В 91-м, как оказалось, не всё было решено окончательно (как в известной песне советского периода – «есть у революции начало, нет у революции конца»). Плодами победы (а проще – властью) никто не хотел делиться. К сентябрю 93-го две враждующие группировки (Ельцин и правительство с одной стороны, Хасбулатов, Руцкой и Верховный Совет – с другой) пришли к открытому противостоянию. Предельно жёсткие лидеры (Ельцин и Хасбулатов) и не пытались договориться, каждому нужна была вся власть. Столкновение было неизбежным. Оно и случилось – в начале октября. У каждого были свои весомые аргументы. И, очевидно, каждый был уверен в победе. Как и в 91-м, победил Ельцин.
Я в это время был в подмосковном санатории и смотрел всю эту заваруху со штурмами мэрии, Останкино, с расстрелом Белого дома и прочей дикостью по телевизору. Невозможно было представить тогда, во что обошлись эти разборки, вызванные прежде всего амбициями правящей верхушки, сколько было жертв, в том числе и среди «зрителей», вышедших на улицу из простого любопытства, поглазеть. Сотни жизней – это «дань», заплаченная за «упёртость» (здесь бы подошло и более грубое слово) двух вождей, не пожелавших договориться друг с другом, хотя возможности наверняка были. В ответе всегда проигравшая сторона, но и с победителей в этом случае спрос за жизни людей никто не снимает.
Санаторный народ в основном был равнодушен к московским событиям, никакого ажиотажа я не ощущал – ничего, кроме ленивого обсуждения. В какой-то степени это объяснялось тем, что многие в санатории были не москвичи, по традиции в нём отдыхали и лечились люди с «номерных» городков, или закрытых заведений, связанных с оборонкой. Тогда, в 93-м, этого народа было ещё достаточно, хотя проблемы уже нарастали, сокращения начались. Людей волновало больше это, чем московские события.
(продолжение)