Когда Эстелла вошла в гостиную, Сантана, одетая в золотистое парчовое платье, сидя на канапе, глядела в камин. На столике стоял нетронутый кофе, вероятно, уже остывший.
— Привет, — сказала Эстелла.
Сантана вскинула брови, увидев подругу, до пят закутанную в мужской плащ.
— Привет. Что это у тебя за вид?
— Это долгая история, — Эстелла плюхнулась в кресло. — Санти, Либертад сказала, что ты меня ждёшь. Что-то случилось?
— Угу, — вяло отозвалась Сантана. — Ты была с ним?
— Ну да… Он приревновал меня к Маурисио Рейесу, представляешь? Шпионил за нами. Сумасшедший! — рассмеялась Эстелла.
— Вы поругались?
— Эээ… да, он разозлился на меня, но после мы помирились.
— И ты с ним переспала, — Сантана скривила губы.
— Нет, ну что ты!
— Тогда почему ты в таком виде? Как после ночи любви. Всклокоченная, в мужском плаще, и глаза блестят. Что у вас было?
— Ничего, — Эстелла сильнее запахнула широкий плащ. — Не стоит обсуждать это в гостиной. Пойдём-ка в мою комнату, — схватив Сантану за руку, Эстелла потянула её наверх.
Заперев комнату изнутри, Эстелла сбросила плащ и сунула нос в шкаф. Выбрала платье цвета фуксии с рукавами-фонариками и оборкой на корсаже по типу мужского жабо. Сантана задумчиво глядела, как подруга возится с нарядом и расчёсывает волосы. Окончив туалет, Эстелла на миг прижала плащ к себе, сложила его и убрала в комод.
— Так ты спала с ним или нет?
— Ну… — Эстелла решила не рассказывать много, а то Сантана опять начнёт её пилить. Она уже ссорилась с Данте из-за её советов. — Я была в гостинице, мы ужинали, целовались, а потом… потом я заснула. Данте уложил меня в кровать, а сам спал на софе. Между нами ничего не было. Я ему сказала, что мне нужно время, и он согласился подождать. Данте меня любит.
— Эсти, ты, конечно, вправе сама решать, как ломать себе жизнь, — Сантана скривила губы в лёгкой ухмылке. — Но смотри, как бы не пришлось жалеть.
— Я не буду жалеть, даже если лягу с Данте в кровать, потому что…
— То есть такой возможности ты не исключаешь?
— Нет, не исключаю! — разозлилась Эстелла. — Данте — моя судьба. Он для меня всё. И вообще-то я думала, мы будем говорить о тебе. Ты же пришла не для того, чтобы обсуждать Данте?
Сантана кивнула:
— У меня новость: я выхожу замуж.
Эстелла с размаху плюхнулась в кресло так, что ивовые прутья в юбке захрустели.
— Замуж?! А не ты ли говорила, что не собираешься замуж?
— Я и не собиралась. Это решили дядя с тётей. Я в их доме всего-навсего бедная родственница, приживалка, они поставили меня перед фактом.
— Какой ужас! Но как можно выйти замуж без любви? Ты жениха-то хоть видела?
— Видела и знаю его. Ты его тоже знаешь. Это Луис Парра Медина-младший.
— Тот чванливый красавчик?
— Угу.
— Фу… прости, Санти, но он такой сноб. В детстве был невыносим, а стал ещё хуже. Неужели он тебе нравится?
— Да что ты, в самом деле, совсем дурочкой стала из-за этого Данте?! — Сантана повысила голос до истерического тона. — Пойми, я его не выбирала! Жениха мне выбрали дядя Норберто и тётя Амарилис. Меня никто не спрашивал, нравится он мне или нет.
— О, Санти, я думаю ещё можно что-то сделать! Поговори с дядей и тётей, скажи им, что он тебе не нравится. Пусть они найдут жениха, который бы тебе приглянулся. Почему именно Луис?
— Потому что дядя Норберто, — Сантана вздохнула, — по уши в долгах. А отец Луиса богат, он торгует золотыми слитками. Тётя сказала, что… что… не хотела говорить тебе, но, наверное, ты должна знать. Мой отец был секретарём твоего дедушки.
