Я могу чувствовать Твою Боль... (Винсент-Вега) / Проза.ру

«Плачь сам, если хочешь, чтобы я плакал» Гораций

«Как же людям, одержимым высоким стремлением оставить у всех в памяти свое имя, не выбрать скалу, явно находящуюся в одиночестве…» Роберт Музиль «Человек без свойств»

            *             *             *

Это разнообразные записи, собранные мною воедино. Записки о безвести пропавшем человеке! Этот человек «явился из ниоткуда, и исчез в никуда». Он никогда не старался окружить себя тем ореолом таинственности и загадочности, которым обладал. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, а после его исчезновения прошло два года, я так и вижу его… Одиноко сидящем, вдали от всех, со скрещенными ногами и руками… Звали его Марк…
Познакомились мы с ним на втором курсе университета, хотя в стенах нашего учебного заведения пересекались и раньше. Марк не только не вписывался в окружавшую его среду, но противопоставлял себя всем! Его манера одеваться вызывала недоумение, а то и улыбку окружающих. Гардероб его составляли какие-то лапсердаки, плащи, даже сапоги… Он должен был так ходить столетиями раньше, чтобы не выделяться, но теперь… Длинные волосы, ухоженные заостренные ногти, перстни все это выдавало в нем человека артистического склада, но… Нелюдимость Марка, его холодный уставший взгляд… ставили в тупик. Он всегда избегал больших компаний, но пытался сохранять доброжелательность…
Он устало вздыхал, когда его куда-то звали, отводил взгляд в сторону и говорил, что не может. Так, его престали приглашать на разного рода «посиделки», он немного обижался, но понимал, что так для него лучше…
По каким-то непонятным для меня причинам он умудрялся достаточно часто пропускать занятия, за что и был отчислен…
Потом он восстанавливался и оказался у нас в группе. Как я уже упоминал, это был человек яркой внешности, т.е. заметно выделялся среди других сокурсников…
Но гораздо больше… Гораздо больше, он отличался по внутреннему складу ума, характера, привычек. Что самое важное следует отметить, было видно, что он сильно страдает! Во всем его поведение, вплоть до гримасы, чувствовалось, что его, что-то сильно гложет. Временами он ни с того ни с сего сильно морщился и издавал едва слышный стон.
У меня все это не могло не вызвать удивление, переходящее в какое-то смутное восхищение… Что за страдания носит в себе этот человек?
При всем, притом он часто мог быть достаточно весел! Его смешинки… Да, он мог веселиться по любому поводу. Часто я едва заметной улыбкой он слушал лекции, что-то про себя отмечая и хихикая. Но если дело доходило до каких-то публичных выступлений, он сильно смущался, краснел, во всех его движениях чувствовалось невероятное волнение!
Никто не понимал, каким образом у него протекают мыслительные процессы! Ум был то, «живой и ясный», то казалось, он вообще оторван от происходящего в реальности и сидел целиком поглощенный своими думами.
Поначалу все посчитали его просто высокомерным, но я сразу почувствовал, что этот человек, по каким-то причинам не хочет себя «раскрыть…»
Следует сказать, что он был старше нас. Что его сюда привело, чем он до этого занимался, это было никому неизвестно…
Руки он сам, первым, никому не протягивал и здоровался кивком. Первое полугодие многие из преподавателей даже не слышали его голоса! Да и не только преподаватели!
Часто он выглядел настолько потерянным, куря сигарету за сигаретой, что казалось его страдания возьмут верх над его образом «холодной отчужденности» и он тихо заплачет… И что не менее удивительно, в такие моменты в нем словно все сжималось, ему, словно, было тяжело сделать лишнее движение, а из-за того, что на него кто-либо смотрел, в нем казалось затухал последний огонек Жизни.
Я постоянно видел, как он ходил из стороны в сторону, описывая какие-то «восьмерки», целиком поглощенный своими мыслями. Его, казалось, занимают какие-то идеи, которыми он никогда, ни с кем, естественно, не делился, и эти соображения окончательно отрывали его от действительности…
Иногда он не мог вспомнить или дать ясный ответ на вопрос, что вчера проходили по той или иной теме, хотя сам лично присутствовал…
Но помнил какие-то незначительные события в мельчайших подробностях.
Он всегда отшучивался либо просто молчал, когда речь заходила о «личной жизни» или «досуге», в такие минуты у него в глазах появлялся оттенок какой-то грусти и давней печали…
Складывалось впечатление, что его всегда мучало какое-то чувство вины… То, что внутри него шла какая-то нескончаемая борьба, было очевидно… Тогда он закрывал глаза и тяжело дышал.
Даже когда он разговаривал… его мысли, видимо были далеки от предмета разговора. Словно разговоры с нами, отвлекали его от чего-то более важного и возвышенного. Когда он сидел в своих бесконечных страдальческих позах, посторонние разговоры, казалось, его не полностью достигали, и не касались, но вдруг он смущался и краснел, словно где-то урывками услышал свое имя.
Чувствовалось, как временами ему было тяжело разговаривать, как будто с каждым словом из него выходили остатки Жизни… В таких случаях, он устало улыбался и смотрел «сквозь» собеседника своими полными тоскливого сочувствия глазами.
Иногда мне казалось, что его одиночество было вызвано только недоверием к окружающим, но, как я позже догадался еще и разочарованием… Разочарованием в людях!
Даже когда мы начали общаться; нет, скорее обмениваться короткими фразами, он мог посмотреть своими влажными от усталости, или волнения или, еще бог знает чего глазами и сказать: «Я плохо себя чувствую! У меня очень болит голова! Я пошел домой…» И он уходил между занятий, сообщив о своем уходе, от силы двум-трем человекам, а то и вообще никому… Да и когда, он досиживал до последних минут, то уходил… вернее исчезал!..
Не считая необходимым попрощаться, он просто убегал куда-то… Куда? Возвращался он всегда один…
Поскольку с ним никто не поддерживал практически никакой связи, он мог просто пропасть на несколько дней, мог пропустить важную консультацию перед экзаменом… сам экзамен!
Когда все были на занятиях, он был неизвестно где, когда все отдыхали или готовились к следующим экзаменам, он бегал за преподавателями! Сдавал свои «хвосты»… Да и что говорить, он мог, при всем при том, претендовать на «красный диплом»! Но его характер… Он мог упереться, если считал, что он прав и настаивать на своем, чем настроил некоторых преподавателей против себя. Но, как уже упоминалось, бегал за ними, ездил, если это было необходимо домой, бесконечно доказывая, что он лучше чем…

