(вроде манифеста)
Конечно, приятно жить в специализированной среде — быть своим среди своих, уметь делать что-то, что ценится твоим окружением, что требуется твоему окружению, за что ты будешь получать ежемесячные поглаживания по умной головке. Очень это хорошо, если ты не начинал своё творчество в психбольнице, сидя в туалете, — единственном помещении, где ночью горит слабый свет. Если ты не сидел там, прижавшись спиной к батарее и пописывая дерзновенно в свою помятую тетрадочку, то не поймёшь никогда, как это — быть рыбой на суше, как это — плыть птицей в воде. Тебе нужна специализированная среда, нужна книжка как обёртка для творчества — тебе нужно быть признаваемым.
Но что такое нынче книжка? Сборник мелких заметок. Прошло время фундаментальных романов, откуда, завернутых в смирительные рубашки, героев выносили охапками, нынче ; время скручивания книжки из кусков писанины, выдача мелочи за нечто — за мелочь в кубе. Это подобно интернету, когда ты выкладываешь что-то на суд; это подобно тому, когда сидишь в туалете психбольницы и заходящие время от времени алкоголики спрашивают тебя: «Ну что там написал?» Ты читаешь им, и они говорят что-нибудь нелепое — несчастные сумасшедшие. Так же и в интернете — где-нибудь бросишь что-нибудь в пустоту и забудешь. Вдруг вынырнет кто-то с сигареткой на толчке; харкнув в сливной шум бочка, бросит под водопад пару слов: «Не дурно, мне нравится!» Или проклянёт тебя, бурча, и скроется снова в ночи, шурша по полу тапочками и длинной каскадно сползающей с тела пижамой.
Интернет – это канализация. Мачеха тем, кто публикуется в журналах и пишет книги, кто живёт в специализированной среде. Слава канализации и ее героям! Это вам не ля-ля-тополя! Это, как рыба на суше, ; загибаться от галоперидола в сумасшедшем доме без права на выход, заслуживая доверие психов, а не официальных критиканов. Хотя какая разница — все одной породы, и только до времени некоторые ходят в дамках, покамест не взяли за шиворот: «Попался, голубчик, надевай-ка пижамку!» И тогда встретимся в туалете ночью, где единственный свет и журчанье воды подтекаемого унитаза. Встретимся после очередного приступа хрустящей, как прокипяченная простынь, белоснежной горячки.