Концерт оказался невероятным: Эви Белл играла так, что сердце замирало. В дуэте со скрипкой контрабасистка ухитрилась ввести в какой-то невероятный транс почти весь зал. Почти: в сознании Каору после нескольких секунд с начала композиции будто щелкнуло — она знает эту мелодию, она слышала ее, и не далее как прошедшей ночью!
С мест, весьма удобных для наблюдения за сценой, девушка могла видеть Белл в подробностях: сосредоточенное напряженное лицо с полуприкрытыми глазами, широкие плечи под серебристо-белым шелком платья, собранные в узел черные вьющиеся волосы.
Каору всем телом подалась вперед, дыша редко и смотря на контрабасистку округлившимися от восторга глазами. От этой музыки — чем дольше она звучала — в голове не осталось ни одной мысли, а сердце сжималось при каждом пассаже.
В какой-то момент Алан придвинулся ближе, накрывая пальцами ладонь Каору — его тоже заворожили и околдовали. Но он не мог видеть, как подрагивают пальцы Белл и почти болезненно кривится рот. Мужчина смотрел на свою спутницу.
"Не забывай меня."
Скрипка застонала как-то особенно тоскливо, переплетаясь с низким гулом контрабаса.
"Я Эллиот."
Каору вцепилась в подлокотники так, что пальцы побелели. Губы шевельнулись в беззвучном: "Я помню тебя" — голос отказывался подчиняться, застрял где-то в груди, в глотке, мешая дышать.
Музыка затихла. Зал в едином порыве поднялся, заходясь в аплодисментах, и только разве что Алан остался сидеть, уже со страхом глядя на Каору.
Девушка медленно, как во сне, откинулась на спинку кресла и, закрыв лицо руками, заплакала. Алану пришлось дождаться конца следующей композиции, чтобы под возмущенное перешептывание вывести Каору из зала. Поискав глазами отметку, указывающую направление к уборным, он повел спутницу, крепко обнимая.
Девушка цеплялась за него, как утопающая за соломинку. Безупречный макияж был безнадежно испорчен, рукава намокли от слез, а Каору все никак не могла успокоиться.
Ее завели в светлую комнатку и оставили перед раковиной. Алан спешно набирал бумажные полотенца, всерьез опасаясь напугать какую-нибудь женщину одним своим присутствием.
— Вам нужно умыться, — напомнил он, настороженно вглядываясь то в лицо Каору, то в отражение.
— Простите, — хрипло шептала девушка. От волнения ее обычно почти незаметный акцент стал просто чудовищным. — Простите, эта музыка... песня той девочки, простите, я все испортила, не надо было приходить...
Обняв ее за плечи, Алан, помедлив, поцеловал ее в щеку и сам открыл воду. Смывать макияж не с себя — Алан даже улыбнулся этой мысли — было неудобно, но он старался.
— Ничего страшного не произошло, — утешал он, больше не отходя. — Успокойтесь, все в порядке. Что с девочкой? Вы вспомнили что-то еще?
Каору всхлипнула и замотала головой.
— Нет, но это та музыка. Та самая музыка, она привела меня к ней. К девочке. — Японка успокоилась настолько, что смогла сама открыть сумочку и достать косметичку. Смывать остатки туши и помады специальным средством получалось гораздо быстрее. — Это ее музыка. Что это? Она есть в программке?
— Посмотрим. У нас есть еще сорок минут до конца концерта, так что успеем все разузнать. Или идите в зал, а я попробую дозвониться кое-кому, и если она меня не пошлет куда подальше, то, возможно, удастся выяснить о том, кто пишет музыку для миссис Белл.
— Я не уверена, что смогу вынести остаток концерта, — снова покачала головой Каору. — Простите. Я испортила вечер. Вы сказали "миссис"? Она замужем?
— Если я верно помню, вдова. Хотя могу и ошибаться. — Алан снова приобнял ее, но на этот раз за талию, и прикоснулся губами к темноволосой макушке, прикрыв глаза. — Пойдемте подышим воздухом. Я позвоню и спрошу заодно и это.
— Не нужно никому звонить. — Каору успокоилась достаточно, чтобы рискнуть повторно накрасить ресницы. Руки почти не дрожали. — Я могу узнать сама. Тут неподалеку есть цветочный магазин?
— Найдем.
Осторожно разжав руки, мужчина подошел к двери и выглянул в коридор. Шепотом извинившись, выскользнул наружу — как раз вовремя, чтобы не вызвать гнев трех женщин, направляющихся в уборную. Они спешили, не хотели пропустить остаток выступления.
Каору аккуратно запудрила красные пятна от слез, еще раз удостоверилась в целости макияжа и, сделав несколько глубоких вдохов, вышла следом за Аланом. Теперь она была полна решимости поговорить с миссис Эви Белл и узнать, как она связана с маленькой девочкой по имени Эллиот.