            *             *             *

Однажды нам выпала участь возвращаться вместе. Марк к моему удивлению предложил зайти «промочить горлышко» в пивную. Я, недолго думая согласился, и мы оказались в какой-то распивочной.
–Вообще, я недолюбливаю подобные места, – сказал он. – Но разве всегда есть выбор?
Мы заказали по кружке пивка, он закурил сигарету и посмотрел прямо на меня, затем он уставился куда-то в пол.
–Я думаю…– его голос изменился, стал спокойнее и увереннее. – Думаю, что Бог умер тогда, когда первый из созданных им людей наложил на себя руки! Это же насколько человеку должно быть плохо, в созданном Богом «Прекрасном Мире», чтобы он убил себя! Конечно же, впоследствии, это было объявлено грехом…
–А ведь я тоже не без греха…– сказал через некоторое время Марк и умолк.
На какое-то мгновение мне показалось, что он впал в какой-то ступор, было видно, как задрожали его руки.
–Знаешь…– он вдруг заговорил тихо, – когда я смотрю на картину или слушаю музыку, я… чувствую Боль другого! Чувствую Боль автора…
Марк говорил очень тихо, казалось, ему не хватало воздуха.
Я наклонился чуть ближе. Нас разделял столик, на котором покоились уже пустые кружки из-под пива. Сигаретный дым попал ему в глаза, они увлажнились и заблестели.
–А теперь скажи… Дар это или проклятие?.. Чувствовать Боль другого!
–Ты, наверно очень добрый, сердобольный человек…
– «Добрый»? Да, ты знаешь, моей ненависти хватило бы, чтобы смять этот мир и отправить его в бездну, в хаос! Но он в этом не нуждается… Он и так там пребывает!
Мы заказали еще пива. Марк со скучающим видом курил сигарету за сигаретой…
–Знаешь, как-то, я готовил себе обед… Я живу один, поэтому, варил пельмени. Они беспомощно плавали… Как вдруг, вслед за резкой головной болью, меня словно осенило! Боже! Как все глупо! Для чего это все!
Все! Абсолютно все! Начиная с упорядоченности всех действий… Заканчивая какой-то усталостью от собственной беспомощности перед этим миром! Мне захотелось закричать!.. Бессмысленность!..
Если раз десять повторить слово «бессмысленность», то и оно автоматически становится бессмысленным!
Марк замолчал, видимо он был взвинчен, возбужден. Он тяжело дышал.
– Так хочешь умереть?
–Что?– не понял я.
– «Так хочешь умереть?
Страдаю я, как ты.
Сердца, как пропасть, и бездонны и пусты…»
–Это строки из квебекского поэта Эмиля Неллигана. Слышал о таком?
-Нет… – признался я.
–Так вот… Его биография умещается в один абзац, в одно предложение!.. Годы жизни 1879-1941; больше сорока лет провел в лечебнице для душевнобольных…
Это как надломленное дерево… Как трехногая собака или кошка… Как разрушающийся хорошо построенный когда-то дом!.. Как фальшивая нота!.. Незаконченный роман…
Я испытываю невыносимую боль!..

            *             *             *

«Мы можем рассматривать настоящее состояние Вселенной, как следствие ее прошлого и причину ее будущего. Разум, которому в каждый определенный момент времени были бы известны все силы приводящие природу в движение, и положение всех тел, из которых она состоит, будь он также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, смог бы объять единым законом движение величайших тел Вселенной и мельчайшего атома; для такого разума ничего не было бы неясного, и будущее существовало бы в его глазах точно также как прошлое».
Эти хрестоматийные слова Пьера-Симона де Лапласа, простите за каламбур, предопределили дальнейшее развитие науки. Так называемый детерминизм – проповедовал нам стоя посреди аудитории профессор Шульц. Он был худощав, невысокого роста, растягивал слова и гнусавил, но, тем не менее, наводил ужас на студентов. Сдать ему зачет, не говоря уже об экзамене, было само по себе событие, которое требовало, чтобы его отметили…
Его костюм… т.е. пиджак и брюки, были покроя, эдак, сорокалетней давности. Все это говорило о его «старой закалке», «суровой школе» и т.д. Шульца втайне ненавидели студенты, т.к. он с легкостью «детерминировал неуды…»
–Лаплас заявлял, что свободная воля всего лишь иллюзия. Лаплас, как известно, набивался в ученики к д’Аламберу, который в свою очередь в знаменитой «Энциклопедии» в соавторстве с небезызвестным вам Дидро, в статье «Свобода воли», высказал следующее:
– Первое: наше собственное ощущение внушает нам убеждение, что мы обладаем свободной волей. Второе: если бы люди были лишены свободы воли, они были бы просто автоматами, подчиняющимися импульсам причин, подобно тому, как часы совершают движения, производить которые их сделал способным часовщик. Третье: естественные для нас идеи добродетели и порока, похвалы и хулы, если нет свободы воли, – ничего не означают. Доброе дело в этом случае не более достойно признания, чем воспламеняющая нас злобность. При отсутствии свободы воли, все либо происходит с необходимостью, либо совершенно не может произойти. Стало быть, все проекты бесполезны, все правила благоразумия ошибочны, поскольку во всех областях и цель и средство в равной мере предопределены… Откуда возникают угрызения совести, в чем я могу себя упрекнуть, раз я делал то, чего не мог не делать! Что собой представляют поэт, историк, завоеватель, мудрый законодатель? Это – люди, которые, не могли действовать иначе, чем они действовали. Зачем наказывать преступника и вознаграждать людей, творящих добро? Величайшие злодеи, если нет свободы воли, оказываются невинными людьми, которых, наказывая, приносят в жертву. Кому приписать роль причины греха, если не Богу? Во что превращается религия со своими предписываемыми ею обязанностями? Кому Бог дает законы, кому направляет свои обещания и угрозы, кому готовит кары и вознаграждения? Машинам, не способным выбрать тот или иной образ действий? Если свободы воли вовсе не существует, как получилось, что мы обладаем идеей свободной воли? Странно, что необходимые причины привели нас к сомнению в том, что они необходимы. Наконец, фаталисты не могут обижаться, чтобы им ни говорили и чтобы им ни делали.
Остается добавить, что автор данной статьи неизвестен…
Мы едва успевали записывать. Мы… Студенты… обладали свободной волей, в наименьшей степени…

            *             *             *

–Что ты обо всем этом думаешь? – спросил я Марка после занятий.
–После вчерашнего, у меня сильно болела голова!
Он засмеялся, потом, вдруг стал серьезным, даже немного грустным.
–О том, что я думаю, я мог бы написать не одну книгу! Но до меня уже все сказано…
– «Сказано?» – удивился я.
–Да! В одном замечательном стихотворении… «Хочу я быть ребенком вольным» Байрон. Как можно в одном стихотворении уместить практически все… К сожалению мои «вокальные данные» не позволяют тебе воспроизвести это стихотворение, каждая строчка которого…
Он внезапно умолк и вдруг переменил тему разговора.
–Все мы, так или иначе, гоняемся за материальными благами! Бог не вписывается в современный «комфортабельный мир»! Судьба? А ты знаешь, что в конечном итоге, самый главный вопрос даже не в том: «почему происходят, те или, иные события», а в следующем: «почему вообще, что-либо происходит!»
Источник изменений как известно… Есть процесс возрастания энтропии! Мир существует за счет того что он деградирует! Я хочу сказать, что… – он запнулся. – Ладно! Поговорим об этом в другой раз!
На этом наши пути расходились, Марк побежал на трамвай, запрыгнув в него он махнул мне рукой в знак прощания.
Тут я увидел своих однокурсников: Степана и Тимофея, которые что-то громко обсуждали; сделав вид, что я их не заметил, я недолго думая побрел к остановке в свою сторону…

            *             *             *

Дома, я словно приобщился к тайне, к Великому!.. К стихотворению Байрона…

            Хочу я быть ребенком вольным
            И снова жить в родных горах,
            Скитаться по лесам раздольным,
            Качаться на морских волнах.
            Не сжиться мне душой свободной
            С саксонской пышной суетой!
            Милее мне над зыбью водной
            Утес, в который бьет прибой!

            Судьба! возьми назад щедроты
            И титул, что в веках звучит!
            Жить меж рабов – мне нет охоты,
            Их руки пожимать – мне стыд!
            Верни мне край мой одичалый,
            Где знал я грезы ранних лет,
            Где реву Океана скалы
            Шлют свой бестрепетный ответ!

