Глава третья
"Два дня, вполне отлично, вот только куда потом. Да хрен с этим, рано ещё думать, наперёд тем более" Подумывал Энди, шагая по широчайшей автостраде, изломленной пополам. Груды массивного, шершавого выломленного асфальта торчали по всей трассе. Их будто вырвала Годзилла, древнего монстра разбудил грохот атомных бомб. Помешали ее вечному покою в пучине океана, ну ничего шалунишки, она вас казнит, как казнят свои разъяренные будильники офисные работнички в 6:00.
Остаток вчерашнего дня он провел, беседуя с Клайдом. Они неплохо поговорили о своей жизни, один говорил, как он крутился, находя все новые лазейки, а второй ведал о своей нудной жизни в пустынном городке. Клайд дал ему на дорогу часть продуктов и рано утром Энди отправился в путь.
Вокруг раскинулись просторные, опустошенные ландшафты. Их палитра отдавала бледно-желтыми оттенками, перемешиваясь с мутно-голубоватым небом. Теперь эти бескрайние земли принадлежат только себе, никто ими не повелевает, они переродились, и ядерное побуждение дало главной толчок, их жизнь в какой-то степени вернулась к истокам, дикие, непостигаемые, обладающие тенью жизни, и эта блеклая тень останков прошлого, является полноценной жизнью, которую дано не всем, заметить. Ведь человеческая природа никогда не меняться.
Данные, вроде бы обыденные, но если приглядеться, то завораживающие пустоши Энди сейчас абсолютно не волновали. В его голове стремительно, заполняя все сферы сознания, развивалась та самая мысль «что дальше?». Только теперь она обросла в нечто огромное, в отдельный механизм, пытающийся заглянуть в прошлое, туманное, совсем неизвестное будущее и главное для него, это свести в одно целое теперешнее, допустить многие, давно пустившие корни вещи, от которых некуда не деться.
Весь этот мир, точнее то, что от него осталось, мы живем на разрушенном корабле, пробоина которого жадно поглощает воду, и скоро все мы окажемся погруженные под ее знаменем, знаменем повиновения, полного тьмы и безысходности. Это изречение молниеносно распространилось по всем каналам в голове Энди, оно ударило его током, не дав осознать и половины сказанного. Лишь спустя долгое накаливания частей разбросанных Энди сумел их сплавить, соединить в одно целое, от части, он и сам не понял, как это получилось. Видно под большим давлением частички больше не могли выдавать сопротивление. Понимание окружающего мира иногда отмахивалось от его восприятия, его ощущений. Ведь на кону стоял первостепенный жизненный фактор, выживание, пускай сказанное выглядит весьма грубо, но суть остается та же. Не когда думать о метростроении, колупаться в высших слоях, когда необходимо раздобыть пищу, воду, позаботится о собственной безопасности.
Научившись читать, он набрался некоторых знаний из пыльных, облупленных книг, которые читал еще в раннем возрасте. Благо его отец сохранил их. Отец был осознанным человеком, имел свою точку зрения, которая показывала многие вещи, такие, какие они есть на самом деле: войны, местная политика, люди и их основные качества, где добро, а где зло. Он успел передать часть их юному сыну, но его уход оказался слишком резким. А по другую сторону стоял Гамлет, человек искусства. Гамлет в определённой степени довершил формирование восприятия Энди. Помимо рассказов о славном прошлом, его личных историй и конечно искусстве, он поведал, о тех вещах, что не приветствуется распространению, а зачастую и караются. Он более подробно довел на собственном горьком опыте о той же самой войне и ее факторах, и главное, наверное, само страшное было слышать то, что война никогда не меняется, меняется время, люди, место, но суть та же, корень один.
И теперь же под ветрилом познания мира, принципы которого он знал, но глубокая паутина была ему недоступной, он лишь муха в ней, а вокруг одна вершина айсберга, он усмирил поток молний мыслей и вывел их наружу сознания.
«Сколько можно жить так? Чувствовать себя перекати-полем, скитаться по выжженной земле в поиске куска хлеба. Какая у меня цель? Прожить еще пару сраных дней, но для чего? Последние годы в Аделанто, я то и делал, что бегал по его окрестностям туда-сюда в поиске жалкой добычи. А когда весь нектар на цветке иссяк, то я маленькая пчелка по имени Энди должна была искать новую поляну с цветочками, а кроме того надвигался гром с огромным градом, и опустевшая полянка должна была быть разрушенной. И я пчелка по имени Энди отправилась на далекую, совсем неизвестную полянку, и вот уже на ней начала свой сбор нектара, нектара который может оказаться какой-то цветочной смолой, и эта смола меня и погубит»
Весь сбитый поток мыслей превратился в одну единую теорию о «жалком существовании». С Энди такое случается крайне редко и весьма спонтанно. А причина этому знание того, что есть высшие цели, кое-что куда большое, а не принужденное выживание, которое представлять собой сплошную рутину. Долой эти пагубные мысли, они зачастую доводят до того состояние, когда понимаешь насколько бессмысленно твоё существование. Но это не так, это всего лишь расхождения, ведь Энди всегда боролся, его жизнь никогда не была даже на миг беззаботной. Его стержень сформирован, он пересёк пустыню, да и дельце подвернулось неплохое. А дальше видно будет.
