Глава 11
Призрак
Вышибаю дверь с ноги. Лестер переполошился. Девчонка рядом с ним тоже. Они заперлись в туалете. С маленьким пакетиком белого порошка. Который уже был разделён на две аккуратные дорожки. Меня взяла злоба.
– Выметайся, – грозно прорычал я ей и указал на дверь. Сам же не выпускал Лестера из виду.
Тот уже склонился над порошком, держа в руке свёрнутую купюру. Девчонка меня поняла с полуслова. Испуганно выскочила, шаркая каблуками. Лестер удивлён. Он собирается меня спросить, но я опережаю его. Хватаю за шиворот и приставляю к стенке.
– Ёб твою мать, ты совсем охренел, Лестер? – с ещё большей злобой рычу на него я. – Ты какого хрена творишь? Крутым себя возомнил? Думаешь, нанюхаться и кайф словить или копыта откинуть, мудак?
Он вырывается и отталкивает меня. Это взбесило ещё больше.
– Это моё дело, Спаркс! Разве не ты говорил, мол, что всё дозволено для нас? – огрызается он, поправив ворот. – Что на тебя нашло?
– Всё дозволено? Да посмотри на себя! Тебе хочется сдохнуть от передоза что ли?
Он хочет уйти. Отводит глаза. Я пихаю его обратно к стене. И в этот момент Джеймс неслабо врезал мне. Ох, зря…
Открываю все клапаны и заслонки. Ярость бешеным потоком выливается наружу. Я начинаю буквально колошматить Лестера, не давая ни единой возможности блокировать атаки. Младший брат получает сполна. Однако ему удалось оттолкнуть меня ногой и контратаковать. За моей спиной треснуло зеркало. Посыпались осколки. Снова перехватываю инициативу в свои руки и прижимаю его к стене. Удар за ударом. Контратака с его стороны. Рассёк губу. Мы сцепились. Мне вспомнилась первая драка. Это уже не Джеймс Лестер. Это нечто… совсем другое.
В дверном проёме появились снова та девчонка. Она указывала пальцем на меня и кричала. В комнату ввалились трое парней. Они набросились на меня и стали оттаскивать от Лестера. А затем, к моему удивлению, начали забивать. Ногами и руками. Я окружён, но не теряю самообладания. Нужно выдержать всё. Нельзя сломаться. И тогда появится шанс освободиться. Но долго ждать не пришлось.
Лестер оттолкнул одного от меня мощным ударом ноги. Другому, кажется, сломал челюсть. Третий тут же налетел на него, но получил серию мощный оглушающих ударов. В ауте. Затем Лестер помогает мне подняться. Передвигаться тяжело. Джеймс придерживает меня. Мы спешно выбираемся с вечеринки. Хватит на сегодня.
– Извини, – сказал Джеймс, когда мы уже сели в машину. – Я не знаю, зачем… просто щёлкнуло что-то. Я забылся совсем. А тут она предложила…
– Джеймс, – перебиваю его я с серьёзным тоном, – запомни, никаких наркотиков. Ты мне нужен живой. Иначе как ты закончишь книгу, писатель?
Джеймс
Это был мой первый и, надеюсь, последний раз, когда я забыл о том, кто я есть. Меня что-то ослепило. И я едва не потерял контроль над собой. Было стыдно перед Джеком. Но он быстро простил меня. Хоть часть вины я по-прежнему чувствовал.
Я продолжал писать. Но это не роман. Это всего лишь мои записки о том, что происходило со мной и Джеком. Маленькие мемуары.
– Красиво, – протянул со счастливой улыбкой я. – Чёрт возьми, как же здесь красиво.
Джек вывез меня за город ночью, чтобы показать это. Пришлось ехать достаточно далеко. Старая дорога, куда никто не заезжает. Она кончается обрывом. Джек просто остановил машину здесь, и мы сели на капот. Щелчок зажигалки. В полутьме замелькали два маленьких уголька от сигарет. Нам открывался потрясающий вид.
Сегодня полнолуние. На небе ни облачка. Лунный свет проливался на долину. Виднелась извилистая река, виднелись невысокие горы и лесные массивы там, вдали. И огромное множество звёзд, словно рассыпанные бриллианты на небе. Невероятное великолепие. Ни одна звезда не похожа на другую.
