Аутодафе

1


Когда в аэропорту Рой назвал очень унылого вида таксисту адрес – «улица Центральная» – тот опечалился еще больше.
- На нашем островке только одна улица, - грустно сообщил таксист, - и она – Центральная. Вы мне скажите номер микрорайона и дома.
Теперь огорчился и Рой. «В какую же дыру ты попал… Надо же – одна улица!», - произнес он про себя, а вслух добавил:
- Мне бы в крепость… Номер микрорайона не знаю. Да и вряд ли в ней есть микрорайоны.
- Садитесь, - оживился таксист. – Крепость – это здорово! Самого несколько раз туда детвора водила.
Он настолько проникся уважением к Рою, оказавшемуся на острове впервые и сразу потребовавшему отвезти его в крепость, что на протяжении всего пути снабжал его необходимой информацией об этом «уникальном месте» - острове Форт. Так, например, Рой узнал, что на нем, действительно, единственная улица, протянувшаяся у подножья безымянной горной гряды с крутыми склонами, которая громоздилась справа. Слева от  дороги сначала шли корпуса морского порта, а потом, за последним громадным пакгаузом возникла бесконечная кленовая роща, которую иногда прорезали ответвления улицы Центральной. За рощей, как пояснил таксист, и скрывались эти самые микрорайоны городка, носившего, как и сам остров, бесхитростное название Форт. Верность информации водителя-аборигена подтверждали и многочисленные указатели: «Микрорайон 1»… «Микрорайон 2» и так далее, хотя могли бы называться «Форт 1»… «Форт 2»… Собственно говоря, какие там «форты»! Скорее всего, обычные двух-трех этажные микрорайончики. А настоящим фортом была крепость, давшая название всему острову. Но поскольку остров появился раньше крепости, его название на нее и перешло. Хотя вряд ли этому по всему видать благодатному куску земли, недалеко от побережья, аборигены могли дать такое суровое название. Скорее все-таки наоборот. А микрорайонов, судя по указателям, было десять, и все они располагались, по словам таксиста, на берегу теплого и спокойного  моря. Да, по словам таксиста, каждый из них был самостоятельным поселком со школами, магазинами и прочей инфраструктурой. Их жителей объединяла только общая работа в аэропорту, в морском порту и на фермах, которые просматривались на зеленых склонах гор, неожиданно ставшими пологими.
- Мясо, молоко, птица, яйца ну и рыба, естественно, – это у нас все свое, - не без гордости прокомментировал таксист.
Потом дорога круто пошла в гору, а кряж снова ощетинился нависающими над дорогой уступами. Роща слева закончилась, но начались кварталы городка, словно сошедшего со старинных гравюр. Анонимные горы опять немного сдвинулись вправо, и домики, в основном двух и трехэтажные, вытянулись шеренгами по обе стороны все той же Центральной улицы, асфальт на которой сменился брусчаткой. Между крышами левой шеренги зданий иногда мелькало это самое море, теплое и спокойное, но сейчас затуманенное предвечерней дымкой. Таксист согласился с предположением Роя о том, что это, действительно, Старый город, и тут же успокоил его:
- Вы не смотрите, что домишки древние. Это только фасады. Их, фасады, и точно, сохранили в первозданном виде, но за ними вполне современные квартиры со всеми удобствами. Во-о-он, в том домике и я живу… Да, кстати, здесь, в Старом городе, роскошный пляж. Не то, что в Форте с толпой народа. Здесь тихо, спокойно. Под крепостью в бухте тоже есть пляж, но там когда-то был порт, поэтому… К тому же крепость… Оно, знаете ли, хорошо с точки зрения туризма, но для повседневной жизни…
Повседневная же жизнь Старого города, вращалась вокруг крепости и вокруг ее коменданта.
- Этот старый чудак для всех занятия придумал, и все для того, чтобы привлечь и всячески ублажить вашего брата туриста, - продолжал просвещать Роя оказавшийся на редкость словоохотливым таксист. – Одни ремесленничают, другие торгуют, третьи кафе, пивные держит, четвертые, ряженые в старинную одежду, просто шатаются по крепости. Короче – все при деле. Платит, правда, хорошо, тут ничего не скажешь… Ну, вот и наша цитадель, - подвел он итог своей экскурсии.
Полоса брусчатки резко свернула вправо и за нависшей над дорогой каменной глыбой возникла мощная надвратная башня с прорезанным в ней входом в крепость. Ворота были гостеприимно распахнуты, а перед ними гарцевал маленький толстенький лысый человечек. Увидев машину, он бросился к ней с распростертыми объятьями. 
- О, Рой! Почти не изменился! Сколько же лет мы не виделись? Лет десять, да? А может и больше. Рад приветствовать тебя на нашем островке. Ну, пошли, пошли… Извини, что не смог встретить в аэропорту… Весь в делах и заботах. 
- Узнаю профессора Хелма, - Рой заключил толстячка в объятья. – Ни минуты покоя.
- Я думал, вы обычный турист… - начал оправдываться таксист, выгружая багаж Роя.
- Это мой учитель, я к нему в гости приехал, - пояснил Рой.
- Тогда прошу прощения за «старого чудака».
- Да он и был всегда чудаком, - успокоил его Рой. – А вот «старый»… Да, постарел профессор.
Профессор между тем подхватил одну из сумок Роя и ринулся в ворота.
- Быстрей, - бросил он на ходу, - ужин стынет.
И Рой заспешил за ним. Он так и не успел оглядеться по сторонам, стараясь не упустить Хелма из виду и не затеряться в толпе праздношатающихся туристов. Только у входа в высоченную башню профессор остановился и, отдышавшись, сказал:
- Я долго думал, где тебя разместить. Было несколько вариантов: в городском отеле, там, естественно, соответствующий сервис; у себя в домике, но потом решил не стеснять ни тебя, ни себя. Можно было в местных гостиничных номерах, чтобы ты сразу проникся здешним колоритом. А потом решил поселить тебя в одном из верхних гостевых номеров донжона. Над тобой смотровая площадка, на которую у тебя будет отдельный выход. С площадки отличный вид, который ты сможешь оценить завтра, когда рассветет, и когда ты соизволишь проснуться. В номере все удобства. На нижних этажах донжона ресторан, в котором тебя, как моего гостя, обслужат абсолютно бесплатно хоть в ресторане, хоть в номере. Любой каприз, но, разумеется, в разумных пределах традиционной средневековой европейской кухни. Про помидоры и картофель можешь даже не заикаться, их у нас просто нет, как не было и в то время. Мои повара тебя как дикого варвара или фантазера просто сбросят со стены.  Шутка. Думаю, эта квартирка будет оптимальным вариантом, к тому же ты будешь, так сказать, в самом эпицентре событий, - и, не дожидаясь ответа, Хелм затрусил к входной двери.
Лифт нежно ойкнул и через секунду остановился.
- Для себя сделал, - усмехнулся Хелм. – За день вверх-вниз не набегаешься. С моими-то комплекцией и возрастом… Ну, вот ты и дома, - он толкнул массивную дубовую дверь, и они оказались в просторной комнате с камином. – Это гостиная… Там – спальная комната и прочие удобства. Пять минут тебе на то, чтобы быстренько осмотреться и привести себя в порядок. Отдыхать с дороги и обживаться будешь потом. А я – наверх. Это, кстати, твоя личная лестница на смотровую площадку. Жду, - и он скрылся за дверью в углу комнаты.
Пять минут, значит пять минут. Рой, как было приказано, «быстренько осмотрелся», то есть пробежался по своим новым владениям, оказавшимися если не маленькими хоромами, то вполне приемлемой холостяцкой квартиркой, а потом по узкой каменной лестнице, скрытой за дверьми, поднялся на верхнюю площадку донжона, обрамленную высокими зубцами, за которыми по южному неожиданно уже успела повиснуть ночь. Профессор сидел за мощным деревянным столом, подсвеченным двумя канделябрами грубой ковки и уставленным керамическими и деревянными блюдами с яствами явно «традиционной средневековой европейской кухни»
- Прошу, - Хелм сделал широкий жест и наполнил серебряные кубки красным искристым вином.
- Профессор, - Рой растерянно развел руками, - при всем моем аппетите я столько не осилю.
- Садись, садись. Всего понемногу отведай. Чувствуй себя как дома. Сегодня я распорядился даже тарелки и вилки принести, хотя наших визитеров мы обычно заставляем есть руками и вместо тарелок использовать хлебные лепешки. Как в те давние времена. Так сказать, полное погружение в историю.
- Да я могу и просто руками брать, - Рой осторожно присел на скамью.
- Ладно, ладно… Ну, давай за встречу, - Хелм поднял свой кубок, они выпили, и профессор продолжил: - Рой, жаль, конечно, что ты выпал из поля моего зрения, но я старался следить за твоими путешествиями и приключениями. Ты уж извини меня, но мне кажется, эти путешествия больше походят на бессистемные странствия, а приключения на головокружительные авантюры. Нет, я понимаю, все это, может быть, познавательно, интересно и даже, возможно, забавно – задворки Юго-Восточной Азии, джунгли Южной Америки… Ну, несколько книг – заумных и забавных и, не скрою, познавательных… Ну, Центр по изучению каких-то там аномалий и музей этих самых аномалий. Как романтично и загадочно! Для серьезного ученого…
- Профессор, вы меня выдернули из весьма приятной суматохи подготовки очередной головокружительной авантюрной экспедиции для того, чтобы объяснить, чем должен заниматься настоящий, настоящий в вашем понимании, ученый? – не слишком вежливо перебил Хелма Рой. – С одной стороны, не кажется ли вам, что я несколько староват для наставлений на путь истинный? С другой стороны, неужели вы всерьез думаете, что все то, что вы здесь сотворили и продолжаете творить, и есть достойное занятие для настоящего ученого?
- Ну, на старости лет я могу себе это позволить, - обиженно запыхтел профессор.
- И все же, по-моему, это просто профанация науки под девизом «Panem et circenses» - хлеба и зрелищ, - Рой оглянулся, потом встал и прошелся вдоль стен. – У меня такое чувство, что где-то здесь спрятаны телекамеры, которые снимают очередной рекламный ролик о вашем заповеднике средневековья, - улыбнулся он.
- Мы не нуждаемся в дешевой рекламе. Ты в этом сам завтра сможешь убедиться – от туристов отбоя нет, да и сегодня их видел, - обиженно засопел Хелм. – А это… - он махнул рукой, - это реконструкция историко-архитектурного памятника всемирного значения. Понимаешь, реконструкция, не реставрация. Если ты еще помнишь, чем они отличаются друг от друга. Ладно, извини. Я не с того начал. Давай выпьем.
Они снова выпили.
- А с чего вы хотели начать? – примирительно спросил Рой. Он не собирался ссориться со старым чудаком. Кажется, так обозначил местный общественный статус профессора таксист – «старый чудак».
- Об этом завтра. А пока ешь, - Хелм усмехнулся. – А знаешь, как это ни смешно, но именно твоя деятельность, я бы даже не побоялся сказать – твое творчество на ниве паранормальных явлений, по поводу которых я так неудачно прошелся, мне и понадобилась.
- Ха-ха-ха, - произнес Рой. – Хорошее начало для делового предложения.
- Это не деловое предложение, это просьба. Но можешь не переживать: твои усилия будут в материальном плане достойно вознаграждены.
 - Да я как-то и не переживаю, материально я более или менее обеспечен. А друзьям всегда помогаю бесплатно.
- Ладно. Это мы потом обсудим.  Ты пока ешь, ешь. Это вкусно. Только здесь ты сможешь попробовать самые экзотические блюда как традиционной средневековой народной кухни, так и кухни аристократической. Рецептуру каждого из них с большим трудом восстановили буквально по крупицам… Это я говорю не на камеру и не для рекламы, это – бахвальства ради. Есть такая слабость.
- Думаю, профессор, что с вашей напористостью восстановить все это было не так уж и  сложно. Бедные ассистенты, как я их понимаю…
- …И заметь, это все для людей, и никто из туристов еще не жаловался на обслуживание и не брезговал нашей кухней. А мои повара могут приготовить практически все: настоящий шотландский хаггис, норвежский лютефиск, шведский сюрстремминг! Ведь среди рыцарей Ордена было много северян… А бургундское, которое мы сейчас пьем – это не ширпотреб из магазина самообслуживания, это вино, изготовленное по старинной технологии в Бургундии, из тамошних сортов винограда. Выдержка, розлив в соответствующую тару и все такое прочее – все соблюдено.
- Ну, допустим, хаггис мне приходилось есть. Ничего особенного, обычный зельц, Пробовал даже исландский хаукарль.
- Это протухшее акулье мясо? – заинтересовался профессор. – Ну, и как?
- Еще и подвяленное… - Рой поморщился. – Считается самым отвратительным кушаньем в мире, но ничего, есть можно. А вот сюр… Как там дальше?
- Сюрстремминг… Ты это только что попробовал – консервированная забродившая сельдь. А лютефиском я тебя на днях угощу. Там сложная технология, долго нужно готовить.
- То-то я почувствовал у этого сюрстремминга какой-то сюрреалистический запашок. А впрочем, - нормально, - Рой искоса взглянул на блюдо с остатками рыбы. – Хотя… Мне на Востоке столько экзотов довелось попробовать… Вы, например, ели жареных тарантулов или кузнечиков? Нет? Напрасно. Довольно вкусно. Сейчас их даже в самых изысканных нью-йоркских ресторанах подают. А там народ избалованный. Какую-нибудь дрянь есть не станет. Ну, ласточкиными гнездами никого не удивишь, ими, возможно, во время долгих осад не пренебрегали и ваши рыцари… А вот мозги живых мартышек были им неведомы – обезьяны в этих краях, насколько я понимаю, не водились…
Слегка затянувшиеся гастрономические извращения Роя и Хелма внезапно прервал странный звук – словно кто-то постучал ложкой по кастрюле. Рой отложил вилку и вопросительно уставился в пустой угол, откуда и послышался звук.
- А! Не обращай внимания, - усмехнулся Хелм, - это призрак Тука, местного шеф-повара, окормлявшего замковых рыцарей в конце двенадцатого века. Его однажды обвинили в массовом отравлении защитников гарнизона,  за что и казнили, невзирая на былые поварские заслуги. Представляешь, идет осада, а защитники крепости маются животами и не слезают с толчков. Кстати, ты сейчас ешь андалузское гаспачо, коим тогда Тук и накормил рыцарей. С тех пор, когда в наших ресторанчиках готовят или подают гаспачо, он старается присутствовать и, как утверждают наши повара, следит за свежестью продуктов и правильной рецептурой. Чуть что – сразу звук упавшей кастрюли.
Рой тяжело посмотрел на профессора.
- Надеюсь, печальных инцидентов больше не было?
- Нет, что ты! Хотя… Раза три было. Да, три раза. В первый раз мы не обратили внимания…
- И? – насторожился Рой.
- Легкое расстройство желудка. Когда это повторилось, отдали гаспачо на анализ. Помидоры оказались несвежими… После его сигнала, перед тем, как подавать блюдо на стол, мы опять подвергли его анализу. Тук снова оказался прав. Так что наш призрак шеф-повара внимательно следит за свежестью ингредиентов блюд, особенно гаспачо.
- Наверное, пытается реабилитироваться за прошлую ошибку. Совестливый был повар…  - глубокомысленно заметил Рой и подцепил полную вилку рагу.
- Да, - согласился Хелм. – Вот и сейчас он считает своим долгом просто подать сигнал, что все в порядке, кушанье вполне съедобно. А вот если бы кастрюля загремела…
- И как тогда казнили Тука? – вдруг заинтересовался Рой.
- Да в котле сварили, - небрежно бросил Хелм. – Такое, знаешь ли, странное аутодафе. Хотя… Почему странное? На огне же сварили… По крайней мере, в хрониках Ордена указан именно этот вид казни. Вот почему Тук никогда не показывается на глаза. Стесняется своего внешнего вида.
- А призраки тоже входят в развлекательную программу? – понимающе улыбнулся Рой. – Ну да. Какой же замок, а тем более крепость без призрака? Как-то несолидно. Если бы таковой отсутствовал, его нужно было бы придумать. А, профессор? Только почему же простой повар, а не командор или на крайний случай какой-нибудь рядовой рыцарь? Но обязательно в латах, с мечом, со щитом… И чтобы стучал мечом по щиту и при этом ненавязчиво, но настойчиво завывал.
Хелм тяжело поднялся и, опершись на стол, мрачно произнес:
- Их здесь целая компания, на любой вкус. И цепями звенят, и оружием бряцают, и подвывают. Но с ними мы ладим, проблема не в них, проблема в другом. Почему я к тебе и обратился. Но об этом мы завтра поговорим, - Хелм направился к лестнице. – Да, - он обернулся, - если ночью услышишь плачь, просто скажи, что она красивая. Это еще один призрак. А могут быть и такие, знаешь ли, слезоточивые песенки. Но песни – если она в настроении, а так – слезы и сопли.
- Ну, зачем же так, профессор? – Рой даже немного обиделся за неизвестную ему певицу. – Если она плачет и поет такие песни, значит, ее что-то беспокоит…
- Ну, ладно, извини… Ее Айа зовут… Звали… Собственно, почему – звали? Зовут. Утром я за тобой зайду. Спокойной ночи, - и профессор удалился. 


