Глава 16
Я не вернусь
Я не чувствую пульс. Не могу посчитать удары. Не знаю даже, что я сейчас больше чувствую. Страх или ненависть.
Джеймс заносит меня на руках. Элис помогает избавиться от одежды. Тело в порезах, ссадинах и ушибах. Я не чувствую ничего. Я без сознания? Нет, я в себе. Тогда перед моими глазами всплывает лицо Эдди и его ухмылка. Что-то взорвалось во мне. Я дрогнул. Снова его лицо, снова ухмылка и снова надменный взгляд. Я моргнул и повернул голову. Начинаю оживать. Его голос в моей голове засел как пуля самоубийцы, выпущенная в упор. Я одержим? Нет, я безумен. И от моего безумия не спастись никому. Даже мне самому. Я не понимаю, как мог быть таким холодным по отношению к тем наёмникам и той девушке. Мне страшно от собственной жестокости. Я превращаюсь в того, кем меня хотел видеть Эдди. Я поддался его влиянию.
Мне понадобилось очень много времени, чтобы подняться на ноги. Смотрю на часы. Сколько же провалялся? Я лежал один в постели и слушал разговор Джеймса и Элис. Они спорили о чём-то. Не могу разобрать. Тогда поднимаюсь с кровати и, придерживаясь за стены, следую к ним. Они вдруг замерли.
– Джек, как ты? – заботливо спрашивает Элис, подойдя ко мне и подав своё плечо.
– Как будто из запоя недельного вышел, – я пытаюсь улыбнуться, но не получается. – О чём разговариваете, дети мои?
Джеймс и Элис переглянулись, будто бы решая, кто из них первым сообщит мне важную новость.
– Нужно уезжать, – говорит первой Элис. – Всё это уже слишком. И ты сам понимаешь это. Если продолжите, то обязательно погибнете. Хватит испытывать удачу, Спаркс.
Я молчу. И, кажется, это заставляет её говорить ещё больше. Мне тяжело.
– Я же говорила, к чему приведут все эти твои игры. Ты не слушал меня. Никогда. И вот теперь послушай, пожалуйста, всего один раз. Прекрати! Эдвард только этого и добивается от тебя, чтобы ты продолжал гоняться за ним. Он манипулирует тобой, неужели не понимаешь? Каждый раз, когда ты отвечаешь ему, то больше становишься похожим на него.
И я опять молчу. Лишь опустил взгляд. Джеймс смотрит на меня и чего-то ждёт. А Элис продолжает говорить тише:
– Джек, давай просто уедем. Ты, я и Джеймс. Пожалуйста. Прислушайся ко мне всего один раз. Подумай не только о себе.
– Если мы уедем, – вступаю, наконец, я, – то будем вынуждены скрываться…
– Знаю! Но я готова к этому. И Джеймс готов. Так будет лучше, поверь мне! Мы когда-нибудь окажемся в безопасности, и он нас никогда не найдёт.
В этот момент я подумал о ней и о писателе. И мне стало грустно. Я присаживаюсь на край дивана. Элис садится со мной. Её тёплая рука на моей груди. Голова на плече. Лестер ждёт ответа. Как и она. Я вожак. И от меня зависит окончательное решение. У меня нет права ошибиться. Пора очнуться от слепой ярости и снова стать самим собой.
Чего я больше всего хочу? Когда-то часто задавался таким вопросом. И сейчас именно он должен расставить всё как есть. Я желаю быть с Элис и Джеймсом, желаю им хорошей жизни, желаю, чтобы они были в безопасности. Но также я желаю и смерти Эдди. И какое из этих желаний сильнее?
– Джеймс, Элис, – обращаюсь я к ним, – собираем вещи. Мы уезжаем.
Элис помогала Джеймсу упаковывать и собирать. Я закрылся в спальне и пытался привести тело в порядок. Каждое движение давалось с трудом и болью. Для начала нужно размять ноги. Делаю несколько осторожных приседаний. Дикая боль прокатывается по всему телу. С нею нужно совладать. Затем упираюсь руками в край постели, вытягиваю ноги, начинаю сгибать и разгибать руки. Бешеная боль. Я стиснул зубы и пытался не стонать, чтобы меня не услышали. Выходило не очень.
Затем поднимание туловища. Я едва держусь. Боли уже столько, что чувствовать её практически перестаю. Мне нужно сконцентрироваться. Я могу подумать об Эдди. Это разозлит меня и придаст сил. Но тогда снова впаду в слепую ярость. И неизвестно, чем всё это закончится. Я должен уезжать вместе с Элис и Джеймсом. У нас есть время. Это шанс, чтобы скрыться. Эдди не просто так дал столько времени. Ему самому нужна передышка.
Опускаюсь на руки и начинаю отжиматься. Мысли по-прежнему клубятся в моей голове. Физические упражнения окончательно возвращают форму. Ну, почти, по крайней мере. Короткие и резкие выдохи сотрясают воздух. В комнату вошёл Джеймс.
Писатель проснулся от скрипа двери тогда. Решил за мной проследить. И вышел в самый подходящий момент. Ничего не скажешь, молодец! Он научился, кажется, всему от меня.
Лестер замирает напротив меня и что-то хочет сказать. Ему понадобилось немного времени, чтобы решиться:
– Что с тобой происходит? – спрашивает тихо он.
Я прекрасно понимаю, о чём он говорит.
– Сам не знаю, писатель, – не перестаю отжиматься я.
– Я видел, что ты сделал с той девушкой. Тогда, на перекрёстке. Ты и этих ребят не пожалел, что за тобой пошли. Скажи мне, Джек, что происходит? Неужели Эдди прав насчёт тебя?
Чувствую его недоверие. И вполне заслуженно. Мне стыдно и неприятно. Лишь теперь я перестаю упражняться и остаюсь на коленях.
– Прости, Джеймс, – говорю ему. – Кажется, у меня совсем крыша поехала. Я сам осознаю весь этот ужас, что творю. Не могу совладать с собой, когда представляю, что этот ублюдок собирается сделать с вами. И тогда я начинаю делать всё, чтобы не подпустить его к вам. Даже самое ужасное. Прости меня, писатель. Я не хотел, чтобы ты видел меня таким.
– Джек, это был не ты. Запомни. Всё это лишь вина Эдди, а не твоя. Он вынудил тебя. Но больше этого ему не удастся! Я сделаю всё, чтобы защитить тебя и Элис. Будь уверен в этом.
Такой храбрый и отчаянный. Точно как я. Несмотря на всё, что я сделал, Джеймс по-прежнему остаётся верен мне. И, похоже, готов ради меня на многое. Я едва заметно улыбнулся. А потом мне стало грустно.
– Ты никогда не жалел, – спрашиваю его я, – что оставил свою прежнюю жизнь? Кем бы ты был сейчас, если бы не переехал ко мне, не работал со мной, не терпел весь этот ужас?
