Начало
Всё лето мы жили по соседству с сороками. На старой ёлке, что растёт в углу нашего деревенского двора, они соорудили гнездо. Вскоре появились сорочата. И мы словно перестали быть хозяевами подворья. Казалось, это беспокойное племя заполонило всё пространство. Под предводительством своих «родителей» оно всюду совало свои носы… ох, простите, клювы. Они по-хозяйски похаживали вдоль грядок с клубникой, ожидая, когда поспеют ягоды. Заходили даже в теплицу и пробовали маленькие огурчики. Как по мановению волшебной палочки, исчезало всё, что блестело, будь то чайная ложка, осколок зеркала, конфетная обёртка из фольги или что-то ещё.
Покоя не было не только нам. Ещё больше сороки досаждали псу. Оно и понятно: как они могли не облюбовать его большую миску для еды! Готовая кормёжка - это очень заманчиво… и без проблем. Но Север – тоже не промах! Он старался не подпускать нахальную семейку к своей посудине. И дело, как мы поняли, заключалось не в том, что ему было жалко еды или её не хватало. Просто сороки целый день крутились возле конуры. А Север – не только охотничий пёс, но по совместительству ещё и охранник территории, и блюститель порядка. Вот к этому порядку он и пытался призвать невоспитанных сорок. Ему приходилось без конца лаять, и во дворе стоял постоянный шум.
Присмотревшись к сорочатам, мы заметили, что один из них меньше своих братьев и сестёр по размерам и не очень смелый по сравнению с остальными. Мы прозвали его Малышом. В то время, как все ловили момент и окружали миску, он сидел на крыше конуры и не делал никаких попыток приблизиться к еде. Мы даже заволновались: почему он не ест? Так и останется маленьким и беспомощным! Трудно ему будет выжить в суровых таёжных условиях.
Но вскоре в дворовых отношениях произошёл перелом. После очередного боя между охранником и сороками Малыш остался сидеть на крыше собачьей будки, причём в пределах досягаемости для пса. Мы замерли: сейчас Север заметит его и в лучшем случае отгонит прочь, выразив недовольство неистовым лаем, а в худшем… лучше не думать об этом. Мы приготовились бежать на помощь глупому сорочонку. Но произошло нечто непредвиденное. Север посмотрел на Малыша, а затем улёгся на траву, отвернувшись от миски. Что это – хитрый манёвр или нечто другое?
Мы даже не успели обсудить предполагаемые версии, потому что дальше события начали развиваться стремительно. Сорочонок слетел с конуры и запрыгал к миске. Всё! До трагедии – один шаг. Я приготовилась захлопать ладонями или закричать, чтобы спугнуть Малыша и дать ему шанс остаться в живых. Но птенец уже уселся на край миски и принялся спокойно клевать остатки каши. Север повернул голову и стал смотреть на едока, не делая никаких движений.
Наш страх сменился удивлением. Что-то было тут не так. Общеизвестно, что сороки – очень осторожные птицы. В лесу они первыми чувствуют опасность и своим стрекотанием предупреждают о ней остальных лесных жителей. Это чувство врождённое, и сорочонок, пусть и маленький, в какой-то степени должен им обладать. Но Малыш как, ни в чём не бывало, продолжал стучать клювом по бокам миски, склёвывая с них крупинки каши. Значит, он не боялся!
Наевшись, птенец снова уселся на крыше собачьей будки и притих. Видимо, сладко задремал после сытного обеда. Север, растянувшись на траве во всю длину, положил морду на лапы и закрыл глаза. Так, понятно: у них наступил «тихий час». А мы, усевшись на ступеньках крыльца, думали: что же такое случилось?
Причина произошедшего исходила, несомненно, от Севера. Почему он не отреагировал на поведение сорочонка, как обычно? Ведь Малыш был одним из тех, кто уже изрядно надоел псу. А может быть, жара, стоявшая несколько дней, уморила Севера, сделав его несколько ленивым? Или пёс взял тайм-аут? Интересно, что будет завтра? Может, всё вернётся на круги своя? Нет, об этом как-то не хотелось думать. Всё же приятнее было предполагать, что сегодняшний случай стал зарождением необычной дружбы между такими разными и несовместимыми представителями братьев наших меньших.
К нашему великому удовольствию, так и оказалось. В последующие дни Север спокойно смотрел, как Малыш хозяйничал в его миске. Вскоре сорочонок, благодаря сытной пище, раздобрел и догнал в развитии своих собратьев. Мы, конечно же, восхищались своим псом и награждали его самыми лестными комплиментами: умный, добрый, «по-мужски» снисходительный, "по- человечески" жалеющий тех, кто слабее и беспомощнее его. Ведь своё покровительство он оказывал маленькому и беззащитному существу!
