Полную версию журнала в формате ПДФ абсолютно бесплатно скачать можно тут http://vk.cc/4g74XT
Рассказ является частью проекта "Перекрёстки миров". Если вам понравилось данное произведение, и вы хотите поддержать дальнейшее развитие проекта, просто зайдите на наш официальный сайт, и оставьте свой комментарий на форуме. Мне, и другим учасникам этого проекта будет очень интересно узнать ВАШЕ мнение.
Официальный сайт проекта: http://mstislavkogan.wix.com/perecrestkimirov
Группа ВКонтакте: http://vk.com/perekrestki_mirow
Александр Гримм
Больше я тебя не оставлю
- Я не могу понять, что ты в них находишь?.. В них ведь совсем нет жизненных сил.
- Они горят так ярко… Меня всегда привлекал этот свет. Они уходят быстро, поэтому должны гореть ярко, или не будут видны вовсе.
Чарльз Де Линт, «Отведай лунного света»
Вместо пролога
«За 600 лет до Р. X. Иерусалим был завоеван царем вавилонским; храм, воздвигнутый Соломоном, был разрушен, а множество народа израильского отведено в плен. Среди пленников находились знатные юноши Даниил, Анания, Азария и Мисаил. Царь Вавилона Навуходоносор распорядился обучить их халдейской премудрости, воспитать в роскоши, при своем дворе. Но они, храня заповеди своей веры, отказывались от излишеств и вели строгий образ жизни; питались они только овощами и водой. Господь даровал им мудрость, а святому Даниилу - дар прозорливости и истолкования снов.
Святой пророк Даниил, свято храня веру в Единого Бога и уповая на Его всесильную помощь, мудростью своей превзошел всех халдейских звездочетов и волхвов и был приближен к царю Навуходоносору. Однажды Навуходоносор увидел странный сон, поразивший его, но, проснувшись, он забыл виденное. Вавилонские мудрецы оказались бессильны узнать, что приснилось царю. Тогда святой пророк Даниил прославил перед всеми силу истинного Бога, открывшего ему не только содержание сна, но и его пророческое значение.»
Святой пророк Даниил и три святых отрока
- Двадцать лет… - произнес человек у небольшого мемориала.
Его лицо, так же, как и лицо его приятеля поблизости освещалось множеством свеч. Они были аккуратно расставлены рядом со всевозможными мелкими вещицами и фотографиями. Каждая деталь принадлежала кому-то из тех, чьи близкие сейчас ютились под землей. Личные вещи хранили в себе память и возвращали в прошлое. Воспоминания были добрыми и теплыми. Люди приходили сюда не скорбеть, но улыбаться, искренне и радостно, вспоминая родителей и друзей… супругов и детей… всех, с кем было спокойно и весело. Всех, с кем можно было разделить радостные моменты или поделиться наболевшим. Всех, чьи лица навсегда канули в небытие.
Именно за этим люди приходили сюда снова и снова: вспомнить о тех, кого больше нет рядом.
- Двадцать лет, - подтвердил приятель.
Равиль был лучшим другом Даниила. Высокий и крепкий, с небольшим брюшком. Вьющиеся русые волосы, рыжая щетина, прикрывающая рубцы акне на щеках. Светлые, добрые и проницательные глаза. Он был приятен на вид, а за свой мягкий характер и харизму Рав снискал любовь всей станции. В этом человеке было что-то такое, что притягивало и пробивало на откровение. Стоило только завязать с ним беседу, как на душе становилось хорошо и спокойно. Настоящая душа компании - ни убавить, ни прибавить.
Друзья держали в руках по свече. Теплый, едва обжигающий парафин стекал на пальцы и быстро застывал в белесую корку.
- Вспоминаешь? – спросил Рав, глядя на небольшую фотокарточку.
- Каждый день… - ответил друг.
Немногим выше Равиля, этот человек был худощавого телосложения. Темные кучерявые волосы, обрамляли его голову и плавно переходили в бороду, которая была столь же пушистой и густой. Карие глаза внимательно рассматривали каждую деталь на фотографии, а в их глубине отражались яркие точечки горящих свеч. На снимке была красивая юная девушка. Маргарита – его жена. На ней было модное красное платье, чуть выше колен, и белая шляпка. «Даник», - ее воркующий голосок приятно ласкал слух, а улыбка была настолько лучезарна, что прогоняла любую тоску. Именно такой она и осталась навсегда в его сердце.
Воспоминания захлестнули Даню, заставив его позабыть о реальности. Он не мог оторвать взгляда от красивых девичьих глаз, смотрящих с задором. Они прожили вместе почти полтора года – счастливейшие шестнадцать месяцев его жизни, – пока ужасная катастрофа не разлучила их.
Даниил помнил все. Вереница случайных и нелепых, но оттого трагичных событий разрубила его сердце надвое, оставив одну половинку навсегда там, в новостройке мертвого города.
- Не было и дня, чтобы я не вспоминал о ней…
- Я знаю. Прости.
Рав отвел лицо в сторону. Только сейчас он понял, что сболтнул лишнего.
- Ничего, все нормально.
- Точно?
Глубокий вдох…
- Точно.
- Хорошо, - сказал Равиль, кладя руку Дане на плечо. – Хочешь еще немного побыть здесь?
- Нет. Будет лучше, если мы пойдем.
- Как скажешь.
При выходе из мемориала не было принято соблюдать какой-либо обряд, но каждый отдавал честь умершим по-своему. Православные по старинке трижды перекрещивались. Мусульмане омывали лицо пустыми ладонями. Иные же просто произносили несколько слов, прощаясь с теми, кто всегда будет их ждать в этом небольшом, но таком родном месте. Здесь всегда будет храниться память о той, прошлой жизни. О жизни, крупицы которой вернуть уже не получится. Остается только продолжать жить и помнить о своих близких, родных и любимых…
Мужчины покинули небольшую комнатушку. На прощание они обернулись и бросили последний взгляд, зная, что сегодня сюда уже не вернутся: ночная вахта в туннеле. Сотый метр в непроглядной тьме.
Направляясь в оружейку, друзья перекинулись еще парой-другой дежурных фраз, ответы на которые были односложными и не отрывали от внутреннего монолога. У Дани кошки на душе скребли. Он все спрашивал и спрашивал себя о чем-то, и не мог найти ответа вот уже двадцать лет. В последнее время трагичные воспоминания всплывали все чаще. Он вновь и вновь переживал тот самый час, когда его не оказалось рядом…
- … не понимаю я этого.
- А?
