Октябрь. Где-то, наверно, идет дождь, но здесь тепло. Тихонько колышется полог над большой кроватью. Три большие свечи горят на столе.
Руку взять чуть повыше запястья; кончиками пальцев погладить, чтобы стало смешно, потому что это очень важно. Потом поцеловать ладонь, медленно, чувствуя, как становится трудно дышать, и глубоко выдохнуть в эту ладонь. Свет от свеч делает все вокруг сладким и теплым, как мед, или как рахат-лукум. Сизый дымок пахнет детством.
Это то, как мы все начались.
Ее глаза смотрят внимательно и доверчиво. Сейчас он подойдет близко-близко и пощекочет ее щеку своим дыханием. Они сплетут пальцы, едва держась на ногах и одновременно будто взлетая, а тишина будет обволакивать их.
Когда первый поцелуй коснется ее шеи, что-то бесшумно взорвется, и рассыплется искорками на их телах, и уже будет не видно ничего, и останется только ночь.
Руки, грудь, горло, все так и обмирает от нежности. Не верится, что можно прикасаться друг к другу. Пальцы сами тянутся к лицу, к талии, к волосам; поцелуев становится несчетное количество, и именно в этой нескончаемости счастье. Что ж, у них в запасе целая вечность.
Какой самый простой способ замедлить время? Проследить траекторию падающего листа. Не все ли мы по осени задумываемся о нашей жизни; и что есть она, как не траектория опадающего листа... Нужно только внимательно следить за этой траекторией.
В тот миг они были живы, как никогда.
Достаточно было лежать рядом, держа руки друг друга. Ее короткие волосы щекочут ему шею и грудь, и это такое упоение... Отчего люди так любят прикосновения? Почему так приятно чувствовать эту дрожь, эту слабость, когда все вертится и совершенно теряешь способность связной речи, мыслей? Пальцы холодеют и отнимаются, а внутри наоборот, накипает что-то горячее и огромное, неспособное оставаться замкнутым.
А как стучит сердце - разве оно билось прежде? Он и не знал, что такое бывает. И хочется доверить ей это, сказать, послушай, да ведь оно бьется, и только благодаря тебе... Раньше он никогда не слышал этого, не чувствовал ни одного удара... Да, вот тогда, тот разряд, он его запустил. И никто об этом не узнает, никогда, а она будет слышать теперь этот стук всегда. Разве забудешь это - шутка ли, чье-то сердце забилось благодаря тебе.
В окно медленно заглянет рассвет. Розовым отсветом приласкает лица этих двоих, разбудит ненароком. Они проснутся как в амнезии; было ли это вчера, было ли это с нами?
Трава шуршит и каплет росой на резиновые сапоги. Руки теперь отпустить совершенно невозможно, и это так смешно, так легко! Что может быть легче и приятнее, чем постоянно таскать за собой этого человека, которого не променяешь ни на что на свете? Что это за мир? Разве есть в нем что-то, что важнее чем его глаза, его слова, улыбка, его сердце?
А рассвет и рад. Вот они, стоят и щурятся, смотря на кромку гигантского солнца на востоке. Такие же, как еще несколько миллиардов. И не сравнимые ни с кем.
Ах , как они светятся!..