– Зачем мы здесь? – не отрывая взгляда от неба, спросил я.
– Тебе, как писателю, полезно посмотреть на это, – говорит он, откинувшись на капот и прикрыв глаза. – Я когда-то часто сюда приезжал. В таком обилии звёзд всегда надеялся увидеть хоть одну падающую.
– И ты увидел?
Джек смеётся:
– Увидел. Был настоящий звездопад! Это было около 3 лет назад. С тех пор часто езжу сюда в надежде застать ещё раз такую красоту. Но больше падающих звёзд я не видел. Гляди в оба! Может, тебе повезёт, писатель! И не забудь загадать желание.
Я усмехнулся. Не верилось мне в это. В детстве никогда не упускал возможность. Но сейчас… наверное, я просто повзрослел.
– Мы всё такие же дети, Джеймс, – вздыхает умиротворённо Джек. – Мы продолжаем верить в чудеса в глубине души. Хоть и боимся себе в этом признаться.
Нет, я не верю в чудеса. А как же тогда вся эта история с Джеком? Наше с ним знакомство, его помощь в тот момент, когда все остальные бросили меня? Быть может, это и есть настоящее чудо?
Я так давно не звонил маме. Сменил номер, чтобы она не нашла меня. Не хотелось мне этого. Стыдился себя. Не такой жизни она мне желала. Зато в этой жизни я приобрёл то, чего у меня никогда не было. Счастье. Джек стал мне старшим братом, лучшим и единственным другом, который желал мне только лучшего. И я был уверен, что Джек Спаркс никогда меня не бросит, никогда не предаст. Знаете, я был готов действительно посвятить ему свою книгу. Но… обойдётся. И с этой мысли я улыбнулся.
– Знаешь, – говорю я, – никогда бы и не подумал, что ты станешь тем, кто покажет мне всё это. Я не знаю, что бы сейчас делал, если бы не ты… В общем, спасибо тебе. У меня никогда не было такого друга, как ты.
Только он уже не слушал. Джек уснул. Или делал вид, что спит. Я улыбнулся и снова уставился на ночное небо.
Знаете, я не верил в чудеса, не верил в то, что желания сбываются. И всё-таки… я смотрю на небо и загадываю желание. Я хочу встретить единственную и неповторимую. Хочу встретить ту, которая станет моей спутницей. Тогда я смогу с уверенностью сказать, что моя жизнь удалась. У меня будет лучший друг и будет настоящая любовь. Но, конечно же, это всего лишь желание. Несбыточное и невозможное. Но я всё равно улыбнулся. И в этот момент по небу молниеносно пронеслась падающая звезда.
– Нет, эту мы брать не будем, – тихо сказал Джек, когда я приблизился к машине, которую мы собрались угонять. – Видишь, на зеркале крест висит.
– Ну и что? – не понимаю я и раздражённо шиплю, немного пригнувшись. – Ты же атеист, чёрт тебя возьми. Какая разница, крест там или нет? Сигналки нет. Замок плёвый. Чем тебе не нравится?
– Суеверие никто не отменял. Пошли, возьмём вон ту, что справа. Ты стой на стрёме, а я замок взломаю.
Джек действовал вне каких-либо конкретных законов. У него были свои законы, свои правила, которые я порою не понимал. Но уважал. Могу сказать, что Джек очень трепетно относился к чистоте улиц и никогда себе не позволял бросить окурок на землю. Он мог идти и искать урну минут 10-20 с уже дотлевшей сигаретой в руке. И кто его поймёт?
– Да никто меня не понимает! – смеётся Спаркс за рулём. – Так что расслабься, всё нормально.
Тренировки. Джек заставлял меня поддерживать форму. Раз в неделю стрельба из пистолета. Раз в месяц рукопашный бой. Угон машины и взлом замка за отведённое время. Метание ножей. Да, Джек научил меня даже этому.
– В твоём арсенале, – говорит он, – всегда должно быть запасное оружие. Что-то, что скрыто от глаз твоих врагов.
Спаркс носил острый нож, спрятанный у голени правой ноги. Я прятал нож точно также.
