Туман. Белая пелена заволокла всё вокруг. Всё напоминало кадры мультфильма «Ёжик в тумане». Только ёжиком был я, а лошади не было. Стояла удивительная тишина. Ещё час назад всё было нормально. На далёком горизонте мурманских сопок была видна мачта местной телевышки. Далеко, в дымке, но терять такой хороший ориентир я не собирался.
Именно тогда из ни откуда появился случайный грибник. Попросил прикурить. Вот, сам не курю, а в лес всегда спички беру. Так повелось с детства, оборачиваю маленьким прозрачным мешком и в карман. Раньше коробок спичек ни разу не пригодился. А тут – применение. Конечно, достал я коробок, дал мужику прикурить и положил его в верхний карман рубахи. А что может произойти? Солнце на небе с редкими облаками. Так было с утра и ничего не предвещало смену погоды. Случайно встреченный грибник прикурил и спокойно сказал, что пора продвигаться домой. Я его словам не придал никакого значения. Может, сигареты кончаются, а бегать по лесу и искать, кто может дать прикурить, дело неблагодарное.
Надо сказать, что и грибы попадались редко, поэтому хотелось идти дальше и искать не хоженых мест. Я даже стал ягоду понемногу прибирать. Собирал, раскладывая по разным кулькам – черника, голубика и полу созревшая брусника. Как-то обернувшись, увидел, что со стороны города прямо на меня идет темно-серая туча. Идёт – это мало сказано. Серая масса, обволакивая сопки низкой облачностью, стремительно приближалась. Мой надёжный ориентир был поглощён этим природным явлением, и мне оставалось догадываться по движению тучи где город. Я развернулся в сторону дома, но через пятнадцать минут меня обдало холодом. Земля и мелкие озера между сопок начали отдавать своё тепло, превращая воздух в туман. Всё происходило стремительно. Так, что в последующие пятнадцать минут я оказался поглощённым густым туманом. Выбраться из этой белой дымки не помогал даже подъем на сопки. Мир ограничился видимостью пальцами вытянутой руки.
Всё бы было хорошо, но прямо в тумане пошёл мелкий моросящий дождь. Такой мелкий, что по началу казалось, что это влага тумана оседает на тебя. Неприятная прохлада стала распространяться по телу. Сначала промокла голова, руки, потом постепенно брюки. По штанинам вода стала скатываться в сапоги, заполняя свободное пространство. Я уже пожалел, что одел короткие сапоги, но кто утром мог предположить, что природа устроит такой подарок.
Желание согреться нарастало с каждой минутой неприятных холодных прикосновений одежды. Я вспомнил о спичках. Поздно. Коробок и всё содержимое безнадёжно промокли. Ни о каком костре не могло быть и речи. Вспомнил также я случайно встреченного мужика. Нехорошими словами вспомнил, чего греха таить. В этой ситуации мне ничего не оставалось, как продолжить идти.
Туман не сдавался холодному моросящему дождю. Иногда мне приходилось останавливаться, выжимать мокрые носки и выливать воду из сапог. Операция не из приятных. В сапогах вода была уже теплая, а вновь попадающая казалась особо холодной, и тело пробирала дрожь. Вот и сапоги одел короткие, смотря на солнечную погоду с утра. В тумане я стал замечать, что мне уже не встречаются деревья. Только карликовые береза и ива спутывали мои ноги, обильно смачивая последние водой. Так я попал в тундру. Идти становилось всё труднее. Неприятно было, то, что на местности не было видно никаких следов других людей. Я шел, как первопроходец по тундровой целине. При этом, впереди размыто видел не больше метра. Сопки тоже давали о себе знать. Движение на верх становилось всё тяжелее и тяжелее.