– Нисколько! По-моему, это именно та жизнь, что нужна мне.
Как же ты ошибаешься, писатель… Джеймс, ты просто не знаешь всех сторон этой жизни. Я не позволял тебе узнать их. Думал, что рано. Но теперь понимаю, это не та жизнь, которую ты заслуживаешь.
Он говорит, что пора выезжать. Элис уже подогнала машину. Вещи загружены. Перед самым уходом, у двери, мы замираем и в последний раз смотрим на родное Убежище. Здесь некогда было так спокойно и так хорошо. А сейчас мы вынуждены оставить его навсегда. И бежать. Лишь потому, что пришёл Эдди. Мне не хочется уходить. Но иначе мы подвергнем себя ещё большей опасности. Нужно уезжать. Это необходимо.
Джеймс кладёт руку на плечо. Да, я в порядке. Просто так непривычно оставлять это место. Не могу смириться. Улыбаюсь натянуто. А затем закрываю дверь, которую больше никогда не открою. Даже сейчас я не мог назвать это место своим домом. Это только Убежище. Но такое родное и привычное…
Мы не спеша спускаемся по лестнице. Я буду скучать по всему этому. Почти перед самым выходом что-то меня вдруг останавливает.
– Ты чего? – спрашивает Джеймс.
– Знаешь, – говорю я тихо-тихо, – я жалею лишь о том, что впутал в эту историю тебя. Жалею, что ты видели, на что я способен. Но я не жалею, что тогда встретил тебя в переходе. И вытащил из воды когда-то.
Лестер что-то подозревает. Ему не нравится мой тон. И, тем не менее, он слушает.
– Ты мне как младший брат. Да, иногда бесишь. Иногда бываешь невыносим. Особенно когда заставляешь по дому убираться. Но, чёрт возьми, ради тебя убью любого!
– Джек, я очень рад, что ты так считаешь, – улыбнулся скромно писатель.
Я смотрю на его сияющие глаза. Напротив меня стоит моя собственная копия. Только гораздо лучше, чем оригинал. Потом я коротко, но отчётливо произношу:
– Прости меня.
Резко замахиваюсь и ударяю его с такой силой, что Джеймс моментально теряет сознание. Успеваю подхватить его ещё до падения. Надеюсь, когда-нибудь он меня простит и поймёт. Или хотя бы попытается.
Открываю дверь ногой и вытаскиваю Джеймса за собой. Элис тут же открывает дверь и встревоженно спрашивает, что произошло.
– Ему плохо стало, – говорю я, захлопнув дверь. – План изменился. Мы разделимся. Вы с Джеймсом поедете первые…
Она не даёт мне закончить:
– Ты спятил, Спаркс?
– Детка, послушай, за нами хвост. Если от него не избавиться сейчас, то бессмысленно вообще куда-то уезжать! Вы поедете первые, а я разберусь с хвостом, и встретимся за городом.
– Боже, Джек, ты с ума сошёл? В одиночку? – Элис начинает говорить на повышенных тонах. – Мы никуда не поедем без тебя!
Я прикасаюсь к её лицу и заглядываю в глаза.
– Доверься мне, – прошу её. – Просто уезжайте и ждите меня за городом. Я обеспечу нам безопасность, а потом мы вместе уедем. Иначе нельзя. Это необходимо, детка.
Она тяжело дышит. Элис обнимает меня крепко-крепко. Чувствую, как неспокойно бьётся её сердце. Ощущаю вкус её губ. Такой сладкий и сочный. Как бы мне хотелось раствориться с ней в этом поцелуе и забыть обо всём. Если я сейчас продолжу поцелуй, то забуду обо всём.
– Обещай, что всё будет хорошо, Джек, – просит тихо дрожащим голосом Элис.
– Обещаю. А теперь поезжайте скорее. Я…
Мне хотелось сказать ей, что я люблю её. Мне так многое хотелось сейчас сказать. Но в последний момент нечто остановило меня. И тогда я просто промолчал, сомкнув губы. Элис садится в машину и ещё раз смотрит на меня. Я повторяю, что всё будет хорошо. Тогда она доверительно улыбается. Машина уносится по дороге. А я стою и смотрю ей вслед, грустновато улыбаясь.
– Надеюсь, и ты когда-нибудь простишь меня, – шепнул, кажется, я сам себе.
Достаю мобильник, набираю номер. Эдди ждал моего звонка. Он знал, что я никуда не побегу.
– Я иду за тобой, – лишь проговариваю сухо я. – Всё закончится сегодня.
Джеймс
Образы мелькают перед глазами. Столько событий проносится за несколько мгновений. Я осознаю ту жизнь, которая была до встречи с Джеком, и уже после. Я помнил свою слабость, свою нерешительность, свои сомнения. Столько потерял лишь из-за того, что не мог принять вовремя решение. И всё откладывал на потом. Терялся в толпе, будто утопал в океане. Джек изменил всё. Он единственный, кто открыл мне глаза и был честен со мной. Он говорил мне то, что боялись сказать прямо другие. Невзирая на мою немощность. Я стал авантюристом, научился жить с улыбкой на лице и огнём в глазах, научился ходить по острию и получать от этого удовольствие. И всё это только благодаря Джеку.
Мелькают за окном фонари. Солнце зашло. Мне вспоминается, как Джек вытащил меня на крышу высокоэтажного здания. Он стоял у края и долго и упорно смотрел на то, как заходит солнце, как меняет свой цвет, свою насыщенность. Я стоял рядом. Джек говорил, что здесь потрясающий вид на город. Можно наблюдать, как он перерождается. Как день сменяет ночь. Как загораются огни. И он хотел, чтобы всё это увидел прежде всего я.
Я вспоминаю, как упал в ледяную воду в 18 лет. И как Джек пришёл мне на помощь. Помню то чувство, когда идёшь ко дну и не можешь даже сопротивляться, потому что тебя сдавливает страх. Джек научил меня бороться со своим страхом и за свою жизнь. Он показал мне, что всё только в моих руках.
– Ты можешь гораздо больше, чем думаешь, писатель, – говорил когда-то Джек. – Оглянись! Ты не гость в этом мире. Ты его хозяин. Только осознай свою мощь и возьми всё в свои руки. Но прежде всего, начни с себя. Как только ты научишься управлять своей жизнью, то сможешь подчинить себе и весь мир!
Джек заставлял меня быть сильным и стойким в любых ситуациях. Учил быть уверенным в себе. Но я никогда не понимал зачем. Да и не так часто задумывался.
Я просыпаюсь на заднем сидении машины. За рулём Элис. Но Джека рядом нет. Не помню, что произошло. Голова болит. Я пытаюсь приподняться, придерживаясь за спинку водительского сидения. Элис заметила, что я пришёл в себя. Говорю ей, что всё в порядке. Я смотрю на дорогу и понимаю, что мы движемся по шоссе прочь из города.