Только сейчас Даниил заметил, что Рав оживленно рассказывал ему о чем-то. Наверняка это была какая-нибудь пустячная история, просто чтобы отвлечься от мрачных мыслей и настроиться на ночную вахту.
- Да ну тебя. Ты меня даже не слушаешь, - отмахнулся Рав.
- Прости. О чем ты?
Равиль нахмурился и принялся повторять
- Я говорю, что отказываюсь понимать этих вояк-сталкеров, которые ходят на поверхность. Это, конечно, здорово! Работа полная опасностей, хороший оклад, девушки сами так и вешаются на шею. Да, все круто. Но вот каким нужно быть идиотом, чтобы отправиться на зараженную поверхность, а? Вот скажи мне.
- Что ты так завелся?
- Что я так завелся?
- Да. Ты ведь сам сказал, что это всего лишь их работа. Помнишь, как в нашем детстве наставлялось? «Работа всякая важна, работа всякая нужна».
- Да, согласен. И все же.
Рав отмахнулся, желая как можно скорее закончить перепалку, но Даня быстро смекнул, что к чему.
- А-а… Кажется я все понял! – рассмеялся приятель. – Уж мне ты можешь не врать.
- Врать?
- Да.
- Насчет?
- Насчет того, что ты им просто завидуешь!
- А какого фига мне-то им завидовать?! Вот вернуться однажды калеками, будут знать! Или вовсе не вернутся. Падут смертью храбрых, и вот тогда-то ты и мои слова попомнишь…
Даниил улыбнулся. Он прекрасно знал, как Рав может начать свою пустую болтовню, и насколько все это может затянуться. Сейчас он не был настроен на долгие споры.
Народу на станции было мало. Было около десяти вечера, и дежурный уже дал команду «отбой». Жители «Краснопресненской» все реже сновали туда-сюда и готовились ко сну: матери кликали своих непосед; старики, кряхтя и причитая, вяло разбредались по домам; мужчины в последний раз проверяли экипировку перед выходом в дозор. Задачей последних было обеспечить спокойствие и безопасность хотя бы на эту ночь, а что будет завтра – бог его знает. Даже под крылом у «Ганзы» жители «Конфедерации 1905 года» научились жить одним днем.
Даня и Равиль не заметили за разговором как оказались возле оружейки. Как и всегда, здесь дежурил мужичок лет шестидесяти, которого все звали Макаром. Справившись о делах старика, друзья получили табельное оружие и направились на пост. Сегодня им предстояло дежурить на самом дальнем рубеже обороны между «Белорусской» и «Краснопресненской», и хотя перегон был чист, от созерцания мрачного зева тоннеля становилось не по себе. Черт его знает, кто может следить за тобой из темноты.
Никто на станции не любил этот тоннель. Дозорные то и дело травили всяческие небылицы про перегон, и хотя все считали эти россказни детскими байками, самовольно идти на вахту никто не вызывался.
Жуткое место.
В эту самую минуту, когда стрелка стареньких станционных часов с разбитым стеклом лениво перекинулась за четверть одиннадцатого, друзья уже прошли первый пост. Приветствие с дозорными, краткая сводка о происходящем, пара-тройка шуточек и все – дальше в тоннель. Даня как-то раз признался Равилю по страшному секрету, что у него ноги не идут на сотый метр. Равиль поднял друга на смех, но и у него тоже было неспокойно на душе.
Друзья подошли к догорающему костерку. К ним навстречу подошли Шура Усманов и Денис Лебедев. Оба – штурмовики. Гром, а не ребята. По сравнению с ними Даня и Равиль были как школяры.
- Салют, бригада!
Это был Шура, обросший и небритый, с измусоленной спичкой в уголке рта.
- Сегодня вас прислали? – Денис был менее церемонным и говорил по делу.
- Как видишь… Все спокойно? – спросил Рав.
- Да, тьфу-тьфу-тьфу. В десять тридцать было трое челноков, шли транзитом на «Белорусскую». Вот, кстати, от них, - Лебедев протянул несколько папирос. - В журнале имеется отметка, так что все чин по чину. Дважды проходил патруль. Доложили, что перегон чист…
- Ну, уж конечно, чист, - хмыкнул Шура. – А ты не знаешь этих парней. Им лишь бы отморозиться, да ручки не марать. Пробежали небось трусцой туда-обратно, а у самих поджилки тряслись. Мелкого-то помнишь? Вообще зеленый! Ему бы в учебке теорию на ус мотать, а не в перегон ходить. О чем эти молодчики вообще думают?
- Цыц, Шура. Не кипишуй. – Лебедев знал, что если не остановить напарника сейчас, потом это будет просто невозможно, и до самой станции ему придется слушать всяческие причитания. – В общем, ребятушки, все спокойно. Ни пуха вам, а мы на боковую.
Закинув рюкзаки за плечи, и пожав руки на прощание, дозорные ушли. Равиль и Даня долго смотрели им вслед. Было слышно, что Шура все же успел завестись, и сейчас надоедает Денису. Приятели разложили свои вещи, проверили оружие, подкинули дровишек в костерок и расположились на мешках. Рав долил в чайник воды из собственной фляги и поставил его на огонь. Даня поднял взгляд и увидел над головой у приятеля табличку:
«100м. Дальний рубеж обороны»
Внизу какой-то юморист – очевидно Шура – приписал мелом: «Держите ушки на макушке».
Воображение людей, ютившихся в сырых стенах метрополитена, не нуждалось в дополнительной подпитке: страх темных перегонов давно стал передаваться с молоком матери. Из уст в уста, жители подземелья передавали ужас, таившийся где-то там, в мрачном и холодном тоннеле.
Отпустив предыдущую группу на отдых, Даня и Равиль заступили на двенадцатичасовую смену.
Рав выполнил несколько элементарных физических упражнений, чтобы мускулы были не такими деревянными. Даня же осматривал их боевую позицию: никто из них не был солдатом и не имел должной подготовки, но двадцать лет службы кого угодно могли научить быть внимательным и осторожным. Именно это требовалось, чтобы пережить вахту и сохранить свою шкуру.
- Ну, вот и пошел отсчет.
- Как обычно, с первой кружки? – заметил Рав, глядя на закипающий чайник.
- Конечно!
- Чем займемся?
- Хм… даже не знаю. А как насчет того, чтобы заняться работой?
Даниил залил кипятком грибной отвар и протянул кружку напарнику.
- Успеем еще, Дань! Не будем же мы все двенадцать часов в тоннель пялиться.
- А почему бы и нет?
- Потому что это скучно.
