К Тереку вышли уже под вечер. Легендарная река несла свои грязные воды в сторону Каспия. И если признаться честно, не имела ни волжской величавости, ни тихой и скромной красоты многочисленных малых русских рек, и Игорю вспомнились стихи Михаила Юрьевича про мутный вал.
- А вот и батюшка-Терек. - Грамотин, видимо, тоже настроился на поэтический лад. - До темноты должны добраться до Кизляра.
По берегу, вдоль реки, было проложено некое подобие дороги. Не только люди, но и лошади почувствовали скорый конец пути. По отряду уже распространилась весть о поединке, которая подверглась оживлённому обсуждению, и Грамотин, даже без разговора с Евсеевым, мечтал заполучить храбреца в свой отряд.
Вскоре девственные берега немного под растеряли свою девственность, потому что стали встречаться каменные дамбы, судя по всему возведённые недавно.
- Река сия по своему нраву подобна местным племенам, буйство и постоянное недовольство отведённым руслом - вот её суть. Прибрежные станицы вынуждены ежегодно страдать от наводнений. Да что говорить о станицах, Кизляр почти ежегодно затопляет, производя разрушения строений. Но раз уж Россия решила нести блага цивилизации в этот дикий край, то со стихией следует бороться в первую голову, до полного её подчинения.
-Вам бы, Пётр Алексеевич, статьи писать в "Географический вестник", - не то саркастически, не то искренно, похвалила пояснительную речь поручика мадам Сухомлинова.
- Именно этим, уважаемая Изольда Карловна, после оставления службы и намерен заниматься.
Вскоре стали попадаться казацкие станицы, довольно бедные, и опять последовали объяснения Грамотина по поводу их бедности. Частые наводнения, а также активное участие казаков Кизлярского полка в боевых действиях против Шамиля были её причинами.
- Да и те казаки, что на льготе11 Временное освобождение от военной службы., вынуждены постоянно бороться с хищничеством горцев, так что на обустройство, времени и сил совсем мало остаётся.
Даже, несмотря на канун осени, воздух был тёплым и влажным, и в нём тучами носились насекомые. Игорь видел невдалеке камыши, следовательно, имелись и болота - источники этой влажной духоты и летающих кровососов.
К городской заставе подъехали затемно. Марину всё больше тревожила маленькая полковница. Как только отряд въехал в относительно безопасную зону, из женщины, как будто, вытащили какой-то стержень. При подъезде к городу, она уже полулежала в повозке, на бледно-жёлтом лице виднелись капельки пота. А, завидев спешащего ей навстречу мужа, и вовсе потеряла сознание. Полковник послал за местным доктором, а Марину галантно пригласил в их с Изольдой скромное, как он выразился жилище. Поручику приказал завтра с утра быть с рапортом, и поскакал рядом с повозкой, бросая на жену тревожные взгляды.
Грамотин с тоской проводил их взглядом и обратился к Игорю.
- Ну что ж, пожалуйте в мою скромную холостяцкую квартиру и юношу вашего с собой берите.
Это он об Оксане. Игорь подумал, что во избежание недоразумений пора бы ей окончательно определиться с выбором пола.
- Э-э, я думаю, юношу следует отправить к сестре.
- Так он брат Марины Сергевны? - обрадовался Грамотин. - Для меня вдвойне будет приятно оказать молодому человеку гостеприимство.
- А сколько в вашей квартире комнат? - поинтересовался "брат Марины Сергевны".
- Собственно, гостиная и спальня. Но уверяю, господа, вы меня ничуть не стесните. Выпьем местного вина, весьма, кстати недурного, сыграем в trente et quarante22 Популярная в те времена карточная игра..
- Я, пожалуй, к сестре. Проводите меня к дому полковника, если для вас это не затруднительно.
Всю дорогу, которая не заняла и трёх минут, Пётр Алексеевич пытался уговорить лже-брата, но Оксана была непреклонна.
- Пётр Алексеевич, - обратился к нему Игорь, когда они пробирались по тёмным кизлярским улицам на квартиру поручика, - карты и вино - это конечно замечательно, но сначала хотелось бы отоспаться, и в баньку.
- Что ж, можно начать и с этого, - легко согласился тот.
- Сударыня, голубушка, проснитесь!
Чья-то прохладная ладонь обхватила её руку, и Марина с трудом открыла глаза. Ей снилась родная поликлиника, заведующий отделением Вениамин, зачитывающий приказ о её увольнении, и всё это она жутко переживала, как будто тяжёлый камень придавил её душу.
- Куда ночь, туда и сон! - произнесла она полагающуюся в таких случаях фразу.