2

Спал Рой спокойно, никто не бряцал железом, не завывал, и даже не плакал, и утром он, полный энергии, по своей личной лестнице поднялся на смотровую площадку и невольно залюбовался открывшимся перед ним панорамным пейзажем. Точнее, созерцать он мог только диораму – с севера над донжоном нависала громадная скала, и рассматривать с той стороны было просто нечего, ну разве что глубокое ущелье, отделявшее северную стену крепости от горного массива и интереса не представлявшее. Да и справа виднелся лишь скалистый мыс, далеко заползавший в море. Зато слева красно-бело-зеленым ковром расстилался Старый город. Красные крыши в сочетании с белыми стенами домиков и зеленью садов создавали затейливый орнамент или, скорее, хаотичную мозаику. Нужно сказать, очень живописную. Дальше почти прямой лентой протянулась дорога – улица Центральная, по которой он вчера приехал в крепость. Ее от моря отделяла широкая полоса рощи, в которой и прятались эти самые таинственные микрорайоны. Между рощей и морем простирался шикарный песчаный пляж. «Не Копакабана, конечно, но все же…» - решил Рой. Ему довелось повидать много красивых пейзажей, но то, что он сейчас видел, тоже впечатляло. Своим дальним концом пляж, скорее всего, упирался в порт, который едва угадывался в легкой далекой дымке по миниатюрным, еле различимым портовым кранам, да слабым гудкам с той стороны. Ну, еще на рейде стоял малюсенький кораблик – скорее всего, большой лайнер, привезший на остров Форт очередную партию любознательных и вездесущих туристов. А прямо перед Роем в песчаный берег врезалась бухточка, отделенная от моря скалистым мысом справа и высокой песчаной косой слева. Вход в бухточку перекрывала скала, неожиданно возникавшая из моря в явно неподходящем месте. Ну, и еще какое-то нагромождение камней справа от нее. Само море во всей своей живописной мощи  весело искрилось в лучах восходящего солнца. Идиллия.
Вдруг в эту благодать проникли звуки, явно нарушающие гармонию утренней природы. Рой оглянулся. Нет, всхлипы ему, наверное, послышались. Но он тут же вспомнил про загадочную Айу, которая, как предупредил профессор, могла нарушить его покой еще ночью. Рой всмотрелся в зубцы северной стороны башни, но ничего и никого не увидел. Между тем, всхлипывания перешли в тонкие завывания, а потом и в тихий плач. «Ага, она поняла, что я обратил на нее внимание», - подумал Рой и осторожно двинулся через площадку. Плач между тем усилился. Рой вспомнил, что Айу нужно похвалить за ее красоту и произнес:
- Айа красивая, Айа хорошая…
Получилось как-то хрипло и фальшиво. «Как с собакой», - подумал Рой. Ему стало стыдно и перед неведомой ему Айей, и перед самим собой. Он кашлянул, прочищая горло, и начал сначала, уже оптимистичней и, как ему казалось, более  по-человечески:
- А и в самом деле, какая же ты красавица! Я тебя не вижу, но знаю это, уж поверь мне. Ну, не плач, не плач… Ты же не какая-нибудь маленькая плакса. Разве ты не хочешь мне показаться? Ну, где ты, Айа?
- Она тебя не понимает… Язык не понимает, но все видит, слышит и самое главное чувствует интонацию, - раздался за его спиной тихий голос профессора Хелма. – Вот видишь, она уже перестала плакать и ушла. Доброе утро, Рой. Как спалось? Вижу, наша Айа решила не тревожить тебя ночью и познакомиться только после того как ты проснешься. Воспитанная девочка.
- Гм, вы, профессор, несколько не вовремя, - Рой повернулся к профессору и нахмурился. – А насчет языка… Понимает ли она? За время своего существования в нынешнем состоянии она слышала столько языков, что нам, профессор, и не снилось. И, разумеется, научилась их понимать. Пришлось научиться. Имела бы физические возможности, могла бы и говорить. Кто она? – спросил Рой.
- Ну-ну, не обижайся, - примирительно произнес Хелм. – Я же не знал, что процесс контакта уже пошел. Ты хочешь знать, кто она? Наложница последнего коменданта крепости Жоффрея Летруа, а точнее – его подруга, любовница, гражданская жена. Как это еще можно назвать? Она из местных. Когда рыцари в спешке покидали крепость, она каким-то образом потерялась, но, возможно, ее просто забыли, и, чтобы не попасть в руки к своим соплеменникам, Айа бросилась в эту пропасть.
- Об этом тоже в хронике Ордена написано? – усмехнулся Рой.
- Нет, это местная легенда, - Хелм поджал губы.
- А она что, действительно красивая? – не унимался Рой.
- Невысокая, черноволосая, черноглазая, круглолицая, по восточным меркам, наверное, очень красивая. Да ты еще будешь иметь честь ее лицезреть. Она не скрывается. А пока она просто стесняется, ты – человек для нее новый. Но не переживай, она ненавязчива, ей достаточно пары ласковых слов, и она уходит. Так и бродит по донжону.
- Ну, с Туком и Айей я уже познакомился. Кто еще? Много их в вашем хозяйстве?
- Присядем, - предложил Хелм, и они расположились на массивной дубовой скамье. – А их в моем «хозяйстве», как ты изволил язвительно назвать эту крепость, человек восемь. Но это только активных привидений. За многие века существования крепости их здесь накопилось значительно больше. Но не мне тебе, укротителю призраков,  рассказывать, почему люди становятся привидениями. Причин, по которым они не порывают связей с нашей реальностью, много, среди них есть и неблаговидные, поэтому не все они готовы заявить о своем существовании, а еще меньшее их количество желает каким-то образом пойти на контакт. Да что я тебе рассказываю? Ты и без меня все это хорошо знаешь.
- Но я не укротитель призраков, - осторожно намекнул Рой – Просто я в случае необходимости умею с ними договариваться. Как любой переговорщик. Как в той же полиции. Существуют специальные методики… А еще сочувствие, сострадание, желание помочь…
- Вот я об этом и говорю. Ты в этом деле больше меня смыслишь…
- Стараюсь.
- Вот поэтому я к тебе и обратился. Но об этом потом. Что же касается Айи, она, как и любая женщина, любопытна, тщеславна, кокетлива, поэтому и манифестирует свое существование. Как и любая женщина, любит парфюмерию, поэтому, если ты иногда будешь брызгать в ущелье немного дезодоранта, она будет в восторге. Возможно, вместо плача даже услышишь ее пение. А, может быть, она позволит себя и лицезреть. Они, восточные барышни, в этом плане весьма капризны. Ну, а насчет остальных… По ходу дела я тебя со всеми буду знакомить. К примеру, если пойдешь на местный пляж, и забредешь на мол, можешь встретить Одноногого Силвера…
- Силвера? – усмехнулся Рой. – Уж не из Стивенсоновского ли «Острова сокровищ»?
- Нет, конечно, - Хелм не отреагировал на очередную колкость своего бывшего ученика, - но его имени никто не знает, а узнать о его присутствии можно по характерному стуку костыля. Слышат его только на берегу моря, на молу, отсюда и – Одноногий Силвер. Он совершенно безобиден. Ему достаточно оставлять на скамейке щепотку табака, но и сигаретой он не побрезгует.
- Значит, кто-то из этой теплой и смирной компании начал пошаливать и мне нужно поставить его на место? – спросил Рой.
- Нет, с ними все в порядке, - вздохнул Хелм. – Мы с ними выстроили правильные взаимоотношения. Они плачут, стучат деревянным костылем или ложкой, а мы на это не обращаем внимания, а иногда и балуем. Знаешь, некоторым нашим клиентам даже нравится, когда Айа плачет…
- Извращенцы, - буркнул Рой.
- Согласен, но… Как говорится, клиент всегда прав, - развел руками Хелм. – Силвер – он у нас мужчина строгих нравов – по ночам поддерживает порядок на пляже. Ну, сам понимаешь. Тук – уже фактически штатный дегустатор. Так что в этом плане все в порядке. Но появился новый персонаж, а с ним и неожиданные неприятности, самое страшное из которых – убийство местного полицейского.
- Что, настоящее убийство? – изумился Рой.
- Настоящей не придумаешь. Самое, что ни наесть настоящее – ножом. Зафиксировано видеокамерой.
- Но этого не может быть! – оживился Рой. – Ведь призраки – существа нематериальные, они даже видеокамерами фиксируются крайне редко, лишь при определенном освещении, не говоря уже о том, что такой фантом физически не способен что-нибудь взять в руки и этим чем-нибудь манипулировать, да еще и применить мускульную силу. Да, они могут просто напугать, иногда до смерти. Да, они могут психически воздействовать на человека… Иногда даже очень эффектно и эффективно. Да, они могут выть, плакать, бормотать, самые продвинутые умеют даже говорить. Да, они могут греметь цепями, кандалами, оружием, но все эти цепи, кандалы и оружие – такая же… такая же, если хотите, бутафория, такие же фантомы, как и они сами. Поэтому убить, физически убить – они никогда не могут. С полной ответственностью заявляю: в мировой практике подобные примеры отсутствуют! Во всех верованиях они даже теоретически не рассматриваются. Если, конечно, речь идет о призраке, а не об обычном убийце, - Рой задумался, а затем спохватился: - Как это произошло?
- В крепости есть небольшое полицейское отделение – сержант и четыре полисмена. Они по очереди несут круглосуточное дежурство. И вот, две недели назад, во время ночного обхода улиц полицейский увидел в темном закоулке возле самой стены подозрительного человека в светлом балахоне, ковыряющегося в дверном замке одного из домов. Как видно из видеозаписи, полицейский подошел к нему и, вероятно, потребовал документы. На той же записи видно, что завязалась перебранка. Полицейский попытался сорвать с этого человека маску…
- Он еще и в маске был? – хмыкнул Рой.
- Да. В такой, знаешь ли, светлой повязке, закрывающей нижнюю часть лица. Что-то наподобие шейного платка.
- А дальше?
- А дальше этот человек выхватил нож, всадил его полицейскому в живот и спокойно ушел. Ночь, на улице никого.
- Профессор, вы же сами называете его человеком. Ведь так? Тогда причем здесь призраки?
- Потому что на следующую ночь этот так называемый человек появился снова, его, естественно, опознали, хотели схватить, но он просто исчез.
- Как исчез?
- Ну, как появляются и исчезают призраки? Из ниоткуда и в никуда. И объясни мне, зачем преступнику напяливать на себя балахон? По-моему, это не самая подходящая одежда. Нет, не спорю, в быту она удобна, но для совершения любого преступления будь то кража, грабеж, убийство, подходит мало.
- Да у вас, как я вчера успел заметить, половина посетителей ходят в таких балахонах, а другая половина, потея, бряцает железяками.
- Это такой метод. Это называется погружением в эпоху, - терпеливо пояснил Хелм.
- Пусть едут в Северную Африку к берберам, там и особо погружаться не придется. Там все поголовно ходят в таких бурнусах. Так что сразу и не поймешь, мальчик перед тобой или девочка. Может и ваш убивец девочка? А ваша полиция мальчика ищет…
- Хорошо, - у Хелма заканчивалось терпение, - поясни мне тогда, зачем преступнику  ночью облачаться во все белое? Он что, ненормальный? Да и потом, ты что думаешь, тут в полиции дураки сидят? Да они все самые невероятные версии отработали, всех и все перешерстили. Ну, а теперь самое главное: на следующую ночь их появилось уже двое.
- Хм, это уже интересно. И они снова исчезли?
- Угу, - буркнул профессор. – Оба. Теперь ты понимаешь, что это не обычный убийца? И тут уже без разницы – мальчик это или девочка.
- И больше никто никого не убивал?
- Нет. Когда к ним подошли в первый раз, подошли со всеми мерами предосторожности, они снова просто исчезли. Потом их видели не раз и уже просто отпугивали. А видели их одновременно в разных местах. Так что, как видишь, полиция тут бессильна. Вот почему я обратился к тебе… Может, это какой-нибудь призрак средневекового ассасина или просто обычный, если можно так сказать, зомби?
- Да нет, - Рой задумался. – Разве что какой-то современный ассасин, но не призрак. А зомби вообще нужно исключить – они вполне материальны, появляться из воздуха и в нем же растворяться они не умеют, да и не могут.
- Н-да, - глубокомысленно изрек профессор, а потом встрепенулся. - Так, ладно, я вкратце обрисовал тебе ситуацию, теперь пойдем в мою резиденцию, сержант, наверное, уже на работе.
- У меня еще вопрос – их всех застукивали в том же месте?
- И в том же, и в других, причем в самых разных местах. Пошли, наш сержант тебе все расскажет. Сержант у нас дотошный, - усмехнулся Хелм.
Резиденция «коменданта» крепости занимала целый особняк – двухэтажный домик в три окна по фасаду, втиснутый между двумя такими же домишками. На первом этаже размещался полицейский участок, вместивший кабинет сержанта, дежурку и камеру для задержанных, которая, судя по всему, практически всегда пустовала. Профессор по-хозяйски заглянул в кабинет сержанта.
- Поднимись ко мне. Со всеми материалами. Пошли, - это уже относилось к Рою.
Апартаменты «коменданта» ни роскошью, ни размерами не отличались от полицейского участка.
- Присаживайся, Рой, за этот стол. Сержант кучу бумаг притащит.
Сержант не заставил себя ждать. При его появлении брови Роя поднялись, да и сам он поднялся из-за стола 
- Знакомьтесь… Рой, это – наш сержант полиции, представитель власти в нашей крепости, наш правоохранитель, силовая структура, так сказать. Зовут Рика… Рика… хм, просто Рика, гроза местных мелких преступников, - профессор, видя реакцию Роя, не скрывал удовольствия. – А это, Рика, мой лучший ученик, самоуверенный авантюрист Рой Клиф, укротитель грозных призраков.
- Рой – это уменьшительное имя от «Конрой»? – улыбнулась белобрысая довольно симпатичная девушка в полицейской форме с сержантскими нашивками, протягивая руку. На вид ей было лет двадцать пять.
- Нет, просто Рой. А Рика – это уменьшительное от «Эрика»?
- Нет, просто в свое время, очень давно, папе нравилось это имя.
- Так, сержант, - оборвал ее Хелм, - у меня мало времени, но мне хотелось бы, чтобы ты ознакомила Роя с материалами дела в моем присутствии. Мне и самому интересно еще раз послушать.
«Надо же, наш профессор и местную полицию в руках держит. Ишь, как приказы отдает», - подумал Рой.
- Ну, в общих чертах я уже знаком с ситуацией. Профессор меня проинформировал. Сейчас хотелось бы знать, когда, где, в какое время, в каком количестве встречали призраков.
Рика вздохнула, достала из папки план крепости и разложила его на столе. Минут пять Рой внимательно его изучал.
- Чтобы сэкономить наше с вами время, я для наглядности могу продемонстрировать эту схему в другом варианте, - Рика достала планшетник. – Смотрите, вот фиксация его появления на местах по датам и по времени, - она поиграла клавиатурой.
- Забавно, - Рой внимательно посмотрел на девушку. Профессор не ошибся –  сержант оказался чрезвычайно дотошным. На экране было четко видно, что в передвижении призрака или призраков наблюдалась определенная разумная система. Призрак как будто исследовал крепость. Улицы веером разбегались от донжона, образуя сектора кварталов, призрак начал свою исследовательскую работу с крайнего левого сектора, двигался по часовой стрелке и уже успел изучить больше половины кварталов.
- Почему мне это не показала? – пробурчал Хелм.
- Тебе показать не успела, - пожала плечами Рика. – Только вчера сделала.
- Профессор, вы обратили внимание, что все передвижения призрака начинаются от донжона? – спросил Рой.
- Да уж, теперь обратил. Теперь все очень наглядно. А когда смотришь на колонки цифр – ничего не ясно.
- По-моему, он или они, выйдя из донжона, начинают что-то искать. Что бы это могло быть? Клад? – Рой посмотрел на профессора, а потом перевел взгляд на Рику.
- Да какой тут клад! – Хелм махнул рукой. – Здесь давным-давно все копано-перекопано.
- Хорошо, а можно на компьютере отделить точки, где призрак видели просто идущим, от точек, где он задерживался, или ковырялся в замках, или что-то рассматривал?
- Можно, конечно, но я об этом не подумала.
Рой кивнул.
- А можно в ближайшее время определить место в донжоне, где он или они возникают? Но это место нужно определить сразу, чтобы потом туда не возвращаться. Ну, например, поставить не одного человека, а спрятать в подходящих подозрительных местах нескольких. Профессор, в донжоне должен быть подвал. Он есть?
- Конечно. Шикарный винный погреб.
- Значит, в первую очередь спрятать людей нужно там. Думаю, за ночь они не успеют нанести невосполнимого ущерба вашему винному запасу. А если что, спишем на призрака.
- Сегодня ночью сделаем, - усмехнулась Рика.
- Я бы хотел при этом присутствовать, - скромно напомнил о себе Рой.
- Ну, тебе совсем не пристало по подвалам за углами вместе с рядовыми полицейскими вино из бутылок пить, я тебе на квартиру лично принесу, - Хелм погрозил Рою пальцем. 
- Конечно, присутствуйте, - улыбнулась сержант.
- И еще, - Рой повернулся к профессору, - скажите, есть ли в крепости подземные ходы?
- Конечно! Сколько угодно! Как и в любом уважающем себя фортификационном сооружении…
- Если есть их схемы, я бы хотел на них взглянуть.
Хелм подошел к стеллажу и взял с полки большой пыльный рулон.
- Ты все же настаиваешь на материальности призрака, - пробурчал он, передавая рулон Рою.
- Ни в коем случае, я просто хочу кое-что уточнить. Чтобы не занимать ваше время, могу ли я взять это к себе?
- Да хоть совсем забери. Это копии. Я к тебе вечером зайду, поужинаем.
Рой взял рулон подмышку, откланялся и уже собирался уйти, когда Рика его остановила:
- Зачем вам все это? Здесь, - она положила на стол флэшку, -  есть все. И то, что я вам показала, и эти схемы, и много чего еще. Если возникнут вопросы, вот мой телефон, - она протянула руку к нагрудному карману и остановилась. – Я визитки дома оставила… - и написала номер на бумажке. – До вечера.

3

Рой вышел на улицу. Теперь, не обремененный обществом сверхактивного профессора и большим рулоном схем, он мог свободно познакомиться с повседневной бутафорской жизнью некогда славной крепости. Когда Рой мысленно отметил «сверхактивность» Хелма, он не мог не вспомнить и хозяйский тон профессора в адресованной начальнику отделения полиции фразе «Поднимись ко мне», и обращение на «ты» сержанта полиции к профессору, и легкий шлепок по «ниже спины», которым профессор наградил главного полицейского крепости, когда Рой нечаянно оглянулся, выходя из кабинета. Он тогда только ухмыльнулся. Ухмыльнулся и сейчас, вспомнив расхожее выражение «Седина в бороду, черт в ребро». И это профессор – убежденный холостяк, тайный женоненавистник! Но очень скоро размышления о моральном облике своего учителя покинули Роя, и он с головой окунулся в окружающую суматоху.
Сначала она его самым наглым образом захватила. Конечно, не все ряженные в средневековые одежды гремели доспехами – это, ясное дело, было с его стороны преувеличением в той беседе с бывшим шефом. Конечно, встречались и чудаки, увешанные в такую жару железом. Но Рою все больше попадались мужчины в самых разнообразных диковинных шляпах, распахнутых кафтанах и в панталонах с гульфиками. Были и монахи в облачениях всех мыслимых и немыслимых церковных Орденов, женщины и девушки в кокетливых чепчиках и пышных юбках, важные купцы… Бесшабашные матросы и скромные крестьяне – ну, это явные статисты из массовки, набранной в Старом городе. 
Насмотревшись на весь этот веселый и явно недешевый карнавал, Рой, наконец, обратил внимание на то, ради чего он и попал в этот круговорот. Естественно, он не надеялся, что вот так, с бухты-барахты обнаружит цель, к которой стремится загадочный призрак. Но, постоянно сверяясь с планом крепости на своем планшетнике, Рой очень скоро сообразил, что его противник явно интересуется старинной архитектурой. Среди зданий, выстроившихся фасадами к улице он, как бы не сомневался в его познаниях профессор, без труда отличал реставрированные здания от реконструированных. Не говоря уже о настоящих новоделах – те даже неопытному глазу были видны сразу. Поэтому он быстро нашел то, что хотел. Их первые этажи никому даже в голову не пришло переделывать под кафе, рестораны, булочные, пивные, музейчики и прочую бытовую инфраструктуру туристского центра. Эти дома, не теряя собственного достоинства, монументально молча стояли среди всей этой праздничной мишуры, не жилые, точнее – неживые, но по-своему украшая крепостные улицы. Согласно плану все появления, точнее – проявления призрака четко совпадали с этими чудом сохранившимися зданиями. Обойдя все улицы, Рой удовлетворенно хмыкнул, постоял, подумал и направился к ближайшей цветочнице.
- Розы, розы, - оживилась старушка, - настоящие бенгальские. Смотрите, какие красивые!
- Мне че… - начал Рой, но, скосив глаза, поправился, - пять штук, пожалуйста, - Это вам, - добавил он, резко повернувшись, - Вы меня так бесстрашно оберегали во время моей экскурсии, что я не мог отказать себе в удовольствии отблагодарить вас. А до вечера еще далеко.
Рика растерялась, безотчетно протянув руку к букетику, а потом рассмеялась.
- Как вы меня вычислили?
- На этом празднике жизни только мы с вами одеты более или менее прилично. Хотя, как на мой вкус, вам бы не мешало сменить этот мундир на что-то более соответствующее обстановке.
- Полицию не следует обманывать – вы изначально собирались купить эти розы явно не для меня, - пропуская его витиеватый комплимент, сказала Рика. – Уже успели обзавестись подругой?
- Я успел только поужинать в обществе профессора, переночевать в роскошных апартаментах и еще даже не завтракал. Какие подруги на пустой желудок? Кстати, о завтраке… Не зайти ли нам в ближайший ресторанчик?
- Нет, спасибо, я на службе, я в форме, как вы успели заметить. Меня все владельцы этих заведений знают в лицо. Нет, не подумайте ничего такого, - рассмеялась она. – Я не завсегдатай, я знакома с ними по долгу службы.
- И этот «долг службы» запрещает вам просто позавтракать?
- В другой раз.
- Моя смерть от голода будет на вашей совести.
- Я, действительно, пошла за вами, - не затрудняя себя каким-нибудь логическим переходом, сказала Рика. – Мне было интересно, в одном ли направлении мы думаем?
- И?
- Из вас получился бы хороший полицейский.
- Из меня получился неплохой ученый. Некоторые так считают, и это меня устраивает. Так в каком общем направлении мы с вами мыслим?
- Его интересуют старые здания.
- Так. И?
- Вы еще не успели познакомиться со схемой подземных ходов, а почти все здания в крепости имели к ним выход. Ну, на всякий случай, понимаете? Когда здесь многое реставрировали и реконструировали, строили новоделы, все обнаруженные входы в подземелье тупо засыпали и даже забетонировали для укрепления фундаментов. Поэтому призрак ищет сохранившиеся ходы именно в старых зданиях, которые не тронули реконструкторы и реставраторы…
Тут какой-то пробегающий мимо пацан чуть не выбил букетик из рук Рики. Они вместе кинулись его ловить, стукнулись лбами, поймали и рассмеялись.
- Послушайте, разве девушка-полицейский с букетиком роз на улице смотрится более естественно, чем девушка-полицейский в кафе? – спросил Рой. – Если вас не устраивает кафе, пойдемте куда-нибудь. Не будем же мы стоять здесь как статуи. Вдруг окружающие подумают, что вы меня поймали за кражей цветов, решили арестовать, а я отказываюсь идти в полицию. И возмущенные граждане бросятся вам помогать или наоборот – отбивать меня. Идемте хотя бы на пляж.
- Да-да, там моя форма будет более уместна.
- Элементарная инспекция по поводу соблюдения нравственности.
- Я не из полиции нравов.
- Ну, хорошо – по поводу соблюдения общественного порядка в местах массового скопления народа. К тому же мне в голову пришли кое-какие мысли, связанные с нашим делом, и я хотел бы кое-что уточнить. Кстати, наши мнения относительно старых зданий полностью совпадают.
- Хорошо, там, в стороне от пляжа есть мол, а на нем уютная скамейки. Меня в форме никто не увидит, а мы сможем следить за общественным порядком и вовремя пресечь любое правонарушение в этом месте массового скопления отдыхающих.
Бухта оказалась более просторной, чем Рою показалась утром, когда он созерцал окрестности со смотровой площадки. А скамейка на каменном молу была, действительно, уютной.
- Когда-то здесь был крепостной порт, - пояснила Рика. – Сейчас на его месте пляж, а от порта остались только этот мол да маяк.
- Маяк? – Рой осмотрелся. – Что-то я его не вижу.
- Маяк на том островке, его не видно с берега, он там, за скалой, зато с моря – его отлично видно. Ориентируясь на его огонь, корабли могли заходить в порт даже глубокой ночью. Это сейчас остался только этот проливчик, а раньше, пока во время землетрясения не обвалился вот тот обломок скалы, вход в порт был там.
- И давно случилось это землетрясение?
- В тысяча сто каком-то году… После этого порт потерял свое значение, что, в большой степени повлияло на дальнейшую судьбу крепости. А сейчас у местных властей все никак руки не доходят, чтобы восстановить маяк. Жаль, мог бы получиться еще один аттракцион. Вы катер водите? – вдруг спросила она.
- И каноэ, и пирогу, и каяк, и гондолу, и драккар и… много еще чего.
- Вот и отлично. Нужно будет как-нибудь этот маяк вам показать… Там, кстати, и причал сохранился. Так что за мысли у вас появились? – Рика снова неожиданно сменила тему.
- Да так, пока ничего особенного. Вот изучу схемы подземелий… А пока ответьте мне на такой вопрос: не замечали ли те, кто встречался с призраком, какие-нибудь странности в его поведении? Скажем, в одних случаях он вел себя более агрессивно, угрожал, в других случаях силу демонстрировать не пытался, исчезал сразу. Опять-таки, как это можно отразить на плане крепости?
Рика наморщила лоб.
- Нужно будет поднять документы… Вообще-то у меня ребята молодцы, любую мелочь фиксируют. Думаю, что-нибудь найдем. А это важно?
- Кто его знает… может быть важно, а может и нет. Но для нас сейчас любая мелочь важна.
Потом Рика вспомнила, что она все-таки на службе и засобиралась. Уходя, Рой оставил на скамейке пачку сигарет. Заметив это, Рика усмехнулась:
- Вас уже просветили…
Они расстались возле участка. Дефиле с полисменом закончилось, и Рой снова направился к цветочнице.
- Мне четыре, - попросил он.
- Сынок, не успел познакомиться с нашим сержантом, а уже и хоронишь, – хихикнула старушка.
Рой сделал честное и неприступное лицо.
- Нет, те пять роз были для нее, а теперь три – капралу, а рядовому и одной хватит, – он расплатился и гордо ушел, не успев выслушать нехороших бабкиных комментариев.
Попав к себе, Рой первым делом поднялся на смотровую площадку. Никого из жильцов донжона там не наблюдалось – все или на пляже или толкутся в крепости. Он подошел к задней стене донжона, закурил и, не спеша, одну за другой опустил розы в ущелье. Не бросил, а осторожно опустил в глупой надежде на то, что Айа их поймает. Потом, наконец, заказал в апартаменты завтрак, а точнее уже обед, для которого выбрал рыбный салат, луковый суп и большой кусок копченой свинины с овсяной кашей. Помимо заказа ему из кухни прислали два кувшина с вином – красным и белым, как положено, и фруктовый набор. А после обеда он начал разбираться с содержимым флэшки. Скорее всего, это занятие его развлекло, поскольку он позволил себе еще два бокала вина и десяток сигарет. А потом Рой лег спать – сколько придется бодрствовать ночью – одному богу известно.
Проснулся он от тихого пения и еще в полусне улыбнулся. «Айа поймала розы, - подумал он. - Ну, что ж, теперь нужно попробовать применить на практике обряд вызова умершего, точнее – умершей. Как же давно ты с ним познакомился в далекой Патагонии, как же давно ты не применял эту древнюю индейскую практику». Рой решил воспользоваться самой сложной техникой – материальным моделированием. Трудностей не должно возникнуть: по словам профессора, Айа и сама не прочь иногда себя показать. И все оказалось проще, чем он ожидал – через несколько минут по телу пробежала волна, а может быть разряд или импульс, жрецы качо называли это состояние «чупа» - ворота, а он никогда не задавался вопросами ее происхождения – работает, ну и спасибо. Поэтому, открыв глаза, он не очень удивился, когда, увидел, что Айа сидит в кресле, в котором он ее мысленно и смоделировал. «Да, талант не пропьешь», - вспомнилась ему старая добрая народная мудрость. Черноволосая, с большими черными глазами на круглом лице – профессор описал ее верно. Контуры комнаты еще были расплывчатыми, но постепенно возвращались на свои места, а туман рассеивался.  Так, а теперь главное не расслабляться, установить контакт с объектом и, не потеряв его, довести дело до конца.
- Здравствуй, Айа, - произнес он и внутренне напрягся. По телу побежала очередная волна. Нельзя сказать, что это уже основательно подзабытое ощущение было приятным.
- Здравствуй, - послышалось в ответ.
Хорошо, пока все идет как надо. Теперь – важно закрепить контакт.
- А ты, и правда, красивая. Я даже не ожидал, что ты такая красавица.
Айа кокетливо улыбнулась.
- Тебе сколько лет?
Она вытянула перед собой кулачки, разжала их, опустила руки, потом подняла один кулачок и выставила три пальца.
- Жоффрей Летруа, наверное, тебя очень любил…
- Да, отец меня очень любил…
- Отец?
- Да, - она удивленно подняла на него глаза.
- Да-да, отец, папа… - он снова напрягся, чтобы от неожиданности не потерять контакт. По телу от пяток до самой макушки снова пробежала волна. Наверное, что-то,  связанное с нервами.
- Почему же он не забрал тебя с собой на корабль?
Айа покачала головой, и губы ее задрожали.
- Он не виноват! Это я виновата! Он меня ждал, ждал… А я не смогла открыть дверь… - она готова была заплакать.
- Не надо плакать, Айа. Он тебя очень любил. А какую дверь ты не смогла открыть?
- Там… - она показала пальцем вниз.
- В подвале?
- Да… там, в углу… Она очень тяжелая…
И тут зазвонил телефон. Рой решил не обращать на него внимания, но контуры комнаты уже задрожали, задергались, потом вновь вернулись на свои места… Да, в комнате ничего не изменилось: и ветер колышет штору, и телефон трезвонит, и кресло на месте, вот только в кресле уже не было Айи. Голова трещала, поэтому, когда Рой все же взял трубку, голос его зазвучал глухо и неприветливо.
- Рой, это я. Ты в порядке? Что с голосом? – профессор был взволнован.
- Спал, - Рой прокашлялся.
- Я тут еще одну схему подземных ходов нашел. Рика о ней не знает, поэтому этой схемы на флэшке нет. Понимаешь, я этот листок несколько лет назад дал посмотреть одному туристу. Он мне его вернул, а я замотался и положил лист отдельно, ну, и забыл. Нужна? Я ее отсканирую и сброшу по почте. Мы поужинаем вместе?
Поддакивая профессору, Рой думал: «Как же ты не вовремя позвонил! С девчонкой не успел попрощаться. Про дверь не расспросил…»
- Профессор, в подвале, кроме входной двери, еще какая-нибудь имеется? – спросил он. - Нет? И никогда не было… А на плане? Тоже нет… Хорошо, в семь я вас буду ждать.
Только он выключил телефон, как тому снова захотелось пообщаться. На этот раз звонила Рика.
- Я сделала то, что вы просили. Схемку сбросила на почтовый ящик. Довольно любопытно. Они становятся более активными, когда отходят от донжона. Разве это не странно?
- Это интересно, - согласился Рой.
- Наивысшую активность они проявляют возле южной стены, - продолжала воодушевленная Рика – Ну, сами посмотрите. Мое присутствие во время ночной облавы необходимо? Жаль. Хорошо, до завтра.
До семи было еще далеко, и он снова засел за компьютер.      
 
