Та осень до сих пор вспоминается мне и жутким кошмаром, и необыкновенным счастьем. Я вновь обрела себя.
Опять влюбилась моя взбалмошная дочь. Да так, что решалась на повторный брак в ее короткой жизни. А окончательное решение принять не могла. Забросила все - и сына, и дом, и работу. Не спала ночами, молча бродила по квартире.
Сосредоточенно думала. Ни с кем не советовалась, никого не слышала, все время что-нибудь медленно жевала, устремив невидящий взгляд в пустоту.
Все это напоминало мне историю ее первого и очень неудачного замужества. Тогда после короткого общения с прежде практически незнакомым ей человеком она вдруг заявила, что это любовь. Которая молнией поразила ее сердце.
Скоротечный огненный брак испепелил ее душу. В результате – громкий развод, разбитая жизнь и на руках - ребенок, мой внук Гоша. Нянчить и воспитывать его пришлось мне, оставив работу, потому что заработок дочери был побольше моего. Мало того, что потеряла любимую работу – потеряла и хорошую квартиру в центре города, потому что, как дура, позволила прописаться в ней пронырливому зятю.
Не прошло и трех лет после этих событий - и у дочери опять скоропалительная, опять неземная любовь, и опять - острый вопрос о новом замужестве. Снова метания: как говорят, и хочется и колется, и мама не велит. Только вот то, что мама не велит, значило здесь мало. Мне удалось лишь затянуть принятие решения - хотя бы на немного. Лера согласилась повременить: взять отпуск, подумать самой, а мне дать две недели отдыха.
Она смогла организовать для меня одноместный номер в подмосковном санатории - мне так хотелось побыть в безмятежном одиночестве, а сама оставалась с Гошей.
Приехала туда в настроении - мрачнее тех туч, что нависли над окружающим лесом. Разбирать вещи не хотелось. Плюхнулась в кресло, да так и просидела в нем до самого ужина Только пробудившийся червячок голода заставил наскоро собраться, чтобы поесть. Оставаться на ночь голодной не хотелось.
Перед входом в столовую взгляд зацепил объявление «СЕГОДНЯ ВЕЧЕР РУССКОГО РОМАНСА». Такой концерт пропустить я не могла, это было то, что надо. Как раз под настроение. Тем более, что романсы - моя давняя страсть, мое увлечение. Тот источник душевного покоя, в котором я так нуждалась.
Постаралась найти в себе силы привести себя в порядок, приодеться.
Выступала известная солистка Москонцерта вместе с аккомпанирующим ей столь же известным гитаристом.
Зал затих. И с первыми же аккордами в душе моей что-то действительно сжалось - и покатилось вслед звенящей мелодии, знакомой до боли. Полились щемящие душу удивительные слова:
Только раз бывает в жизни встреча,
Только раз струною рвется нить …
Я закрыла глаза. И передо мной потекли воспоминания давнего прошлого …
* * *
Это случилось в доме отдыха, где я оказалась после окончания института. Тот курортный роман, единственный роман в моей жизни, что ворвался в нее так бурно и стремительно, что я совсем потеряла голову и по уши окунулась в омут внезапно охватившей страсти.
По приезде мне было трудно разобраться в расположении корпусов. Это заметил коренастый молодой человек, c открытым лицом и веселым взглядом. Оглядев меня, спросил:
- Новенькая?
Показал нужный корпус, подхватил чемодан и проводил прямо до моего номера. По дороге расспросил, чем занимаюсь и откуда приехала. Алеша, так звали этого молодого человека, сразу понравился мне своей простотой, вниманием ко мне и готовностью оказать помощь. Рассказал, что он - военный летчик, в отпуске, отдыхает с друзьями, будет здесь еще неделю.
Мне нравились его веселые серые глаза, с каким-то неуловимым выражением смешливого нахальства. От него веяло энергией, уверенностью в себе и вкусом к жизни.
На следующий день в столовой он оказался за моим столиком. Его взгляд, ласковый и внимательный, смущал меня, заставлял краснеть. Чувствовалось, что ему это доставляет удовольствие.