- Простите, вы что-то сказали?
Перед ней стоял сухонький старичок в чёрном сюртуке, умное и доброе как у Айболита лицо, бородка клинышком, на аккуратном римском носу поблескивают стёклышки пенсне.
- Как вы себя чувствуете?
Старичок шагнул чуть в сторону, и Марина увидела утопающую в перинах Изольду Карловну, на восковом лице которой двумя бездонными колодцами синели глаза. Такой цвет лица у живых встречается крайне редко, но испугаться Марина не успела, потому что бесцветные губы баронессы растянулись в неком подобии улыбки, а маленькая ладонь, лежащая поверх одеяла, чуть заметно шевельнулась. Марина подняла глаза на "Айболита".
- Лихорадка-с, - счёл нужным пояснить тот. - Недуг в здешних местах весьма распространённый. Климат располагает-с. Причин для беспокойства не вижу-с. Горячка прошла, теперь некоторое время будет слабость. Но я прописал всё необходимое.
Марина поднялась с кресла, на котором провела ночь. Вчера она категорически отказалась покидать больную и теперь расплачивалась за своё благородство болью во всём теле. Старичок галантно поддержал её под локоть.
- Простите, забыл представиться, Аристарх Ксаверьевич Андреевский - местный эскулап.
Старичок церемонно поклонился, а Марина назвала себя.
- Константин Яковлевич просят на веранду к завтраку. А к больной я немедля Дуняшу позову-с.
Они прошли на открытую веранду, выходившую в сад. Воздух был наполнен плодово-ягодными ароматами, и от него, как от хорошего вина, приятно кружилась голова.
- Доброе утро, сударыня, - полковник подвинул ей стул. - Вчера не имел чести представиться. Константин Яковлевич Сухомлинов.
Он был одет в ослепительно белый китель, выгодно подчёркивающий стройность его фигуры и тёмно-синие гвардейские панталоны.
- Не угодно ли вам снять плащ?
Ну, уж дудки! Чтобы вы оба грохнулись в обморок? Даже для развращённого ХХ1-го века платье было достаточно смелое. Думала, если есть, что подчеркнуть, почему бы не воспользоваться? Но среди этого целомудрия, увольте! Подвергнут обструкции и остракизму.
- Нет, благодарю, у вас тут свежо.
Полковник с доктором переглянулись; было почти одиннадцать утра, и воздух начинал плавиться от зноя. Сухомлинов достал брегет.
- Пора бы поручику быть здесь.
- Пора бы, Константин Яковлевич, - поддакнул доктор. - Sero venientibus osa11 Поздно приходящим достаются кости. (лат.). Марина Сергевна, попробуйте местного вина, весьма недурственно-с. Если вам когда-нибудь приходилось пить его, как шабли или ламброзию2, не удивляйтесь. Откупщики часто продают за иностранное.
Где-то в доме часы пробили одиннадцать, а поручика всё не было.
- Это возмутительно! - проговорил полковник, и как бы оправдываясь перед Мариной за резкость, добавил: Не терплю в людях неточности. Особенно в нашем брате, военном.
- Ну что вы хотите, Константин Яковлевич, с этих охотников? Партизаны, одним словом-с.
- Не скажите, Аристарх Ксаверьевич, рекомендации блестящие. Семён Осипович отзывался о нём, как о самом толковом и дисциплинированном офицере в Мингрельском егерском.
- Тогда почему в таких летах, а всё ещё поручик?
- Какая-то скандальная история с дуэлью, - поморщился Сухомлинов. - Я, право не интересовался.
- И наверняка была причина в виде белокурого, либо черноволосого создания, - зашёлся доктор дребезжащим смехом.
"Вот ведь вредный старикашка!" - подумала Марина.
В это время на веранду буквально ворвался предмет их разговора, и Марина с удовольствием отметила, что офицерский мундир идёт поручику гораздо больше черкески и широких мешковатых штанов. Не говоря уже об этой, совершенно безвкусной мохнатой шапке.
- Господа, прошу прощения! Сударыня!
Его поцелуй чуть не прожёг руку Марины насквозь.
- Константин Яковлевич, позвольте вас на два слова. Tete a tete. Ещё раз прошу прощения, служба.
Сухомлинов встал с недовольным лицом и прошёл с поручиком к себе в кабинет. Вернулся полковник через пять минут и выглядел явно взволнованным.
- К сожалению должен вас покинуть сию же минуту. Прошу нас с поручиком не ждать, и начинать трапезу. Аристарх Ксаверьич, вы уж побудьте за хозяина, не давайте даме скучать.
