«Когда мы заводим себе бога, то читаем чем его кормить».
Библейская концепция рая ; это метафора уходящего детства. Рай ; это детское блаженство, не знающее ни смерти, ни горестей. Конечно, речь не идёт о беспризорниках, ибо библию писал благородный аристократ-философ и детство у него наверняка было достойным. Итак, рай ; это детство, Адам с Евой лишаются рая, как только вкушают плод с дерева знаний, осознают себя смертными и смешными без одежды людьми, отчего происходит и стыд, и закрытие причинных мест листьями. Интересно, что момент изгнания столь захватывающий сам по себе, что мало кто обращает внимание на то, что главных дерева в райском саду было два. Даже всякие картинки это подтверждают: Адам с Евой и Змием на фоне дерева с яблоками.
Но Бог, обращаясь к кому-то во множественном числе, говорит, что как бы Адам, искушенный и сознающий себя, не съел бы теперь плода с дерева жизни и не сделался бессмертным, «как один из Нас». Остаётся добавить только за него «Богов» ; и получим ненавидимый христианами многобожий греческий пантеон. Как один из Нас, Богов. Типичный античный сюжет: Боги собрали консилиум и решают судьбу дерзкого выскочки. Что же из этого следует? А то, что Адам никогда и не был бессмертным, Бог, стало быть, обманул его. Адам был всего лишь маленьким, а дети не знают смерти, поэтому и считают себя бессмертными. А теперь он всё понял, и вот уже, гордый, машет кулачком в небо, грозит седому старику на облаках, а старик собирает сходку и решает изгнать Адама из Рая: дескать, сам теперь как-нибудь, сынок, давай; пожили – и хватит, надо теперь и самому себе хлеб зарабатывать в поте лица, как водится это у честных людей.
Ту же «библию» не раз многие, наверно, слышали от своих родителей. В чём же греческие сказки (не вызывающие сомнения в своей сказочности у нас, христианизированных) о Пантеоне и Олимпе, о божественных приключениях отличаются от поэтической истории об Адаме и Еве? Почему многие умные и здравомыслящие люди, в силу привычки, верят в прекрасную эту сказку, которая, несмотря на все свои достоинства, всего лишь метафора райского начала нашей скорбной жизни.
P.S. Без умысла поскалить зубы, ибо от всего сего печаль в сердце великая.