            О! Я не стар! Но мир, бесспорно,
            Был сотворен не для меня!
            Зачем же скрыты тенью черной
            Приметы рокового дня?
            Мне прежде снился сон прекрасный,
            Виденье дивной красоты...
            Действительность! ты речью властной
            Разогнала мои мечты.

            Кто был мой друг – в краю далеком,
            Кого любил – тех нет со мной.
            Уныло в сердце одиноком,
            Когда надежд исчезнет рой!
            Порой над чашами веселья
            Забудусь я на краткий срок...
            Но что мгновенный бред похмелья!
            Я сердцем, сердцем – одинок!

            Как глупо слушать рассужденья –
            О, не друзей и не врагов! –
            Тех, кто по прихоти рожденья
            Стал сотоварищем пиров.
            Верните мне друзей заветных,
            Деливших трепет юных дум,
            И брошу оргий дорассветных
            Я блеск пустой и праздный шум.

            А женщины? Тебя считал я
            Надеждой, утешеньем, всем!
            Каким же мертвым камнем стал я,
            Когда твой лик для сердца нем!
            Дары судьбы, ее пристрастья,
            Весь этот праздник без конца
            Я отдал бы за каплю счастья,
            Что знают чистые сердца!

            Я изнемог от мук веселья,
            Мне ненавистен род людской,
            И жаждет грудь моя ущелья,
            Где мгла нависнет, над душой!
            Когда б я мог, расправив крылья,
            Как голубь к радостям гнезда,
            Умчаться в небо без усилья
            Прочь, прочь от жизни – навсегда!

            *             *             *

Это и есть вершина… Марк словно прятал часть своего мира за этим стихотворением! Свою безгрешную, доведенную до отчаяния душу!
Я окончательно убедился, что его душевная организация была сродни «плохо настроенному фортепьяно», которая работала по принципу: «если что-то где-то построилось, значит, что-то где-то разрушилось».

            *             *             *

Следующие несколько дней Марк не появлялся на занятиях, я уже подумал: «Не случилось ли чего?»…
Наконец он появился на лекциях Александра Петровича Веселовского, который с присущей ему харизмой читал лекции о живописи… Мы слушали открыв рот, хотя иногда уследить за ходом его мыслей не представлялось возможным. Он словно полемизируя с невидимыми оппонентами излагал следующее…
–Кто сможет отличить Ван Эйка от Ван Дейка, или Моне от Мане,– тот может претендовать на зачет… А если, кто сможет объяснить разницу между полотнами Хуана Гриса и Жоржа Брака, тот может претендовать на «отлично» автоматом, в общем зачете… – Веселовский перевел дыхание. – Сегодня мы частично коснемся романтизма, экспрессионизма и других течений, «измов», если угодно!
Что же случилось с живописью ХХ века? Почему все вдруг «разучились рисовать»? Или это случилось гораздо раньше? Начиная с импрессионизма? Появление фотографии «убило живопись»? Раньше художники спали с натурщицами, а теперь стали спать с «квадратами и кубами»?
Ладно! Если серьезно… Готхольд Эфраим Лессинг считал, что художники античности были обречены изображать лишь прекрасное… даже Лаокоон (та самая скульптурная группа, которая наверняка вам известна), при всех его страданиях, не мог быть изображен иначе, т.е. он «не мог не орать надрываясь от боли», т.к. он от этого перестал бы быть прекрасен!
Что делать, когда это «прекрасное» начинает упираться квадратным подбородком и круглыми глазами в… «Черный квадрат!»
Живопись, – это в каком-то смысле, – лицо эпохи!
Первым художником, олицетворяющим европейскую живопись, принято считать Джотто! Первый человек эпохи Возрождения! За ним уже идет Томмазо Мазаччо и др. Многие работы раннего Возрождения поддаются строгому математическому анализу, например: «Крещение Христа» Пьеро делла Франческа…
Современному человеку наиболее любопытны работы мастеров так называемого «Северного Возрождения». В первую очередь Иероним Босх и Питер Брейгель Старший, но также интересны Грюневальд, например «Малое распятие» и Ганс Гольбейн Младший (ради интереса можете посмотреть и работы «Старшего»). Многие имена остаются в мрачной тени Босха и Брейгеля! Так Стефан Лохнер, Робер Кампен, Петрус Кристус…
Но имена Лукаса Кранаха Старшего ( опять таки посмотрите, на этот раз и «Младшего») и тем более Дюрера должны быть вам известны! Друг и ученик Дюрера – Ганс Бальдунг со своей картиной «Девушка и Смерть»… ее название известно за пределами живописи.
Что, вообще, делает художника известным?.. Имена многих удивительных художников известны исключительно специалистам! Блестящие, радующие глаз картины Клода Лоррена, – сегодня не востребованы. Франческо Гварди и Каналетто именитые в свое время венецианцы – блестяще увековечившие свой родной город, – тоже ныне… В общем, лицо европейской живописи определила Джоконда!.. Это самое «лицо», позже, исказится в мунковском «Крике»!
Всем известен Гойя, с его интересом к «оккультной» тематике, но сейчас поговорим о других «темных» личностях! Большой интерес в этом направлении представляет Иоганн Генрих Фюсли! «Ночной кошмар», «Безмолвие», «Три ведьмы», – за этими «говорящими названиями» стоят поистине потрясающие полотна! Фюсли был блестящим книжным иллюстратором, но менее известен, чем Гюстав Доре, или тот же Уильям Блейк. Сальватор Роза, хронологически располагается раньше, вышеупомянутых авторитетов, но его «шабаш», романтические автопортреты, «мрачные пейзажи», ставит его на один уровень, с хотя бы Каспаром Давидом Фридрихом! А часть пейзажей роднит его с Якобом ван Рейсдалом…
Интересное «родство» представляют собой Арнольд Бёклин и Франц фон Штук. «Чума» Бёклина, – одно из самых запоминающихся полотен мировой живописи! А «Саломея», «Грех» и наконец «Люцифер» Штука, – это я вам скажу завораживающая вещь!
Все чаще живопись носит крайне тревожный характер, я имею в виду, естественно: Врубеля и Чюрлениса… А иногда носит раздражающий характер! Например сравните работы Эгона Шиле «Любовники» и «Невесту ветра» Оскара Кокошки… От их манеры… меня охватывает ярость! Но не будем об этом!..
Климт – тоже, синоним слова «декаданс» в живописи … Куда интереснее на мой взгляд, например, Одилон Редон со своими «мрачными видениями» или великолепный Альфонс Муха, прославившийся своими декоративными работами, «Ар Нуво», хотя у Мухи имеется необычная для него работа «Пропасть», которая отсылает к…
У меня устала рука, записывать за эти «монстром» живописи…

