Бог умер. Я убил Его. Я, человек. Это Ницше
Но как это возможно, чтобы немощный и ничтожный убил огромного и всесильного! Может ли мышь свалить слона, когда она и кожу-то его прокусить не в силах?
Да, может! Достаточно залезть в ухо, проникнуть в нежные его недра – и слон упадет. Правда, мышь при этом и сама погибнет, ее придавит, но дело будет сделано.
Так же и человек: тоже, как и мышь, вошел внутрь божией тайны - знания добра и зла - чем убил Бога. То есть закрыл для Него свою душу, где Он должен был поселиться, оставив Его бесприютным "негде голову приложить". И был за это тоже наказан смертью, так как Бог, живущий в душе, есть условие бессмертия.
Бог есть Творец, и только в этой ипостаси может быть распознан. Ибо когда Он с нами говорит, то мы не можем знать точно, кто это говорит от Его имени, а здесь узнаем "по делам Его". В этой ипостаси он представляет из себя "первичное множество" (Карсавин). То есть рассеянные силы собираются воедино только для некоего творческого акта. Это временное единство есть то, что называют Божией волей или Божьим словом ("Да будет").
Творческим актом было сотворение мира, завораживающая мистерия в шести картинах. Шесть дней Творец работал по ночам (сначала был вечер, а потом – утро), а в светлое время отдыхал, разглядывал сотворенное и оценивал, хорошо ли смотрится.
Когда увидел (на шестой день), что "хорошо весьма", решил, что процесс творения мира завершен, и, значит, творец тут более не нужен. Тогда единство распалось, так как Божья воля больше его не держала. Творец иссяк.
Когда Бог "умер" – а возможные разночтения в причине этой "смерти" связаны с многомерной ипостасностью божества – на Его место заступил человек, которого Он для того и создал в подобии Своем. Но кто-то должен иметь власть и над самим человеком, ибо богоподобный еще не есть сам Бог, но тварь. И индивидуально управлять, и коллективно, ибо человек есть еще и коллективное существо.
Первый тип власти, естественный - первичный и осуществляется через отца, естественного учителя. Последний, вторичный – сверхъестественный, и осуществляется через избранного вождя. И если богоподобие человека, требуемое для управления миром, обеспечивается разумом, то для управления самими богоподобными - не важно, единицами или тысячами - требуется разум иного качества, сверхразум, в просторечии - харизма.
Этим последним человек не был наделен от создания, значит тот, кто берет власть над миром, должен это прежде где-то получить. Но где? Если мире сверх-разум представлен дьяволом - то только от него, контактным путем.
Но от дьявола воняет козлятиной, и контакт с ним выдержит не всякий. И тогда появляются две возможности пути: или остановиться и отказаться от претензий на власть, или продолжать и, зажавши нос, принять в себя дьявола. Последнее доступно только избранникам дьявола, каковыми были все диктаторы, чья воля к власти была сильнее воли к жизни.
Христос выбрал первое и был убит. По Своему же слову: "всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь". Значит, тех, кто увидел тот добрый плод, было недостаточно.
Массовому же сознанию "добрый плод" представлялся как разумная власть – национально униженным иудеям нужен был вождь, который выведет их из лабиринта духоты на свежий воздух, а не Утешитель, который будет утешать их любовью к палачам и объяснять им, что не в деньгах счастье.
Но на пути человека к власти стоит дьявол. Чтобы его преодолеть, надо вступить с ним в контактную схватку, после которой присущий человеку аромат божия сада неизбежно заменяется на инфернальное зловоние, что в христианском богословии определяется как "первородный грех".
Следовательно, всякая власть над миром стоит на лжи, даже и при том, что она – от Бога; сама-то ложь тоже от Бога, ибо нет в мире ничего, что не от Него.
Поэтому, когда Он увидел в своем саду черта с рогами (в образе змея), то объявил Субботу и удалился, раскаявшись в сотворенном; которое уже успел благословить. Суббота есть день божия раскаяния.
Так и мудрейший из правителей, Соломон, понял к концу жизни суетность власти и от восторженной, эротически богоискательной "Песни", пришел к меланхолическому "Экклезиасту".
Христос это помнил и не принял соблазна власти, но предпочел ее лжи правду смерти. И Он сказал в предвидении такого конца, что для иудеев Он – соблазн, а для эллинов – безумие. Соблазн искупительной жертвы и ложное иудейское упование на разумного царя, и безумие означающее, что Он не укладывается в менталитет эллинов.
И что, когда они, раскидав "остаток иудейский", дорвутся до бесхозных Мощей, то зацелуют их до полного непотребства и построят на костях невиданную дотоле по жестокости систему миропорядка, называемую христианской цивилизацией. Безальтернативную, к сожалению, так как ничего лучшего не получилось.
Итак, Бог умер, человек на радостях перестал ухаживать за садом, сад зарос и перестал плодоносить. Мир пребывает в состоянии смертоносной неуправляемости.
Из этого состояния предлагаются два пути выхода: эллинское безумии "свободы" или иудейский соблазн рабства как альтернатив. Каждый ведет в тупик, но вместе - в божий сад ("Я есмь путь...").
Русская идея - которую безуспешно искали в Кремле, а не нашедши, принялись воплощать - она мессианская и состоит в спасении мира. И сейчас как раз - момент.
Россия всегда мыслила через литературу, и самый там мессианский герой - Федя Протасов. Как он сложил на берегу свои одежки, примету греховного мира, так и Россия должна сложить свои боеголовки, страшное советское наследство. Тогда запад перестанет ее бояться, выбросит свои за ненадобностью и не будет больше мешать ее вставанию с колен.
Однако всякая большая идея обязательно должна быть снабжена аппаратом исполнения. Это на сегодняшний день то, чтобы прекратить сдерживание естественного распада, начатого Брежневым. Нельзя прекратить деградацию, когда она так далеко зашла, но можно стараться минимизировать возможные при этом человеческие потери.
И не надо бояться временных поражений на этом временном пути вниз, надо учитывать, что путь вниз ведет к возрождению, тогда как путьв верх – к падению. Кутузов не побоялся отдать Москву на сомосожжение ради перегруппировки сил, потеснился смиренно перед генералом Зима и с его помощью победил. То же самое повторил Сталин, когда отдал пол-страны на съедение ради спасения за Уралом военных заводов - и тоже победил.
При этом оба совершили одну и ту же историческую ошибку - не позаботились о людях. Кутузову-то простилось как первопроходцу, а Сталину как следующему за ним - уже нет. Если теперь будет внесена поправка, то внесшему ее зачтется.
Итак, первоочередная задача текущего момента состоит в том, чтобы стелить людям солому - она мягче боеголовок - не стесняться гуманизма, и брезговать варяжским менеджментом.
И не надо бояться концентрации "аморальной" власти над миром там, где это сложилось исторически - она везде аморальна, а для конценсуального доллара эти соображения вообще не релевантны.
Солнечная система, так же, как атомарная, данные нам как универсальные модели автономных систем - дома ли, мира ли - концентричны. Иначе - эллинское безумие как шизофрения биполярного мира, которым руководит дьявол.