Кожанка, джинсы, чёрная водолазка, ботинки. Я стал похожим на Джека. Мне передались почти все его привычки. Даже манера говорить. Единственное, чем я не мог заразиться от него, так это его безумием. Он смотрел на мир не так, как другие. Даже я не мог так смотреть, как он. Мне не удавалось однозначно определить его позицию. Я не мог понять Джека. Что движет им на самом деле? Ради чего всё то, что он делает? Складывалось впечатление, что он готовит меня. Но я не знал к чему.
Вечерами, когда мы не занимались ничем, я снова садился за машинку и пытался писать. А Джек ходил за моей спиной и глубокомысленно о чём-то рассуждал. Я улавливал его мысли и слова. Тогда в моей голове рождались идеи. А затем на пустых страницах появлялись строки. И всё благодаря Джеку.
Но как-то раз я спросил его, не пробовал ли он писать сам.
– Пробовал, – говорит Джек, – конечно пробовал. Но перестал. Когда Эмми не стало, мне захотелось попробовать написать о нас. Как всё могло бы быть, если бы не… и знаешь что? Я читал строки и понимал, что этого недостаточно. Мне всегда будет всего недостаточно. Недостаточно ярко, недостаточно эмоционально, недостаточно чувственно… Понимаешь, моя проблема в том, что я могу видеть у себя в голове всё настолько реально, что порою сам теряюсь. И я пытаюсь передать всю картину максимально чётко. С каждой деталью. Но мне не хватает слов. Кажется, для того, что я хотел описать, просто не существует подобных слов. Я способен всё это увидеть, но не способен описать. В полной мере. Вот так-то, друг мой.
Джек часто подходил к окну, будто бы ждал кого-то. Но никто не приходил. Я догадывался, о чём он тогда думал. У него бывают такие моменты, когда он слишком много курит. Одну за одной. И только стоя у окна. С остекленевшим взглядом. Редко, но всё же это было. И самое паршивое, что я не мог ему помочь. Он просто не говорил со мной! Не слушал меня. Спаркс уходил куда-то в себя, замыкался. И всё. Но я не держал на него зла. Скорее, только на себя. Лишь за то, что не мог ему ничем помочь.
Довольно часто я задумывался о возвращении домой. Вернее, только представлял, как бы всё это было. Сейчас я имею хорошие деньги на руках. Живу так, как никогда не жил. Я перестал париться о проблемах. Начал больше времени проводить с девушками. И всё это благодаря Джеку. Вот только… долго ли всё это будет продолжаться?
– О чём ты, писатель? – смеётся Джек. – Мы авантюристы. Мы мечтатели. Мы совокупность всех мирских грехов и радостей. Долго ли это будет продолжаться? А чёрт его знает! Может, мы умрём завтра. Глупо и нелепо. Ни за что. Ну а сейчас мы живее всех живых. И мы не обременены теми проблемами, что терзают каждого из толпы. Мы другие. Такие, как мы, заслуживают большего.
«Такие, как мы». Эта фраза засела в моей голове. Такие, как мы. Нет больше таких, как мы!
Время летит незаметно. Кажется, ещё вчера меня выставили из университета. Кажется, ещё вчера я встречался с Джейд. Кажется, ещё вчера меня подставил Шон.
Снег. Рождество мы встречали в квартире соседки Ли Фей, милой пожилой дамы. Она угостила нас сытным ужином. Это было замечательное время! Я хотел позвонить маме. Или просто отправить ей СМС. Но не могу. Не сейчас. Джек видел, как я нерешительно тереблю телефон и набираю номер по памяти. А затем стираю.
– А что чувствуешь ты? – спрашиваю его. – Что стало с твоими родителями?
Джек улыбнулся. Он всегда улыбался. Так тепло и ободряюще. Даже когда приходилось говорить самые неприятные для него вещи. Его улыбка – его щит и меч.
– Я не знал свою мать. Вернее, не помню. А отец никогда не говорил, что произошло. Большую часть сознательной жизни я прожил с ним. Ну, то есть он мотался постоянно куда-то, днями не появлялся дома, но всегда выходил со мной на связь. А однажды он просто… исчез. Ушёл и не вернулся. Наверное, как и мать. Я решил сбежать, начать новую жизнь где-нибудь далеко. И временами пытался разыскать отца. Шёл по его следам, по его заметкам. Я понял лишь одно. Всё это время он пытался найти свою жену. Мою мать. Вот только удалось это ему или нет – я не знаю.