***
Алан ухитрился отыскать цветочный магазин и терпеливо уговорил продавца найти самый-самый красивый букет из тех, что были в наличии. На него смотрели как на сумасшедшего или изменщика, пытающегося загладить вину перед поймавшей его женушкой.
Каору места себе не находила. Она боялась пропустить окончание концерта и не успеть передать букет контрабасистке, а самое главное — не узнать ответ на свой вопрос. Когда ожидание стало совершенно невыносимым, она с решительным видом подошла к прилавку, указала на букет азалий и ирисов и сама полезла за кошельком.
— Позвольте, все-таки я сам...
Теперь на Алана смотрели с жалостью. Клеиться к покупательницам — это уже совсем безнадежный случай.
Уже выходя на улицу, Алан тяжело вздохнул:
— Давно не чувствовал себя таким неудачником. Этот тип, кажется, счел меня маньяком.
— Нет, вы просто были слишком вежливы, — раздраженно бросила Каору и тут же рассмеялась. — Кто бы мог подумать, что я это скажу. Все в порядке. Теперь у нас есть самый красивый букет, и мы можем отправиться покорять сердце королевы. Я только искренне надеюсь, что та маленькая девочка — не ее дочь...
Они успели как раз к окончанию концерта. Пройти за сцену не было никакой возможности, так что Каору написала на прилагавшейся к цветам карточке: "Спасибо за чудесную музыку. Простите за вопрос, но вы знаете девочку по имени Эллиот? Я бы хотела поговорить с вами." и передала букет сотруднику концертного зала. Теперь оставалось только ждать.
Алан, чтобы загладить "излишнюю вежливость", принес несколько буклетов и принялся развлекать девушку страшным подобием оригами. Результаты своих стараний он назвал драконами, но больше эти чудовища походили на безногих жирафов.
Им пришлось прождать почти час: подошедший к парочке служащий сказал, что с ними побеседуют, как только освободятся. Второй раз он пришел с просьбой пройти за ним.
В гримерной их ждала Эви Белл, все еще в платье, но с распущенными волосами и без косметики. Чтобы замаскировать покрасневшие и опухшие нос и веки, пришлось бы потратить много пудры.
— Вы репортеры? — с порога спросила контрабасистка, нахохлившись в углу дивана.
— Нет, — поспешила заверить ее Каору. Без макияжа и укладки миссис Белл была очень похожа на ту призрачную девочку, если бы она прожила на несколько десятилетий дольше. — Вы можете счесть меня журналисткой или сумасшедшей, но, уверяю вас, я не то и не другое. Вы ее мама?
Женщина поглядела на нее, кривя губы, и кивнула, забывая моргать. Странное совпадение, но серебристо-белое платье в свете ламп переливалось и мерцало как то свечение из сна.
Алан настороженно поглядел на дверь. Ему стало не по себе, и он не был уверен, что дело в пугающем вопросе и не менее страшном ответе.
Каору сцепила руки и низко опустила голову, лишь бы не смотреть на убитую горем женщину.
— Мне так жаль, мэм. Я хотела бы узнать, что случилось с вашей дочерью, и найти ее. — Японка склонилась в вежливом поклоне. Будто сломалась пополам. — Если вы позволите. Уверяю вас, в прессу это не попадет.
— Об этом уже писали, — изменившимся, поползшим вверх и ставшим каким-то ломким голосом отозвалась Белл, не предлагая сесть, но и не отводя взгляд от посетителей. — Она потерялась семь лет назад. Убежала поиграть на улице и не вернулась. Кто вы? Детективы-самоучки? Уверяю вас, — стал голос еще выше, — ее искали. Если бы она была жива, ее сумели бы найти.
— Она мертва, — тихо сказала Каору, не выпрямляясь. — Она потерялась где-то под землей, когда пыталась спрятаться от человека по имени Эдж. Она знала, что ее ищут, но ее никто не слышал. Я хочу найти ее, чтобы девочка могла обрести покой. Вы поможете?
Ее дернули в сторону и толкнули под легкое поскрипывание дверных петель. Над головой резко выдохнули, зазвенело...
— У-убирайся! — заикаясь, взвизгнула Белл, уже не сдерживая рыдания. На этот раз под руки попалась книга, угодившая Алану в голову, и на этом музыкантка останавливаться не собиралась, обшаривая вслепую стол. — Убирайся!
Каору сама не заметила, как оказалась в коридоре — Алан вытолкнул ее слишком быстро, и девушка просто не успела среагировать. Она бросилась обратно к двери.
— Алан! Пойдемте!
Теховец выскочил, отряхивая пиджак от воды и стеклянного крошева: в него швырнулись вазой.
— Б-бегом отсюда, п-пока она н-не вызвала охрану, — выдохнул он, заикаясь почти так же, как несчастная Эви.
— О боже, простите, Алан, мне так жаль, — протянула Каору, утягивая его за собой дальше по коридору. — Я не думала, что она так бурно отреагирует. Это было так глупо. Нужно было соглашаться с вашим планом.