Однажды, под ногами, я увидел слабый след сапога. Сначала на камне, потом на мхе. Я был на седьмом небе от счастья, смотря на этот знак правильности пути. Набравшись терпения и сил, я двинулся по его направлению. Шел около получаса, поднимаясь и спускаясь с сопок. След продолжал быть один, в тропинку он не переходил, другие следы к нему не примыкали. Но надежда жила в моём сердце. Правда, до момента, когда я догадался сравнить свой отпечаток сапог со следом, по которому шел. Одинаковые!? Это значило только одно – я хожу по кругу! Вот знакомый камень, вот кусты голубики, я останавливался покушать ягоду, вот здесь наступил на ветку и сломал её. Всё точно, круг замкнулся, я потерял время и силы. Внутри начиналась паника, больше от усталости и непонимания дальнейших действий. Я присел на знакомый камень, достал пакеты с ягодами, дрожащими руками в несколько приёмов затолкал каждую порцию в рот и стал жевать. Челюсти сжимались усилием воли. Но такой перекус дал глоток энергии и придал сил. Я встал и сделал, то что показалось разумным в тот момент – пошел перпендикулярно линии своих предыдущих шагов. Это уже потом я понял, что по такой тактике я мог уйти куда угодно, в любую сторону, но тогда это казалось единственно правильным решением.
Туман продолжал зверствовать, изредка шёл мелкий моросящий дождь. Но мне было уже все равно, одежда на мне была полностью сырая. Состояние полного безразличия охватило меня. Ноги отказывались идти. С сопок вниз я ещё сходил быстрым перемещением нижних конечностей, но вверх идти я уже не мог. Сначала пытался обходить высоты, но потом, понимая, что сбиваюсь с прямого пути, вставал на четвереньки и так перемещался. Это была крайняя необходимость.
Туман не рассеивался. На коротких остановках из короба исчезли сыроежки. Я знал, что их при крайней необходимости можно употреблять в пищу свежими, без обработки. Так мой организм искал энергию для дальнейшего пути. Когда они закончились, в дело пошли подберезовики и подосиновики. Противно, горько, но лучше, чем ничего. Тело от холода уже не дрожало, а просто вибрировало от невозможности согреться. Даже в этом тумане я понимал, что наступает ночь. Воздух стал холодней, изо рта пошел пар. Это значило одно – температура опустилась ниже восьми градусов тепла.
Настал момент, когда я понял, что спускаюсь с последней сопки. Путь наверх мне уже не преодолеть. Если говорить о том, какие мысли меня посещали в этот момент, то оптимизма в них не было точно. Я – спортивный, сильный, молодой человек, был сломлен силами природы. Они доказали мне своё превосходство. Было очень жалко сгинуть в этой тундровой пустыне, у меня дома оставалась молодая невеста, уже определена дата свадьбы. Глупо как-то, вот так уйти в лес за грибами и не вернуться.
Внизу для меня был подарок – маленькое озерко, на берегу которого обнаружились три березки высотой в два человеческих роста каждая. Первое, что я сделал – напился вдоволь воды. Раньше мне приходилось находить болотца, делать выемку во мхе и пить болотную воду. Сейчас вкус разительно отличался. Сил не прибавилось, но жажду утолил. Дрожащими руками достал нож и начал срубать березки. Это был не простой перочинный ножик, а самодельный нож из надёжной и прочной стали. В голове пронеслась дикая мысль, если уже суждено умирать, так хоть в каком-то подобии шалаша. Каждый удар углублял лезвие ножа по сантиметру, и это меня обнадёжило. Предплечья, а работал я попеременно руками, разогрелись от трудной работы. Хоть какое-то тепло. Ноги не шли, но руки работали хорошо. В конце концов деревья сдались, и я смог сделать остов будущего шалаша. Накидав наверх снаружи ветки, а затем мох, срезанный прямо у озерка, я с трудом поместился в построенном жилище. Дрожь не проходила. Казалось, что холод проник так глубоко, что согреться не будет уже возможности. Свернувшись калачиком, грея руки дыханием, через какое-то время я почувствовал долгожданное тепло. Это даже не было теплом, просто стало немного теплее, но этого хватило организму, чтобы расслабиться. Я понял, что надо бороться с другой бедой. Мне захотелось спать. Зная, что этого нельзя делать, что, уснув, можно уже и не проснуться, я старался себя немного ободрить. Вспоминал смешные моменты своей жизни и вспоминал рассказы друзей. А однажды представил, что разговариваю с Богом. Как-то врезался в память этот разговор, никогда до этого не обращался я к высшим силам. Особо и не верил в Бога. Считал, что заповеди надо соблюдать, а верить или не верить – это выбор, который мне делать рано. Рассказал ему про свою жизнь, про планы на будущее, просил дать сил, показать путь, обещал быть примерным семьянином, да просто быть человеком. За этим разговором мои мысли стали туманными, и я впал полубессознательное состояние. Мои глаза были закрыты, но я слышал всё вокруг происходящее. Но вокруг была тишина. Сколько времени я провел в этом состоянии – не знаю.