4

Ужин прошел в вялой беседе. У Роя в голове все еще вспыхивали искорки разрядов и мельтешила рябь затихающих волн. Он успел посмотреть обнаруженную профессором схему с паутиной подземных ходов и не нашел ничего для себя интересного. Ну, разве что на последней отсканированной схеме было хорошо видно, что она не самая старая из имеющихся у Хелма и, судя по снимку, весьма примитивно сделана на потертом листе пергамента. Кого из туристов она заинтересовала несколько лет назад, профессор вспомнить так и не смог, оправдываясь тем, что в круговерти его бесконечных трудовых будней и имя свое можно забыть. Но утверждал, что то был человек серьезный и солидный, поскольку какому-нибудь проходимцу он бы документ не доверил.
Да и то, что прислала Рика, тоже великолепно укладывалось в зарождавшуюся гипотезу Роя. Слегка оживило беседу сообщение Роя о том, что Айа – никакая не наложница, а дочь коменданта крепости. Профессор сначала возбудился, активно запротестовал и начал утверждать, что народная память – источник что ни наесть достоверный, что не доверять ей – антинаучно, но когда Рой привел ему несколько примеров маразма этой самой народной памяти и вкратце ознакомил с техникой «чупа», профессор сдался. А тут еще Айа, воодушевленная восстановлением своего честного имени, где-то в уголке тихо затянула веселую песенку.
- Вот видите, теперь она плакать будет меньше, - сказал Рой, - а то оклеветали ребенка, опорочили ее память грязными народными измышлениями и досужими сплетнями из желтой прессы.
- Какой желтой прессы? – снова возмутился профессор. – Да нашу желтую прессу только ночная жизнь пляжа интересует и связанные с ней пересуды. А тут – народная память! А тут – призрак!
- Да про прессу я просто так упомянул, для красного словца, - успокоил его Рой. 
Но все же Хелм окончательно проникся уважением к метафизическим способностям жрецов далекого и неизвестного ему племени качо. Поразмышляли и над проблемой двери, которую не смогла открыть Айа. По мнению профессора это была дверь в некий неизвестный им подземный ход, который, проходя под дюной или в недрах кряжистого мыса,  выводил на берег моря.
- Понимаешь, - пояснял он Рою, - после землетрясения, когда обрушившаяся скала перегородила вход в бухту, корабли уже не могли заходить в порт, и он пришел в упадок. Видел камни справа от маяка? Вот это и есть следы того землетрясения. Никак не соберусь их убрать.
- А зачем? – спросил Рой. – Это своего рода тоже памятник истории, последствия катаклизма местного масштаба.
- Мы могли бы восстановить крепостной порт и построить пару копий парусников того времени.
- А, ну, конечно – новый аттракцион, - рассмеялся Рой. – Но мы отвлеклись…
- Почему же? Мы про порт говорим. Порта не стало, но продукты и товары продолжали поступать в крепость еще в течение двенадцати лет. Корабли становились перед входом в бухту на якорь, и грузы на лодках перевозили на сушу. Скорее всего, под прикрытием темноты, поскольку днем враги Ордена могли спокойно расстреливать лодки со скал мыса или с дюны. И мне кажется, что выгружали их у маяка, который сам по себе представлял довольно мощное укрепление. Жаль, ты его еще не видел.
- Рика обещала мне показать маяк, - искорки в голове Роя под воздействием вина постепенно угасали.
- Рика? Ну и славно! Она девочка умная и про маяк все знает.
Рой неопределенно пожал плечами, а профессор вернулся к теме.
- Так, значит. Товар выгружали у маяка. Там, кстати, и мол сохранился, его наверняка для этого и соорудили. Как транспортировать все это добро в крепость? Вполне возможно, для этого прорыли подземный ход. Конечно не под дном бухты, а под мысом или под дюной. Я склонен считать, что под дюной – рыть песок, знаешь ли, это не камень долбить, - профессор сказал это с таким чувством, будто всю жизнь только тем и занимался, что то песок рыл, то камень долбил и с полным правом мог сравнивать эти производственные операции. Он явно увлекся новой идеей. У него даже глаза заблестели. Он словно представил себя на месте коменданта крепости, планирующего и руководящего земляными работами. – Поэтому… - начал он.
- Почему этого хода нет на плане? – не слишком учтиво перебил его Рой.
- Здесь возможны только два варианта, - немного подумав, радостно провозгласил Хелм. – Вариант первый – чтобы сохранить ход в тайне, вариант второй – просто не успели. Ведь его прорыли всего за несколько лет до сдачи крепости.
- А знаете, профессор, - задумчиво сказал Рой, - я, наверное, двумя руками проголосовал бы за вашу гипотезу. Вот только сегодня ночью кое-что уточню. Если, конечно, призрак снова отправится на поиски.
- Да-да, - профессор даже раскраснелся от возбуждения и удовольствия. – Я уверен, он обязательно появится. А что ты собираешься уточнить?
- Хочу понаблюдать за ним, за его поведением, за маршрутом.
- А если их будет двое, трое? Тебе просто необходим помощник. Я…
- Нет-нет, профессор, что вы! С вашей-то солидностью и играть в шпионы. Да еще ночью. Спасибо, но я справлюсь сам.
- Жаль, что Айа не успела указать, где дверь, - сказал профессор, притормозив у выхода из покоев Роя, и погладил массивную бронзовую дверную ручку.
- Да, жаль, - согласился Рой.
Но Айа решила их не разочаровывать и не заставила себя долго ждать. Когда перед возможным появлением призрака Рой расставил трех полицейских в засаде по углам большого подвала, превращенного Хелмом в винный погреб, заполненный бочками и стеллажами с бутылками, покрытыми слоем пыли, в центре зала на мгновение появилась Айа. Она быстро окинула взглядом подвал, ткнула пальцем в юго-восточный угол и исчезла. Ну, это уже кое-что. Конечно, он бы мог и сам догадаться, что подземный вход в сторону бухты должен начинаться где-то возле южной стены, но… Рой быстро снова собрал полицейских, и они коллегиально определили места новой дислокации. Потом в дверь заглянул настырный и обиженный Хелм, несмотря на отчаянное сопротивление отправленный в резерв, и шепотом в очередной раз поинтересовался – не нужна ли его помощь? На него цыкнули, он окончательно обиделся и исчез.
Ожидание длилось недолго. Вскоре один из полицейских настороженно поднял руку, и все замерли. Рой выглянул из-за своей бочки. Но как не всматривался в стену, никаких изменений в ней не заметил. Он осторожно обошел бочку и замер. Так вот почему Айа показывала вниз! Дверь, которую они ожидали увидеть, оказалась тщательно замаскированной плитой люка в полу. Вот она тяжело поднялась, а потом легко и бесшумно развернулась вокруг невидимого штыря. В черном проеме люка появилась лысая голова, нижняя часть которой по самые глаза была закрыта повязкой. Человек осторожно поднялся по скрытым в темноте ступенькам и внимательно огляделся по сторонам. «Что-то ты, приятель, как-то странно осматриваешься, словно перископ подводной лодки поворачиваешь, - подумал Рой. – Вон, голова как на шарнире движется». Человек, наконец, выбрался на поверхность, но люк закрывать не спешил. Вскоре из черного отверстия показалась еще одна лысина, и на поверхности появилась точная копия первого гостя – та же лысая голова, повязка, балахон. В отличие от первого второй не озирался. В его обязанности входило вернуть плиту на место. Он запустил в люк руку, достал оттуда шнурок, легко повернул плиту и поместил ее на место. «Ловко!» - подумал Рой. Между тем странная пара направилась на выход. То, что виднелось над повязкой доверия не внушало. Смертельно бледные лица, полузакрытые глаза… Короче говоря, приятного мало. .Да и походка у гостей из подземелья не могла не вызвать сочувствия. Они явно были или навеселе, или обкуренные, или в состоянии полного физического истощения. Если вообще кем-то были. Двигались медленно, еле передвигая ноги, но бесшумно и явно целенаправленно. Вот они вышли за дверь и свернули вправо. «Пошли изучать оставшиеся, западные сектора», - мелькнуло в голове Роя.
- Будьте здесь, - прошептал он полицейскому капралу, - я за ними сам понаблюдаю. Когда они будут возвращаться… если будут… не попадайтесь им на глаза.
Полицейский молча кивнул, и его команда снова засела за бочками. Рой решил идти за тем из парочки, который пошел левее. Почему, этого он даже себе не смог бы объяснить. Просто доверился интуиции, которая подсказала ему одну забавную гипотезу. И не ошибся. Через несколько секунд он его увидел. Рой не удивился – чего-то подобного он и ожидал: человека, идущего впереди него на расстоянии десяти метров, было не узнать: он шел уверенной походкой, сбросив капюшон, с каждым метром его шаг становился шире, тверже, плечи расправились, казалось, что даже ростом он стал выше, а голая макушка вызывающе блестела в лунном свете. И почему-то раздражала Роя. И не потому, что в ее блеске белый балахон незнакомца казался грязно-серого цвета. Время было позднее, окна многочисленных лавок и ресторанчиков уже не светились, да и местные жители и гости крепости давно крепко спали, так что луна оставалась едва ли не единственным источником света на темных улицах. Рой пришел к выводу, что профессор явно экономит на наружном освещении или стремится сделать процесс погружения в средневековое прошлое более глубоким и ощутимым – так, чтобы дух захватывало.  Особенно по ночам. В этой почти кромешной темноте он и продолжал красться за пришельцем из подземелья, а может быть и за посланником с того света. «Так-так, ты знаешь, куда идешь. Именно там под самой крепостной стеной и стоит единственный в этом секторе старинный дом», - довольный собой Рой несколько расслабился и не заметил, что произнес эту мысль вслух. Негромко, конечно, шепотом, но идущий впереди резко остановился и медленно повернулся. Так медленно, что Рой успел юркнуть в редкую на улицах крепости подворотню. Повезло. Иначе пришлось бы ему вжиматься в стену, распластываться на мостовой или изображать дверной коврик. «Нет, еще рано, рано, - успокоил он себя. – Давай, дойди до цели, чтобы подтвердить мою гипотезу, а там посмотрим». Существо – а в том, что это было именно некое существо, а не человек, Рой был уже уверен на все сто процентов – по-видимому, тоже решило, что время для знакомства еще не пришло, и продолжило свой путь. Но теперь оно шло осторожно, набросив капюшон и постоянно озираясь по сторонам. «А я тебя перехитрю», - решил Рой, быстро свернул в переулок и обежал последний квартал, отделяющий их от финиша. Вот он, двухэтажный особнячок, сложенный из темного камня еще во время строительства крепости. Домик прижался к крепостной стене, словно подчеркивая, что он не только ее ровесник, но и родственник. Вот теперь пора.
И Рой вышел из-за угла. Да, это был не человек. Обычный прохожий в такой ситуации даже днем шарахнулся бы от неожиданности, а тут – глухая ночь, тишина, темень… Но существо невозмутимо сделало еще несколько шагов в сторону Роя и лишь потом остановилось, уставившись на него тусклыми глазами. Какую-то секунду оно внимательно всматривалось в Роя, а потом его глаза начали меняться. Они расширились, приобрели человеческое выражение. Потом за несколько секунд в них промелькнуло множество эмоций: озадаченность, удивление, испуг, страх, переходящий в панику. А потом существо начало медленно таять, в буквальном смысле растворяться в воздухе. Когда от него не осталось и следа, Рой вздохнул. Вздохнул со сложным чувством. Существо запаниковало, значит, узнало его. И это – хорошо. Но по этим странным глазам, постоянно меняющим выражение, Рой не смог узнать никого, кого сумел в тот момент припомнить. И это уже  - плохо. Он закурил, постоял, всматриваясь в такую непривычно безлюдную улицу, еще раз вздохнул и, не спеша, направился к донжону, черневшему на фоне темно-синего неба. Спешить было некуда: второй пришелец наверняка тоже в авральном порядке уже свернул свою поисковую деятельность и самоликвидировался.
Сообщив продолжавшим охранять винный погреб полицейским, что «преступники» в очередной раз исчезли, он поблагодарил их за службу, вручил каждому по бутылке вина и отправил к местам их постоянной дислокации – по домам. Спать не хотелось, и он решил пойти на пляж искупаться, но там неожиданно обнаружил, что нарушил ночную идиллию нескольких пар влюбленных, быстро ретировался и побрел вдоль дюны, с усмешкой размышляя о том, что Силвер не слишком напрягается, охраняя благопристойность ночного пляжа. Возле скамейки остановился, подумал-подумал и уселся перекурить, а, перекурив, растянулся на ней и уставился в звездное небо.
Итак, что он имел в активе? Была просьба «разобраться» с новоявленным вредоносным призраком. Он разобрался? Разобрался. Рой на девяносто девять процентов был уверен, что так называемый призрак больше не появится. А не появится по одной простой причине – он не был призраком. Некто просто демонстрировал элементарную эманацию своих эфирных двойников. Во многих старых религиях и полузабытых верованиях такая техника существовала, а отдельные просвещенные специалисты практикуют ее и сейчас. На это один из них и решился после того, как ночью попытался самостоятельно проникнуть в старый дом, и эта попытка закончилась трагически. Тот, кто послал этих двойников, был из круга знакомых Роя. Ведь увидев его, двойник был явно встревожен. Он не хотел, чтоб его узнали. Откуда этот таинственный знакомый посылал двойников? Да хоть с этого пляжа. Не напрасно ведь их активность или, если можно так сказать – «мощность» - в донжоне была низкой, а по мере их продвижения к крепостной стене, нависшей над пляжем, возрастала. Это подтверждают исследования «умной девочки» Рики. Этот феномен он совсем недавно мог наблюдать лично. Как бы там ни было, после того, как этот неизвестный глазами своего эфирного двойника увидел Роя, он оставит свои эксперименты, опасаясь расплаты за убийство. И не просто убийство, а убийство полицейского, и не просто полицейского, а полицейского, находящегося при исполнении. О сопротивлении представителю власти, о попытке незаконного проникновения в здание уже и говорить не стоит. Но поиски этого неизвестного из круга знакомых Роя – это уже забота полиции. Правда, эта их забота отнимет у Роя массу драгоценного времени. И как раз в момент подготовки экспедиции. А как он обоснует свои подозрения в полиции? Кто там вообще поверит ему? Это уже не есть хорошо, это уже можно смело записывать в пассив. Что там еще в пассиве? Что искал неизвестный знакомый Роя? Клад? Какие-нибудь важные для него документы? Что насчет  подземного хода? Ведь не может же он вести в донжон прямо с пляжа, откуда-нибудь из душевой кабинки? Но на месте пляжа когда-то был порт. Возможно, в одном из зданий порта этот ход и начинался. Зачем ломать голову – проще завтра элементарно прогуляться по пляжу. Кроме того, где в донжоне находится вход в подземелье, он уже знает – достаточно потянуть за маленькую веревочку, затерявшуюся между плит, которыми вымощен пол в винных закромах профессора. Ладно, возможность такой экскурсии Рой завтра обсудит с профессором. Но настаивать не будет. Рой сел на скамейке и опять закурил.
- Золото. Там, - раздался у него за спиной негромкий хриплый голос. От неожиданности Рой вздрогнул и резко обернулся. На фоне звездного неба темнела фигура одноногого человека, опиравшегося на костыль. Фигурой ее назвать было сложно: она была полупрозрачной – по крайней мере, звезды сквозь нее просвечивались, а контур фигуры слегка подрагивал.
- Силвер? – спросил Рой, сам понимая всю глупость этого вопроса.
- Колт. Золото.  Там, – призрак махнул рукой в сторону устья бухты.
- Золото? Какое золото?
- Желтое. Красивое. Много золота, - Фигура заколыхалась и исчезла.
«Надо же! - подумал Рой. – Что ж они ко мне так прониклись? Неужели из-за букетика роз и пачки сигарет? Да я завтра тебе блок сигарет куплю… Надо же, Колт! Вот, опять придется удивлять профессора». Блок сигарет это будет завтра, а пока он начатую пачку положил на скамейку. «Золото»! Какое золото? Клад? «Там». Где там? «Там» у нас маяк… Сколько до него? Наверное, с полкилометра… Спать категорически не хотелось. И он побрел по песку в сторону маяка.
Начинало светать. Слабо мерцая, угасали последние звезды. С моря подул свежий ветер. Рой поежился и прибавил шагу. До устья добрался довольно быстро. Вот она, скала, вынырнула справа из моря и устремилась в небо. Невысоко, но впечатляюще. Где же этот маяк? Здравый смысл подсказывал, что он должен увенчивать скалу, но его там не наблюдалось. Рой решил пройти до самого конца дюны и только потом взглянуть в сторону скалы. Когда легкие волны начали лизать его кроссовки, он повернул голову. Ничего, впечатляет. Здание мощное, солидное. А еще больше его впечатлил свет, мерцавший в одном из окошек маяка. 

