2015 г. Записи 45 Новгород Великий
16 августа 2015 г. Я решила ехать, наконец, в Великий Новгород. Мы едем с Элей. Купили билеты на вокзале. Я позвонила Наташе, жене моего друга Володи Поветкина. Она уже третий год ждёт моего приезда.
17 августа. Как назло у меня заболела спина. Как я поеду?
Звонил приятель, который крайне редко мне помогает в тяжёлые минуты. Он требовал, чтобы я слушала какой-то текст. «МНЕ это нужно...», - почти вопил он. А когда мне что-то нужно — ему дела до этого нет.
Мои любимые деревья,
Лишь с вами не расстанусь я
Думаю, что тот, кто периодически не отвечает на письма, не очень хороший человек, неблагородный человек, не милостивый.
18 августа. Успокой мои больные нервы, Господь. Приятель, как всегда в последние годы, отказал мне в помощи: «Никуда я не поеду...», - довольно грубо сказал он, не собираясь меня провожать. Он часто по 15 км проходит по Москве с шагомером... Болит спина, заболела голова. Возникает желание больше не общаться с ним. Накапливается такая горечь.
Все больные и тем паче гении. Это я написала два года назад в дневнике.
Слушаю Жака Бреля в гениальном исполнении Елены Камбуровой. «Романс давних влюблённых».
По радио мелькнуло слово - физлица, то есть физические лица. Я обалдела. Как можно так обращаться с русским языком???
Снился невероятно обаятельный человек.
Места в поезде были плохие, боковые недалеко от дверей и туалета. Я что-то рассказывала женщинам в соседнем отсеке, читала стихи Марины Цветаевой. Была на подъёме, увлекшись рассказами. Одна из них записала мою фамилию, чтобы почитать меня в интернете. Меня просили рассказать о Цветаевой.
19 августа. Тяжёлая ночь почти без сна. Этого я и боялась. Наташа встретила нас на вокзале. Я её сразу узнала, выходя из вагона. первое, что я увидела, была её красивая изящная рука, берущая у меня сумку, чтобы мне помочь. На такси Наташа отвезла нас с Элей в Центр музыкальных древностей.
Мы оказались в уютном доме. В кухне пили кофе с пирожками, которые купила Наташа, и бутербродами, которые привезла я. Потом в зале наташа много нам рассказывала о работе Володи, как рестовратора, мы увидели много интересных инструментов и фотографий.
У меня заболело сердце от ночи тяжкой. Я еле шла рядом с Элей по улице. Потом мы немного поспали в квартире, куда нас поселила Наташа, квартира находится рядом с Центром.
Три таблетки валидола и сон сняли боль. Ужинали мы все вместе в Центре. Эля накупила много еды. Я привезла немного еды из Москвы.
20 августа. Встали около 10 часов. В квартире было очень холодно. Отправились гулять, прошли по мосту через обмелевший Волхов, долго были в Софийском соборе. Он построен в начале XI века. Мы с Элей, сидя на скамье, стали спонтанно молитвенно вспоминать многих людей, Володю Поветкина и его маму, наших родителей, поэтов, писателей, композиторов, художников. Очень многих помянули.
Обошли весь Кремль снаружи. Поговорила я с ребятами, сидящими на лавке, которые оказались рок-музыкантами, спросила, есть ли здесь рядом проход на улицу. «Есть. В Филармонию». Потом один парень сказал мне, что он хочет так сыграть, чтобы сразу стать известным. Я откликнулась: «Ну, что ж, это импульс для деятельности. Продолжайте в том же духе».
В Центре я выслушала рассказ Люды о молодом музыканте, который погиб. Его мама сначала была в жутком состоянии, потом у неё открылся дар целительства, она на каком-то празднике увидела Володю Поветкина и спросила Люду, кто он и чем болен. Она подошла к нему и измерила незаметно его биополе рамкой. Она сказала Люде, что Володя космический человек, что она хочет стать перед ним на колени.
В Центре молодые женщины и девушки в красивых сарафанах и рубашках сидели и что-то мастерили. Оказалось, что они делали игрушки. Мне тоже сделали игрушку — котика, котёнка, сидящего на подушечке. Я поблагодарила. Решила назвать его Кузей.
Наташа пригласила меня почитать стихи. И ещё она хотела, чтобы я рассказала о Володе. Я вспоминала облик Володи, его характер. Потом читала стихи и отрывки прозы, поясняя то, что могло быть непонятым. Стояла тишина, слушали меня хорошо. Часть молодых женщин-мастериц ушла к своим детям домой.