Ш-ш-ш!!! Раздалось, громоздкое шипение, прервав погруженное размышления Энди. Он попятился, увидев за вырванной грудой асфальта огромную, обозленную гремучую змею. Ее гибкое тело извивалось, переворачивая светло-коричневые, а местами выжжено-желтые сегменты. Трещотка на конце хвоста ритмично, со-сверх скоростью колыхаясь громыхала, будто стрекотание кинопроектора.
«Какая же она огромная!»
И вправду она была такой, длинной не менее двенадцати футов. Теперь таких особей становится все больше, природа, пускай и, будучи обращенной пламенем, смогла занять триумфальное место в этой войне. Для нее не существуют какие-либо рамки.
Змея оказалась очень настойчива, она решительно не хотела пропускать Энди. Распуская и сворачивая свои кольца в форме петли, змея выползла на автостраду.
«Наглая сучка»
Конечно, ее можно было легко обойти, но Энди решил, что пропускать такую добычу будет лишь отпетый дурак. Ножом ее не победить, укусит, и сдохнешь, как последняя крыса на чердаке, яд штука смертельная. Пистолет надежно, но громко, хотя выйдя из-Флокс Горба, Энди не видел ни одну живую душу.
«Чего я так парюсь, здесь только я, пустоши и чертова змея»
Подкрепив себя этой решительной мыслью, Энди достал пистолет и, сделав выстрел в голову с облегчением вздохнул. Мигом змея сложилась, словно выброшенный воздушный змей, с продырявленного лба хлынула кровь, настала тишина.
Холмы, впереди расположились округлые, продолговатые холмы, они напоминали древних стражей, непоколебимые, стойкие – не смотря на полуразрушенный облик, это лишь время, время, чью разрушительную силу невозможно остановить.
Буроватые, шершавые верхушки, затмившие горизонт, пристально наблюдали. От всей этой картины Энди стало не по себе, ему казалось, что его касаются хладнокровные взгляды, следят за каждым шагом.
«К черту! Что за бред!»
Он помотал головой, после ладонью вытер запотевший лоб, но это странное ощущение никуда не пропало, оно растворилось в пространстве, распалось на малые части, но оно все еще рядом.
Это ощущение прижала мысль, которая донимала его еще с утра, а после ненадолго отступила.
«Что в письме?»
Оно плотно запечатанное, прям как важный документ, но на нем ни одной печати. Судя по весу, там пару листов, не больше.
«Веские сведения, идиот, что тут непонятного?» Выдал ему внутренний голос.
«Но что в них?» Задал вопрос Энди.
Голос не ответил.
И снова он отбросил эти бесполезные мысли, словно потяги ребенка, который сует везде свой пухлый носик. Тем часом хребет холмов по обе стороны прямолинейной автострады стал куда теснее. Громадные холмы будто склонялись над маленьким муравьем, перед ними он виделся таким жалким, бесполезным. Просто маленькая птичка, занесённая в воронку судьбы, судьбы способной занести ее куда угодно и во что угодно. Вскоре он собирался найти место для небольшого отдыха и обеда, но лазить, искать место между этих холмов Энди не хотел, уж больно они ему не понравились. Он посмотрел вдаль тянущийся автострады, сплошное марево, расплывчатое, бесконечное и посредине этого всплывают монструозные тени холмов. Он на миг остановился, сглотнув, и как то не решительно сделал перу шагов. Он ощущает негативное влияние, но это лишь всплески его собственного подсознания.
Спустя полчаса, а может и куда больше холмистый покров подходил к концу, за ним виднелись обедневшие пустыри, на которых встречались лишь редкие пустынные растения, вроде юкки и малые останки каменистых пород.
Энди шел, радуясь окончанию недобрых холмов, в его голове все еще плавали туманные, теперь уже отдаленные мысли о будущем.
- А ну постой! Раздался скользкий, проворный голос.
Энди вихрем обернулся и оцепенел. На верхушке крайнего холма, на левой стороне красовался неприятель, он навел на Энди свою мелкокалиберную винтовку и ниспускал с него глаз.
- Брайд, подойти, и забери у него оружие. Приказал недоброжелатель.
Сзади Энди доносились громкие, неуклюжие шаги и уродская насмешка.
- Кролик попался, а-ха-ха.
«Сукины дети, рейдеры» Мрачно высветилось в замешанной голове Энди.