— А у меня был план? — постанывая, поинтересовался Шерли, почему-то прихрамывая. — Она здорово меня подбила той книжкой, в голове муть. Вы водить умеете?
— У меня нет прав. Может, забежим за угол и поймаем такси?
— Жаль машину. Но если вы согласитесь подождать, я, возможно, уговорю кое-кого нас отвезти.
— Если этот человек доберется сюда раньше, чем миссис Белл отправит нас в полицейский участок...
***
Совсем скоро к лавочке, на которой пытался прийти в себя Алан, до сих пор без уверенности отвечавший, сколько видит пальцев и фонарных столбов, легкой походкой, сунув руки в карманы куртки, подошел невысокий паренек с лицом хитрой лисицы. Алан поприветствовал коллегу невнятным мычанием: его немного мутило.
Японка вежливо поклонилась и представилась:
— Каору Танака. Прошу прощения, что пришлось отвлечь вас от ваших дел.
Как ни странно, тот ответил ей таким же поклоном, расплываясь в радостной улыбке.
— Танака-сан, как приятно снова вас встретить. Я Майкл Лоуренс, мы виделись на приеме, организованном вашим отцом. Много слышал о вас.
Алан зажмурился, пытаясь остановить мельтешение темных пятен перед глазами. Его основательно насторожил тон, с которым мелкий пакостник обращался к его Каору: больно уж жизнерадостно для человека, предположительно избитого своей подружкой.
— О, я вас помню, — удивленно ответила японка, не догадываясь о подозрениях Алана. — Простите, не узнала вас в западной одежде.
— Пусть это будет комплиментом моему умению мимикрировать, — заулыбался Лоуренс шире и обаятельнее. — Но, думаю, что пока лучше оставить это и вернуть вас в цивилизацию. Алан, — наклонился он к сопящему скандинаву, — ты встать можешь?
— Д-да, — просипел тот, медленно распрямляясь. Шишка пониже макушки разболелась до новой вспышки пятен. Или это спина виновата? Нет, вот она-то как раз на удары крепкая.
Каору взяла Алана за руку. Она совершенно не понимала, как может помочь ему, и чувствовала себя очень виноватой.
— Нужно отвезти его в больницу. Только бы не сотрясение.
— Дома отлежится и оклемается, — не разделял ее беспокойства Лоуренс, придерживая того с другой стороны. — Частое явление: порасшибает головой стены — и ничего, а потом стукнешь легонько, и вот такое начинается. Лучше я с ним сегодня посижу, чтобы точно ничего не случилось, а завтра посмотрим. Но вы не беспокойтесь, он у нас крепкий, — утешил куда более понимающим тоном парень, чем до этого утешал Алан.
Сопение стало громче. Этот засранец вел себя слишком нагло, слишком навязчиво и...
— Алан, — ввинтился в ноющую голову взволнованный голос с подчеркнуто правильным произношением, — если станет плохо — говори, остановимся.
"Остановись подальше от этой женщины!" — едва не взревел Шерли, но сообразил, что сам же позвал приятеля, и теперь такие сцены будут выглядеть вдвойне нелепо.
— Я могу посидеть с ним, — вызвалась Каору. — Я работала волонтером в Индии пару лет назад, смогу оказать первую помощь.
— А если у него припадок начнется? — с сомнением пробормотал Лоуренс и вздрогнул, когда его попытались пнуть.
Бешенство в затуманенных серых глазах стало не совсем адекватным.
— Кажется, в таком случае вам достанется сильнее. Если что-то случится, я вызову "скорую", а вы лучше возвращайтесь домой.
— Уверены? Ну, как знаете, и все равно осторожнее, больно он нервный сегодня. — Дождавшись зеленого сигнала, Лоуренс потянул Алана, переходя дорогу и сворачивая к стоянке.
Уже усаживая пострадавшего на заднее сидение, он поинтересовался:
— Кто это его так? И за что? Да еще и облили...
— Солистка кинула в него вазу. Лучше бы она попала в меня, как хотела, — расстроенно вздохнула Каору и обошла машину, чтобы сесть на заднее сиденье вместе с Аланом. — Я ее сильно расстроила.
— Раскритиковали выступление? — с сочувствием спросил Майкл, проверяя, все ли устроились, и только после перебираясь за руль. Водил он осторожно, чтобы не болтать пассажиров, и адреса не спрашивал. — Вот уж неожиданный поворот. Эви чудесно играет.
— Да. Играет она замечательно. Но это не относится к травме Алана. Я задала ей личный вопрос в некорректной форме.
— А если я спрошу, в чем было дело, вы меня по голове не огреете? — смешливо вскинул брови мелкий, глядя в зеркало заднего вида.
Каору с отсутствующим видом смотрела в окно, держа Алана за руку.
— Я сказала, что ее дочь мертва и что я хочу ее найти.
Их водитель удивленно хмыкнул, снова покосившись на отражение, и покачал головой.