- А вот подкрадется к нам кто-нибудь…
- Кто?
- Мутанты, сектанты…
- Музыканты! – сострил Равиль, и они оба рассмеялись. – Когда мы здесь в последний раз кого-нибудь вообще видели?
- Давненько…
- А точнее вообще никогда.
Друзья принялись разговаривать, и болтали обо всем, о чем только было можно. Чаще всего, конечно, в этой беседе мелькало прошлое, и друзья принимались вспоминать о нем. Вспоминали, как они радовались молодости. Как могли гулять до поздней ночи или же вообще не возвращаться домой. Как пили холодное светлое пиво в июльский зной. Вспоминали, как они любили всех вокруг.
Так за дружеской болтовней пролетел час, а за ним и следующий. Никто из них не ослабил бдительности, и они то и дело вглядывались в тоннельную мглу, что была по ту сторону барьера. Все было тихо.
Прошло еще некоторое время перед тем, как Даню потянуло в сон. Привычное дело на посту, да и монотонная болтовня Рава могла сморить кого угодно. Глаза закрывались сами собой, а движения были все более ленивыми.
Равиль еще что-то рассказывал, когда заметил, что Даня уже закемарил, опустив подбородок на грудь. Махнув на напарника рукой и сделав глоток горячего отвара, Рав принялся смотреть в тоннель и думать о чем-то своем. Он надеялся, что хотя бы этой ночью Дане не приснится кошмар.
***
Даня вздрогнул и проснулся.
«Черт возьми! Уснул!» - мелькнуло в голове.
Даниил посмотрела на Равиля. Тот спал сном младенца, подложив ладонь под щеку. В тусклом отсвете тлеющих углей его лицо было спокойным и умиротворенным.
К их общему счастью, вокруг было тихо. Не раздавалось грозного голоса начальства, бранящего их за халатность на посту, не слышалось душераздирающих криков на станции. Это была мирная спокойная ночь, и Даня с облегчением выдохнул и расслабился. На лбу выступил холодный пот. Еще бы! За их проделку можно было в два счета угодить под трибунал!
Сцепив пальцы в замок и вытянув руки, Даня хорошенько потянулся. Повел шеей: в последнее время она неприятно похрустывала и постоянно ныла.
На часах была полночь.
- Рав. Хватит дрыхнуть.
Без толку. Даня тормошил друга, но тот даже не отозвался, и лишь поерзал во сне.
- Проснись, рожа! – он потряс его сильнее, но результат был тот же.
Решив, что лишняя минута такого крепкого сна не помешает, Даня оставил напарника в покое, а сам тем временем направился в тоннель, чтобы немного размяться, но, не пройдя и двух десятков шагов, он вдруг почувствовал что-то неладное.
Неизвестная тревога исходила из черноты тоннеля и манила каким-то хитрым очарованием. Даня отчетливо почувствовал, что происходит нечто неладное. От этого тоннеля и так можно было ожидать чего угодно, но необычная тишина, притаившаяся сейчас где-то в его недрах, не давала покоя.
Где-то вдалеке Даня отчетливо уловил присутствие кого-то, или чего-то…
Чувства усилились. Даниилу внезапно показалось, что из глубины перегона доносится шум. Дозорный сделал несколько шагов и прислушался. Неподалеку от него, примерно в ста-ста пятидесяти метрах раздавался невнятный, но до боли знакомый звук…
Даня насторожился, потому что точно не мог сказать, чего ожидал. Только сейчас он заметил, что вышел в перегон без оружия. Раззява! Еще одна оплошность, за которую он может поплатиться с жизнью. Нужно было немедленно поворачивать назад и предупредить Рава, но едва Даниил сделал шаг назад, он остановился как вкопанный.
Где-то там, в темноте, на уровне чуть выше человеческого роста, загорелись два красных огонька.
Открытие было пугающим. Дане сразу представилось чудовище, имеющее в своем арсенале огромный рост, саблевидные когти на длинных лапах и глаза… глаза, горящие неистовой красной яростью.
Даниил совладал с собой и бросился назад, но тут увидел, что до поста было не менее пятидесяти метров и он… удалялся?! Да, так оно и было! Даня отказывался верить своим глазам, но пост становился все дальше и дальше от его местоположения. Собрав силы в кулак, он бросился бежать по шпалам, но тщетно: через пару секунд перед его глазами сомкнулась беспросветная мгла, и только красные огни за его спиной становились все ближе и ближе.
Даня развернулся на полном ходу, запнулся носком ботинка и рухнул на шпалы. Как некстати! Огни уверенно приближались к нему, и от них шел невыносимый гул, словно весь тоннель превратился в глотку страшного зверя.
Оцепенение – верный соратник ужаса – не заставило себя ждать. Даня не мог предпринять что-либо. Он даже был не в силах вскрикнуть и позвать на помощь. Облокотившись на локти, он наблюдал, как к нему приближается неизбежное. Но вдруг, среди всей этой дьявольской какофонии, Даниил отчетливо разобрал…
Стук колес?!
И действительно! Через какое-то мгновение перед ним возник вагон! Самый настоящий вагон метропоезда. А красные глаза были всего-навсего габаритными огнями.
Тайна испарилась, но страх никуда не делся.
Откуда тут взялся вагон метро?! Ведь они уже двадцать лет, как стоят грудой бесхозного металлолома. Ни у одной фракции, даже у всесильной «Ганзы» не хватило бы ресурсов запустить поезд. И что он, черт бы его побрал, делает здесь?!
Даниил продолжал смотреть на чудо широко раскрытыми глазами. Вагон остановился в метре от него. Внутри было темно и не было никаких признаков того, что там находились люди.
Поезд встал, чуть откатившись назад. Даня поднялся на ноги, и с опаской дотронулся до него. Вагон был холодным, но таким… реальным. Нет, если бы он спал или бредил, то все вокруг не было бы таким настоящим, но поезд на самом деле был здесь, и в кромешной тьме его красные огни горели ярче луны на ночном небе. Даня сумел нащупать пальцами места с облупившейся синей краской. В воздухе пахло резиной.
Внезапное появление ошеломило дозорного, но на этом все и закончилось. Вновь воцарилась тишина, словно кто-то ожидал, что же предпримет перепуганный одинокий дозорный. Даня и понятия не имел, что ему предпринять, но интуиция подсказала ему залезть внутрь поезда. Он толкнул дверь рукой, и та распахнулась. Уцепившись за порог и приподнявшись на цыпочках, Даня еле-еле разглядел во тьме хромированные поручни и сидения из кожзама. Ни души.
