. Рядом на комодике и возле него, на полу были расставлены ее игрушки: щенок, жираф, заяц, кула-Маша, говорящий хомяк… Игрушек было много, почти все новые.
А медведь, сидя в прихожей под вешалкой, опять прислушивался к доносящимся из кухни голосам Настениных папы и мамы. И от того, что он слышал, ему становилось все больше и больше не по себе.
- …В общем, завтра утром ты, уж пожалуйста, не забудь прихватить этого медведя, и чтобы я его больше не видела.
- А по мне вполне себе симпатичный медведь. Может, его можно в химчистку сдать?
Заслышав про химчистку, Медведь с надеждой приподнял голову.
- Химчистка?! А ты подумал, что я скажу, когда в гости зайдет Жанна увидит его у нас? – «Вы тут грязного, рваного Медведя выбросили, а мы вот его подобрали?» - Нормально?
После этих слов, медведь под вешалкой понуро опустил голову и загрустил. Увидит ли он еще раз Настену, чтобы попрощаться?
А двое на кухне продолжали разговаривать.
- Ладно. Завтра я его заберу. Только, что ты скажешь Настёне?
- Да завтра она про него и не вспомнит!
- Сомневаюсь. Я, например, своего до сих пор помню.
- А я нет! В конце концов, мы можем купить ей нового нормального медведя из магазина.
Медведь вздохнул, и обреченно покивал головой, как бы говоря – «Ничего иного и быть не могло».
Ранним утром следующего дня Настенин папа появился из подъезда с большущим плюшевым медведем в розовом берете под мышкой.
Свисая головой вниз, медведь-Добрый Друг мог видеть только как ноги Настениного папы в начищеных ботинках осторожно ступают по краю большущей подернувшейся за ночь ледком, лужи посреди проезда.
Потом Настенин папа пронес его еще немножко, и со словами, - «Извини, друг, так получилось», - усадил поверх мусорных пакетов переполнявших контейнер.
Посидев так немножко, глядя вслед удаляющемуся мужчине в синих джинсах и черной кожаной куртке, медведь начал медленно сползать с кучи пакетов, и в итоге свалился на замусоренный снег, рядом с контейнером и уселся. Может так его хоть кто-нибудь подберет? Доброму Другу очень не хотелось выглядеть окончательно выброшенным.
Едва проснувшись, Настена прямо в ночной рубашке, бегом бросилась в прихожую, чтобы проверить, как там ее Добрый Друг, не было ли ему одному страшно ночью?
- Доброе Утро, Добрый Друг!… - Вбежав, воскликнула она.
Но в прихожей никого не оказалось. Слышно было только как мама на кухне готовит завтрак.
- Где мой медведь?! Где Добрый Друг?! – сверкая глазами, закричала Настена, ворвавшись на кухню.
- Настёна, в чем дело?! Сейчас же прекрати…
- Где он! Куда вы его дели! – Не слушая, Настена затопала ногами и заголосила, - А-а!!! Где мой медведь?! – Чувствовалось, что из ее глаз вот-вот брызнут слезы.
И мама вдруг поняла, что дочка вот-вот сорвется в истерику. Прежде такого с ней никогда не было!
- М-мы… То есть, папа… - сбивчиво заговорила Настенина мама.
Присев, и обхватив Настену за плечи, она ощущала, как ребенка колотит мелкая дрожь.
- Папа забрал его. Забрал, чтобы отвезти в химчистку! Не кричи так. Пожалуйста, не надо. Все хорошо.
Мокрыми от слез глазами Настена внимательно посмотрела маме в лицо. Так внимательно она не смотрела еще никогда в жизни.
- Ты сейчас говоришь правду?
- Настёна?! Что ты?! Разве я когда-нибудь обманывала тебя?! Девочка моя.
Подхватив всхлипывающую Настену на руки, мама понесла девочку обратно в ее комнату.
- Солнышко, сейчас тебе лучше прилечь… - Уложив Настену на кровать, мама нежно гладила ее светлые шелковистые волосы. Настена понемногу успокаивалась.
- А когда папа привезет медведя обратно?
- Я позвоню ему и узнаю. Не волнуйся… Погоди-ка? Кажется у нас пахнет горелым!
Молочная каша в ковшике на плите успела выкипеть и пригореть, когда Настенина мама, вбежав, схватила ковш и, как есть, забросила его в раковину, после чего схватилась за телефон.
- Алло?… Игоря Олеговича, пожалуйста!
Одновременно Настенина мама ногой захлопнула дверь на кухню, а свободной рукой распахнула форточку.
- Что? Скажите, что это его жена. Скажите – срочно.
Потом ей пришлось подождать, пока на том конце, наконец-то, ответили.
- Игорь? Ты куда дел медведя? Куда? Подожди минуту…
Метнвшись к окну, Настенина мама глянула вниз.
Большой оранжевый мусоровоз как раз выезжал со двора, а дворники в оранжевых жилет заталкивали на место пустые мусорные контейнеры.
- О Боже… - выдохнула Настенина мама, и медленно подняла руку с телефоном, - Игорь, слушай меня внимательно, - Серьезным тоном заговорила Настенина мама, - Ты должен купить медведя. Точно такого же. Он называется «Добрый Друг». Залезь в интернет… Нет, я не могу, иначе она сразу догадается. Купи обязательно!