– Где Джек? – спрашиваю я, не понимая ничего.
– Он остался, чтобы разобраться с хвостом, – отвечает Элис. – Мы будем ждать его за городом. А потом…
Я перебиваю её:
– С каким ещё хвостом?
– Так сказал Джек, – убеждает она.
«Так сказал Джек», – три слова, которые кажутся абсолютной истиной. Но я, почему-то, не верил во всё это. Не похоже на Джека. Хоть я и привык ему доверять во всём, но… вспомнить вчерашнюю ночь. Так нелегко было проследить за ним. А ведь он едва и не погиб тогда.
Я хлопаю себя по карманам в поисках сигарет. Достаю пачку и зажигалку, а вместе с ними из куртки выпадает свёрнутая записка. Явно не моя. Из интереса разворачиваю её. И узнаю почерк Джека. Несколько слов зачёркнуто.
– Пора начинать свою историю, писатель, – слышу голос Джека у себя в голове, когда читаю. – Уверен, ты всё сделаешь так, как надо. И добьёшься всего, чего захочешь. Я верю в тебя. Прощай, Джеймс Лестер.
Элис не видела, что я читаю. Она не могла почувствовать то, что сейчас было во мне. Детская обида смешивалась с такой же детской злостью. Я понимал, зачем Джек так поступил. Прекрасно всё понимал. Но простить ему такого не мог. Я привык к тому, что Джек Спаркс мог выбраться из любой ситуации. Но сейчас в записке он прощался. И это было плохим знаком.
Мы уезжали всё дальше. Указатель информировал, что уже через 10 километров мы покинем город и выедем за его пределы. И тогда история с Джеком окончательно останется в прошлом. Всё, что было в этом городе, останется лишь воспоминаниями. И никогда больше не повторится. Я останусь один.
Нет, Джек не бросил меня. Он отпустил. Ему удалось научить меня всему, чтобы я смог сам понять, что мне действительно важно и нужно, чтобы я сам смог построить свою собственную жизнь, свою историю. А его история, похоже, подошла к концу. Но… разве мог я это допустить?
– Разворачивайся, – коротко командую я.
– Но Джек сказал…
– Он не собирается возвращаться! Никакого хвоста нет! Мы должны успеть найти его раньше, чем случится непоправимое.
Элис грубо выворачивает руль. Машина разворачивается. И теперь мы снова едем в город. На поиски Джека.
Джек
Падение прямо на осколки и какой-то мусор. Громко ухнул. Крови во рту слишком много. Меня выворачивает от её вкуса. Сплёвываю и корчусь от боли. Голова кружится. Кажется, вот-вот и сознание оставит меня. Возможно, навсегда. А он стоит там, наверху, и надменно смотрит. Тогда я переворачиваюсь, встаю на ноги и бегу, спотыкаясь и падая.
Когда машина с Элис и Джеком исчезла из поля зрения, я вернулся в Убежище ещё раз. Стоило подготовиться к встрече. Наматываю на руки бинты. Нож в ножны. Несколько метательных ножей. Проверяю пистолет. Один магазин. Надеваю щитки. Это всё, что мне нужно.
Вешаю карту на стену и тщательно изучаю. Подбираю подходящее место. Стройка рядом с какой-то станцией. Приезжаю и изучаю территорию. Потом назначаю встречу. И Эдди прибывает со своими людьми. Меня быстро окружают. Заставляют бросить пистолет. Подчиняюсь. И только тогда Эдди выходит ко мне.
– Я ожидал от тебя большего, Джек, – усмехнулся он. – А ты так легко сдаёшься и отдаёшь свою жизнь в мои руки. Только хочу, чтобы ты знал. Когда я разберусь с тобой, здесь, сейчас, то потом примусь за Лестера и твою Элис. Жаль, что ты не увидишь, что я с ними сделаю.
Выпад и удар. Его провокация удалась. От следующего удара он уклоняется и контратакует. Его люди держат меня под прицелом. Все вооружены автоматическими винтовками. Я поддаюсь эмоциям и бросаюсь в атаку. Промахиваюсь. Снова и снова. Эдди контратакует всё сильнее. Но я не сдаюсь. Начинаю отступать и защищаться. Он наседает. Моя защита оказывается прорвана. Выхватив мою руку, он бьёт мне в грудь. Я припадаю на колено. Следующий удар откидывает меня на спину. Моя боеспособность утрачена. Он показательно попрыгал, как это обычно делают боксёры.
– Ну, что, Спаркс, – улыбается он, – второй раунд?
Я немного отдышался. Нужно было вставать. Собрав в себе силы, сплюнул и поднялся. Эдди снова занял показательную боевую стойку. Кажется, его люди рассмеялись. Я бросился отчаянно и рьяно, как хищник, загнанный в угол. Эдди умело уклонялся и отступал. Каждый мой выпад отнимал силы и выматывал. Он этого и добивался. И тогда перешёл в своё наступление. Вот только отступать я уже не мог. Оставалось только терпеть удары и пытаться их блокировать. Удар по корпусу, удар по лицу, удар по ногам. «Второй раунд» прошёл ещё быстрее, чем первый. Я падаю на руки. Трудно дышать. Эдди командует своим людям поднять меня. Двое тут же подхватили меня за руки. И тогда Эдди приподнял мою голову за волосы, чтобы я смотрел только на него. В руке у него шприц.
– Знаешь, что это? – спросил он.
– Твоё средство от импотенции? – выдохнул я.
Он посмеялся. Затем резко вонзил иглу мне в шейную вену. Я дрогнул. Неизвестная жидкость тут же попала в кровь.
– Боюсь, теперь тебе не до шуток будет, – сказал Эдди. – Этот препарат разрабатывали для повышения боеспособности солдат. Но был снят с производства после выявления побочных эффектов. Я тоже испытал его свойства. Не по своей воле, увы. Так вот, я не хочу, чтобы ты так легко сдался. Ты же Джек Спаркс! Это придаст тебе сил. Вот только… советую тебе не отключаться. Иначе сердечко-то остановится. И твой пульс будет… 0 ударов в минуту. Удачи!
Резкий и мощный удар. Меня отпускают, и моё тело летит вниз. Приземление. На осколки и какой-то мусор. Сплёвываю кровь.
– Охота начинается, ребята! – кричит радостно Эдди.
Автоматная очередь. Видимо, Эдди хотел задать мне стимул. Что ж, я поднимаюсь и бегу, спотыкаясь и падая. А он ещё некоторое время стоял и смотрел мне в след. При этом выкрикивая, что это мои последние часы жизни. И что их я проведу в бегах. И я бежал. Не видя ничего. С трудом сдерживая себя. То, что вколол мне Эдди, подействовало очень быстро. И не очень положительно.