Не размышляя о своих действиях, Даня ухватился покрепче за край дверного проема и забрался в салон. К его удивлению, в вагоне царила стерильная чистота. Во всем метро нельзя было сыскать хотя бы наполовину сохранившегося метропоезда, не говоря уже о том, чтобы тот был на ходу и в таком прекрасном состоянии.
Сделав шаг в центр салона, Даня вздрогнул от громкого стука: дверь за его спиной захлопнулась. На прозрачном стекле выделялась желтая надпись «Не прислоняться».
Поезд не двигался с места, в то время как Даниил аккуратно пробирался вглубь. Дойдя до конца, он увидел еще один вагон – головной, с кабиной машиниста. Даня перешел в него. Невидимая цель так и манила, и у дозорного не было сил сопротивляться ее зову.
Внезапно по глазам больно ударил яркий свет. Для жителя мрачного подземелья сияние люминесцентной лампы приравнивалось к вспышке ядерной зари. Даня застонал сквозь зубы и прикрыл глаза рукавом.
- Кто здесь! – выкрикнул он испуганно. Вагон по-прежнему был пуст, но интуиция отчаянно била в набат.
Несмотря на все его опасения, все было спокойно. Дозорный отнял руку от лица и попытался раскрыть глаза, но толку от этого было немного: было нестерпимо больно смотреть на белый свет, и яркие красные пятна пробивались даже через плотно сжатые веки.
Впереди раздался звук открывающейся двери. Даня обернулся на звук и постарался раскрыть глаза. Все пространство вокруг было белым бело - и тут из кабины машиниста вышла высокая темная фигура. В салоне раздался цокот туфель с новым каблуком. Шаги были тяжелые, уверенные, мужские.
- Здравствуй, Даниил.
Дозорный опешил. Голос был приятным, спокойным, низким. Дане он был незнаком, и от этого стало не по себе.
- Кто вы?
- Я – проводник, - собеседник отвечал учтиво.
- Кто?
- Проводник, - повторил мужчина, - но тебе сейчас это мало о чем говорит. Можешь не сомневаться, я не причиню тебе вреда.
Спокойствия от этих слов не прибавилось ни на грамм. Сердце Дани колотилось так бешено, что его стук, казалось, отскакивал от стен вагона. Даниил неуверенно отступил на несколько шагов. Мужчина подходил все ближе к нему, но сохранял дистанцию.
- Что… что это за место?
- Знаешь, я и сам затрудняюсь с ответом. Но чтобы тебя это не смущало, можешь называть это Поездом времени.
- Чего?!
- Соглашусь с тобой: в это очень сложно поверить.
- Но, ведь этого не может быть…
Глаза Дани более-менее привыкли к яркому свету, и он смог разглядеть говорившего. Высокий мужчина, в выглаженной синей униформе железнодорожника, коих Даня давненько уже не встречал. Его лицо было добрым и располагающим: очевидно мужчина являлся хорошим собеседником. Ему было за пятьдесят. Позолоченные лацканы и погоны со знаками отличия очень выгодно подчеркивали его стать.
- Если ты не видел чего-то прежде, это вовсе не означает отсутствие подобных вещей, Даниил.
Будучи человеком разумным, Даня взвесил эти слова, обдумал и кивнул в знак согласия, хотя продолжал оставаться на безопасном расстоянии от этого… Проводника.
- Позволь мне пролить свет на происходящее тут.
- Да, было бы неплохо.
- Хочу извиниться за столь неожиданное появление. Не хотел пугать тебя, но иного выбора у меня не было. Я давно слежу за тобой, и знаю о тебе практически все.
Даня раскрыл рот от удивления, но проводник не дал ему себя перебить. Мужчина заложил руки за спину и продолжил.
- В жизни каждого человека, Даниил, выпадает шанс что-либо изменить, и очень важно не упустить его, когда придет время. К моему сожалению, многие люди не могут разобрать его. Они понимают все со временем, но тогда уже слишком поздно что-либо исправить. Ты здесь, Даниил, потому что ты упустил свой шанс. Ты ведь понимаешь, о чем я?
В голове у Дани мелькнул образ Маргариты – его жены и единственной любви, которая была в его жизни. Он вновь кивнул.
- Скажи, что бы ты сделал, если бы смог все исправить?
Даниил ответил моментально:
- Я бы спас ее.
- Спас?
- Да, - в его ответе не было и тени сомнения, одна только несгибаемая решимость.
- Даже зная, на какую жизнь вы обрекаете себя спасением?
- Да.
Проводник задумался.
- Ты мне нравишься, Даниил. Я всегда по достоинству ценил в людях честность, доброту и волю. Я вижу, что твои намерения чисты, а любовь к Маргарите – искренна. Скажу больше: меня поражает, что ты смог остаться верен ей по прошествии стольких лет. Не каждый способен на такое. Именно это и помогло мне убедиться в правильности своего выбора.
Даня даже не обратил внимания на то, что Проводник каким-то неведомым образом узнал имя его жены. В голове царил сплошной сумбур.
- Я не понимаю вас… о чем вы говорите?
- Я дам тебе возможность все исправить, - спокойно ответил проводник.
- Исправить? Почему?
- Ты удивлен? Разве не этого ты хочешь больше всего?
- Нет… я… я хочу именно этого. Но почему вы помогаете мне?
- Потому что я верю, - Проводник оставался все так же спокоен. Он говорил низким убаюкивающим тоном. - Верю, что когда придет время, ты сможешь принять единственно верное решение, чтобы быть счастливым… чтобы вы оба были счастливыми.
Даня не смог бы объяснить, что сейчас творилось у него в душе, но внезапно все стало предельно ясно. Какое-то прозрение придавало ему уверенности в своих силах, а мысль о том, что он вот-вот сможет увидеть Маргариту – опьяняла. Нереальность происходящего не имела для Дани ровным счетом никакого значения. Сейчас, если бы ему приказали броситься в пламя, он бы кинулся, не задумываясь. Кинулся бы, потому что четко видел свою цель.
Даниил посмотрел в темно-серые глаза Проводника и спросил:
- Что мне нужно делать?
Тот удовлетворенно кивнул.
- Ты уже знаешь, что тебе нужно делать, Даниил. Но прежде, чем ты отправишься в свой путь, я попрошу тебя кое о чем.
- Попросите меня?
- Да. Запомни нашу встречу. Не забывай о своих чувствах и никогда больше не оставляй Маргариту. Но, когда придет время, ты должен будешь поступить правильно.
