Авраамий Ростовский
Категория: Биографии
Карпов А. Ю.
Авраамий, основатель и первый игумен ростовского Богоявленского (Авраамиева) монастыря.
Время жизни преп. Авраамия неизвестно. Поздние редакции Жития делают его современником киевского князя Владимира Святославича, Крестителя Руси (ум. 1015), и относят его кончину к 1010 г. (т. н. Третья редакция, XVII в.). Однако большинство исследователей считает Авраамия деятелем гораздо более позднего времени, причем разброс датировок чрезвычайно широк: от второй половины XI до XIV в. (впрочем, последнюю датировку, предложенную Е. Е. Голубинским, отождествившим преп. Авраамия с игуменом Авраамием Низким, ходившим в Царьград в 1385 г., по-видимому, следует решительно отбросить). Принимая во внимание тот факт, что ростовский Богоявленский монастырь впервые упоминается в летописи под 1261 г., причем уже как архимандрития, деятельность преп. Авраамия следует отнести во всяком случае к более раннему времени. Позднейшая, т. н. Третья редакция Жития преп. Авраамия сообщает о том, что мощи святого были обретены в 1175 г., при великом князе Владимирском Всеволоде Юрьевиче Большое Гнездо, однако насколько можно доверять этому свидетельству, неизвестно. Напротив, автор Пинежского летописца XVII в. отнес кончину Авраамия к 1239 (?) г., однако показания этого источника настолько путаны и противоречивы, что не внушают никакого доверия. Наконец, есть основания датировать деятельность преподобного временем около начала XIII в.: именно к этому времени относится прототип металлического креста преп. Авраамия, находящегося ныне в Ростовском музее (по В. Г. Пуцко).
Сведения о жизни Авраамия до его появления в Ростове содержатся лишь в поздних редакциях его Жития и, по-видимому, носят полностью легендарный характер. Так, рассказывается, будто святой родился в "пределах Галицких", городе Чухломе; в язычестве носил "по-чухломски" имя Иверк и в течение восемнадцати лет не мог ходить, будучи прикован к постели. Исцелившись благодаря вере Христовой, он отправился в Новгород, добрался до Ладожского озера и был крещен в Валаамском монастыре игуменом Феогностом, получив при крещении имя Аверкий, а затем там же пострижен в иноческий чин с именем Авраамий. Исследователи, однако, с сомнениям относятся ко всем этим подробностям, видя в них лишь плод сочинительства позднейшего книжника. (Само основание Валаамской обители ныне датируется началом XV в.)
Рассказ о подвигах преподобного в Ростове также полон чудес и, по всей вероятности, сложился под влиянием поздних народных преданий. Придя в Ростов, рассказывает Житие, Авраамий чудесным образом сокрушил каменное изваяние языческого бога Велеса, которому открыто поклонялись жители Чудского конца Ростова, и обратил в христианскую веру многих язычников. На р. Ишне, близ Ростова, Авраамий поставил церковь Св. Иоанна Богослова (чья помощь, по преданию, помогла ему в сокрушении идола), а на месте, где стоял сам идол, "въдрузи церковь малу… в имя Святое Богоявление Господа нашего Иисуса Христа, и келии постави, и мнихи призва…" Так было положено начало ростовскому Богоявленскому монастырю.
Житие преп. Авраамия содержит явные внутренние противоречия. В частности, уже в первоначальной редакции Жития (сложившейся, по мнению исследователей, к XV в.) стольным городом края называется Владимир и сообщается о великом князе Владимирском, к которому из-за клеветы был вызван преподобный. Как отмечают исследователи, это никак не согласуется с господством язычников в Ростове. Однако и эти противоречия могут объясняться поздним происхождением Жития.
Преп. Авраамий был погребен в основанном им монастыре. Не позднее XV в. он был причтен к лику святых. В 1553 г. был освящен каменный храм во имя Богоявления в Авраамиевом монастыре, построенный на средства царя Ивана IV Васильевича Грозного. В одно из своих посещений Авраамиева монастыря, незадолго до Казанского похода (1552), Иван Грозный взял на благословение себе и царскому роду хранившийся в монастыре жезл, которым преподобный, по преданию, сокрушил языческий идол. Медный крест, служивший навершием жезла (точнее, его копия), остался в монастыре и впоследствии был передан в Ростовский музей.
Память преп. Авраамия Ростовского празднуется 29 октября (в некоторых месяцесловах XVII в. его память показана также 28 и 29 сентября).
Список литературы
Житие преп. Авраамия — Первая редакция: Древнерусские предания (XI—XVI вв.). / Сост. В. В. Кусков. М., 1982. С. 130—141; Проложная: Памятники древнерусской церковноучительной литературы. Вып. 2: Славяно-русский Пролог. Ч. 1. Сентябрь — декабрь / Под ред. А. И. Пономарева. СПб., 1896; Третья: Пространное Житие преп. Авраамия, ростовского чудотворца / Изд. М. И. Соколов // Ярославские епархиальные ведомости. 1890. Часть неофиц. № 14. Стб. 210—222, № 15. Стб. 225—239; Никитина Т. Л. Особый вариант пространной редакции Жития преп. Авраамия Ростовского // Макарьевские чтения. Вып. 8. Можайск, 2001. С. 607—631.
Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1: XI — первая половина XIV в. Л., 1987. Ч. 1. С. 237—239; Православная энциклопедия. Т. 1. С. 176—177.
Авраамий Смоленский
Категория: Биографии
Карпов А. Ю.
Авраамий, игумен смоленского Положения Ризы Пресв. Богородицы монастыря (последняя четверть XII — первая четверть XIII в.).
Биографические сведения о смоленском игумене содержатся исключительно в его Житии, написанном его учеником Ефремом. Авраамий родился в Смоленске. Известно имя его матери — Мария. (Позднейшие редакции Жития называют имя его отца — Симеон, а также имя, которое Авраамий получил при крещении, — Афанасий; однако достоверность этих сведений сомнительна.) Будущий игумен принял пострижение в монастыре Пресв. Богородицы в Селище, близ Смоленска, и здесь же был рукоположен в иеромонахи. Житие датирует это княжением "великого и христолюбивого князя Мстислава Смоленского и всея Руси", т. е., очевидно, Мстислава Романовича, князя Смоленского в 1197—1212 гг. (великий князь Киевский в 1212—1223). Вскоре Авраамий получил широкую известность благодаря своей аскетической жизни и особенно глубоким познаниям и учительному дару: "дасть бо ся ему благодать Божия не токмо почитати, но протолковати (истолковать. — А. К.), яже мноземъ несведущимъ и от него сказаная всемъ разумети". Автор Жития приводит слова противников Авраамия, обвинявших его в том, что "се уже весь градъ к собе обратилъ есть". Это вызвало недовольство игумена, который "отлучи" Авраамия и "много озлоблениа на нь возложи". Авраамий покинул Селище и перебрался в Смоленск, в Крестовоздвиженский монастырь, где его проповедь стала привлекать еще больше народа ("начаша боле приходити, и учение его множайшее быти"). Судя по рассказу Жития, проповеди Авраамия носили яркую эсхатологическую окраску: "не престааше Страшнаго поминая суда, испытаниа бояся… и къ всемъ приходящимъ оного страшнаго дне не престая о томъ глаголя". Авраамий получил известность также как иконописец. Житие упоминает две его иконы, сюжеты которых напрямую связаны с темами проповедей: Страшный суд и Испытание воздушных мытарств.
Деятельность Авраамия возбудила всеобщее недовольство духовенства в городе. Проповедник был обвинен в ереси, в том, что он читает "глубинныя книгы", т. е. отреченную литературу; "друзии же пророкомъ нарицающе и ина же многа на нь… глаголюще". Было устроено судилище, на котором присутствовали "от мала и до велика весь градъ", причем некоторые предлагали даже казнить вольнодумца: "инии глаголють заточити, а инии къ стене ту пригвоздити и зажещи, а друзии потопити". Особенно неистовствовали игумены и священники; светские же власти не нашли на осужденном никакой вины. Тем не менее по повелению епископа Игнатия (после 1197 — после 1205) Авраамий был препровожден в монастырь на Селище. Ему было запрещено служить литургию, а жителям города — посещать проповедника. Вскоре после этого, рассказывает Житие, в Смоленске случилась жестокая засуха (привлекая данные дендрохронологических исследований, ее предположительно можно датировать 1210—1212 гг.; другая предлагаемая дата: 1218—1220 гг.); лишь тогда епископ осознал несправедливость обвинений против Авраамия и разрешил тому совершать литургию. Тотчас по молитве святого пролился дождь, "и отселе боле просветися по благодати Христове".
С этого времени начинается дружба между епископом Игнатием и Авраамием. Вблизи Смоленска епископ основывает монастырь во имя Положения Ризы Пресв. Богородицы и ставит игуменом Авраамия. Очевидно, это случилось незадолго до кончины епископа Игнатия, о которой рассказывается в Житии (это произошло по крайней мере за несколько лет до 1225 г.).
Игумен Авраамий преставился в глубокой старости. По словам Ефрема, автора Жития, он пребывал в иночестве 50 лет. Год кончины преподобного неизвестен.
Ученик Авраамия Ефрем оставил описание внешности своего учителя: "Образъ же и подобье на Великого Василья (отец Церкви, епископ Кесарии Каппадокийской, IV в. — А. К.): черну браду таку имея, плешиву разве имея главу".
Местное почитание преп. Авраамия возникло уже вскоре после его кончины, о чем свидетельствует Житие. Общецерковная канонизация состоялась на Макарьевском соборе 1549 г. Церковная память преп. Авраамия, игумена Смоленского, празднуется 21 августа.
Следует отметить предположение Б. А. Рыбакова, согласно которому с "делом" Авраамия связана надпись-граффити, обнаруженная при раскопках неизвестной смоленской церкви XII в.: "Господи, помъзи дому великъму, нь даж[дь] врагомъ игумьнмъ истратит[и его до] къньца, ни Климяте" (предполагается, что ее оставили тайные сторонники осужденного проповедника). Однако предложенная гипотеза не кажется убедительной; более того, вызывает сомнение само прочтение надписи Б. А. Рыбаковым. Можно думать, что речь идет не о "врагах игуменах", а о "врагах игумена" (при раскрытии титла предположительно следует читать: "врагомъ игумьньмъ"; ср. прочтение этой надписи А. А. Зализняком).
О литературных трудах самого Авраамия сказать что-либо определенное трудно. Ему приписывают по крайней мере два произведения: 1) краткую молитву с упоминанием г. Смоленска и 2) "Слово о небесных силах и чего ради создан бысть человек и об исходе души", сюжет которого близок к темам проповедей Авраамия, как они обозначены в его Житии. Однако прочных оснований для атрибутирования обоих произведений смоленскому игумену пока что не видно.
Список литературы
Розанов С. П. Жития преп. Авраамия Смоленского и службы ему. СПб., 1912; Библиотека литературы Древней Руси. Т. 5. С. 30—65 (подг. текста и перев. Д. М. Буланина).
Редков Н. Преп. Авраамий Смоленский и его Житие, составленное учеником его Ефремом. Смоленск, 1909 (отд. оттиск из Смоленской старины. Вып. 1. Ч. 1); Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1: XI — первая половина XIV в. Л., 1987. С. 126—128; Православная энциклопедия. Т. 1. С. 178—179.
Антоний Римлянин
Категория: Биографии
Карпов А. Ю.
