Несбывшиеся надежды...

   
 Рождение детей в доме–это всегда праздник и радость. Это если желанный ребёнок. А если нежеланный, то для родителей всё равно, во что его завернут, как назовут, сыт ли он. Но таких родителей не так уж много. А у некоторых и шестой, и восьмой ребёнок желанный. И родители, жертвуя многим ради детей, обделяют себя. «Да я ещё в стареньком пальто прохожу. И туфли ещё ничего, сойдут. Мне лишь бы собрать детей к школе, чтобы они не хуже других выглядели». Так думают и делают многие родители.
    Время летит незаметно. Старятся родители, мужают и взрослеют дети. Многие родители знают, сколько душевных, физических сил, материальных средств и труда бывает потрачено, чтобы детей вырастить, выучить, дать образование в институте или техникуме. Очень много! Эту цифру, я думаю, никто не сможет назвать.
    Но наступает такая грань в жизни, когда некоторые дети начинают стыдиться своих родителей. Для таких «деток» родители–просто обуза. Они стали невыносимы. Ворчливы,  бедно одеты, неудобны, зануды, плохо слышат, рассеянны, ходят под себя. Как быть? И что делать? Извечные вопросы, которые ставили ещё наши классики, решая философскую проблему  «отцов» и «детей». И находят дети выход. «Но ведь есть же дома престарелых, пансионаты для пожилых людей, – думают любимые сынки и дочки. –Ведь живут же там люди. Ну, хотя бы временно, на время отпуска поселить туда». Так успокаивают они себя. А получается, что бросают родителей там навсегда. Некоторых мучают угрызения совести. Но это только первое время, а потом всё забывается постепенно, стирается из памяти, и успешная жизнь течёт своим чередом. Родителей насильно и обманом сдают в дома престарелых, дети же живут в их домах и квартирах.
    В таком пансионате для престарелых людей мне случилось побывать. Это двухэтажное каменное здание, обнесённое забором. У входа–клумбы цветов. Во дворе виднеются узкие грядки посаженной моркови, свёклы, картофеля. Очевидно, всё это посадили те, кто ходит. Когда заходишь в это здание первый раз, тебя прошибает душный запах старости и зловония. Потом принюхиваешься, и это ощущение теряет свою остроту. Унылый длинный коридор и наглухо закрытые двери, двери, двери.
   Я шла на встречу со своей знакомой Валентиной Ивановной, которая попросила  принести ей новое издание книги стихов моей приятельницы и мои рассказы. Она давно живёт в этом доме. И у неё четверо детей (которые постоянно зовут её к себе жить),пятнадцать внуков и есть уже правнуки. Валентине Ивановне 82-й год. Это стройная миловидная женщина. В её лице угадывались некогда красивые черты лица. А живые глаза и добрая улыбка оставляют ощущение, что передо мной совсем ещё не старый человек. Меня поразило, что в таком почтенном возрасте она живо интересуется жизнью, поэзией, много читает. Я не выдержала и спросила: «Валентина Ивановна, а можно вам задать один нескромный вопрос?» – «Пожалуйста », –тихо ответила она.
–Почему у Вас столько детей, а живёте здесь?
 –Я очень люблю Урал, свою Родину. И хочу умереть здесь. И пока я могу сама всё делать, я буду жить тут. Я не хочу никого стеснять.             
В её голосе чувствовалась какая-то сила и независимость. Она живёт в этом доме почти со дня основания. Несколько лет была старостой. Пыталась навести здесь порядок, но наталкивалась на равнодушие, хотя чиновники кивали головой, соглашаясь с Валентиной Ивановной. Она у меня спросила:
–Вы думаете так просто было попасть сюда? Здесь всем заведовала Ивкина Раиса Михайловна. Железная женщина, непробиваемая и безжалостная. Желающих сюда попасть было много, но она принимала только тех, кто ей платил 10000 рублей. Или тех, кто соглашался ей отписать свой дом или квартиру. Эти поборы со стариков брала, не стыдясь и не боясь никого. А всё потому, что была связана с председателем сельсовета. Деньги нигде не фиксировались, а делились пополам. Хороший куш получался: два этажа стариков безответных. Однажды умерла женщина, жившая здесь. И вдруг у неё нашлись родственники, которые хотели бы вступить в наследство. А дом-то уже продан. Они подали в суд. В результате Ивкину уволили, а её непосредственного начальника «подвинули» на другое место, тоже тёпленькое: работает теперь в администрации района и возглавляет отдел капитального строительства. Так сказать, «понизили» в должности. Так что коррупция у нас процветает даже в таких святых местах.