            *             *             *

После занятий, я остановил Марка, спешащего куда-то, подальше от всех… На вопрос: «Как дела? Не случилось ли чего?» – «Да так…я мог бы сказать словами из Дадзай Осаму:«Вся моя жизнь состоял из позора!»
   Чем я занимался последние несколько дней? Лучше не спрашивай! Я был… в борделе! Да, это так… Заходит ко мне старый приятель… выпили, а он и говорит: «Давай вызовем шлюх!» Я недолго думая соглашаюсь… Вызвонили… Приезжает… «Шоковый шалман»… Одна «краше» другой!.. Друган не растерялся… а я стоял в недоумении… выбрал! Хорошо, хоть в подъезд в этот момент никто не вошел…
Слушали музыку, пили, ели какие-то суши! За все платил мой друг… Я тянул время… Я боялся остаться с ней наедине! Дайка, я себе пива, что ли возьму…
Марк взял в магазине себе и мне по бутылке пива… пошли дальше, я приготовился к дальнейшей исповеди.
–Да ничего у нас не было! Только мы остались одни, как она стала рассматривать мои украшения, свисающие с ручки антресоли… бусы… браслеты… цепочки… Попросила подарить один браслет, я не смог отказать! И… время вышло, они уехали…
А знаешь, что было на следующий день?.. Мы поехали в бордель!
Представляешь… Когда мы с ними общались… выяснилось, что у них у каждой есть мечта… на которую они копят!.. и более того, даже у каждой есть свой парень!..
Итак… На следующий день, едва проспавшись, мы начали искать дальше… Мой приятель был крайне не удовлетворен «визитом» этих «красавиц» и мы поехали… Этот «дом терпимости», оказался на соседней улице, что было вполне удобно. Мы попали в эту квартиру… – Марк сделал паузу, чтобы выбросить осушенную бутылку пива и закурил сигарету.– В квартире были… не знаю, как там она у них называется, в общем «хозяйка» и «девочки»…
«Мальчики располагайтесь, сейчас девочки придут!» – спокойно сказала она. Мы «расположились», там можно было заказывать алкоголь! Что я и сразу же сделал! Зашли «девочки»… Я не знал как себя вести!.. Но заходили они по одной и представлялись. Естественно, что я уже десять раз пожалел, что здесь оказался…
Мой друг сказал… имена их нет смысла упоминать, назовем их номером 1 и номером 2, чтобы они остались… Номер 1 была негритянка! Номер 2… скажем так азиатка! Я ее не выбирал! И поскольку с номером 1 мне вообще было бы страшно остаться в одной комнате, то мне по «умолчанию» достался номер 2. В итоге… я оказался с номером 2 в одной комнате!.. И, сразу же заказал бутылку коньяка… Я смотрел на нее, и на бутылку… выбор падал не в пользу подруги. Я… сбежал оттуда, допив бутылку! Я был настолько пьян, что даже не помню как оказался на улице… Затем меня вернули! Я снова приложился к бутылке и… Проснулся уже дома!
Приятель, который ходил меня отлавливать, несколько раз поднимался, не на тот этаж… Звонил в квартиру и пьяным голосом требовал девочек! Какой-то мужик, его готов был уже с лестнице спустить! Когда он все-таки добрался до нужного этажа, ему «хозяйка» сказала: «Ваш друг уже ушел…» Он рассказывал, что ему пришлось «взять проплаченное», и номер 1 и номер 2…
Проснувшись дома… Ничего не помня, мне показалось, что я потерял паспорт… Я набрал его номер: «Проститутки! Сволочи! Паспорт украли!» – кричал в трубку я. Он находясь еще «там» и выяснил, что никакого паспорта у «них» нет… Я нашел его в другом кармане…
На следующий день(протрезвев), я вышел на улицу, мне повсюду мерещились «сволочи и бля…» скажем так «женщины легкого поведения»! Меня преследовали персонажи Босха… «Несение креста» и «Пять гротескных голов» Леонардо! Казалось, каждый встречный смеялся надо мной! «Дионистическое» начало победило! – подытожил друган.
Озадаченный этой проповедью, я распрощался с ним … Я лишь привел ему цитату из Аврелия Августина: «С безумным ослеплением хватался я за все дурное, стыдясь, что среди сверстников моих было немало более порочных, чем я». На что он мне ответил словами того же Дадзай Осаму: «Вскоре я убедился, что вино, сигареты, проститутки прекрасно помогают (пусть временно) забыться, отвлечься от вечного страха перед людьми».

            *             *             *

Следующий день в институте… Я столкнулся с моими однокурсниками: Степаном и Тимофеем. Стояли они как обычно в курилке. Степан очередной раз сделал себе «летнюю стрижку»… как «коленка», разодетый во все цвета радуги, он слишком бурно жестикулировал для стен университета и для более-менее спокойно стоящего Тимофея, который был одет в более сдержанной манере, а волосы не в пример Степану, были завязаны в хвост.
–Помнишь группу Joy Division, – спрашивал Тимофей.
–Это тот, что повесился?
Я уже прошел мимо них, но вдруг, передумал и остановился покурить, попутно слушая обрывки их разговора.
–Еще Radiohead!..
–Нытье все это твое… «Radiohead»…
–Англия! Вся лучшая музыка рождается именно там! В «туманном Альбионе»!
–Угу…
–Muse, Placebo, Depeche Mode, Coldplay…
–Да в твоей Англии, если кто и родился, так это Anathema, My Dying Bride и Paradise Lost... Ну и чуть-чуть Cradle of Filth!
–А также, Portishead, Massive Attack, Tricky?
–Знаем! Знаем… Но германо-скандинавские племена сделали для независимой музыки, уж куда больше!
–Да ну!.. Кто их знает? Или слушает?
–Конечно, Scorpions, Rammstein, – «никто не слушает»… А так… Начиная с Kraftwerk… У «тевтонов» с музыкой все в порядке! Это и… Crematory, Tanzwut, Diorama, Diary of Dreams, Sanguis et Cinis, In Strict Confidence, ASP, Antichrisis, Project Pitchfork, Das Ich, Untoten, Endraum, Illuminate, Samsas Traum, Wolfsheim, Goethes Erben, Deine Lakaien, Welle: Erdball… и конечно же Lacrimosa и Sopor Aeternus! Это, я тебе говорю на «на чистом немецком языке»!
–А я тебе, сейчас, скажу на «чистом английском»!.. Английская музыка – лучшая! Это не только я так считаю! Да и твои «немцы», большинство песен исполняют на английском языке!
–Ну..! Они просто хотят быть «услышанными», во всем мире! Тем более скандинавы… Подожди! Куда ты пошел? Я тебе еще норвежцев не перечислил…