5

Когда на следующий день около полудня Рой рассказал профессору и Рике о своих ночных подвигах и сделанных на их основе глубоких научных выводах, Хелм нервно заходил по кабинету, а потом притормозил возле Роя и спросил:
- Значит, ты обещаешь, что этот… как ты его назвал?
- Сюр. Но так он называется в оккультных практиках древних тюрков, а какую практику использовал наш незнакомец, я не знаю. По крайней мере, довольно эффективную технику.
- Пусть будет сюр… Да, вспомнил! – вдруг обрадовался профессор. – Я ведь тебя сюрстреммингом угощал, а про лютефиск забыл, надо будет сегодня заказать шеф-повару, чтобы начали готовить… Итак, ты гарантируешь, что ни сюр, ни его источник здесь больше не появятся?
- Даже господь, создавая этот мир, никаких гарантий не дал, и промахи при творении потом пришлось исправлять. Что касается нашей ситуации, то могу с уверенностью сказать: источник меня узнал. Как он поведет себя дальше, я не знаю. Но, по крайней мере, его первой реакцией было – смыться, потому что испугался, что и я его узнаю. Или вы полагаете, что, увидев мою рожу, прохожие не шарахаются от меня только по причине хорошего воспитания?
- Рожа как рожа, - констатировала Рика. – Даже фоторобот составить было бы сложно.
- Спасибо, - поблагодарил Рой.
- Ладно. Посмотрим, - профессор снова заходил по кабинету. – Теперь этот мифический клад… Мне о нем ничего неизвестно, а я в свое время перелопатил кучу документов и литературы по истории Ордена.
- А как же местные легенды, народная память? – не смог удержаться Рой.
- Да, скорее всего, это одна из легенд, про которую я не в курсе. Так сказать, провал в памяти…
- В чьей?
- Ну, не в моей же – в народной! – Хелм махнул рукой. – Хорошо. Рика, ты сможешь под каким-нибудь благовидным предлогом вызвать сюда полицейский катер, чтобы свозил нас на остров?
- Зачем же обязательно полицейский? Можно запросто зафрахтовать какой-нибудь крейсер. Думаю, командование флота не устоит перед твоим напором. Ну, сам подумай, какой «благовидный предлог» я сочиню? Чтобы задержать предполагаемого преступника? Так он уже давно на берегу. Или скажу, что папе, мол, захотелось прокатиться на маяк? Закажи обычный прогулочный катер и катайся хоть целый день.
- Папе? – вырвалось у Роя, а в голове промелькнуло: «О, профессор! О, облико морале!»
- Ну что ты на меня глаза вытаращил? – покраснел профессор. – Ну, не хотел я тебе говорить. Ну, так получилось… Кстати, по-моему, неплохо получилось. Мать, правда, при родах умерла, а у меня осталось это чудо… Полицейское… - добавил он небрежно.
- А что? «Чудо-полицейский» звучит совсем неплохо, а главное – как точно, как справедливо… - в свою очередь вступился за девушку Рой, а потом вернулся к теме разговора. - Профессор, вы же не думаете, что вот так, просто приедете на остров, побродите по нему и найдете клад? Человек на маяке просидел больше двух недель и ничего не нашел.
- Насколько я понял из твоего рассказа, он искал его не там, где нужно. Человек, можно сказать, на золоте сидел, а искал его совершенно в другом месте. Причем, испытывал при этом невероятные психические перегрузки… Если, конечно верить этому Силверу, который тебе сообщил, что клад, действительно, там, на маяке.
- Не Силверу – Колту, профессор, Колту, - поправил Рой. – Это ж как нужно достать горемычного призрака таким прозвищем, чтобы он вынужден явиться и сообщить свое настоящее имя!
- Хорошо-хорошо, пусть будет Колтом. Ну, так что, закажем прогулочный катер?
- Я бы начал с подземного хода, - предложил Рой. – Рика права, нашего недруга на маяке, скорее всего, уже нет…
- Как-то очень быстро вы спелись… - пробурчал Хелм, подозрительно поглядывая то на Роя, то на Рику.
- Так вот, - Рой отмел нехорошие подозрения профессора открытым и преданным взглядом, - я предлагаю воспользоваться подземным ходом. К тому же, как в него попасть, мы уже знаем. Профессор, дайте-ка взглянуть на оригинал того плана, что вы мне отсканировали.
Хелм порылся в одном ящике стола, потом в другом.
- Нашел, - он протянул Рою небольшой кусок пергамента, свернутый в рулон.
Тот развернул его, подошел к окну и начал рассматривать под разными углами.
- Ну, конечно же! Вот, смотрите, здесь есть и наш ход. Точнее был. Просто ваш серьезный и солидный посетитель, которому вы так… ну, скажем, так неосторожно доверили эту схему, аккуратно эту линию соскоблил. Вот, видите? Вы были правы – ход под дюной.
- Да вижу, вижу, - пробормотал Хелм, вертя в руках схему. – Каков подлец! Каков мерзавец!
- Ну почему «подлец», «мерзавец»? Любите вы профессор ярлыки навешивать. Я, например, у вас «авантюрист». Несчастный Колт – какой-то отрицательный книжный персонаж «Силвер». Неизвестный кладоискатель, остерегающийся конкурентов – уже «подлец». Он просто не хотел, чтобы про этот ход узнал еще кто-нибудь. Но теперь-то мы знаем. Думаю, грех упустить такой шанс. Заодно бы и возможности нового аттракциона проверили. Представляете – подземный ход!
- Хорошо, только завтра. У меня через час важная встреча в городе, - Хелм посмотрел на часы. – Мне собираться пора.
- Да мы и без вас справимся. Зачем вам лазать по крысиным норам?
- Там крысы? – встревоженным голосом встряла в разговор Рика.
- Это же подземелье… - Рой начал было оправдывать возможное наличие в подземелье крыс.
- Ха! Она с детства крыс боится, - торжествующе провозгласил Хелм. – Тоже мне, а еще  – полицейский! Сержант!
- Ну, Рика может выделить мне в помощь полицейского, не боящегося крыс. Кого-нибудь из вчерашних. Я их предупредил, чтобы молчали про вход в подземелье. А пока мы с полицейским будем разгонять полчища крыс, Рика этот вход покараулит.
- Хорошо, - вздохнул Хелм, - только прошу тебя, Рой, – без фанатизма и, самое главное, – без авантюризма. Пришли, осмотрелись и… и никаких поисков клада. Тем более –  с помощью полиции. А завтра подумаем. Нам главное что? Главное – проверить ход.
На том они и расстались. По крайней мере, с профессором. А с Рикой Рой через час встретился у дверей донжоны, ведущих в подвал. Рику сопровождал один из бравых полицейских, сидевших вчера с Роем в засаде. Он заговорщицки подмигнул Рою. Сержант открыла мощный висячий замок, тоже, наверное, сделанный еще в далеком средневековье, и они прошли в угол. Рой внимательно осмотрел плиту, служащую люком, засунул палец в неприметную щель, выцарапал оттуда конец веревки, потянул за нее и – все. Плита с трудом, но поднялась, а потом легким движением руки развернулась и открыла вход в подземелье.
- Как просто! – усмехнулась Рика и вдруг посерьезнела: - Так, Кирс, закройте дверь, оставайтесь у люка и никого к нему не подпускайте и ничего никому не объясняйте. В подвале работает полиция. Все ясно?
Кирс взял под козырек, а Рой запротестовал:
- А как же кры…
- Я же сказала – работает полиция. Вам разрешено присутствовать, - оборвала его робкий протест Рика.
- Ну-ну, - Рой хмыкнул, и, вооружившись фонарем, первым по крутым ступенькам начал спускаться в подземелье. Но уже через несколько ступенек он простил полисменшу и протянул ей руку. – Вы хоть пистолет взяли?
- Зачем?
- От крыс отстреливаться.
- Да ну вас…
- А что? Они, когда голодные, очень злыми становятся. Вот был один случай…
- Прекратите! – пропищала Рика.
Ступеньки закончились подозрительно быстро, но пол шел под уклон, и Рой успокоился – они продолжали спускаться.  Тоннель был довольно просторным, потолок укреплен дубовыми бревнами, воздух оставался сравнительно чистым.
- Стойте, - вдруг прошептала Рика, хватая его за руку. – Следы видите? Осторожно, не наступите.
Он посветил на пол. Да, там, действительно были следы человека. Человека, широкими шагами шагавшего в ту сторону, откуда они пришли.
- Ну, следы – это по вашей части, - усмехнулся Рой. – Я могу только констатировать, что некто недавно прошел здесь со стороны маяка. А что скажет полиция?
- Полиция скажет, что здесь не только эти следы. Вот, видите? Одни, более старые, ведут с маяка в крепость, вторые тоже старые, перекрывают первые и ведут из крепости на маяк. А эти, свежие, оставлены совсем недавно, смотрите они еще даже мокрые. Причем, кроссовки одни и те же.
- Все правильно, - согласился Рой, больше любуясь ее склоненным затылком, чем отпечатками на песке, - недели две назад некто вышел из маяка, пришел в крепость, убил вашего полицейского и вернулся. А свежие следы – это свежие следы и есть, и их оставили совсем недавно.
- Это я и сама знаю.
- Что еще может сказать полиция?
- Его рост около ста восьмидесяти сантиметров, размер обуви сорок третий, а весит он… - Рика наморщила лоб, - весит он около восьмидесяти пяти килограммов. Да, еще… Он слегка прихрамывает на правую ногу. Вот видите, след правой ноги не такой глубокий как левой, но незначительно.
- Все это великолепно, но меня больше интересует его прическа или ее полное отсутствие, цвет глаз, форма носа. А полиция, насколько я понимаю, на этот вопрос ответить не может. Ну, идемте. Радует уже то, что он не ждет нас, безоружных,  с пистолетом в руках в конце тоннеля.
- А почему следы мокрые?
- Ну, это мы сейчас узнаем. Скорее всего, там где-то впереди вода и водоплавающие крысы.
- Да перестаньте вы меня пугать! – возмутилась сержант.
Насчет воды Рой оказался прав – вскоре путь им преградила большая лужа.
- Ну, вот и вода, - расстроилась Рика.
- Вы что – плавать не умеете? Радоваться нужно, это самая низкая точка подземелья. Наверное, мы посредине тоннеля. Дальше тоннель пойдет вверх. Поэтому идти нам осталось совсем немного. Давайте я вас перенесу, тут недалеко, да и весите вы гораздо меньше восьмидесяти пяти килограммов, так что я справлюсь.
Рика, как и положено, сначала возмутилась, потом вежливо отказалась, потом засмущалась, но когда перед ними из лужи выскочила крыса, сама запрыгнула на услужливо подставленные руки Роя. А когда на противоположном берегу лужи их встретила еще парочка вполне дружелюбных крыс, Рика даже оказала легкое сопротивление,  когда Рой собрался поставить ее на сушу, но мужественно поборола страх.
- Я же говорил, зря вы пистолет не взяли, - Рой отдышался. – Сейчас к ужину с десяток настреляли бы.
- Фу, какая гадость! Прекратите! – возмутилась Рика.
- Сержант, нужно было на поверхности оставаться, там крыс нет, - разозлился Рой и решил основательно позабавиться. – А насчет крыс – это вы зря. Однажды в Парагвае меня угостили дичью, причем так получилось, что есть больше было нечего. Зато этой дичи было на удивление много – и жареная, и вяленая, и фаршированная. По вкусу мясо напоминало утятину, и я очень удивился, узнав, что это обычные бытовые крысы…
- Прекратите! – взвизгнула Рика.
- …А поскольку эта крепость регулярно подвергалась осадам, и с продовольствием так же регулярно возникала напряженка, думаю, что наши рыцари с удовольствием ели и крысятину. Нужно предложить профессору включить ее в местное меню…
- Да прекратите же!
- …А в Корее на молодых крысятах настаивают рисовое вино. Очень полезное для здоровья. Говорят, вкусное, но мне не понравилось…
Сзади послышалось тоненькое «А-а-а», и он оглянулся. Рика присела на корточки и закрыла лицо руками. Ее плечи вздрагивали. Рой растерялся.
- Рика! – он осторожно подошел к ней и погладил по волосам. – Ну, извините, я не ожидал, что вы уж настолько не любите крысятину.
- А-а-а! Все! Я возвращаюсь, - она резко встала и решительно направилась к луже. – Ищите свои клады сами!
- А лужа? А крысы?
- Плевать!
- Рика! - он догнал ее и схватил за руку. – Ну, извините. Я – дурак.
- Ты – дурак, - она опять всхлипнула и уткнулась в его грудь.
Где-то через минуту Рой сказал:
- Знаешь, еще ни разу не приходилось целоваться с полисменом. Ты первая в мире девушка-полицейский, которой я подарил цветы и первая в мире девушка-полицейский, с которой я целуюсь.
- Ты еще скажи, что я у тебя вообще первая девушка. Хватит поцелуев, ты ел крыс!
- Ну, я же их не вчера ел, - ее способность неожиданно менять тему его восхищала. – К тому же я после этого уже миллион раз умылся и почистил зубы.
- Я не к тому. Ты ел крыс, а они такие милые зверушки…
Рой только руками развел.
Остаток пути они проделали в мире и согласии и без особых приключений. Разве что несколько раз останавливались, чтобы скрепить мир и согласие очередным поцелуем. Наконец, уперлись в тупик. Рой немного поразвлекся с фонарем, освещая под разными углами стены и свод, почесал затылок и признался:
- Ты права, я – дурак.
- Что случилось? – она начала нервничать, когда он еще только приступил к своим манипуляциям с фонарем.
- Мне нужно было уже на входе изучить, как работает этот механизм. Зашли, вышли, твой полисмен стоял на страже – и все. В случае чего, вызволил бы нас. Может быть, только меня. Потому что ты им надоела… А тут ты со своим полицейским гонором… Надо же – ни рычажка, ни кнопки – ничего не вижу… - он присел на узкий каменный порожек. – Отдохнем немного и пойдем обратно. Завтра будем штурмовать маяк с моря. Ну, что ты смотришь? – и он виновато взглянул на Рику.
Та стояла с полуоткрытым ртом и вяло тыкала пальцем в стену за его спиной, к которой он только что собирался прислониться. Он оглянулся – стены не было. Он встал – каменная плита мягко выползла откуда-то сбоку и превратилась в тупиковую стену. Он сел – плита снова бесшумно уползла, открывая вид на ступеньки, ведущие вверх. Он хмыкнул:
- Оказывается, иногда полезно думать не только головой… Так, не будем дважды наступать на одни и те же грабли. Как управлять этой системой из тоннеля, ты теперь знаешь. Кстати, это можно делать и ногой. С той стороны тоже вроде бы есть такая педаль, но кто его знает… Я сейчас туда войду и попробую открыть эту так называемую дверь с той стороны. Ну, а если не получится, ты меня освободишь. Если захочешь….
- А если кры… - жалобно спросила Рика.
- Ты же вроде прониклась к ним симпатией? – и он не стал тянуть время. Манипуляция с дверью не вызвала никаких осложнений. Когда плита скрыла напряженное лицо Рики, Рой огляделся. Ступеньки вели вверх, к слабо струившемуся свету. «Странно! Странно, что все так просто», - подумал он. Слева в нише виднелась полусгнившая дверь, он толкнул ее, и она скорее рассыпалась, чем открылась. Рой посветил внутрь, свет фонаря выхватил из темноты кучи мусора, которыми было завалено все пространство довольно просторной, вырубленной в скале комнаты. «Или каземат, или склад, или комната специально сделана, чтобы оправдать наличие лестницы», - снова подумал он и нажал на порожек, служивший своеобразной педалью. Плита послушно вползла в боковую стену. И тут же в образовавшуюся дверь влетела Рика.
- Ты оставил меня в темноте! – выпалила она.
- Полицейский без пистолета, без фонарика… Это нонсенс, - Рой осуждающе покачал головой. – Ну, пошли, сержант.
Они сразу попали на первый этаж. Какое то разнообразие в интерьер большой комнаты вносили давно заброшенный колодец в углу и камин в центре, который в качестве колоны служил опорой мощным центральным балкам перекрытия. По расположенной в углу лестнице они поднялись на второй этаж, а потом и на третий. Однотипность интерьера на этажах нарушало только отсутствие на них колодца и логово в углу комнаты на третьем этаже. Там валялись несколько ящиков, которые служили мебелью недавнему постояльцу и куча соломы.
- Именно здесь я и видел свет в окнах, - сказал Рой.
- Скромный быт кладоискателя, - резюмировала Рика, внимательно осмотрев каждый ящик. – Пошли на верхнюю площадку.
Она их поразила. Во-первых, с нее открывался великолепный вид на море, на скалы справа и на край дюны слева, во-вторых, сама конструкция осветительного устройства: место большого кострища окаймляла каменная вымостка, а скала за кострищем была вогнутой и ее поверхность сохранила следы тщательной полировки.
- Это ж сколько труда было вложено, - Рой с уважением погладил уцелевший фрагмент полировки. – Все, пошли посмотрим мол и – домой.
- Как?! – возмутилась Рика. – А сокровища искать?
- Ты такая же, как твой папа, такая же нетерпеливая и самоуверенная. Ты обратила внимание, что наш кладоискатель даже весь мусор из колодца вывалил и, наверняка, дно прощупал.
- Откуда ты знаешь?
- Сырость вокруг колодца и остатки мусора видела?
- Так он что, его обратно забросил? Зачем?
- Потому что аккуратный очень, - усмехнулся Рой. – То же самое ты могла видеть в каземате, там все перерыто.
- В каком каземате?
- Эх ты, мисс Марпл… Он тут каждый камешек перетрогал, каждую балку прощупал. Он не верил, что клад здесь, но так, на всякий случай. Потому как очень педантичный, - он задумался. – Да, педантичный. Пошли.
Вид с мола на маяк понравился Рою еще больше, чем с верхушки маяка на окрестности.
- Смотри, какая мощь – маяк словно вырастает из скалы. Так, вход сбоку, по три окна на этаже по фасаду, и по одному на боковых стенах… Мол немного подправить, и сюда даже большие катера смогут подходить. Смотри, как здесь глубоко.  Да и пляж небольшой имеется.
- Ты так по-хозяйски все осматриваешь…
- А что? Возьму и куплю. Сколько твой папа за него запросит?
- Маяк же не папин, он муниципальный.
- Короче, ничей. А если станет моим, обещаю его восстановить и возобновить работу. Буду сам каждую ночь на верхней площадке костры жечь.
- Ты это серьезно?
- Насчет маяка – вполне. Насчет костров – подумаю. И то, если будешь помогать. Дрова колоть, например. Пусть профессор замолвит словечко перед местными властями за молодого коллегу, тоже, кстати, не последнего человека в научном сообществе. А еще – мецената, филантропа, бессребреника и большого почитателя всевозможных объектов морского наследия. Мой маяк, кажется, к ним относится.
- «Мой»? – рассмеялась Рика.
- Хорошо, давай серьезно. Я могу хоть завтра приехать сюда с разными волшебными прутиками, маятниками, рамками, с банальным миноискателем… Могу – что будет еще проще – попросить помощь у Колта. Мне показалось, он почему-то заинтересован, чтобы именно я нашел эти сокровища. И мы их обязательно найдем. Но! Твой папа и ты будете при этом присутствовать как представители власти. Я – как приглашенный твоим папой специалист. Тоже буду в некоторой степени выполнять свои профессиональные обязанности и гражданский долг. В этой ситуации, когда мы найдем сокровища на этой муниципальной собственности, нам скажут большое общественное спасибо и отстегнут какой-то процент от стоимости «желтого красивого золота». Колт, кажется, так говорил о кладе. Я же предлагаю совсем другой вариант. Я покупаю островок и обещаю реконструировать  маяк. Маяк – собственность города, но остров – мой, и все, что я найду в процессе реконструкции в его земле, в его камнях, в его песках, в его прибрежных водах – мое.
- Господи, как же прав папа, называя тебя авантюристом! – Рика снова засмеялась, а потом посерьезнела. – А почему ты считаешь, что эти сокровища все-таки существуют?
- Потому что мне кажется, что я знаю человека, который их ищет. То, что я видел тогда ночью и твои дедуктивные выкладки это подтверждают. Рост, вес, прихрамывание на правую ногу, педантизм…
- Ну-у-у, - протянула Рика, - мои дедуктивные выкладки еще бы уточнить не мешало. Да и ты видел только его глаза…
- Но это были ЕГО глаза. А еще лысина. Есть, правда, одна неувязка… - Рой задумался.
- Какая?
- Дело в том, что несколько лет назад он умер.
- Как - умер?!
- Я его сам убил.