Мне удалось дотянуть до входа на станцию. И затем я припадаю к стене, обессиленно съезжаю вниз. Меня выворачивает наизнанку. Я едва не выплёвываю все свои внутренности. Оглядываюсь. В такой темноте сложно что-то разглядеть. Но я слышал. Они приближаются. Нужно продолжать идти. Собрав все силы, поднимаюсь и двигаюсь дальше, вглубь станции. Дыхание сбито. Уже не чувствую вкуса крови. Но, что самое странное, начинает проходить боль. Она словно трансформируется в злость, в силу, в ярость. Я падаю на колени и едва ли не вгрызаюсь ногтями в бетон. Истошный рык вырывается из горла и разносится эхом. Теперь они точно знают, где я. Нужно продолжать движение. Срываюсь с места и бросаюсь наутёк. Голова перестаёт кружиться. Я ожидал более ужасных негативных эффектов от препарата Эдди.
Заворачиваю за угол. Длинный и широкий плохо освещённый коридор. Думаю, мне в ту сторону. Ускоряю бег, поскольку слышу приближение врагов. И пока я бежал, то внезапно что-то взрывается в моей голове. На несколько секунд коридор пропадает, и перед глазами оказывается мой дом, моя комната, мой родной бардак. Словно 25-ый кадр наяву. Я тряхнул головой и побежал дальше. И тогда снова оказываюсь дома. Но на этот раз дольше. Я делаю несколько шагов и выхожу из комнаты. В воздухе витает знакомый запах. Меня передёргивает. По спине бегут мурашки. Передо мной стоит Эмми, спиной ко мне. Галлюцинации кажутся такими реальными, что не отличить от реальности.
Я осознаю, что всё это ненастоящее. Мне хочется убежать, но не знаю куда. Снова возвращаюсь к действительности. Слышу их голоса. Совсем близко. Бросаюсь дальше. Грань между реальностью и вымыслом стирается. Всё смешивается воедино. Это не голоса людей Эдди. Это Джеймс и Элис зовут меня остановиться, подождать их. Нет, от них нужно действительно бежать. Как можно дальше. Им нельзя приближаться ко мне.
Коридор закручивается в спираль, вытягивается. Мне кажется, что я бегу и не двигаюсь с места. Хватаюсь за стену и пытаюсь оттолкнуться. Не получается. Что-то словно держит меня. По моим венам струится ненависть, злость, страх и дикость. Я чувствую, словно во мне закипают все человеческие пороки, вся существующая боль, все детские обиды. Я стал сосредоточием всего на свете. Словно губка впитываю и вбираю в себя. И это раздирает меня на куски, сбивает с ног. Слышу, как враги выбегают в коридор. А я здесь, обессиленный и уязвимый как никогда, стою на коленях, будто пытаюсь молиться.
– Он здесь! – кто-то крикнул из-за спины. Луч фонаря бьёт в спину.
В тот момент, когда враг обернулся, чтобы окликнуть своих, меня уже не было в коридоре. Он быстро настигает то место, где видел меня в последний раз и, не веря своим глазам, быстро оглядывается. А его товарищи не могли успеть к нему вовремя. Он сам решил свою судьбу.
Выныриваю из мрака, словно акула из глубины, почуявшая свежую кровь, и бросаюсь на него. Сверкнул огонь из ствола. Его палец судорожно сжал курок. Я направляю оружие в сторону. Кинжал перерезает горло резко и быстро. Кровь хлынула на меня и на пол. Но мне кажется этого мало. Он зажимает перерезанное горло и оседает. А я ещё держу его и вонзаю клинок в плечо. Раз за разом. Пока не чувствую, что этого достаточно. Лучи фонарей падают на лежащее в крови тело с множеством колотых ранений. Эдди в окружении своих людей. Ему нравится то, что сейчас идёт. Это игра, это охота. Он считает добычей меня, а себя охотником. Я собирался доказать ему обратное.
Их пятеро. Двое впереди и трое сзади. Эдди посередине. Такой уверенный в своём успехе, что даже не прикасается к рукояти пистолета в кобуре. А вот его люди заметно насторожились и двигались осторожно, оглядывая каждый уголок, боясь сделать лишнее движение. И правильно. Я уже не Джек Спаркс. Я нечто невероятно опасное. И двигаюсь в тени.
– Впечатляет, – хлопает громко в ладоши Эдди, – эта игра становится всё интереснее, Джек. Ты так отчаянно цепляешься за свою жизнь. Я признаю, ты весьма умелый игрок. Скажи честно, ты спланировал укрыться здесь или решил это на лету?
Двигаюсь параллельно им, пригибаясь и перекатываясь, скрываясь в неосвещённых участках. Они не могут слышать меня. Я слишком осторожен. Боли уже не осталось. Лишь дикая и неконтролируемая жажда крови. Его крови. Тем не менее, галлюцинации усиливались. Я сопротивлялся настолько, насколько возможно. Но надолго ли меня хватит?
Всплеск. Я проваливаюсь в воду и вдруг оказываюсь в ресторане. Напротив меня сидит Элис в вечернем платье. Свет приглушён. Свеча на столе. Она смотрит на меня любящим взглядом. Я путаюсь в сознании. Окончательно сошёл с ума.
Кто-то из них заметил меня и выдал очередь в мою сторону. Остальные последовали его примеру. Грохот стоял жуткий. Успеваю прыгнуть и скрыться. Меняю фланг. Они всё ещё уверены, что я в правых проходах. Вот только… слева. Я уже слева.
Выпад. Перехватываю одного из них, зажав рот, вонзаю нож в грудную клетку. Хруст проломанных костей заглушается выстрелами. Затем рывком утаскиваю его за собой в темноту. Они замечают это слишком поздно. Снова огонь в мою сторону. Вырываю нож из его груди. Кувырок в сторону. Кажется, пламя несмолкающих стволов на секунду осветило меня. Я двигаюсь быстро и чётко. Словно каждое моё движение было продумано ещё много лет назад. Будто бы всю свою жизнь я ждал только этого момента. Момента мести.
– Джек, – обращается ко мне Эдди, приказав людям прекратить огонь, – да ты просто зверь! Я приятно удивлён. Жаль, что мне придётся тебя пристрелить. Как бешеного пса. А потом я раздавлю твой череп. Слышишь меня?
– Даже лучше, чем ты думаешь, – доносится от меня. Они не могут определить точно, где я. И это мне на руку. Наёмники вздронули.
Они продолжают идти дальше по слабо освещённому коридору. А я следую за ними. То справа, то слева. Никто из них не может спастись. Уже не может. Всех их ждёт смерть. Самая ужасная и кровавая смерть. Мне мало крови.
