Гл.51
А ночью в деревню пришёл йети.
Теперь ему нечего было терять, ведь его видели. Раньше он думал, что никто не в курсе о неожиданном возвращении, а теперь всё, секреты закончились и начинается настоящая война.
Зря, что ли шёл в такую даль, а то проходит время, а он ещё никому не отомстил. Хорошо, хоть двуногий промахнулся, едва справился со своим состоянием, трясло всего в пещере, думал не перенесёт случившееся. Но постарался взять себя в руки и привести мысли в порядок.
Очень хотелось возвратиться в лесной уютный домик, но ведь не сможет он жить там спокойно, зная, что предательница и все те, кто принимал участие в охоте на него, все живы и здоровы, к тому же, счастливы, а он, мало того, что сам как перст, ещё и униженный изгнанием, даже если невольным. За здоровье и говорить нечего, пошатнулось сильно. И после этого, вот так просто взять и махнуть на всё рукой?
Правильно, всем всё равно отомстить не удастся, но вот некоторой семейке можно принести кучу неприятностей, так, чтобы страдали до конца дней своих.
И всё это нужно сделать нынешней ночью, потом поздно будет. Уж больно ему не понравился тот двуногий, который наверняка приведёт сюда кучу желающих пострелять, таких же, как и он сам, и тогда начнётся настоящее преследование, не обещающее ничего хорошего.
Лай, срывающейся с цепи собаки, Тамара Антоновна услыхала первая. Пожилая женщина присела в постели и пыталась унять бешеные скачки сердца. Дурное предчувствие не покидало её, а мужа будить пока медлила.
"Да мало ли на кого Тризорка разгавкался, ведь считай в лесу живём."
Потом осторожно подошла к окну, но ничего не увидела. Но когда раздался жалобный скулёж Тризорки, не выдержала, толкнула мужа в плечо.
- Данила, вставай! У нас там, что-то страшное происходит. Двери мы все на ночь закрыли? Сейчас схожу на первый этаж, нигде ли форточка не распахнута?
- Успокойся, Тома. - мужчина ещё не пришёл в себя и интенсивно тёр ладонями лицо. - У нас решётки везде. - а сам встал и тоже направился к окну. - Вроде всё тихо. Кто тебя так напугал?
- Да собака наша, так на кого-то гавкала, а потом заскулила и сразу тишина.
Супруги спустились на первый этаж, и к ним тут же подошли Мила с Жоркой.
- Ой, Господи, вы тоже не спите? А внученька как? - Тамара Антоновна заглянула в спальню, но девочка крепко спала. - Не напугалась бы. - женщина старалась быть спокойной, но плохо получалось.
- Он Тризорку нашего разорвал, наверное. - всхлипнула Мила.
- Я выйду на порог и посмотрю, что там такое? - вызвался Жорка.
- Не смей это делать! - в один голос приказали ему мать и жена. - Сынок, ты в своём уме?
- Ма, я ружьё прихвачу. - парень накинул на плечи рубашку.
- Сядь, сын, и не делай глупостей. - приказал отец, - Хватит нам погибшего Артёма. На старости лет хочешь нас одних оставить?
- Да с чего вы решили, что это снежный человек? Может воры...
- А ты что, Господь Бог? Тебе откуда известно, кто там? Не пущу! - перекрыла вход Тамара Антоновна.
И тут же послышался страшный треск раздираемого дерева.
- Сараи крушит. - заключил Данила Алексеевич. - Серьёзно настроился, хлопец.
- Да хитрый он, гад. На свет не выходит, только в тёмных местах орудует, а у нас во дворе фонари. - с сожалением воскликнул Жорка.
- Дурак он тебе, ага. Знает же, что у нас оружие.
- Я пойду к нему. - вдруг, еле слышно выдавила из себя Мила.
Сначала все не поняли о чём речь. Потом Тамара Антоновна возмутилась:
- Ты что, белены объелась, девка? Что ты мелешь такое? - женщина глянула с укором на сына, ища в нём поддержки, мол, что за желания у твоей жены?
- Вы ему не нужны, ему я нужна. Значит, мне и идти у нему. - уже рыдая, объявила Мила. - Вы помните, сколько было смертей? Так вот, теперь я этого не позволю!
- Мамочки, да что ж такое? Ты точно рехнулась! А детину на кого оставишь? А мужа? - Тамара Антоновна бросилась к невестке, Жорка тоже обнял жену.
- Пошли со мной! - свекровь насильно увела девушку на кухню. Вытащила из холодильника бутылку самогона, налила почти полный стакан и протянула его снохе.
- Пей!
- Не буду! Вы что, мамань, тут столько много... Да и не хочу я пить!
- А я сказала, пей! Потом поплачь у меня на плече и ложись спать, а завтра поговорим. Ну же! - Тамара Антоновна схватила одной рукой голову невестки и прижала к своей груди, а второй рукой поднесла стакан к её рту. - Пей, а то помощь позову, повяжем и всё равно зальём.
Мила отпила несколько больших глотков и чуть не поперхнулась обжигающей жидкостью, но свекровь настаивала:
- До дна, до дна выпевай. Вооот! Молодец! А теперь, плачь! И баиньки!
