Подчинённых надо учить. Они ничего не знают. Можно объяснить им физический смысл и принцип действия, писать длинные формулы и рассказывать электрические схемы, запугивать ужасными последствиями, изощряться научными доказательствами. Они все равно ничего не поймут. До них все это не доходит. Вы хорошо знаете физику? Вот ее разделы: статика, динамика, термодинамика и так далее. Вот вы подходите к квантовой теории, разработанной одним очень умным евреем и что же? Вы что нибудь в ней понимаете? Ровным счетом ничего. Сознание не готово к восприятию.
Чтобы сознание подчинённых было более восприимчивым, их надо построить, а во главе строя поставить командиров. И так они должны простоять на холоде минут сорок. Тогда у них память улучшается. Улучшается восприятие картины мира.
Матросам можно показывать как надо что-то делать и как делать не надо. Второе лучше запоминается и лучше доходит. Да оно и интереснее.
Окинув взглядом груду документов лежащих на столе, начальник штаба на мгновение зажмурился и затряс головой. Всегда, от обилия накопившихся дел он сначала приходил в растерянность, не зная с чего начать. Но вот потянул к себе одну бумагу, другую, третью, отложил на правую сторону то, что казалось важнее и, поигрывая ручкой, стал привычно похмыкивать, двигать бровями, покачивать головой.
Зазвонил телефон.
- Ну-с, что у нас там сегодня по плану? - Задал командир бригады вопрос начальнику штаба. Начальник штаба поднял трубку другого телефона и, соединившись по прямой связи с оперативным дежурным, задал ему тот же самый вопрос.
- Показное занятие с личным составом на тему: "Меры безопасности при обращении со средствами регенерации воздуха" под руководством командира соединения! - Будто "Отче наш" выпалил в телефонную трубку оперативный дежурный, посмотрев в суточный план. То же самое в свою телефонную трубку доложил начальник штаба командиру бригады.
- Вот как? - Прогудела в руке у начальника штаба телефонная трубка. - А план занятия есть?
Начальник штаба внимательно и удивленно посмотрел откуда это из телефонной трубки выходят столь глупые вопросы и, на всякий случай, ответил хорошо поставленным голосом:
- Так точно, товарищ комбриг! Есть!
- А я его не утверждал! - Вновь как-то странно прогудела телефонная трубка.
Начальник штаба снова внимательно и удивленно посмотрел на дырочки в телефонной трубке, будто стараясь их сосчитать и, не задумываясь, ей соврал:
- Я за вас утвердил, товарищ комбриг! Вы были заняты, а я утвердил.
- Ну, вот что, - прогудела телефонная трубка, - меня вызывает командир эскадры, а вы проведите занятие. Стройте личный состав перед обедом возле казармы или перед казармой возле обеда и проводите. Если я успею, то проведу лично!
Телефонная трубка замолчала.
Поразмыслив некоторое время, начальник штаба приказал дежурному по штабу вызвать флагманского химика бригады. В его заведовании находится вся регенерация, хранящаяся на окрестных складах, на кораблях и утопленная в море. Он пишет планы занятий по мерам безопасности, по правилам обслуживания и эксплуатации банок с пластинами регенерации, регенеративных установок на кораблях, регенеративных патронов в изолирующих противогазах и щеток для сметки крошек регенеративного вещества.
Он то и проведет занятие!
Да и планы у него, наверняка, с прошлого года сохранились. Выдерем его за неготовность к занятию, пообещаем наказать. Вот он и извернётся как следует.
На столе запищало переговорное устройство. Нажав на кнопку рядом с засветившейся лампочкой, начальник штаба услышал бодрый доклад дежурного по штабу о том, что флагманский химик по его, начальника штаба, приказанию убыл в море на подводной лодке "Б-154" для приёма курсовой задачи вместе с заместителем командира бригады.
Начальник штаба тихонечко выругался и задумался…
Личный состав бригады был построен "в каре" на плацу перед входом в казарму. Посреди каре была свалена в кучу ветошь, стояла канистра с дизельным маслом, а чуть в стороне стояла банка с веществом "В-64", что в переводе с языка подводников на обыкновенный язык означало регенеративное вещество. Рядом с банкой лежали ключ для её открывания и пара резиновых перчаток. Всё это дело охранял командир отделения химик-санитар матрос Смирнов. Им руководил старший помощник командира одной из подводных лодок. А возглавлял все это хозяйство руководитель - начальник штаба бригады подводных лодок.
Холодный осенний ветер сдувал с деревьев сухие листья и перекатывал по плацу неизвестно откуда взявшиеся окурки, приводившие начальника штаба в молчаливую ярость.
- Итак, товарищи подводники, - пророкотал начальник штаба бригады. - Сегодня у нас по плану показное занятие на тему: "Меры безопасности при обращении со средствами регенерации воздуха на подводной лодке". Каждый подводник обязан помнить, - продолжал развивать тему начальник штаба, - что регенеративное вещество является очень опасным и несоблюдение мер безопасности и предосторожности может привести к очень и очень нежелательным последствиям!
Начальник штаба посмотрел на часы. До обеда оставалось восемнадцать минут.
- Регенеративное вещество подобно пороховой бочке! Его необходимо оберегать от прямого контакта с водой и горюче-смазочными веществами. Этот контакт неоднократно являлся причиной тяжелых трагических происшествий на кораблях нашего флота и даже, гибели кораблей! Что следует за несоблюдением этих правил?
