В эпоху победивших цифровых технологий производство теленовостей на девяносто процентов зависит от жизнеспособности нашего сервака. На сервак заливаются исходники, через сервак пересылаются файлы озвучки, туда же попадают все пулы, флаи, рассылки информагентств и наш собственный архив. Надо ли говорить, что мастера на эфир тоже должны пройти этот скорбный путь.
В общем, немыслима жизнь режиссёра монтажа без сервака.
Когда сервак падает, это трагедия. Нет, это катастрофа. Вселенского масштаба. В принципе, останавливается всё производство, и если исходники ещё можно закачать на локальную машину с картридеров, а озвучку притащить на флешке, то всевозможные пулы, перегоны и агентства становятся недоступными. Как ни крути. А это существенная часть нашей работы.
И вот в один прекрасный день (был год 2014-й от Рождества Христова, а деталей я уже не помню) сервак упал. От слова "совсем". И выкрутились бы мы, ну что, впервой, что ли, но тут, как назло, Дмитрий Анатольевич Медведев изволили встретиться с Сергеем Семёновичем Собяниным по какому-то поводу. По какому-то поводу, который немедленно стал инфоповодом для нас. Шеф-редактор повелевает изобразить сюжет. Большой. Около пяти минут. Действующие лица: корреспондент N. и режиссёр монтажа - я.
Я не знаю, какими словами выразить захлестнувший меня ужас. Сюжет должен выйти на 19.30. Сейчас 17.50. Казалось бы! Времени вагон. Три раза ха.
Всяческие встречи Собянина или Медведева, или кого ещё - это пулы. Это не наши исходники. Это то, что льётся к нам на сервак через АЗВЛ (аппаратная записи внешних линий). После гибели сервака АЗВЛ хранит все пулы в абсолютной недоступности.
Сервак нагадил и корреспонденту. Ему надо писать текст, а о чём писать? Материала-то он увидеть не может. Физически не может. Сидит, бедный, шарится по тассовкам, но это мёртвому припарки. Ну напишет он текст, выдумает его из головы - клеить-то всё равно нечего. И нечем.
Но наши так просто не сдаются. Сисадмин каким-то нечеловеческим усилием из недр АЗВЛ выудил отдельно видеофайл формата dv. и отдельно звук в aiff. Однако! Теперь надо совместить... без рассинхронов... вот так... и перецифровать в mov. к себе на локалку! И тогда мы сможем взять этот чёртов пул и, возможно, изобразить сюжет.
Что, скажете, победа? Фиг вам. Пул длительностью час сорок пять цифруется на локалку в реальном времени. Напомню, уже где-то около шести вечера. Эфир в семь тридцать. Пул длиннее. Пока он цифруется, корр не может его отсмотреть и уж тем более расшифровать синхроны и написать текст. Ах, да: и озвучку на флешке притащить. Что до меня, то мне остаётся тупо ждать у моря погоды.
N. влетает ко мне в монтажку и, ни слова не говоря, быстро переключает учётку в вёрстке на себя и начинает молотить по кнопкам, сочиняя текст. Тут на меня снисходит откровение, и я начинаю цифровать пул по частям. Слава богу, N., оказывается, был на этой встрече и кое-что помнит. Мы сидим back to back и шпарим каждый своё. Он пишет текст, не видя исходников, я монтирую, не имея текста. На ощупь, на ощупь, надеясь только на память и на мою безотказную машинку. В какой-то момент он срывается с места и несётся в озвучку, сжимая флешку в кулаке. До эфира двадцать минут. И всё же вот так, спина к спине, мы победили. Выходили в эфир с линии, само собой, сервак-то умер. Но зрители всё-таки увидели, как встретился Дмитрий Анатольевич с Сергеем Семёновичем.