<Мальчик, смотревший на небо>
Рахим-бобо сидел на деревянном карте* под сенью яблони в прохладном уголке своего маленького сада. Летнее солнце неторопливо скользило над горизонтом... Его дворик находился на небольшой возвышенности, и легкий ветерок был в нем частым и желанным гостем. Рахим-бобо бережно отложил книгу и смотрел на золотистый свет, ласково мерцающий среди ветвей.
Во дворе было непривычно пусто. Фазилат-биби, уехавшая чуть меньше недели назад погостить к своим сестрам, приедет только завтра, на три дня раньше, чем собиралась. Она ведь не знала, что у сына и невестки сорвется традиционный недельный отпуск на Иссык-куле. Рахим-бобо любил общаться с внуками, но такая возможность выдавалась редко. А теперь, когда они рядом, их вроде как бы и нет здесь - зависли в интернете.
Рассудительный и ироничный Бабур, кончающий лицей на будущий год, и такая непосредственная, веселая и милая Мадина, только в прошлом году поступившая в школу… Теперь они с отрешенными лицами смотрели в экраны мониторов, не видели и не слышали ничего, кроме своих игр. А будь здесь Фазилат-биби, они бы сидели на карте, пили бы чай и уплетали за две щеки ее пироги, халваэтар* и прочие вкусности, не успевая отвечать на бабушкины вопросы.
Рахим-бобо уже лет пятнадцать назад, оставив квартиру в столице сыну, поселился здесь, в доме отца на окраине провинциального городка, больше похожего на разросшийся поселок, хотя и обзаведшийся городскими чертами, но не утративший своего очарования одноэтажных построек, садов и огородов, бродящих по переулкам кур и кружащих в небе голубей. За речкой пролегали обширные луга, где паслись стада овец и коров, владетелями которых были зажиточные горожане.
Речка-то не простая, на самом деле она была древним каналом. Археологи давали ему несколько тысяч лет. Дела далеких предков до сих пор служили на благо потомков. Кто-то из соседей Рахим-бобо ездил за речку косить траву для барашков, которых держали прямо во дворах частных домов. Были времена, когда местная интеллигенция, да и работяги с близлежащих заводов с усмешкой смотрели на таких. Теперь на полупустых улицах эти времена вспоминали с ностальгией. Большинство народа, не связанного с землей, поехала искать удачи в столице, а то и дальше. Хотя, кое-где бизнес, связанный с туризмом, давал неплохой доход.
Когда-то Рахим был подающим надежды ученым, работал в одном из столичных научно-исследовательских институтов, быстро защитил кандидатскую, а с докторской торопиться не стал. Хотел по-своему сделать, чтоб от души… Насиб болмади*. На этой почве возник конфликт с руководством. Творческая работа, исследования – то, что привлекало его в науке, - не имело шансов на успех на фоне приоритета формальных показателей, стряпанья на заказ статей и диссертаций, повсеместного фаворитизма, плагиата и фальсификаций результатов научных исследований. Постоянная склока между представителями различных научных школ тоже не способствовала творческой атмосфере.
Очень немногие из его коллег смогли найти достойно оплачиваемую работу на Западе. При этом они все время кочевали из колледжа в колледж, из одного исследовательского центра в другой, отчаявшись получить постоянный контракт. Конечно, лучше устроиться в лабораторию какой-нибудь фирмы, но там предпочитают брать молодых неопытных, неподверженных влиянию какой-то иной научной школы. Или надо что-нибудь особенное изобрести... Сейчас это что-то может быть только на стыке нескольких научных дисциплин. К сожалению, знания Рахима были узкоспециализированными.
Есть, конечно, и фирмы из ближнего зарубежья, там требования пониже, знания языка не требуется... Но они, как правило, так или иначе, связаны с ВПК. И думал Рахим, к чему могут привести его чисто научные амбиции, как результаты его труда и вдохновения будут использованы?
Сложные и трудные процессы, происходящие на пространстве, где говорили на когда-то понятном ему языке, заставляли Рахима переосмыслить свои цели в жизни, задуматься над тем, кто он такой и что ему нужно на самом деле... Так решение уйти из науки созрело само собой.
В средней школе на соседней улице не хватало учителей, и Рахим взялся учить детвору физике, математике, порой приходилось подменять и учителя по литературе. Фазилат, привыкшая к столичной жизни, на удивление быстро приспособилась к провинциальному быту. Она была энергичной и жизнерадостной женщиной и во всех трудностях находила возможность для приложения своих сил. Теперь она была ближе к своей родне и пользовалась этим обстоятельством при любой удобной возможности. Фазилат старалась не показывать, что скучает по сыну, и искренне радовалась тому, что получив самостоятельность, молодые наладили отношения между собой.
Рахим на своих уроках пытался пробудить в учениках интерес не к самим наукам, а к самостоятельному мышлению... Он хотел, чтобы прежде, чем увлекаться какой-то дисциплиной, дети ясно представляли себе ее положение в реальной жизни и те возможности, которые она может дать. Рахим сравнивал общество с деревом. Самые высокие ветви это – науки. Когда корни дерева больны, самые высокие ветви сохнут первыми, поэтому,- говорил Рахим своим ученикам - прежде подумайте о корнях.
Школа на отшибе провинциального города имеет одно преимущество - высокое начальство и молодые карьеристы не очень-то рвутся облагодетельствовать ее своим вниманием. Директор школы был другом детства Рахима, с которым они сохранил теплые отношения. Для директора порядок, тишина, отсутствие конфликтов в школе были важнее всего. Довольно мудрая позиция,- считал Рахим.
Это давало ему возможность вести уроки не по учебникам, а исходя из своего опыта и знаний, по собственной оригинальной методике. При этом Рахим ничего не упускал из требований официального учебного плана, так что со сдачей экзаменов у его учеников проблем не возникало.
Как быстро прошло время... вот и внуки становятся взрослыми, а к имени Рахима само собой пристало уважительное – бобо.
Рахим-бобо уже подумывал выходить на пенсию. За годы преподавания в школе он обзавелся добрыми друзьями по всей округе. Многие из бывших учеников помогали ему по дому и в хозяйстве. Лепешечники и мясники в близлежащих лавках были всегда ему рады и давали хорошие скидки, да и на местном базаре он мог хорошо сторговаться.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/10/03/1315
*__________________________________________
карт - тахта
халваэтар – густой кисель из поджаренной муки
насиб болмади – не судьба