Антоний Римлянин (ум. 1147/48), основатель и первый игумен новгородского Рождество-Богородицкого Антониева монастыря.
Житие преп. Антония сообщает о том, что он был уроженцем г. Рима, принял монашеский постриг в 18-летнем возрасте в некой "пустыни", пробыл в ней двадцать лет и после разорения обители "латинянами" еще год с лишним провел на камне близ берега моря, после чего чудесным образом — минуя "теплое" море, Неву, Ладожское озеро и Волхов — приплыл на камне в Новгород. Впрочем, прозвище "Римлянин" появляется в источниках лишь со второй половины XVI в. (наиболее ранние списки Жития); летописи же никоим образом не намекают на "римское" или вообще иноземное происхождение основателя Антониева монастыря, так что современные исследователи склонны считать это не более чем легендой, появившейся в эпоху утраты Новгородом своей государственности. Кроме того, следует принять во внимание то обстоятельство, что в XII в. словом "римлянин" мог называться выходец не только из самого Рима, но и из другой части Священной Римской империи, в том числе из германских земель, а возможно, и купец, торгующий с этими землями.
Известно, что Антоний появился в Новгороде при жизни епископа Никиты (т. е. не позднее января 1109 г.). Житие называет точную дату, когда это произошло: сентябрь 1106 г. (5 сентября указанного года камень, на котором находился преподобный, оторвало от берега, и спустя два дня и две ночи он уже был в Новгороде), однако насколько эта дата достоверна, сказать трудно. Несомненно, Антоний был весьма состоятельным человеком. (В Житии приведены чудесные обстоятельства, при которых он возвратил богатство, утраченное им ранее.) В копии XVI в. сохранилась духовная грамота Антония, в которой он "возвещает", что "изыдохъ на место сее, не прияхъ и имения ото князя ни от епискупа, но токмо благословение от Никиты епискупа". За земли и "тони", на которых возник основанный им монастырь, Антоний уплатил из собственных денег 70 гривен и еще 100 гривен "на селе… на Волховскомъ".
В Новгородской Первой летописи имя Антония упоминается начиная с 1117 г. в связи с активным каменным строительством, развернувшимся в основанной им обители. В 1117 г. Антоний "заложи церковь камяну Святыя Богородиця манастырь"; эта церковь была завершена строительством в 1119 г.
В 1125 г. Богородицкая церковь была расписана, о чем также сохранилась запись в летописи, а спустя два года, в 1127 г., Антоний закладывает в своем монастыре каменную трапезную. Таким образом, Антониев монастырь очень быстро превращается в один из наиболее богатых и влиятельных новгородских монастырей.
Тем не менее в течение длительного времени Антоний возглавлял монастырь, не имея сана игумена. По предположению В. Л. Янина, это могло быть следствием некоего конфликта между основателем монастыря и новгородским епископом Иоанном Попьяном (1110—1130), что в свою очередь отражало более широкий конфликт, существовавший между новгородцами и новгородским епископом. И в самом деле, в духовной грамоте Антония Римлянина (ее предположительно датируют временем не позднее 1131 г.) ощущается откровенно неприязненное отношение к епископской (и, к слову сказать, княжеской) власти, заведомое осуждение возможного в будущем перехода монастыря под покровительство новгородского владыки: "А которои братъ нашъ да от места сего начнетъ хотети игуменства или мздою или насильемъ… или ото князя начнетъ по насилью деяти кому или по мзде, да будетъ проклятъ; или епискупъ по мзде начнетъ кого ставити… да будетъ проклятъ".
Лишь после появления в Новгороде нового владыки, Нифонта (1 января 1131), Антоний был поставлен им в игумены основанной им обители (1131/32, возможно, в конце января — феврале 1132). Преставился преп. Антоний в 1147/48 г. (согласно Житию, 3 августа 1147; по летописи, скорее, зимой 1147/48).
Преп. Антоний был погребен в построенной им церкви Рождества Пресв. Богородицы. Возможно, его почитание в монастыре началось уже вскоре после его кончины. В Житии преп. Антония, составленном в XVI в., повествование ведется от имени его ученика и преемника Андрея, второго игумена Антониева монастыря (1147—1157); не исключено, что книжник XVI в. воспользовался подлинным кратким Житием святого, действительно написанным Андреем в XII в., но не дошедшим до нас. Больше оснований говорить о прославлении преподобного начиная с XVI в., когда при игумене Вениамине (1547—1552) в монастырь с берега Волхова был перенесен камень, на котором Антоний якобы приплыл в Новгород (камень сохранился до сих пор), и на камне был написан образ святого; позднее, при игумене Кирилле (1580—1594), образ был поновлен. 3 августа 1597 г. состоялось обретение мощей преп. Антония и их перенесение в окованную серебром раку в Рождественском соборе; тогда же преп. Антоний Римлянин был канонизирован к общецерковному почитанию. В 1731 г. мощи переложены в новую, также окованную серебром кипарисовую раку. В 1927 г., в разгар антицерковной кампании, рака преп. Антония Римлянина была вскрыта, мощи вынуты; их нынешнее местонахождение неизвестно.
Церковная память преп. Антония Римлянина празднуется 17 января (день памяти преп. Антония Великого), 3 августа (день перенесения мощей), а также в 3-ю неделю по Пятидесятнице — в Соборе Новгородских святых.
Как уже было сказано, в копии XVI в. сохранилась духовная грамота Антония. Вместе с нею в том же списке читается купчая на землю для Антониева монастыря, тогда же (т. е. в XVI в.) атрибутированная преподобному. Однако относительно ее подлинности в литературе были высказаны различные мнения: согласно одной точке зрения, эта купчая является поновленной копией с оригинала; по-другому, она представляет собой фальсификат XVI в.
В новгородском Софийском соборе сохранялось медное паникадило, принадлежащее, по преданию, преп. Антонию Римлянину; в Антониевом монастыре до 20-х г. XX в. хранились две приписываемые преподобному камчатые ризы.
Гавриил Новгородский
Категория: Биографии
Карпов А. Ю.
Гавриил (в иночестве ГРИГОРИЙ), архиепископ Новгородский (1187—1193).
Младший брат архиепископа Новгородского Ильи (в иночестве Иоанна). Родился в Новгороде в богатой и благочестивой семье неких Николая и Христины.
В годы святительства старшего брата (1165—1186) участвует вместе с ним в строительстве нескольких церквей в Новгороде. Согласно летописи, в 1170 г. братья основывают монастырь с деревянной церковью во имя Благовещения Пресв. Богородицы, а в 1179 г. возводят в нем каменную церковь Благовещения: строительство начато 21 мая и завершено 25 августа; «и бысть крестьяномъ (христианам. — А. К.) прибежище». В позднейшей новгородской письменности получила распространение особая повесть о создании Благовещенского монастыря, рассказывающая о чуде, произошедшем при возведении церкви (у братьев не хватило средств для завершения строительства, и тогда Бог чудесным образом даровал им огромное богатство; причем происходило это, если верить повести, еще до начала святительства Ильи). В следующем 1180 г. братья закладывают каменную надвратную церковь во имя Богоявления Господня в Благовещенском монастыре (завершена строительством в 1182). В 1184 г. Илья и Гавриил закладывают каменную церковь Св. Иоанна Предтечи «на Торговище» (церковь «Иоанна на Опоках»).
После смерти архиепископа Ильи-Иоанна (7 сентября 1186) «новгородьци… съ княземь Мьстиславомь (Мстиславом Давыдовичем, сыном смоленского князя Давыда Ростиславича. — А. К.) и съ игумены и съ попы съдумавъше, изволиша собе поставити брата его… Гаврила». Было снаряжено посольство в Киев к митрополиту Никифору II; «и прислаша по нь (т. е. за Гавриилом. — А. К.) митрополитъ и вся княжья русьская, и пояша и съ любъвью».
Гавриил отправился в Киев и 29 марта 1187 г. был рукоположен в архиепископы. 31 мая он возвращается в Новгород, «и ради быша новъгородьци». В том же году Гавриил, вероятно, участвует в крестном ходе «от Святыя София къ Святому Михаилу» во время страшной грозы: от удара молнии «падоша вси людье и церкы загореся»; два человека погибли, однако церковь уцелела.
В 1188 г. архиепископ Гавриил совершает поездку в Псков, где останавливается, вероятно, в Спасо-Мирожском монастыре; цель поездки неизвестна.
В годы святительства Гавриила в Новгороде продолжается масштабное церковное строительство, причем новый архиепископ, подобно своему брату, принимает в нем активное участие. 4 июня 1189 г. он освящает церковь Успения Пресв. Богородицы в новгородском Аркаже монастыре (заложена в 1188 г.). В том же году сам Гавриил ставит «на Жатуни» «церковь нову» во имя Св. трех Отроков Анании, Азарии и Мисаила и пророка Даниила. В том же году иконописцы завершают работы по росписи церкви Св. Благовещения в Благовещенском монастыре; эти работы, очевидно, были заказаны Гавриилом или его старшим братом. В 1191 г. Гавриил ставит на своем дворе деревянную церковь Сретения Господня. В том же году он освящает церковь Св. Вознесения на Прусской улице (заложена новгородским тысяцким Милонегом в 1185). В следующем 1192 г. архиепископ освящает две новопостроенные церкви близ Новгорода: Спаса Преображения в Хутынском монастыре, основанном преп. Варлаамом («на праздьникъ», т. е. 6 августа?); и церковь Св. Апостолов на Синилище 29 июня.
Архиепископ Гавриил скончался 24 мая 1193 г., приняв перед самой кончиной иноческий постриг с именем Григорий в основанном им Благовещенском монастыре. Он был похоронен в Предтеченском приделе новгородского Софийского собора, «посторонь брата». (По мнению В. Л. Янина, в 1439 г. захоронения Гавриила и его брата Ильи были перепутаны друг с другом, так что в действительности Гавриилу принадлежит захоронение, известное ныне как захоронение Ильи-Иоанна.)
В XV в., при новгородском архиепископе Евфимие II, Гавриил-Григорий был причтен к лику местночтимых святых. Его церковная память празднуется в 3-ю неделю по Пятидесятнице — в Соборе Новгородских святых.
Всеволод Мстиславич
Категория: Биографии
Карпов А. Ю.
Всеволод (в крещении Гавриил) Мстиславич († 11 февраля 1138), князь Новгородский, Псковский.
Старший сын князя Новгородского, а затем великого князя Киевского Мстислава Владимировича († 1132), внук Владимира Мономаха († 1125). Мать Всеволода — первая супруга Мстислава, шведская принцесса Христина, дочь шведского короля Инге Стейнкельссона.
Родился в Новгороде. Точная дата рождения неизвестна. В поздней, начала XVII в., редакции его Жития (т. н. редакции Григория) приведен расчет лет его жизни в Новгороде до изгнания из города летом 1136 г.: «…поживе… 45 лет и месяца 4 и мало выше до изгнания втораго», из чего следует, что князь будто бы родился в феврале-марте 1091 г. (когда его отцу было всего 15 лет). Однако эта дата едва ли может быть принята, поскольку брак Мстислава и Христины скорее всего был заключен позднее. По-другому полагают, что Всеволод появился на свет незадолго до 1103 г., в связи с чем в этом году его отец заложил в своей резиденции Городище под Новгородом церковь Благовещения Пресв. Богородицы.