6

На обратном пути он вкратце, чтобы не травмировать нежную психику впечатлительного сержанта полиции, поведал Рике эту вполне будничную для его круга историю, которая сейчас приобрела оттенок загадочности. Несколько лет назад он с двумя приятелями, Керном и Стоком, отправились в дебри дремучей Амазонии изучать духовную культуру недавно открытых, потом потерянных, потом вновь открытых двух небольших племен. С трудом их нашли. Рой с Керном остались с одним племенем, а Сток откочевал со вторым. Договорились встретиться через месяц, но ни через месяц, ни через полтора месяца Сток в условном месте не появился. Они отправились на его поиски. И каково же было их удивление, когда Сток оказался не просто живым и здоровым, но и на правах вождя племени принимал деятельное участие в этой самой духовной жизни, едва ли не основной частью которой был каннибализм. Они понаблюдали за Стоком из джунглей и предположили, что он все же не окончательно потерян для цивилизованного общества  и решили с ним побеседовать. Но вместо этого Сток в свою очередь принял решение принести их вместе с проводником в жертву своим новым богам и устроить для своего племени роскошное пиршество, достойное вождя. Правда, одна из жертв – проводник – был индейцем, но зато два остальных – бледнолицые, то есть – деликатес, лакомство богов.
- Он так и сказал: «Для моего племени», - вздохнул Рой. – Ну, а потом начались долгие приготовления не понятно к чему – к жертвоприношению или к празднику животов: танцы, песни, заготовка специй, подготовка углей и каление мелких камней. Нас, между прочим,  собирались живьем запечь изнутри… - то ли пожаловался, то ли проинформировал он Рику 
- Давай без гастрономических подробностей! – попросила девушка. – Может, его, этого вашего Стока, чем-то накормили, напоили… Может, он обкуренный был?
- Да нет, во время всей этой вакханалии нам удалось переброситься с ним несколькими фразами. Он рассуждал вполне разумно, ну в определенных рамках, разумеется. Он разглагольствовал о мировом духе, об общности духовных практик всех времен и народов. Он утверждал, что только здесь, в этом племени, он пришел к некой гениальной идее, и в качестве примера привел учение каких-то таинственных ближневосточных чернокнижников… Забыл, как он их назвал, - Рой задумался.
- Ну и чем все закончилось? - нетерпеливо спросила Рика.
- Чем закончилось? – рассеяно переспросил Рой. – А! Мы, в конце концов, вырвались. Правда, эти гурманы все-таки убили нашего проводника, ну, и, наверное, съели. Сток меня ранил, я его застрелил. Туземцев разогнали выстрелами. Не знаю, сколько километров потом Керн тащил меня через джунгли, но вытащил, все обошлось… А вот сейчас у нас с тобой, чувствую, так просто все не обойдется. Возможно, нас даже съедят. Посмотри!
Они уже подошли к луже и теперь на противоположном ее берегу были видны пляшущие огни фонарей.
- Это папа, - даже не удивившись, вздохнула Рика.
- Н-да, - в свою очередь вздохнул и Рой, - с таким папой и пистолет не нужен.
- Рика! Рика! – заорал Хелм. – Это ты?
- Да мы это, мы! – закричала в ответ Рика. – Уберите фонари, не слепите! Мы сейчас приплывем.
- Где вы застряли? Я уже всех на уши поставил!
- Как это похоже на нашего профессора, - рассмеялся Рой. - Помню, чуть что на кафедре случится, - общая тревога, готовность номер один, всех в ружье, вспышка слева, вспышка справа, упали, отжались! Профессор! Уведите лучи в сторону, а то вы нас, действительно, слепите, и мы можем утонуть!
- Я вас сейчас сам утоплю, только доберитесь до берега, - многообещающе пробурчал Хелм.
Так под эскортом всего личного состава местного отделения полиции и под грозное рычание Хелма они и вышли на поверхность. Между прочим, на поверхности уже наступила ночь, и профессор имел полное право волноваться о судьбе дочери, разгуливающей по темному и мрачному подземелью в компании крыс и этого известного авантюриста Роя Клифа.
- Так ты считаешь, что из твоего приятеля сделали зомби? – спросил Хелм, когда они после позднего ужина стояли на смотровой площадке донжона. – Я не слишком силен во всей этой так любимой тобой чертовщине, но все это очень похоже на зомбирование.
- Вряд ли, - Рой любовался перемигивающимися разноцветными огоньками далекого порта. – В «этой чертовщине», если вы имеете в виду вуду или сантерию я тоже не силен, но не думаю, что дикие, почти первобытные малочисленные племена, затерянные в глуши Амазонии хотя бы слышали о них. Это что-то другое. Возможно, столетиями живя в постоянной опасности, в борьбе с многочисленными хищниками, жрецы этих племен овладели какой-то уникальной практикой перемещения своего эфирного тела в материальном мире. Жаль, в свое время я как-то не поинтересовался – а возможна ли она, эта практика? Между прочим, очень умно и практично. Зачем блуждать по джунглям в поисках еды? Достаточно послать на разведку своего эфирного двойника, свои глаза и уши, он и найдет добычу. Его хозяину остается только придти и убить. В нашем случае – придти и взять. А вот Сток, в отличии от меня, не только заинтересовался этой техникой, но и преуспел в ней. Он их создает по образу и подобию своему и, наверное, ощущает себя Творцом.
- Но ведь ты же его уби… - с осторожным оптимизмом начал Хелм и осекся.
- Получается, что не «уби»… У всех этих так называемых дикарей иногда встречаются очень сильные лекари. Вот Стоку и повезло стать одним из их благодарных пациентов.
- Ну, по крайней мере, в нашем случае, благодаря тебе, ему не удалось придти и взять, - Хелм похлопал Роя по плечу. – Начинаю искренне верить в твой талант укротителя призраков. Возможно, стану твоим почитателем. Но это – потом. А пока – дело закончено.
- Не смейтесь, профессор. В «нашем случае» я сыграл роль пугала и только. Стоку удалось придти, но ему не дали найти то, что он искал, и, самое главное - взять. И он вернется. Я не уверен, что он вообще покинул остров.
- Значит, мы не собираемся останавливаться на достигнутом? – тоскливо спросил Хелм.
- Думаю, что не стоит останавливаться. Профессор, поверьте – Сток из тех людей, которых не интересуют сокровища и даже более мелкие материальные блага. Я не знаю, откуда он берет деньги на свои путешествия и исследования, но в средствах он явно не нуждается. Он искал не сокровища, а что-то другое, - Рой на секунду задумался, а потом исправился: - Простите, я все же хотел сказать «сокровища», но в том смысле, в котором их понимает Сток. Если его не интересуют блестящие цацки, тогда что он мог искать в старинной крепости, построенной на границе двух цивилизаций средневековья? Скажите, профессор вам такое название как… Черт, забыл, как Сток их называл. Какие-то местные чернокнижники восточного толка. Не подскажете?
- Рой, здесь их в то время много было, - растерялся профессор, - так сразу всех и не вспомнишь. И восточного толка, и западного, и какого угодно. Это вне круга моих интересов, но я подумаю… А как же Силвер, то есть Колт? Он ведь дал понять, что клад на маяке. Как, ты говоришь, он тогда сказал? «Золото. .Желтое. Красивое. Много золота».
- Золото там, наверняка, есть, но помимо него есть нечто, что для Стока важнее золота.
- Кстати о золоте… - неожиданно оживился Хелм. - Ты что, действительно, хочешь купить маяк? Это не шутка, не очередная твоя авантюра?
- Я хочу купить островок, а не маяк. Маяк – этот, так сказать, бесценный объект морского наследия – я обязуюсь за свой счет реконструировать и всячески оберегать. Я уже говорил об этом. Тем более, что маяк, этот бесценный… ну, и так далее, мне никто не продаст. Он просто не продается. Это вы сами прекрасно понимаете.
- Ну что ж, умно, умно…
- Так вы посодействуете?
- Конечно, конечно, но это займет какое-то время.
- Да я особо и не тороплюсь, - Рой приятно улыбнулся Хелму, а Хелм с подозрением глянул на него. – Заодно и клад поищу. Ну, разумеется, под присмотром властей. Допустим, под строгим надзором полиции. Начальника местного отделения, - Хелм хмыкнул и погрозил ему пальцем.
Оформление сделки между муниципалитетом города Форт и господином Роем Клифом заняло не одну неделю. Пока шла бумажная волокита, Рой времени зря не терял.
Во-первых, он, наконец, отведал обещанный профессором скандинавский лютефиск.  По процедуре приготовления блюдо, действительно, оказалось довольно растянутым во времени, но на практике все было элементарно просто. Сушеную треску три дня вымачивали в растворе каустической соды, а затем еще несколько дней в воде. После таких манипуляций рыбья плоть стала почти прозрачной и приобрела желеобразную консистенцию с довольно неприятным острым запахом. Рика понюхала и есть отказалась, Рой понюхал и, чтобы не утратить авторитет бывалого знатока всяческих кулинарных извращений, осилил кусок, а потом под каким-то благовидным предлогом от второго отказался, чем и доставил профессору несказанное удовольствие – Хелм расправился с остатками деликатеса с большим аппетитом.
Во-вторых, Рой под насмешливым взглядом представителя закона в лице сержанта полиции Рики Хелм сантиметр за сантиметром исследовал пол, стены и потолки каждого этажа своей новой приобретенной недвижимости.
- Ты же говорил, что искать здесь смысла нет, - сказала она, когда он простучал последнюю балку.
- Так, на всякий случай, - он пожал плечами. – Заняться пока больше нечем. 
В-третьих, он очистил комнату в подвале и колодец, вывезя на арендованном катере веками копившийся мусор, причем нашел две средневековых монетки и ржавые обломки мушкета. Излишне говорить, что после всех этих исследований подвальная комната сияла чистотой, а в колодце появилась вода, которая через какое-то время обещала стать пригодной для питья, а Рой купил катер.
Как следствие появилось «в-четвертых» -  рабочие отремонтировали мол, который Рой, опять же, очень внимательно обследовал с самого дна до поверхности, ну и новый владелец острова стал чаще бывать на приобретенной территории, а потом и совсем перебрался туда, предварительно к удивлению профессора купив большую двуспальную кровать и платяной шкаф. А в-пятых, оформление документов на покупку островка, сначала зависнув в воздухе, неожиданно быстро завершилось к удовольствию всех заинтересованных сторон.
Но прошло какое-то время, время бесцельно потраченное, время упущенных возможностей, и Рой сначала сдался, а потом совсем опустил руки. Дошло до того, что он потребовал у профессора пару бутылок «хваленого настоящего ирландского виски» изготовленного по изначальной, оригинальной рецептуре, на запасы которого он тогда в подвале донжона положил глаз. Профессор, на удивление, согласился мгновенно.
- Ты знаешь, - признался он, - это бургундское меня уже достало. Но, сам понимаешь, ведь нужно держать марку. Но, видишь ли, ирландский виски тоже хорошо вписывается в концепцию современной жизни крепости. Ведь история происхождения ирландского виски восходит еще к V веку нашей эры, когда, согласно легенде, монахи-миссионеры под предводительством святого Патрика завезли в Ирландимю искусство его производства, - и Рой выслушал длинную лекцию об истории этого напитка.
Потом Хелм явился с радостной вестью – он нашел в Хрониках Ордена некоего  «старшего маяка» Колта Бора. После чего обвинения в пиратстве с вымышленного Силвера были окончательно сняты, и достойному руководителю маячной службы острова было окончательно возвращено честное имя. Затем этот Колт Бор собственной персоной невзначай несколько раз появлялся на первом этаже маяка и ненавязчиво бубнил про «желтое красивое золото», многозначительно бросая взгляды во всех мыслимых направлениях, не исключая потолок, тем самым давая понять, что он, в общем-то, в курсе, где это самое «желтое и красивое» спрятано, и готов бы помочь его найти, но за давностью лет и по состоянию здоровья  запамятовал. Рика тоже удостоилась чести видеть старину Колта, но по ее реакции Рой понял, что девушке проще было бы встретиться с толпой враждебно настроенных крыс. По крайней мере, так она ему сообщила со шкафа, куда зачем-то забралась, увидев Колта. Менее навязчивым оказался Тук. Повар скромно проявлялся едва различимыми очертаниями и таинственно бормотал: «Огонь, огонь».
- Жалуется, наверное, на свою ужасную смерть, - со знанием дела прокомментировала Рика, - или срабатывает его профессиональный интерес и  тяга к огню.
Ну, что ж, полицейский – он и в Африке полицейский. И даже с основами фрейдизма знаком. И только Айа не появлялась. «Наверное, боится покинуть свой донжон, - решил Рой, - а может быть, просто детская ревность». Но он, бывая в крепости, не забывал покупать у все той же бабки четыре бенгальские розы и, поднявшись на смотровую площадку донжона, опускать их в ущелье.
Так и тянулось время. И вот, однажды, наблюдая, как сержант полиции в очередной раз драит пол в холле маяка, не хуже, чем простой матрос палубу, Рой вдруг обратил внимание на то, что пол перед камином высыхает как-то неравномерно. Нет, он высыхал, как и положено каменному полу – пятнами, но перед самим камином оставались две мокрые узкие полосы. Несколько минут Рой наблюдал за полосками, а потом сказал:
- Рика, как ты смотришь на то, что вода на полу высыхает неравномерно?
- В общем-то, отрицательно, но плиты здесь очень неровные, со временем, знаешь ли, поистерлись. Но через минуту все будет сухо.
- Молодец, - похвалил Рой, - я тебя боцманом нашего катера назначу. Но это – с точки зрения среднестатистической домохозяйки. А с точки зрения полицейского сержанта? Включи свое дедуктивное мышление. Посмотри сюда.
- Да, занятно, - согласилась Рика, рассматривая две длинных узких полосы на каменных плитах. – Типа колесиков, а?
- Типа, типа, - согласился Рой. – А ты когда-нибудь видела действующий камин на колесиках? Настоящий камин, не электрический? Нет? Вот и я не видел. По-моему, современная конструкторская мысль до этого еще не докатилась. Интересно, как это работает?
Он подхватился с места и ринулся на второй этаж, а оттуда на третий. Вернулся быстро.
- И? – спросила Рика. – Каковы результаты забега? Новый мировой рекорд бега по лестницам?
- Слушай, ты обратила внимание на разницу в конструктивных особенностях каминов на этажах?
- Камины как камины…
- Ты видишь колоны по краям этого камина? Именно этого? Камина на первом этаже?
- Вижу, - согласилась Рика.
- Их нет у каминов на втором и третьем этажах.
- Естественно. Колоны возле камина на первом этаже несут на себе нагрузку верхних каминов. Это понятно любому инженеру-строителю и самому посредственному, но здравомыслящему человеку. Разве не так?
- Чему вас только учат в ваших полицейских академиях? Смотри, эти колоны в сочетании с этими следами от колесиков или полозьев – вот черт, они уже высохли – тебе ни о чем не говорят?
Рика наморщила лоб.
- Но этого не может быть! Ты хочешь сказать, что этот камин существует здесь самостоятельно, независимо от колон? Что роль опор выполняют эти колонны? Что камин можно передвигать? Но мы же его уже зажигали. И камин работает, и дымоход в порядке…
- Но мы его не двигали.
- И как ты себе это представляешь?
- Ну, что ж, мастерству древних можно лишь позавидовать. Белой завистью, - Рой почесал затылок. – Осталось только заставить его двигаться, - он обошел камин. – Здесь я собирался пристроить к нему печь – в этом месте получилась бы отличная кухня. Колодец рядом… Вот здесь мы врезались бы в дымоход, - он похлопал по задней поверхности камина, - а здесь…
Развить свою идею по поводу устройства будущей кухни ему помешал скрежет. Как будто кто-то передвигал тяжелый шкаф. Но это был не шкаф, а камин. Его монолит дернулся, на секунду замер, а потом медленно пополз в сторону Рики. Та ойкнула и отскочила, а на месте предполагаемой печи в полу открылось отверстие.
- Н-да, - с мрачной задумчивостью прокомментировал Рой, - печи здесь не получилось бы, но я уже ничему не удивляюсь. Как все просто: шлепнул – и все. Рика, ну-ка, дай ему под дых, как в академии учили, может он встанет на место.
Со второй попытки Рики камин вернулся в исходную позицию. Они немного поигрались с ним в салочки, разрабатывая застоявшийся за сотни лет в бездействии скрытый механизм, а потом Рой патетическим тоном произнес:
- Ну, а теперь я пойду, и если вернусь без сокровищ, ты меня из этого подвала не выпускай, - Рой заглянул в черную пустоту. – Темно, страшно, крысы, наверное, бродят стаями… Если выскочат – отстреливайся. Дай-ка фонарь… - и, вооружившись фонарем, начал спускаться. – Ступеньки… знакомые…  - сообщил он из чрева скалы.   