- А что случилось, батюшка? - недоумевал доктор. - Шамиль во главе победоносного скопища идёт к нам из Калуги?
- Если бы. Полковая касса, которую поручик со своими людьми вырвал из рук Али-Хамзата в горах Малой Чечни, сегодня ночью пропала из полковой канцелярии. Сто с лишним вёрст везли, а здесь уберечь не сумели.
. . .
- Вот я тебя сейчас, скотина, на дыбе подвешу, посмотрим как ты у меня запоёшь! Говори, лиходей, куда деньги спрятал?
- Неправда ваша, твоё благородие, не брал я энтих денег, Богом клянусь!
- Значит, не брал, говоришь? Ну, а ты?
Пристав перевёл свои красные, выпученные глазищи на Андрея и придвинул потное лицо почти вплотную. От него пахло луком и какой-то кислятиной.
- А что я?
- Ты тоже, стало быть, не брал?
- Стало быть, не брал.
Потный кулак пристава смазал Андрея по скуле.
- Ты, сукин сын насмехаться? В казематы, обоих!
Два здоровенных казака с нагайками за голенищами сапог обнажив шашки повели Верёвку и Громова в арестантскую.
-А что, Афиноген, адвокат у вас на предварительном следствии не полагается? - спросил по дороге Андрей.
-Чего? - непонимающе уставился на него молодой казак.
- Да так, ничего, - вздохнул Андрей.
Они подошли к мрачному, одноэтажному зданию. Андрей не разбирался в архитектурных стилях, но судя по обветшалости стен, гауптвахте было никак не меньше ста лет. Проходя по длинному коридору, Андрей с Верёвкой увидели за одной из решёток всех пятерых пленных горцев. Бинты, на них так заботливо наложенные Мариной уже стали чёрными от грязи. Трое сидели на усыпанном грязной соломой полу, поджав по-турецки ноги и невидящими глазами уставившись куда-то в стену. Двое лежали на каком-то подобии тюфяков и выглядели так, как будто вчера их забыли похоронить. "Какой-нибудь сепсис или того хуже гангрена." - почему-то подумал Андрей.
Их с Афиногеном поместили в соседнюю камеру, в которой ничего, кроме большого и такого же грязного пучка соломы не было. Андрей тут же повалился на него, вспугнув большую жирную крысу.
- Садись, брат Финоген, думу будем думать.
- А чего тут думать-то? Попали мы с тобой, как куры в ощип. - тяжело вздохнул Верёвка и уселся рядом.
-Ты раньше времени панихиду не справляй. Давай-ка восстановим цепь событий.
- Погоди, вот кандалы на нас наденут, будет тебе и цепь.
- Слушай, что ты разнылся, как баба? Ты казак или кто?
Парень ничего не ответил, но обиженно засопел.
- Итак, - начал Андрей, - значит вчера вечером по прибытии в город-герой Кизляр Евсеев поручил нам доставить бричку с сундуком в полковую канцелярию, так? - толкнул он Афиногена плечом.
- Ну, - кивнул тот.
- Далее. Этот рыжий штабс-капитан, забыл как его...
- Его благородие штабс-капитан Померанцев.
- Вот-вот. Значит, Померанцев этот велит двум писарятам сундук в канцелярию нести, так?
- Ну, - опять кивнул Верёвка.
- Сундук мы сдали, а что в нём было, мы с тобой и ведать не ведали?
- Не ведали, да и заперт он был, а ключа-то у нас не было.
- Возникает вопрос: у кого ключ?
- Мы когда сундук этот в сакле нашли, он заперт был, а ключа из наших никто не видел.
- Вот. - Андрей с удовольствием снял свои высокие шнурованные ботинки и принялся растирать натруженные ступни.
- Какие у тебя чувяки чудные. Небось, заморские?
- Не отвлекайся, - Андрей отнял у Афиногена свой правый, - лучше тоже разуйся, ноги хоть отдохнут.
- Но когда парень снял свои из мягкой кожи сапоги, Андрей мысленно отругал себя за совет; в нос ему ударил тяжёлый запах давно немытых ног.
- Ладно, едем дальше, - продолжил Андрей, рассматривая свои ступни.
- Дальше, - горько усмехнулся Верёвка - нам теперь дорога одна - в Сибирь.
- Ты опять за своё? А за что в Сибирь-то?
- Непойманный - не вор, - глубокомысленно изрёк Афиноген. - И, стало быть, наоборот.
- Эх ты, - Андрей с жалостью посмотрел на него, - темнота! У нас алиби железное.
- Чего железное? - Верёвка даже прекратил нюхать свои портянки. - Слова ты какие-то чудные говоришь. Не зря тебя Пётр Панкратьич поначалу барином величал. Барин ты и есть барин.