— Это я знаю.
— Они хотели купить какой-то дом, и папа пошёл туда с деньгами. А на обратном пути угодил под лошадь. Все деньги тогда разбросало по мостовой. После в наш дом явились люди и потребовали с мамы эти деньги. Сказали, что якобы папа их украл из городской казны. Тётя Амарилис говорит эээ… в общем… она думает, что это твой дед послал вымогателей. Из-за них мама покончила с собой. Но они не успокоились и затребовали деньги с тёти и дяди, и дяде Норберто пришлось влезть в долги. Он подписал кучу векселей, и эти векселя выкупил Луис Парра Медина-старший. И теперь он требует оплатить долг. А у дяди нет наличных денег — они вложены в ценные бумаги и взять из банка их нельзя. Они сошлись на том, что Парра Медина простит дяде векселя, если я выйду замуж за Луиса. Отец Луиса думает, что брак наставит его беспутного сыночка на путь истинный.
— Но дедушка Алсидес не мог этого сделать, — не поверила Эстелла. — Он был строгий, но хороший, иначе бабушка бы не любила его.
— Это предположение тёти Амарилис. Одно из многих. Она одержима идеей, что гибель папы была неслучайной. Переубедить тётю невозможно. Этих идей в её голове за годы накопилось множество. Одна глупее другой. И она утверждает, что деньги, которые дядя отдал вымогателям, — долг моего отца, а значит и мой. И я обязана пожертвовать собой ради блага семьи. Но я не могу выйти замуж. Ни за Луиса, ни за кого-то ещё. Я не могу никого полюбить.
— Санти, я тоже так думала, пока не встретилась с Данте. И ты обязательно испытаешь любовь, когда найдёшь своего человека.
Сантана упрямо мотнула головой.
— Лучше б я в монастырь ушла.
— Какая глупость!
— Конечно, тебе меня не понять, ты одержима своим Данте! А я не люблю мужчин! Они мне омерзительны! Не представляю, как с ними можно спать в одной кровати. Это же фу… гадость, — Сантана поморщилась. — Меня привлекают девушки.
У Эстеллы рот открылся от неожиданности. Вскочив на ноги, она пробежалась туда-сюда по комнате.
— Но разве так бывает?
— Бывает.
— Нет, Санти, я не верю, что ты серьёзно. Это тебе кажется, — упёрлась Эстелла. — Всё из-за неопытности.
— Так было с самого детства. И кто тебе сказал, что у меня нет опыта? — фыркнула Сантана. — Есть. Но только с девушкой.
Выпучив глаза, Эстелла попятилась в угол.
— Прости Санти, но я тебя не понимаю…
— Так я и знала. Зря я тебе рассказала.
— Действительно, зря.
Наступила пауза. Эстелла не знала, как вести себя в этой ситуации. Хоть и лукавила в том, что не слышала о подобном явлении. В школе имени Святой Терезы её одноклассницы рассказывали массу скабрезных историй, а как-то она вычитала в журнале о даме, которую осудили за совращение кузины. Но Эстелла никогда не думала столкнуться с этим воочию. Она пыталась скрыть шок за маской безразличия и светских манер, но Сантана вмиг ощутила натянутость.
— Я, пожалуй, пойду.
— Д-да…
Они спустились вниз. В гостиной Либертад начищала до блеска паркет, ползая на коленях. Эстелла проводила Сантану до калитки.
— К сожалению, мне придётся выйти замуж за Луиса, — сказала та напоследок. — И во многом благодаря тебе.
— А я здесь причём?
— Ты меня разочаровала, Эстелла. Я не верю, что ты с ним не спала. Ты врёшь. И это так противно! Если бы не твои романтические бредни, я бы тебе объяснила, что с женщиной это гораздо приятней. Но уже поздно.
Сантана ушла. Эстелла затворила калитку. Пока добралась до парадной, чуть не разревелась. Итак, она потеряла подругу. Данте был прав, когда говорил: с Сантаной что-то не так. Неужели она ждала большего от их дружбы? И именно поэтому была агрессивно настроена к Данте. Ещё и наплела бред про дедушку Алсидеса, выставила его убийцей вместе со своей тёткой. Семейка сумасшедших!