Незаметно вынуть пистолет не никак не выйдет, да любое действие его погубит. Энди знает, на что способны эти выродки в поиске наживы. Тем более их двое, а может в засаде сидит еще больше. Ловушка, да, дело полная дрянь.
«И как я их не заметил?»
- Давай парнишка выкладывай все что есть, ха. Мерзлотным басом прогудел этот Брайд. Он стал напротив Энди, держа в плотной руке обрез. Двуствольное дуло грозно смотрело на его живот. Жирный кабан, с гадкой, обезображенной мордой, на теле ободранная кожанка, с-под которой свисает опухшее брюхо, так выглядел этот мерзавец.
Сердце Энди бешено колотилось, но на лице угрюмо торчала маска спокойствия.
Второй быстро прискакал с холма. В отличии от своего приятеля он был жилистый, ловкий, с лицом шакала. Глаза напоминали игровые фишки, такие жадные и кипящие.
- Привет путник. Да уж, твой день явно не удался, ну ладно. Зато благодаря тебе он удался у нас. Ты это, главное не возбухай, тебе просто не повезло, смирись. Мы заберем твои вещички, а тебя, если будешь паинькой, оставим в живых. Произнес он довольным, коварным голоском. Неосознанно, будто разъяренный пес сорвался из цепи, Энди зловеще выразил.
- А твоя мама в курсе, чем ты занимаешься?
Шакал неестественно рассмеялся, болтая головой.
- Моя мама будет безумно рада, если я ей принесу новые подарочки.
- А теперь - он протянул шершавую руку – вещички.
Энди будто замер в пагубных, безысходных раздумьях.
«Вот тебе и работенка, вот тебе и будущее»
Глухой удар обрезом в бок.
- Слушайся! Буркнул кабан.
Энди слегка наклонился он резкого удара, в районе печени проскочила тупая боль. Он бесстрастно снял рюкзак. Жадные ручонки мигом его схватили.
- И ствол.
Энди вынул из-за пояса пистолет и отдал. Минус этого пистолета был в том, что 9мм слишком большой, чтобы спрятать его в складке широкого пояса, 32 револьвер в этом случае мог бы выручить Энди.
Со счастливы рожами, они поочередно доставали содержимое рюкзака; побежденная змея, банка с бобами, банка с тушенкой, большая и малая фляга с водой, патроны.
Брайд обвил себе шею поверженной змеей и радостно наслаждался ее видом, будто он славный охотник, а это его долгожданная добыча. И вот рука вынула письмо, обернутое твердой, ветхой бумагой.
- А вот это очень любопытно. Ты курьер? Или это твое писание? Энди погряз в отчаянии, его глаза наполнились безысходностью, они невольно глядели на то как, грязные руки разрывают бумагу, и через пару секунд письмо не будет иметь никакой ценности.
- Дай, дай! Проголосил Брайд и выхватил письмо.
Энди бросил на него взгляд, наполненный невидимой горечью. Его мозг никак не хотел реагировать на то, что он обречен.
- М-а-ма, я в-о-з.. Неразборчиво вглядываясь в слова, пытался прочитать туповатый кабан.
- Дай сюда, безграмотное животное. Сердито сказал шакал, и отобрал письмо. Брайд отуплено нахмурился.
- Мама – начал читать более грамотный негодяй – я возвращаюсь с фронта, люблю тебя, скоро буду. Он недоуменно провел взгляд по всему письму, после прочел набор цифр, а за ними «южный полк 12».
- Хрень, к черту! Фыркнул он и разорвал письмо в клочья.
Энди дико удивился, услышав содержимое ценного письма, неужели и вправду это оно и есть? Просто послание к матери, матери чье сердце бы впитало истинную радость, ведь ее сын скоро вернется домой. Нет, скорее трюк, скрытый смысл.
Сквозь давящее отчаяние, полный упадок от того что с ним случилось Энди не мог обдумать это, все теперешние мысли, ужасные, раскалённые терзали его, выбивали раны. Если они и сдержать слово, то, что ему делать?
- Ладно, я то думал, там будет нечто интересное.
- А мы заберем его шмотки? Спросил Брайд.
- Ну, штаны его дрянь, а вот ботинки, ремешок и куртка вполне ничего.
- Снимай и давай поживее. Приказал шакал, размахивая винтовкой возле его обреченного лица.
- Оставьте хоть это. Хрипло выдавил Энди.
- Нет, нет. Мы заберем то, что хотим. И если еще раз я услышу от тебя хоть слово, то, тебе будет больше нечем говорить. Твой язычок съедят мои псы.
Он разделся, на нем осталась лишь пропитанная потом футболка и свисающие потемневшие джинсы.
- Вот и прекрасно, а теперь спи.
В воздухе просвистел взмах винтовки, она врезалась в лоб Энди, он бревном обрушился на землю.
- Удачный денек.