Но даже в дружбе существуют пределы допустимого. И вот однажды любопытный сорочонок нарушил их, отчего в отношениях между друзьями появилась трещина. На наш человеческий взгляд происшедшее выглядело смешным. А было так. Север, видимо, считал, что дворовая территория является общей, а конура – исключительно его частной собственностью. Но он часто отсутствовал, поскольку, уезжая в лес или на рыбалку, мы брали пса с собой.
Очевидно, Малыш в его отсутствие не раз обследовал личные «апартаменты» своего большого - и в прямом, и в переносном смысле – друга. Ведь внутри было столько интересного! Делая в конуре «генеральную уборку», чтобы сменить подстилку из сена, мы выкидывали оттуда банки, кости, какие-то железки (где только он их находил!) и прочий в нашем понятии хлам. Мы смеялись, говоря, что пёс вместе со всем человечеством готовится к очередному концу света.
Так вот, как уж это случилось, не знаем, но сорочонок потерял бдительность. Север тихо лежал в будке, и Малыш решил, что там пусто и вход свободен. Он быстро влетел туда, но ещё быстрее вылетел оттуда. За ним выскочил ошарашенный Север. Ситуация оказалась неожиданной для обоих. Видимо, они ни разу не сталкивались нос к носу. Малыш с испугу взлетел и уселся на крыше сарая так, чтобы собака не видела его. Зато нам было хорошо видно, как сорочонок время от времени высовывал свою голову, подглядывая за псом.
А что же Север? Возмущённый такой наглостью, он, конечно же, не смог смолчать. Ведь настоящая дружба обязывает быть честным и прямо говорить другу о том, с чем не согласен. Во дворе некоторое время стоял безостановочный лай. Выразив таким образом своё возмущение и высказав Малышу всю «горькую правду» о нём, пёс с чувством исполненного долга снова залез в конуру. В этот день сорочонок больше ни к будке, ни к миске так и не приблизился. Мы, конечно же, расстроились: неужели нелепый случай разрушил такую трогательную дружбу? Сразу вспомнился рассказ Льва Толстого «Лев и Собачка», герои которого в своей любви и дружбе оказались последовательными до конца.
Какова же была наша радость, когда утром мы снова увидели Малыша на своём «посту»! Север, сидя на траве, смотрел на него и вилял хвостом, тоже выражая свою - собачью - радость. Наверное, если бы мы не видели этого своими глазами, то никогда не поверили бы, что такое возможно. Идиллия, да и только! Для полного счастья - в знак примирения - не хватало завтрака. Пёс, как обычно, на правах хозяина, поел первым, а Малыш затем подчистил миску. Остальные его сородичи сидели поодаль на изгороди, не смея приблизиться к друзьям.
Дружба оказалась крепкой, самой настоящей и продолжалась вплоть до нашего отъезда в город. Мы волновались за Малыша: как он будет зимовать без Севера и без миски, ставшей его кормилицей? Хотя, чего волноваться? Подопечный пса за лето превратился в красивую взрослую птицу, способную позаботиться о себе. А там уж как повезёт! Ведь в лесной жизни всё бывает. Нам, конечно же, хотелось, чтобы весной друзья встретились, и чтобы эта дружба, такая странная и необычная, продолжилась.
На прощание мы решили сфотографировать «сладкую парочку». Но это неожиданно оказалось трудным делом. Раньше Малыш подпускал нас на расстояние в несколько метров, и нам удалось сфотографировать его на конуре. Но теперь, повзрослев, он стал намного осторожнее. Завидев блестящую штучку у нас в руках, моментально скрывался за коньком крыши. Все наши попытки заснять друзей из-за угла, из кустов черёмухи, из-за берёзы… и стоя, и пригнувшись, и даже лёжа, не привели к успеху. На снимках оказывался только Север.
Пса увели в лодку. Грустный Малыш остался сидеть на конуре. Он казался таким одиноким, что у меня защемило сердце. Казалось, он понимает, что надолго расстаётся со своим другом, может быть, навсегда. Север, стоя в носу лодки и повернувшись к деревне, тоже прощался с Малышом. Он лаял до тех пор, пока наш дом не скрылся за поворотом реки. И мы с грустью помахали на прощание: береги себя, Малыш! С нетерпением будем ждать весной новой встречи с тобой!
Светлый Родник. 2016 г.