Войдя в дом, Эстелла услыхала крики, побежала в гостиную и чуть не споткнулась о ведро с водой.
— Пошла вон отсюда! — орала Мисолина на Либертад. — Я из-за тебя подскользнулась, уродка!
— Мыть пол — моя работа, сеньорита! — храбро отозвалась Либертад. — Я могу, конечно, не мыть его, но вы ж потом сами скажите, что пол грязный.
— Пошла вон, я сказала, не смей мне хамить! — Мисолина топнула ногой.
— Не кричи на Либертад! — вмешалась Эстелла. — Она не виновата, что ты не смотришь под ноги!
Мисолина обернулась на голос сестры, уперев руки в бока. Глаза её сверкнули недобро, как две ледышки на солнце.
— Ты, не смей мне указывать! Я у себя дома!
— Это и мой дом, — спокойно возразила Эстелла. — Иди, Либертад.
Забрав ведро и тряпку, горничная скрылась из виду.
— Не смей здесь командовать, уродина! — надменно тряхнула Мисолина локонами. — Ты — простолюдинка! А у меня голубая кровь. Я — Мисолина Единственная!
Эстелла хмыкнула.
— Наши бабушка и дедушка — выходцы из обычных семей, как и папа. К моему глубокому сожалению, мы с тобой сёстры, и в тебе течёт не меньше крестьянской крови, чем во мне.
— Не смей называть меня крестьянкой и разговаривать со мной в таком тоне, потаскушка!
ШЛЁП! Мисолина визгнула, получив увесистую затрещину.
— Что ты сказала? А ну-ка повтори!
— И повторю! Ты потаскушка! Заришься на чужих мужчин! Маурисио Рейес был мой, пока ты его не отбила!
Эстелла громко расхохоталась.
— Твой? Да он с первого же дня лез ко мне! Но мне он не нужен, забирай его себе! По занудству он тебя превзошёл, так что вы отличная пара!
— Ах ты, тварь! — Мисолина толкнула Эстеллу на пол. — Потаскуха!!! Потаскуха и вруша!!! АААААААААААА!!!!!!!
Схватив сестру за ноги, Эстелла потянула её на себя, и Мисолина тоже оказалась на полу. Эстелла намертво вцепилась в её волосы, выкрутила руки до хруста.
Раздался стук каблуков.
— А ну-ка, отпусти её! — пришла Хорхелина.
— Ай! — тётка оттолкнула Эстеллу от Мисолины, и девушка ударилась локтем о ножку дивана.
— Она пыталась меня убить! — тут же сообщила Мисолина, поднимаясь на ноги.
— Вся в свою мамашу, ну ничего, мы её проучим! — объявила Хорхелина.
И они вдвоём с Мисолиной бросились на Эстеллу. Та отчаянно сопротивлялась, но безумные дамочки разорвали на ней платье и наставили синяков. Эстелла тоже в долгу не осталась — укусила тётку и оцарапала ногтями сестру, но одна против двух психопаток была бессильна.
— Сейчас мы разукрасим твою гнусную рожу! — вопила Мисолина, подпрыгивая на месте. — Будешь знать, как зариться на чужих женихов!
Хлопнула дверь.
— Это что тут такое? — Эстебан обомлел, увидев, как три женщины валяются на полу, лупцуя друг друга. Он кинулся их разнимать. При виде супруга Хорхелина сразу успокоилась.
— Здравствуйте, мой сладенький. Не обращайте внимания. Ваша племянница Эстелла обозвала нас с Мисолиной дурными словами. Мы решили преподать ей урок хороших манер.
— Своеобразное у вас представление о манерах, — хмыкнул Эстебан.
Мисолина отряхнулась и, злорадно скалясь, ушла наверх. Эстелла вжалась спиной в кресло, всхлипывая, закуталась в изодранное платье.
— Эстелла, с вами всё в порядке? Помощь нужна? — спросил дядя Эстебан.
Она отрицательно мотнула головой.
— Не вздумай соблазнять моего мужа, мерзавка! Даже не смотри на него! — выдала Хорхелина. — Идёмте наверх, дорогой.
Эстебан, помявшись и несколько раз оглянувшись на Эстеллу, позволил увести себя прочь.