— Здесь кто угодно бы разозлился. Значит, я везу вас к Алану, а после еду к Эви — бедная, она, наверное, проплачет всю ночь.
— Мне действительно жаль, — в который раз за вечер повторила японка. — Надо было что-то придумать, не лезть напролом, но эта музыка... Она посвятила композицию дочери, да?
— Играла ее на ночь. Девочка плохо засыпала и не хотела ложиться без музыки. Эви только несколько месяцев назад стала играть ее на выступлениях. Позавчера — впервые в Штатах.
— Я слышала ее раньше, — Каору посмотрела в зеркало заднего вида, пытаясь поймать взгляд Майкла. — Вы же работаете вместе с Аланом?
Темные глаза задержались на отражении, и парень улыбнулся, снова глядя на дорогу.
— Работаю. Мы из одного отдела.
— Ну тогда вы не сочтете меня психом. Ее дочь, Эллиот, попросила меня найти ее. Она хочет, чтобы ее нашли, хочет увидеть маму.
Ладонь Алана чуть сжала пальцы девушки, но пытаться справиться с тошнотой и сказать внятно теховец не рискнул, понадеялся, что его поймут и так. А понять было непросто: Майкл Лоуренс светился сдержанным участием и пониманием, сочувственно кивая.
— Призрак ребенка? Жутко с таким сталкиваться, могу представить. У вас есть какие-то предположения или зацепки, что с ней могло произойти?
— Возможно, — уклончиво ответила Каору, снова переведя взгляд на проносившиеся за окном дома. Смысла жеста Алана она не поняла, но решила быть чуть менее откровенной. — Мне нужно все проверить. Как только Алану станет лучше, я займусь расследованием. Одно я могу точно сказать — девочка под землей и давно мертва.
— Вам понадобятся схемы подземных тоннелей, канализации и метро? — помолчав, непринужденно спросил Майкл так, словно эти материалы выдавали в ближайшем киоске.
— Да. Но все это можно найти и в библиотеке. Гораздо важнее узнать, где в то время жила миссис Белл, в какую школу ходила Эллиот, с кем дружила, где играла...
— С огромным удовольствием. А можно мне тоже поучаствовать во всем этом? — улыбнулся парень так светло и искренне, с таким желанием помочь, что сказать "нет, спасибо" стало бы серьезным испытанием для совести.
Каору, однако, двигали куда более прагматичные причины, когда она соглашалась.
— Если вы дружны с мисс Белл, вы бы очень помогли. Иначе узнавать все придется из желтой прессы, а там пишут в основном грязь и ложь.
— Это будет непросто, — вздохнули с переднего сидения. — Моя подруга уверена, что у нас с ней неподобающие отношения, и не дай боги кто-нибудь проболтается, что я к ней наведываюсь. Сегодня-то расспрашивать ее будет совсем бесчеловечно. Но я сделаю все, что в моих силах, разумеется.
— Спасибо, мистер Лоуренс. А я тем временем попробую разузнать что-нибудь из прессы тех лет. Наверняка крупные издания писали об Эллиот.
***
В квартире Алана было слегка не прибрано, а Лори накинулась на гостей со счастливым лаем, облизав лицо не успевшего увернуться Лоуренса.
Майклу пришлось задержаться, чтобы помочь довести Алана до спальни, покормить Лори и сбегать ее выгулять — на всякий случай. Сенбернариха его в этом только поддержала, аккуратно, но настойчиво вытащив в прихожую — для этого малютка-теховец не прилагал никаких усилий и просто крепко держал поводок. Самым забавным было то, что его выражение лица соответствовало полному счастью. Эти два не слишком отличающиеся друг от друга ростом существа прекрасно ладили.
А Каору ждали смущающие, но необходимые обязанности: она разобрала постель, помогла Алану раздеться до белья и лечь, изо всех сил стараясь не слишком на него пялиться. Относиться к "белому мишке" как к пациенту, лишенному пола, как она делала в Индии, не получалось.
Алан тоже смущался, но возражать не смел, чтобы сильнее не разболтать ушибленную голову, потому позволял с собой делать все, что нужно. Уже растянувшись под одеялом и тихонько сопя, он из-под полуприкрытых век наблюдал за девушкой, твердо решив и призрака найти, и задарить ее конфетами для компенсации морального ущерба.
Вернувшийся вскоре Лоуренс, раскрасневший после бега и лохматый не меньше Лори, отправился мыть сенбернарихе лапы, но вид у него был такой, будто он цепляется за любую возможность задержаться подольше.
Каору выключила свет в комнате Алана и, тихо сказав: "Сейчас вернусь", направилась в кухню готовить чай.
Через пару минут к ней присоединились все такие же взъерошенные, но чистые Лори и Майкл, причем добродушие и умение радоваться жизни в обоих сквозило одинаковое.
— Вам чем-нибудь помочь? — с готовностью поинтересовался теховец, одергивая легкомысленную футболку с рисунком из летающих ежиков, скрывавшуюся у него под свитером. — Показать, где аптечка?