- Алиби, - терпеливо стал объяснять Андрей, - это доказательство нашей с тобой невиновности.
- Да кто же нам поверит? Пристав, вон, розог пропишет, и сознаешься в чём угодно.
- А ты, казак терпи - атаманом будешь!
Верёвка ничего не ответил и принялся наматывать портянки на свои огромные, как минимум сорок шестого размера ступни.
- Потом из канцелярии выскакивает эта канцелярская крыса, - Андрей сделал стремительное движение рукой, и его ботинок пролетев до дальней стены, точнёхонько угодил в голову не в меру любопытной обитательницы этого мрачного заведения, той самой, которую пришельцы согнали с мягкой соломы. Зверёк, с размозженной головой, пару раз дёрнулся и затих. - И начинает вопить, что, мол, мы обчистили сундук. И ты считаешь, что на суде ему поверят?
- Он же офицер и дворянского роду, - теперь уже Верёвка стал учить его уму-разуму.
- А офицеры, что, не люди? - завёлся Андрей. - У нас в Чечне целый полковник духам оружие продавал.
- Эй, русский! - услышали они из-за стены.
- Чего тебе? - спросил Верёвка, рупором приложив к стене ладони.
- С тобой говорить нэ буду, твой кунак давай.
Андрей придвинулся к стене:
- Говори, джигит.
- Зачем мой кунак назвался, на канлы пошёл?
- А как бы твои кровники нас через мост пропустили?
На долгое время за стеной воцарилось молчание, и Андрей с Афиногеном даже задремали, привалившись к ней.
- Эй, русский? - раздалось опять.
- Ну, чего тебе? - недовольно спросил Громов, выведенный из приятной полудрёмы, где он видел жену и сына.
- Керим-Булат добро не забывает.
-Да какое же это добро? Так бы тебя хоть свои порешили, а теперь сгниёшь в русской тюрьме.
- Э-э, ты глупый, да? Пока у Керим-Булат руки-ноги есть, он свободный.
- Ну-ну.
В дальнем конце коридора послышался лязг отодвигаемого засова и чьи-то голоса.
- Слушай, русский, - торопливо заговорил невидимый собеседник, - Али-Хамзат, который сейчас в Дэли-Аилли, лучшем из миров, этот железный бурдюк с царскими деньгами обещал русскому амиру отдать.
- Какому ещё амиру?
- Э-э, а я знаю? У этот шайтан ещё усы рыжий был.
- Никак штабс-капитан Померанцев? - ахнул Верёвка.
- А за что обещал-то? - спросил Андрей.
- Рыжий шайтан сказал, надо - коня дам, ружьё дам. Куда скажу, туда нэ ходи, засада.
- Ясно. Больше ничего не скажешь?
- Нэт, - последовал короткий ответ.
Андрей посмотрел на Верёвку.
- Вот тебе и офицер, вот тебе и дворянин.
Дверь их каземата открылась.
- На выход!
. . .
- Я, Константин Яковлевич, за Верёвку своей офицерской честью поручиться готов, - горячо говорил Грамотин. - Хоть и молодой, но очень толковый казак и присяге верен. Отца его я хорошо знал, Илья Емельянович в Шалинском деле жизнь мне спас.
- Охотно вам верю, Пётр Алексеевич, только обойдитесь без этих разночинских штучек. Простого казака, да по имени-отчеству. А второй?
- Второго я не знаю. Знаю лишь то, что они вашу супругу спасли из плена.
- Изольда Карловна мне о своих одиссеях повествовала.
Полковник повернулся к Игорю, который, чтобы не бросаться в глаза, был одет в позаимствованный у Грамотина офицерский китель без знаков различия.
- Премного вам благодарен. Простите, не имею чести знать вашего чину и имени.
- Старший лейтенант Востряков Игорь Вячеславович. - Игорь попытался щёлкнуть каблуками, но безуспешно.
- Ах, да, Изольда Карловна рассказывала о вашей американской одиссее, - рука полковника была сухой и крепкой. - Как-нибудь на досуге развлечёте наше офицерское собрание?
- Всенепременно.
- Так что вы, Игорь Вячеславович, можете сказать о вашем человеке?
Игорь, если честно, боялся этого вопроса. Что он мог сказать о Громове - убийце и грабителе. У подобных людей не только офицерской, простой человеческой чести не существует. Сможет ли он поручиться за него? И всё же в мозгу вертелась дурацкая канцелярская фраза "исправленному верить".
- Мне надо с ним поговорить, господин полковник.
