Соседом моим по номеру был главный инженер крупного закрытого завода, его недавно перевели под Москву откуда-то издалека. Николая (так его назову) несколько раз посылали на Чернобыльскую станцию после аварии, причём он был непосредственно в зоне 4-го блока, так что схватил, по всему, много, хотя и не сказал мне, сколько именно. Может, и не знал сам, тогда было не до точных замеров. Периодически ему делали полное переливание крови, что, конечно, указывало на серьёзный уровень облучения.
Тем не менее, он был всегда активен, без тени уныния, любил выпить, бегал на танцы, ходил быстро, порывисто, в разговоре резко жестикулировал.
Мне даже показалось, что в этой сверхактивности было даже что-то неестественное и наигранное, но радиация, очевидно, вполне может отражаться на поведении именно таким образом. По крайней мере, когда мы проходили обследование в Боткинской после приезда из Чернобыля, сёстры вспоминали, как вели себя работники станции и пожарные, когда незадолго до того их привезли тоже на обследование, а после положили в стационар. Долго они не протянули, к сожалению, дозы облучения были чудовищные. Но особая, «радиационная» активность (такова особенность поведения людей, облучённых большими дозами, как нам говорили, на определённой стадии развития болезни) бросалась в глаза. Что касается моего соседа, то здесь трудно сказать, возможно, это была просто особенность его характера, есть непоседливые и неуёмные в желаниях люди.
Рассказывал, как лет за пятнадцать до этого его напугала цыганка, когда нагадала, что погибнет он за рулём автомобиля. Поразительно, но он, умный и вполне современный человек, тут поверил в предсказание на все сто, как говорят. С тех пор за руль не садился, хотя ездил до этого, и много.
Интересен он был и какой-то особой резкостью и жёсткостью, чувствовалась жизненная школа, которую он прошёл в конфликтах и разного рода противоборствах, когда ему приходилось отстаивать свою точку зрения, защищать свою позицию. Чем-то он делился в вечерних разговорах, например, как ему, присланному варягу, да ещё в ранге главного инженера, пришлось практически в одиночку противостоять сплочённой местной компании, поначалу полностью саботирующей все его распоряжения.
Как он вырулил, в детали он не вдавался, но, очевидно, уволил не одного и не двух, кого-то припугнул, кого-то подавил своей волей. Действовал жёстко и быстро, как он сказал. Теперь о саботаже и речи нет. Надо было его видеть, когда он вспоминал эту ситуацию. Он жил этим, амбициозность, желание подавлять и абсолютное неприятие неподчинения, когда речь идёт о порученном деле – тут всё это было налицо. Типичный руководитель из сталинских времён. Но собеседник был классный, один из лучших. Немногие запомнились так, как он.