- Что это значит?
- Ты поймешь. Не упусти свой шанс.
Марго… Все вокруг разом потеряло всякое значение.
- Я обещаю…
- Этого достаточно, - ответил Проводник. Он развернулся и направился в кабину.
- Куда вы?
Мужчина лишь слегка обернулся, задержавшись в дверном проеме.
- Изменять твою судьбу.
Он скрылся, оставив Даню наедине с самим собой, и через несколько секунд поезд пришел в движение. Вагон метро стремительно мчался вперед, покачиваясь из стороны в сторону и высекая искры на стыках рельс. Даня совершенно позабыл это ощущение и сейчас с трудом удерживал равновесие. Поезд разгонялся все быстрее, и у Даниила не было ни единого шанса устоять на ногах. Он потянулся к поручню, но тот по волшебству растворился в воздухе. Вскрикнув от неожиданности, Даня повалился на пол и со всего маху ударился головой. Весь мир заволокло туманом, а в его ушах медленно утихал гул метропоезда. Где-то далеко, сквозь непробиваемую пелену сна, Даниил услышал людские голоса…
***
- Парень… ты живой?
- Мама. Дяде что, плохо?
- Не смотри, Митя.
- Он жив? Здесь есть врач?
- Откройте форточку, ему же дышать нечем!
- У моего внука такая же проблема. Вечно, как пересидит за своим компьютером, так в обморок грохается. А может этот вообще наркоман?
- Да какой же он наркоман? Смотрите, как он хорошо одет.
- И что? Уже, небось, обокрал кого-то! Сейчас вы ему поможете, а потом будете свои кошелечки искать. Обчистит вас! Ей богу обчистит. Попомните мои слова.
- Да тише вы!
- Тьфу! Смотреть на это тошно!
- Эй, приди в себя…
Даня почувствовал прикосновение нежной ладошки к своему лицу. Ощущение было забытым, но чертовски приятным.
- Ты в порядке? Очнись…
Даниил начал потихоньку приходить в себя. Открыв глаза, он увидел множество лиц, склонившиеся над ним.
- А!.. – он вскрикнул он и попытался отползти назад, но весь мир завертелся перед глазами, как карусель.
- Ну, вот! Я же сказала! Нар-ко-ман! Уже людей нормальных не узнает! Совсем обкололся этой своей дрянью! Тьфу…
- Все… все хорошо…
Даня тяжело дышал и озирался на столпившихся людей, как загнанный в ловушку зверь. Он не узнавал никого вокруг. Какая-то старая сварливая женщина с узкими глазками. На ней был серый пуховый платок, повязанный прямо поверх пальто. Был какой-то лысоватый мужчина в строгом костюме и плаще. Он то и дело поправлял очки, норовившие соскочить с сухощавой переносицы. Мальчишка лет десяти в толстой куртке все тыкал пальцем в сторону Дани. У его матери был опасливый вид. Были и другие люди, но среди всех прочих выделялась миловидная девушка с заботливым и добрым взглядом. Именно ее рука лежала на щеке Даниила. Он попытался встать, но только сейчас заметил, что все вокруг ходит ходуном.
- Подожди, не поднимайся. Сейчас мы уже приедем на «Белорусскую», а там уже найдем для тебя врача.
- Кто вы?
Девушка заулыбалась.
- Я, Маша. А тебя как зовут, помнишь?
- Даня.
- Рада познакомиться, Даня, - она усмехнулась по-доброму. – Ты себя хорошо чувствуешь?
- Тошнит немного. А что случилось?
- Ты потерял сознание и упал прямо на лицо.
- На лицо… - повторил он.
До этого момента поезд шел на полном ходу, но сейчас он начал сбавлять скорость. Из динамиков донеслось объявление:
«Станция Белорусская»
- Как думаешь, встать сможешь? – спросила Маша.
- Попробую.
Даниил отвечал машинально, не задумываясь.
- Прошу, помогите ему.
Лысый мужчина в плаще снова поправил очки и подсобил Дане. Тот встал с большим трудом: мышцы были ватными и не слушались. Даниил ощущал слабость во всем теле, а при торможении поезда чуть было вновь не свалился с ног, если бы его не поддерживали.
- Тише, тише. Стоишь?– спросила Маша.
- Стою.
- Тебе надо к врачу, - произнес незнакомец.
- Расступитесь, пожалуйста!
Все происходящее представлялось Дане бредом и уж никак не умещалось в рамки логики. Совместными усилиями Маша и лысый незнакомец помогли Даниилу подойти к двери как раз в тот момент, когда за стеклом всеми огнями замелькала ярко освещенная станция.
Даня не верил своим глазам. Перед ним была чистая, светлая и заполненная людьми станция московского метрополитена: сводчатый потолок, украшенный лепниной, мозаичный пол, мощные настенные бра с отделкой под желтый мрамор. Именно такой и была «Белорусская» до той страшной войны, уничтожившей все человечество.
Вагон остановился. Двери распахнулись, и навстречу Дане хлынула толпа:
- Отойдите! Дайте пройти! Человеку плохо! – раздался звонкий голосок Маши.
Девушка схватила Даню за руку и потащила за собой, пробивая дорогу вперед. Люди недоуменно ворчали и толкались, но все же уступили им дорогу.
- Я очень тороплюсь, и мне нужно ехать. Дальше ты сам справишься?
- Угу, - кивнул Даниил. Он до сих пор не мог поверить во все происходящее.
- Тебе нужно обязательно показаться врачу.
Очаровательная девушка приковывала к себе взгляд. Даня улыбнулся ей и сказал:
- Спасибо большое.
Маша улыбнулась ему в ответ.
- Не за что, симпатяга.
Девушка чмокнула его в щеку на прощание и быстро шмыгнула обратно в вагон. За ее спиной тут же захлопнулись двери. Даня обернулся ей вслед и остолбенел… Из отражения в стекле на него смотрел молодой человек в длинном черном пальто. Таким был Даниил в далеком-далеком прошлом.
Даня не верил собственным глазам. Он прекрасно помнил этот день. День, который ему предстояло пережить вновь. Именно сегодня должна была произойти та самая катастрофа, которая и разлучила его с женой. Даня помнил, что он должен был выйти на «Белорусской» и пойти домой. Это была их годовщина, и он специально отпросился с работы пораньше, чтобы сходить с Марго в одно миленькое заведение. Но, как назло, он забыл подарок в офисе и решил за ним вернуться. Именно это и погубило.