Новгородским князем Всеволод стал в 1117 г., когда его отец был переведен Владимиром Мономахом из Новгорода в Белгород. Здесь же, в Новгороде, в 1123 г. он женился на дочери князя Святослава (Святоши) Давыдовича, из рода черниговских князей. В 1125 г., после смерти Владимира Мономаха и провозглашения Мстислава Владимировича великим князем Киевским, в Новгороде вновь прошла церемония «посажения» Всеволода на новгородском княжеском столе. В следующем, 1126 г. Всеволод ездил к отцу в Киев и вернулся в Новгород 28 февраля 1127 г. Надо полагать, что двукратное утверждение Всеволода в качестве новгородского князя было связано с заключением им особого договора с новгородцами, по которому он, в частности, обязался княжить в городе до конца жизни, что позднее припоминали ему новгородцы («…целовав крест к новгородцем, яко “хоцю у вас умерети”»). (Согласно гипотезе В. Л. Янина, вторичное посажение Всеволода в Новгороде имело место в феврале 1127 г., а ранее, в 1125 — начале 1127 гг., новгородским князем был его малолетний сын Иван.)
Новгородское княжение Всеволода продолжалось почти два десятилетия. В феврале-марте 1124 г. он совершил поход на финское племя емь (хяме). Новгородцы одержали победу, однако на обратном пути в войске начался жестокий голод. В феврале 1130 г., по повелению отца, Всеволод совершил успешный поход на чудь (в Эстонию): «самы исеце (самих перебили. — А. К.), а хоромы пожьже, а жены и дети приведе домовь». Однако следующий поход на чудь, в январе 1131 г., оказался неудачным: в местности Клин (на новгородско-торопецком пограничье, между реками Ловать и Большой Тудер), новгородцы потерпели поражение: «створися пакость велика, много добрых мужь избиша». Еще один поход на чудь, наиболее успешный, Всеволод совершил в феврале 1134 г., уже после смерти отца: 9 февраля новгородское войско взяло г. Юрьев (нынешний Тарту).
Отец Всеволода Мстислав, продолжая политический курс Владимира Мономаха, еще при своей жизни определил дальнейшую судьбу киевского престола, который должен был оставаться в руках старшей ветви Мономашичей. После смерти Мстислава киевским князем должен был стать его следующий по старшинству брат Ярополк, однако Ярополк целовал крест брату, что, в свою очередь, обеспечит переход Киева после своей смерти Всеволоду. В 1030 г. Всеволод вновь ездил в Киев к отцу; тогда, возможно, и были окончательно согласованы условия соглашения на этот счет.
Мстислав умер 14 или 15 апреля 1132 г. В соответствии с заключенным ранее соглашением, Ярополк Владимирович, занявший киевский престол, вывел Всеволода из Новгорода и дал ему княжение в Переяславле-Южном (ныне г. Переяслав-Хмельницкий). Княжение в этом городе, «отчине» Мономашичей, воспринималось как явная претензия на последующее занятие киевского престола. А потому вокняжению здесь Всеволода резко воспротивились младшие Мономашичи, Юрий Долгорукий и Андрей Владимировичи, которые немедленно изгнали Всеволода из города. По свидетельству летописи, «с заутрья» Всеволод «сел» в Переяславле, «а до обеда выгна и (его. — А. К.) Гюрги (Юрий. — А. К.), приехав с полком на нь…». Это привело к началу большой войны между князьями, в которую оказались втянуты и Мономашичи, и их племянники Мстиславичи, и черниговские князья Ольговичи и Давыдовичи.
Всеволод вернулся обратно в Новгород, однако переяславская история в итоге очень дорого обошлась ему. Он был крайне враждебно встречен новгородцами. В вину князю поставили сам факт ухода из города, нарушение им же данного обещания княжить в Новгороде до самой своей смерти. «…И бысть встань (восстание, мятеж. — А. К.) велика в людьх… выгониша князя Всеволода из города». Правда, на сей раз новгородцы одумались и вернули князя с дороги, но обиду на него затаили.
В начавшейся междоусобной войне Всеволод, поддержавший своего брата Изяслава, оказался на стороне князей Ольговичей против своего дяди Юрия Долгорукого, князя Суздальского. Осенью 1134 г. во главе новгородского войска он попытался вторгнуться в Суздальскую землю с целью посадить на княжение в Суздале Изяслава. Причем ему лишь с большими трудом удалось уговорить новгородцев принять участие в походе: в самом Новгороде дело дошло до открытых столкновений между сторонниками и противниками «Суздальской войны». Поход оказался неудачным. Войско дошло лишь до устья Дубны и повернуло обратно.
9 декабря 1134 г. в Новгород прибыл митрополит Михаил, пытавшийся предотвратить войну. Его приняли с «великою честию и радостию», однако все его увещевания и призывы («да не проливают напрасно крови христианьскиа и не творят брани») услышаны не были; более того, митрополита насильственно задержали в Новгороде. Всеволод Мстиславич все-таки сумел настоять на повторении суздальского похода. 31 декабря 1134 года огромное войско выступило из Новгорода. По словам летописца, «на Суждаль» поднялась «вся Новгородская область»; автор позднейшей Никоновской летописи пишет об участии в войне еще и наемников-«немцев» (может быть, шведов?). Двигались вновь по Волге, а затем по ее правому притоку Нерли. Путь оказался чрезвычайно тяжелым: «и сташа денье зли: мраз, вьялиця (вьюга. — А. К.), страшно зело». Решающее сражение произошло 26 января 1135 г. на Ждане-горе (на р. Кубре, притоке Нерли Волжской). Оно закончилось катастрофой для новгородского войска: в битве погибли два новгородских посадника и «много добрых муж». Остатки новгородского войска бежали с поля боя, причем, как позднее вспоминали в Новгороде, князь Всеволод Мстиславич «ехал… с пълку переди всех».
Поражение на Ждане-горе стало роковым для Всеволода. Он прокняжил в городе еще год с небольшим, а 28 мая 1136 года новгородцы вместе с псковичами и ладожанами схватили его и посадили вместе с детьми, женой и тещей под стражу на владычном дворе. «А се вины его творяху», — перечисляет обвинения в адрес князя новгородский летописец: во-первых, «не блюдеть смерд»; во-вторых, «чему хотел еси сести Переяславли?»; в-третьих, «ехал еси с пълку переди всех» — то есть первым бежал с поля битвы на Ждане-горе; и, наконец, в-четвертых, сначала заключил союз с черниговскими князьями, а затем «пакы отступити велить». (Автор Никоновской летописи дополняет перечень княжеских преступлений, проливая свет и на некоторые черты характера князя: «…почто възлюби играти и утешатися, а людей не управляти; и почто ястребов и собак собра, а людей не судяше и не управляаше… и другия многи вины събраша на нь». Здесь же сообщается о том, что князь Всеволод «умысли бежати в Немци», однако новгородцы «поимаша его». Все эти сведения вошли и в Житие князя Всеволода XVI века.) Князя продержали в заточении почти два месяца и 15 июля изгнали из города. Новгородским же князем стал Святослав Ольгович (из черниговских князей).
Всеволод уехал в Киев к своему дяде, великому князю Ярополку Владимировичу, и тот посадил его на княжение в ближний к Киеву Вышгород. Однако в самом Новгороде сторонники Всеволода остались, и между ними и сторонниками нового князя Святослава Ольговича начались распри. Дело вновь дошло до смертоубийства и сбрасывания политических противников с моста через Волхов. Какие-то «милостинники» Всеволода покушались даже на жизнь князя Святослава Ольговича, однако тот остался жив.
В марте следующего, 1137 г. года к князю Всеволоду Мстиславичу бежал новгородский посадник Константин Микульчич с несколькими «добрыми мужами». Тогда же в Вышгороде появились и посланцы от псковичей, приглашавшие князя снова занять новгородский стол: «Поиди, княже, хотять тебе опять». Всеволод с братом Святополком отправился в Псков. Когда в Новгороде узнали об этом, в городе начались беспорядки и паника: одни «не въсхотеша» его, другие, напротив, бежали в Псков, к князю; их дома принялись грабить, на имущество сторонников Всеволода наложили немыслимую контрибуцию. Святослав Ольгович призвал на помощь своего брата Глеба, вместе с которым в Новгород явились половцы. Объединенная новгородско-половецкая рать двинулась к Пскову, однако псковичи, еще год назад вместе со всеми изгонявшие Всеволода из Новгорода, теперь решили стоять за него до последнего. Новгородцы же не отважились начинать военные действия против своих всегдашних союзников. В разгар этих событий, 11 февраля 1138 г., князь Всеволод Мстиславич скончался в Пскове.
Посмертная судьба несчастливого и столь часто гонимого князя сложилась удивительно. «Малу же времени минувшу по преставлении святого, — сообщает его Житие, составленное в XVI в. псковским агиографом Василием-Варлаамом, — начаша знамения и чюдеса бывати многа от честныя раки его с верою приходящим: слепым, и хромым, и сухоруким, и разслабленым, и бесным, и трясавицею одержимым, и огненую болезнию, или чревом кто боляй, вси равно исцеление приимаху благодатию Христовою и молитвами его святыми; отходяху в домы своя, радующеся и славяще Бога». Согласно преданию, записанному в Житии, сразу же после его кончины новгородцы прислали в Псков протопопа храма Святой Софии, некоего Полюда, и с ним еще нескольких «благоговейных мужей» — «взяти святыя мощи блаженнаго великаго князя Всеволода на утвержение Великому Новуграду и на исцеление недугом». Однако рака с мощами не сдвинулась с места: святой «благоволил бо есть пребывати, идеже и преставися». Новгородцам достался лишь ноготь, который «с великою честию и радостию» был отвезен в их город. Впрочем, этот эпизод скорее всего относится к более позднему времени — уже после церковного прославления князя в 1192 г.
В 1192 г. мощи князя были с почестями перенесены из церкви Святого Димитрия Солунского в главный псковский храм — во имя Святой Троицы. Тогда же князь был причтен Церковью к лику святых. (Относительно места первоначального погребения князя источники явно противоречат друг другу. В наиболее ранних и авторитетных летописях — Лаврентьевской, Ипатьевской, а также Псковских Первой и Второй — сообщается о его погребении сразу в церкви Святой Троицы, «юже бе сам создал», и этому свидетельству нельзя не верить. Житие же святого и Псковская Третья летопись называют местом погребения церковь Святого Димитрия Солунского, откуда мощи князя были перенесены в Троицкий собор. Возможно, они оказались в Дмитриевской церкви временно в связи с перестройкой или закладкой нового Троицкого собора.)
Ныне святой и благоверный князь Всеволод (в крещении Гавриил) почитается как небесный покровитель града Пскова, а день его кончины, 11 февраля, и день обретения мощей, 27 ноября (по старому стилю), празднуются Русской Православной Церковью.
В истории Новгорода Всеволод оставил очень заметный след. С его именем связано построение нескольких новгородских храмов. Еще в 1119 г. он вместе с игуменом Кириаком закладывает каменный храм Св. Георгия в Юрьевом монастыре. В 1127 г. Всеволод закладывает церковь Св. Иоанна «на Петрятине дворе» (знаменитая церковь Рождества Иоанна Предтечи на Опоках) в честь своего первенца княжича Ивана, который, однако, умер в следующем, 1128 г. (Церковь же Иоанна Предтечи завершена строительством в 1130 г.) В 1133 г. строятся две деревянные церкви на Торговище: Св. Богородицы и Св. Георгия. В том же году был обновлен обрушившийся мост через Волхов. При князе Всеволоде был выстроен и каменный Троицкий собор в Пскове.
