За бортом воздушного острова светилось море огней. Это были городские фонарики незнакомого города, который появился внизу по курсу движения таблетки. Они блестели, сверкали, мигали, зазывали.
— Ой, какое всё пёстренькое, какое всё весёленькое, — обрадовалась увиденному Ромашка.
— А, по-моему, через-чур, — угрюмо дал свою оценку Тюбик, считая эту какофонию цвета безвкусицей.
— Чур, я первая на разведку, — радостно запрыгала Ромашка.
— И мы, и мы, — поддержали её Ниточка и Иголочка.
— Ну, а что? Знайка, ты отдыхай, а мы с Гунькой, слетаем, разведаем, — авторитетно предложил Авоська.
Знайка колебался. Он помнил тот странный мрак, который показал ему Радогор при первом посещение Вещего Леса. С другой стоны, Знайка не считал, что имеет право сдерживать инициативу Авоськи, тем более Авоська в последнее время стал совершенно иным — ответственным и серьёзным.
— Только будьте крайне осторожными. Эта весёлость может быть обманчивой. Остров мы перегоним в другое место, подальше, чтобы не быть в зоне прямой видимости, — и Знайка показал на карте новые координаты стоянки таблетки, куда должна была возвратиться группа разведчиков.
Разведчики уже привычно быстро собрались и веТролёты унесли их вдаль, не дожидаясь рассвета. Надо пояснить, что ещё в Цветочном Городе, Анодик и Диодик снарядили каждый ветролёт прибором ночного видения.
— На всякий случай, — отмахивались они от вопросов, зачем летать ночью, если ночью все спят и даже птицы не летают. И вот тот самый случай настал.
ВеТролёты уверенно скользили над перелесками, ровными квадратами полей, залитых водой, на которых росли неизвестные им растения, над озёрами, речушками. Выбрав полянку в лесу, ветролёты уверенно приземлились. Сгрузив с одного из ветролётов танкетку, сделанную Винтиком и Шпунтиком, разведчики продолжили путь вчетвером уже на ней. У ветролётов остался Гунька. Авоська и малышки умчались в город, манивший их своими огнями.
Недолго двигаясь по лесу, танкетка выскочила на широкую дорогу с ровным, твердым покрытием. Движение стало комфортным и быстрым. На удивление разведчиков, несмотря на ночной час, дорога не была пустынной. Попутно и навстречу их движению, светя фарами и громыхая разнообразными звуками, мчались машины. Ромашка быстро освоилась в потоке движения и уверенно управляла танкеткой. Авоська тем временем наблюдал за дорогой и вскоре сделал некоторые обобщения.
Несмотря на кажущееся разнообразие машин их можно было разделить на несколько типов.
Один из таких типов машин, Ромашка то и дело обгоняла. Это были автомобили, в которых ехали сразу по восемь, а то и шестнадцать коротышек. Автомобильчики были юркими, но время от времени сворачивали на обочину и останавливали своё движение, высаживая одних и сажая других коротышек. Окошки у этих автомобильчиков были маленькие, а посадка осуществлялась через одну единственную дверь. Авоське казалось, что ехавшие на них коротышки, грустно смотрели из этих маленьких окошечек, и их взгляд не выражал никакого интереса к окружающему миру.
Другая группа машин, в которых ехал один малыш или чаще малыш с малышкой, двигались на небольших, с виду одинаковых машинках, различающихся только цветом и передней большой эмблемой.
Но особенно Авоське удивителен был своей безсмысленностью еще один тип местного перемещения по дороге. Эта немногочисленная группа коротышек перемещалась на огромных, как автобусы, безвкусных повозках, выглядевших, как ожиревшие личинки жуков. В такой машине перемещался чаще всего один коротышка, который, почему-то, старался закрыть все окна темными шторочками, через которые не было видно не только его, но и дороги. Такую машину было очень трудно обогнать. Эти машинки старались ехать быстрее, чем основной поток и потому постоянно мигали фарами, как бы стараясь светом раздвинуть оказавшиеся на их пути препятствия, отказываясь верить в их существование. Но когда препятствие не рассеивалось от света фар, они принимались вилять из ряда в ряд, вынуждая другие машинки притормаживать. Иногда эти толстенькие машинки сбивались по три-пять штук. Такая кучка, выставляя на крышу мигающие сигнальные огни, непрерывно звучала рожком, который то-ли гудел, то-ли скрипел, вызывая неприятные ассоциации ломающейся сухой палки, старалась как можно быстрее проехать через плотный поток машин, чем создавала еще большие затруднения в движении всем окружающим. Были, конечно, и другие участники движения, но они пока не поддавались Авоськиной классификации.
Огни города стали совсем близко, когда все дорожные обитатели разом перестали продвигаться по дороге.
— Что случилось? — спросил Авоська у водителя соседнего автомобиля с открытым окном.