            *             *             *

Мы оказались на занятиях, Марка не было. Лекцию вел профессор Берг. Почти в середине лекции появляется запыхавшийся Марк.
–Эпоха Возрождения, также называемая Ренессансом или Эпохой Гуманизма, была, выражаясь языком Льва Николаевича Гумилева, фазой пассионарного подъема этноса! Джон Фаулз сказал: «Возрождение по существу своему было просто-напросто весенним концом одной из самых суровых зим цивилизации. Оно покончило с цепями, барьерами, границами. Его единственный девиз гласил: все сущее прекрасно».
«Зимой» здесь, очевидно, имеется в виду Средневековье. Следует сказать, Шпенглер считал, что «Древний мир – Средние века – Новое время: вот невероятно скудная и бессмысленная схема».
Шпенглер справедливо критикует Евроцентризм: «Что для культуры Запада существование Афин, Флоренции, Парижа важнее существования Лояна и Паталипутры – это разумеется само собой. Но можно ли класть эти оценки в основание схемы всемирной истории? В таком случае китайский историк был бы вправе спроектировать всемирную историю, в которой замалчивалось бы, как нечто незначительное, крестовые походы и Ренессанс, Цезарь и Фридрих Великий».
Что касается… Нет! Давайте, вспомним, что эпоха Возрождения на западе(если брать в первую очередь Италию), и окинем взором, что происходило в России… Там(точнее «здесь») было не до «Возрождения»… Это период царствования Василия Темного, Ивана Грозного… «Опричнины»… До петровских реформ еще более века, а до них(реформ) еще предстояло «смутное время»…
Здесь следует коснуться знаменитого спора между славянофилами (Хомяков, Аксаковы) и западниками(Герцен). Особенность геополитического положения Российской Империи, позволяла относить ее, в зависимости от мировоззрения, то к западу, то к востоку…
Немецкий философ Вальтер Шубарт в книге «Европа и душа Востока», выделял особую миссию России, это «Христианская Азия». «Современная Европа, – говорит Шубарт, – это форма без жизни. А Россия – жизнь без формы. В первом случае душа покинула форму, оставив лишь пустую оболочку. Во втором – жизнь взорвала прежние стесненные формы, но новой пока не обрела».
Шпенглер в свою очередь говорил: «Русскому мышлению столь же чужды категории западного мышления, как последнему – категории китайского или греческого».
В Италии был Данте, в Испании Сервантес, а у нас Пушкин… Создатели так называемого литературного языка. Шекспир со своим знаменитым словарем! Но проблема в том, что мы понимаем, и Державина, и Ломоносова, и др.
Но понял бы сам создатель «литературных норм», современных нам писателей?..
Что для нас значит термин культура, а что цивилизация? «Империализм – это чистая цивилизация,– говорит Шпенглер и далее.– Современная эпоха – эпоха цивилизации, а не культуры». Что любопытно: «Экспансивная тенденция – это рок, нечто демоническое и чудовищное, увлекающее позднего человека стадии мировых городов, заставляющее его служить себе и истощающее его, все равно, хочет он этого или нет, знает ли он об этом или нет». Ну чем не провидец?
Шпенглер обладал неким универсализмом, он пытался проанализировать мировую историю, предположить… Другими словами еще Генри Томас Бокль в начале своего труда «История цивилизаций», говорил: «Печальная особенность истории человека заключается в том, что хотя ее отдельные части рассмотрены со значительным уменьем, но едва ли кто пытался слить их в одно целое и привести в известность, существующую между ними связь».
И Бокль, наконец, формирует свой «основной вопрос», а именно: «Мы придем, таким образом, к одному важному вопросу, лежащему в основании всего этого дела, а именно: управляются ли действия людей, а следовательно, и общества неизменными законами, или же они составляют результат случая или сверхъестественного вмешательства?»
Тут интересно поступает Шпенглер, говоря: «Каждый развитый язык располагает рядом слов, как бы окутанных глубокой тайной: рок, напасть, случай, стечение обстоятельств, предназначение. Никакая гипотеза, никакая наука не в силах вообще прикоснуться к тому, что чувствует человек, погружаясь в смысл и звучание этих слов…»

            *             *             *

После всех этих зубодробительных лекций, мы как-то негласно почувствовали необходимость зайти в пивную…
–Знаешь… когда что-то хочешь сказать, но ничего не можешь… не находишь слов. Как тоска, которая гнетет тебя, словно она на тебя «положила глаз»… Пруст как-то сказал: «…чтобы вновь полюбить её, нам нужно вновь начать страдать». Да! Я целыми днями не могу найти себе места, даже, когда уже нет сил страдать… страдаю от отсутствия страданий! «Год. Период, состоящий из трехсот шестидесяти пяти разочарований», – так основательно высказался Амброз Бирс в «Словаре Сатаны». В умирающем Сердце… нет сил, ни жить, ни умирать, да и что толку!
–А как же Любовь?
–Да… Я… ведь состою в отношениях с одной особой! Так вот :«…чтобы вновь полюбить её, нам нужно вновь начать страдать»! Не зря я это вспомнил!
–Ты её не любишь? – наивно спросил я.
–Если бы!.. Не все так просто! Без неё плохо! С ней тоже плохо! Ведь я полюбил ЕЁ одну, много лет назад… когда она, наконец, стала моей, то это уже было не то! Словно ты влюбляешься в прекрасную обложку, даже в красивый плод, а когда начинаешь познавать… впрочем, я хочу сказать… Черт! Кто-то звонит! О! Как раз…
Тут я стал свидетелем необычного телефонного разговора.
–Алло, – сказал Марк, подойдя к трубке.
–Чего тебе мерзкий?! – послышалось вместо приветствия.
–Когда мы увидимся?
–Ишь, чего захотел! Никогда! Не знаю…
–Ну, Лена…
–Чего тебе? Ты жучила! Пьяница-тараканище! Когда ты закодируешься?! Когда принесешь справку, что тебя закодировали! Тогда… посмотрим!
Дальше из трубки послышался набор непонятных звуков, аналогов которым нет ни в одном известном языке…
–Пока! Страшилище!
–Ладно… Пока! Целую… – неуверенно сказал Марк.
–Такие вот, знаешь, отношения… – подытожил он, было видно, что ему стыдно за свое унижение…
–Так ты состоя в отношениях посещал «дома терпимости»? – выпалил я.
–Да, но мы виделись раз в два-три месяца! – гневно сказал Марк. – Допустим… Сейчас… Чаще!
Она постоянно заявляла: «Я приеду, когда захочу!» На мои уговоры не поддавалась, ну я и… это… от отчаяния и решился! Все это очень скверно!
–Ага! Выпиваем! – послышалось за нашими спинами, обернувшись, я увидел нашего однокурсника Александра. Марк никак не отреагировал на подобное восклицание.
–Стресс снимаем… – сказал я.
–Как вы можете кормить этих алкогольных магнатов? Они живут! А вы тут сопли жуете! Они порабощают ваше сознание!..
–Не начинай!.. – недовольно сказал Марк. – И без тебя тошно! Можно еще пива! – сказал он, обращаясь к бармену.
–Бог дал вам: руки, ноги, голову! А вы тут… – начал было Александр.
-Бог дал – Бог взял! – парировал Марк.
–Бог любит каждого отдельного человека!
–Да, только, этого человека никто не любит! – потягивая пиво произнес Марк.
Александр был ходячей совестью факультета; сам был охотлив до женского общества, он умудрялся вещать о каких-то страданиях и воздержании. Он отрастил бородку, чтобы больше соответствовать «образу»… Носил обручальное кольцо на правой руке и здоровенный крестик на груди… Ему ничего не стоило разглагольствовать на тему Сотворения Мира и Адама и Евы, как будто он был свидетелем всего этого.
–Из-за, алкоголя распадаются столько семей! – гнул свою линию Александр.
–Ладно-ладно! У меня еще распадаться-то нечему! Бог семьи не дал…
–Значит, плохо просил!
–Что?! – Марк начинал выходить из себя. – Убирайся к черту! Все уходим!
На улице мы взяли еще пива, чтобы дойти до остановки так сказать с топливом.
–Ишь ты, принесла нелегкая этого ханжу! На ухо как присядет! – распространялся недовольный Марк. – Кстати, дай-ка я позвоню…Своей!
–Алло! – произнес Марк.
–Чего тебе? Ага! Опять на кочерге скачешь?! Ну и сколько ты выпил? Пять-шесть? Двенадцать?
–Да…Э… – начал было Марк.
–Алкоголик!
–Лена давай увидимся! Я ведь уже давно соскучился!
–Нет! Я к тебе не поеду!
–Ну, Лена…
–А что мы будем делать? Тем более, что меня у тебя все бесит! Твоя комната! Твой запах! Твой кот!
–Да, но котяра-то чем тебе не угодил?
–Такой же глупый, как и ты! Фу! Мерзкий! Я как вспомню!
–Ну Лена… Приезжай!..– в его голосе чувствовалось отчаяние усугубляемое алкоголем.
–В этом месяце я не приеду!
–Но сегодня второе число…
–Я сказала!
–Ладно, все до свидания! – оборвал Марк.
–Я ее… Терпеть ненавижу в такие моменты! – раздосадовано продолжил он.
–Да, отношения, мягко говоря, специфические… – неуверенно произнес я.
–Ну, ее! Крутит, вертит мною как хочет!
–…
–Я такие надежды возлагал на эти отношения! Так любил… люблю ее! Но…
–Тебе не следует сегодня больше пить! – сказал я, когда мы расходились.
–Знаю, – сказал он с каменным лицом.