Известны несколько жалованных грамот, данных князем Всеволодом Мстиславичем новгородскому Юрьеву монастырю — как им самим, так и совместно с отцом, великим князем Мстиславом Владимировичем: на «рель от Волхова по крест»; на «Терпужский погост Ляховичи с землею, и с людьми, и с коньми, и лес, и борти, и ловища на Ловати…»; на село Буйце «с данию, и с вирами, и с продажами». Помимо прочего, Всеволод сделал вклад в Юрьев монастырь — «блюдо серебряно в 30 гривен серебра».
Имя князя Всеволода Мстиславича отразилось также в двух церковных установлениях, получивших широкое распространение в Новгороде. Это «Устав великого князя Всеволода о церковных судах, и о людях, и о мерилах торговых» и «Устав», или «Рукописание», князя Всеволода новгородской церкви Св. Иоанна на Опоках (наиболее ранние списки обоих памятников датируются серединой XV в.). Однако по мнению большинства современных исследователей, обе грамоты не имеют отношения к князю Всеволоду Мстиславичу и должны датироваться (даже в своей основе) более поздним временем.
От брака с княгиней Святославлей Всеволод имел нескольких детей. Известно, что его первенец Иван умер ребенком. В Новгородской летописи упоминается еще один его малолетний сын Владимир, который во время заточения Всеволода на короткое время был провозглашен новгородским князем. Более, однако, князь Владимир Всеволодович в источниках не упоминается; не исключено, что в летопись вкралась ошибка и речь идет о шестилетнем на тот момент брате Всеволода Владимире Мстиславиче. Одна из дочерей Всеволода, Верхуслава, была выдана в 1136 г. замуж за польского князя Болеслава IV Кудрявого.
Список литературы
Летописи: Новгородская Первая; Лаврентьевская, Ипатьевская, Никоновская, Тверская; Псковские летописи. Вып 1, 2; Степенная книга царского родословия (Житие Всеволода-Гавриила); Грамоты Великого Новгорода и Пскова. С. 139—141; Древнерусские княжеские уставы. С. 153—165; Охотникова В. И. Псковская агиография XIV—XVII вв. Т. 1: Жития князей Всеволода-Гавриила и Тимофея-Довмонта (Исследование и тексты). СПб., 2007.
Янин В. Л. Новгородские посадники. 2-е изд, М., 2003. С. 78—135; Православная энциклопедия. Т. 9.
Всеволод-Дмитрий Юрьевич
Категория: Биографии
(1154-1212)
Сын Юрия Долгорукого, носивший прозвище Большое Гнездо (то есть отец многочисленного семейства).
В 1162 г., изгнанный Андреем Боголюбским из Суздальской земли вместе со старшими братьями, он с матерью (мачехой Андрея) уехал в Константинополь. В 1169 г. мы видим его в громадной рати Андрея, взявшей приступом Киев 8 марта. Всеволод остался при дяде Глебе, которого Андрей посадил в Киеве. Глеб вскоре умер (1171), и Киев занял Владимир дорогобужский. Но Андрей отдал его Роману Ростиславичу смоленскому, а потом брату своему Михалку торческому; последний сам не пошел в разоренный город, а послал туда брата Всеволода. Оскорбленные Ростиславичи ночью вошли в Киев и захватили Всеволода (1173). Вскоре Михалко выменял брата на Владимира Ярославича галицкого (1174) и вместе с ним ходил при войсках Андрея на Киев для изгнания из него Рюрика Ростиславича.
В 1174 г. Андрей был убит, и Суздальская земля избрала в преемники ему старших племянников его Ярополка и Мстислава Ростиславичей, которые пригласили с собой и дядей своих, Михалка и Всеволода. Вскоре начались междоусобия. В 1175 г. Михалко умер, и владимирцы призвали к себе Всеволода, а ростовцы — Мстислава, и опять началось междоусобие. Верх взял Всеволод.
По рязанским делам Всеволод пришел в столкновение со Святославом Всеволодовичем черниговским, некогда радушно приютившим его. В 1182 г. князья примирились, и Всеволод обратился на богатую, торговую Болгарию. Потеря любимого племянника, Изяслава Глебовича остановила удачно начавшийся поход и парализовала энергию Всеволода; заключив с волжскими болгарами мир, он возвратился во Владимир (1183). Через три года он опять послал на болгар войско, и воеводы его возвратились с добычей и пленниками.
Половцы охотно служили Всеволоду за деньги, но в то же время часто беспокоили своими набегами южные его владения, особенно рязанские украйны. В 1198 г. Всеволод проник в глубину степей их и заставил от реки Дона бежать к Черному морю.
В 1206 г. сына его Ярослава Всеволод Чермный, князь черниговский, выгнал из южного Переяславля. Великий князь выступил в поход; в Москве к нему присоединился старший сын его Константин с новгородцами, а потом муромские и рязанские князья. Все думали, что пойдут на юг, но обманулись: Всеволоду донесли, что рязанские князья изменяют, дружат с черниговскими. Великий князь, позвав их на пир, приказал схватить и в цепях отправил во Владимир; Пронск и Рязань были взяты; последняя выдала ему остальных своих князей с их семействами. Всеволод поставил здесь сначала своих наместников и тиунов, а потом — сына Ярослава. Но против последнего рязанцы возмутились, и Всеволод опять подошел к Рязани с войском. Приказав жителям выйти из города, он сжег Рязань, а рязанцев расселил по Суздальской земле; той же участи подвергся Белгород (1208). Два рязанских князя, Изяслав Владимирович и Михаил Всеволодович, избегшие плена, мстили Всеволоду опустошением окрестностей Москвы, но сын Всеволода, Юрий, разбил их наголову; те укрепились на берегах реки Пры (или Тепры), но Всеволод вытеснил их и оттуда; затем при посредстве митрополита Матфея, нарочно приезжавшего во Владимир, Всеволод примирился с Ольговичами черниговскими и скрепил этот мир брачным союзом сына своего Юрия с дочерью Всеволода Чермного (1210).
Всеволод Юрьевич Большое Гнездо
Категория: Биографии
Карпов А. Ю.
ВСЕВОЛОД (в крещении ДМИТРИЙ) ЮРЬЕВИЧ, прозванный БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО (19 октября 1154 — 13 апреля 1212), великий князь Владимирский (с 1176).
Младший сын князя Суздальского, впоследствии великого князя Киевского Юрия Владимировича Долгорукого († 1157); появился на свет во втором браке князя (предположительно, с греческой принцессой из рода Комнинов). Он единственный из сыновей Юрия Долгорукого, о рождении которого сообщают летописи: это произошло на реке Яхроме, во время осеннего полюдья его отца, и в честь этого события Юрий заложил город Дмитров. Точная дата рождения Всеволода приведена только в поздней Тверской летописи.
В 1161/62 г. Всеволод вместе с матерью и единоутробными братьями Мстиславом и Василько был изгнан из Суздальской земли старшим братом Андреем Боголюбским; княгиня и княжичи нашли приют в Греческой земле, где их с честью принял император Мануил Комнин.
По возвращении на Русь Всеволод принимает активное участие в войнах, которые вел Андрей Боголюбский. В начале 1169 г. в составе рати одиннадцати князей, посланной Андреем, участвует в походе на Киев и взятии города (март). После роспуска рати остается в Киеве при брате Глебе Юрьевиче, ставшем киевским князем. Зимой 1170/71 г. по повелению уже больного Глеба Юрьевича Всеволод вместе с другим своим братом Михаилом (Михалком) идет против половцев, вторгшихся в Киевскую землю, и наносит им поражение. В дальнейшем по большей части пребывал, по-видимому, при своем старшем единоутробном брате Михаиле, княжившем в Торческе (на реке Роси). На короткое время (начало весны 1172 или 173 г.) занимает даже киевский престол, куда был отправлен Михаилом, однако князья Ростиславичи, вышедшие из повиновения Андрею Боголюбского, вновь захватывают Киев, так что Всеволод оказывается в плену. Вскоре, однако, Ростиславичи заключают мир с братом Всеволода Михаилом и освобождают Всеволода и его дружину.
В 1173 г. Всеволод с братом присоединяются к огромному войску, посланному Андреем Боголюбским на Киев, против Ростиславичей. Князья занимают Киев, а затем осаждают Вышгород (8 сентября), однако в итоге терпят сокрушительное поражение.
После смерти Андрея Боголюбского (29 июня 1174) Всеволод вместе с Михаилом принимает участие в междоусобной войне, начавшейся во Владимиро-Суздальском княжестве. Он воюет на стороне брата против племянников Мстислава и Ярополка — сыновей старшего из братьев Юрьевичей Ростислава († 1151).
Война завершилась решительной победой Михаила (15 июня 1175 г.), но спустя год (20 июня 1176) тот умирает, и владимирцы провозглашают Всеволода своим князем. Ростовцы, однако, начинают войну против Всеволода и приглашают на княжение Мстислава Ростиславича. Мстислав с большим войском выступает против Всеволода к Владимиру. Всеволод предлагает племяннику мир на том, чтобы тот княжил в Ростове, «а Суздаль буди нама обче», однако Мстислав отвечает решительным отказом. 27 июня 1176 г. у г. Юрьева-Польского на р. Кзе происходит битва, в которой войска Всеволода одерживают решительную победу. Осенью того же года против Всеволода выступает рязанский князь Глеб Ростиславич, зять и союзник Мстислава Ростиславича; он подступает к Москве и «пожже город весь и села». На зиму 1176/77 г. Всеволод выступает против Глеба и Мстислава Ростиславича и 7 марта 1177 г. на р. Колакше у Прусковой горы наносит им поражение, причем и Глеб, и его сын Роман, и Мстислав Ростиславич захвачены в плен и приведены во Владимир. По требованию Всеволода рязанцы выдают ему и другого его племянника, Ярополка Ростиславича. По летописи, братья Ростиславичи были ослеплены владимирцами, причем вопреки воле самого Всеволода, однако затем чудесным образом прозрели в Борисоглебском монастыре на Смядыне; Глеб Рязанский умер в заточении.
За время своего тридцатисемилетнего княжения Всеволод сделался безусловно сильнейшим князем во всей Руси; его авторитет и «старейшинство» признавали все другие русские князья. Он безраздельно властвовал во Владимиро-Суздальском княжестве, подчинил своему влиянию Новгород, а рязанские и муромские князья находились в зависимости от него. Всеволод прочно удерживал в своих руках Переяславль-Южный (где княжил его сын Ярослав, вынужденный покинуть город только в 1206 г.), и это давало ему возможность влиять на события в Киеве и во всей Южной Руси. так, в феврале 1203 г., когда враждующие князья Рюрик Ростиславич и Роман Мстиславич не смогли разрешить свой спор о Киеве (только что разграбленном Рюриком, соединившимся с Ольговичами и половцами), они решают прибегнуть к авторитету Всеволода, называя его «отцом» и «господином великим князем». По просьбе князей Всеволод дает Киев Рюрику и в том же году как старший из Мономашичей заключает мир с Ольговичами.