— Да, пожалуйста, — не отрываясь от приготовления чая, кивнула Каору. — Налить и вам чашечку?
— Будете очень любезны, — заулыбался парень, но прежде аптечки вытащил еще немного корма для Лори и несколько печенюшек. С его ростом дразнить собаку было глупо, но весело.
Тихо хихикая и отбиваясь от ненасытной Лори, он вытащил аптечку — бамбуковую коробку с множеством ящичков.
— Здесь от давления, эти — обезболивающие, эти — снотворное и успокоительное, — показывал Лоуренс, глядя на девушку только искоса.
Каору, кивая, закатала рукава платья, но они все равно так и норовили попасть то в чайник, то в раковину, то в сахарницу. И волосы падали на лицо, делая девушку похожей на японского призрака, зачем-то решившего переодеться в западную одежду.
— Спасибо. — Она поставила чайник греться и, присев на корточки, принялась чесать Лори за ухом. — Я побуду тут, сколько нужно, но если Алану станет хуже, придется вызвать врача. Я все-таки не медик.
— Телефоны врачей, к которым лучше обращаться, я тогда запишу. Не ответят по первому номеру — звоните на второй. Алана они знают, так что сделают все так, как необходимо.
Отыскав в одной из кухонных тумб потрепанный блокнот и огрызок карандаша, парень быстро записал несколько номеров и имен и прилепил листок к холодильнику магнитом в виде объемной таксы, найденным в том же ящике.
— А как так вышло, что призрак решил обратиться к вам? — прислонившись к стене, спросил Майкл с таким видом, будто это был вопрос о погоде.
— Я не знаю, — честно ответила девушка. — Правда не знаю. Если бы не разговоры с Аланом, я бы посчитала это сном.
— Или вы медиум. Такое тоже возможно, иногда способности пробуждаются очень поздно. Придется поторопиться, — пробормотал Майкл, разглядывая пол, — эти призраки бывают такими нетерпеливыми.
Каору не удержалась от смешка.
— Не смешите. Я так долго гонялась за призраками, что они бы меня заметили гораздо раньше, будь у меня хоть капля таланта. Но я не буду затягивать — мне жаль эту малышку, я хочу помочь ей как можно быстрее. Просто Алан сегодня нуждается в помощи гораздо больше.
— Он, наверное, счастлив, что вы останетесь, — тихо заметил теховец и поглядел на чайник с тоскливым сомнением. — Лучше мне уйти, не дожидаясь чая. Алану вряд ли нравится, что я отнимаю у вас время, да и подарок для Эви нужно успеть купить.
— Вы не отнимаете у меня время, — возразила девушка. — И в Нью-Йорке наверняка много магазинов, открытых допоздна. Если бы не вы, нам пришлось бы добираться на такси, чай — меньшее, что мы можем вам предложить за такую услугу.
— Танака-сан, пугать ушибленного друга долгими разговорами с нравящейся ему женщиной — не лучший выбор. — Отлипнув от холодильника, Лоуренс потрепал Лори по охотно подставленной макушке и вышел из кухни. — Через пару дней я загляну к вам со всем, что смогу узнать, — произнес он громче, наклоняясь за обувью. — А если произойдет что-то внеплановое, у Алана есть мой номер. Звоните в любое время суток.
— Хорошо. — Каору вышла следом за ним в коридор. — Еще раз спасибо, мистер Лоуренс.
С ней тепло распрощались и шустро выскочили в подъезд. Вовремя: в спальне Алан, вытащив из шкафа слишком аккуратный, чтобы им часто пользовались, халат, пытался нацепить тапочки и выползти к людям.
— Вы с ума сошли?! — забыв понизить голос, возмутилась Каору, заглядывая в комнату. — Ложитесь немедленно, вам нельзя двигаться!
— Я думал, что-то случилось, — буркнул мужчина, поежившись от холода, хотя в квартире работало отопление. — И я не больной, чтобы лежать пластом и жалобно закатывать глаза. Хотя бы потому, что все равно не получается. — Коротко хохотнув, он потер переносицу. — Точно все нормально?
— Все абсолютно нормально, — Каору взяла его за руки и повела обратно к кровати. — Вам нужно лежать, по крайней мере пока мы не поймем, нет ли сотрясения. Как вы себя чувствуете? Слабость, тошнота, головокружение? Провалы в памяти?
Алан послушно мычал на каждое "да" и только насчет последнего выдал сомнительный стон. Вернувшись под одеяло, он не отпустил руку Каору, приглашая сесть рядом. Лоуренс точно был прав насчет того, что ему присутствие девушки было в радость.
Японка послушно опустилась на край, расправляя пальцем складки простыни.
— Хотите теплого чаю?
— Только если вы выпьете его в моей компании. В угловом шкафу есть конфеты, откройте те, которые понравятся. — Алан немного подвинулся и попытался улыбнуться подрагивающими губами. — И идите сюда. Только не показывайте сладкое Лори, иначе она озвереет.