            *          *          *

– «И не умея или не будучи в силах отрешиться от своей любви; он и умереть не умел, и жизнь его не радовала»,– сообщил мне с горькой ухмылкой Марк, через несколько дней. – Боккаччо «Декамерон» День III, новелла VI. Представляешь, вычитал вчера! Книги, верно, содержат ответы на все вопросы!
–Помирился? – спросил я, не зная как реагировать на подобное высказывание.
–Лучше не спрашивай! Так вялотекущие… Круги ада!
–Что за «круги ада»? Кто тут вещает об аде? – встрял Александр. – Грешники…
–Кто в нашей умирающей Вселенной, может судить: «кто такие грешники?» – не дал договорить Александру, слегка разозленный внезапным вторжением в наш разговор Марк.
–Да! Норвежцы жгут… – послышались радостные голоса наших музыковедов Степана и Тимофея.
–Шведы! Скандинавы! True and Evil!
–Скандинавы… – задумчиво проговорил Марк, когда мы удалились от всех. – «Мы тут не легонькой музычкой развлекаемся», интересно, что это пророчески сказал Пруст… но речь не об этом. Скандинавы сделали много для музыки, но больше других для меня значит одна малоизвестная датская группа…и я… всегда плачу, когда слышу их! Каждая нота… полная Боли и Страдания… служит бальзамом на душу!
Каждая клеточка моего организма дребезжит. Становится так… хорошо! Страдания освобождают от страданий! Я люблю музыку почти физической любовью!
Впрочем… Забудь о том, что я только что сказал! Я слишком разоткровенничался!.. Но знай, есть песни, под которые и умереть не жалко! Жизнь коротка – искусство вечно! Помни об этом!
После этого, так сказать странноватого монолога Марк следующие несколько дней был мрачен и вне зоны досягаемости: приходил позже, уходил раньше. На занятиях он был как обычно кротким и незаметным. Как-то я услышал, как он общался по телефону, и мне запомнилась случайно брошенная им фраза, даже небольшой фрагмент разговора: «Я уже терял: семью, здоровье, женщин, свободу… Что мне потеря каких-то денег?»

            *       *       *

–Меня всегда удивляло, какое воздействие на меня оказывает отдельное произведение искусства, – исповедовался за бутылкой пива предо мной Марк. – Даже когда мы с Леной смотрим фильмы, например: «Ангелы Вселенной» или «Жизнь других»… так… независимый кинематограф… Так вот, в отдельных эпизодах, я вынужден выходить из комнаты, чтобы даже она не видела, что со мной!.. Я был готов разрыдаться!
Saturnus… та, самая датская группа! «Thus My Heart Weepethfor Thee», я могу часами слушать эту композицию и растворяться в ней! Не могу сдержать слез!.. Как будто это все объясняет… всю мою жизнь… Empyrium «Weiland»… да все остальное, это не музыка, это неосязаемые слезы! Боль незнакомого человека, но это и твоя Боль! Как такое возможно?
Это Благодатные Страдания! Обволакивающая безысходность, когда лежишь, уткнувшись в подушку, упиваясь Страданиями! В такие минуты моя жизнь не представляет для меня никакой ценности! Только красота Страдания! Я полностью теряю ощущение времени…
Я всегда мог переживать Боль других людей…
Боже! Что я вообще говорю!..
–Так, а как у тебя дела с твоей, так сказать, дамой? – спросил я, видя, что он потерялся, от своей откровенности.
–Да… так… Иногда мне кажется, что хуже ее никого нет!.. иногда, что есть! Ай, – он махнул рукой. – К черту! Надоело все! Вранье… Знаешь, все женщины врут! Сколько лет на свете живу… столько в этом и убеждаюсь! Это у них в крови!
Чувствовалось, что он страдает. Его раны лежали, очевидно, где-то в прошлом. Что-то, разъедало его изнутри… но он так и не мог сказать… Видимо, прав был, известный философ-юрист: для некоторых страданий нет подходящих эмоций, или слов! Видно было, как одни воспоминания могли сломить его. А его высокомерное отвращение к людям, простиралось и на самого себя!

