Сегодня Лёшка немногословен. Шагает рядом со мной, задумавшись о чем-то своём.
Не всегда он такой. Лишь в минуты, когда грусть захватывает в свои лапы его доброе отзывчивое сердце. Бывает, он с по-детски очаровывающей улыбкой делится сокровенным. Тем, что ночами преследует его...
Угораздило же его родиться в тот год, когда матери носившей дитя под сердцем, изворачиваясь от кулаков пьяного мужа дебошира, приходилось сбегать, и шагать потом под звёздным небосводом к дому матери.
А что там? Там ещё шестеро младших братьев.
Вот так и прошли года...
Она вернулась к мужу дебоширу, сказав себе окончательно: «Больше не уйду! Пусть лучше убьёт!»
Он не убил. Остепенился. Жизнь приобрела смысл. Лёшка пошёл в школу. И вскоре радовался рождению сестрёнки, Маринки.
- Сегодня просто удивительный день, - прервал Лёшка молчание, - Середина октября. Дождик моросит такой тёплый...
- Что тут удивительного?! - мои губы тронула улыбка, - У природы, как у матери, бывают удивительные творения, вот как ты, например, такой добрый удивительный человек...
- Что же во мне такого?! - вздохнул он задумчиво, устремил взор на играющую рябь на воде. Скорее всего, опять задумался о своём. Вспомнил, как жизнь продолжала бить его год за годом... Казалось, он расплачивался за свою доброту и отзывчивость. За то, что так и не смог стать жёстким, холодным и расчётливым...
Служба в армии, в должности личного водителя генерала. Возможность входить в дом, на дачу, выполнение самых кропотливых, требующих особого подхода поручений самого генерала и его семьи.
И тут судьба решила побить его... Очнулся в больничной палате, после аварии весь перебинтованный, пере гипсованный, со сломанным носом. Позже, врачи советовали обратиться к специалисту по коррекции лица, но он махнул рукой, так и остался на всю жизнь с кривоватым изогнутым носом. Однако это не стало помехой для женитьбы на красавице Татьяне.
« Вот, оно счастье!..» - думал он, « Что ещё нужно?.. Красавица жена рядом, сынишка Владька сидит вечерами на коленях».
Судьба снова решила побить за излишнюю доброту и щедрость...
Жена с каждым днём больше требовала зарабатывать, и он трудился, не жалел себя ради новой шубки для любимой, или же тех самых модных сапожок.
Соседки с завистью бегали к Татьяне, просили денег в долг до зарплаты, та злилась, отказывала. А он, пристыдив жену, помогал, всем кто обращался.
С рождением дочурки, Ульянки, Татьяна резко переменилась. Часто пропадала, закрывая детей дома одних. Он, часто заставал, придя ночью детей голодными, немытыми. Татьяна клялась, с каждым разом рьянее: «Больше не уйду!»
Но всё повторялось...
Однажды, Татьяна ушла и не вернулась...
Позже, он найдёт её у бывшего приятеля, пьяную, грязную, растрёпанную...
Дальше, он ничего не помнил. Как оказался в отделении милиции. Его обвиняли якобы в покушении на убийство приятеля Татьяны. Сама же Татьяна полностью поддержала обвинение, даже выступила свидетелем на суде, попросту утопила мужа...
Год, он провёл в лесах, в поселении, работал трактористом на лесоповале.
Однажды, во время разговора, он поделился: «Тот год стал временем мудрости и покоя».
Раньше работая с утра до ночи, в поте лица, он не замечал многого, или же просто не хотел. А там, где тишина и одни деревья на многие километры вокруг, многое видится по-иному... По-другому он уже смотрел на жизнь, вернувшись с поселения. С трудом оформил опеку над детьми. Помогла сестрёнка, Маришка.
Татьяна к тому времени, лишённая родительских прав, странствовала по свету в компании приятеля.
- Скажи, зачем я живу? - спросил меня Лёшка, когда наша прогулка подошла к концу, - зачем всё это нужно? Жить. Мучиться...
- Ты неправ, - коснувшись плеча, приободрила я его, - посмотри, какой прекрасный день!.. Октябрь, а всё ещё тепло. Скоро Владька прибежит из школы... будет помогать Уленьке по дому. А вечером, сидя вместе с детьми перед телевизором, ты поймёшь, как же прекрасно жить... дышать и радоваться, надеясь завтра снова проснуться и жить дальше...
- Но ведь однажды, это кончиться, - Лешка сглотнул, не смог озвучить рвущиеся наружу слова.
- Не надо думать об этом, - я сжала его тёплую ладонь в своих, чуть прохладных пальцах, - любая болезнь, даже самая коварная, отступает перед бесстрашием; тягой к жизни и борьбой. Борись же, Лёш!..
- А ты, будешь рядом? - с надеждой взглянул он на меня.
- Буду.
- Обещаешь, что будешь рядом, когда я в последний раз взгляну на тебя, улыбнусь, если смогу, если получиться...
- Буду, - я приобняла его, по-детски ласково коснулась губами щеки, - Буду, Лёшка, буду... ты только живи...