(Рассказ)
Увалень Глеб в очередной раз рассмешил класс. Был урок физкультуры и все прыгали через коня. Точнее, вначале занимались на канате, а это уж потом стали прыгать через коня.
Видя, что Глеб не может подняться по канату даже на какой-то паршивый сантиметр, а завис на нём, как толстая сосиска, физрук Сергей Иванович со вздохом сказал:
- Митрофанов, даю тебе пятнадцать секунд… Если даже просто тупо провисишь это время на канате, так и быть, поставлю «тройку»…
Физкультурник щёлкнул секундомером и отрывисто бросил:
- Время пошло!
Глеб мог бы и не стараться заслужить обещанную отметку. Всё, на что он был способен при своём избыточном весе, так это за пять секунд покраснеть, как варёный рак, и позорно свалиться на маты.
- В своём роде тоже рекорд, - не стал огорчать его Сергей Иванович и дал несостоявшемуся спортсмену ещё один шанс. – Посмотрим, как ты через коня перепрыгнешь.
Вот тут Глеб и рассмешил весь класс до колик в животе. Конечно, одноклассники понимали, что смеяться над товарищем неприлично, но всё равно остановиться не могли. Оседлав норовистого коня, Глеб какое-то время на нём раскачивался, будто скакал, цепко держась руками за гриву. Только силы всё равно оказались неравны, и Глеб кувыркнулся на маты. Да так неудачно, что получил производственную травму в виде выбитого зуба. Правда, зуб у него давно шатался и мог выпасть сам, а падение лишь процесс ускорило.
На этом терпение физрука закончилось, и он с убедительной просьбой обратился к Антошке, который числился самым закадычным другом толстого Глеба.
- Бастрыкин, - чуть не плача, сказал Сергей Иванович, – подтяни ты его, ради Бога, по физкультуре. Не то я за себя в следующий раз не ручаюсь.
- Без проблем, - охотно согласился Антошка и, подойдя к Глебу, покровительственно похлопал его по плечу. – Я за тебя возьмусь. Ты у меня скоро будешь лучше любого гимнаста выполнять упражнения. Может быть, даже олимпийским чемпионом станешь.
Сергей Иванович с облегчением вытер потное лицо:
- Уф.
Когда после школы расставались на перекрёстке, Антошка, преисполненный чувством ответственности, сказал Глебу:
- Сейчас быстро кушаем, учим уроки и начинаем тренироваться. Короче, часа через три жди меня.
Глеб ухмыльнулся:
- То-то физрук удивится, когда я по канату в два счёта заберусь… Будто какая-нибудь обезьяна.
Как Антошка и обещал, через три часа он стоял у двери Глебовой квартиры и давил кнопку звонка. Только Глеб почему-то открывать не торопился. Тогда Антошка постучал кулаком. Вначале не так сильно, чтобы не испортить обивку, а потом замолотил уже с двух рук. Но и это не подействовало на Глеба, который, видно, успел задремать, дожидаясь друга. Антошка повернулся к двери спиной и принялся методично стучать по ней ногами.
- Глеб! Выходи! Глеб! Выходи!
Безрезультатно.
Антошку взяла досада, и он с разбегу впечатал пяткой в глазок:
- Йа-а-а!
Глазок не был предназначен для того, чтобы по нему били каблуками, и сразу вывалился. Антошка поднялся на носочки и поглядел одним глазом в образовавшуюся дырочку. В неё тоже не было никого видно. Тогда Антошка что есть мочи закричал, прямо завопил:
- Глее-е-еб! Выходи-и!
Опять никого.
- Ах так, - пробормотал Антошка, достал из кармана тонкую новогоднюю петарду, поджог и сунул её в дырочку. Но и после проведённой диверсии никто ему не открыл.
- Ну я тебе сейчас устрою, - многообещающе процедил сквозь зубы Антошка, решительно достал взрывпакет, который давно приберегал по причине его мощности на крайний случай, заложил под дверь и взорвал. Бабахнуло так, что дверь вмиг слетела с петель, чуть не придавив самого взрывотехника.
Когда дым слегка рассеялся, Антошка услышал позади себя изумлённый голос:
- Ты зачем мою дверь испортил? А ещё друг называется.
Антошка, на котором дымилась обгоревшая одежда, медленно повернулся и увидел стоявшего с широко открытыми глазами Глеба.
- Ты разве ещё не дома? – протянул Антошка, поражённый столь безответственным поступком своего подопечного.
Глеб развёл руками:
- Я тебе што… шамолёт што ль?..
- А-а! – завопил возмущённый Антошка. – Я, значит, тут для него стараюсь, а он где-то ходит, прохлаждается! Да ещё издевается!
Глеб так и застыл с отвисшей челюстью.