И снова эта улыбка, преисполненная теплом. Только скрывалась за ней неизбывная грусть. И Джек не позволял себе её выпустить, чтобы кто-нибудь, даже я, её увидел.
Месяц за месяцем.
Чуть позже я узнаю, что у Джейд родился ребёнок. Девочка. Джейд вышла замуж за «счастливого» отца. Он чуть старше неё. На 3 года. И сейчас они живут вместе. Вернее, уживаются. Джейд заботится о ребёнке, забыв о гуляниях с друзьями, а он работает продавцом-консультантом. Нелегко должно быть им. Но такие истории не редкость.
Мартин стал журналистом. Как и хотел. Работает в какой-то мелкой газете, пишет статьи за гроши и много разъезжает. Никакой личной жизни у него нет. Но, наверное, именно об этом он мечтал. Я не знаю. Давно не контактировал ни с ним, ни с Майком.
Я стреляю. Как меня учил Джек. Чистый разум, холодное сердце, ровное дыхание. Никаких эмоций. Никаких чувств. Осколки летят в стороны. Банки падают с доски. Джек стоит за моей спиной. Моя точность близка к идеальной. Но, как учил Джек, ничто не бывает идеальным. И ничего не существует в полной мере. Нам всегда будет чего-то не хватать.
Первый промах. Затем снова. Снова. Разозлившись, я вскинул ствол и разрядил весь магазин. Сбил только одну банку случайным попаданием.
– Соберись, писатель! – слышится голос Джека. – Нельзя поддаваться эмоциям. Ты должен чётко разграничивать всё на белое и чёрное тогда, когда в твоей руке пистолет. Никаких полумер. Тебя убили уже после первого промаха. О чём ты сейчас думаешь, чёрт тебя подери?
– Ты говорил, что нам всегда будет чего-то не хватать. Что мы всегда будем стремиться к чему-то. Ведь иначе жизнь не имеет смысла, так? Но к чему мы стремимся на самом деле? Я имею в виду мы с тобой.
Джек смеётся:
– Мы стремимся выжить. Любой ценой. Мы ходим по грани. И в этом наш смысл жизни. Рано или поздно всему нашему делу придёт конец. Авантюристы вроде нас долго не живут. Но чтобы прожить как можно дольше, нельзя сомневаться в верности своих решений. Ты на этом этапе жизни. Ты ещё не есть величие. Но ты его зачаток. Хочешь стать великим?
Я киваю. Тогда Джек ухмыляется и идёт к доске, на которой располагались мои цели.
– Очисти свой разум, – говорит он мне, – погаси эмоции. Давай, писатель, не разочаруй меня!
Спаркс берёт одну банку и ставит на свою ладонь, поднимает её на уровне головы. Он хочет, чтобы я выстрелил. При этом подвергает себя немыслимой опасности. Ради чего?
– Ради тебя, гений! Ощути начало величия. Сделай то, что ты хочешь сделать. Поставь перед собой задачу и выполни её. И именно с таким отношением ты должен подходить к любой ситуации. Делай то, что хочешь. Говори то, что хочешь. И прислушивайся к своему чутью. Оно есть у всех. А сейчас… не медли уже. У меня рука затекает!
Очистить разум. Погрузиться в пустоту и невозможный мрак. Космос в моей голове. Мои мысли исчезают в этой тьме. Ничто не важно. Нельзя сомневаться в верности своих решений. Нужно сконцентрироваться. Как меня учил Джек. Я смотрел на большую стрелку своих часов в течение двух минут. Нельзя было ни о чём думать. Только остриё стрелки. И ничего больше. И сейчас я концентрируюсь точно также. Банка на его ладони. Только она. И ничего больше.
Нажимаю кнопку. Пустой магазин летит к чертям. Выхватываю полный и заряжаю. Передёргиваю затвор. Момент истины наступает. Момент моего величия. Моей силы. Я поднимаю пистолет. На прицеливание уходит около 1 секунды. Выстрел. Пустая гильза падает на асфальт. Пустая банка исчезает с ладони Джека. Он довольно улыбается. И с облегчением вздыхает.
– Неплохо, – говорит Спаркс. – Не забудь занести это в книгу, писатель!
Вечером мы наведались в небольшой бар. Захотелось именно просто посидеть и выпить. Расслабиться. Сегодня тренировки оказались особенно утомительными. Джек говорил, что я справляюсь отлично. Я отшучивался, что скоро буду сам учить его. Хотя бы писательству. Хотя и мне подучиться бы не помешало.