Когда же в 1206 г. глава рода Ольговичей Всеволод Святославич Чермный занял киевский престол и изгнал из Переяславля сына Всеволода Юрьевича Ярослава, Всеволод начал войну с черниговскими князьями. Летопись приводит его слова: «То ци тем отчина однем Руская земля, а нам не отчина ли?» Мир между князьями был заключен только в 1210 г. при посредничестве киевского митрополита Матфея, причем Всеволод Чермный «и вси Олговичи» посылали его во Владимир к Всеволоду Большое Гнездо, «прося мира и во всем покаряющеся», иными словами признавая суздальского князя старшим среди русских князей. Всеволод Юрьевич, «видев покоренье их к собе… целова к ним крест, а митрополита учредив отпусти и с честью». Всеволод Чермный, по согласованию со своим тезкой, занимает Киев, а в следующем году мир между князьями скрепляется браком сына Всеволода Большое Гнездо Юрия и дочери Всеволода Чермного Агафьи (10 апреля 1211).
Авторитет владимирского князя признавался и за пределами Руси. Так, например, германский император Фридрих I Барбаросса, узнав в 1189 г. о том, что прибывший к нему изгнанный галичский князь Владимир Ярославич приходится «сестричичем» (племянником) Всеволоду Юрьевичу, «прия его с любовью и с великою честью».
Всеволод успешно воевал против волжских болгар. В 1183 г. он ходил на них сам вместе с племянником Изяславом Глебовичем и другими князьям, этот поход завершился заключением мира. В 1185 г. Всеволод отправил против волжских болгар своих воевод; те «взяша села многы и възвратишася с полоном многим».
Яркую характеристику военного могущества Всеволода дает автор «Слова о полку Игореве». «Великий княже Всеволоде! — мысленно обращается он к нему и изумляется многочисленности его войска. — …Ты бо можеши Волгу веслы раскропити (расплескать. — А. К.), а Дон шеломы выльяти (вычерпать. — А. К.)». Восторженная похвала князю читается и в Лаврентьевской летописи: «…много мужствовав и дерзость имев на бранех показав, украшен всеми добрыми нравы, злыя казня, а добросмысленыя милуя… Сего имени токмо трепетаху вся страны и по всеи земли изиде слух его, и вся зломыслы его вда Бог под руце его, понеже не взношашеся, ни величашеся о собе, но на Бога все възлагаше, всю свою надежю, и Бог покаряше под нозе его вся врагы его…». При этом летописец отмечал и миролюбие Всеволода, который «благосерд сы, не хотя крове прольяти».
Очень много князь Всеволод Юрьевчи делал для украшения своего стольного города Владимира и других городов своей земли. Он перестроил главный собор Владимира — Успенский (освящен 14 августа 1188 г.); возвел Дмитровский собор и главный храм монастыря Рождества Пресвятой Богородицы во Владимире, обновил церковь Пресвятой Богородицы в Суздале. В первой половине 90-х гг. XII в. были возведены новые крепости во Владимире, Суздале, Переяславле-Залесском. Считается, что портретное изображение князя Всеволода Юрьевича сохранилось на иконе святого Димитрия Солунского из Успенского собора г. Дмитрова (начало XIII в.). Кроме того, предполагаемое изображение князя Всеволода с сыновьями находят на одном из рельефов владимирского Дмитровского собора.
Свое прозвище Всеволод получил из-за многочисленности потомства. Все его дети родились в одном браке — с княгиней Марией, которая, по одним данным, была «ясыней» (осетинкой), а по другим — чешкой, дочерью чешского князя Шварна. (Впрочем, не исключено и русское происхождение княгини.) Мария умерла 19 марта 1205 г., пролежав перед этим семь лет в болезни и приняв пострижение за несколько дней до смерти. Она тоже оставила заметный след в истории города Владимира, основав женский монастырь во имя Успения Пресвятой Богородицы (так называемый Княгинин). После кончины первой жены Всеволод женился еще дважды: в 1209 г. на неизвестной по имени дочери витебского князя Василька Брячиславича, а затем, в 1211 г. — на некой княгине Софье (из Южной Руси).
Всеволод имел восьмерых сыновей: Константина, Бориса (умершего при жизни отца), Юрия, Ярослава, Глеба, Владимира, Ивана и Святослава, а также четырех дочерей: Всеславу, Верхуславу, Сбыславу и Елену (более поздние источники называют и других его детей).
Незадолго до смерти Всеволод составил завещание, согласно которому великое княжение и город Владимир должны были перейти к его старшему сыну Константину, княжившему в Ростове, Ростов же отходил к Юрию. Константин не согласился с этим и потребовал себе оба города. Рассерженный Всеволод изменил завещание: теперь Юрий должен был получить Владимир и великое княжение, а Константину оставался Ростов. Это решение отца еще менее устроило Константина, который в итоге рассорился и с отцом, и с братьями и даже не присутствовал на отцовских похоронах во Владимире.
Всеволод скончался 13 апреля 1212 г. и был погребен во владимирском Успенском соборе. «И плакали по нему сыновья его плачем великим, а также все бояре и мужи и вся земля волости его», — пишет летописец.
Список литературы
Летописи: Лаврентьевская, Ипатьевская, Новгородская Первая, Летописец Переяславля Суздальского, Московский летописный свод конца XV века, Никоновская, Тверская (везде под 1154, 1162—1212 гг.). «Слово о полку Игореве».
Глеб Юрьевич
Категория: Биографии
Карпов А. Ю.
ГЛЕБ ЮРЬЕВИЧ († 20 января 1171), князь Киевский и Переяславский.
Пятый сын суздальского князя Юрия Владимировича Долгорукого († 1157) и половецкой княжны, дочери половецкого хана Аепы.
В бурных событиях XII века Глеб проявил себя как воинственный и деятельный князь. Поначалу он выступал как помощник отца, впоследствии поддерживал своего старшего брата Андрея Боголюбского.
Впервые Глеб упоминается в летописях под 1147 г.: 25 февраля вместе с братом Борисом перевозит из Колтеска в Суздаль тело их умершего старшего брата Ивана. В том же году был послан отцом на помощь новгород-северскому князю Святославу Ольговичу и вместе с ним принял участие в войне с великим князем Киевским Изяславом Мстиславичем. Глеб изгоняет из Курска сына великого князя Мстислава и сажает своих посадников в Курск и некоторые другие города Посемья. Затем он занимает Городец Остерский — важный пункт на границах Киевской, Переяславской и Черниговской земель. Изяслав Мстиславич предлагает Глебу заключить мир, признавая его права на Городец, однако Глеб (под влиянием находившегося при нем отцовского воеводы Жирослава) отвечает отказом и нападает на город Переяславль Южный, в котором княжил все тот же сын Изяслава Мстислав. Однако добиться успеха Глебу не удалось: еще ночью он подступил к городу, а «до заутрея» (то есть до рассвета) отступил прочь. Мстислав с дружиной и переяславцами бросился в погоню и у городка Носова на реке Руде изрядно потрепал тылы отступающего противника: «изоимаша неколико дружины его», по выражению летописца; сам же Глеб «убеже в Городок». (Никоновская летопись содержит рассказ о трех подряд нападениях Глеба Юрьевича на Переяславль, причем во всех трех случаях решающую роль в победе переяславцев сыграл некий «человек Божий» богатырь Демьян Куденевич — по-видимому, персонаж какой-то исторической песни или былины, записанной в XVI веке; он каждый раз едва ли не в одиночку одолевал ратных: «…Демьян же Куденевич скоро тече с своим слугою на конех, и сретаеть князя Глеба Юрьевича на поле близь посада, и нападает яро на воинство его, и убивает многих нещадно. Князь же Глеб Юрьевич ужасеся зело и скоро побеже назад…»)
В отместку за нападение на Переяславль Изяслав Мстиславич с дружиной из берендеев сам выступил к Городцу. Глеб послал за помощью в Чернигов, однако тщетно. В течение трех дней киевский князь осаждал Городец, после чего Глеб, «убоявся», открыл ворота: «и выеха из Городка, и поклонися Изяславу, и умирися с ним». Изяслав Мстиславич оставил своему двоюродному брату Городец Остерский, однако потребовал от него признания своих собственных прав на Киев (которые оспаривал отец Глеба Юрий Долгорукий). Глеб вынужден был подчиниться, однако хранить верность слову, данному под угрозой применения силы, он не собирался. Как только Изяслав ушел от Городца, Глеб послал к своим тогдашним союзникам, черниговским князьям, с объяснениями: «По неволи есмь хрест целовал к Изяславу, оже мя был оступил в городе, а от вас ми помочи не было. Ныне же всяко с вама хочю быти и прияю вама». Это не прошло даром Глебу. Позднее Изяслав заключил мир с другим его братом Ростиславом и передал Городец ему, выгнав Глеба из города.
Летом 1149 г. Глеб принимает участие в походе отца на Киев. После того как Юрий Долгорукий победил Изяслава и занял киевский стол, Глеб получает от отца Канев, а позднее — Пересопницу и Дорогобуж. Эти города находились близ границ Волынской земли, где княжил Изяслав Мстиславич. По замыслу отца, Глеб должен был «стеречь» Изяслава, не дать ему возможности неожиданно напасть на Киев. Однако сделать этого Глебу не удалось. В конце весны — начале лета 1150 г. Изяслав выступил к Луцку, а оттуда внезапно направился к Пересопнице. Глеб со всеми «товары», то есть с обозом, занимал позиции вне города. Изяславу удалось «изъехать», то есть обойти его, отрезав ему пути отступления. Глеб едва успел сам вбежать в Пересопницу, однако вся его дружина, «товары» и кони были захвачены Изяславом. Лишенный дружины, Глеб не смог защищать город («не бе с ким стояти противу ему», по выражению летописца) и обратился к Изяславу с мольбой о пощаде: «Ако мне Гюрги отець, тако мне и ты отець, а яз ти ся кланяю». Изяслав обещал не трогать Глеба, и тот выехал из города и поклонился ему, то есть признал его «старейшинство». Ему пришлось сопровождать Изяслава до Коречска (ныне Корец, в Ровенской области), после чего его отпустили к отцу. Внезапное появление Изяслава в непосредственной близости к Киеву стало для Юрия полной неожиданностью. Не видя возможности защищать Киев, он решился бежать в Городец, и Глеб в числе других его сыновей отправился вместе с ним.
В последовавших затем бурных событиях войны между Юрием и Изяславом имя Глеба не упоминается до 1151 г., когда он вместе с братьями Андреем Боголюбским и Мстиславом хоронит в Переяславле своего старшего брата Ростислава (ум. 6 апреля).
После поражения в битве на р. Руте (вторая половина мая — начало июня 1151 г.), а затем у Переяславля (17 июля) Юрий Долгорукий заявляет о своей готовности оставить Южную Русь и уйти в Суздаль, Глеб же, по соглашению с Изяславом Мстиславичем и его соправителем и дядей Вячеславом Владимировичем, остается в Переяславле. Юрий, однако, не выполнил своих обязательств, задержался в Городце, и это вызвало новый поход Изяслава к Городцу. По новым условиям, продиктованным Изяславом, Юрий лишился Переяславля, а его сын Глеб был переведен на княжение в Городец Остерский. В начале следующего, 1152 г. Изяслав Мстиславич вместе с другими князьями сжигает Городец, и Глебу приходится вернуться в Суздаль к отцу.