В подъезде нашего дома сегодня поднималась по лестнице девочка. Она поздоровалась и сказала: «Меня зовут Саша, а тебя?» Я ответила: «Галчонок». Она не удивилась и следующий вопрос её был о возрасте. «Мне пять лет, а тебе?» «Три», - сказала я. Она опять не удивилась. Я пояснила ей, что говорю о своём внутреннем возрасте. Мы немного с ней поговорили. Так как я играю в нашей квартире на пианино, то боясь её разбудить, я спросила её, когда она ложиться спать. «Как наиграюсь, так и ложусь», - сказала Саша. Живёт она рядом с нашей квартирой. Позднее мне сказали, что Саша живёт в трудной семье.
21 августа. Ночь была неудачной, я никак не могла заснуть. Промаялась до утра. Пришлось днём отсыпаться, день наполовину пропал.
Мы с Элей пришли в зал, на лавках там домотканные чистые коврики, на стенах различные музыкальные старинные инструменты и фотографии. Эля попросила меня почитать вслух дневники Володи Поветкина, напечатанные в журнале «Чело». Они очень интересные и великолепно написаны. Стиль у него чистый, благородный. Душа удивительная. Я почитала, пока нас не позвали вниз, на первый этаж.
Вечером у нас был пир горой. Люда приготовила необыкновенный свекольник, на второе был паштет, завёрнутый в лаваш и поджаренный слегка. Пост мой полетел, я сорвалась. Пили вино Шардоне. Поминали Володю и его маму Марию Фёдоровну.
Вот как Наташа впервые встретила Поветкина: «Первый раз мы встретились у Софийского собора. Одет он был во что-то чёрное, в свою чёрную шапочку и всем обликом был похож на монаха. Я вообще-то не склонна смотреть незнакомым людям в глаза, но это было неожиданно, и мы открыто и пристально посмотрели друг на друга. Как и многих, меня поразил его взгляд – глубокий, внимательный и спокойный. Я бежала в училище, куда, как всегда, опаздывала. Конечно же, я знала, что это – Поветкин. О нём много шушукались в музыкальном училище, где я училась (1974-1978 гг.). Я это не любила, потому ни разу не ходила к нему в Воротнюю башню на Ярославовом Дворище, где он тогда жил. Владимир Иванович потом говорил, что помнит эту встречу. Хотя мне кажется – вряд ли.
Второй раз я увидела его в 1981 году на 4 этаже Ленинградской консерватории. Он был в рябиновом свитере, с длинными, перевязанными тесёмочкой, волосами. Мы встретились взглядами, и я опять быстро прошла мимо. «Ничего себе», - думаю, - «Откуда здесь Поветкин?» Оказалось, он приехал в Лабораторию народного творчества, где я тогда занималась. Вот здесь мы уже познакомились.
Я стала, приезжая в Новгород, заходить к нему. Передавала приветы. Потом с ним познакомились моя сестра Марина и мама, а потом и вся семья. Поветкина мы все любили. Я жила в Ленинграде, а Марина с мамой ходили часто. Спекли пироги – к Поветкину, сделали драники – к нему же. Как любил потом говорить Поветкин, в Лаборатории я ему больше всех не понравилась из-за своей болтливости.
В 1989 году я родила сына и переехала на время в Новгород. Как оказалось потом – навсегда. Но тогда я так не считала. В третий раз, когда я запомнила Владимира Ивановича, это было у нас дома на Хутынской. Семья у нас шумная, суетливая. Владимир Иванович любил рассказывать о подобном приходе к нам: «Представьте: две соседние комнаты, в обоих по телевизору, которые показывают разные программы. Со всех углов на тебя смотрят кошки (их было у нас не менее четырёх), собака Илонка от радости лает, все за тобой ухаживают: «Вот, Владимир Иванович, картошечка», «Нет, сначала положи салат», «Да ты ему супчику налей!»
Причём ещё успевают что-то по дороге обсудить. И сквозь этот шум и гам доносится с дивана голос Клавдии Ивановны: «Откройте балкон! Собаке дышать нечем!» (Клавдия Ивановна – моя бабушка). Дак вот. Сварила я манную кашу сыну. И Владимиру Ивановичу положила. Всё чего-то шутим, смеёмся, шумим.
И вдруг, Владимир Иванович изменился. Лицо стало спокойным, взгляд устремлён куда-то вперёд, и … я задержала взгляд на его лице, вернее лике – и не могу оторваться. Он будто вне времени. Летит сквозь века. Глаза синие-синие. Это были мгновенья, он опять вернулся, но мне эти мгновенья показались вечностью. У Владимира Ивановича бывало такое необыкновенное выражение, но здесь, в нашей суете, шуме, это было особенно ярко. Потом я уже насмотрелась на самые разные выражения его лица: мог не говорить – я и так всё понимала, но это - среди нашего гама - я запомнила на всю жизнь. А потом. Потом был Центр музыкальных древностей».
https://vk.com/topic-11307845_23634420
Моя фотография сделана в Новгороде Великом в августе 2015 г., я пою свои песни на различные стихи Золотого и Серебряного века своим новым друзьям