Молодой человек взглянул на циферблат над въездом в тоннель. Было три часа пятьдесят семь минут по полудню. У него оставалось очень мало времени…
- Марго…
***
Даня буквально взлетел по эскалатору. Ступеньки под его ногами мелькали со скоростью света. Времени было в обрез, и каждая секунда ценилась на вес золота. Сейчас любой упущенный миг мог разделить их с Маргаритой навсегда. Снова…
Позабыв обо всем, Даня мчался вперед, не замечая ничего на своем пути. Молодой человек не обращал внимания на то, как люди беспечно покидали единственное безопасное место, которое через какой-то час сможет спасти их жизнь и уберечь от страшной смерти. Даниил не замечал, что в погоне за собственным счастьем он обрекает этих безвинных на ужаснейшую погибель, полную мучений и боли. Он не понимал, что сейчас именно в его руках был ключ к спасению…
«Даниил…»
Ведомый единственной упрямой мыслью о своей жене, Даниил бежал вперед, потакая единственному желанию – спасти ее жизнь. Лишь это стучало у него в висках, и именно этот светлый помысел затмевал всю ту яркую и насыщенную жизнь, бурлящую вокруг.
Обсуждая прошедшие каникулы и скорую сессию, группа студентов сделала первые шаги по лестнице, ведущей вверх, на поверхность. Молодые парни и девушки хохотали, вспоминая самые яркие моменты давно ушедшего лета, и мрачнели, думая о скорых «хвостах». Рядом с ними шла молодая пара: супруг нежно сжимал крохотную дамскую ручку, грациозно затянутую в белую перчатку из тонкой кожи. Он нашептывал что-то на ушко жене. У девушки на щеках выступил румянец смущения, и она прикрыла ладошкой кокетливую улыбку. Здесь была и целая семья: папа, мама и красавица дочка. Крепко держась за руки родителей, девочка одним махом перескакивала сразу через несколько ступеней. Детская непосредственность не позволяла понять, что именно родители помогали ей с прыжками, и озорница очень гордилась своими успехами. Прыжки приводили ее в полный восторг, и она смеялась на радость родителям.
«Запомни нашу встречу…»
Даня бежал точно ураган, и лишь краем глаза он заметил всех этих людей. Такие живые, такие счастливые. Уже совсем скоро их образцы навсегда пропадут из памяти. Даня просто забудет их, выкинет из головы. Их место займет личная трагедия, разорвавшая его жизнь и сердце пополам. Он будет помнить только об одной Марго…
Так было прежде, в той, другой реальности. У Дани не было выбора, и все случилось вопреки его воле. Но сейчас… сейчас…
«Не упусти свой шанс…»
Слова Проводника прошибли его током.
Даня остановился и огляделся. Он стоял посреди Москвы. Живой Москвы. Прекрасной белокаменной Москвы, наполненной миллионами ни в чем не повинных людей!
Молодой человек стоял и смотрел на высотные здания и оживленные улицы. Не способный оторвать глаз, позабывший этот пейзаж из стекла и бетона, Даня не мог поверить своим глазам. Он отказывался им верить! Его родной город вновь был живым! Дышащим выхлопными газами тысяч автомобилей! Цветущим сотнями деревьев! Улыбающимся своим жителям!
Нет… Даниил не мог поверить в происходящее! Точно так же, как и не мог поверить в пламя ядерного пожара, которое сожрет всех и каждого! Вот сейчас оно накроет всех и вся… Мужчины, женщины… дети… никто не сможет спастись от этого рока! Никто не сможет найти себе укрытия! Никто не сможет избежать ужасной, истязающей боли!
«Не упусти свой шанс…»
Щелчок…
Тишина…
Прозрение…
- Стойте! – закричал он, развернувшись и останавливая вытянутыми руками тех, кто выходил к нему навстречу из вестибюля метро. – Стойте! Вам нельзя выходить! Прошу вас!
На глазах двадцатипятилетнего парня были слезы, и по мере роста горечи, разгорающейся в его душе, слезы шли все сильнее. Даня не мог совладать со своими чувствами, вырывающимися наружу. Он не мог позволить умереть этим людям! Они должны жить! Он должен жить! Марго должна жить!
Никто не слушал его. Люди просто проходили мимо
- Прошу вас!
Связки были на пределе. Голос дрожал как никогда прежде. Даня метался из стороны в сторону, пытаясь уговорить людей, убедить их, но все было без толку. Его отпихивали, крыли благим матом, вертели пальцем у виска.
- Прошу, вернитесь внутрь! Это опасно!
- Пацан, хорош прикалываться…
- Совсем уже сбрендил…
- А это не тот припадочный?
Никто не воспринял всерьез его мольбы. Никто даже не подумал, что в его словах может быть правда. Стадо скептических взглядов готово было стереть парня в порошок. Иные же смотрели на него как на психопата и помешенного, и лишь крохотная горстка людей обратила на него должное внимание. Прохожие смотрели на него с интересом, но даже если бы они и поверили ему, не в их силах было повернуть назад весь этот живой поток. Люди добровольно шли на эшафот.
- Послушайте меня! Пожалуйста! Вы должны мне верить!
Но его слова тонули в гомоне смеха и осуждения. Толпа просто проходили мимо.
- Даня?! – раздалось из-за спины.
Парень обернулся и увидел Равиля. Молодого, рыжего, полного сил, но все с тем же животом.
- Рав!
В нем-то Даниил и увидел надежду.
- Рав! – он бросился к нему и обнял. - Как же я рад тебя видеть!
- Да что случилось? Мы не виделись всего-то со вчерашнего дня?
- Рав, послушай меня… послушай меня! То, что сейчас происходит – это очень важно! Ничего важнее этого момента в жизни не было. Прошу, поверь мне!
- Объясни толком, что случилось?
- Нет времени! Я не могу объяснить тебе всего, - Даня взял друга за плечи. – Ты просто должен довериться мне! Как в школе, помнишь? Рав…
Равиль смотрел другу прямо в глаза. Он верил ему, всегда верил. Ни разу за свою жизнь Даня не подводил его, и сейчас в глазах Даниила читалась мольба о помощи. Каким-то шестым чувством Рав уловил, что Даня говорит правду, и он должен сделать все возможное.
Вокруг них собралась толпа зевак. В ней были и знакомые лица.
- Что мне нужно делать? – твердо спросил Рав.
- Ты… вместе с этими людьми… вы все должны сейчас же спуститься в метро! Там и только там спасение! Ты поймешь… вы все поймете! Но сейчас очень важно сделать то, что я говорю. Рав… уговори их.