7

Коридор был узким и длинным. Длинным до такой степени, что луч фонаря не мог нащупать его край. С одной стороны, это должно было радовать – значит, сокровища, а в их наличии Рой уже не сомневался, находятся вне маяка, в недрах не муниципальной собственности, а его собственной земли. Точнее – скалы. Но, с другой стороны, к ним предстояло еще добраться. И когда луч фонаря все же уперся в тупиковую стену, Рой не разочаровался: с этими премудростями средневековой инженерии он уже был знаком. Действительно, под глухой тупиковой стеной виднелся уже такой привычный порожек. Он не стал на него садиться, чтобы укрепиться в уже однажды высказанной мысли, что иногда нужно пользоваться не только головой. Под давлением ноги плита послушно съехала с веками облюбованного места, открывая вход в небольшую комнату. А там…
Глаза Роя, как принято говорить в подобных случаях, просто разбежались… Но, в конце концов, его взгляд сконцентрировался на сверкавшей бриллиантами диадеме. Она в окружении прочих многочисленных золотых безделушек лежала на крышке большого сундука. «Скорее всего, сундук сюда заносили боком, когда он был еще пустой», - машинально подумал практичный Рой, а его глаза продолжали фиксировать множество украшений, которые, как ему подсказывал разум, просто не поместились в сундук, он и без того был полон. Рядом со всем этим разложенным на крышке богатством стояла небольшая шкатулка, сделанная из серебра и лишенная всяких художественных излишеств. Почему-то именно эта сравнительно скромная шкатулка и привлекла внимание Роя. Он склонился над сундуком и осторожно открыл шкатулку. Процесс прошел без возможных сложностей, как-то секретный замок, голодная и злая гадюка или отравленный шип. Внутри лежал пергаментный свиток, перевязанный шелковой лентой, которая, как только Рой притронулся к свитку, рассыпалась в прах. Он был не силен в арабской каллиграфии, но замысловатую вязь в начале свитка разобрал: «Китаб-ас-асвад» - что-то типа «Черная книга». «Ладно, пусть профессор разбирается», - подумал Рой.
И тут до него донесся отдаленный шум, а потом и крик Рики: «Рой! Рой!» и уже основательно подзабытый глухой голос его старого приятеля Стока:
- Привет, Рой! Ты меня слышишь? Подойди к люку, чтобы мы не орали друг другу. Он, правда, закрыт, но это – необходимость, сам понимаешь. Хотелось бы, конечно, встретиться в более подходящей обстановке, ну, скажем, за обеденным столом, где ты бы присутствовал в качестве жаркого. Но в свое время у нас это как-то не получилось. Как-то с самого начала не заладилось. Сейчас тоже вряд ли получится. Не переживай, твою подругу я тоже не съем. Слишком худенькая, маленькая, да и времени у меня мало.
- Я хочу ее услышать, - потребовал Рой. Он мрачно блуждал лучом фонаря по закрытому люку.
- Рой, Рой, - опять послышался голос Рики. – У него пистолет!
- Да, у меня пистолет, - подтвердил Сток. - И чтобы твоя подруга осталась жива и здорова, тебе нужно кое-что для меня сделать. Ты здорово придумал с этим камином. До меня бы никогда не дошло. Ну, да ладно. Ты всегда отличался сообразительностью. Заметь, не умом, а именно сообразительностью. И наконец-то она будет вознаграждена. Все эти побрякушки можешь оставить себе, но там должна быть шкатулка. Ты нашел ее, Рой?
- Нашел! – проорал Рой.
- Не нужно так громко кричать, нам слышно, - сообщил Сток. – Сделаем так. Я сейчас приоткрою люк, ты выложишь ларец ко мне или просто рукопись, ведь ларец тоже сделан из серебра и представляет определенную материальную ценность. Тебе он нужней. Потом я снова задвину люк. Какое-то время ты побудешь в одиночестве. Пойми, это вынужденная мера – для моей безопасности и безопасности… Как тебя зовут? Ну вот, для безопасности Рики. А потом я ее отпущу, а она в свою очередь отпустит тебя. Ну что – договорились? Смотри, любая провокация с твоей стороны ситуацию не изменит, но будет стоить жизни твоей подруге. Да, я на время арендую твой катер, мы с Рикой немного покатаемся. Договорились?
- Договорились… - пробурчал Рой, лихорадочно соображая, что можно сделать умного в создавшейся ситуации, но ничего даже глупого придумать не мог. – Слушай, а ты не зомби? – спросил он, чтобы хоть как-то потянуть время.
- Нет, не зомби. Ты меня тогда не совсем убил, но было больно. Ну, давай, - произнес Сток в приоткрывшуюся щель, явно не желая углубляться в тему. – Извини, не могу даже пожать твою мужественную руку. Давай, давай.
Рой послушно выставил шкатулку.
- Что ж там такого ценного в этой «Черной книге»? – спросил он. Спросил опять же только для того, чтобы неизвестно для чего потянуть время.
- О, успел заглянуть, но таким, как ты, лучше оставаться на сей счет в младенческом неведении, - пафосно промолвил Сток. – Это, извини, не для средних умов. «Китаб» открывает такие безграничные возможности!
- Ну-ну, - попытался поддержать беседу Рой, - о мировом духе, об общности духовных практик всех времен и народов мы уже слышали. Выходит, ты нашел то, что искал? Учение твоих таинственных ближневосточных чернокнижников?
Но Сток не захотел дискутировать с профаном, и плита люка быстро и бесшумно задвинулась.
- Сток! - опять заорал Рой. - Если с Рикой, не дай бог, что-нибудь случится, я в этот раз буду убивать тебя долго и медленно, и никакие знахари тебя не спасут!
- Да-да, - раздалось из-за каменной плиты, а потом воцарилась мрачная гнетущая тишина.
Ситуация казалась какой-то безрадостной. Как в плохом фильме – он, замурованный в подземелье, один на один с золотом, у него из-под носа увели девушку, и как эту ситуацию исправить, он понятия не имел. Сидеть и ждать, когда его освободит подруга, было и унизительно, и сокращало его шансы на встречу со Стоком. А встретиться с ним Рой очень хотел. Поэтому он начал фантазировать. Он представил себе, что у владельца всех этих сокровищ периодически не могло не возникать желания провести ревизию богатств, смахнуть пыль с серебряной шкатулки, да и просто посидеть над сундуком, как и положено скупому рыцарю. Разумеется, это стало необходимым, когда крепость готовили к сдаче, казну Ордена перевезли на маяк, поэтому такие ревизии проводились втайне. Поэтому должен быть какой-то механизм, позволявший скупому рыцарю самостоятельно, без лишних свидетелей, покидать сокровищницу. Поэтому… И тут Рою пришла в голову мысль – а не слишком ли он восторгался конструкторским гением средневековых гигантов инженерной мысли? И он устремился на лестницу. Его подозрения в узости их мышления оправдались. Правда, здесь проектировщик все-таки проявил фантазию – рычагом оказалась не первая и не последняя, а одна из средних ступенек.
Первым делом Рой бросился на третий этаж в импровизированную спальню, где кроме большой кровати и шкафа ничего пока не было. Там, в шкафу аккуратно висела форма Рики со всей необходимой амуницией. Его интересовал пистолет. Пистолет оказался на месте. А вот катера на месте не было, он как раз заворачивал за дюну. «Это ж сколько времени потеряю! - тоскливо подумал Рой, бегом спускаясь в подземный ход. – Это где ж их теперь искать?» Но ближе к середине тоннеля луч его фонаря выхватил из темноты размытый силуэт.
- Колт! Это ты? – удивленно воскликнул он, едва не налетев на призрака.
А, собственно говоря, на этом острове он уже ничему не удивлялся. Девочка, плачущая или поющая по ночам, повар, стесняющийся своего уродства, одноногий смотритель маяка, явно взявшийся опекать Роя. Вот и сейчас Колт молча поманил Роя за собой. Ниша, из которой он возник, оказалась коридором, уходящим в толщу дюны, но вел он не вниз, как основная галерея, а вверх. Через несколько десятков метров коридор закончился большим круглым камнем. Колт показал, что камень нужно повернуть, Рой поднапрягся и камень мягко повернулся вокруг оси. Рой с искренней благодарностью кивнул Колту, выбрался на поверхность и огляделся. Это была противоположная сторона дюны, обращенная к городку, который расстилался слева за широким пляжем. Прямо перед Роем у берега покачивались два катерка. В одном из них сидел старик с удочкой. При появлении Роя с включенным фонарем в руках он удивленно на него уставился, а потом рассмеялся:
- Современный Диоген ищет человека?
- Нет, только жену. Если помнишь, Ксантиппой ее звали, - поправил его Рой.
- Да забудь ты об этой сварливой старухе! Давай лучше выпьем, - не по годам просвещенный старик поднял бутылку. – Ну, а если серьезно, чего ты такой взъерошенный?
- Ты не видел двух человек на катере? Красненький такой… Не проходил?
- Да только что прошел к тому пирсу за пляжем. Во-о-он стоит. А что случилось?
- Мой это катерок. Угнали. Вместе с женой. Подбросишь?
- Ну, если очень надо, чего ж не подбросить? Подброшу. Да ты фонарь-то выключи. Я дорогу и так найду.
В городок с причала вела только одна улица, поэтому, расплатившись с рыбаком, Рой догнал их довольно быстро. Со стороны, точнее со спины, эта пара могла бы не отличаться от окружающих, если бы эти окружающие имелись, но улочка была пустынна. А так – ничего особенного. Молодая пара идет под руку, у слегка прихрамывающего мужчины на голове сверкает лысина, в ней отражается солнце, разве что солнечных зайчиков не отбрасывает, а на груди у мужчины висит сумка, вот только правая рука в эту сумку опущена, и Рой знает, что в руке у Стока тусклый черный пистолет. Какая дисгармония – солнце на лысине, и пистолет в руке. Поэтому действовать пришлось быстро. В два прыжка он догнал Стока и дернул за ремень сумки, отводя правую руку Стока в сторону, но тот все же выстрелил, скорее от неожиданности. Пуля, взвизгнув, ударилась о брусчатку и куда-то срикошетила. Тогда Рой выстрелил в сумку. Теперь взвизгнул Сток. Остальное довершила Рика, продемонстрировав, что в полицейской академии учат не только читать следы.
- Ты случайно не догадался прихватить браслеты? – спросила она, уткнув Стока лицом в мостовую и заламывая ему руки за спину.
- Обижаешь, - Рой протянул ей наручники. – Знаешь, Сток, я бы с большим удовольствием тебя сейчас начал медленно пристреливать… Одно колено, потом другое… Но подумал, что еще большее удовольствие мне доставит послушать постановление суда, где будет указан срок, которым оценят все твои подвиги. Посуди сам, убийство полицейского при исполнении им служебных обязанностей – раз, похищение другого полицейского и угроза его жизни – два, похищение меня и незаконное лишение свободы – три, завладение чужой собственностью из моего подвала – четыре, угон транспортного средства – пять, угроза оружием - шесть. Рика, я ничего не пропустил?
- Можно еще пару статей накинуть, - предложила Рика, - Но, я думаю, лет на двадцать пять, а может, и больше, того, что  уже есть, хватает.
- А если вспомнить покушение в Амазонии на мою жизнь и жизнь Керна, убийство индейца, каннибализм…
- О, да это уже тянет на два пожизненных, - усмехнулась Рика. – Ну, что, людоед, пошли. Тут недалеко. Там тебя и подлечат. У них хорошая медслужба, - и подтолкнула стонущего Стока.
- Да, а за свиток не беспокойся, - вдруг сказал Рой Стоку, - им профессор займется, и у него в сейфе он будет в полной сохранности.
Сдав злодея полицейским властям, Рой с Рикой засобирались домой.
- Лейтенант, хотелось бы забрать проклятую шкатулку. Это возможно? – осторожно поинтересовался Рой.
- Вообще-то, шкатулка – вещественное доказательство, - не менее осторожно начал лейтенант, - но учитывая ваше действенное участие в задержании особо опасного преступника… Кстати, а что это за шкатулка?
- Да бог ее знает. Я и сам не успел рассмотреть. Он ее у меня из рук выхватил и удрал. Его даже остальной клад не заинтересовал, только эта шкатулка. И потом, она – часть клада, часть так называемого «закрытого комплекса» и комплекс в целом может представлять определенный научный интерес. А поскольку описью и оценкой клада будут заниматься представители департамента истории и культуры вместе с профессором Хелмом, мне кажется, профессору, как специалисту, будет  интересно ознакомиться с этим ящичком. И знаете, чтобы не создавать вам лишних проблем, я готов убрать из искового заявления пункт, связанный с его кражей. Мне кажется, нашему другу и без того есть за что отвечать.
- Да уж, - с облегчением вздохнул лейтенант. – Забирайте свою коробку, а пункт из иска мы уберем.

8

И на маяке, точнее в его подвале, под усиленной охраной полиции началась активная работа по извлечению клада, случайно обнаруженного благодаря любознательности и удачливости владельца острова Роя Клифа. Клад обещал стать научной сенсацией мирового масштаба. Сменяя друг друга, в тесную комнатенку поочередно проникали веселые фотографы, бородатые археологи, седовласые профессора с материка в сопровождении молоденьких студенток, которые под диктовку профессоров вели подробные описания каждой вещи. Короче, активность затянулась почти на три недели. Потом драгоценности вывезли для оценки, и Рой, который явно скучал все это время, вздохнул с облегчением.
Как-то позвонил Хелм и каким-то особым голосом, постоянно покашливая, пригласил его в офис. Рой накануне немного повздорил с Рикой и насторожился. Настороженность только усилилась, когда в офисе кроме профессора он застал Рику и незнакомца с очень импозантной внешностью. «Уж не священник ли? – промелькнуло в его голове. – Сейчас и обвенчают. Прощай, Рой! Прощай, свобода!»
- Послушай, Рой… - многообещающе начал профессор и сделал еще более многообещающую паузу. – В общем, я хочу покаяться в своей некомпетентности. Помнишь, ты интересовался некоей местной сектой, связанной с черной магией? Я тогда отнекивался, потом был занят, потом вспомнил и решил обратиться за консультацией к самому известному специалисту в этой области, профессору Хорну. А тут и этот странный манускрипт нашелся. Ну, думаю, профессор тебе сам все расскажет.
- Это было бы очень интересно, - и Рой ободряюще улыбнулся сначала Хелму, потом Хорну.
- Да, среди множества сект, существовавших тогда в наших краях, были некто хаффиды, - профессор Хорн откашлялся. – Для них черная магия была не просто культом, они возвели ее в ранг религии. Религии очень жестокой, злобной и, как утверждают источники, действенной. «Китаб-ас-асвад» была для них священным писанием, содержащих массу заклинаний, проклятий, описаний ритуалов и прочих не менее интересных вещей. Написанная на одном из почти забытых сейчас средневековых диалектов арабского языка, она существовала всего в нескольких списках. При том взаимопроникновении различных культов, царившем в то время, не чужды этой религии были и некоторые члены Ордена, в том числе и командор Жоффрей Летруа. Жена командора, Фарида, была дочерью неизвестного лидера этой секты и в качестве приданого тайно передала командору один из таких списков. Собственно говоря, это и привело к долгой войне между хаффидами и Орденом и, в конце концов, к падению крепости Форт. Покидая крепость, рыцари не успели вывезти свою казну, сокровища, в том числе и «Черную книгу». Вот вкратце – и все.
- Профессор, а сколько всего было списков и какова их судьба? – спросил Рой.
- Точное число неизвестно. Говорят о трех-пяти экземплярах. А разбрелись они по всему миру.
- Мог ли один из них попасть в Южную Америку?
- А почему нет? С теми же конкистадорами, например, или иезуитами. Последние были большими знатоками подобных вещей и ценителями соответствующей литературы. Возьмем хотя бы широко известный «Молот ведьм» Якоба Шпренгера или «Демоническую одержимость» Жана Бодена. Да это мог сделать любой монах, интересующийся «черной» темой, ведь монахи в то время были самыми грамотными представителями общества. Кстати, кто-нибудь из них мог перевести свиток на латынь. Наш Сток мог познакомиться именно с таким переводом и, не имея возможности им завладеть, но, зная источник происхождения этих рукописей, решил найти один из списков здесь, в крепости. Тем более он был уверен, что про сокровища Ордена никто не знает. Я немного знаком со Стоком, и особой радости по этому поводу не испытываю.
- Чрезвычайно дипломатично, но абсолютно точно, - одобрительно хмыкнул Рой. - Скажите, а не было ли в ритуалах хаффидов чего-то экстраординарного?
- Если вы имеете в виду каннибализм, - Хорн тонко улыбнулся, - то было.
- Да вы что?! – ужаснулся профессор Хелм. – Значит, мои рыцари?..
- В те времена это не считалось изуверством, - усмехнулся Хорн. – Вспомните, хотя бы, голодные годы в средневековой Западной Европе. Примеров людоедства не счесть. А уж в ритуальных целях…
- Ну что ж, профессор. Спасибо за такую исчерпывающую информацию, - Рой поднялся. – Мне теперь многое стало понятным.
- Ты уж прости меня, - извинялся вечером Хелм. – Я должен был сам это раскопать – и про хаффидов, и про все их взаимоотношения с Орденом. Ведь это реальная история, а я замотался со всей этой псевдоисторической мишурой, ну, и обмишурился. А что тебе понятным стало? – он вдруг сменил тему.
- Ну, то, что насчет Стока Хорн прав. Там в Южной Америке он про Черную книгу и узнал. Кто-то ему сообщил, что ничейный список находится в нашей крепости. Вот он сюда и отправился. Теперь о наших друзьях-призраках.
- Да-да, ты же у нас специалист по призракам.
Рой не удостоил вниманием эту неуместную колкость профессора и невозмутимо продолжал:
- Почему душа Колта неприкаянной маялась? Потому, что клад охраняла. Теперь его душа свободна – он этот клад мне сдал. Почему Айе неймется? Потому, что она чувствует ответственность за книгу. И не будет ей покоя, пока книга не окажется в надежном месте, пока Сток не перестанет за ней охотиться. Без этого ее душа пока не может обрести новое воплощение…
- Ну, о чем ты говоришь? Какое перевоплощение? Не по-христиански это, - Хелм даже обиделся.
- Профессор, дайте мне Библию, и я найду в ней несколько примеров того, что Священное писание не исключает идею непрерывности человеческой жизни, идею перевоплощения. Есть Библия?
- Нет.
- А вот это не по-христиански.
- Да ладно тебе, - отмахнулся Хелм.
- Хорошо, вернемся к Айе. Почему она стремится избавиться от книги? Чтобы, наконец, освободиться и получить новое перевоплощение. А с ее опытом, приобретенным за эти столетия, это будет что-то необыкновенное. Она такое себе наплакала.
- Намолила, - поправил его Хелм. – Хотя молилась она, конечно, своему богу, не христианскому.
- Профессор, неужели вам никто никогда не говорил, что бог один, разные только молельщики? Ладно, оставим теологический диспут. Еще раз попытаемся вернуться к Айе. Все, что она умеет в свои тринадцать, чтобы защитить книгу, - это плакать. Ну, конечно, я не знаю, во что она превратится, когда книге будет грозить реальная опасность. Может начать визжать, может страшным голосом выть. Но – и все. А Стока это не остановит. Для освобождения Айи нужно или уничтожить книгу, или убить этого книголюба. Стока посадят, а не казнят. И кто его, Стока знает – не окажется ли он на свободе раньше, чем мы на это рассчитываем? Остается уничтожить книгу. Но, мне кажется, Айа вполне может доверить ее мне.
- Ну, хорошо, - профессор устало опустился в кресло. – А что во всей этой истории делает Тук?
- С Туком посложней. Или он, действительно, будет вечно охранять желудки наших посетителей, или… Или после того как Тука сварили, ваши рыцари его съели.
- Что?!
- Вы же слышали, что сказал Хорн? В те времена это не считалось изуверством, тем более в ритуальных целях, и тем более у хаффидов. Так что вопрос «Зачем аборигены съели Тука» не стоит. Соответственно, останки Тука не погребли. В лучшем случае его кости обглодали и выбросили на помойку.
- Какая гадость! – ужаснулся профессор.
- Поэтому он и не может успокоиться, - вздохнул Рой. – Ну, с тремя призраками мы, можно сказать, разобрались,  Вы сказали, у вас их восемь вменяемых? Остались пять. Но они в этой ситуации с кладом не проявились. Значит, это не их тема.
- Интересная у тебя работа, Рой – призракам помогать. Хотя… Призраки тоже люди. Хотя и бывшие.
- Причем, заметьте, люди неравнодушные, беспокойные, каждый со своей проблемой. Знаете, на Афоне старцы говорят, обращаясь к своим покойникам: «Вы были как мы, мы будем как вы». Так же могут сказать и некоторые из ныне живущих людей про призраков.
- Это как? – Хелм уставился на Роя.
- Ну-у-у, - протянул тот, - с вашим беспокойным характером, с вашей любовью к своему детищу, этой крепости, вы и после смерти ее не покинете и будете докучать своему преемнику разнообразными советами.
- Цинично, конечно, но в чем-то ты недалек от истины, - немного подумав, вздохнул Хелм.
- А, кроме того, эти призраки еще и будущие люди, подсознательно обогащенные громадным опытом, - попытался успокоить его Рой.
- Что? – опять не понял профессор.
Их содержательный разговор прервал звонок Рики.
- Рой, плохие новости. Мне позвонили из управления. Сток сбежал.
- Как сбежал?!
- Ну, как сбегают…
- А куда охрана смотрела?
- Они говорят, что он как будто раздвоился… Нет, он размножился, точнее – распятерился. Появилось пять Стоков. Они хватают одного Стока, а он исчезает, они хватают второго… Ну, и так далее. Полицейские растерялись. А пока они собирались с мыслями, пятый, тот, который настоящий Сток, ушел… Вся полиция острова поднята по тревоге. Кстати, он ушел с пистолетом.
- Это очень нехорошо. Профессор, где свиток?
- У меня в кабинете.
- Надеюсь, в сейфе?
- А что случилось?
- Случилась неприятность, наш библиофил сбежал и, как я подозреваю, сейчас идет за свитком. Очень торопится.
- А почему ты решил, что он будет искать его именно в офисе? – растерялась Рика.
- Помнишь, я ему намекнул, что свитком займется профессор? Тогда это было сказано просто так, по наитию – вдруг что случится. Как видишь – случилось… Рика, ты в полиции? Очень хорошо… Сколько с тобой бойцов? Один? Плохо… У тебя пистолет с собой? Дома? Это еще хуже… Забаррикадируйтесь, поднимитесь в кабинет профессора и никому не открывайте. Я захвачу твой пистолет и сейчас буду. Я их встречу снаружи. Пистолет хоть заряжен? Ну, это уже лучше. Понимаешь, их пятеро, и четыре его эфирных тела будут рядом с ним, значит, их мощность возрастет. Они уже не покажутся дистрофичными увальнями, человекообразными растениями. Не думаю, что сейчас они растворятся, как растворялись раньше.
Вооружившись пистолетом Рики и в категоричной форме отвергнув предложенную Хелмом помощь, Рой почти бегом бросился к офису. Конечно, можно было попытаться встретить Стока у ворот, но они, как и положено, на ночь закрывались, и полицейский открывал их только по просьбе загулявших в городе туристов. Вряд ли он открыл бы их Стоку. Да и Сток в них тоже не станет ломиться, он найдет другой способ проникнуть в крепость. Ведь должна же в крепостной стене существовать какая-нибудь потайная калитка. И Сток про нее знает, а Рой – нет. А расспрашивать профессора времени не было.
И опять только большая яркая луна освещала пустынные темные улочки. Она была настолько большой и яркой, что звезды угадывались лишь на краю неба. И опять ночную тишину нарушал только звук осторожных шагов Роя, да где-то спросонья неуверенно тявкнула собака. «Откуда она взялась в крепости? – подумал Рой. – Тут вроде и охранять нечего.  В этой ситуации волчий вой был бы уместней. Но пусть лучше собака тявкает». Выбрав более или менее удобное место, а точнее щель между двумя домами, расположенными почти напротив офиса, он начал ждать. На этот раз ждать пришлось долго. Поэтому было время еще раз обдумать ситуацию. «Они что, пешком из микрорайонов добираются?» – подумалось ему, а потом он сообразил, что Сток наверняка уже объявлен в розыск, а пять Стоков сразу бросились бы в глаза. Ну, разве что они опять начнут морочить голову полиции. Тогда Сток, растеряв свои копии, имеет шанс добраться до крепости в одиночку. Но, как он их растеряет, так снова может и создать. И не пять, а больше. Хотя с ростом их количества «мощность» каждого отдельно взятого экземпляра будет уменьшаться. Так что тут сразу и не угадаешь, что лучше – больше их будет или меньше.
Их пришло пятеро. Они вышли из-за угла и шеренгой с мрачным спокойствием направились прямиком к двери офиса – все в одинаковых джинсах и футболках, точно таких же, как были на Стоке в тот день, когда Рой видел его в последний раз. У каждого в руке был пистолет. Стволы и лысины тускло поблескивали в свете луны. Зрелище впечатляло. «Ну, и который из них подлинник? - подумал Рой. – В кого стрелять?» И вдруг прямо перед ним возникла Айа. Собственно говоря, даже не возникла, а промелькнула почти незаметно, как двадцать пятый кадр. Это был всего лишь миг, но его подсознание четко зафиксировало: палец правой руки Айи прижат к губам, а два пальца левой растопырены и подняты над головой. Сначала он опешил, а когда «кадр» промелькнул снова, на мгновение задумался – откуда, зачем, что она хочет сказать? Но тут где-то сзади снова осторожно тявкнула собака. И из-за угла появился еще один Сток. «Угу, наверняка это и есть «подлинник». Вот, что она хотела сказать. Хорошо, что я стрельбу не открыл, - невесело усмехнулся Рой. – Сейчас бы как раз попался на мушку. Но каков хитрец! Ожидал все-таки засаду и выпустил перед собой разведку. И какая Айа молодец!» Сток между тем также невозмутимо медленно приближался к своему авангарду. И Рой упустил момент, когда можно было стрелять не предательски в спину, а хотя бы в профиль. Но подличать он не хотел даже с преступником – все-таки как-то не по-человечески. И решение пришло мгновенно.
- Сток! – позвал Рой в надежде, что тот повернется на голос, и они встретятся лицом к лицу.
А вот этого он никак не ожидал. Сток, действительно, резко повернулся на голос, но не тот Сток, которого Рой собирался встретить «лицом к лицу», а второй справа в шеренге. Раздался выстрел. Рою показалось, что он видит, как эта пуля летит к нему, что называется, лицом к лицу. Не как в двадцать пятом кадре, а как бы при замедленной съемке. «Что, снова  Айа?» - подумал он и на всякий случай  пригнулся. Пуля звякнула о стену над его головой. И Рой выстрелил в Стока. В настоящего Стока. Раз, а потом еще. Второй справа зашатался и рухнул на землю, а остальные «Стоки», в том числе и последний, медленно растворились в воздухе. Рой мысленно даже пожелал, чтобы на этот раз они растворились, окончательно, навсегда. И опять он явственно видел, как летели пули. Его пули. И не просто летели, но попали в цель. И все же он с минуту подождал, ожидая нового подвоха, но настоящий Сток неподвижно оставался лежать на земле. «Наконец!» - решил Рой, и все же приблизился к телу очень осторожно. Еще бы не «наконец»! Он готов был поклясться, что своими глазами видел, как одна пуля попала Стоку в лоб, а вторая в грудь. Но он не мог видеть этого – он это знал. И не ошибся. На всякий случай Рой проверил пульс Стока. Сомнений не оставалось. «Ну вот, теперь, действительно все, - подумал Рой. И снова подумал почему-то без особой радости. – Вот тебе и два пальца Айи – второй справа.  Ведь они же справа налево пишут».
- С тобой все в порядке? – раздался за спиной голос Рики.
- Как видишь. А у него травмы, несовместимые с жизнью. Кажется, на вашем полицейском языке это так называется?
Рика склонилась над телом.
- Здесь два пулевых отверстия, а я слышала три выстрела. Промахнулся?
- Ох уж эта дотошная полиция! Твой Сток промахнулся. Между прочим, чуть не попал. Его пуля где-то там, - Рой мотнул головой в сторону своего укрытия. – Если нужна для отчета, ищите, господин сержант. Слушай… - он заговорщицки подмигнул. – А хочешь, мы представим твоему начальству дело таким образом, что это ты убила опасного злодея? Ведь стрелял я из твоего пистолета. Сотрешь мои отпечатки, нашлепаешь свои… Тебя наградят, может, в звании повысят. Ну, что такое «сержант»? Вот «лейтенант» звучит гордо, солидно, вызывает уважение…
- Мне чужой славы не нужно, сам будешь расхлебывать, - рассмеялась Рика.
- Ладно, скромная ты моя, докладывай начальству, звони папе, успокой его. А пистолет сегодня ты очень кстати дома забыла. А где твой боец?
- Как где? Выполняет приказ. В кабинете профессора охраняет шкатулку.
- Можешь давать отбой.
- А ты что собираешься делать?
- Наверное, мне нужно твое начальство дождаться, кучу объяснений дать, отработать славу, так сказать. А потом попрошу это самое начальство отдать мне тело Стока, сварю его и съем…
- Фу!
- Что «фу»? Он же меня когда-то собирался съесть.
- Фу!
- Ну, тогда тебя съем. В сыром виде.