Начальник штаба кивнул старпому с одной из подводных лодок. Тот махнул рукой матросу Смирнову и матрос, взяв в руки ключ, умело вскрыл банку с регенерацией. Пластины регенеративного вещества зажелтели удивительной нежно-кроткой девственной непорочностью. Словно огромная пачка вафель "Дружба".
Матрос Смирнов полил водой край кучи тряпья и бросил на мокрое тряпьё две извлеченные из банки новенькие пластины.
Царила зловещая тишина.
Личный состав затаил дыхание.
Ветер прекратился.
Из-за туч любопытно выглядывал край солнца.
Все с нескрываемым интересом взирали на проведение научных опытов. На глазах изумленной публики пластины начали белеть, набухать и рассыпаться, превращаясь в подобие грязного снега. Подошел старпом одной из подводных лодок. Поворошил их длинной палкой, но эффекта никакого не было!
Противоположный край кучи полили машинным маслом. На этот фланг было брошено пять пластин.
Эффекта не было!
Что-то в теории и практике использования регенеративного вещества на подводных лодках не состыковывалось.
Эксперимент давал трещину!
Из строя предложили долить воды.
Нашлись оппоненты и выдвинули альтернативное предложение - добавить масла.
Сначала взяла верх партия сторонников масла. Канистра была опустошена, что вызвало возмущенный ропот левого фланга. Чтобы примерить враждующие стороны, в кучу полетели оставшиеся пластины. Дисциплина строя падала. Кто-то подал совет все перемешать. Это сыграло на руку центристам. Возникали стихийные споры. Центристы предложили добавить пластин.
Приняли компромиссное решение. Долили воды, щедро полили дизельным маслом, а матрос Смирнов высыпал из банки все оставшиеся пластины.
Эффекта не было!
Партии начали распадаться на фракции. Приводились примеры из личного опыта. Отдельные оперировали научными формулами. Приводили расчеты на листках из записных книжек. Появились оппозиционеры, сомневающиеся в чистоте эксперимента.
Время шло...
В животах обучаемых заурчало. Любопытством горели глаза. Кто-то предложил подождать пять минут. Поступили предложения растянуть эксперимент по времени до десяти минут.
Все было бесполезно! Хотели ввести поправку за температурный коэффициент, но забыли, как её учитывать. Решили обойтись без поправки. Температура окружающей среды была близка к нулю. Влажность воздуха ощущалась промозглостью до костей, что вызывало протест против дальнейшего проведения эксперимента со стороны флагманского врача.
Предложение подогреть это дело витало в воздухе. Идею ухватили. Начальник штаба лично достал из кармана спичечный коробок и, подойдя с наветренной стороны к инградиентам эксперимента, аккуратно поджог край кучи.
Ветер раздувал пламя. Едкий дым резал глаза и стелился по плацу, придавая происходящему некую загадочность таинственного обряда.
Интерес к проведению эксперимента катастрофически падал!
Бурый дым валил на закисающий снег. Обучаемые, как собаки поднимали носы, нюхали воздух с камбуза. Хотелось выть от неизвестной тоски.
Взглянув еще раз на часы, начальник штаба пожал плечами и обратился к подчиненным с назидательной речью о том, что, несмотря на некоторые недостатки, учебная цель занятия была достигнута. Так же, начальник штаба предостерёг, что то, что видели обучаемые, ни в коей мере не следует проводить на своих кораблях. Затем, он приказал развести личный состав на обед, а все, - указав на тлеющую кучу ветоши, привести в исходное состояние, и повернувшись кругом, направился в штаб.
Оглушительный взрыв разметал кучу тряпья.
Все подумали, что началась война!
Что пролетел над головами какой-то беззвучный вражеский самолет и сбросил огромную бомбу!
Пластины регенерации взлетели ввысь белокрылыми альбатросами.
Лица обучаемых покрылись копотью припорошённой белыми снежинками регенеративного вещества.
Моряки не обучены тактике ведения сухопутного боя. Кто-то вспомнил, и запоздало крикнул: "Ложись!" Строй по команде рухнул на землю, будто срезанный пулеметной очередью.
Прикрыли головы руками. Как в кино.
Осмотрелись. Опасность миновала. Бригада медленно поднималась и отряхивала пыль. Помогали товарищам. По уставу. Демонстрируя монолитное единство, дисциплинированные военнослужащие занимали свои места в строю, формируя разломанное каре.
Среди разбросанных тлеющих лоскутов возвышалась фигура начальник штаба. Он стоял словно победитель в великом сражении с врагами. Рукав шинели был оторван и болтался удерживаемый уцелевшими нитками. Фуражка черной птицей улетела за горизонт. Шинель запорошена серым пеплом. На его мужественном, чёрном от копоти лице не дрогнул ни один мускул. Лишь белки глаз сияли, как на портрете Патриса Лумумбы.
Флотоводец был невозмутим и спокоен.
Обведя взглядом подчиненных, убедившись, что все живы, он задал один вопрос, обращаясь ко всем одновременно:
- Теперь понятно? Вопросы есть?
Ответа он не требовал. Строй безмолвствовал.
До начала приема пищи оставалось ровно пять минут.