— Известно, что — пробка, — ответил он нехотя, как бы через силу и важно отвернулся.
Изрядно постояв, движение судорожно, рывками, но, всё же, продвинуло танкетку разведчиков к улицам незнакомого города. Разведчики влились в густой городской транспортный поток. Автомобили по улицам ехали кучей — то разом трогаясь и ускоряясь, то так же, разом, останавливаясь без видимых причин. Ромашка крепко вцепилась в рычаги управления танкеткой. Чувствовалось, что она очень напряжена и сосредоточенна. Поток нёс разведчиков в неизвестном направлении, и он, а не Ромашка, управлял направлением движения танкетки. Авоська, Ниточка и Иголочка во все глаза глядели в новую, непривычную для них панораму. Над ними возвышались огромные, высоченные, стеклянные фасады зданий. Светились огни рекламы, зазывающие коротышек зайти то за одеждой, то покушать, то ещё зачем-то непонятным нашим разведчикам. Наконец Ромашке удалось из мчавшегося потока автомобилей свернуть на боковую улочку. Здесь движение было не столь напряженным, и наши путешественники остановились на площадке около сверкающей огнями витрины.
— Смотрите, сколько платьев и кофточек — захлопали от восторга в ладошки Ниточка и Иголочка, — нам обязательно нужно посмотреть, какие фасончики здесь носят малышки.
— Я останусь, — устало попросила Ромашка, у которой от напряжения дрожали руки и ноги.
— Авоська, пойдем с нами, ну пожалуйста, — клянчили Ниточка и Иголочка. Авоська согласился пойти потому только, что не хотел отпускать в незнакомом месте малышек одних. Так, на всякий случай. И троица скрылась за стеклянными дверями. Они зашли в зал, который ломился от разнообразия одежды для малышек. Чего только здесь не было!
Но одежда была развешана не только в нижнем зале, но и на остальных этажах здания. В зале первого этажа были представлены юбочки самых различных фасонов и расцветок. На втором этаже, куда поднималась самодвижущаяся лестница, были развешены платьица. На третьем этаже — фартучки. И так далее. Авоська стал скучать. Он не понимал, зачем столько одежды, если её никто не носит. Вокруг было пустынно. В отличие от него Ниточка и Иголочка были крайне воодушевлены, рассматривая и примиряя на себя ту или иную одежду. Добравшись, наконец, до шестнадцатого этажа, наши малышки устали.
— Можно мы возьмём вот эти платьица, у нас в Цветочном Городе таких не шьют. Мы бы сделали выкройку и предложили новый фасончик, — посоветовались они с Авоськой.
— Надо спросить разрешения, наверное, — задумчиво пробормотал Авоська, оглядываясь по сторонам и ища глазами, с кем можно поговорить. Как только они направились к выходу, откуда не возьмись, появился улыбающийся малыш. С виду он был малыш, как малыш, только какой-то уж бледненький, даже скорее серенький. Такая серость с желтизной появляется у коротышек, которые долго не гуляют на Солнце, а сидят сиднем в помещении с зашторенными окнами.
— О, вы сделали прекрасный выбор, — забрал он из рук малышек их платьица, — фирма «Уилдон» — известнейший бренд нашего города. У вас прекрасный вкус.
— Чего, чего дон? — не понял фразы Авоська, мы хотели попросить у вас пару этих вещичек с вашего склада, — продолжил он разговор, — у вас же здесь их так много.
— Конечно! С вас пять миллионов бублей, как будете расплачиваться, карточкой или наличными? — продолжал улыбающийся коротышка.
Сколько лимонов, каких бубликов? — искренне не понял Авоська, — каждое слово отдельно понятно, а смысла уловить не могу, — обернувшись в сторону Ниточки и Иголочки удивился услышанному Авоська, и затем вновь повернувшись к серо-жёлтому малышу, он уже твердым голосом произнес.
— Мы возьмем, пожалуй, с этого склада пару ненужных вам вещиц, вы не против?
— Как это возьмёте? Без оплаты? — Уже без тени улыбки, стал орать недавно вежливый коротыш. Цвет лица у него поменялся с серо-жёлтого на жёлто-красный, — Какой еще склад? Это вам не склад, а престижный шотер-ботер, между прочем! У нас покупает подружка самого бургомистра, между прочем!
— Стоп, паровоз! — властно остановил крики красно-жёлтого малыша Авоська. — Мы хотели вас выручить, забрать ненужное никому тряпьё. Такое уже в Зелёном Городе не носят три года. Мы выберем, пожалуй, платьица моим спутницам в другом ботере, где покупает сам Тюбик. И пока серо-красный малыш стоял застывший, пытаясь понять сказанное Авоськой, наши разведчики гордо проследовали к выходу.
— Какой странный город, какие непонятные нравы! — думал про себя Авоська, — надо с этим городом быть осторожнее.