Она сидела перед большим зеркалом в спальне и, как никогда раньше, пристально разглядывала себя . Все в ее позе говорило об усталости. Это не была усталось в физическом понятии, нет. Это было бремя всей ее жизни, которое она так упорно и терпеливо несла на своих плечах все годы, подчас надрываясь, порой прогибаясь, но никому и никогда не жалуясь. Так ее воспитали родители:"Делай молча, не ропщи,терпи! Через это все проходят!"
Мысленно она сопротивлялась, но лишь - мысленно. На деле же выполняла все четко и аккуратно. Итог не заставил себя ждать: обе старшие сестры и брат с нескрываемым злорадством старались обидеть ее при каждом удобном случае зная, что жаловаться она не станет. Впрочем сегодня ей не хотелось об этом вспоминать. Она вообще не хотела возвращаться в прошлое. Ей нужна была тишина. Она хотела посидеть какое-то время молча, ни на что не отвлекаясь. Оба телефона - городской и мобильный -Мия отключила еще с вечера, перед сном. Поздние звонки пугали и раздражали.После них долго не удавалось уснуть. Поэтому-то она и решила хотя бы на время отключиться от внешнего мира.
Окна были плотно закрыты, шторы и жалюзи погружали комнату в загадочную атмосферу.Дневной свет вовнутрь не прроникал Это ее успокаивало и давало ложное ощущение оторванности от окружающего ее мира. Единственное, что мешало, это шум транспорта с улицы, но вскоре она перестала обращать на него внимание и он словно исчез.
Она смотрела на себя, освещенную мягким светом настольных ламп. Так смотрится, наверное,актриса в грим-уборной: внимательно, придирчиво. Ей хотелось найти что-нибудь, что помогло бы найти ответ на единственный вопрос "ПОЧЕМУ?". Собственно, это "почему" содержало в себе уйму других вопросов, но ее сейчас интересовало главное: почему она перестала быть привлекательной? Она решила быть до конца откровенной с собой и попытаться честно ответить себе на этот вопрос. Перед началом "осмотра" она освободилась от одежды и теперь сидела перед зеркалом совершенно нагая. Тут можно было употребить слово "голая", или " в чем мать родила", но все это не вязалось с тем состоянием и той обстановкой, в которой она находилась. Тут, по-моему, слово "нагая" обозначает как торжественность происходящего, так и характеризует саму героиню и ее состояние души. Оттого-то и "нагая", потому что все годы своей жизни она была прекрасна и возвышенна! Всю жизнь ее сопровождали доброта и острое желание помогать, не унижая и не попрекая.
Часы показывали 8. Жаркое августовское утро. Мия провела рукой по рассыпавшимся по плечам роскошным волосам. Несмотря на возраст (47 лет), ни один седой волос пока не вкрался в ее иссиня-черную гриву. Казалось, и седина ее уважает настолько, что пока не смеет появляться. А волосы были и впрямь роскошными - шелковистыми, вьющимися от природы. Она лелеяла и гордилась ими с юности, расчесывая их по нескольку раз в день деревянным гребнем, не разрешая им пользоваться своим сестрам. Ну, а если это случалось, Мия немедленно бросалась в ванную и долго мыла голову под горячей, обжигающей кожу, водой. В детстве мать водила ее на прогулки или в гости, не заплетая их. Появление красивой девочки с густыми вьющимися волосами вызывало у окружающих бурю восторга и непреодолимое желание потрогать их, а это, в свю очередь, раздражало девочку. Ей казалось, что руки у всех грязные, жирные и дурно пахнущие! Поэтому, вернувшись домой, она требовала, что мать помыла их "самой горячей на свете водой".
Вскоре матери это порядком надоело и она стала заплетать их. Эта привычка к туго стянутым волосам приучила Мию к аккуратности, а со временем, когда она подросла,стала завязывать их в тугой классический узел . Сегодня же они лежали свободно на плечах, струились по спине и обрамляли ее милое, не утратившее свежести лицо.
Бледно-розовая кожа походила на персик.Морщин на лице не было, но намек на них появился у уголков глаз. Надо заметить, что страх перед морщинами выработал у Мии привычку улыбаться только губами, не приводя в движение остальные мышцы лица. Она и разговаривая, следила за своей мимикой. Подпирая лицо пальцем или рукой, она старалась не морщить кожу, чтобы ненароком не растянуть ее. Результат был налицо: ее подруги, даже те,что были помоложе, не могли похвастать тем же. Им оставалось только восхощаться, удивляться и ...завидовать.