В ходе междоусобной войны Юрия Долгорукого с Изяславом Глеб играл роль своего рода связующего звена между Юрием и половцами. Напомню, что он был сыном половецкой княжны, а потому, очевидно, легко находил общий язык со степняками. Так, весной 1153 г. отец посылает его в Степь за половецкой помощью. И позднее Глеб приводил на Русь половецкие отряды.
После смерти великого князя Изяслава Мстиславича (14 ноября 1154) Юрий возобновляет борьбу за Киев и поручает Глебу самостоятельно действовать в Южной Руси. Глеб вместе с половцами подступил к Переяславлю, однако был разбит князем Мстиславом Изяславичем. С теми же половцами Глеб выступил на соединение с черниговским князем Изяславом Давыдовичем. На реке Белоус князья нанесли сокрушительное поражение занявшему киевский престол князю Ростиславу Мстиславичу Смоленскому; в результате этой победы Глеб сел на княжение в Переяславле, причем, как отмечает летопись, пришедшие с ним половцы страшно разорили окрестности города, не пощадив ни села, ни церкви, ни монастыри. Вскоре киевский престол занял отец Глеба Юрий Долгорукий (20 марта 1155). Зимой 1155/56 г., в подтверждение мира, заключенного между Юрием Долгоруким и черниговским князем Изяславом Давыдовичем, Глеб женится в Киеве на дочери последнего.
Глебу удалось удержать за собой Переяславль и после смерти в Киеве отца. Юрия Долгорукого (15 мая 1157). В конце декабря 1158 г. он принимает здесь тещу, супругу Изяслава Давыдовича, которая вынуждена была бежать из Киева после поражения своего мужа от князя Мстислава Изяславича.
Летом 1160 г. князь Изяслав Давыдович потребовал от Глеба, чтобы тот выступил на его стороне против великого князя Киевского Ростислава Мстиславича. Глеб отказался, и тогда Изяслав осадил его город, и Глебу пришлось две недели выдерживать осаду. В 1166 г. вместе с Ростиславом Мстиславичем и другими южнорусскими князьями Глеб идет к Каневу для защиты от половцев торговых путей и дожидается возвращения торговых караванов из Византии — т. н. «гречников и залозников». В марте 1168 г., также вместе с другими князьями, он участвует в большом походе нового великого князя Киевского Мстислава Изяславича против половцев. Поход завершился блестящей победой, в результате которой в руки русских князей попала богатая добыча. Той же весной великий князь Мстислав Изяславич вместе с другими князьями вновь выступает к Каневу для защиты торговых караванов от половцев, и Глеб приглашает его к себе на обед: «и многы дары дав ему, отпусти и с любовью».
Разрыв старшего брата Глеба, владимиро-суздальского князя Андрея Юрьевича Боголюбского, с Мстиславом Изяславичем привел к резкой перемене в судьбе Глеба Юрьевича. Зимой 1168/69 г. он принял участие в походе на Киев рати одиннадцати князей во главе с сыном Андрея Мстиславом. 8 марта 1169 г. Киев был взят штурмом и подвергнут страшному разграблению. Глеб по повелению брата занимает киевский престол, а своего 12-летнего сына Владимира сажает на княжение в Переяславль.
В том же году Киевская земля подверглась нападению половцев: часть из них подступила к Переяслалвю, а часть к городу Корсунь (близ Киева); те и другие потребовали мира от нового киевского князя. Глеб решил сначала договориться с первыми, боясь за своего юного сына, а вторых попросил обождать. Однако пока он заключал мир с переяславскими половцами, другие принялись разорять села за Киевом. Узнав об этом на обратном пути из Переяславской земли, Глеб решил сам броситься в погоню за половцами, однако бывшие с ними берендеи не дали ему этого сделать: «Тебе лепо ездити в велице полку, еда совкупишися с братьею, а ныне пошли брата, которого любо». Глеб послушался берендеев и послал против половцев брата Михаила (Михалка). В итоге берендеи нагнали половцев и наголову разбили их.
В том же году к Глебу обратился за помощью его двоюродный брат Владимир Андреевич, князь Дорогобужский, однако Глеб так и не сумел (или не захотел?) оказать ему помощи.
Глебу пришлось воевать за Киев с прежним киевским князем Мстиславом Изяславичем. В феврале 1170 г. Мстислав на короткое время вернул себе киевский стол. Глебу, однако, вновь удалось привлечь на свою сторону половцев, и с их помощью в апреле того же года он вступил в Киев и вторично занял киевский стол.
Зимой 1170/71 г. в пределы Киевской земли вновь вторгаются половцы: «и взяша множьство сел за Кыевом с людми и скоты и с коньми». К тому времени Глеб был уже тяжело болен. Он посылает против половцев братьев Михаила и Всеволода с берендеями и с торками, и те одерживают победу, избивают половцев и освобождают полон.
Глеб умер киевским князем 20 января 1171 г. Впоследствии его брат Андрей Боголюбский обвинял киевлян в том, что они будто бы отравили его брата, и даже называл имена убийц: киевского тысяцкого Григорий Хотовича и неких Степанца и Олексу Святославца. Однако насколько обоснованы эти обвинения, сказать трудно.
Князь Глеб Юрьевич был похоронен в киевском монастыре Святого Спаса на Берестове, рядом со своим отцом Юрием Долгоруким.
Летопись сохранила краткую характеристику князя Глеба Юрьевича, в которой прославляются его добродетели, особенно верность данному слову, крестоцелованию: «Сеи бе князь братолюбець, к кому любо крест целовашеть, то не ступашеть его и до смерти; бяше же кроток, благонравен, манастыре любя, чернецькии чин чтяше, нищая добре набдяше».
Глеб был женат дважды. Его первая супруга умерла в Суздале в 1154 г. Все его дети родились во втором браке — с княгиней Изяславной. Глеб имел двух сыновей — Владимира и Изяслава, а также дочь, ставшую впоследствии женой князя Всеволода Святославича, одного из героев «Слова о полку Игореве» (автор «Слова» воспевал красоту Глебовой дочери).
Список литературы Летописи: Лаврентьевская, Ипатьевская, Никоновская.
Иван III
Категория: Биографии
(1440–1505), Иван Великий, великий князь Московский и государь Всея Руси, при котором Русское государство окончательно избавилось от зависимости от Золотой Орды и существенно раздвинуло свои границы.
Иван родился в 1440 в Москве.
В 16-летнем возрасте его отец, великий князь Московский Василий II, прозванный из-за слепоты Темным, назначил Ивана своим соправителем; в 22-летнем Иван занял престол после смерти отца.
Иван стал «собирателем» русских земель и увеличил территорию Московского государства с 24 тыс. до примерно 64 тыс. кв. км. Он присоединял земли с помощью искусной дипломатии, покупал их и захватывал силой.
В 1463 было присоединено княжество Ярославское, в 1474 – княжество Ростовское, в 1471–1478 – обширные Новогородские земли. В 1485 власть Ивана признала осажденная Тверь, а в 1489 – Вятка, большая часть Рязанских земель; было упрочено влияние на Псков. В результате двух войн с Литвой (1487–1494 и 1501–1503) во владение Ивана перешли значительные части Смоленского, Новгород-Северского и Черниговского княжеств. Ливонский орден платил ему дань (за г.Юрьев).
Он стал первым князем Московским, притязавшим на всю территорию Киевской Руси, включая западные и юго-западные земли, которые входили в то время в состав Польско-Литовского государства, что стало причиной многовековой распри между Русским государством и Польшей.
Иван отказался платить дань Золотой Орде и в 1480 освободил Русское государство от длившегося 250 лет монголо-татарского ига – после того, как два войска (Ивана III и хана Ахмата) простояли в течение лета друг против друга на реке Угре, не вступая в битву («стояние на Угре»).
Первая жена Ивана – тверская княжна Мария – умерла в 1467. Через два года папа Павел II предложил великому князю Московскому руку своей крестницы Зои Палеолог, племянницы последнего византийского императора. После длительных переговоров он принял это предложение, и в 1472 Зоя – после этого именовавшаяся Софьей Фоминичной – прибыла в Москву и вышла замуж за Ивана.
Софья, оставившая о себе память в Европе своей чрезвычайной дородностью, обладала незаурядным умом и вскоре достигла заметного влияния. Иван по ее настоянию предпринял перестройку Москвы, возвел новый дворец, зал для приемов, собор Успения Богоматери в Кремле и многое другое. Строительство велось и в других городах – Коломне, Туле, Иван-городе.
При Иване были введены сложные и строгие дворцовые церемониалы византийских императоров. Он начал именовать себя великим князем «Всея Руси», и этот титул в 1494 был признан Литвой. Первым из Московских князей он именовался «царем», «самодержцем».
В 1497 он ввел новый гербовый щит Московской Руси – черного двуглавого византийского орла. Москва, таким образом, заявляла притязания на статус преемницы Византии (позднее псковский инок Филофей назвал ее «третьим Римом»; «вторым» был павший Константинополь).
Во внутренней политике Иван укрепил структуру центральной власти, требуя беспрекословного повиновения бояр. В 1497 был выпущен свод законов – Судебник, составленный при его участии. Централизованное управление привело к установлению поместной системы, а это, в свою очередь, способствовало формированию нового класса – дворянства, которое стало опорой власти самодержца.
Иван обладал жестким и упрямым нравом, ему были присущи проницательность и способность предвидения, особенно в вопросах внешней политики. Умер Иван в 1505, высоко подняв престиж Московской Руси в Европе. Его наследником стал сын – Василий III.
Василий III Иванович
Категория: Биографии
(1479-1533)
Великий князь Московский и всея Руси, сын Ивана III и Софии -Палеолог. После смерти наследника — Ивана Молодого, сына Ивана III от первого брака, произошла борьба за престолонаследие, из которой победителем вышел Василий Иванович. Он был назначен сперва великим князем Новгорода и Пскова, а потом и соправителем Ивана III, после смерти которого Василий III беспрепятственно вступил на престол 27 октября 1505 г.
Василий III продолжал политику отца по отношению к Литве и Польше. Конечной целью ее было присоединение к Москве всех западнорусских областей, а очередными задачами — присоединение отдельных городов и областей, подчинение пограничных мелких князей, отстаивание интересов православия в Литовском государстве, в частности — защита сестры великого князя, королевы Елены, от посягательств на ее веру и признание со стороны Литвы и Польши титула Московского великого князя — “Государь всея Руси”. После смерти короля Александра был избран на литовский престол Сигизмунд. Он предъявил требование о возвращении занятых Иваном III городов, но получил отказ. Вскоре затем перешел на сторону Москвы видный и богатый литовский вельможа князь Михаил Глинский; отряды его и других служилых князей начали воевать литовские земли. Союзники Литвы — Казань, Крым и Ливония — не оказали ей помощи, и в 1508 г. по мирному договору все приобретения Ивана III остались за Москвой, а все завоеванное Глинским было возвращено Литве. В 1512 г. Василий III Иванович вновь выступил в поход, осадил Смоленск, но безуспешно. Только в 1514 г. Смоленск сдался, а вслед за тем на сторону Москвы перешел князь Мстиславский.
У Орши московские войска потерпели жестокое поражение от гетмана князя Константина Острожского. В Смоленске часть бояр и владыка завели сношения с Литвой, но наместник князь Шуйский перевешал изменников, кроме владыки, и отбил нападение на город, после чего война велась довольно вяло. В 1517 г. выступил с посредничеством между воюющими император Максимилиан через своего посла барона Сигизмунда Герберштейна (оставившего, кстати, замечательные воспоминания о Руси), но неудачно. В 1520 г. было заключено перемирие на пять лет без размена пленными, но с оставлением Смоленска за Москвою. В 1526 г. возобновились переговоры о вечном мире при посредничестве императора, но при Василии III они так и не привели ни к чему: обе стороны не хотели поступиться Смоленском.
