Получив без особых проблем права по вождению, поставил перед собой первоочередную цель - понять: из каких таких внутренностей принципиально состоит любой автомобиль, поскольку в семье моих родителей никогда машины не было, а в перспективе я не видел себя без какого-либо средства передвижения. В нашем городе в это время три родных брата К. расширяли свой кооператив по автосервису автомобилей ВАЗ. Студенческий друг познакомил меня со старшим из братьев - Олегом, большим человеком, в буквальном смысле слова, с неподражаемым обаянием делового мужского взгляда.
- Дядя Лёша, - обратился он ко мне по-родственному (я был на голову ниже и на несколько лет младше его). - У нас в слесарях - два отставных офицера. Тоже недавние стажёры. Как только отстажеруешься, будешь по штату третьим механиком по ходовой и развал-схождению. Нам, честно говоря, импонирует, что все спецы - с высшим образованием.
Так я стал наёмником по слесарке.
И потекли трудовые будни. Мне нравилось всё: работа с непосредственным прикосновением металла наполняла аморфные ранее мышцы несгибаемой сталью, карманы в день получки под весом наличности заставляли ежеминутно подтягивать некомфортно сползающие штаны, клиенты часто подвозили хорошо зарабатывающему персоналу эксклюзивный дефицит. Бесконечная масленица! Что ещё нужно на первых порах в меру амбициозному молодому человеку, шагнувшему в широко перспективную самостоятельную жизнь?!
Два наставника, два Андрея, совместно или поочерёдно в скоростном режиме привили мне притягательный вкус к невзрачной среде машинного масла и грязи. Хотя в первую неделю не было ни малейшего лоскутка собственной кожи, чтобы тот не горел от красноты и сыпи на вседозволенную дорожную пыль. Иногда казалось, что за шиворот кто-то издевательски высыпал пол-грузовика земли. Но всё это фантики по сравнению с тем, от чего плакали мои наставники! Это - самодовольный горе-стажёр!! Который своими вопросами и первыми сервис-действиями методично добивал уже мёртвых от действительности мастеров. Не жалел никого.
Первым под мои жернова попал Андрей Петров - накаченный атлет с добродушной голливудской улыбкой. Обычная замена втулок реактивных штанг подходила к концу, оставалось только подтянуть тефлоновые гайки. Клиент, стоявший рядом, потирал руки от блаженного вожделения в связи с окончанием затянувшего ремонта. Андрей подал мне два накидных ключа почти метровой длины.
- Затягивай!
- Как?
- Со всей дури!..
Тогда учитель ещё не подозревал, какую непростительную ошибку он совершил. Во-первых, за моими плечами техническое образование, и я сверхтонкой внутренней чуйкой загнанного в угол дикого зверя понимал абсурдность ситуации: для таких длинных ключей достаточно усилия одних пальцев, не то, что рук. Во-вторых, МОИХ рук!.. Если бы он знал об их истинной силе!
Но меня подкупило, что сам Андрей затягивал параллельную гайку с усердием покрасневшего от натуги заумного лица. И я повиновался. Крутанул.
Гайка свернула шею затягиваемому болту с пол-оборота! Петрова стукнул паралич. Я так и думал! На несколько секунд он поглотил всю эмоциональную составляющую в глубь своего тела. Я в ответ лишь мило улыбался. Только после продолжительного выдоха он к нам вернулся. И сразу - за болгаркой: резать злополучный болт! Клиент никуда не опоздал, но я в то время почувствовал себя почему-то полным кретином. За то, что сознательно повёлся на буквальность чьих-то слов; отключил, как говорится, функцию фильтрации. За то, что стал центром негативного внимания.
Неловкость ситуации одолевало дежавю. И я на мгновение мысленно перенёсся в студенческое время, когда уже было нечто подобное.
Живописный волжский залив с пузатыми от зелени островами, прохладный утренний бриз в самый разгар жаркого лета. Нас, четырёх друзей-студентов в очередной раз пригласил на рыбалку Сашка Вербицкий, из всех однокурсников настоящий профи по ловле на открытой воде. В два спиннинга мы поочерёдно прямо с катера бесконечно тягали из водной пучины бурно бьющего малька краснопёрого окуня, слепо хватающего с голодухи любую движущуюся наживку. Даже хлорвиниловую трубку! Адреналин от постоянно активных поклёвок просто зашкаливал. Пластмассовое ведро быстро наполнялось прыгающей красотой. Я бросал с просторного, устойчивого носа речного катера, хозяин - с кормы, Женька, Юрик и Андрей уворачивались от блёсен с матерком и приколами посередине, язвя над рыбаками и снимая выскальзывающий из рук вертлявый улов. В положении сидя язвы получались лучше.
- Майна! - летели разноголосые команды с центральной палубы, так знакомые по стройотряду. - Давай ниже! Кто натёр этого головастика маслом?! Да он колется! Вот, зверюга! А-а, мать!.. Куда?! Ушёл!..
Мне было всё равно: трепещется улов в ведре или вернулся к своим собратьям, лишь бы крючки были оголены для очередной поклёвки. И так увлёкся азартом ловли, что при усиленном от души забросе забыл отпустить леску и со всего разворота обвил оголённый торс Шурика гирляндой тройников в несколько оборотов, словно новогоднюю ёлку. На солнце гирлянда искрилась весьма неподражаемо. Я бы сказал - красиво! Хозяин лодки мгновенно замер (почти как Андрей Петров), тут же ощутив покалывание внезапной иглотерапией: крюки впились в загорелую кожу, натянув её в перекрёстной диагонали. Любое движение могло спровоцировать нежелательные последствия. В бегстве от ответственности я в тот момент готов был отбросить спиннинг в сторону и идти "божественной поступью" раскаявшегося человека до ближайшего берега по водной глади пешком, невзирая на глубину и отсутствие каких-либо последователей. А до берега, почетай, метров семьдесят будет! Но возможность подсечь живого рыбака глубоко за бока охладила мой пыл на любые резкие движения. Общими шутками-прибаутками разбили вдребезги некую мимолётную напряжённость. Как же здорово быть в окружении надёжных и близких друзей!