Каору улыбнулась в ответ и пошла в кухню. Она принесла две кружки, чайник, конфеты и коробку пакетиков и принялась раскладывать все на прикроватной тумбе.
— Кто бы мог подумать, что я все же окажусь у вас в гостях. Да еще по такому поводу.
— Вы искушаете меня биться головой каждый день, — кривовато усмехнулся Алан, приподнимаясь на подушках. Взмокший лоб совершенно не вязался с решительностью во все еще затуманенных глазах. — Иначе мне не заслужить вашего внимания. Н-но, — вскинул он руки, — лупить за откровения меня не надо, даже если очень хочется.
— Я сделаю вид, что поверила, будто бы вы говорите все это из-за травмы, — подмигнула Каору. Она налила полкружки горячей воды и бросила в нее пакетик. — Лежите пока, путь остынет. Ожоги я лечить не умею.
— А я не буду доставлять еще больше проблем.
Теховец послушно лежал, не замечая, как глупо улыбается, когда взгляд возвращался к Каору. В голове потихоньку затихало гудение, но мысли продолжали течь лениво и вяло, чтобы соображать, как неприлично таращиться на людей. Даже Лори, затосковавшая в одиночестве и пришедшая в спальню, прятала морду лапами, натыкаясь на влюбленное лицо хозяина.
Девушка чувствовала себя очень неуютно, поэтому болтала без умолку. Она рассказывала об Индии, о мальчике по имени Ванада, на спор полезшем на дерево и чуть не убившемся, о девочке Таре, делавшей чудесные куклы из глины и обрывков ткани, о других детях, которых лечила или с которыми просто общалась.
— Какая вы чудесная, — заметил немного сонно Алан, разморенный теплом и чаем и почему-то уверенный, что происходящее на самом деле нереально. С чего бы умной и красивой Каору Танака быть у него дома, когда обычно с ним сидит Лоуренс, которого все равно выгнали на мороз?
Он даже не был уверен, что подумал это, а не сказал вслух.
— Какая вы чудесная, — повторил он, улыбаясь. — И очень храбрая. Знаете, а я думал, что самый лучший мой собеседник — отражение после бутылки русской водки. А это оказались вы.
— У вас еще есть хороший друг, — заметила девушка. — Мистер Лоуренс так о вас беспокоится. Честно говоря, я даже немного завидую: моя единственная подруга осталась в Японии, она давно уже вышла замуж, родила... Нам теперь почти не о чем общаться. Я даже не могу вспомнить, когда говорила с ней в последний раз.
— Понимаю, — вздохнул тяжело-тяжело Алан, прикрыв глаза. — Я тоже не представляю, что буду делать, если Майкл забеременеет. Наверное, его интересы станут совершенно дикими.
Лори тихо заскулила на своем коврике, пытаясь забиться в угол так, чтобы не было заметно ни единого клочка золотистой шерсти. Она, похоже, прекрасно понимала бред хозяина и избегала смотреть на Каору, став еще грустнее, чем обычно.
А девушка рассмеялась, прикрыв рот рукой.
— Вот вы уже и шутите. Вам лучше?
— Я засыпаю. Проваливаюсь куда-то и не могу заставить себя встряхнуться. В кабинете диван раскладывается, — зевнул мужчина в вялую ладонь, — а з-здесь, в шкафу, есть свежее белье. Возьмите все, что нужно, когда захотите лечь, и не пугайтесь, если Лори придет вас сторожить. Д-дверь запирается изнутри, — пробормотал он тише.
Каору взяла его за руку.
— Я буду здесь. Мне нужно будет будить вас каждый час, чтобы спросить о самочувствии. Надеюсь, к концу ночи вам не захочется прибить меня за такое лечение.
— Только если я буду Спящей красавицей, а вы — принцем.
Алан немного поерзал, прежде чем задремать окончательно. Пояснений своим словам он дать не успел.
***
Каору провела у его постели всю ночь, отлучившись лишь раз — за кофе. Крепкий напиток в сочетании с парой физических упражнений помог ей взбодриться, но ненадолго — к утру девушка задремала, сидя на полу и положив голову на сложенные на кровати руки.
Красивого пробуждения с поцелуями не получилось: около восьми часов утра пришел Лоуренс, открыв дверь запасным ключом, но все равно разбудив Алана. Парень забрал Лори на прогулку, взамен оставив наспех исписанный листок.
Гостья даже не проснулась, только завозилась и легла на пол в позе эмбриона, уткнувшись лицом в ладони. Через пару часов ее разбудил доносившийся с кухни шум, но девушка просто не могла заставить себя подняться. Пора завязывать с бессонными ночами.
К ее спине прижалось горячее и мохнатое: Лори, перетащив в зубах свою подстилку, обустроилась на новом месте, решив, что одеяло недостаточно теплое.
Алан так их и застал, держа в руках поднос с омлетом в горшочке и салатом.