- Ну что же, это можно устроить.
Андрея с Верёвкой привели в полковой штаб. В кабинете, кроме Игоря, присутствовали Грамотин и тот самый красномордый пристав, с очень подходящей ему фамилией Удавка.
- Садитесь, - пригласил Игорь обоих.
- Милостивый государь, - возмутился Удавка, - мы здесь фармазонства не потерпим!
- Сударь! - обратился к нему поручик, - Мы с Игорем Вячеславовичем уполномочены командиром полка помочь вам установить истину, а вы с вашими ветхозаветными правилами...
- Да как же иначе-то, господин поручик? Ведь воры же они?
- А это ещё надо доказать, - ответил за поручика Игорь.
- Да тут и так всё ясно! Опять же начальник канцелярии на них указал.
- А вот ежели я, Семён Прокопьич, слушок в городе пущу, что вы - турецкий шпион, интересно, будете ли вы доказывать, что это не так?
Лицо Удавки, из красного стало пунцовым, как будто ему на шею набросили удавку. Он достал из кармана не первой свежести платок и принялся вытирать выступившую на лбу испарину.
- Чёрт знает что! - только и смог выговорить он, затем встал и направился к выходу.
- А вот уходить я вам не советую, - безжалостно добил его поручик. - Вам, при допросе, по должности присутствовать полагается. А то сейчас уйдёте, а потом вполне справедливо будете нас подозревать в сговоре с подозреваемыми.
Удавка тяжело вздохнул, ещё раз вытер лицо и уселся на стул, заскрипевший под его грузным телом.
- Ну, что, - подмигнул Верёвке Игорь, - начнём восстанавливать цепь событий.
- Вы, ваше благородие, прямо, как он изъясняетесь, - казак кивнул на Андрея. - Только цепь эту мы в каземате восстановили.
Афиноген рассказал о разговоре в арестантской.
- Да кто же этому нехристю поверит? - взвился опять пристав. - Им только волю дай, поклёп на честного человека возвести. Да я и сам на утро в канцелярию прибыл, и сундук осмотрел, в нём лишь пара кусков какой-то кожи была и всё.
- А вы знаете, господа, это наталкивает на определённые мысли, - начал крутить свой ус Грамотин. - У штабс-капитана одних только карточных долгов, тыщ на пять.
- Да что вы такое говорите, Пётр Алексеич? Это же пятно на всю армию!
- Гнилой зуб, Семён Прокопьич, надо рвать. Если мне не верите, спросите у доктора Андреевского. А хлопцев надо бы отпустить.
- А ежели сбегут? Кто отвечать будет?
- Да куда ж я от Петра Алексеича денусь? - подал голос Верёвка. - Мне мой батюшка, Царствие ему Небесное, завещал за него до конца дней держаться.
- Я поручусь за обоих, - подвёл черту Грамотин.
- Ох, доиграетесь, Пётр Алексеич! - обречённо вздохнул пристав.
На ужин к полковнику был приглашён кроме Грамотина и Игорь. Более широкий круг гостей был отменён. Официальной причиной являлась болезнь Изольды Карловны, а неофициальной было то, что за ужином полагалось обсудить пропажу полковой кассы, и полковник раньше времени опасался предавать огласке это, пока ещё неясное, дело. К совещанию также был допущен, по настоянию полковника, доктор Андреевский, который, по выражению того же полковника, имел задатки Видока11 Знаменитый французский сыщик..
"Видок" сразу взял бразды расследования в свои руки.
- Ассигнации, милостивые государи, каждая имеет свой нумер-с.
- Неплохо, если бы мы эти нумера знали, - вставил поручик.
- Можно отправить бумагу в Ставрополь.
- Пройдёт очень много времени, и предполагаемый преступник успеет от них избавиться.
- Весьма резонно, сударь, - во взгляде, которым доктор одарил Вострякова, появилось уважение.
- Так что же делать? - спросил полковник.
- Я пошлю Померанцеву картель22 Вызов на дуэль.. - нашёлся поручик.
- И что это даст? - спросил доктор.
- Как что? Позор должен смываться кровью!
- А если он убьёт вас?
- Не смешите, доктор, я с двадцати шагов попадаю в туза.
- Дуэль, голубчик, игра случая, а случаю в таком серьёзном деле доверять нельзя-с.
- К тому же, уважаемый Пётр Алексеевич, я, как командир полка, буду вынужден подвергнуть вас аресту, - добавил полковник.