Эмми гладит меня по лицу и смотрит в глаза таким нежным и успокаивающим взглядом. Не удерживаюсь и прикасаюсь к её шее. Она подтягивает другую мою руку к себе, хочет обнять меня. Я не могу воспротивиться. Но вовремя прихожу в себя. Достаточно было только подумать об Элис.
– Джек , – шепчет нежно Эмми, – обними меня, прошу. Я хочу тебя. Сейчас. И навсегда.
– Сладкая, тебя нет, – еле слышно дрожащим голосом отвечаю я. – Тебя просто уже нет. Мне очень жаль, Эмми. Очень жаль…
Автоматная очередь. Вовремя одумался и перекатился. Эдди засмеялся. Меня едва не зацепили. И это вызвало ещё больший всплеск злобы. Припадаю к стене. Немного отдышался. Нужно продолжать. Они продолжают двигаться, прикрывая друг друга и следя за всеми направлениями. Но я всё равно опережаю их. Стараюсь бороться с галлюцинациями. Любые эмоции, любые чувства обращаю в гнев. Это моё главное оружие.
На некоторое время стихает всё. Они замедляют шаг, ступаю очень осторожно, кажется, даже еле дышат. Опасливо оглядываются, держа оружие наготове. Эдди идёт в середине.
– Джек, ты просто само совершенство! – воскликнул он, пытаясь поймать меня взглядом. – Так упорно пытаешься выжить. Мне интересно, каков твой пульс сейчас? Что ты видишь перед глазами? Слышишь ли ты чей-то голос? А вся прелесть в том, что галлюцинации усилятся. Я всё это прошёл. Только гораздо больше. И выдержал. А сможешь ли ты выдержать это?
Я молчу и сдерживаю всю желчь, что скапливается во мне. По венам бежит кислота из ярости и ненависти. Глаза мои наливаются кровью.
– Раз, два, три, – начинает смеяться осторожно Эдди, – дьявол страшный выходи!
Как я мог проигнорировать его просьбу? В следующий миг вылетаю из проёма и вонзаю кинжал в живот одного из тех, кто шёл впереди. Другой не успел отпрыгнуть назад. Он вскидывает автомат, но я отбиваю его ударом ноги. Остальные отошли. Наёмники хотели разрядить в меня магазины, но рядом был их товарищ. Они выкрикнули его имя, чтобы тот ушёл с линии огня. Слишком поздно. Посыпались выстрелы. Это стрелял Эдди. Я использую тело убитого как щит. Пули режут его плоть и стоящего рядом наёмника. Затем подключаются остальные. Я выхватываю пистолет из его кобуры и стреляю в ответ, немного отступив назад. И затем снова скрываюсь.
Коридор заканчивается дверями. Стрельба не прекращается. Они тут же ринулись вслед за мной, пытаясь зацепить меня. Кто-то из них увидел, что я поднялся на трубу, висевшую под потолком. Внезапно Эдди останавливает их.
– Идиоты! – воскликнул Эдди, убрав пистолет. – Это газопровод. Стрелять только в упор!
– Знаешь что, Эдди, – оскалился один из выживших и, отступив от него на пару шагов, поднял ствол, – с меня хватит твоих команд и игр. Это было последней каплей.
Эдди замирает. Другой наёмник встаёт перед его лицом. Ствол смотрит в затылок. Эдди некуда деваться. И, тем не менее, он всё равно улыбается. Ручные собачки решили показать зубы. Им не понравилось такое отношение к себе, что очень странно. Вряд ли он ожидал этого. Даже я не ожидал.
– Вы уверены, что хотите разбираться именно сейчас? – хмыкнул высокомерно Эдди.
– Пошёл ты, – шипит наёмник. – Думаю, гораздо проще будет пристрелить тебя здесь и выбраться отсюда. Из-за тебя наших ребят много полегло. Я терпел долго. Пожалуй, хватит с меня. Давно хотел сделать это…
Эдди делает резкий отступ назад и отбивает оружие в сторону. Случайный выстрел куда-то в сторону. Затем удар ногой. Наёмник попятился и упал. Стоящий перед ним тут же вскидывает оружие, но не успевает. Эдди двигается с ошеломляющей быстротой. Скорость реакции просто поражает. Нормальный человек не может так двигаться! Эдди ударяет другого наёмника, обезоруживает его. Тот попытался ответить, но безуспешно. В следующий момент Эдди перехватывает за шею и ломает позвонки в одну секунду. Слышится противный хруст. Другой наёмник успевает подняться и поднять ствол. Между ними слишком большое расстояние. Эдди не успеет добраться до него. Но наёмнику не удалось выстрелить. Его останавливает нож, вонзившийся точно в затылок. Безжизненное тело падает, выпустив автомат. Я опускаю руку, которой метнул нож. Эдди медленно оборачивается.
– Уверен, что именно это было твоим планом? – спрашивает он. – Спасти своего злейшего врага от скорой гибели?
Я тяжело дышу.
– Не мог позволить кому-то другому убить тебя, – шиплю сдавленно я, пытаясь привести дыхание в норму. – Это только моя привилегия.
– Как мило. Я тронут. Честно! И теперь остались только мы с тобой. Здесь и сейчас. Уверен, что сможешь продолжать игру?
– Остался последний ход.
Эдди пнул тело, а затем размял шею. Сжались кулаки. Гнев концентрируется в моём сердце и готов разорвать всё вокруг.
– Ну так давай приступим, – тихо сказал Эдди.
Я срываюсь с места и резко сокращаю расстояние. Эдди выставляет блок и отступает. Я бешено атакую, нанося удары с разных направлений. Теперь мне известна его тактика. Первый и второй удар сокрушаются об защиту. Зато третий и четвёртый попадают точно по цели. Контратакует. Я делаю сильный уклон в сторону и продолжаю нападение. Первый и второй мимо. Третий и четвёртый приходятся по голове. Эдди дёрнул ею и отступил ещё. Следующая его контратака увенчалась успехом. Получаю мощный удар по корпусу ногой. Устоял. Кажется, это только вызвало ещё больше гнева, больше ярости, больше напора. Я прижимаю его к стене и наношу удары коленом. Толчок ногой отбрасывает меня к противоположной стене. Упираюсь спиной. Теперь наседал Эдди, проводя серию молниеносных ударов по корпусу. Я блокирую большую их часть. Выхватываю один из метательных ножей, но ему удаётся выбить оружие из моих рук. Нож звякнул, ударившись об пол. Резкий замах, но Эдди уворачивается и бьёт ещё. А затем разворачивает меня и резким толчком ноги откидывает назад. Я вышибаю двери и падаю на пол.
– Так всё это был спектакль? – удивляется он, немного отдышавшись. – Я имею в виду там, на стройке?