Я знала, что нравлюсь многим молодым людям. Сознавать это было приятно, но интереса к себе пока никто не вызывал. А Алешей увлеклась сразу, и скоро поняла, что это взаимно.
Все последующие сумасшедшие дни он не отпускал меня от себя. Целыми днями мы гуляли по лесу, допоздна засиживались на скамейках в тихих, уютных аллеях, или в беседке на берегу реки.
И вот тогда меня увлекли романсы. Алеша любил петь и знал их много. У него был красивый, бархатный баритон, и он им умело владел - мать преподавала в музыкальной школе.
Пение Алеши привлекало многих отдыхающих. Когда мы сидели с ним в беседке над рекой и оттуда разливались звуки его мягкого, сочного голоса, вокруг собирались желающие послушать, просили исполнить ту или иную вещь, словно это был концерт. Алексей, не стесняясь, говорил им, что поет только для меня.
Люди многозначительно улыбались, но не расходились. Ему это явно нравилось. И было видно, что нравлюсь ему и я. А меня не покидала мысль, что так хорошо петь может только хороший человек.
Со мной происходило что–то невероятное, душу переполняли чувства, не знакомые прежде. Меня неудержимо влекло к этому веселому парню. Я чувствовала его нежность и она откликалась во мне горячей волной.
Однажды его попросили спеть во время танцев. Он легко согласился. Вышел на сцену к микрофону, объявил, что этот романс посвящает своей любимой девушке - и с улыбкой указал на меня. Я покраснела, застеснялась, почувствовала неловкость. Казалось, что отдыхающие чуть не сжигают меня ревнивыми взглядами, потому что Алеша нравился многим.
И он запел:
Гори, гори, моя звезда…
* * *
Я вздрогнула. Низкий, грудной голос певицы на сцене санаторного клуба словно продолжал этот романс, всплывший в моей памяти. Он звучал очень сдержанно, проникновенно и нежно:
…Звезда любви приветная!
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет никогда…
Этот голос, как и тогда голос Алеши, говорил со мной:
Ты будешь вечно неизменная
В душе тоскующей моей!..
И я опять погрузилась в волнующие воспоминанья…
* * *
Гуляя вместе, мы только целовались и мне это нравилось. Его мягкие, упоительные объятия кружили голову. Мне казалось, что я летаю. Не хотелось возвращаться на землю. Глядя мне прямо в глаза, он тихо напевал:
Отвори потихоньку калитку,;
И войди в тихий сад, словно тень…
Но большего, чем поцелуи, я ему не позволяла.
- Им только одно и нужно, - говорила мне знакомая отдыхающая.
- Смотри, девка, будет, как в той песне - сладку ягоду рвали вместе, горьку ягоду - я одна, - с насмешкой говорила другая.
Ему очень нравилась моя вишневая кружевная шаль и он порой просил надевать ее на вечерние свидания. А при встрече тихо, в полголоса напевал мой любимый романс, - только немного переиначивая слова, так, чтобы он звучал от мужского лица.
В этой шали я с тобой повстречался,
и любимой тебя я назвал.
Ты стыдливо лицо закрывала,
А я нежно тебя целовал…
* * *
В зале зазвучали и эти проникновенные слова.
В моих глазах стояли слезы. Воспоминания хлестали, царапали сердце в кровь. Чтобы совсем не расплакаться, я тихонечко вышла из корпуса.
Темнота, одиночество, удивительно свежий осенний воздух, такой необыкновенно вкусный, расслабили и успокоили меня.
Издалека доносился однотонный гул автострады, по бокам липовой аллеи едва просматривался, освещенный тусклым светом фонарей, цветочный газон. Была заметна еще пламенеющая алая сальвия, желтели бархатцы , серебрилась декоративная травка.
На лавочке по-хозяйски расположился большой рыжий кот с некогда длинным пушистым хвостом, ободранным в любовных битвах. Увидев меня, он мяукнул, прыгнул под ноги и широко, развалился, доверчиво открыв свое светлое брюшко.
Меня не оставляли воспоминания прожитых лет.
* * *
Скоро мы поженились. Родилась Лера, к которой Алеша очень привязался. Свое свободное время старался уделить не только мне, но и дочери, во всем мне помогал. Я чувствовала себя счастливой женщиной.