    Когда я пришла к Валентине Ивановне, у неё сидела соседка, 90-летняя старушка. Она плохо слышит и почти ничего не видит. Рядом с ней лежала палка, её поводырь. Из-под платка выбился седой клок волос. Глубокие морщины изрезали всё её лицо. Очевидно, эта женщина много пережила.
–Валя, это кто пришёл? –спросила она. Валентина Ивановна ей громко ответила, кто я такая и зачем пришла. Бабушка сразу оживилась.
   –А может, и обо мне что-нибудь напишешь? –скосив глаза, спросила она.
–А что, бабушка, написать? Расскажите, как Вы оказались в этом пансионате?
–А сын умер. Он у меня был один.
–А замуж потом не выходили?
–Нет, милая, не выходила. А детей больше не с кем было делать. В нашей деревне все мужики положили головы на войне. Так и жизнь прошла, не успела оглянуться. Всю жизнь в колхозе робила за трудодни.
–А чтобы сюда попасть, сколько заплатили?
–У  самой было немного денег да заняла. Набрала только 8000. Мне и сказали:  «Пока всю сумму не заплатишь, будешь жить с двумя женщинами в комнате». Потом уж я с пенсии собрала и отдала Ивкиной 2000. Вот и дали мне маленькую комнатёнку на одного человека . Теперь жду смерть, а  она где-то задержалась. Валя за мной приглядывает. А то прошлый раз пенсию получила,  и куда-то она делась.
   После суда всех разогнали, назначили других руководителей. Но мало что изменилось.  К каждому пожилому прикрепили соцработника. А если лежачий больной? В данном случае лежит дедушка.  Соцработник же не будет целый день сидеть с ним. Ходячие старушки и ухаживают за ним. Вменили в обязанность техничке. Но никто этими бабушками и дедушками не занимается. Даже если в силу возраста или болезни кто-то обмочился, никто не кинется сразу к нему. Так и будет лежать мокрый. Это, соответственно, запах и боооольшое  раздражение со стороны персонала. А вот если больной даст денежку, рублей 100 ,то техничка может вызвать и «Скорую», и перестелить постель. Но постельное бельё можно назвать с большой натяжкой. Оно застиранное, серого цвета. А пожилые люди часто бывают неряшливы, всё забывают на ходу, впадают в старческое слабоумие. Мы ведь все думаем, что нам отпущено много-много лет жизни. И умрём при хорошей памяти и на руках любящих родственников. Они, эти бабушки и дедушки, тоже так думали, а получилось совсем по-другому.
В палатах беспорядок, стены обшарпаны. С жильцами этой печальной обители никто не занимается. Нет ни медика, ни психолога.
    Я уверена, что только в крупных городах в центрах пребывания престарелых людей существует профессиональный уход с европейскими стандартами, где за стариками,   действительно, ухаживают, создают им уют, организуют какие-то мероприятия и оказывают квалифицированную помощь, где царит доброжелательная обстановка, где бывают волонтёры и артисты. Но в сельской местности таких центров нет.
     Да, старые люди становятся сварливыми и капризными. Но мы забываем. Что они не всегда были такими. Их в своё время и уважали, и ценили на работе или в селе. А вот детям они больше не нужны. Правда, когда приносят пенсию, родственники приезжают и забирают её.
Елена Малышева в своей передаче «Жить здорово!» как-то обмолвилась, что после 50 лет природа стремится от нас избавиться: мы часто болеем, много умирает людей. А если дети избавляются от своих родителей, то как можно это назвать? Подлостью? Предательством? А может, бездушием?
    Я много раз слышала и читала, что дети ничего не должны своим родителям. Позвольте с этим не согласиться. А кто же будет платить долги? По- моему,  дети должны быть в старости с ними и окружить их заботой и теплом. Дети, «сдавая» своих родителей в такие дома, как ненужную вещь, не уполномочены распоряжаться их жизнью и перекладывать всё на попечение государства. В России трудно выбить хорошее место в пансионате, потому что их почти нет. А государство не заинтересовано в содержании таких домов, поэтому пожилые люди уходят из жизни раньше времени.
Апрель 2016 год.