– Надо же, – усмехаюсь я, поднимаясь на ноги, – прошло столько времени, а ты так и не поумнел. Думал, что сразу всё поймёшь.
Он криво усмехнулся. Затем первым сокращает расстояние и приступает к своей атаке. Каждый его удар поразительно быстрый и мощный. Но я держусь. Скорее всего, лишь благодаря той дряни, которую вколол мне. Моя кипящая кроваво-красная ярость заглушает боль и трансформирует её в силу. Я приступаю к защите. Следующие его нападения умело парирую и блокирую. Контратака. Удар в колено. Эдди немного развернулся, скривившись от боли. Удар по почкам. Эдди инстинктивно зажимает бок рукой, заревев, а другой отмахивается. Удар в корпус. Он пошатнулся, а затем быстро пришёл в себя.
Его удар пробивает мой блок. Снова ощущаю вкус крови во рту. Попытка уклониться проваливается. Эдди сбивает меня с ног, ухватив за ворот и выставив подножку. Прижимает к полу и нависает надо мной. Удары сыплются один за другим. Моя защита перестаёт быть эффективной. Когда он разжимает мои руки, тем самым лишив возможности защищаться, я смачно харкаю в него бордово-красную слюну. Эдди не ожидал этого, даже дрогнул, откинув немного голову. Тогда я наношу резкий удар, упираюсь ногой в его грудь и перекидываю через себя. Но как только я встал, то Эдди набрасывается на меня и сильно отталкивает. Я падаю на какой-то пульт управления. Под спиной что-то хрустнуло. А затем заискрилось и загорелось. Я спешно перекатываюсь в сторону и ухожу от следующего удара.
– Как же так, Джек, – тяжело дышит Эдди, склонившись, но не выпуская меня из виду, – ты мог уехать со своей девчонкой и пацаном. А в итоге бросил их. Зачем, чтобы умереть здесь?
– Чтобы уберечь их от тебя, – я переворачиваюсь и пытаюсь подняться. Силы утекают. Руки разбиты. Очень много отхаркиваюсь.
– А что если бы я не стал вас искать? Что если это было твоим испытанием: поддаться мести и выпустить своё чудовище или поддаться любви к своим близким? Фу, какое отвратительное слово… «Любовь».
Я не верю его словам. Всё это лишь затем, чтобы пошатнуть меня и подорвать уверенность, лишить сил. Мне удаётся подняться. Эдди разгибается.
– А ты здесь, сейчас, со мной, – говорит он. – А мог бы быть с ними. Ты же эгоист, Джек. И думаешь только о себе. Если бы это было не так, то ты бы сбежал с ними. Но ты здесь…
Я замахиваюсь и наношу удар. Затем он ловит мою руку, наносит контрудар в грудь и отталкивает ногой.
– Я защищу их от тебя, – говорю ему с ненавистью в глазах. – Хватит игр! Пора закончить этот спектакль!
Мы снова срываемся друг на друга. Атаки уже не продумываются на несколько шагов вперёд. Удары становятся беспорядочными, резвыми. Желание победить врага становится главнее всего. Мы не замечаем ничего, что происходит вокруг. Мы не замечаем, как дрожит пол, как гудят трубы и как продолжает гореть пульт управления. Желание победить выжигает всё остальное.
Эдди выхватывает пистолет. Видимо, он отчаялся. Оружие направлено прямо в моё лицо, почти в упор. Уклоняюсь в сторону, ухватив его за руку. Несколько выстрелов. Пули пробивают одну из труб, и слышится мощный взрыв прямо у меня за спиной. Огонь полыхнул на меня. Ударная волна сбивает нас с ног. Ощущаю, как моя куртка горит. Спешно скидываю её и отступаю от бьющей струи огня.
– Джек, ты просто пылаешь от гнева, – смеётся Эдди.
Я атакую. Удары становятся медленнее. Защита Эдди уже не так эффективна. Он теряет скорость. Пропускает один удар, второй, третий. Уклоняется и бьёт меня в поддых. Нет, меня так просто не вывести. Собираю все силы и снова бросаюсь в атаку. Он перехватывает мою руку и пробивает корпус. Я закричал. А затем закричал ещё сильнее, когда ударил его по голове. Его лицо в крови и ссадинах. Нос разбит. Губа рассечена. Глаз заплыл. Я выгляжу не лучше. Но продолжаю держаться. Продолжаю наносить и терпеть удары. В ушах звенит. Мы оба слабеем. Но не сдаёмся. Из этой битвы выйдет только один. Если сохранит ещё силы хотя бы ползти.
Он выхватывает нож из моих ножен. Весьма хитро. И отчаянно. Тут же отступает от меня на безопасное расстояние. Готовит силы и план. Я достаю свой нож.
– Всегда любил ножи, – улыбается с натяжкой Эдди. – Когда лезвие рассекает плоть твоей жертвы, это доставляет куда большее удовольствие, чем пули.
Сил почти не осталось. Ни у него, ни у меня. Мне трудно стоять на ногах. Ему ещё труднее. Мне трудно дышать. Ему ещё труднее. Кровь застилает глаза. Это последний рубеж. Последняя атака. Сейчас всё закончится. Либо для него, либо для меня. Есть всего несколько секунд, чтобы перевести дыхание, собраться и продумать нападение. Я смотрю в его глаза и готовлюсь. Он ждёт. Как и я. Права на ошибку быть не может. Я должен попытаться быть быстрее, чем он. Вот только чувствую, у него есть ещё козыри.
– Последний ход, Джек, – напоминает Эдди, перехватив нож обратным хватом. Затем он достаёт из кармана ампулу, отгрызает край и проглатывает содержимое, сильно скривившись. – Не хочешь сказать пару слов напоследок?
Каждое сказанное слово отнимает силы, сбивает дыхание. Нет, я не хочу ничего сказать. Пламя охватывает комнату. Становится жарко.
Наконец, пришло время. Я делаю выпад и ухожу от атаки Эдди. Ему удалось уйти от моей. Наношу удар по лицу и снова замахиваюсь ножом. Мимо. Его клинок проходит вскользь по моему плечу. Я вскрикнул и едва не выронил оружие. Нельзя сдаваться. Только не сейчас. Сил почти не осталось. А Эдди, кажется, их только что восполнил. Но я не намерен сдаваться.
Внезапно, Эдди перехватывает мою руку с ножом. Атака прервана. Не хватило совсем чуть-чуть. И в следующий момент его клинок вонзается мне точно под рёбра. Я прогнулся от боли, хотел вырваться и отступить, но он держит меня. Кровь быстро наполняет мой рот и проливается на пол. Нестерпимая адская боль заполоняет вены и улетучивает ярость и гнев. Я перестаю чувствовать жар от огня, наполнившего комнату. Перестаю чувствовать усталость. Перестаю чувствовать всё. Остаётся только боль. Огонёк в моих глазах гаснет. Дыхание перехватывает.