– Когда-нибудь, – говорит Джек, – всё равно придётся завязать с делами. Я хочу собрать определённую сумму и покончить с этими играми. Не знаю, правда, получится ли.
– И чем ты будешь заниматься?
– Займусь каким-нибудь бизнесом. Легальным, я имею в виду. Уйду на покой не побеждённым. Пока точно не знаю. Но было бы классно попробовать другую жизнь. Без постоянного риска. Интересно просто попробовать хотя бы.
Я повёл бровью:
– А Элис?
Тогда Джек расплылся в мечтательной улыбке:
– А знаешь, я бы в первую очередь взял её и уехал куда-нибудь, где есть море и белый песок. Подальше от всего. А уже потом думал бы обо всём остальном.
Я знаю, о какой жизни он говорит. У меня была такая. Ну, почти. Только очень скучная. Но, быть может, после всех наших дел даже самая обычная жизнь покажется какой-то другой. Я не знаю. Однако, всё равно когда-нибудь вернусь. Домой. Возможно, и Джек со мной. Я покажу ему ту жизнь, которой у него не было. Возможно, откроем бизнес вместе. Он улыбается и говорит, что нам бы дожить до того времени. Джек всегда так говорит.
– Рано или поздно нам придётся расстаться, – произносит он. И я прекрасно его понимаю. – Конечно же, мы будем видеться, контактировать, но уже не в той мере. У нас будут разные жизни, разные истории. Ты должен исполнить свою мечту. А пока ты со мной, ты далёк от её исполнения. Думаю, ты сам это прекрасно понимаешь. Но пока… к чёрту занудство!
Сегодня достаточно людно в заведении. Официанты не успевали. Тогда Спаркс решил сам отнести пустые бутылки и взять ещё пива. Это было вполне нормально для него. Но вот, на полпути к стойке, кто-то окликнул Джека. И он замер. Словно оцепенел. Кажется, ему знаком этот голос. Только я слышу впервые.
– Подумать только, какая встреча, Джек! – воскликнул человек, приподнявшись из-за столика в углу.
Это был невысокого роста человек с ирокезом на бритой голове и бородой. Круглые чёрные очки. Чуть выше правой щеки шрам. Он широко улыбается и подзывает Джека к себе. А тот замер в нерешительности и с какой-то агрессивностью уставился на человека. Я хотел подойти и узнать, в чём дело. И тогда Джек подал мне знак. Ставит одну бутылку и проводит рукой по затылку. Нужно бежать. Спаркс предупреждал, что когда подаст такой сигнал, незамедлительно нужно уходить. Спасаться бегством. Без лишних вопросов. Но разве мог я бросить его одного? Придётся нарушить пару правил. Прости, Джек.
Джек
Этот голос вызвал у меня мурашки. Страшно? Ещё бы! Да не то слово! Меня будто в ледяную воду окунули, бросили в огонь. За столиком сидел Ищейка. Тот самый, мать его, Бен Сакс.
91 удар в минуту. Я подаю сигнал Джеймсу о срочном отступлении. Но он медлит. Проклятье! Решил, видимо, в героя поиграть.
– Уходи, парень, – шиплю я от злости, косясь на Лестера. – Проваливай, ко всем чертям. Беги. Скорее.
Он отрицательно мотнул головой. Потянулся к пистолету. Что, хочет устроить перестрелку здесь в стиле ковбоев? Что ж, ладно. Стоит отдать ему должное. Но, чёрт возьми…
Я оставляю бутылки и направляюсь к Саксу. Сажусь напротив него. Пожимаю его руку. Моё лицо каменное. Он же улыбается. Судя по запаху, сидит он давно. И очень много выпил. Что-то не так.
– Рассказывай, Джек, – начинает он радостно, – как жизнь твоя? Всё ещё работаешь по свободному графику?
– Что тебе нужно? – спрашиваю я. – У нас договор, помнишь? Если твой босс хочет дать мне работу…
– Да нет больше никакого босса! Организации нет!