- Кажется, я придумал, господа, - с хитрой улыбкой сказал доктор. - Валерьян Сергеич должен мне двести рублей, на прошлой неделе проигрался в ералаш33 Карточная игра.. Завтра же пойду в клуб и потребую вернуть долг. А мы эту пару ассигнаций и отправим на экспертизу в Ставрополь. Как вам такой византийский ход? - Андреевский победно оглядел всех.
- Браво, доктор! - восхитился Грамотин.
- Я же говорил вам, господа, - добавил полковник, - настоящий Видок!
- О чём секретничаете, господа? - раздался голос.
- Дорогая, доктор прописал тебе постельный режим, - вскочил навстречу жене полковник.
- Мне уже лучше. К тому же хиной я сыта по горло, хотелось бы съесть чего-нибудь более существенного.
Мужчины вскочили с мест и принялись усаживать за стол Изольду Карловну. Доктор распорядился принести больной горячего мясного бульону.
- Дуняша мне сегодня рассказывала, что из канцелярии пропали деньги и кого-то из ваших казаков даже подозревают в воровстве. Ce tres terrible44 Это ужасно!- (франц.). Константин, что вы намерены предпринять по этому делу.
За столом воцарилась тишина.
- Видишь ли, ma cheri... - замялся полковник.
- Ну, полноте, полковник! Я же вижу по твоему лицу, что Аристарх Ксаверьевич подал тебе очередную идею. Давай, рассказывай, мы с тобой почитай восемь лет вместе, пора бы уже начать доверять своей половине. К тому же, ты знаешь, к сплетням я не склонна.
Сконфузившийся Сухомлинов виновато оглядел собравшихся и рассказал баронессе всё.
- Да, история, достойная пера monsieur Sue55 Эжен Сю (1802-1870) - французский писатель, автор авантюрных романов., - после минутного молчания, заметила Изольда Карловна. - Вы знаете, господа, я могла бы помочь в следствии, по крайней мере, вам не придётся посылать в Ставрополь.
- Вы что же, хотите сказать, уважаемая Изольда Карловна, что запомнили номера всех двухсот билетов? - взвился Андреевский.
- Ну, почему же всех, доктор? - улыбнулась Сухомлинова. - Но когда в Главном штабе мне выдавали ассигнации, моё внимание привлекла одна банкнота.
- Всего лишь одна? И чем же, позвольте спросить?
- Первыми тремя цифрами.
- Что же в этих трёх цифрах такого было?
- Это было число из Откровения святого Иоанна Богослова.
- Три шестёрки - число зверя? - догадался "Видок".
- Именно. Я ещё тогда подумала, что не к добру это. Так оно и случилось, но, слава Богу, всё разрешилось благополучно, - баронесса, с нежностью, посмотрела на мужа.
- Значит, господа, - подвёл черту доктор, - номера банкнот начинаются либо с шестёрки, либо с пятёрки и, что мало вероятно, с четвёрки. Завтра же навещу штабс-капитана в клубе и потребую долг. Посему считаю наш сегодняшний ареопаг завершённым. Профессиональный долг зовёт-с. Сударыня, где я могу осмотреть вас?
- А где Марина Сергеевна? - как бы невзначай спросил Грамотин.
- Она спит, Пётр Алексеевич. Сегодня помогала в гошпитале, очень устала, - улыбнулась мадам Сухомлинова.
- Н-да, - в голосе поручика сквозило разочарование.
На следующий день доктор отправился в офицерский клуб. Востряков с Грамотиным ждали его в бричке на соседней улице, наблюдая за входом в офицерское собрание. Андреевский вернулся через час, сильно сконфуженный.
- Чем порадуете, Аристарх Ксаверьич? - спросил Грамотин.
Доктор снял пенсне и долго тёр переносицу указательным пальцем.
- Вечером с долгом обещал расплатиться, - начал он.
- Это в какой-то мере подтверждает наши подозрения.
- Только... спрашивал, возьму ли я золотые червонцы? Пиастры предлагал, даже персидские динары. А вот ассигнации не предлагал.
- Значит, не он? - почему-то обрадовался поручик. - Я и предполагал, что не может офицер, дворянин...
- Подождите, Пётр Алексеевич, - остановил его Игорь, - а меняльная контора в городе есть?
- Голубчик, в вас явно проглядывается талант сыщика, - похвалил его доктор. - А как же? Грек Аскариди.
- А вот и наш Джон Лоу1 объявился.
Из дверей собрания вышел Померанцев и не торопясь направился по улице.
- Его сейчас нельзя упускать из виду, - заволновался Игорь, - мы непременно должны поймать его с поличным.
- Неужели я, русский офицер, опущусь до слежки? - возмутился Грамотин.
- Скажите мне, Пётр Алексеевич, что позорного в том, чтобы поймать мошенника за руку. Да и вы же шли по следу Али-Хамзата?