Каору с трудом сфокусировала на нем сонный взгляд и пробормотала:
— На вашем месте должна быть я. Почему вы меня не разбудили?
— Потому что мне захотелось за вами поухаживать, — улыбнулся Алан, все еще не рискуя встряхивать головой. — К тому же, мне только и нужно было, что немного отлежаться. Со мной все в полнейшем порядке, а вот вам хорошо бы перебраться на кровать.
Девушка медленно села, одернула платье и машинально потрепала Лори по загривку.
— Или на кухню. Давайте лучше поедим за столом. Только сначала мне нужно умыться.
— Я принесу вам полотенце, — просиял Алан, твердым шагом вернув поднос на место, а затем притащив обещанное.
Ждал он девушку уже за столом, пожертвовав ради завтрака большой упаковкой яблочного сока. А за окном шел мелкий снег.
Без макияжа и с распущенными волосами Каору казалась еще бледнее, чем обычно. Платье за ночь безнадежно измялось, но другой одежды у нее все равно с собой не было.
— Как вы себя чувствуете?
— Как дурак. То есть хорошо. Шишка болит, но больше никаких жалоб. — Алан поднял на нее взгляд, снова не в силах справиться с глупой ухмылкой. — А вы как? Устали, наверное?
— Немного. — Девушка села за стол и придвинула к себе тарелку. — Но досыпать некогда — сегодня нужно будет наведаться в библиотеку.
— Если за картами, то лучше оставайтесь у меня: Майкл обещал вечером приехать и привезти схемы подземных строений. Он, — как-то кривовато дернул губами Шерли, — ухитрился за ночь выспросить у миссис Белл о ее прежней жизни. Не хочу знать, каким образом.
— Да уж, — повела плечами Каору. — Значит, я съезжу в отель, переоденусь, посплю немного и вечером буду у вас. Скажем, часов в шесть?
— Как вам удобнее, — согласился Алан, наполняя симпатичные, но простенькие высокие стаканы соком и запуская в свой омлет вилку. — Я пока поработаю с новыми данными и к вашему приезду подготовлю как можно больше. Надеюсь, Майкл приедет один.
— Вам нельзя напрягаться, — погрозила ему вилкой Каору. — Вы только что перенесли травму. Никаких данных, пока я не приеду.
— Мне в голову книжку кинули, а не пианино, а все, что было после, только временная слабость! Неужели мне придется отложить сегодняшнее битье головой, чтобы снова заманить вас ко мне, из-за такого пустяка?
— Вас же не осматривал врач, так что кто знает, может, это временное улучшение? Вы хотите месяц проваляться в больнице?
— Если вы будете меня навещать — да, — закивал Алан, внутренне морщась. Впрочем, омлет он поглощал как вполне здоровый медведь. — Вы будете?
Каору тяжело вздохнула.
— Как будто у меня есть выбор. Это же из-за меня вы пострадали.
— Значит, у меня будет шанс целый месяц наслаждаться вашим обществом, — улыбнулся широко-широко теховец, словно твердая рука и точный прицел Эви Белл были его заслугой.
***
К вечеру квартира Алана Шерли превратилась в штаб поисковой операции: с картами, схемами, отметками и тремя ноутбуками для быстроты работы. К девяти часам Майкл мог с точностью сказать, что в районе прежней квартиры Белл никаких подземных тоннелей подходящего вида нет. Разве что канализация, но описания не сходились, а перекрытых ответвлений, куда могла бы не затекать вода, в ней не нашлось.
— Возможно, девочку отвезли куда-то дальше, — хмуро предположил он, уменьшая карту и разглядывая Нью-Йорк с высоты птичьего полета. — Но это становится бесконечными поисками. Может быть, что-то еще? — Он поглядел на Каору. — Что-то незначительное? Запахи, плесень странного вида?
— Было слишком темно. — Девушка не отводила взгляда от карты, будто надеялась увидеть там точку, обозначающую маленькую Эллиот. — Узкий длинный коридор, шершавые стены, очень сыро. Откуда-то дуло, но я не поняла, откуда именно. Еще там очень холодно. И девочка сказала, что она знала, что ее ищут, но ее пропустили. И она до сих пор иногда стучит. Очень жуткий звук, потусторонний, от него будто кости дрожат.
— Очень сыро, — повторил Майкл медленно, прикрыв глаза и отодвигая ноутбук. — Сыро в канализациях или...
— Метро.
Алан, хмурый и сосредоточенный, вывел карту подземки и, подумав, выделил несколько отрезков.
— Ливни часто подтапливают некоторые станции даже после замены насосов. А есть и такие, где много крыс, которые и от живого человека не оставят ни клочка. Майки, не припомнишь, на 145-ой улице ничего необычного не было?
— Входит в синюю зону по карте аномалий. Вокруг можно очертить овал от 116-ой до 190-ой — получишь малоприятное пятно стуков, скрежетов, поломок и прочего, чего только душа пожелает. Но без необъяснимых трупов и слишком частых исчезновений.