- Мама? – Открылась дверь, и Настена, уже одетая, вошла в кухню.
- …И еще… Обязательно купи картошки и молока! – Бодрым голосом, добавила Настенина мама, и тут же, выключив телефон, машинально убрала руку за спину.
- Ты разговаривала с папой?
Лицо Настены было непривычно серьезным.
- Да доченька.
- Он сказал, когда отдадут моего медведя?
- Сказал, что завтра, или может быть, послезавтра.
Настена слушала, нахмурившись, и не отводя внимательного взгляда от лица матери.
- А теперь иди пока поиграй, а после завтрака поедем в поликлинику.
Ни слова не говоря, Настена развернулась, и вышла из кухни. А мама без сил опустилась на табурет, и закрыла лицо ладонями.
Солнышко вовсю сияло в ярко-голубой вышине, когда Настена с мамой вышли из подъезда на улицу. Пригревало, и ледок, за ночь затянувший поверхность большущей лужи перед подъездом, снова растаял.
- Ни пройти, ни проехать. И когда только это закончится, - сетовала Настенина мама, пробираясь за руку с дочерью по скользкому краю этого сезонного водоема, к своей припаркованной неподалеку малолитражке.
Пока мама прогревала двигатель и, глядя в экранчик айфона, изучала дорожную обстановку, Настена, скучая, смотрела через окошко, на то, как рядом детской площадкой большие мальчишки гоняли мяч. При этом мяч казался каким-то странно–тяжелым. Не смотря на все пинки игроков, он никак не желал отрываться от земли. В какой-томомент на нем мелькнула розовая заплатка… А в следующий миг истошный визг Настены вспорол воздух в закупоренном салоне небольшого автомобильчика.
Сбросив ремень, и распахнув дверцу, Настена вырвалась из объятий детского креслица, перемахнула сугроб, и, не переставая визжать, стрелой полетела по направлению к гоняющим «мяч» пацанам. Выскочив следом, Настенина мама, проваливаясь по колено в рыхлом сугробе, рвалась следом, истерически выкрикивая имя дочери.
Заметив, что происходит неладное, «футболисты» прервали игру, и уставились на бегущего по направлению к ним, вопящего ребенка, и увязающую позади в снегу женщину. А Настена, ворвавшись на «центр поля», подхватила «мяч» и бегом бросилась обратно, не переставая рыдать в голос.
- Настена! Остановись! Мы все исправим!
В конце концов Настениной маме удалось выбраться из глубокого снега и почти ухватить дочку за курточку, но та увернулась.
Подбежав к краю лужи, Настена не раздумывая шагнула в ледяную воду.
- Настена не смей!
Скользя по обледенелому дну, девочка добрела до середины и уселась. Воды оказалось по грудь, к которой ребенок крепко прижимал оторванную голову своего Друга.
Под вечер Настенин папа вернулся домой. Услышав, как хлопнула входная дверь в прихожую вбежала мама.
- Где?! – с ходу выпалила она.
- Нигде нет. Их больше не выпускают.
- Господи! – Настенина мама в отчаянии ударила кулаками о стену . В одном был зажат градусник, в другой упаковка с таблетками, - Господи… Господи… - Не переставла причитала она, - У нее жар… температура тридцать восемь. Что делать?!
- Для начала тебе надо успокоиться… - Настенин папа тронул маму за локоть.
- Ты не понимаешь! – Настенина мама резко повернула к нему лицо, мокрое от слез, - Она мне сказала… Она сказала, что больше не хочет жить!
А снизу, с обувной полки на них обоих глядела голова медведя. Один глаз болтался на нитке, ухо было оторвано, а оттуда, где полагалось быть шее, торчал какой-то грязный лоскут. И вся голова была грязная-прегрязная, и сплюснутая. Но, не смотря ни на что, выражение медвежьей мордахи по-прежнему продолжало быть добрым, только, пожалуй, чуточку удивленным.
- Остается еще один шанс. Последний, - сказал Настенин папа, и стал обратно натягивать куртку.
- Куда ты собираешься?
- Я скоро, - ответил Настенин папа и скрылся за дверью.
Вернулся он только через час, когда Настенина мама уже места себе не находила. С собй он принес ворох мокрого грязного тряпья – все, что осталось от медвежьего туловища.
Далеко за полночь в квартире попеременно то гудела стиральная машина, то стрекотала швейная.
А на следующий день, когда Настена с трудом приоткрыла припухшие глаза, она увидела возле кровати обоих родителей.
- Уходите… - чуть слышно шепнула девочка.
- Хорошо, мы с мамой сейчас уйдем, - сказал папа, - Только к тебе тут еще один посетитель.
Папа с мамой расступились, и Настена, не веря своим глазам, увидела, что за их спинами на стуле сидит ее Добрый Друг! В розовом берете с помпоном, и даже с голубым бантом на шее, он был чистый-пречистый. И это был точно он! Его бы она узнала из тысячи!
- Добрый Друг!
- Здравствуй, Настена.
Улыбаясь, большущий плюшевый медведь протягивал навстречу девочке обе лапы.
Конец