Вдруг, в тумане, далеко, далеко я услышал залп артиллерийских орудий – звук, знакомый с детства. Он еле доносился из-за сопок. Стрельбище было рядом с городом, и многие грибники знали его расположение. Знал и я. Наши военные производили стрельбы по квадратам в условиях плохой видимости. Быстро сориентировавшись, я выскочил из своего убежища. Не пошёл – побежал, если можно так назвать угловатые перемещения затёкших ног. Правда, всего через пару сопок силы начали сдавать, и мой запал быстрого завершения мучений прошёл. Направление было задано, и я шел только прямо – вниз, наверх, по болотцам, по камням, мху, карликовым ивам и березам. Туман немного рассеялся, видно было метров пять, не больше. Это был хороший знак. Но главный ориентир – продолжающиеся залпы орудий. Они обрели четкий, ясный звук.
Пройдя еще сопок пять, я наткнулся на слабо заметную тропинку. По ней прошло человек пять, но это было доказательством правильности пути. То ли от радости такой находки, то ли от полного бессилия я стал останавливаться на отдых очень часто. Пройду метров сто, посижу на камне, если надо, вылью воду из сапог, пойду дальше. Тропинка расширялась, скоро это была уже тропа. Но силы стремительно покидали меня. Я сделал себе палку, с помощью которой шел по тропе. Честно, помогло. Лишняя опора ощутимо облегчила подъёмы.
На одном из привалов я встретил попутчика и брата по несчастью. Сидя на камне, я услышал шорох в деревьях и хруст веток. Сначала подумал – лось. Так было в жизни пару раз. Я затаился, думаю, хоть морду животного увижу. Но из-за деревьев вывалился мужик лет сорока, по виду - такой же горе-грибник, как и я. Его вопрос «Парень, а ты не знаешь, где Мурманск?» вызвал у меня истерический смех. Успокоившись, я показал, где по моему мнению город.
- И что, ты долго бродишь? – спросил горе-грибник.
- С полудня прошлого дня. – ответил я.
- Значит двадцать часов. Устал поди? Да чего спрашиваю. Сам ушел вчера в пять вечера. Да вот туман все карты сбил. – сказал он и добавил, - я то костер развел, да пережидал. А по тебе не скажешь.
- А мне пришлось без костра, одному дал прикурить, а потом спички вымокли.
- Да, по тебе видно. Ничего, сейчас вдвоём пойдем, веселее будет.
И мы пошли… Дорогой домой. По пути мы разговаривали, сетовали на погоду, рассказывали анекдоты и свои истории похождений в тумане. Последние километры нашего пути я помню плохо. Моему попутчику надо сказать спасибо. Он меня не бросил, всегда ждал на подъёмах и на вынужденных привалах. Меня это подталкивало не расслабляться и стараться держать его темп. Иногда в полубессознательном состоянии.
Через четыре часа после нашей встречи я был дома. Моё суточное брожение по туманным сопкам закончилось. Следующие два дня я провалялся с температурой, последствием переохлаждения, но до воспаления легких дело не дошло. С тех пор я никогда в лес без компаса не хожу, да и спички всегда ношу в непромокаемом контейнере. Мне уже сорок пять, а они так никогда не пригодились. Но это ничего не значит.
А разговаривать с Богом, как когда-то в самодельном шалаше – разговариваю. Иногда помогает…