(Рассказ)
В оздоровительном лагере «Ромашка» наступил тихий час. И хоть спать ни одному оздоровляющему не хотелось, все просто обязаны были беспрекословно подчиняться режиму дня, придуманному каким-то умником.
Вот поэтому и приходилось сейчас мальчишкам из пятого отряда лежать в кроватях и делать усердный вид, что спят. Кое-кто даже слегка храпел, усыпляя бдительность вожатой Марины, чтобы она поскорее ушла, а не торчала в их корпусе. И лишь одному Сенечке - любителю чтения – дозволялось в это время находиться с книгой в руках.
Тихий Сенечка имел вид дохлый, вдобавок носил очки с толстыми стёклами. За это остальные ребята относились к нему без должного почтения. Вскоре Сенечка выронил из рук книгу и без всяких указаний заснул безмятежно, будто младенец.
Когда Марина ушла, Санька, славившийся своим отчаянным поведением, тотчас предложил:
- Пацаны, а давайте над ботаном подшутим.
Затея всем страшно понравилась:
- Точно!
Мальчишки на цыпочках подкрались к спящему книгочею и первым делом сняли с него очки, чтоб, когда проснется, не сразу понял, что происходит.
- Мы его сейчас в индейца раскрасим, - радостным шёпотом сообщил Лёвка, мельком взглянув на обложку книги писателя Фенимора Купера «Последний из могикан», которая лежала поверх одеяла. – Вот ржачка будет!
- Ботан, он и есть ботан, - ухмыльнулся Валерик, - уж если читать, то, «Черепашки ниндзя», а не эту муру.
Давясь смехом, хулиганы достали из тумбочки зубную пасту, разрисовали Сенечке лицо полосами и сложными завитушками, какие делают себе индейцы. Но этого им показалось мало и они, стянув одеяло, дополнительно разрисовали и всё его костлявое тело.
- Класс! – выставил большой палец Митяй. – Он теперь сам, как последний из могикан.
Трофим принёс швабру и вложил её в руку густо размалёванному под индейца Сенечке со словами:
- Копьё забыли.
Кто-то сунул за ухо Сенечке перо от подушки.
Глядя на крепко спавшего задохлика Сенечку, который и ухом не повёл, компания принялась корчиться в беззвучном смехе.
- Пацаны, - внёс новое предложение Потап, - а давайте ему сделаем велосипед!
Обделённый умом Митяй безжалостно вырвал из книги страницу, сложил её в несколько раз и сунул Сенечке между пальцами ног. Санька извлёк из укромного места шуршащий коробок, с готовностью поднёс спичку. Когда бумага сильно разгорелась, потерявшие всякую осторожность охламоны пустились в дикарский танец, будто первобытные люди вокруг костра.
Тем моментом Сенечка видел ужасный сон, в котором бледнолицые привязали его к дереву и жестоко пытали. Только зря они старались, потому что вождь краснокожих Сенечка, наречённый индейским именем Веннету, был не из тех, кого можно легко сломить. Поняв свою ошибку, бледнолицые сильно расстроились и решили применить к нему крайнюю степень воздействия - огонь. Гордо закусив губу, Веннету стойко терпел издевательства, дожидаясь, когда огонь подберётся к веревке. Наконец его замысел удался: верёвка перегорела, и Сенечка обрёл долгожданную свободу. Он яростно вскочил на ноги, ухватил удачно подвернувшееся под руку копьё и стал проявлять чудеса сноровки владения древним оружием.
Нагнав неимоверный ужас на своих заклятых врагов, вождь краснокожих Веннету величественно опёрся на копьё и хладнокровно произнёс:
- Когда могикане вступают на тропу войны, бледнолицым собакам остаётся только поджимать хвосты. Душа ваша будет погребена в ваших стонах!
После этого задохлик и мямля Сенечка вернулся на кровать и, как ни в чём не бывало, снова заснул в обнимку со шваброй.
Безмозглые дуралеи, которые минуту назад над ним потешались, опасливо высунули головы из разных мест, куда успели попрятаться: длинный Лёвка непонятно как умудрился забраться в тесную тумбочку, скрючившись в ней в три погибели, на зависть любому акробату; ловкий Валерик, как обезьянка шимпанзе, раскачивался на люстре, неповоротливый Митяй успел сунуть под перину лишь одну голову, да в такой интересной позе и замер, боясь пошевельнуться, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания; толстый Потап прочно застрял в форточке, в спешке не рассчитав своих габаритов; а остальные мальчишки быстро залезли под кровати, даже те, кто и не принимал участия в общем веселье. На всякий случай.
Главный заводила Санька, который стоял в углу, ни жив, ни мёртв, прикрываясь чьими-то цветными трусами, ошалелыми глазами обвёл своих подручных и, слегка заикаясь, спросил:
- Ч-чего это он?