Оружие выпадает. Эдди крепко держит меня за руку и ворот. Я не могу сделать ни шага. Лишь обессиленно опускаюсь на колено прямо перед ним. Он ощущает свою победу и своё величие. И мою боль. Затем Эдди немного склоняется над моим ухом.
– Смирись, Джек, – шепчет с удовольствием он. – Всё случилось, наконец, так, как ты хотел. Игра закончена. Я победил.
Мне кажется, я почувствовал смерть на вкус. И она очень сильно напоминала мне вкус собственной крови. Глаза закрываются, но я ещё сохраняю немного сил. Лишь опускается голова. Ощущаю, как с каждым выдохом меня покидает жизнь. Слова Эдди застывают в моей голове и разносятся эхом. Кажется, это последнее, что я услышу.
– Смерть в твоём случае, – продолжает говорить он, – это милосердие. Скажи мне, сколько ещё боли ты причинишь тем, кого будешь считать своими близкими, если продолжишь жить? Сколько невинных жизней заберёшь лишь ради достижения собственных целей? Победил бы ты, на моё место пришёл бы кто-нибудь другой. У тебя очень много врагов. Гораздо больше, чем ты думаешь. И все они, прежде всего, будут целиться не в тебя, а в твоих близких. Поэтому, Джек Спаркс, я дарю тебе милосердие. Я передам твои последние слова Элис и Джеймсу, если что-нибудь скажешь.
Да. Я хочу сказать. Очень многое хочу. Но мои силы мне не позволяют. Я с трудом поднимаю голову. Губы уже шевелятся, но звука нет. Тогда Эдди приближается так, что мои губы едва касаются его уха. Я напрягаю голосовые связки и произношу:
– Шах. И мат. Ублюдок.
Я склонился на колено не из-за боли, а чтобы было удобней дотянуться до запасного ножа, спрятанного у голени. Я позволил ему прервать мою атаку и закончить свою не из-за ошибки, а чтобы оказаться на расстоянии удара. В одно движение выхватываю нож и всаживаю прямо в грудь Эдди. Точно в сердце. Он дёрнулся. Лицо его исказилось. А затем он падает рядом со мной замертво. И игра, наконец, заканчивается.
Всё вокруг искрится и горит. Опускаюсь на руки и отползаю, чтобы можно было прислониться спиной. За мной остаётся кровавый след. До двери слишком далеко. А я слишком устал. Теперь хочется только отдохнуть. Медленно достаю из пачки сигарету и прикладываю усилия, чтобы положить её в рот. Губы почти не держат её. Чиркнуть зажигалкой оказалось ещё труднее. Но мне удаётся прикурить. Дым наполняет меня. Я заливаюсь кашлем. Фильтр сигареты в крови. И сейчас, глядя на лежащее тело Эдди в одном шаге, я понимаю, что осуществил свою цель. Я защитил Элис и Джеймса. Моя жажда крови умирает. И я вместе с ней. Это необходимость.
Срабатывает сирена. Включается противопожарная защита. Медленно опускается металлическая заслонка, которая вот-вот перекроет выход. А я думаю о чём-то… светлом. Думаю об Элис и о Джеймсе. Мне становится хорошо и спокойно лишь от одной мысли, что они теперь в безопасности. От Эдди. И от меня. Похоже, в чём-то он был прав. Они заслуживают большего, чем жить рядом с таким, как я. Надеюсь, у них всё будет хорошо. Теперь-то уж точно. Но всё-таки, грустно оставлять их.
Я сам того не замечая прикрываю глаза. Голова заваливается немного на бок. Сигарета вот-вот выпадет. Но тут меня пробирает. Я слышу знакомый голос. Меня зовёт Элис. Нахожу в себе силы, чтобы открыть глаза. Я видел, как она бежит по коридору вместе с Джеймсом прямо ко мне. Металлическая заслонка почти опустилась. Очередная галлюцинация, терзающая меня. Побочный эффект препарата. Нужно просто не думать, нужно отвлечься. Но их голоса становятся всё громче. И от этого мне ещё тяжелее. Не хочу на них смотреть. Всё это неправда. Заслонка вот-вот закроется и оставит меня одного. Осталось совсем чуть-чуть.
Кладу на запястье два пальца. Трудно было нащупать пульс. Но мне удалось. Чертовски интересно, каково это. И начинаю считать. Да, это меня успокаивает и отвлекает.
71 удар в минуту. Дыхание слабеет. Глаза закрываются. Будто бы клонит в сон. Я мысленно переношу себя очень далеко. Я сижу у пляжа с Джеймсом и пью что-то. Мы закрываемся уже от ярко слепящего солнца. Смеёмся.
65 ударов в минуту. Джеймс зовёт меня в море поплавать. Я отказываюсь. Тогда он первым заходит в воду и обрызгивает меня. Я ощущаю прохладу, вздрогнул, и, смеясь, бросился тоже в воду.
57 ударов в минуту. Затем остаёмся только я и Элис. Мы лежим на мягком и тёплом песке. Солнце клонится к горизонту. Волны спокойные и тихие. Так хорошо. Нежно и медленно целую её, запустив пальцы в её волосы. Наше дыхание становится единым. Она обнимает меня и прижимает сильнее к себе. Кладёт руку на мою грудь. Не могу насытиться ею. Прикасаюсь губами к шее. Она тихо вздыхает. А солнце уже почти скрылось за горизонтом, оставив от себя лишь отблески сумерек. Мне хорошо вместе с Элис. Хочу чувствовать её всю.
Мои пальцы падают с руки. Дальше уже не могу считать. Слишком тяжело. Но даже сейчас я всё ещё оставался там, с ней, где-то далеко у моря. Реальность путается с вымыслом. Грани уже нет. Я не знаю, может быть, я сейчас на самом деле лежу с Элис на песке. А всё это только иллюзия. Знаете, ведь всё зависит только от меня. И это мне стоит решать, что есть моя реальность. И я решил. Я сейчас там, с Элис, у моря. Это и есть реальность. Моя реальность.
Солнце окончательно исчезает и тонет в синем море, опускаясь на самое-самое дно.
Джеймс
Найти Джека было не так трудно. Он оставил карту в Убежище с отметками. Наверное, и не подумал, что мы вернёмся. Иначе бы точно спрятал её.
Когда мы прибыли на место, то услышали выстрелы. Много выстрелов. И незамедлительно побежали туда. Бой шёл где-то на станции. К моменту, когда мы добрались туда, то наткнулись на мёртвые тела в коридоре, а потом сирена и оповещение об угрозе. И в самом конце коридора, в помещении, я увидел Джека, еле живого и сидящего вокруг огня. Сработала система защиты и начала опускаться заслонка, чтобы обезопасить большую часть станции от взрыва. Мы немедленно бросились к нему, чтобы вытащить оттуда. Я выкрикивал его имя так, как только мог. Но, кажется, он меня не слышал. Лишь сидел и курил, ожидая, когда заслонка окончательно закроется.