Большего для Равиля и не требовалось. Перед ним была поставлена задача, и не кем-то там, а лучшим другом, за веру в которого он готов был отдать кисть на отсечение. Механизм сработал по плану: в игру вступила харизма, с помощью которой Рав всегда располагал к себе людей.
- Ну что, народ, вы все слышали? Похоже, нам всем действительно лучше спуститься на станцию. Поверьте, он от нас все равно не отстанет. Ага, ага! Верно говорю!
По притихшей толпе прокатился едва различимый смешок, но Даня и Рав заметили, что многие люди глядят на них серьезно.
- Что за бред?!
- Да! С какой это стати ты тут раскомандовался?
- Господа, потише, - Равиль поднял руки и принялся успокаивать народ. – Я тут никого насильно задерживать не собираюсь. Хотите идти – уходите. Воля ваша. Но я лично отсюда шагу не ступлю. – Он посмотрел на Даню. Тому показалось, что его друг действительно понял нечто важное. Это было видно по глазам Равиля. – Вы не знаете нас и вовсе не обязаны нам верить. Но я давно знаком с этим вот парнем и готов дать руку на отсечение, что он говорит дело.
Толпа затихла. Люди оглядывались друг на друга в недоумении. Сейчас они балансировали на той невидимой грани, когда уже готов принять решение, но ждешь, что кто-нибудь другой выступит первым. Потом можно и самому подтягиваться.
Рав терпеливо выждал паузу. Даня до сих пор не отошел от своего марш-броска из подземки и сейчас старался восстановить дыхание. Из открытого рта вырывались клубы пара. Город был скован морозом.
- Ну, что? Никто не хочет быть первым? Давайте, давайте! Смелее?
- Чего разорались!?
Это был голос тучной вахтерши лет сорока с рыжими локонами-пружинками. Униформа работника метрополитена была ей как раз. Она вопросительно смотрела на Равиля, а тот от неожиданности хлопал глазами, но тут в игру вступил Даниил.
- Послушайте, - парень протиснулся мимо Рава и подошел так близко к женщине, чтобы она могла разобрать его шепот. – В это будет трудно поверить, но совсем скоро должно произойти нечто ужасное…
- Теракт?!
Вахтерша недоверчиво выгнула бровь.
- Тише, прошу вас. Вам сейчас не нужна паника, но все эти люди, - Даня указал на толпу, не отводя глаз от вахтерши, - сейчас в очень большой опасности.
- Я вызываю полицию…
- Нет необходимости. Они сами будут здесь с минуты на минуту. Начнут загонять всех в подземку, начнется давка… - Даниил не мог подобрать нужных слов. – Сейчас в ваших силах спасти как можно больше людей. Потом это будет невозможно. Вы просто не успеете спасти всех…
Довгопятова Екатерина Викторовна. Это имя было написано на бейдже вахтерши. Женщина смотрела на Даню строгими, но недоумевающими глазами, и почему-то… верила ему… Она не смогла найти этому объяснение, но каким-то женским чутьем поняла, что этот симпатичный молодой человек говорил чистую правду. Екатерина Викторовна смотрела в его глаза: этот взгляд не мог лгать.
- Ай, - махнула она рукой, - черт с тобой! Давайте быстрее! Все внутрь!
Люди впали в оцепенение. Если до этого момента кто-то воспринимал выступление двух молодых парней как некое шоу, то сейчас перед ними был пусть и довольно скромный, но все же представитель власти. Инстинкт отчаянно толкал в подземку.
- Кому говорю – пошевеливайтесь! Проход бесплатный! Тань, - крикнула она в вестибюль, - открой турникеты, пусть проходят!
Тут какая-то женщина в дутой пуховой куртке лавандового цвета, не говоря ни слова, развернулась и пошла в вестибюль. Друзья с замиранием смотрели ей в след, а затем произошло самое настоящее чудо…
После ухода женщины еще несколько человек, все так же молча, направились к вестибюлю, а потом еще, и еще. Через минуту стремительный людской поток развернулся в противоположное направление: все возвращались в подземку. Даня смотрел на это со слезами на глазах. Он не мог поверить в происходящее и буквально светился от счастья.
- Подтягиваемся, подтягиваемся! Организованней, господа, - Равиль активно подбадривал людей.
Екатерина Викторовна, дрожа от мороза, руководила массовым проходом людей в вестибюль. Даня стоял рядом с ней, до сих пор не веря, что у него все получилось.
- Тебя как звать-то?
- Даня…
- Фамилия твоя?
- Коновалов…
- Ну, вот что, Даня Коновалов, - вахтерша обернулась к нему, - если это какая-то хохма – шкуру с тебя спущу! Сам на ковер к начальству пойдешь, я за тебя отдуваться не буду!
- И не придется!
Чудесным образом слова Елены Викторовны вывели его из оцепенения, и он вспомнил, что у него практически не осталось времени…
- Спасибо вам!
Даня с жаром поцеловал вахтершу в щеку. На лице женщины расцвел румянец.
- Ишь ты! Чего удумал! Умник!
Но Даня ее уже не слышал. Парень бросился к другу, который расхаживал взад-вперед, агитирую толпу.
- Рав…
- Знаю. Спасибо мне, - подмигнул он. – Может, все-таки скажешь, зачем все это? Лично я ничего против не имею, но если окажется, что это розыгрыш, то нас всех растерзают и пустят на колбасу.
- Не окажется. К сожалению, все, что происходит, уже происходило прежде. Вернее, должно произойти… - Даня схватился за голову и зажмурился. - Ох… я и сам уже запутался. Но одно я знаю точно, что сейчас это единственный выход.
- Хорошо, будь по-твоему. Ну что, идем?
- Я не могу.
Равиль опешил.
- То есть, как это – не могу?
- Я должен забрать Маргариту.
Именно в этот момент Равиль окончательно убедился, что все на самом деле хуже, чем он мог себе представить.
- Я вернусь… мы… мы с Марго сразу вернемся, как только я заберу ее.
Рав кивнул.
- Хорошо, только не задерживайся.
- Мы успеем. Обязательно успеем.
- Я буду ждать вас на станции.
- Хорошо, мы найдем тебя. Рав…
Даня слушал свое сердце, которое говорило, что все хорошо. Но в то же время его разум кричал о том, что это эта встреча вполне может стать последней.
- Ты всегда был мне как брат.
Равиль ничего не ответил, да этого и не требовалось. Друзья крепко обнялись. Рав почувствовал, что Даниил весь дрожит. Надвигалось действительно что-то жуткое…
- Дань. Ты только поторопись, ладно?