Как же давно это было! И не в моей жизни, а в каком-то волшебном царстве.
Но вскоре случилось непоправимое. Алеша ушел из нашей жизни. Навсегда. Не вернулся с очередного полетного задания.
Счастье, казавшееся сказочным, сверкнуло, как миг. Потеря любимого опустошила меня и всю мою жизнь. Лишила ее вкуса, запаха и цвета. Все стало серым и скучным. Моя душа не переставала тосковать по Леше.
Немного утешали работа, заботы о ребенке, по дому, но без лучика надежды на счастье. Так и проходила жизнь. А тут появились проблемы с незаметно повзрослевшей дочерью, с ее внезапно вспыхнувшей любовью – сначала одной, потом другой. Надо было помогать ей. Гошу я, конечно, любила, но как то отстраненно. Старалась, но прежние чувства, прежняя легкость и радость существования не возрождались.
* * *
Из темной чащи деревьев, окружавших санаторий, донеслись женские голоса. Среди других заметно выделялся один – сильный и печальный.
Прекрасная страна любовь.
Ведь только в ней бывает счастье…;
От неожиданности я споткнулась. Небо словно опрокинулось и придавило меня. Это были слова любимого романса Алексея, того самого, который он пел незадолго до своего последнего полета.
Отправляясь в этот санаторий, я хотела одного - забыть кошмар своего существования и хотя бы немного восстановить свои душевные силы. Пока это не получалось. Прошлое не отпускало меня, снова и снова напоминая о прекрасном былом и бесцельном, унылым будущем. В голове заезженной пластинкой крутились грустные слова:
Отцвели уж давно хризантемы в саду,;
Но любовь всё живёт в моём сердце больном...;;
* * *
Врач, приятная молодая женщина, не стала лезть в душу с расспросами о причинах отказа от процедур. В то время, когда отдыхающие бегали по кабинетам, я гуляла по бесчисленным дорожкам санатория. Надо сказать, что мне это не просто нравилось. Я отдыхала. Одиночество, уходящее тепло, красота осени с ее желтым листопадом, длительные прогулки пошли мне на пользу.
Я не считала себя красавицей. Овал лица давно потерял изящную легкость. Бледная, круглолицая, простоволосая, с лицом, озабоченным нескончаемыми житейскими проблемами, да еще и с некоторым телесным избытком, в свои сорок пять я казалась себе тенью кустодиевских женщин.
А тут у меня вдруг появились краски на лице. На душе стало спокойнее. Уже улыбалась, приветствуя примелькавшиеся лица. С удивлением заметила, что со мной хотят познакомиться мужчины – от их внимания давно отвыкла. Личной жизни для меня долго не существовало, было не до того. Это у дочери личная жизнь, разобраться бы с ней. Да и Гоша, любимый внук на руках. Столько хлопот, столько забот.
Неделя отдыха явно что-то меняла во мне.
Домой не тянуло. Дочь же торопила с возвращением. Заждался Гоша, скучает, часто плачет. Жаль было и дочь, и внука. Корила себя. Им одним, без меня, трудно, а я тут бездельем маюсь. Понимала, не по-людски это. А уезжать не хотелось.
Полная этих дум, стояла в очереди у кабинета врача. И вдруг перехватила любопытный мужской взгляд, услышала:
- Вижу, волнуетесь, идите сейчас, вместо меня. Я первичный, со мной разбираться долго. Подожду.
В голосе мужчины прозвучали заботливые нотки. Такие же, как у моего Леши .
Врач мягко, понимающе улыбнулась, услышав о необходимости уехать до срока.
- Что вы, не надо торопиться. Вы только начинаете приходить в себя. Еще неделя – и вы почувствуете себя совсем по-другому. Это поможет многое изменить в жизни. Оставайтесь.
Я не удивилась ее словам. Почему-то не стала настаивать и осталась.
Мои прогулки продолжались. Я даже перестала думать о том, что меня ждет с новым замужеством дочери. Как бы стряхнула с себя лишний груз. Жить стало легче и интереснее.
