Не может человек жить без констант, аксиом, действительных и надуманных правил. Ему всегда нужно за что-то держаться, на что-то опираться; в тяжелые, страшные, да и в счастливые минуты своей жизни он именно этим чем-то прикрывается, именно на это что-то надеется, значительно облегчая себе свое загадочное существование. Иной раз человеку кажется, что обладая наиболее полным и точным суммарным восприятием действительности, его сущность становится прочно-жизнестойкой в отношении возможного воздействия на нее различных природных сил и организмов. На элементарном уровне речь идет о физических потенциалах человека, на более сложном – об эволюционной игре и достижениях человеческого разума. Действительно, к чему нам бояться какого-то растения, насекомого, мелкого или даже среднего зверя, если в нашей власти быть или не быть судьбой для этого растения, насекомого или зверя? Также, мы чувствуем себя хорошо защищенными от непогоды или от сурового климата, защищаясь от них нашими научными достижениями в медицине, архитектуре и технике. Тем не менее, многие люди сталкивались в своей жизни со смертельно опасными случаями, которые, казалось бы, при всем известном событийном раскладе, не должны были произойти.
В биографии моего рода по материнской ветви есть один персонаж – Вячеслав Никифорович Гуляев, проживавший в первой половине XX столетия, чья жизнь представляла буквально: «В здоровом теле здоровый дух». Это был человек высокого роста, широкоплечий, ширококостный, обладавший невероятной физической силой – складывавший пополам двумя пальцами медный пятак. Душа же его выражала гигантскую бездну всех охватывающей добродетели, никогда не знающей покоя, все время кочующую от ближнего к ближнему в океане человеческих судеб. Работал Вячеслав Никифорович машинистом на небольшом отрезке железной дороги, обслуживая несколько провинциальных городов советской империи. Профессией своей гордился весьма, называя составы: «…кровью цивилизации, разносящей по железнодорожным венам государственного организма жизнеобеспечение огромной страны». Каждый раз, возвратившись домой после очередной командировки с множеством подарков для своей семьи, а иногда и для всей местной детворы, первым делом Вячеслав Никифорович любил хорошенько попариться в русской баньке, которую сам же когда-то построил на своем дворе. Если дело было весной, летом или осенью, то, по завершении исполнения этой многолетней традиции, здоровяк-машинист окатывал самого себя с головы до пят наполненным до краев большим ведром колодезной воды, затем резко вздрогнув басил: «Уф, хорошо», а когда дело было зимой, Вячеслав Никифорович выбегал из бани в одних портках и, не задумываясь, нырял в пышущие холодом белоснежные волны бархатного снега. Перекувыркнувшись пару раз, он ложился на спину и какое-то время подбрасывал над собой руками и ногами снег, после чего поднимался, отряхивался и медленно шел в дом. Так продолжалось много лет. Казалось, ничто, никакая болезнь не может даже помыслить хотя бы слегка подступиться к такому здоровью. Тем не менее, пребывая как-то в очередной командировке, Вячеслав Никифорович, сильно простудился. Но почему, ведь все было как всегда: он разогнал паровоз до нужной скорости, привычно для себя, своего помощника и кочегара выглядывал из бокового окна паровозной кабины, чтобы видеть всё ли в порядке впереди на путях? Ничего такого, ничего необычного. Однако болезнь хватилась с ним с судьбоносной невероятностью. Три недели борьбы и, некогда недоступный болезням организм, сдался. Известие о смерти здоровяка и добряка просто ошпарило всех вокруг. Некоторые соседи даже отказывались верить в случившееся, пока не увидели навсегда уснувшего гиганта в огромном гробу.