После продолжительного выдоха (ну как, прямо, у Петрова!) гирлянда обвисла, и Шурик осторожно и не спеша освободился от грозных пут, оставив кожу блистать лишь естественной россыпью веснушек. Почти связно выдавил:
- Лёха!.. Не пугай так больше...
- Санёк, этот человек не наш штатный киллер! - Отозвалось из центра катера. - Но всегда с запасом неожиданностей...
- Мы привыкли...
- Держи дистанцию...
- Это же Лёха!
На том инцидент был полностью исчерпан. Вскоре стая окуней сместила дислокацию в неизвестном направлении, и мы причалили к ближайшей песчаной бухточке, где вдоволь накупались и позагорали. И, как оказалось, довольно-таки вовремя: набежавший ветер накрыл низко идущими серыми тучами всё видимое пространство. Быстро собравшись и пониже пригнувшись от встречно летящих водных брызг, на всех парах помчались к саратовскому мосту.
Как бы спонтанно, но с единодушным "одобрям!" приняли единственно верное с голодухи решение: вместе с богатым уловом незванно-негаданно нагрянуть на дом к нашему общему другу и сокурснику Лёшке Дегтярёву, кулинару от бога, шеф-повару домашней кухни, благо родители у него были в отъезде. Его божественная стряпня могла заманить к застолью хоть с самого края земли, а тем более с Волги: жил Лёшка в "Пентагоне", новом пятиугольном жилом дворе у самого моста - только догреби с водного раздолья до набережной! А в этом, как раз, и рисовалась непредвиденная проблема: на открытой воде волны достигали почти метровой высоты и белыми барашками на гребне почти перекатывали через край нашего одиноко ползущего по разбушевавшейся реке, пока ещё сражающегося со стихией малогабаритного судна. Вычерпывали воду из-под ног по очереди.
Дорога затягивалась, и фраза "на всех парах" в конце концов приобрела суть сарказма. Дождя не было, но от брызг и ветра, помноженных на бесконечность движения, наши тела скукожились в неестественной позе, в среде тотальных мурашек работая исключительно на мочевые пузыри. И вскоре те звонили уже во все колокола!..
Шурик, как старый речной волк, не рискнул нашими, тогда совсем ещё бестолковыми душами, работающими лишь на потребление, чтобы доставить всю компанию сразу до противоположного саратовского берега: без трагедии никак не пересечь в трёхкилометровой поперечке нескончаемую армию штурмующих волн. При смене курса к ближайшей стороне моста наши переполненные пузыри восторженно взыграли "...подмосковные ве-че-ра!"
Десантировались в маленькой бухточке, где уже раскачивалась парочка пришвартованных тентованных катеров. Обычно вне дождя накрывают суда тентом от потенциальных мелких воришек на время недолгого отсутствия хозяина.
Первым на твёрдую сушу вылетел Юрик и, отбежав в сторону, издал затяжной вопль этого блаженного чувства освобождения натерпевшимся организмом избыточного жидкого баласта! Мы с Андроном смеялись над другом: тот стоял лицом к лицу с проходящим по мосту автобусом, битком набитым пассажирами. Пусть даже их разделяло довольно-таки приличное расстояние. Мы же сами отвернулись от дороги к раскачивающимся рядом катерам, встав против ветра. И тут только, с сырыми ногами от собственных брызг, мы осознали, что стали смеяться над Юриком слишком рано и что он будет в этой забаве последним: за ветровыми стёклами катеров ожила картина движения... ЖИВЫЕ ЛЮДИ!!. Сегодня на первом ряду непредвиденный аншлаг! Похоже, не только рыбаки... Мелькнули женские очертания! Спалились по полной программе! Вот попадалово!.. Видимо, тентом укрылись от ветра...
Юрик был необычайно харизматичен в растянувшейся улыбке, когда, возвращаясь к катеру за уловом мимо нас с Андрюхой, многозначительно произносил:
- За-са-да!
Женька предпочёл воздержаться как от слов, так и от действий.
Но вскоре был Саратов и все каверзы прошлого ушли за линию забвения!
На входе "Универсама", супермаркета, где мы обычно брали кур холодного копчения, нос к носу столкнулись с Бари Алибасовым, руководителем саратовской рок-группы "Интеграл". Он жил здесь же, в Пентагоне. Проводив взглядом его сухопарую фигуру, на ходу, короткими репликами из фильмов перетёрли их фирменную рок-оперу "Красная шапочка".
Потом была жаренная рыба! Жаренная на натуральной сметане! Да под гостеприимную рюмашечку! После царской трапезы перед мытьём рук никто не побрезговал бесцеремонно облизать собственные пальцы. Ах эта самодовольная ухмылка шефа Дегтярёва!..
На скоростном вираже промчавшись по недавнему прошлому, мысли вновь вернулись к действительности. Андрей Петров большими открытыми глазами всматривался в моё лицо, пытаясь понять, сможет ли мне доверять. Да ну его, этого Петрова! Куда важнее сознавать, что какими-то невообразимыми зигзагами наши мысли несут нас то в многовариантное вымышленное будущее с палитрой всевозможных неуловимых фантазий, то в поминутно расписанное желательное и не очень прошлое, где тёмные уголки навсегда скрыли чьи-то секреты. И мы мчимся тайфуном либо степенно прогуливаемся по этим различным экскурсиям времени. Какими же крутыми привилегиями мы одарены!