Между тем население Смоленска и его области постепенно менялось: местных жителей уводили в москов-* ские области, а жителей этих областей переселяли в Смоленск — обычная мера московской политики.
На юге по-прежнему ограждали русские границы от набегов крымцев. Их задаривали “поминками” хану, царевичам, мурзам и т.п., подстрекали Крым к набегам на литовские земли. Литва, со своей стороны, побуждала к нападениям на Москву. Наиболее значительное из таких нападений было совершено крымцами в 1521 г.; им удалось дойти до Москвы и принудить бояр, ведавших Москву в отсутствие великого князя, откупиться. Воеводе Хабару Симскому, однако, удалось разбить татар у Переяславля-Рязанского.
Отношения с Казанью были очень сложны. Сперва (1506) пришлось совершить поход против Казани, отложившейся от Москвы. Поход был неудачен, но вскоре Василию III удалось подчинить Казань и ее царя Мухаммеда Аминя. После смерти последнего (1518) Василий III назначил в Казань царем Шах-Али (Шиг Алея), но в 1521 г. казанцы его изгнали и пригласили из Крыма Саип-Гирея, побившего немало русских. В 1523 г. Василий III совершил большой поход на Казань и на возвратном пути построил на Суре город Васильсурск. В 1524 г. совершен новый поход на Казань, приведший к бегству Саип-Гирея и провозглашению казанским царем Сафа-Гирея. Василий III, со своей стороны, назначил царем сперва вновь Шах-Али, но затем по просьбе казанцев — Джан-Али. При Василии III татарские царевичи продолжали поступать на московскую службу, получая обширные земли.
Василий III вел переговоры с Пруссией, приглашая ее к союзу против Литвы и Ливонии, с Данией, Швецией, Турцией (безрезультатно), с папой (об унии и о войне против Турции). При Василии III начались сношения с Францией и прибыло посольство от одного из индусских государей, султана Бабура (1533).
Задачей Василия III относительно Пскова и уделов по-прежнему было присоединение. Для достижения этой цели в средствах не стеснялись. В 1510 г. Псков был присоединен к Москве, и вслед за тем псковское население частично удалено в московские земли, а на его место переселены люди из московских областей. Когда последний великий князь Рязанский, Иван Иванович, захотел освободиться от московской опеки и завел сношения с Литвой, Василий III переманил на свою сторону видного рязанского боярина — Коробьина и, заманив великого князя из Рязани в Москву, заточил его в темницу, а великое княжество присоединил к Москве. К рязанскому населению был применен обычный прием московской политики.
К Москве постепенно отошли Новгород-Север-ский и Стародуб, Калуга и Углич.
Принимались меры вообще против бояр и знатных людей; с них брали “поручные записи” в том, что они не отъедут. Впрочем, с боярами Василий III обращался осторожно; ни один из них, кроме сравнительно незнатного Берсеня Беклемишева, не подвергся смертной казни, и опал было немного. Зато и внимания большого Василий III боярству не оказывал, советовался с боярской Думой, по-видимому, более для формы и “встречи”, т.е. возражений не любил, решая дела преимущественно с дьяками и немногими доверенными людьми, среди которых виднейшее место занимал дворецкий — Иван Шигона, подьячий из тверских бояр. Тем не м^нее сила традиции была такова, что на все видные места в ввйске и по управлению Василию III приходилось назначать представителей подозрительного ему боярства.
От брака с Соломонией Сабуровой у Василия не было детей, и в 1526 г. он развелся с нею, постриг Соломонию в монахини и женился на Елене, дочери князя Василия Глинского. От этого брака родились сыновья Иван (будущий Грозный) и слабоумный Юрий.
Василий III, судя по рассказам современников, был нрава сурового и крутого; он был типичным московским князем, но, по мнению некоторых историков, без дарований отца. Скончался Василий III от злокачественного нарыва, успев постричься в агонии под именем Варлаама.
Беклемишев Иван Никитич
Категория: Биографии
(?-1525)
Иван Беклемишев по прозванию Берсень (что значит — крыжовник) в разрядных книгах именуется “сыном боярским”. Он участвовал в великокняжеской Думе и был одним из выдающихся дипломатов и деятелей в царствование Ивана III и Василия III.
При Иване III Беклемишев исполнял ряд важных дипломатических поручений. За светлый ум, быстрые, удачные советы, точное исполнение всех поручений великий князь питал к нему особенное расположение. В 1490 г. Беклемишев был приставом при германском после Делаторе, приехавшем в Москву от императора Максимилиана, искавшего руки дочери Ивана III и союза с ним против польского короля. Через два года Беклемишев был отправлен послом к Казимиру IV, а в 1502 г. вел переговоры с Менгли-Гиреем, крымским ханом. Беклемишев пользовался большим уважением Ивана III и влиянием при дворе и в боярской Думе, К его заступничеству перед великим князем обращались даже опальные князья (например, Василий Михайлович Верейский).
Однако при Василии Беклемишев стал постепенно впадать в немилость как человек, отличавшийся крутым нравом и считавший право совета существеннейшей прерогативой боярства. Крупное столкновение Беклемишева с великим князем произошло во время Литовской войны. Беклемишев позволил себе в Думе противоречить великому князю и получил в ответ: “Поди, смерд, прочь, не надобен ми еси!” После этого Беклемишев находился в удалении от двора и дел. Свое недовольство опальный думец высказывал Максиму Греку в интимных беседах (у Максима вообще бывали представители боярской оппозиции того времени). Сторонник старины, “дедины”, Берсень еще со времен женитьбы Ивана III на Софье Палеолог часто выражал сожаление о том, что на Руси завелись новые порядки: “Как пришли сюды грекове, ино и земля наша замешалася”. Великого князя Василия он осуждал за строгость и за приверженность к Греции. “Переменил князь Василий старые обычаи, старших не почитает, ныне государь, запершись, сам-третей все дела у постели решает!” — твердил он. Беклемишев осуждает Василия за нелюбовь к “встрече”, за “несоветие”, “высокоумие”, за “упрямство” и за то, что он “переставляет обычаи”. Недоволен Беклемишев был и митрополитом, угодничающим перед великим князем.
Об этих беседах узнали при дворе, и Беклемишев был привлечен к делу Максима. Вдобавок Грек показал на допросе, будто Берсень говорил дерзкие слова против государя по поводу его развода с Соломонией Сабуровой и осуждал митрополита Даниила, разрешившего этот развод.
Дело закончилось для Беклемишева смертной казнью. Зимой 1525 г. он был обезглавлен на Москва-реке.
Василий Юрьевич Косой
Категория: Биографии
(1421-1448)
Князь звенигородский, старший из троих сыновей Юрия Дмитриевича, князя Галицкого. Василий Косой начинает упоминаться в летописях с 1433 г. Тогда, вместе с братом своим Димитрием Шемякой, он пировал в Москве на свадьбе великого князя Василия, на которой разыгралась сцена из-за пояса.
Софья Витовтовна велела снять с Василия Юрьевича Косого ценный золотой пояс, признав его за некогда принадлежавший супруге Димитрия Донского.
Открылась продолжительная междукняжеская усобица. Оскорбленные Юрьевичи немедленно ушли к отцу в Галич; по дороге они “пограбиша Ярославль и казны всех князей разграбиша”. В том же 1433 году Косой участвовал в битве отца своего с великим князем на берегу реки Клязьмы. Юрий занял Москву, народ стал перебегать к великому князю Василию в Коломну, данную ему Юрием в удел по совету боярина Морозова. Юрьевичи убили этого боярина, считая его виновником неблагоприятного для них оборота дел, и бежали в Кострому. Между тем отец их примирился с Василием, уступив ему Москву и обещавшись не принимать к себе двух старших сыновей своих и не помогать им. В происшедшей затем на берегу реки Куси битве Юрьевичи взяли верх, а в 1434 г. великий князь разорил Галич за то, что, вопреки договору, войска Юрия участвовали в битве при реке Куси. Это обстоятельство восстановило связь между отцом и детьми. После битвы в Ростовской области Юрий занял Москву, но вскоре скончался (5 июня 1434 г.), а Василий Косой объявил себя великим князем, о чем извещал младших братьев своих, бывших тогда во Владимире. По зависти или по другим каким-нибудь побуждениям младшие Юрьевичи послали в Нижний Новгород звать Василия Васильевича на великокняжеский стол, а старшему брату отвечали: “Если Богу неугодно было, чтобы княжил наш отец, то тебя-то мы и сами не хотим”. При приближении соединенных князей к Москве, Василий Юрьевич, забрав казну отца своего, бежал в Великий Новгород. Пробывши в Новгороде месяца полтора, Косой пошел в Заволочье, потом в Кострому и начал готовиться к походу на великого князя. Побитый на берегу реки Которосли, он бежал в Кашин. После недолговременного мира великий князь выступил против Василия Косого с его же братом, Димитрием Красным. Враги сошлись у села Скорятина, в Ростовской области. Не надеясь на свои силы, Василий Юрьевич пустился на хитрости: желая “искрасти великого князя”, он предложил ему перемирие до утра, что и было принято. Великий князь распустил своих ратников “кормов деля” (на фуражировку), а Косой, пользуясь этим, хотел напасть на него. Но Василий Васильевич вовремя извещен был о грозившей ему опасности, и московские полки успели собраться благовременно: Косой был разбит, схвачен и приведен к великому князю, который отправил его в Москву. Часть вятчан, не успевшая вовремя прийти на помощь Косому, князя Брюхатого взяла в плен. Взявши с него окуп, вятчане, однако, не освободили князя. Василий Васильевич, узнавши о таком вероломстве сподвижников Юрьевича, приказал ослепить последнего. Затем летописи не говорят более об этом Юрьевиче до самой кончины его, последовавшей, вероятно, в заточении в 1448 г.
Василий I Дмитриевич
Категория: Биографии
(1371-1425)
Великий князь Владимирский и Московский, старший сын великого князя Дмитрия Ивановича Донского. На престол вступил в 1389 г. Как по своему характеру, так и по условиям, создавшимся отчасти еще при его отце, Василий мало мог оказывать влияния на политику великого княжения. После Тохтамышева погрома в 1382 г., посланный отцом в Орду представительствовать в споре за великокняжеский стол с тверским князем Михаилом Александровичем, Василий был там удержан в качестве заложника за восьмитысячный долг московского великого князя. Пробыв года два в Орде, он бежал оттуда в Молдавию и через Литву, где виделся с Витовтом и где был решен брак его с Софьей Витовтовной (заключен в 1391 г.), в сопровождении польско-литовской свиты вернулся в Москву только в январе 1387 г.
Получив по завещанию Донского Владимирское княжество как вотчину, он был посажен на великокняжеский стол во Владимире ханским послом. Смерть Донского открыла дорогу к митрополичьей кафедре во Владимире Киприану, знатному болгарину, поставленному на русскую митрополию в 1387 г. и признанному в Литве раньше, чем он был допущен в Москву; этим оборвалась определенно и резко проводившаяся митрополитом Алексеем национальная политика кафедры и выдвинута была ей противоположная, поддерживаемая политическим преобладанием Витовта, идея церковного сближения католической Литвы с греческим православием. Западная политика Москвы подчинялась, таким образом, видам Витовта.