Не знаю почему, но каждый раз перелистывая в голове эту историю, во мне раскачивается какое-то смешанное чувство. Сначала кажется, что эти события настолько далеки (аж в первой половине XX-го века) словно подобное происшедшему когда-то ну никак не может случиться здесь, сейчас – в моем компьютеризированном столетии, но затем наплывает тяжелый липкий туман сомнений, окутывающий разум и разгоняющий сердцебиение. Действительно, как все-таки тонка жизнь и величественна событийная непредсказуемость; как все-таки, намечая, планируя что-то на ближайшее или далекое будущее, мы не можем даже представить себе каких-то особенных «случайностей», выпадающих неизвестно из какого кармана бытия, способных откорректировать либо изменить, а то и перечеркнуть напрочь все наши начинания, планы, программы, пути.
Я хочу привести еще пример одной, внезапно вспыхнувшей непредсказуемости, с которой столкнулся самолично и которая испугала меня не на шутку безветренной морозной зимней ночью 2006 года. Так случилось, что где-то около полуночи я шел домой привычной для меня дорогой – через небольшой парк; из-за лени не хотелось его огибать. И вот, иду ночью через ярко освещенный заснеженный парк, думаю о чем-то своем, любуюсь зимними узорами, как вдруг на втором перекрестке, со всех сторон на меня высыпалась, пытаясь наброситься, многочисленная стая бродячих собак. Бритвенный лай с маниакальной устремленностью исполосовал все вокруг. Мгновенно вспыхнувший страх бросил меня в жаркий пот. Вращаясь как волчок, без малейшей остановки я размахивал ногами перед мордами голодных лающих хищников, норовящих схватить меня. В этом состоянии оборонительной агрессии около десяти секунд мной управлял исключительно рефлекс, без какого-либо проявления сознания. Разум подоспел на помощь только тогда, когда я заметно устал, когда организм стал выдыхаться. Первая мысль естественно была о бегстве, но куда бежать, будучи заложником в центре круга животной охотничьей своры? Сменившая ее вторая мысль-действие оказалась спасительной. Я резко присел, уткнув правое колено в снег, затем правой рукой сымитировал поднятие небольшого камня и также резко выпрямился одновременно с этим как бы бросая в свору камень. Кольцо мгновенно было разорвано. Звери взвизгнули, но хоть и продолжая лаять, всё же отбежали на достаточное расстояние и я оказался в безопасности. А ведь эта история могла закончиться трагически. Вот вам и непредсказуемость выпадения неприятного события. Но это была иллюстрация одного из отношений человека и животных, где каждый борется за свое существование любой ценой, а что касаемо взаимоотношений человека с человеком, то здесь обнажается гораздо более сложная система.
Еще хорошо, если непредвиденное событие приносит восторг или удовлетворение, а не страх, ужас, смерть. Размышляя так, иной раз подумаешь, прежде чем проявить какое-нибудь действие или бездействие к пересекающимся с твоей судьбой людям. Всегда нужно помнить, что ценность жизни в загадке смерти, что любое живое существо входит в жизнь с определенной миссией и, если тебе эта миссия не ясна или не нравится, то это не повод к подавлению либо к уничтожению данного существа. Безусловно, в своей основе и в проявлениях флора и фауна Земли кабалистичны с «ответственностью» за это на создателях; но мы, человечество, выйдя из эволюционного океана с иной, чем у животных, работой мозга, вроде как являемся творцами собственной миссии, и какою ей быть (предположительно) также решать нам. Если подобное утверждение верно, тогда фактически формула судьбы – это создание контролируемых нами событий + наше восприятие неконтролируемых нами событий + осознание возможности выпадения непредвиденного или случайного, что является традиционным иксом, с той лишь разницей, что математический икс часто вычисляем в противоположность иксу судьбы. Икс судьбы невычисляем; он есть таинственность или неизвестность, которая нередко пугает нас и одновременно с этим завораживает.
Завершить этот витраж я бы хотел следующим: одно из наивеличественнейших проявлений космической игры заключается в том, что весь Земной мир (флора, фауна, косная природа, человек со своими достижениями, стремлениями, гениальностью и убожеством) живет, эволюционирует, держится на тончайшем, жизни раскрывающем стебле – на одной околополумиллиардной доли всей солнечной энергии, излучаемой Солнцем в пространство Вселенной; на одной околополумиллиардной доли… Каково а?
28.05.10