Меня передёрнуло. Теперь здесь точно что-то не так. Прошу его пояснить. Ищейка тянет. Уходит от ответа. Тогда мне приходится надавить на него. Сам от себя подобного не ожидал. Я всегда воспринимал Сакса как смертельную угрозу, как нечто опасное и могущественное. Но сейчас для меня это всего лишь пьянчуга, который пытается что-то скрыть.
– Ничего не осталось! – говорит Сакс. – Всё коту под хвост. Абсолютно всё. Понимаешь? Всё!
– Ты можешь конкретно объяснить, что случилось? – повышаю голос я.
Сакс усмехается.
– Я скажу только одно слово. Эдди. Твой дружок. Скажи спасибо ему.
Меня пробивает насквозь. 121 удар в минуту. И этим всё сказано.
– Ты лжёшь, – говорю я. – Ты сам прислал мне то фото. Я видел его тело…
– Да всё это показуха, Джеки! Лишь для того, чтобы, так сказать, переподготовить его и испытать на нём какие-то там наркотики. Сделать ручным пёсиком.
Я хмыкнул. Всегда думал, что этот пост закреплён за Ищейкой. Надо же…
– Вот только, пёсик-то вышел из-под контроля. И загрыз хозяина. И всю его семью. Ты представляешь? Достаточно было один раз спустить его с поводка.
Не верю ни единому его слову. Не хочу верить. 138 ударов в минуту. Пытаюсь сконцентрироваться и успокоиться. Здесь так жарко… меня охватывает злоба. Затем лихорадка. Он лжёт. Эдди мёртв, а Сакс просто пытается вывести меня из себя.
Я резко встаю и направляюсь к выходу, кивнув попутно Джеймсу. Тот следует за мной. Ищейка кричит мне в спину, мол, всё это правда.
– Джек! – продолжает он на всё заведение. – Ну, постой же! Я клянусь, всё правда!
Не слушаю его. Он лжёт. Лжёт, чёрт возьми. Лестер спрашивает, кто это был.
– Призрак, – отвечаю быстро я. – Иди, поймай машину нам, а я покурю пока. Жарковато что-то.
Кивнув, Джеймс исчезает. А я припадаю к стене, ухватившись за грудь. Что-то сдавливает. Изнутри. Мне очень плохо. Но нельзя, чтобы Лестер меня видел таким. Нужно успокоиться. Перевести дыхание. Мой пульс запредельный. Теперь не могу даже посчитать его. Достаю сигарету дрожащими руками. Ну же, Джек, дыши глубже, твою мать… соберись!
Перед глазами вспыхивает та ночь. Прощание с Эдди. Его вера и надежда на меня. И моё предательство. Он не может быть жив. Это всё походит на бред! Нужно перевести дыхание и успокоиться. Кажется, возвращается Джеймс. Приподнимаюсь и убираю руку от груди. Всё равно тяжело. Лестер поймал машину. Наконец-то! Обратно в Убежище.
– Хреново выглядишь, – говорит Джеймс.
– Я в порядке, писатель, – пытаюсь улыбнуться я. Не получается.
Эта ночь была без сна. Я пялился в потолок, лёжа в своей кровати. Меня охватывал страх. Непонимание. Я ничего не понимаю! Почему Ищейка появился именно в этот момент? Это словно было для меня посланием. Знаком свыше. Что-то не так. Совсем не так.
Джеймс тоже не спал. Я слышал, как он ходит по комнате. Слышал, как он закурил. Лестер ждал меня, кажется. Но мне не хотелось выходить. Ничего не хотелось. А потом послышались щелчки кнопок печатной машинки.
На следующий день мне стало чуть лучше. Пульс 119. Держится. Скоро должен прийти в норму. А пока стоит отвлечься. Собирался выйти на связь с прежним руководством, нарушив договор, но…
Мы с Джеймсом возвращались домой в тот день. Около нашего дома неприлично много народу. Никогда такого не было. Я и писатель спешно направляемся к толпе, чтобы узнать, в чём дело. 119 ударов в минуту превращаются во все 130. На асфальте распластался Ищейка. Лужа крови. Переломанные ноги. Попытка суицида. Успешная, по всей видимости. Жуткое зрелище. И всё это прямо перед нашим Убежищем. Словно напоказ.
– Твой призрак? – спрашивает Джеймс тихонько.
– Нет, писатель, это не он, – хмыкнул сухо я. – Настоящий призрак устроил всё это. Чёрт бы меня побрал… Эдди жив.