Г Л У Х А Р Ь
Как-то приехал ко мне на Арахлей один наш читинский известный писатель К. Приехал порыбачить и поохотиться. Дело было в конце сентября. Листва с берез уже сошла. Начинала иголка струиться с лиственниц.
Мы отъехали подальше от деревни, выбрали место для табора. Товарищ начинает накачивать резиновую лодку, а я занимаюсь костром, ужином, другими таборными делами. Солнце только что село, надо успеть запастись на ночь дровами . Вот я и запасаюсь.
Вдруг слышу позади себя его восхищённый шёпот:
- Смотри!
Я поднял голову и ... Шагах в двадцати перед нами на одинокой лиственнице сидит глухарь.. А за ним вполнеба закат. И закат весь одинаково ровного цвета - так в кузнице остывает раскалённый металл. На фоне этого заката птица кажется невозможно чёрной и с такими чёткими линиями, какие бывают лишь на японских гравюрах тушью. От такой красоты я обомлел. А потом начал в душе укорять себя, вот, мол, живу в деревне, ковыряюсь в земле и навозе, и даже некогда глаза к небу поднять. А человек приехал из города, приехал настоящий большой, чуткий писатель и сразу увидел, а я какие-то сучки собирал, хотя он тоже лодку накачивал, не на небо же смотрел, а вот поди ж ты …
И тут позади меня раздаётся выстрел. Глухарь, обламывая мелкие ветки, валится на жёлтую землю. Обида, досада, непонимание, жалость к этой птице - все эти чувства переплились во мне разом. Товарищ это почувствовал, хотя я не сказал ни слова. Рыбалка в тот вечер получилась так себе, только на уху. Да и разговора особо не вышло, чувствовалось напряжение.
Тот писатель давно ушёл из жизни.
А я с той поры много охотился, и по диким птицам стрелял сотни раз. И как-то особо они не запомнились, сплошная серая лента перед глазами. Как мелькающие кадры кинохроники. А вот этот чёрный глухарь на фоне алого заката запомнился на всю жизнь.
Выстрел был правильный.
В конце концов мы за этим и приехали. Произошло несоединимое - невероятная красота и гибель. Потому и запомнилось.
Правильный был выстрел.
Правильный.