- Ну, вы сравнили? А вдруг, всё-таки не он? - Грамотин, надо отдать ему должное, боролся за офицерскую честь до конца.
- Мы всё сделаем так, что, если вдруг мы ошиблись, ваш Померанцев ничего не заподозрит.
- Я полагаюсь на вас, Игорь Вячеславович.
- " Ну, слава Богу, - Игорь взглянул на поручика, - немного успокоился. Вот что значит корпоративная солидарность".
Померанцев, между тем, свернул влево и растворился в недрах настоящего восточного базара, которым славился Кизляр. В этот последний летний день он был особенно многолюден.
- Уйдёт!
- Игорь на ходу спрыгнул с брички и бросился за капитаном. В самый последний момент он увидел Померанцева, входящего в какую-то лавку, завешенную огромными коврами. Доктор с поручиком, чуравшиеся наружки, как черти ладана, остались дожидаться в бричке. Игорь вернулся к ним минут через двадцать.
- Да ваш Померанцев ещё и наркоман! - с ходу запрыгивая в бричку, сказал он, - Поверьте, Пётр Алексеевич, такие люди и мать родную не пожалеют!
- Что, опять в персидскую лавку подался? - спросил доктор. - Да, господа, гашиш - его ахиллесова пята.
- Это ещё помимо долгов? - уточнил Игорь.
- А кто из нас безгрешен, Игорь Вячеславович? - вздохнул Андреевский.
Штабс-капитан появился через полтора часа, и все отметили его безмятежный, блуждающий взгляд, и глуповатую улыбку на лице.
- Принял дозу, - констатировал Востряков.
Этот последний летний день был погожим, жарким, и бричка неторопливо катила за шагающим штабс-капитаном среди, казалось бесчисленных садов. Воздух был насыщен ароматом фруктов, и им хотелось дышать и дышать. Игорю думалось, что в раю, наверное, будет такой же сладкий и чистый воздух. "Только туда ещё надо попасть." - тут же осёк он себя.
Померанцев, между тем, скрылся за дверями полковой канцелярии, а доктор купил у армянина, торгующего на площади, целых три фунта персиков, и пообещав какому-то мальчишке гривенник, послал его мыть фрукты.
- Чистота, господа - залог здорового кишечника.
- А чистая совесть, доктор - залог крепких нервов, - счёл нужным добавить Игорь.
Персики - размером с мужской кулак, были на вкус просто восхитительны.
- Угощайся, служивый. - Игорь протянул огромный плод пожилому казаку, который правил их бричкой.
- Премного благодарен, ваше благородие! - бодро ответил старик, вытирая фрукт о рукав своей далеко не чистой черкески.
- Господа, внимание! - доктор, совсем как мальчишка, стрельнул косточкой в торговца-армянина, но косточка не долетев, упала тому под ноги. Старик укоризненно покачал головой. - Остапчук подъехал.
Остапчук, как выяснилось, был денщиком Померанцева. Такой же рыжеусый и из-под папахи тоже выбивался огненно-рыжий чуб. Он вышел из канцелярии с вместительным кожаным саквояжем.
- Аскариди, Аскариди. - как заклинание всю дорогу, пока они следовали за бричкой Померанцева, повторял доктор.
- Накаркали, Аристарх Ксаверьич, - недовольно пробурчал поручик, когда бричка штабс-капитана остановилась у небольшого здания, перед входом которого висела, по всей видимости, самодельная вывеска:
_____________________________
Д. Аскариди. Менъ и торговля.
_____________________________
Померанцев, в сопровождении Остапчука, тащившего явно тяжёлый саквояж, вошёл внутрь.
- Ну что, я пошёл? - Игорь соскочил на землю.
- С Богом, Игорь Вячеславович, - напутствовал его доктор.
Внутри пахло сыростью и плесенью, как в лавке старьёвщика. Собственно таковой контора господина Аскариди и являлась. На прилавках стояли кальяны нескольких видов, в основном азиатская посуда, стены были увешаны различным холодным оружием. Здесь были и турецкие ятаганы, и клинки из дамасской стали, кавказские шашки и кинжалы, и даже французский кирасирский палаш.
Из соседней комнаты доносились голоса. Слов Игорь не разобрал и подошёл ближе.
- Да ты, потомок Одиссея, никак обжулить меня решил? Восемьдесят монет за сторублёвую ассигнацию! Да где ж это видано?
- Уверяю, ваше благородие, это отличная цена, больше вам в здешних местах никто не даст.
