На фото стопкадр из того самого сюжета
Прежде, чем поведать эту идиотскую историю, поясню, что монтажёры в новостях делятся на "спринтеров" и "стайеров". "Спринтеры" работают в авральном режиме "под эфир", зачастую им на монтаж отводится десять-пятнадцать минут. Это они, разбивая клавиатуру в щепки, судорожно собирают экстренные новости и тому подобное, им не до красивостей и изысканных планов. "Стайеры" делают сюжеты с утра на вечер или вообще на завтра, любовно склеивают планы в соответствии с принципами драматургии и монтажа, вышивают крестиком и балуются цветокоррекцией. Если им дают сюжет "под эфир", впадают в ступор и запарывают работу.
Я отношусь к "спринтерам", причём в своей смене считаюсь лучшей.
А теперь та самая история.
Десятого июня две тысячи пятнадцатого года мне в монтаж подсунули сюжет о возможном сносе памятника генералу армии Ивану Черняховскому в польском городе Пененжно. Суть была в том, что власти города приняли решение монумент снести, но финансов на это дело пока не изыскали.
Ну и ладно, залезаю в текст, который ещё пишется, понимаю, что поделка сия потянет минуты на четыре минимум, забираю подобранный ассистентом архив (хроника времён войны с живым Черняховским, наши старые сюжеты об этом памятнике, виды городка Пененжно и тэ дэ и тэ пэ). Сюжет обещал быть адской напиханкой из всего этого великолепия плюс свежие синхроны и видео. Часы показывали шестнадцать ноль ноль. Выпуск новостей, как обычно, в семнадцать тридцать.
Времени вагон, я неторопливо объясняю сидящей рядом практикантке тонкости сборки новостных сюжетов... Текста всё ещё толком нет, я только раскидала доступные синхроны (обычная практика предмонтажа)...
В шестнадцать сорок мне уже не так спокойно. Текста-то всё ещё нет, корреспондентка пишет. А время тикает. Сюжет второй по вёрстке. Ну вас нафиг, думаю я и начинаю перекрывать неначитанный текст картинкой по автохронометражу (есть у нас такая программулина для вычисления длительности текста). А там на какие-то слова виды города, на какие-то - военная хроника... Сижу, колупаюсь, стажёрка с интересом наблюдает. Поднимаю глаза... твою мать!!!.. Семнадцать тринадцать, а у меня ни корреспондента, ни озвучки, ни готового текста! Плюс ещё переводные синхроны поляков. До эфира семнадцать минут.
Я в ужасе начинаю забивать место для озвучки картинкой, уже не сильно морочаясь идеальным соответствием, успеть бы. Режиссёр по связи кричит, что этот сюжет обязан выйти вторым по вёрстке, распоряжение начальства, все дела. Блин, только этого не хватало. Вот ведь паскудство. С такого сюжета не стыдно и на прощалку уйти, а я бы выгадала минут десять минимум. А сейчас... Время утекает на глазах, стажёрка не дышит, я матерюсь так, что аж самой неловко.
В семнадцать двадцать пять, за пять минут до эфира, слышу в коридоре топот и женские крики: "Б... !"
Влетает корреспондентка, как фурия, с воплями: "Всё пропало!", падает на стул и смотрит на меня абсолютно белыми от ужаса глазами. Нам на захват озвучки, оформление переводных синхронов и монтаж четырёхминутного сюжета остаётся пять минут плюс ещё около двух, пока начинается выпуск.
Отодвигаю всех и в панике стучу по кнопкам. Чёрт бы побрал этот "второй по вёрстке" сюжет, успеть почти нереально. Режиссёр уже из студии в истерике пытается выяснить у нас, пойдёт сюжет или нет. Корреспондентка что-то кричит, забыв нажать кнопку связи, и в итоге орёт в пустоту.
Стажёрка скукожилась в своём кресле и не подаёт признаков жизни. Кажется, до неё дошло, что это не учения.
У меня пальцы двигаются с такой скоростью, что монтажная программа иногда не успевает реагировать, отчего я сатанею ещё больше.
- Господи, если уж Олейник в нервах... - тихо скулит корреспондентка и мысленно уже заполняет обходной лист.
Олейник, ага. Палочка-выручалочка ваша, чтоб у вас пульт сгорел. Три с половиной минуты до эфира... ну, вернитесь только из студии...
Не помню, чем я перекрыла концовку (я вообще мало что помню из того монтажа, кроме щёлканья кнопок да бешено ухавшего сердца), но мы были готовы, когда ведущий уже читал подводку к этому сюжету. Слава богу, у нас есть возможность выдавать сюжеты непосредственно из монтажки (как у нас говорят, "с линии"). Десять секунд... Вторая монтажка мотор!!!... В эфире...
Отэфирив, бредём с корреспонденткой в курилку, обе вымотанные и полностью обессиленные. В курилке начинается отходняк от стресса, мы хохочем как ненормальные, но коллеги не смеются. Все слышали по громкой связи крики режиссёра и мои матерные вопли. На нас смотрят сочувственно и с каким-то затаённым восхищением. Корреспондентка в красках расписывает ужасы монтажа и медлительность шеф-редактора, принимавшего текст. Я курю уже третью сигарету.
Это моя работа, блин. И, как ни странно, другой мне не надо.