            *             *             *

После выходных, нас ждал профессор Громогласов с лекциями на тему…
«Тема сегодняшнего разговора, проблема взаимоотношения кинематографа и литературы.
Все мы помним достаточно достоверные экранизации, типа: Кизи «Над кукушкиным гнездом» или Стейнбека «Гроздья гнева», где некоторые события «в интересах кинематографа» меняются местами.
Мы видели, как неподражаемый Куросава экранизируя «Красную Бороду» Сюгоро Ямамото, сделал постановку поединка более динамичной и зрелищной, попросту говоря он ее гипертрофировал, раздул… в книге она была описана гораздо скромнее… Да и противников, которые попались под раздачу от «Красной Бороды», в книге было на порядок меньше…
Мы видели как режиссер, в данном случае, Энтони Мингелла преувеличивает романтическую составляющую «Английского пациента» Майкла Ондатже.
Возьмем, для примера экранизации Томаса Харисса. «Красный Дракон», именно этот роман, о Ганнибале Лекторе был первым, и несколько раз экранизирован, но в целом все на уровне! Максимально близко к тексту, пожалуй, получилось в знаменитом оскароносном «Молчании ягнят»! Да, это заслуженный фильм, по хорошей книге, что касается «Ганнибала», по началу, в фильме имеются небольшие неточности, но финал!..
Словом, «переврать» финал книги, ничего не стоит, нечто подобное мы видели и в экранизации Тома Перротты «Маленькие дети»… Понятно, что экранизируя «Моби Дик», или «Потрет Дориана Грея», изменить финал, было бы уже «совсем другой историей»…
Но с современниками, режиссеры разбираются куда более бесцеремонно! «Книга лучше фильма!» Такое, расхожее мнение мы слышим постоянно! Невзирая на то, что это в принципе, разные виды искусства…
Как бы не был прекрасен «Крестный отец» Копполы, многие скажут – книга лучше. Книга, не столько «лучше», сколько понятнее! Да и как, к примеру, объяснить поступки героев посредством кинематографа? Некоторые, для примера, помнят, что капитан полиции, сломавший челюсть, Майклу Корлеоне, есть «нехороший человек», но… именно в книге объясняется вся подноготная его поступков! Было бы странно, если бы в фильме, «разжевывались» такие моменты, что он из такой-то семьи, копил на образование сыну и т.д. Что его поступок был продиктован сложившимися обстоятельствами и т.п.
Бывают и… такие экранизации, что придраться не к чему, но, скажем, прочитать «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», мне, например, гораздо легче чем… просмотреть экранизацию, это же относится и к «Ромовому дневнику»! Хотя, последний относится, на мой взгляд, к чистой воды графоманству, и зачем было его экранизировать, мне непонятно…
Также мною был совершенно не понят «шедевр» Эллиса «Американский психопат», ниспровергатель легенды о том, что «книга лучше»…
В экранизации «Слепоты» Жозе Сарамаго, как и во многих других случаях, пропали стилистические особенности языка писателя.
Существуют книги, буквально созданные для экранизаций и, соответственно наоборот… Я не беру в пример, уже побившие все рекорды, по количеству кинематографических интерпретаций: «Дракулу», или «Франкенштейн или современный…», впрочем, вторую часть названия, для краткости, игнорируют.
Часто у писателя на первом месте стоит, собственно, текст, авторские размышления, свой собственный стиль… Какой сюжет у знаменитой эпопеи «В поисках утраченного времени», или в «Докторе Фаустусе» Томаса Манна, тем не менее мы имеем «Любовь Свана», экранизацию одной из частей первого тома, также как и фильм, который так и называется «Доктор Фаустус», – не самые пустые фильмы! Можно сказать, что роман Музиля «Человек без свойств», остается видимо неподъемным камнем, как впрочем, и «Игра в бисер» Германа Гессе, не смотря на такие, «красивые, говорящие» названия, которые очень любят в кинематографе.
Читая, например, Уильяма Хьерстберга «Сердце Ангела» (в оригинале Falling Angels), то словно, смотришь фильм. Создается впечатление, что книга была написана под воздействием фильма, хотя и здесь имеются расхождения. Но, тем не менее, хороший пример, так сказать кинематографической прозы…
Большинство именитых режиссеров, так или иначе, обращались к экранизациям. Пазолини «Декамерон» и др. Феллини «Сатирикон», Райнер Вернер Фасбиндер и «Берлин-Александрплатц»… Фолькер Шлендорф и «Жестяной барабан», Вернер Херцог и «Войцек", Бертолуччи и «Конформист», Скорсезе и «Последние искушение»…
Мы видели, как по новаторскому роману Джона Фаулза «Любовница французского лейтенанта», снимают, под стать роману оригинальную по замыслу кинокартину…
Роман Теда Льюиса «Убрать Картера» был блестяще экранизирован с Майклом Кейном в главной роли, но финал, опять таки… Скажем так, подошли творчески…
Следует сказать, что роман Джима Гаррисона «Легенды осени», также экранизированный, написан, вообще, без диалогов! Да, вот так! Гаррисон создал трудоемкую задачу, для сценаристов, чтобы они потрудились прописать диалоги, когда, он прекрасно обошелся без них!
По роману Джеймса Эллроя, был поставлен блестящий фильм «Секреты Лос-Анджелеса», но опять-таки, напрочь выкинули некоторые сюжетные линии…
Великолепнейший роман Уильяма Стайрона «Выбор Софи», уже изначально не смог бы отразить все языковые особенности, всю прелесть стиля Стайрона… Роман я хочу сказать мог бы вытянуть и Нобелевскую премию, если бы они не давали, эту премию всяким…

            *             *             *

Сразу после занятий Марк, ушел в неизвестном направлении. Для него это было типично, исчезать и появляться, да все бы ничего… если бы эти исчезновения не были отмечены «печатью страдания»… Очевидно, он ни с кем не разговаривал потому, что «не мог говорить».
Как-то мы стояли «дымили», напротив вывески «курение запрещено».
–Можешь себе представить… – у меня часто такое чувство… Посмотришь на человека и… Становится жалко! Да, именно Жалко! Его/Ее… Не знаю, не могу это объяснить… Даже если этот человек ничем себя не выдает! Чувствуется, что глубоко несчастный… Человечишко! Нет!
Или посмотришь на женщину… и понимаешь, что она Дура! Именно Дура! Даже не потому, что она хамит, или еще чего… просто Дура! И… – он запнулся.
–Они почти все…хм… дуры! – сказал я и огляделся по сторонам, никто ли нас не слышит…