9

Все необходимые в таких случаях полицейские формальности, связанные с «уничтожением в целях самообороны особо опасного преступника», были соблюдены. Преступник по непонятным причинам охотился за свитком пергамента, написанном на каком-то тарабарском языке. Сам же свиток, когда его профессор Хелм достал из шкатулки, рассыпался на мелкие фрагменты, пробыв на дневном свете не более пяти минут. Полицию эти показания вполне удовлетворили.
После этого профессор Хелм на следующий вечер собрал небольшой, можно уже даже сказать – семейный совет под председательством себя. Совет проходил в номере Роя в донжоне, куда он переместился на время ремонтных работ на маяке или, как называл этот увлекательный процесс профессор, -  реконструкции. На повестке дня главным стоял вопрос – что делать с манускриптом дальше? Единогласно решили, что хранить его в крепости, тем более в кабинете рассеянного профессора опасно – мало ли еще на свете сумасшедших, мечтающих познакомиться с содержанием Черной книги? Для этого, конечно, нужно знать язык, на котором он написан, но… Как говорится, береженого и бог бережет. Самый лучший вариант – поместить его в банковскую ячейку. Потом профессор сообщил, что оценочная комиссия по кладу скоро завершит работу, и уже понятно, что предполагаемое вознаграждение составит весьма и весьма круглую сумму. Правда, в муниципалитете сначала возникли вопросы, связанные с местонахождением клада – считать ли тайник конструктивной частью маяка (муниципальной собственности) или же просто частью скалы (частной собственности). Но ему, Хелму, удалось убедить чиновников, что клад все же заложен в скале и к маяку имеет весьма и весьма опосредованное отношение. От этого зависел размер вознаграждения.
- Ты тогда очень мудро поступил, послушав моего совета и купив эту скалу, - и, добродушно усмехаясь, профессор похлопал Роя по плечу. Рой с Рикой только понимающе переглянулись.
Потом обсудили кое-какие мелкие повседневные проблемы как, например, все ту же реконструкцию маяка, приобретение прожектора для него же, расчистку и оборудование освещением подземного хода, который в неуемной профессорской фантазии уже превратился в новый уникальный объект исторического туризма («Аттракцион», - уточнил Рой). На этом повестка дня была исчерпана.
- Ты останешься? – спросил Рой, когда Хелм тактично откланялся.
- Нет, мне еще в участок нужно зайти, - Рика тоже тактично освободилась из объятий Роя и в свою очередь откланялась. 
Ну, нет, так нет. Рой вспомнил, что давно не баловал Айу розами и метнулся за цветами. Уже привычно посостязавшись в острословии со своей любимой цветочницей, он поднялся на смотровую площадку донжона и осторожно опустил в пропасть четыре розы, потом немного постоял, покурил, ожидая реакции. Айа молчала.
- Значит, помогло, - почему-то вслух произнес он. – Что положено говорить в таких случаях? Упокой, господи, ее душу? Пусть будет так.
Утром под охраной полицейских и в режиме самой возможной секретности Хелм отправился в банк прятать манускрипт. А Рой занялся непривычной для себя рутиной. Он проверил ход работ в тоннеле и на маяке. В тоннеле после прокладки дренажных труб лужа исчезла, на третьем этаже маяка была выгорожена довольно просторная квартирка, в которой уже имелась самая необходимая мебель – кровать и платяной шкаф, все остальное пространство донжона отдано под экспозицию будущего музея маяков, по мнению Роя – очередного аттракциона. Дымоходы прочистили, работу каминов проверили, причем особое внимание Рой уделил камину на первом этаже, хотя профессор настоятельно рекомендовал им не пользоваться. В его планы входило превращение камина еще в один аттракцион. По тоннелю тянули кабель, в том числе и на маяк. Рой осмотрел светильники, весьма удачно стилизованные под факелы. Каменный отражатель для прожектора на верхней площадке маяка уже был отполирован до зеркального блеска. Ну, и так далее. Рой чувствовал себя прорабом на стройке то ли цирка, то ли зверинца, то ли местного Диснейленда – кому как нравится. Ему не нравился ни один из вариантов.
Однообразие этого долгого тоскливого дня скрасило сообщение вернувшегося из города, необычайно оживленного и просто светящегося радостью профессора. Он торжественно поведал, что через четыре дня им троим нужно будет посетить городской банк Форта для оформления банковских карт, на которые им еще через три дня переведут их части вознаграждения, как в свое время и распорядился господин Рой Клиф. Настроение «господина Роя Клифа» еще больше поднялось, когда он узнал причитающуюся ему сумму.
- А что с манускриптом? – прервала Рика драматичное повествование отца о том, с какими неимоверными усилиями ему удалось ускорить страшно трудоемкий процесс перечисления денег из ниоткуда и, собственно говоря, в никуда. – Их что – вагонами грузили? Вручную?
- А, сдал, сдал, - вспомнил вдруг профессор про основную цель своего визита в городской банк. – И перестань издеваться! Покоится теперь наша «Китаб-ас-асвад» в железном ящичке, ящичек спрятан в большом сейфе с толстыми стенками, а сейф стоит в глубоком подвале за двумя мощными железными дверьми.
- Как в той сказке с Кощеем Бессмертным, - заметила Рика и вдруг ужаснулась:. – Неужели подвал спрятан в…
- Не будь, дочь, такой вульгарной, - угрожающе поднял руку Хелм и тут же расслабился. – Кстати, это событие можно было бы и отметить, а? Ну, я сейчас закажу свининку по-баварски с капусткой под бургундское, а потом мы с Роем виски откушаем, а Рике какую-нибудь наливочку сообразим… Аджестив, так сказать. Ты, Рика, не возражаешь?
Рика не возражала, и ужин, а за ним и вечер прошли в теплой скучной семейной атмосфере под разглагольствования профессора о радужных перспективах развития исторического туризма в этом благодатном крае. На этот раз Рика на службу не торопилась и осталась у Роя. Где-то под утро Рой проснулся от ощущения постороннего присутствия. Он полежал с закрытыми глазами, напряженно вслушиваясь в предрассветные звуки. Где-то очень далеко прогудел лайнер, оповещая порт о прибытии новой партии жаждущих погрузиться в историческое прошлое туристов, чуть ближе, на берегу, просыпались чайки, под самым окном на большой березе еще очень несмело начинали чирикать воробьи, а этот звук доносился из соседней комнаты. Звук знакомый – тоненькое завывание. И он открыл глаза. В соседней комнате в кресле сидела Айа. Ее образ был нечетким, размытым, но вполне различимым. «Н-да, не получилось, - подумал Рой. – Что-то пошло не так. Что же ее задержало?»
- Ты слышишь? – шепотом спросила Рика.
- Не только слышу, но и вижу. Это Айа. Что же ее опять тревожит? Надо же, сама проявилась. Значит, что-то серьезное. Ведь мне казалось, что мы с ней поладили… Интересно, ты ее тоже видишь? Только осторожно, не спугни.
- Вижу… Но размыто.
- Так и должно быть, ведь это только ее эфирное тело.
- А она симпатичная.
- Симпатичная, симпатичная… А теперь помолчи, я попробую с ней пообщаться. Хотя… Раз она себя так ведет, значит именно ей необходимо общение. Доброе утро, Айа. Почему ты опять плачешь? Тебе не понравились мои розы?
Но Айа молчала и только всхлипывала. Рой сделал еще несколько попыток вступить с ней в контакт, но контакта не получилось, девушка, можно сказать, не то, что нетактично, а просто демонстративно растворилась. Рой вздохнул.
- Что же ее беспокоит? Появилась, поплакала, исчезла… Раньше хоть пела иногда.
- Может быть, это я ее спугнула?
- Не думаю… Она и при профессоре пела.
- Может быть, приревновала? – в Рике проснулся сержант полиции.
- Да ну! Такие чувства как «ревность», «любовь», такие понятия как «жизнь» и даже «смерть» для нее остались в далеком прошлом. Ее что-то другое тревожит. Но что?
Тут в соседней комнате, что-то с металлическим грохотом упало на каменные плитки пола. Рика вздрогнула:
- Это поднос… Мы вчера не убрали.
- Это Тук, - усмехнулся Рой. – Чем нас вчера папа накормил?
- Да все съедобным было…
- Огонь! Огонь! – вдруг донеслось из комнаты.
- Тук! Ты-то что здесь делаешь? – спросил Рой. – Тебя-то что тревожит? Мы вчера гаспачо не ели… Или что-нибудь еще?
- Огонь! Огонь! – настойчиво повторил Тук.
- Та-а-ак… Рановато я заскучал. Тук! Я тебя услышал, я тебя понял… или постараюсь понять. Обещаю. А пока свободен. Все, нам пора вставать, - последнее относилось уже к Рике.
Этот и следующие два дня для Роя опять прошли в будничной прорабской работе: кабель, светильники, отделочные работы, споры с муниципальными чиновниками по поводу кто какие работы финансирует. Рой в свое время взялся за личные средства восстановить маяк и оборудовать в нем музей, но теперь муниципалитет ненавязчиво намекал, что при нынешнем богатстве Роя не мешало бы вложиться и во все остальное – оборудование тоннеля, подведение к маяку водопровода, канализации и прочие «мелочи». Рой согласился только на долевое участие в прокладке канализации и водопровода. Только на долевое, поскольку планирует бывать на маяке и пользоваться туалетом и питьевой водой не более месяца в году. А мысли его были далеки от этих достаточно важных, но в настоящий момент второстепенных вопросов. Что тревожит Айу и Тука? Что задерживает их среди людей? Айа через день после своего визита снова появилась ночью. И снова посидела, поплакала и молча улетучилась. Рой снова опустил ей в пропасть розы. Купил уже не четыре, а восемь, чем несказанно удивил старуху-цветочницу. Опуская розы, спросил:
- Что же ты хочешь, плакса? Ты бы хоть сказала, ведь мы же с тобой уже разговаривали… Ты же умеешь.
Тук о себе не заявлял, видно Рой в прошлый раз не слишком вежливо с ним обошелся, и повар обиделся.
Когда ехали в город оформлять банковские карточки, Хелм неожиданно хлопнул себя по лбу и сказал:
- Слушай, Рой, забыл тебе сказать… Тут вчера мне позвонил директор банка и сообщил, что после того как я поместил в ячейку то, что поместил, в банке начали происходить странные вещи. Сначала по ночам, а потом и днем. И клерки, и посетители стали периодически слышать плач. Плачет девочка. Причем начинает тоненько, а потом все громче и громче. Я сразу подумал про нашу Айу… Ты ее в последнее время видел, слышал?
- Не только я, но и Рика. И видели и слышали. Правда, Рика?
- Да, - подтвердила Рика. – Бедная девочка.
- Раньше она хоть иногда пела, а теперь только плачет и молчит. И я не пойму, в чем дело, - вздохнул Рой. – А у них там ничего не падает? Не гремит?
- Да нет, - профессор задумался. – Так вот, я сказал директору, что привезу специалиста по… ну… как же я ему сказал… А, по паранормальным явлениям. Не стану же я ему рассказывать про призраки. Как думаешь, это может быть наша Айа?
- Скорее всего – да. Я уже думал об этом. Она почему-то ни за что не хочет расставаться с этим дурацким манускриптом, - и, подумав, добавил: - Или наоборот. В любом случае манускрипт нужно будет забрать. Вот капризная девчонка! Это же надо – через… через сколько? Через восемьсот лет диктовать свою волю!
- Не капризная девчонка, а бедный ребенок, который восемьсот лет несет бремя ответственности за этот, согласна, дурацкий манускрипт, - подвела черту Рика.
- Как сказано! А, профессор? – восхитился Рой. – Я готов прямо сейчас просить руки вашей дочери. А завтра – под венец!
- Авантюрист! – проворчал порозовевший профессор.
Директор банка встретил их, особенно Роя, не просто с чиновничьей вежливостью, но даже с учтивой осторожностью.
- Вы знаете, прямо наваждение какое-то… Сегодня ночью, например, охранник, по его словам, вынужден был в нарушение всех правил нести не внутреннюю, а наружную охрану банка. Вы понимаете? В нарушение всех правил… Девочка так плакала, так плакала, как никогда раньше… Охранник сказал, что у него просто сердце разрывалось. И заметьте – это началось после того, как профессор Хелм что-то поместил в ячейку.
- И что, в тот день больше никто ничего не помещал?
- В том-то и дело, что нет. Эта банковская услуга у нас почему-то особой популярностью не пользуется. Редко кто из туристов задерживается на острове надолго, а у местных нет привычки хранить ценности в банке, да и ценностей, скорее всего, нет.
- Я вас избавлю от этого наваждения – заберу то, что положил в ячейку профессор. Идемте в подвал.
- Но… Только профессор Хелм имеет право…
- А мы и его с собой возьмем.
- Все равно не положено. Только профессор.
В это время послышались тонкие завывания.
- Вот слышите? – Рой поднял палец. – Если я не попаду сейчас в подвал, этот плач будет вас преследовать до самой пенсии. Или до психушки. Но не факт, что и там вы его не будете слышать.
- Ну, в порядке исключения…
- Вот-вот, исключительно из уважения к вам.
- Но я тоже должен присутствовать при выемке контейнера.
- Да ради бога. Если у вас нервы крепкие, пожалуйста. Профессор! Идемте изымать.
Одни двери, вторые… Завывания сменились всхлипываниями.
- Вот! А потом она просто начнет реветь, - почему-то шепотом произнес директор.
- Уже не будет. Это она успокаивается.
- Так вы знаете ее повадки?
- Скажите, у вас есть дети? – неожиданно окрысился Рой. – Скажем, девочка лет тринадцати-пятнадцати?
- Ей шестнадцать …
- Все равно. Вспомните, как она плачет, когда расстроена. Вспомните ее повадки, как вы это назвали, - продолжал наседать Рой.
- Рой, Рой. Успокойся, - подал голос Хелм.
- Да я просто подготавливаю его к тому, что ему придется сейчас увидеть.
А то, что они увидели, удивило даже Роя. Когда последняя дверь была открыта, и они вошли в небольшую комнату, посредине которой стоял длинный металлический стол, а вдоль одной из стен большой сейф, разделенный на ячейки, Рой опешил. Возле дальней стены стояли две фигуры. Первая фигура изображала Айу. Одной рукой она вытирала заплаканные глаза, второй распухший нос. Ну ладно, когда долго ревешь, это дело обычное. Больше всего Роя поразило то, что она была практически физическим телом, ну, если не учитывать небольшие колебания контура. «Это ж насколько нужно было девчонке напрячься, чтобы так сконцентрироваться, - подумал Рой – Значит ей, действительно, что-то нужно от этой чертовой книги». Вторая фигура поразила его еще больше. Это было тело обожженного невысокого толстенького человека, чем-то весьма напоминавшего профессора. Местами кожа висела на нем лоскутами, обнажая побелевшие от кипятка мышцы. «Тук! Понятно, почему ты не хочешь проявляться – чтобы не пугать окружающих. Я так и подозревал», - пронеслось в голове Роя. Ну, а про остальные две фигуры, которые Рой видел только боковым зрением, можно и не говорить. Если профессор Хелм только сильно побледнел и вцепился побелевшими от напряжения пальцами в дверной косяк, то директор банка готов был свалиться в долгий обморок. И не понятно, от чего больше – то ли от ужаса, то ли от возмущения, что в святая святых вверенного ему банка находятся двое неизвестных, непонятно как туда проникших. В любом случае он начал нервно хвататься за сердце, а потом все же медленно сполз по стене и удобно устроился в углу.
- Здравствуй Айа, - как можно мягче произнес Рой тихим голосом. – Я знаю, ты на меня обиделась, и я виноват, но я пришел исправить ошибку. Я заберу «Китаб-ас-асвад» и спрячу ее так надежно, как только возможно. Ты мне веришь?
То, что произошло дальше, если не перевернуло его представления о возможностях призраков, то весьма поколебало устоявшееся мнение о них. Айа вдруг четко произнесла:
- «Китаб-ас-асвад» - зло. Из-за нее погибло много людей. Я тоже. Тук тоже. Я долго охраняла зло, а теперь люди узнали о нем, и оно пошло по рукам. Это плохо. Это – нельзя. Ты помог мне, я думала, ты знаешь, что делать. А ты его просто перепрятал. Я не хочу больше его охранять. И оставить не могу. Не нужно его прятать. Сделай что-нибудь. Помоги мне.
- Огонь! Огонь! – вдруг подал голос Тук и затряс головой. При этом лоскут кожи с темечка упал ему на пустые глазницы, и он элегантным жестом отбросил его как прядь волос.
- Конечно, помогу, - улыбнулся Рой. – Но сначала заберу «Китаб-ас-асвад» отсюда. И ты больше не будешь здесь плакать, пугать этого многоуважаемого человека, - он показал на директора банка.
«Многоуважаемый человек» уже пришел в себя, но продолжал сидеть на полу, находясь в полной прострации и тараща глаза на Тука. Тот, видя к себе такое внимание, доброжелательно кивал головой и периодически поправлял свою прическу.
- Пожалуйста, - Айа протянул к Рою руки.
- Огонь! Огонь! – вполне миролюбиво произнес Тук.
На том они и простились. Айа и Тук медленно растворились в воздухе. Оставшиеся помолчали.
- Что это было? – голос директора осип от страха, и он прокашлялся.
- Ну-у-у, - протянул Рой, - рассказывать долго, да и незачем. Но этого больше не будет. Давайте откроем ячейку.
Он помог директору подняться с пола, и тот на негнущихся ногах прошел к сейфу. Открыв ячейку, директор дрожащими руками достал «железный ящичек» и поставил на стол. И тут профессор проявил смекалку.
- С вашего позволения я бы взял его целиком, - сказал Хелм. – Ящичек я вам завтра верну.
- Берите, берите, - замахал руками директор. – Да, нужно будет о получении контейнера расписаться и дооформить ваши банковские карты. Скажите, а это прекратится?
- Ну, вы же все слышали, - улыбнулся Рой.
- Фрагментарно.
- Прекратится, прекратится, - Рою хотелось ободряюще похлопать директора по плечу, но воздержался.
- Что там случилось? – спросила Рика на обратном пути. – Почему вдруг нам уже завтра переведут на карты все деньги?
- Рой тебе все расскажет, - мрачно ответствовал Хелм. – Сегодня он у нас главный герой.
И Рой вкратце поведал Рике об ужасах банковского подземелья, кишащего симпатичными призраками. Сам профессор, на удивление, хранил молчание всю обратную дорогу. Наверное, осмысливал ужасы этого подземелья.      