В висках у Эстеллы стучало, а на лице и руках красовались синяки и кровоподтёки. Нет, это уж чересчур! Мало ей Сантаны, ещё и бьют её. И она решила: в этом доме, наедине с двумя идиотками, она не останется. Все против неё, она одна и без защиты. Надо уходить отсюда!
Эстелла закуталась в остатки платья и поднялась в комнату. Приняла ванну, смыв кровавые ссадины, и переоделась. Вытащив из-под кровати чемоданчик, сложила туда всё необходимое: бельё, несколько платьев, несколько ночных рубашек, несколько пар туфель, расчёску, зеркальце, немного золотых и серебряных монет, мыльный шарик, полотенце, флакон парфюма, плащ Данте, бабушкино снадобье... Арсиеро и Роксана накануне прислали письмо, обещая вернуться через неделю. И она уйдёт на неделю — невыносимо жить в такой обстановке. На этот срок вещей ей хватит.
Закончив сборы, Эстелла чиркнула на розоватом пергаменте фразу: «Я в гостях у Сантаны», положила его на кровать и спустилась вниз, неся чемоданчик в руках. Она ни минуты не колебалась и не задумывалась, куда идти. Знала: в мире есть лишь одно место, где её ждут.
Скоро экипаж доставил Эстеллу к четырёхэтажному зданию с вывеской у входа: «Дом гостиничного типа «Маска». Однако, уверенная, что встретится с Данте немедленно, Эстелла ощутила разочарование, когда сеньор Нестор объявил, что юноши нет: он уехал пару часов назад.
Эстелла не осмелилась ждать Данте в холле — выйдя на улицу, села на лавочку в парке, откуда была видна дверь «Маски». Она разглядывала прохожих: мужчин и женщин, служанок и франтов, торговцев и старушек, нянек с детьми и влюблённые парочки, но Данте не появлялся. И где его носит? Накрапывал дождик, Эстелла ёжилась от холода и сырости в своём тонком платье.
Когда фиолетовые тучи окончательно закрыли солнце и мелкие слёзы небес превратились в ручьи, Эстелла, расстегнув чемодан, извлекла чёрный плащ с капюшоном и закуталась в него. Но сдаваться не желала — домой она не пойдёт. Лучше будет мокнуть до утра. Всё равно Данте вернётся.
Прячась от дождя, Эстелла села на другую лавочку — под раскидистой кроной палисандра. Теперь её видели все, кто заходил в «Маску». Поджав ноги, она закрыла глаза и впала в оцепенение. Очнулась от того, что некто теребил её за плечо.
— Эсте! Эсте!
То был Данте. С мокрыми волосами, весь в пыли, он держал Алмаза за поводья, а Янгус сидела на его макушке. Вечерний сумрак накрыл город. Дождь лил стеной.
— Эсте, ты чего тут делаешь в такой ливень? Ты спятила? Ты же простудишься!
— Жду тебя, — промямлила Эстелла. — Я днём пришла, очень давно тут сижу.
— Что случилось?
— Я… я ушла из дома, — она зябко поёжилась и жалобно прибавила: — Я могу остаться у тебя? Я замёрзла…
О, как ему знаком этот затравленный взгляд! С равным же чувством обречённости он уходил из дома Каролины и Гаспара. Данте не колебался ни секунды — схватив Эстеллу за руку, потащил за собой.
— Заходи внутрь, подожди меня. Я отведу Алмаза в конюшню и вернусь. Я мигом!
Второй раз попадаться на глаза сеньору Нестору Эстелла не рискнула, поэтому застыла в прихожей. Такой одинокой она никогда себя не чувствовала. Данте вернулся молниеносно — прибежал бегом. Янгус болталась на его волосах, вцепившись в них когтями. Данте схватил чемодан, и сквозь дубовую дверь они с Эстеллой зашли в холл. Сеньор Нестор сидел за столиком, увлечённый раскладыванием пасьянса.
— Сеньор Нестор, ко мне тут сестра приехала. Можно она поживёт у меня? — придал Данте голосу оттенок нейтральности.
— Сестра? Ага, да сколько угодно! — оглядев «сестру», хозяин лукаво улыбнулся.