- Ты что же, старый плут, так дёшево кредитки Государственного банка ценишь? Да ты понимаешь, на что покусился? На финансовое состояние Империи! А это уже, братец, государственным преступлением попахивает!
Игорь осторожно заглянул в комнату, которая, судя по всему, являлась кабинетом хозяина и увидел Померанцева, подобно Юпитеру, метавшему громы и молнии в тщедушного человечка, одетого в европейский костюм и турецкую феску. Игорь отметил, что господин Аскариди так же похож на потомка Одиссея, как рыжий штабс-капитан на китайского мандарина. Характерный выговор, массивный нос, а также глаза на выкате выдавали в нём принадлежность к колену Авраамову.
Господина Аскариди раздирали противоречия. С одной стороны, ему очень не хотелось быть обвинённым в попытке подрыва финансовой мощи Империи, с другой, одолевало генетически заложенное желание заполучить то, ради чего, по словам господина Маркса, и затевается любое капиталистическое предприятие.
Игорь посчитал, что настало время прийти на помощь, попавшему в затруднение меняле.
- Добрый день, господа! - бодро приветствовал он всех, входя в кабинет.
- Покорнейше прошу вас обождать в лавке, - попросил его хозяин, вытирая потное лицо платком.
- Предупреждаю, долго ждать я не намерен! - счёл нужным ответить Востряков.
Он успел бросить взгляд на стол и увидел пачку ассигнаций. По какому-то, почти инфернальному совпадению, номер верхней банкноты начинался с трёх шестёрок.
- Ваше благородие, извольте! - Остапчук надвинулся на него грудью, вытесняя из комнаты, голубые глаза из-под папахи смотрели дерзко.
Игорь вышел на озарённую солнцем улицу и подал сидящим в бричке знак. Доктор возбуждённо потирал руки, Грамотин же был мрачнее тучи. Когда Остапчук возник у них на пути со своим "велено обождать", Пётр Алексеевич толкнул его в грудь так, что денщик отлетел в дальний угол лавки, смахнув по пути пару кальянов и серебряный сервиз эпохи Сефевидов11 Средневековая династия, правившая в Иране..
Все трое вошли в кабинет. Доктор тут же принялся рассматривать ассигнации цветов радуги, а поручик обратился к начальнику канцелярии:
- Валерьян Сергеевич, вы, надеюсь, понимаете, что поступок ваш несовместим с честью офицера?
- Сударь, а вы, смею надеяться, понимаете, что, как дворянин, я не могу оставить без последствия только что сказанное вами?
- Я всегда к вашим услугам, - поклонился Грамотин.
- Пётр Алексеевич, - вмешался Игорь, - вы несколько отвлеклись. Я думаю, у нас много вопросов к этому господину.
Померанцев с презрением оглядел полувоенное облачение Вострякова.
- Перед тобой не господин, а офицер в чине штабс-капитана!
- Голубчик, откуда у вас эти банковские билеты? - обратился, между тем, доктор к белому, как полотно, Аскариди, сунув под немаленький нос торговца пачку ассигнаций.
"Грек" судорожно сглотнув, показал глазами на Померанцева.
- Вы знаете, что эти банкноты принадлежат полковой кассе и сегодня ночью были похищены из канцелярии? - продолжал допрос Андреевский.
Меняла всё больше менялся в лице, а его глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит и упадут на пол. Он так энергично замотал головой, что брызги пота полетели от него, как от собаки, отряхивающейся после купания.
- Господа, что за балаган вы здесь устраиваете? - повысил голос начальник канцелярии. - Этот хлыщ, - презрительный кивок в сторону Игоря, - он что, следил за мной?
- Мы подозреваем вас в хищении казённых денег и оговоре невинных людей, - глядя в затуманенные опиумом глаза Померанцева, чётко выговорил Игорь.
- Что? - взревел тот. - Да я тебя!
"Почему он мне тыкает?" - думал Игорь, видя, как волосатая пятерня приближается к его лицу. "Написано что ли на мне моё пролетарское происхождение?"
Приобретённые за годы тренировок рефлексы дали о себе знать. Полшага назад и волосатая рука пропарывает воздух. Полшага вперёд и бритый золингеном подбородок натыкается на кулак. Или наоборот. К счастью дубовый стол на чугунных ножках выдержал сто килограммов штабс-капитанского тела.
- Отличный удар, голубчик! Чувствуется влияние англосаксов! - заметил доктор, глядя на разлёгшегося по хозяйски на чужом столе начальника канцелярии. - Как жаль, что я не взял с собой нюхательной соли.
- Теперь дуэли уж верно не избежать, - со вздохом облегчения, добавил поручик.
* * *