Косметикой Мия не злоупотребляла, пользуясю ею редко и в ограниченных количествах. Она полагала, что красивое от природы лицо не нуждается в дополнении. С ней не спорили, а лишь соглашались. Ее собственное лицо было ярким свидетельством тому.
...Взгляд скользнул ниже. Шея, плечи. Все было безукоризненным:длинная шея, округлые плечи. Она любила иногда потереться щекой о собственное плечо, всегда гладкое, теплое. Эта привычка осталась с детства, с той самой поры, когда ее все ласкали и хвалили. Этим жестом сегодня она хвалила себя сама... Небольшие, но упругие груди, позволяли ей до сих пор обходиться без бюстгальтера, что вызывало неподдельную зависть подружек и сослуживцев...
Мия долго рассматривала себя. О чем она думала в это время, мы не знаем.Внезапно она встала, отодвинула в сторону пуфик, отошла немного назад и повернулась к зеркалу боком . Все,вроде бы, было в порядке, но что-то продолжало ее мучить. Внезапно ее осенило: "Дура ты, никому не нужная! Дура ты невостребованная, вот ты кто!" -произнесла она вслух с расстановкой.Это редко употребляемое в обиходе слово "невостребованная"возникло откуда-то из-за зеркала. Она вдруг принялась думать, откуда ей пришло на ум это слово, но не смогла вспомнить.Откуда же оно пришло и почему? Еще одно "почему"!
Она упала на колени перед холодным и бесстрастным зеркалом, вмиг осознав смысл своей дальнейшей жизни: не нужна, никому не нужна, оттого и невостребованная!
Год назад муж Мии ушел к молоденькой, 23-летней бухгалтерше, без каких-либо объяснений, бросив на ходу:"За вещами пришлю водителя."Дети - Стэнли и Стив - учились в Англии и жили своей жизнью, изредка, в год два-три раза звоня матери. Какие отношения были у них с отцом, она не интересовалась. Работа отнимала у нее все время и думать ей об этом не хотелось. Она мечтала изменить свою жизнь круто,но мечта оставалась мечтой . Сослуживцы шушукались зи спиной, поражаясь ее стойкости: "Как мог этот козёл бросить такую ради вертихвостки?!" А сама Мия, перехватывая их сочувствующие взгляды, старалась еще выше приподнять голову или бежала после работы в дорогой бутик,чтобы купить что-нибудь сногшибательное, такое, что перенесет внимание сослуживцев с "козла" на тряпку.
Она продолжала жить в том же ритме, но по-настоящему хорошо ей было только на работе. Дома она, оставаясь наедине с собой, молча передвигалась по огромной квартире или застывала с чашкой чая в любимом кресле. Сейчас же, глядя на себя в зеркало, она вдруг поняла, что начинать жить по-новому ей больше не хочется, а жить так, как было до сих пор - нет сил. Она устала от напряжения, от отсутствия тепла, ласки, понимания. Ее не интересовали больше ни подруги, ни сослуживцы, ни дети... И решение пришло само собой.
Мия лихорадочно оделась, наспех прибрала постель и подбежала к шкафчику, где хранились лекарства. Казалось, она боялась, что кто-то помешает ей. Она выгребла все бутылочки и флакончики и высыпала их содержимое на стол. Куча оказалась внушительной. Решение было принято и это, как ни странно, успокоило ее. Гордая и независимая, но уставшая от жизни, она открыла входную дверь нараспашку,вышла на лестничную клеткук со стаканом воды в одной руке и пригоршней таблеток - в другой, села на ступеньку и...залпом выпила все,что приготовила. Потом поставила стакан, передвинулась к своей двери, прислонилась к ней и закрыла глаза. Мост был сожжен,но сожаления или раскаяния не было...
В полдень ее обнаружила соседка с верхнего этажа, направлявшаяся к ней за парой луковиц.
Похороны были скромные. Дети не приехали. "Козел" стоял безучастно в сторонке, не вмешиваясь ни во что. Хлопотали друзья и сотрудники. Среди толпы на кладбище мелькнула-было бухгалтерша, но сразу же исчезла. Подруги Мии вздохнули с облегчением,когда та удалилась.
Так бесславно закончилась еще одна жизнь на земле, но миллиарды людей ничего об этом так и не узнали...