- Конечно…
- Ну, все, беги. Она ждет тебя.
- Чтобы не случилось, просто будь на станции. Будь на станции! – прокричал Даня, пускаясь бегом.
Рав провожал его печальным взглядом. Он расставался с тяжелым сердцем. После того, как Даниил скрылся за перекрестком, Равиль мысленно пожелал ему удачи и вошел в вестибюль метро, навстречу новой жизни.
***
Город не успел понять, что произошло на самом деле. Внезапная тревога, разорвавшая своим воем все пространство, привела к панике. Жители мегаполиса не знали… не предполагали, что нечто подобное может произойти на самом деле. Жизнь в двадцать первом веке казалась им настолько безопасной и беспечной, что все были уверенны в одном: любой конфликт можно решить мирным путем. Оказалось, не любой…
Люди метались из стороны в сторону. Кричали, давили друг друга, сталкивали, шли по упавшим. На дорогах выросла ужасная пробка. Кто-то с криками перелезал через машины. Женины искали в толпе своих детей, мужчины – жен, старики – друг друга. В один момент все цивилизованное общество превратилось в первобытную толпу, спасавшуюся бегством…
Бегством от чего?..
Только один человек во всей Москве знал всю ужасную правду. Знал, что сегодня тот самый день, который пророчили на протяжении столетий. Знал, что сейчас все кончится. Завтра мир уже не будет прежним… он никогда не будет прежним. Прекрасная, цветущая и живая планета обуглится… покроется истлевшими телами миллиардами живых существ… превратится в безмолвную и жестокую пустошь, несущую ужасную месть за содеянное тем, кому все-таки удалось выжить в ее недрах.
***
Ступени… ступени… ступени…
Четвертый этаж остался позади. Пятый был на подходе. Лифт не работал. Даня бежал по лестнице.
Последний пролет отделял его от Маргариты.
Старенькая деревянная дверь была приоткрыта...
- Марго…
***
Она стояла у окна.
Лучи заходящего солнца рисовали контражур на ее силуэте. Она была прекрасна, как никогда прежде.
Марго стояла с закрытыми глазами. Какое-то время она растерянно следила за тем, как город приходит в хаос, но осознав, что все подходит к концу, девушка просто сомкнула веки.
Она не слышала звуков, не видела паники. Как только оператор сотовой связи сообщил ей, что абонент на другом конце недоступен, все происходящее перестало иметь для нее какое-либо значение. Мобильный телефон выскользнул из ослабевших пальцев и с глухим стуком ударился о пол. Экран погас точно так же, как погасла надежда в сердце Маргариты.
Даник…
Даник…
Девушка плакала. Этого не может быть… все происходящее – невозможно, неправильно, необъяснимо. Почему все это случилось с ними? Почему его нет рядом? Жив ли он? Что с ним? Где он?
В душе Маргариты лопнула последняя струна. Это был конец.
Открыв глаза, девушка продолжала стоять возле тонкого стекла, отделявшего ее от всего остального мира. Она услышала, как открылась входная дверь, и почувствовала чье-то присутствие, но старалась не думать об этом, боясь спугнуть невесомую надежду.
Даниил остановился прямо за ее спиной и тихонько произнес:
- Марго…
Девушка задрожала. Слезы полились ручьем. Она обернулась и увидела его лицо. Прекрасное и родное, оно было залито светом. Маргарита увидела его глаза. Во взгляде ее любимого Даника были все те же спокойствие, уверенность и нежность. Боже… Как же ей этого не хватало…
Зарыдав, Марго бросилась в его объятья. У нее больше не было сил держаться. Она просто хотела почувствовать себя женщиной. Слабой и уязвимой. Любимой…
Даниил обнял ее. Обнял так, как никогда прежде. Для них обоих это была желанная встреча, только Маргарита ждала ее пять часов, а Даниил – двадцать лет …
- Тише, моя девочка.
- Даник…
- Ну, все. Перестань. Все будет хорошо…
- Даник, я так люблю тебя. Я так люблю тебя.
Сердце молодого человека сжалось с такой силой, что, казалось, вот-вот остановится. Он плакал и прижимал ее к себе так крепко, как только мог.
- Я тебя тоже… Господи… как же сильно я тебя люблю…
- Даник…
- Да…
Они посмотрели в глаза друг другу.
- Поцелуй меня…
Молодой человек с нежностью прильнул к ее губам. Девушка обхватила его руками и готова была раствориться в этом объятии.
«Не упусти свой шанс…»
И он не упустил. Проводник помог понять, что самым важным в жизни Даниила был именно этот момент. Секунды единения, переполненные счастьем. Они любили друг друга больше всей жизни. Маргарита отдалась ему душой, а Даниил всецело принадлежал только ей одной. И это было прекрасно.
Сквозь окно было видно, как по небу двигалось несколько ярких точек. Огни клонились все ближе к земле.
- Больше я тебя не оставлю…
Их последний поцелуй растворился в ослепительно ярком свете…
***
- Двадцать лет… - произнес человек у небольшого мемориала.
Никто ему не ответил: все собравшиеся хранили молчание. Рав стоял с горящей свечой в руке, как и все остальные люди в помещении мемориала и на его пороге. В день памяти вся станция собралась здесь, чтобы почтить тех, кто отдал свои жизни в обмен на их спасение.
В окружении большого количества огней, на небольшом постаменте с атласной тканью, стояла маленькая фотография. На ней были парень и девушка, которых знала вся станция. Их лица светились радостью. Беспечные улыбки. Счастливые глаза. Они любили и ценили друг друга так же, как любили и ценили саму жизнь.
Добрая половина жителей «Краснопресненской» были теми самыми людьми, которых Даня, Рав и строгая вахтерша Екатерина Викторовна, уговорили спуститься в подземку двадцать лет назад. Молодой человек спас им жизнь, и они с благодарностью пришли воздать ему должное.
По щеке Равиля скользнула слеза. В этот момент он вспомнил что-то хорошее и светлое, и на его лице появилась добрая улыбка. Рав вспомнил, как Даня и Марго научили его жить.
- Все в порядке, дорогой? – спросила женщина, крепко сжимавшая его руку.
- Да, да… все хорошо, - ответил он, с любовью посмотрев на свою жену. Она улыбнулась ему в ответ.
Рав снова обернулся к фотографии и произнес одно лишь слово:
- Спасибо…
Где-то там, на поверхности, среди бесчисленных обломков старого мира покоились два человека. Они доказали, что истинную любовь не сможет побороть даже время.
Даже время…