            *             *             *

В итоге мы шли по улице с пивом, стараясь миновать, кого сейчас принято называть полицией. Надо сказать, что Марк своим внешним видом вообще привлекал к себе внимание, хотя чувствовалось, что он от этого быстро уставал и по внутреннему своему складу, всячески хотел этого избежать…
Шли, как выяснилось, к его дому, оказывается Марк еще и меценат для местных алкоголиков… Он без зазрения совести давал деньги на выпивку и сигареты… Марк был неестественно весел. Взяли еще алкоголя.
–Давай уж ко мне зайдем! А то сейчас Ein, Zwei Polizei подойдут… – сказал он.
Денег на взятки уже не оставалось, поэтому пришлось зайти. Встретить нас вышел не кто-нибудь, а сам Барни! Так звали кота…
Он мяукал и просил пищу, ничего себе котяра, хотя слишком крупный! Даже можно сказать толстый.
–Кибитка, конечно, не ахти… – оправдываясь, сказал Марк. – Холостяцкое убранство… Бывает и хуже… Ну или я на это надеюсь!
Сказать, что было много книг… все равно, что ни сказать ничего! Книги были повсюду: в шкафах, в стеллажах, на полу, на кровати!..
На стене весела репродукция картины Ватто «Жиль». Глядя на картину и зная Марка, можно было понять, почему она для него так важна.
– «Теперь остались, почти писатели, и нет людей, которые читали бы книги». – Так помнится, писал Роберт Музиль, – сказал я.
–Ай! – весело воскликнул он. – Это все дурацкая привычка… читать по десять книг одновременно, – сказал Марк, пытаясь объяснить наличие книг на кровати.
Выпили… Он повеселел, стал более общительным. Понятно, почему он так любит выпить, это раскрепощает его природную замкнутость!
–Мне кажется, что за последние, лет эдак… тысячи две-две с половиной, человечество совсем не изменилось… – сказал Марк. – Времена меняются, а нравы… Нравы все те же…
–Да, учитывая, что человеческий род продляется известным тебе способом…
–Вся эта беднота… Неравенство… это тоже не «новость»…
–Олигархи же греческое слово! Чего стоит хрестоматийный пример с Диогеном в бочке и Александром Великим!
–Наука двигает прогресс, только технически. Да, сейчас нам известно больше «о природе вещей» чем во времена Лукреция. Но природа неизменна… В первую очередь, человеческая природа. Мы сейчас бросаем взгляд в прошлое… что было лет двадцать назад: не было, того, не было сего… А двести? Две тысячи лет назад?
–Но двести лет назад не было нас… – поправил я.
–Согласен… Но человечество движется со своими, неразрешимыми философскими проблемами. Все эти субстанции… Материи… Протяженность…
Я до сих пор не понимаю, как люди условно делятся на «верующих» и «неверующих»? Кто в здравом уме может ответить, есть ли Бог? Когда это и есть основной метафизический вопрос! Вера, как известно, противоположна Знанию! Разум противостоит Вере!
–Любовь, тоже, кстати, говоря противостоит Разуму, – сказал я. – Когда взрослые люди, голые, черти чего вытворяют… Это не рационально!
–Так-то оно так… но это христианство и… прочее… объявили похоть… да и само слово, как-то пошло звучит! Объявили похоть грехом! Хотя я считаю, это человеческой природой! Ломка этой «природы», дорого стоит психике!
Сколько «копий переломано» с этой Леной! Из-за моей, так называемой «похоти»! – он явно пришел в волнение, сидя нога на ногу и раскачивая ими.
–Вся моя Любовь… Мои Желания! Все было объявлено похотью!
Он отвернулся и захихикал. Потом резко встал и принялся расхаживать по комнате.
–Это все ханжество с ее стороны! Меня тянет к ней физически!.. иначе я просто не представляю, общение между… мужчиной и женщиной! Я не имею в виду в рамках какой-то учебы… работы… Мне тяжело… скажем так… Любить женщину и не желать обладать ею! Другой момент обладать… и не любить, мне тоже не представляется возможным, т.е. приемлемым!
–Можешь найти себе другую… – неуверенно сказал я.
–Другую? Я столько сил вложил в эти отношения! Столько пережил! Согласен!.. На улицах… в транспорте… ходят такие!.. Красавицы… Принцессы… такие… пардон! Задницы! Что я… Хм…
–Размышления об упущенных возможностях? – рассмеявшись произнес я. Марк явно захмелел!
–Помнишь, что сказал Моосбругер: «Везде либо есть клопы, либо их нет. Либо есть работа, либо ее нет. Бабы все одинаковы»!
Он присел и все твердил: «Везде либо есть клопы, либо их нет…»,– внезапно он опустил голову на стол, и стал тихо, в шутку, бить ею об стол. Смеясь и все повторяя: «Везде…»
–Чужая Боль пронзает меня! – наконец внятно произнес Марк. – Когда я прохожу по «блошиному рынку», я вижу все это… Я вижу больше! Один раз я даже видел, как кто-то, очевидно, не зная что уже продавать… Выставил фотографии, времен второй мировой войны… Как это больно! Больно было видеть, эти счастливые, красивые лица! Где они в итоге оказались… «Чужая» Боль становиться частью меня! Да и попросту говоря для меня «Чужой» Боли не бывает!
–Я вижу каждое волнение, – помолчав начал Марк. – Как человек стесняется, когда люди говорят и не слышат друг друга, когда кто-то оскорбляет кого-то… Больно мне! Кто-то, от отчаяния, обвязав себя гранатами, бросается под вражеский танк… Кто-то, докуривая очередную сигарету, бросает ее в окно и сам вслед за ней…
Я считаю музыку самым эмоциональным из искусств, т.е. она оказывает наибольшее воздействие на мир чувств. Иной раз слышишь скрипку или виолончель и открывается бездна… Вся полнота страданий! Словно, все, что когда-то ускользало, становится ясным! А за всем этим стоит какая-то неописуемая красота!
–Катарсис! – выпалил я.
–Архикатарсис! – парировал Марк.
Он опять стал ходить по комнате, ломая руки, затем сел и вдруг заявил.
–Я никогда не хотел быть тем, кто я есть! Да, я часто презираю самого себя! Это все так… Жалко!
–Не будешь любить себя, тебя никто не полюбит, – сказал я, теряя уверенность, при каждом сказанном слове, так как понял, что такому человеку, не подходят такие прописные истины.
–Может быть и так… – сказал он, словно был готов к этой фразе и уже думал о чем-то своем, не обращая внимания на меня. Было видно, он разочарован и его мысли обитали где-то в иных абстракциях. Он схватился за телефон.
–Алло! – сказал пьяным голосом Марк.
–Да, чего тебе опять!
–Я очень хочу увидеть тебя!
–Ты уже совсем чокнулся! Когда тебя заберут в психушку? Ты тронулся!
–Угу… Твоя мечта, наверно, чтобы меня положили под капельницу… Галоперидола!
–Что это такое, твое: «галоперидол»?
–Что такое галоперидол? Так это каждый дурак знает! Впрочем, ладно!.. Не важно!
–Ты там совсем с ума сошел! Быстро иди в душ! Трезвей и потом поговорим! Алкоголик несчастный…
–Ну, Лена… – в голосе опять появились умоляюще-надрывные ноты.
–Я сказала быстро! А не то я разозлюсь!
-Ты и так всегда злая!
–Я тебя брошу!
–Ах, ты… – он захотел выругаться, но сдержался, было видно, по его перекосившемуся лицу, что ему это дается нелегко.
–Я сейчас положу трубку и выключу телефон! Ты меня понял!
–Ну ладно… Пока…
На нервах он закурил прямо за столом, ему тяжело было что-либо говорить. Обстановку разредил Барни, охотившийся за летающей винтами мухой, и, наконец, она сама того не желая спикировала ему в лапы.
–Ты моя лапуля! – сказал он, беря кота на руки. – Только ты меня любишь. –затем обращаясь ко мне. – Давай еще сходим чего-нибудь возьмем!
–Алкоголь? – усмехнувшись спросил я.
–Гулять – так, Гулять!

            *             *             *

Сходили… Приползли навьюченные алкогольными напитками… Уже и так забирало не по-детски, а мы еще усугубили! Марк опять схватился за телефон.
–Алло!
–Я сплю! Не мешай мне! Не звони мне пьяный! – послышалось недовольное ворчание.
–Я так хочу тебя увидеть! Я не могу без тебя!
–Я сказала, что я сплю! Ты совсем глупый? Ты что русского языка не понимаешь? Все я тебя брошу!
–Ну, Лена… – уже почти мычал в трубку Марк.
–Все, отстань от меня! Я больше не хочу тебя видеть!
От этих слов, у него что-то «выключилось», на лице застыла гримаса страдания.
–Да пошла ты!.. – он бросил трубку и с мутным взглядом начал писать какое-то сообщение, как выяснилось матершинное…
Дальше меня ждали дискретные воспоминания, как я добирался до дома…

            *             *             *

После этого инцидента он как обычно не появился на занятиях, но к своему удивлению я нашел его в пивной о чем-то горячо спорящим с Александром. Марк с вызовом смотрел на Александра и…
На левой руке у Марка, на запястьях сквозь бинты проступила алая краска.
–Это не кровь! – спокойно сказал он.– Это фукорцин.
–Что ты вообще вытворяешь?– взбеленился Александр. – Побойся Бога!
–Да?! – Марк гневно сверкнул глазами.– Знал бы ты, что со мной сделал твой Бог! Во что он меня превратил!
После этих слов, он закатал рукава рубашки. Это было ужасно! После забинтованного участка шли бесконечные раны! Следы от порезов либо ножом, либо бритвой!.. Все руки были превращены в какой-то тайный узор! Сделанный, такое впечатление, любым острым предметом; и колющие и режущие раны! Также было видно, что он тушил сигареты прямо о себя!
–Тебе больно? – наивно спросил я. Марк утвердительно кивнул.
–Часто ты испытываешь Боль?
–Постоянно… – с выдохом ответил он. – Я устал… Устал терпеть эту жизнь!
Его глаза заблестели, казалось вот-вот появятся слезы… Но он резко ударил кулаком в стену.
Он бросил на меня обвинительный взгляд, от которого мне стало не по себе, развернулся и ушел. Больше я его никогда не видел…

            *             *             *

Он бесследно исчез! Поговаривали, что он утопился, но тело так и не было найдено… Занятия проходили спокойно, все привыкли к его отсутствию, никто он нем не вспомнил… Я пытался выйти на его след, но безуспешно… Женщина с которой он встречался, осталась для меня тайной за семью печатями… Кроме имени я ничего о ней не знал! Никто не вспомнил о человеке, который мог чувствовать чужую Боль! На этом считаю нужным прекратить записи, т.к. все, что я о нем знал, все тщательно задокументировал в предоставленных здесь записях…