— А еще есть закрытые станции. Впрочем, эти-то как раз не слишком далеко от дома Белл, и можно спуститься туда. Только служебные переходы, старые ответвления... Слишком большой разброс.
— Эллиот сказала, что ее искали, — напомнила Каору. — Что ее пропустили — значит, поиски проходили не так далеко от места, где она была в тот момент. И еще остаются какой-то Эдж, от которого она сбежала через люк. В то время не было серии исчезновений детей?
— Серии — нет. Иначе это сильно бы упростило поиски. Зато, — потер подбородок Алан, пересаживаясь ближе, — кузена Эви Белл зовут Джианни. Мы видели его на концерте, он скрипач. Маленькому ребенку может быть сложно выговорить такое имя.
— Эдж... Девочка назвала его дядей, но я думала, это значит, что они просто давно знакомы, а не родственники. Он еще в городе?
— Через три дня будет последнее выступление, раньше ему незачем уезжать. Если Майкл будет котиком и достанет нам билеты, мы сможем прижать его, не ошиваясь рядом с гостиницей.
Лоуренс скривился. Он был бы рад отдохнуть и послушать хорошую музыку, да только если Саманта узнает...
— Если миссис Белл увидит меня или вас, она поднимет крик, и мы ни за что не подберемся к нему, — с угрюмым видом покачала головой Каору. — И три дня — слишком долго, тем более что после концерта он улетит и в Штаты его будет вернуть сложно. Нужно поговорить с ним раньше.
— Правильно, — с облегчением вздохнул Майкл. — Нужно только проследить за ним или выманить. Хотя, если честно, он все время торчит рядом, когда я навещаю Эви. Может, даже подслушивает. Не знаю, получится ли его разговорить.
— Только не при ней. Ей хватает и того, что дочь исчезла и, скорее всего, мертва, а тут еще брат под подозрением — это слишком сильный удар.
— Что тогда? — угрюмо поинтересовался Алан, подзывая Лори и принимаясь гладить густую шерсть. Он примерно догадывался, что может предположить Лоуренс, и ему это не нравилось. Такой слишком уж змеиный взгляд у приятеля появлялся только при особо сомнительных идейках.
— Ну... я же женщина, — в голосе Каору отчетливо звучала неуверенность, будто она сомневалась, стоит ли вообще говорить то, что она собиралась. — В смысле, я не буду с ним спать или что-то такое, но как-то меня же можно использовать, чтобы до него добраться. Или он гей?
— Раз от меня он не в восторге, то точно не гей, — то ли с ущемленным самодовольством, то ли просто с издевкой протянул Лоуренс, потягиваясь. — Но вопрос, как именно его подловить.
Алан, не таясь, с мычанием уронил лицо в подставленные ладони. Мелкий стручок, безмозглый кошкофил, что ж ты творишь...
— Никаких соблазнений предполагаемых маньяков, — глухо произнес он. — Особенно с вашим вмешательством. Гораздо разумнее попросить о помощи кого-нибудь из женщин-агентов, с опытом и навыками. Ваше дело — поиски, а не бесполезный риск.
— Как скажете, конечно, но много женщин-агентов согласятся работать внеурочно, да еще и за бесплатно? — прагматично заметила Каору.
— Моя кузина проходит стажировку в Буффало. Она поймет, если объяснить ситуацию. И если Майкл будет держаться подальше, — уже с угрозой прибавил Алан. Его коллега поглядел на него взглядом невинной овечки.
Каору смотрела на них, как на инопланетян. Что-то между ними происходило, но вот что именно... Так и подмывало спросить, ко всем ли женщинам Алан относится так ревниво, но она не стала.
— Хорошо, кузина так кузина. Если у нее найдется время, конечно...
— Но вам тоже лучше с ней не встречаться, — уже виновато попросил Алан. — Она, знаете ли, немного не в себе на почве Японии. Боюсь, это может плохо кончиться.
— Как скажете, — послушно кивнула Каору. — Тогда на сегодня расходимся?
— Может, вы и...
— Я подвезу вас, если хотите, — любезно предложил Майкл, протянув руку, под которую тут же подсунулась тяжелая башка сенбернарихи. В глазах Алана плескалась тоскливая ненависть.
Каору взяла блондина за руку и легонько сжала.
— Мне лучше пойти домой. Завтра я встречаюсь с издателем, а из отеля ехать ближе.
— Уверены? Тогда позвоните мне, как освободитесь.
То, как размяк Алан от одного этого прикосновения, отбивало все желание над ним издеваться. Бедняга покинул ряды адекватных людей.
— А я... я договорюсь с кузиной и, может быть, даже съезжу за ней.
— После работы. Твоя премия и так в очень шатком положении, а если ты завалишь мне все показатели, я отниму у тебя собаку, — пригрозил Лоуренс, с огромным наслаждением почесывая Лори. Предательница жмурилась и сопела.
— Тем более, — улыбнулась Каору. — Значит, увидимся завтра вечером.