Но главное - неожиданно обратила внимание, что мой взгляд ищет мужчину. Да-да, мужчину. Определенного, того самого, кто уступил мне свою очередь, проявил заботу и внимание. Как когда-то Алеша. И внешне ведь он чем-то напомнил мне Алексея.
Скоро на одной из тропинок я снова встретилась с ним. Он слегка прихрамывая, шел навстречу мне, опираясь на изящную трость. Невысокого роста, стройный, коренастый, с такими же, как и у Алеши, светлыми, глазами, но без его веселой искринки в них.
Он узнал меня. Поклонился - несколько старомодно, уважительно.
Но не остановился Прошел мимо. Меня почему-то это задело. Почему? Я не могла ответить на свой вопрос.
Наши встречи на липовых аллеях, пустынных, освещенных мягким осенним солнцем, стали привычными. Он всегда гулял один.
Я как с цепи сорвалась. Возникло трудно одолимое желание остановить его, поговорить, узнать о нем как можно больше. Все.
Еще издали взгляд выхватывал его одинокую худощавую фигуру с военной выправкой. Все надеялась – вот-вот сейчас остановится, заговорит, хотя бы что-нибудь спросит. Но, видно, что-то удерживало его. Встречаясь, мы, как обычно, здоровались и проходили мимо друг друга.
Удивительно теплая осень, затянувшееся бабье лето последними яркими мазками призывала вкушать красоту и прелесть жизни. Во мне проснулось далеко запрятанное, тайное, женское чувство - потребность любви, желание быть любимой. Но сделать первый шаг я не могла.
Я шла по старой липовой аллее, уже засыпанной опадающей листвой. Она мягко шуршала под каждым моим шагом. Лес становился все прозрачнее, и хотя листьев на деревьях оставалось еще немало, все отчетливее вырисовывались черные, костлявые сучья. Впереди зима.
Конечно, я знала, что все мы когда-то начнем стареть. Но жила, однако, так, будто меня это никогда не коснется. Увядающий лес напомнил мне, что вечной молодости нет! Осень – вот она, рядом. Все так быстротечно. И стало вдруг так щемяще больно от сознания того, что жизнь проходит, и надо торопиться, успеть догнать, прочувствовать ее ускользающую красоту. Не упустить все еще возможного счастья.
В последний вечер я подкрасилась, по старой привычке набросила на плечи свою любимую кружевную шаль, сунула ноги в неодеванные, подаренные дочерью лодочки на высоком каблуке. С теплотой вспомнила о ней - она оказалась права, пригодились. Мне хотелось быть красивой, заметной, такой же неотразимой, как много лет назад.
Когда любила. Когда была любима.
И привлечь его внимание.
Я пришла на ужин королевой и ждала своего короля с трепетом в сердце. Не откликнуться на мой молчаливый призыв, мне казалось, было невозможно.
Он появился. Как всегда, один.
Грустными глазами окинул зал.
Увидел меня, наши взгляды встретились.
Какая добрая улыбка!
Но взгляд?! Удивленный и растерянный…
Я сидела одна. Он так и не подсел ко мне.
Ну что ж! Значит, не судьба.
Хотя… Перед мной стоял его взгляд. В его глазах мягко и чуть тревожно проглядывала грусть. Разве можно понять всю немыслимую сложность человеческих переживаний? В нем какая то тайна, загадка. Мне казалось, что он говорит со мной словами романса :
Не пробуждай воспоминаний минувших дней,
Не возвратишь былых желаний в душе моей,
И на меня свой взор опасный не устремляй,
Мечтой любви, мечтой прекрасной - не увлекай.
Пусть так. Пусть. Все равно благодарна ему - я пробудилась! Покинула подземелье бесчувствия. Думаю, что Алеша понял бы меня и простил. И теперь, как поется в известном романсе, сквозь все преграды и напасти во мне снова прорастет страна любви , где только и бывает счастье…
Глупая я. За что так корила свою бедную дочь?
Страна любви – действительно прекрасная страна. Мы обе с дочкой словно сошли с ума. И может, в этом наше счастье?
Издалека доносилось тихое пение:
Отцвели уж давно хризантемы в саду...
Нет! Еще не отцвели.
Теперь я твердо знала, что мой вечер романса и мои хризантемы - впереди.