Зато на Востоке, благодаря опыту 80-х гг. и умелой политике в Орде московского боярства, Василию открывалась возможность успеха в собирании удельных русских земель. Принятие великого княжения с утверждения Орды обеспечило Василию прочное политическое положение. В том же 1389 г. был заключен договор, признавший за Василием великокняжескую власть. Один пункт договора предусматривал возможность расширения (Муром, Таруса и “иные места”) владений Василия.
Обеспечив мир на западной границе (договор с Великим Новгородом 1390 г., брак с Софьей 1391 г.), Василий в 1392 г. поехал в Орду, где московские деньги и, может быть, опасность со стороны надвигавшегося Тамерлана доставили ему ярлык на Нижегородское великое княжество, Городец, Мещеру, Муром и Тарусу. Нижегородскому князю Борису Константиновичу не удалось отстоять ни своих, Ордою в 1389 г. подтвержденных прав, ни города: Нижний Новгород был взят московскими боярами вследствие измены местного боярства с Василием Румянцем во главе; там водворились московские наместники.
После смерти Бориса Константиновича в заточении (1393) Василию пришлось бороться за свое приобретение с племянником Бориса, Семеном Дмитриевичем; в 1401 г. удалось привести его к отказу от притязаний на наследство. Смертью Семена в 1402 г. нижегородский вопрос был решен в благоприятном для Москвы смысле надолго.
Нашествие Тамерлана, задевшее юго-восточный край Руси, но не проникшее до Москвы, в 1395 г. расстроило Тохтамышеву Орду в волжских низовьях и выбросило оттуда по Волге вверх до Камы татарские массы, угрожавшие русскому пограничью. Перед московским князем встала задача обороны границы, а впоследствии и колонизационного наступления на восток. В руках его оказывалось начало торгового пути вниз по Волге и новый источник влияния на Великий Новгород: с усилением московской власти на Волге Великому Новгороду приходилось больше опасаться за свои двинские и иные земли, слабо связанные с метрополией и экономически смотревшие более на юг, чем на запад.
Немедля по присоединении Нижегородского княжества, Василий выставил Великому Новгороду требования, в том числе и митрополичьего суда (отмененного вечем в 1385 г. и не восстановленного, вопреки настоянию митрополита Киприана, в 1391 г.). Новгород ответил нападением на Устюг и Белоозеро, но просил потом мира, который и был заключен “по старине” (1393), с выполнением всех условий Василия.
Попытка оторвать от Великого Новгорода его “земли” скоро стала возможной — ценой национального унижения. 1395 год был критическим для Москвы в этом смысле: только случайность спасла ее от разорения Тамерланом; Витовт начал наступление на восток, взяв Смоленск и отправив войско на Рязань, где укрылся один из смоленских князей. Василий не только не выступил на защиту русских областей, но вместе с митрополитом Киприаном оказался в 1396 г. в Смоленске в гостях у Витовта, где переговоры (о церковных делах на Литве) с успехом велись митрополитом. После разгрома Витовтом Рязанской земли он был почетно принят Василием Дмитриевичем на московской территории, в Коломне. Здесь же решены были совместные действия против Великого Новгорода, заключившего нежелательный Витовту и безразличный для Москвы договор с немцами. Посольство Василия требовало в 1397 г. в Новгороде отмены этого договора, но безуспешно. Зато тогда же было послано на Двину приглашение отложиться от Новгорода и целовать крест Москве. Двиняне приняли предложение. От Новгорода отняты были Волок-Ламский, Торжок, Бежецкий верх и Вологда, но в 1398 г. новгородцы вернули отнятое, и Василию пришлось заключить мир опять “по старине ”.
Попытки выйти из-под влияния Витовтовой политики длились несколько лет. В 1408 г. Василий принял к себе неудачливого соперника Ягайлы, Свидригайла, с князьями звенигородским, путивльским, перемышльским и минским и боярами черниговскими, брянскими, стародубскими и рославльскими, дав Свидригайлу города Владимир, Переяславль и др. Витовт ответил на это походом к реке Угре, куда выступили и московские полки с Василием Дмитриевичем; стояние кончилось на этот раз вечным миром.
Тем временем с востока надвинулась татарская гроза. Предводитель ордынской рати Едигей в ноябре 1408 г. в течение месяца опустошил московские города вплоть до Нижнего Новгорода. Москва освободилась от осады за 3000 рублей, Едигей был отозван ханом, объяснив Василию в грамоте причины нападения на “улус ” (как звали Русь татары) строптивостью Руси. Под влиянием кружка молодых бояр, с казначеем Иваном Федоровичем Кошкой во главе, московское правительство прекратило посылку посольства в Орду и платеж дани.
Поход Едигея вновь возбудил притязания нижегородской княжеской семьи на отобранное у нее наследство; хлопоты ее в Орде убедили Василия в необходимости личного им противодействия. Василий Дмитриевич выиграл нижегородское дело у нового хана Керимбердея. В 1419 г. Василий назначает преемником своим сына Василия; умирая, Василий поручал Витовту защиту великокняжеских прав своего десятилетнего сына.
Василий III Иванович
Категория: Биографии
(1479-1533)
Великий князь Московский и всея Руси, сын Ивана III и Софии -Палеолог. После смерти наследника — Ивана Молодого, сына Ивана III от первого брака, произошла борьба за престолонаследие, из которой победителем вышел Василий Иванович. Он был назначен сперва великим князем Новгорода и Пскова, а потом и соправителем Ивана III, после смерти которого Василий III беспрепятственно вступил на престол 27 октября 1505 г.
Василий III продолжал политику отца по отношению к Литве и Польше. Конечной целью ее было присоединение к Москве всех западнорусских областей, а очередными задачами — присоединение отдельных городов и областей, подчинение пограничных мелких князей, отстаивание интересов православия в Литовском государстве, в частности — защита сестры великого князя, королевы Елены, от посягательств на ее веру и признание со стороны Литвы и Польши титула Московского великого князя — “Государь всея Руси”. После смерти короля Александра был избран на литовский престол Сигизмунд. Он предъявил требование о возвращении занятых Иваном III городов, но получил отказ. Вскоре затем перешел на сторону Москвы видный и богатый литовский вельможа князь Михаил Глинский; отряды его и других служилых князей начали воевать литовские земли. Союзники Литвы — Казань, Крым и Ливония — не оказали ей помощи, и в 1508 г. по мирному договору все приобретения Ивана III остались за Москвой, а все завоеванное Глинским было возвращено Литве. В 1512 г. Василий III Иванович вновь выступил в поход, осадил Смоленск, но безуспешно. Только в 1514 г. Смоленск сдался, а вслед за тем на сторону Москвы перешел князь Мстиславский.
У Орши московские войска потерпели жестокое поражение от гетмана князя Константина Острожского. В Смоленске часть бояр и владыка завели сношения с Литвой, но наместник князь Шуйский перевешал изменников, кроме владыки, и отбил нападение на город, после чего война велась довольно вяло. В 1517 г. выступил с посредничеством между воюющими император Максимилиан через своего посла барона Сигизмунда Герберштейна (оставившего, кстати, замечательные воспоминания о Руси), но неудачно. В 1520 г. было заключено перемирие на пять лет без размена пленными, но с оставлением Смоленска за Москвою. В 1526 г. возобновились переговоры о вечном мире при посредничестве императора, но при Василии III они так и не привели ни к чему: обе стороны не хотели поступиться Смоленском.
Между тем население Смоленска и его области постепенно менялось: местных жителей уводили в москов-* ские области, а жителей этих областей переселяли в Смоленск — обычная мера московской политики.
На юге по-прежнему ограждали русские границы от набегов крымцев. Их задаривали “поминками” хану, царевичам, мурзам и т.п., подстрекали Крым к набегам на литовские земли. Литва, со своей стороны, побуждала к нападениям на Москву. Наиболее значительное из таких нападений было совершено крымцами в 1521 г.; им удалось дойти до Москвы и принудить бояр, ведавших Москву в отсутствие великого князя, откупиться. Воеводе Хабару Симскому, однако, удалось разбить татар у Переяславля-Рязанского.
Отношения с Казанью были очень сложны. Сперва (1506) пришлось совершить поход против Казани, отложившейся от Москвы. Поход был неудачен, но вскоре Василию III удалось подчинить Казань и ее царя Мухаммеда Аминя. После смерти последнего (1518) Василий III назначил в Казань царем Шах-Али (Шиг Алея), но в 1521 г. казанцы его изгнали и пригласили из Крыма Саип-Гирея, побившего немало русских. В 1523 г. Василий III совершил большой поход на Казань и на возвратном пути построил на Суре город Васильсурск. В 1524 г. совершен новый поход на Казань, приведший к бегству Саип-Гирея и провозглашению казанским царем Сафа-Гирея. Василий III, со своей стороны, назначил царем сперва вновь Шах-Али, но затем по просьбе казанцев — Джан-Али. При Василии III татарские царевичи продолжали поступать на московскую службу, получая обширные земли.
Василий III вел переговоры с Пруссией, приглашая ее к союзу против Литвы и Ливонии, с Данией, Швецией, Турцией (безрезультатно), с папой (об унии и о войне против Турции). При Василии III начались сношения с Францией и прибыло посольство от одного из индусских государей, султана Бабура (1533).
Задачей Василия III относительно Пскова и уделов по-прежнему было присоединение. Для достижения этой цели в средствах не стеснялись. В 1510 г. Псков был присоединен к Москве, и вслед за тем псковское население частично удалено в московские земли, а на его место переселены люди из московских областей. Когда последний великий князь Рязанский, Иван Иванович, захотел освободиться от московской опеки и завел сношения с Литвой, Василий III переманил на свою сторону видного рязанского боярина — Коробьина и, заманив великого князя из Рязани в Москву, заточил его в темницу, а великое княжество присоединил к Москве. К рязанскому населению был применен обычный прием московской политики.
К Москве постепенно отошли Новгород-Север-ский и Стародуб, Калуга и Углич.
Принимались меры вообще против бояр и знатных людей; с них брали “поручные записи” в том, что они не отъедут. Впрочем, с боярами Василий III обращался осторожно; ни один из них, кроме сравнительно незнатного Берсеня Беклемишева, не подвергся смертной казни, и опал было немного. Зато и внимания большого Василий III боярству не оказывал, советовался с боярской Думой, по-видимому, более для формы и “встречи”, т.е. возражений не любил, решая дела преимущественно с дьяками и немногими доверенными людьми, среди которых виднейшее место занимал дворецкий — Иван Шигона, подьячий из тверских бояр. Тем не м^нее сила традиции была такова, что на все видные места в ввйске и по управлению Василию III приходилось назначать представителей подозрительного ему боярства.
От брака с Соломонией Сабуровой у Василия не было детей, и в 1526 г. он развелся с нею, постриг Соломонию в монахини и женился на Елене, дочери князя Василия Глинского. От этого брака родились сыновья Иван (будущий Грозный) и слабоумный Юрий.
Василий III, судя по рассказам современников, был нрава сурового и крутого; он был типичным московским князем, но, по мнению некоторых историков, без дарований отца. Скончался Василий III от злокачественного нарыва, успев постричься в агонии под именем Варлаама.