Мила проснулась почти под утро. Её тошнило. Кое-как добралась до унитаза и прочистила желудок. Как плохо. Она всё помнила о прошедшей ночи, за исключением последних событий, после того, как мать заставила её выпить целый стакан отвратительного самогона. Какая гадость! А потом, как-то смутно всё припоминается. Она плакала. Да. А свекровь её уговаривала и уложила спать, как малое дитя.
"Это чтобы я не ушла."
Мила выбралась на крыльцо. Йети, видимо удалился, раз они все спокойно спят. Возвращаться в дом для прощания с семьёй не имело смысла. Она не выдержит, когда поцелует дочь. Передумает. Нет! Надо идти.
Мила не забыла, с каким укором на неё бросали взгляды некоторые селяне, обвиняя в смерти неповинных людей. То же и нынче будет, а этого ей не перенести. До сих пор жутко приходить на кладбище к Артёму и видеть, как мать убивается за старшим сыном. Надоело чувствовать себя потенциальной убийцей.
"Ну что же, знать судьба у меня такая."
Девушка последний раз оглянулась на дом, где провела поистине счастливое время, где её любили, где она также стала матерью долгожданного ребёнка. Сдерживая рыдания, Мила отправилась в лес, дрожа от страха и предстоящего кошмара. Ей так не хотелось умирать, впереди ещё столько не прожито, но она готова пожертвовать своей жизнью, только бы всем остальным было хорошо.
*****
Йети, раздосадованный промашкой, что зря наделал шума, а толку никакого, сидел в лесу под кроной огромного дерева. Он не знал, как ему подступиться к той, которую когда-то считал своей. В том доме стреляющие палки и никогда туда не добраться. Тогда что делать? Зверь поднялся и медленно побрёл в пещеру. Надо отдохнуть, а после уже думать и думать. Но уходить назад он не собирался, как оставлять не законченное?
Неожиданно, до него донеслось, как будто кто-то пробирается по лесу. Неужели началось, неужели двуногие так быстро организовали погоню? Йети спешно уходил вперёд, а потом застывал под сенью деревьев и прислушивался. Вначале посчитал, что показалось, но вскоре убеждался, что всё в реальности - кто-то действительно пробирается по его следам. Любопытство пересилило чувство страха. Он затаился в зарослях. Уже светало, скоро за горизонтом, где изобилие могучих кедров и лиственниц, покажется диск ярко-красного солнца. Хотелось жить. Страшно хотелось жить. Но странно, никакого испуга он не испытывал и это радовало.
Каково же было изумление зверя, когда на опушку вышла та, которую он собрался отправить к праотцам. Вот это был шок. Сама пришла. Зачем? Но до этого додуматься он не мог, злость и ненависть захлестнули всё остальное. Ну что же, пришла, так пусть и получит по заслугам. Правда, немного задевало его гордость, что не сам в неравном бою её выкрал, но теперь это не имело значения.
Йети шумно вышел из укрытия и грозно зарычал. Девушка вздрогнула всем телом, но не закричала. Она гордо выпрямила спину и посмотрела ему прямо в глаза. Это ещё больше взбесило разъярённого монстра, он схватил маленькое тело и на вытянутых руках поднял вверх, размышляя, какой смертью ей умереть? Мила зажмурилась и тут прозвучал выстрел. Йети покачнулся и со всей силы грохнулся на спину, увлекая за собой Милу. Теперь несчастная не выдержала, закричала, что есть мочи.
Потом её бережно взял на руки какой-то незнакомый старик, отнёс Милу в сторону, ласково уговаривая. А ещё через час, Лукич, а это был он, уже всё знал до мельчайших подробностей.
- Ну хоть жалеть не буду, что собственноручно убил своего подопечного. За дело. Ты, девонька, иди домой, а я потом к вам загляну. Не бойся, уже опасаться некого.
- А он точно мёртвый? - Мила с недоверием поглядывала на возвышающуюся груду огромного существа, принадлежащую снежному человеку.
- Точно, касатка, точно. Я белке в глаз попадаю, а уж ему и подавно не составило труда, глаз-то побольше будет.
В этот же день из города приехала группа специального назначения, во главе с Денисом Лебедем, но им пришлось повернуть обратно, когда они узнали самые последние новости.
- А тело куда дели? - спросил Денис у Лукича. Тот как раз находился в гостях у Тамары Антоновны и Данилы Алексеевича.
- Я сжёг его, молодой человек, а то, что не сгорело - в ущелье выкинул. Я, понимаешь ли, бензин с собой ношу. Вот и пригодился. Хорошо горел, почти ничего не осталось.
- Ну и правильно. А то начнут сюда всякие корреспонденты наезжать и шастать, вместе с другой газетной братией, никому покоя не будет. А мне, если честно, огласка тоже не очень нужна.
Лукич гостил в деревне дней десять, он и рассказал, как выслеживал йети и как вовремя подоспел и помог Миле, но потом заскучал по своему домику и отправился в обратный путь.
А Мила часто засматривалась на вечернее небо. Как-то давно девушке померещилось, что облако, похожее на снежного человека, помахало ей рукой. Не зря. Вот он и вернулся. Но нынче небо было чистое, с редкими пушистыми облаками, похожими на смешных овечек.
Молодая женщина улыбнулась. Пусть лучше барашки, чем злобный снежный человек. И так радостно стало на душе, что она больше никогда не увидит этого монстра. А значит, её и Жорку, и их маленькую дочурку, ожидает самое счастливое будущее, какое только можно придумать.