Я не успел совсем немного. Заслонка закрылась прямо перед моим носом. Начинаю бешено колотить руками, пытаться выбить плечом, но всё бесполезно. Моя злость ушла. Остался только страх. Элис кричит его имя. А я не сдаюсь. Хоть и в глубине души осознаю всю тщетность ситуации. Но не могу смириться!
– Отойди! – командую я и подхватываю автомат у лежащего тела.
Стреляю по краям, сам не понимая зачем. Потом бью прикладом об железо. Ничего не происходит. Только сирена, кажется, усиливается. Я разбиваю руки об заслонку. Готов царапать её ногтями и грызть, словно обезумевший. Но только ничего уже не могло спасти Джека.
Происходит взрыв. Огонь пробивается через заслонку. Я в спешке увожу Элис из коридора. Следует ещё взрыв.
Не знаю, кому было тяжелее принять утрату – мне или Элис. Уверен, что наши чувства были сильны в любом случае. Когда не стало Джека, меня заполонила тоска. Такое чувство, что погибла какая-то часть меня. И мир стал серым и невзрачным. С тех пор, как его не стало. Мой старший брат оставил меня одного.
Знаете, я очень много тогда задумывался, к чему готовил меня Джек. Зачем тратил на меня своё время и чему-то учил. И, кажется, я понял. Он чувствовал, что когда-нибудь его не станет. И боялся, что всё его величие умрёт вместе с ним. Все его мечты, все его желания и все его взгляды просто рухнут, как карточный домик. Джек решил воплотить это во мне. Он хотел, чтобы я стал таким, как он, но… лучше. Чтобы у меня была другая жизнь, гораздо лучше этой. Джек показал мне свой мир, дал возможность окунуться в его историю, чтобы я потом сумел начать свою. Не допустив его ошибок. Как не прискорбно признавать, но его история подошла к концу. И я собирался воплотить его замысел в жизнь. Я собирался начать свою историю. Я сделаю это, Джек, обещаю.
Всё в этом городе напоминало мне о нём и о тех днях, когда мы были вместе. Когда мой старший брат направлял меня, оберегал и защищал. Я не мог больше здесь находиться.
– Куда поедешь? – спрашивает тихо она.
Её волосы обдувает ветер. Элис смотрит на меня.
– Домой, – говорю, немного подумав, я.
Она безмолвно покачала головой и вздохнула. А затем обняла меня.
– Мне безумно не хватает его, – шепчет грустно девушка.
Поезд отправляется. Мне пора. Я прощаюсь с Элис. Не думаю, что мы когда-нибудь ещё увидимся. Ведь я не вернусь больше сюда. Как и не вернётся Джек. И с этой мыслью я не смогу ещё очень долго смириться. Мне по-прежнему будет казаться, что он со мной. Но это неправда. Его больше нет. И всё, что осталось от Джека Спаркса, это я. Во мне остались многие его привычки, которые я неосознанно перенял, его повадки, даже какие-то его мысли. В душе мне хотелось надеяться, что он жив. И Джек действительно жив. Он жив во мне.
Я очень долго не знал, что сказать маме. Стоял перед дверью дома и пытался придумать хоть что-то. Примет ли она меня спустя столько лет или прогонит? Внезапно, дверь открывается. На пороге стоит она. Мы несколько секунд смотрим друг на друга и не знаем, что сказать. Пока, наконец, она не бросается ко мне и не обнимает со слезами. Мне не передать словами, как я счастлив был снова увидеть её.
Я продолжил писать. На той же самой печатной машинке. Мне хотелось последовать совету Джека и написать про свою жизнь, но поступил иначе. Я написал про его жизнь. Всё, что только знал. И когда я писал про все моменты, что мы пережили вместе, то невольно улыбался, оглядывался, ожидая увидеть того же его, на диване в самых неестественных позах, болтающего с Элис по телефону. Он бы взглянул на меня, подмигнул, кинул что-нибудь, увидев, как я смеюсь с него. Но этого уже никогда не случится.
– Как дела, писатель? – спросил бы он, сев рядом. Потом бы закурил и стал задавать кучу вопросов, чтобы меня немного позлить: – Это что за слово? Ты сам его выдумал? Сюжет окончательно продумал? Героев прописал хорошо? Уверен?
Через пару месяцев мою книгу опубликуют под названием «Мой старший брат». Я заключу дальнейшие контракты с издательством и начну хорошо зарабатывать. Моя мечта осуществилась. Джек был бы счастлив за меня, я уверен. И мне становилось очень грустно, когда понимал, что он никогда не узнает об этом. Особенно часто я думал о нём, когда шёл дождь.
– Я люблю дождь, – говорил когда-то он. – Вообще обожаю такую серую и невзрачную погоду. Солнце я тоже, конечно, люблю. Но не так, как это. А дождь… Это вообще сказка!
У меня появились друзья, появилась девушка, с которой я потом принял решение переехать в другой город. Её зовут Мэри. Мама за меня рада. Моя жизнь начала налаживаться. Я работал над новой книгой, проводил время с друзьями, а вечерами обнимал и целовал Мэри. Кажется, всё так как и должно было быть. И всё это благодаря Джеку.
Иногда я приходил в книжный магазин и смотрел на витрину с моей книгой. И мне казалось, что Джек сейчас стоит рядом. Он вот-вот улыбнётся и похлопает меня по плечу. Но я оборачиваюсь и понимаю, что никого нет.
Я бы хотел верить, что ты сейчас видишь меня, Джек. Надеюсь, сейчас ты в лучшем мире. Хоть и никогда сам не верил в него. А я начал свою историю. Как ты и хотел. У меня всё хорошо, не беспокойся. И обещаю, что бы ни случилось, я выдержу всё и справлюсь со всеми трудностями. Моя история будет такой же великой, такой же невероятной и захватывающей, как твоя. Я не прогнусь и не сломаюсь. И во мне навсегда останется частичка твоей души. Я не забуду тебя и не забуду, что ты сделал для меня.
Прощай, Джек Спаркс.
Пожалуй, таких как я, в современном обществе… нет. Таких, как я и Джек Спаркс. Мы авантюристы. Мы не гости этого мира. Мы его хозяева. Мы есть величие и сила. Если мы ненавидим, то до дикости. Если мы смеёмся, то до боли. Если мы любим, то до безумия. Мы и есть безумие. Чистой воды безумие. Мои глаза сверкнули каким-то огоньком. И я улыбнулся. Как Джек.
Меня зовут Джеймс Лестер. И это моя история.