10

Наконец автомобиль остановился у ворот крепости.
- Так, дети мои, - глубокомысленно провозгласил Хелм, и Рой в душе улыбнулся, - пошли-ка, обсудим ситуацию. Где проведем совещание? Пошли, Рой, к тебе.
- Да понятно, мой номер стал штабом по борьбе с потусторонними силами. Никакой личной жизни, - и он подмигнул Рике.
- Не переживай, я табличку повешу: «Здесь проживал известный укротитель призраков Рой Клиф».
- Ну да, ну да, еще один аттракцион. Каков мой процент от продажи билетов?
- А что? Это идея. Сделаем манекен Айи…
- И Тука, - ухмыльнулся Рой.
- Нет, Тука не будет, - и Хелма опять передернуло.
За таким содержательным разговором они и добрались до «штаба».
- Итак, от манускрипта нужно избавляться - это понятно, - начал Хелм, когда они расселись в креслах. – Все равно мы его не прочитаем – не знаем языка. Можно, конечно, найти переводчика, но зачем нам лишние глаза и лишние мозги? А если бы и прочитали, никогда бы не воспользовались знаниями, которые он содержит, - по этическим соображениям. Я думаю, вы меня понимаете. Мы же не каннибалы какие-нибудь…
- А Рой хотел съесть Стока… - томно закатив глаза, сказала Рика.
- Ябеда, - буркнул Рой.
- Да ну вас! – обиделся профессор. – Я с вами серьезную этическую проблему обсуждаю, а вы как дети малые! Так вот, я предлагаю замуровать манускрипт в стене или закопать. Причем, без всякой упаковки – пусть сгниет. Или утопить. Да, по-моему, это даже лучше… Так он сгниет быстрей.
- Кстати, профессор, - прервал его Рой, - а как быть с такой проблемой. Ведь манускрипт – часть клада, значит…
- Брось, - Хелм махнул рукой, – я не первый десяток лет живу. Ведь мы его изъяли до того, как ты, так сказать, совершенно случайно обнаружил клад. Его нет в описи, о его существовании знаем только мы и профессор Хорн. Уверен, в полиции уже забыли о непонятной шкатулке – зачем им лишние неприятности? К тому же он рассыпался. Я прав, Рика? Ну, вот видишь, я прав. А с Хорном я договорюсь. Его отношение к манускрипту ты знаешь. Я его потом проинформирую. Не думаю, что он начнет бить тревогу по поводу исчезновения этой дьявольской книги. Далее. Да, мы что-то сдавали на хранение в банковскую ячейку, нечто ужасное, ужасное до такой степени, что директор банка чуть с ума не сошел, но не этот манускрипт. Вот и все. Этой «Китаб-ас-асвад» просто не существует, - он развел руками. – Нет ее, и не было. Так что насчет этого не беспокойся. Ну что, уничтожаем?
- Естественно. Во всей этой истории меня больше всего волнует судьба Айи и Тука. Наконец-то они получат свободу, - сказал Рой.
- Ну, конечно, ты же у нас друг привидений, - ехидно усмехнулся Хелм.
- И все же какая настырная девчонка! – вдруг взорвался Рой. – Все-таки добилась своего. Честно говоря, в моей практике такое яркое проявление призрака и такое его активное поведение встречаются впервые.
- Вот ты, Рой, называешь ее настырной девчонкой, плаксой еще называл… - в свою очередь начал заводиться Хелм.
- Да я же так, по-свойски… - запротестовал Рой.
Хелм отмахнулся.
- Ты, Рика, считаешь ее просто несчастной девочкой…
- Ну… да. В какой-то мере.
- В «какой-то мере»… А вы не подумали, что этот человечек, не обретя вечного покоя, уже восемьсот лет охраняет книгу зла от мира, а мир от зла, - и профессора понесло. – А кто мы? Мы, в массе своей живем повседневными, сиюминутными потребностями, самые продвинутые из нас удовлетворяют свою любознательность, занимаясь наукой. Самые извращенные из любознательных пытаются нащупать грань между добром и злом и заглянуть по ту сторону добра. 
- Какая свежая мысль! – вставил Рой.
- Ура! – поддержала его Рика. – Бурные аплодисменты, переходящие в овацию.
- Да! Не ерничайте! Многие стараются заглянуть по ту сторону. В том числе и с помощью этого манускрипта, заполучив его в свои руки. Некоторые уже пытались. Но отдельные призраки оказались гораздо лучше некоторых людей.
- Но, во-первых, у «некоторых» ничего не получилось, благодаря нашей доблестной полиции, - опять встрял Рой. – Во-вторых, среди призраков тоже немало отморозков. Уж поверьте моему опыту.
- Рой, не сбивай меня с мысли! Что я хотел сказать? Ага! Вот смотрите: на все эти глупости каждому из нас отвели… ну, лет шестьдесят-восемьдесят. А что значит этот срок по сравнению с восьмью сотнями лет?
- Десять-пятнадцать поколений, - быстренько подсчитала Рика. Профессор зло глянул на нее.
- Прекрати! Ох, молодежь! Вам все хиханьки. Вы лучше подумайте, какие все-таки разные у нас с ней, с этой девочкой, заботы, какие разные мы ставим перед собой задачи.
- Да успокойся же наконец! – снова не выдержала Рика. – Что ты нам лекцию читаешь? Или свое профессорское прошлое вспомнил? Велеречивые лекции, студенты, внемлющие каждому твоему слову с открытыми ртами… Ты что, тоже его с открытым ртом слушал? – ход ее мыслей опять резко сменил направление.
Рой, еще не вполне влившийся в узкий семейный круг, дипломатично пожал плечами.
- Да, она плачет, просит о помощи, - продолжал свой спич Хелм, но фонтан его велеречия уже начал постепенно иссякать. – Бедная девочка – да, но не плакса. Ее слезы – это слезы бессилия, это зов. Рой, она тебе доверилась… нам доверилась, и мы должны ей помочь. Это наша обязанность… Простите за этот душевный порыв, за этот – возможно, ты, Рика, права – за излишний пафос...  – и неожиданно добавил: - А ты, Рой,  говоришь – плакса.
- Профессор, в необходимости помощи Айе и Туку меня убеждать не нужно, - пожал плечами Рой. Он был рад, что семейная сцена, наконец, завершилась. - К чему, действительно, вся эта патетика? Мы все решили – это раз. Мои отношения с призраками – это мои отношения. Это два. И то, что я назвал ее настырной девчонкой и плаксой – это мое личное отношение к конкретному, отдельно взятому призраку. Я ее и в глаза плаксой называл. Она вроде бы не обижалась.
- Настырная, говоришь? Плакса, говоришь? Это переходный возраст, - уже окончательно успокоившись, миролюбиво вздохнул Хелм и снова резко сменил тему. «Резко менять тему разговора – это у них семейное», - решил Рой. – Сколько, говоришь, ей лет? Тринадцать? Самое то. Ты бы видел Рику в этом возрасте… А, Рика? Максимализм… Нигилизм… И прочая чушь. В голове еще пусто, но глазенки смотрят уже не по-детски. Ты думаешь, почему я ее, когда чуть повзрослела, в полицейскую академию отправил? Чтобы спесь с нее сбили. Ну, не в армию же ее было отдавать.
- Профессор, какой переходный возраст? Не мне вам рассказывать, что это было совершенно другое время. В тринадцать девочек уже замуж выдавали.
- А гормоны-то были такими же и играли так же. Просто в то время в этом возрасте они портили нервы уже не отцам, а мужьям, - глубокомысленно изрек Хелм и добавил: - Золотое было время!
Рика тоже решила сменить тему, тем более неприятную для себя, а сержант полиции – разложить все по полочкам:
- Ну, хорошо, Колт охранял клад, Айа – манускрипт, а какова роль Тука во всей этой истории?
- Мы это уже обсуждали с профессором.
- Но без меня.
- Извини. Тук – жертва обычных для того времени ритуальных извращений «Китаб-ас-асвад», и он люто ненавидит этот манускрипт – источник зла, - пожал плечами Рой. – Поэтому тоже ждет, когда эту книгу уничтожат.
- А что он там все время твердил про огонь? – вдруг спросил Хелм, и его передернуло. Наверное, в очередной раз вспомнил зрелище в банковском подвале. 
- По-моему, это единственное слово, которое он знает. По крайней мере, других я от него не слышал, - Рой задумался. – Хотя… Слушайте… да он же просто предлагает способ, как от этой «Китабы» избавиться – сжечь.
- Сжечь? Сжечь… Конечно – сжечь! Как же я сам не сообразил? – пробормотал Хелм. – Правильно! Сжечь! Это и будет настоящее аутодафе!
- Правильно, перед прочтением – сжечь! – усмехнулся Рой. – Что-то мне это напоминает…
- Хороший юмор, - похвалил Хелм.
- Но ведь аутодафе – это, когда людей сжигали? – неуверенно спросила Рика.
- И книги тоже, - вздохнул профессор. – Вот, сержант, пошла бы учиться, не задавала бы глупых вопросов.
Рика, смутившись, замолкла, и с идеей сожжения манускрипта согласились единогласно. Возник один вопрос – где проводить это самое аутодафе. Хелм настаивал на маяке – именно там был найден манускрипт и там есть камин, Рой – на донжоне, здесь тоже есть камин, по крайней мере, в его номере.
- Тем более, Айа обитала, а точнее жила, именно здесь.
- В твоем номере? – ехидно спросил Хелм. – Как же они здесь с Рикой уживались?
- Ну, профессор… - у Роя от неожиданности и речь отнялась.
- Что ж у тебя, так у тебя. Тебе виднее. Ведь вы с Айей так подружились, - продолжал ехидничать профессор.
Такое ответственное дело решили не откладывать в долгий ящик. Рой растопил камин, благо дрова были поленицей сложены тут же, в ажурной кованой подставке. Когда огонь заплясал веселыми языками, профессор достал рулончик манускрипта и со словами «Ну, с богом» осторожно подбросил его в огонь. Они застыли в ожидании. Прошло десять, потом пятнадцать минут, дрова начали прогорать. Вскоре они покрылись белым пеплом с малиновыми вкраплениями огоньков. Комната заполнилась приятным запахом горелого дерева. Еще через какое-то время дрова превратились в горку пепла, внутри которой иногда красиво, но уже безжизненно вспыхивали искорки некогда весело танцующих языков пламени. И поверх этой красоты гордо лежал нетронутый огнем свиток.
- Н-да, - глубокомысленно произнес Хелм, хмыкнув и почесав затылок, - рукописи не горят…
- И, заметьте, что сказала это очень и очень неоднозначная личность, - поднял палец Рой.
- Да, что-то здесь не так, - продолжал хмурить брови профессор.
- Возможно, манускрипт пропитан огнестойким веществом, - предположил Рой. – Это в лучшем случае. А в худшем… Профессор, спирта у вас, конечно, нет, пожертвуйте бутылку виски. И пусть принесут утятницу.
Хелм согласно кивнул и заказал две бутылки.
- Одну для нас, - пояснил он. – Сдается мне, что нам с этим чертовым манускриптом придется помучиться.
Рой вылил виски в утятницу, опустил туда же свиток, тщательно вымочил его и поджег содержимое посудины. Нельзя сказать, что это содержимое вспыхнуло ярким пламенем, но горело весело. Пока оно горело, Рой налил себе и профессору виски и, отойдя со стаканом к окну, закурил. «Что же все-таки происходит? – подумал он, глядя на все еще оживленные улочки крепости. – Неужели заклятья хаффидов все-таки работают? Не зря Сток так стремился завладеть этой книгой. Черная магия, конечно, имеет право на…»
- Иди, полюбуйся, - прервал его мысль Хелм. Он уже осушил свой стакан и наливал следующий. Рой, не спеша, вернулся к утятнице. Он знал, что его ждет, и не ошибся. Спирт выгорел, а в лужице воды спокойненько лежал манускрипт.
- «Огонь! Огонь!» - процитировал Рой Тука. – Вот тебе и огонь.
- Хотите, я криминалистическую экспертизу организую? – постаралась внести свой посильный вклад в решение проблемы сержант полиции. – А еще можно в муфельной печи сжечь…
- Нам только полиции не хватало! – шикнул на нее отец, и Рика, окончательно обидевшись, уютно устроившись с журналом в кресле, оставила ученых мужей в покое наедине с их проблемой вселенского масштаба.
- Может, попробовать сжечь в топке котельной? – предложил Хелм. – Прачечная работает. Это, конечно, не муфельная печь, но все-таки. Да и мое появление там лишних вопросов не вызовет. Приду, незаметно вброшу в топку и…
- Боюсь,  результат будет тот же, - Рой пожал плечами.
Помолчали.
- Вот сатанинское отродье! – вдруг взорвался Хелм. – Разве что только серой не воняет, - он брезгливо двумя пальцами взял свиток и на всякий случай понюхал. – Нет, не воняет.
Рой задумчиво посмотрел на него, налил себе полстакана виски, залпом выпил и сказал:
- Профессор, мне кажется, вы правы. Я сейчас вернусь, - и пулей выскочил из комнаты.
Отец с дочерью переглянулись.
- Что это с ним? – спросил Хелм.
- Авантюрист… - неопределенно пожала плечами Рика. – По-моему ты его так называл?
- Любишь его?
- Ну а ты как думаешь?
- Да-а, - протянул Хелм, - таких авантюристов как он, стоит любить.
Рой вернулся быстро. С небольшим свертком в руках.
- Буду краток, - он был явно доволен. – В магии есть раздел «симпатическая магия», а в нем – подраздел «магия гомеопатическая или имитативная». Другими словами, если ты не можешь уничтожить врага, уничтожь его изображение или предмет, связанный с ним. Когда вы, профессор, вспомнили про сатану и серу, я подумал – а вдруг сработает? И вот сейчас мы этому сатанинскому отродью такую начинку из серы устроим! А серу сожжем. То есть мы воздействуем не на сам свиток, а на символ его хозяина. Ну, сами знаете, на кого. Уничтожив символ - серу, хозяина мы, конечно, не уничтожим, но уничтожим другой его символ – манускрипт. Профессор, вы в детстве бомбочки из спичечных головок делали? Нет? Ну, сейчас будем учиться. Забавное, знаете ли, развлечение, - он развернул пакет, высыпал на стол кучу спичечных коробков и торжествующе посмотрел на Хелма и Рику. – Итак, наша задача – наломать как можно больше головок. Потом мы эти головки затолкаем ему в нутро, вставим фитиль, подожжем его, и – бабах!
- Мне, ребята, с вами становится все интересней и интересней, - вздохнул профессор. – Ну, показывай, что нужно делать.
За этим увлекательным занятием прошло полчаса, и профессор проворчал:
- Никогда даже представить себе не мог, что придется заниматься такой ерундой. Это же надо, я, профессор Роб Хелм, в обществе другого профессора…
- Я не профессор, - уточнил Рой.
- Неважно – будешь, не вечно же тебе скитаться. Короче, два ученых с мировым именем сидят и обламывают у спичек головки. Рика, ты хоть в крепости об этом никому не рассказывай.
- Профессор… - начал было Рой.
- И перестань, в конце концов, называть меня профессором! – вдруг снова взорвался Хелм. – Меня зовут Роб. И на «ты»! А то сидим за одним столом, можно сказать, в одной песочнице ковыряемся, обламываем у спичек головки и – «профессор»! «Профессор Хелм, передайте мне вот тот коробочек, профессор Клиф, подгоняйте свой самосвальчик»! Где ты видел профессора, обламывающего спичечные головки? И еще. Ты меня и потом, когда поженитесь, тоже будешь профессором называть?
- Я думал – папой, - рассмеялся Рой.
- С меня хватит и одного чада, так что на «папу» и не рассчитывай! – и Хелм с остервенением набросился на спички.
- Но… - снова попытался вернуться к основной теме Рой, но профессор, уже совершенно механически обламывая спичкам головки, так посмотрел на него, что Рой осекся.
- Можете на брудершафт выпить, - скромно предложила Рика. – Там в бутылке еще немного виски осталось.
- Если дело выгорит, виски еще принесут, вот тогда на брудершафт и… и напьемся.
- Я только хотел сказать, что ты, Роб, увлекся. По-моему, головок уже больше, чем достаточно.
Потом Рой туго заполнил внутреннее пространство свитка спичечными головками, оставив одну целую спичку в качестве фитиля, положил «бомбочку» в утятницу и сказал:
- Ну, да будет так!
- Это что это за ерунда? – спросил Хелм.
- Это завершающая фраза из заклинаний черной магии.
- А вы, батенька, тоже этой ерундой балуетесь, - Хелм погрозил ему пальцем.
- Тю на тебя, - обиделся Рой на будущего тестя. – Если я знаю фашистское приветствие «Хайль Гитлер!», это же не означает, что я и «этой ерундой балуюсь». Кроме того, если помнишь, есть такая песня Леннона «Let it be!» - «Да будет так!», так вот она тоже своего рода заклинание с постоянным рефреном этой фразы… А христианские «аминь» и «омен»?
- Но то, что делаешь ты, - это все же из черной магии… - не унимался Хелм.
- А мы с ее помощью против черного и боремся. Аутодафе во имя добра, так сказать.
- Насколько помню, в мире множество злодеяний творилось именно во имя добра…
- Но согласитесь – не в нашем случае, - Рою уже начал надоедать этот, только готовый начаться, философский диспут.
- Хватит пререкаться! – рявкнула сержант полиции, которую вся эта пустая заумь тоже достала. – Виски было явно многовато.
- In vino veritas, - возразил ей Хелм.
- Чего? – не поняла Рика.
- На латыни это значит «Истина в вине», - пояснил Рой. – И как-то так получается, что в данном случае профессор недалек от истины.
- Так! Мы зажигаем или как? – Рика начала обижаться не только на этих умников, но и на себя, на свое незнание латыни.
- Есть, мой командир! Зажигаем! Все – в спальню! Дверь оставьте открытой.
«Все» заспешили в спальню, а Рой, убедившись, что путь к бегству свободен, поджег фитиль, ринулся за ними и захлопнул за собой дверь. Тут же и бабахнуло.
- Бабахнуло эффектно! – похвалил Хелм. – Но эффективно ли? И можно ли считать этот «бабах» аутодафе?
- Угу, не пригласили католического священника… Он не прочел соответствующей молитвы… - Рой осторожно приоткрыл дверь.
Сквозь нее было видно, как по всей комнате летают черные хлопья. Свитка не наблюдалось.
- Convicta et combusta, - пробурчал Хелм.
- Чего? – опять переспросила Рика.
- Это твой, то есть наш папа решил сегодня по возможности общаться с нами исключительно на латинском языке, - информировал Рой сержанта полиции. – Я буду переводить. Сейчас, чтобы хоть как-то замаскировать мои действия под католический ритуал аутодафе, он провозгласил: «Осуждена и сожжена» - заключительную фразу соответствующей процедуры средневекового судебного процесса. 
- Значит получилось! Ура… - начала Рика, но в дверь постучали.
- Профессор Хелм! У вас все в порядке? – послышался встревоженный голос. – Что у вас взорвалось? – в дверь просунулась голова администратора.
- Да ерунда, лампочка лопнула. Пожалуйста, пусть принесут бутылку виски, бутылку вина и… и закусить чего-нибудь.
Они обыскали всю комнату – свитка не было.
- От него остались только эти хлопья. Как я и сказал полицейскому лейтенанту – рассыпался на мелкие фрагменты. Значит, сработало, значит, аутодафе состоялось, - не очень радостно вздохнул Рой. - Рика, быстренько приберись здесь, а я потом мусор выброшу с донжона. Выброшу в разные стороны, - и задумчиво добавил: - Ну что ж, к сожалению, принцип «подобное – подобным» работает.
- Что ты там бормочешь? – поинтересовался уже разгоряченный выпитым  Хелм.
- Да это я так, мысли вслух.
Когда они провожали профессора домой, тот все время повторял:
- Неужели все это закончилось? Неужели больше не придется головки спичкам отрывать? Рукописи жечь?
На обратном пути Рой предложил Рике купить для Айи последний букет.
- Для Айи? А мне? – спросила Рика.
- Ну, должен же я сначала проститься с одной девушкой, а потом уже начинать обхаживать следующую. Я же порядочный человек. Я знаю, Айа еще не ушла, она здесь. Вот увидишь.
Когда они вместе появились перед старухой-цветочницей, та обомлела и расцвела улыбкой. А когда Рой купил у нее все оставшиеся розы, она, сделав круглые глаза и прикрыв ладошкой рот, громким шепотом спросила Рику:
- Неужели предложение сделал?
- Пока нет, но руки моей у папы уже попросил.
- А папа?
- Папа не против.
- А ты?
- А я подумаю.
- Правильно, дочка. Ты подумай, подумай. Им так просто верить не стоит, тем более этому… Сдается мне, он просто какой-то авантюрист.
- Тетя Фэй, этот авантюрист – доктор каких-то там наук, величина мирового масштаба.
- Рика, тогда и думать не смей! Соглашайся. И запомни, все ученые – немножко авантюристы.
Так Рой узнал, что его любимую цветочницу зовут «тетя Фэй», что она на его стороне, но над его будущим предложением еще «подумают».
Стоя на площадке донжона, Рой осторожно высыпал в ущелье весь букет.
- Я начинаю ревновать, - улыбнулась Рика.
- Ну, семейка! Что папа, что дочка!  Тот на что-то неприличное намекает, чуть ли не на некрофилию, эта – «я начинаю ревновать»! Куда ты, Рой, лезешь? – а потом он посерьезнел. – Знаешь, а по большому счету твой или теперь наш общий папа прав. Ты представляешь, сколько раз она плакала в течение этих восьми сотен лет, прося о помощи? Плакала, а ее никто не слышал.
- Но ты же услышал.
- Услышал… Это моя работа – слушать их. И слышать. Но я думал конкретно о том, как помочь Айе, а он, видишь ли, – вселенскими масштабами мыслил. Аутодафе ему подавай! Теоретик! Гигант мысли! Одним словом – профессор.
- Ну что ж, он говорит, а ты делаешь. А вообще, вы с Айей молодцы, - неожиданно серьезно сказала Рика, а потом вдруг рассмеялась. – Это же надо – плакса и авантюрист!
- Ладно, хоть ты обойдись без этой пафосной иронии, - грустно улыбнулся Рой. - Давай с плаксой попрощаемся!
И они попрощались с Айей. Как только вошли в номер, раздалось пение. Песня звучала тихо, но настойчиво, обволакивающе, убаюкивающе. Как колыбельная. Под нее они и уснули.
Утром, пока Рика спала, Рой поднялся на площадку донжона. Постоял возле северной стены, покурил. Когда собирался уходить, услышал тихое «Спасибо!» Он оглянулся. Возле одного из зубцов стояла Айа. Смотрелась она также четко, как и тогда, в подвале банка.
- Давай, девочка, отдыхай. Теперь, надеюсь, ты свободна?
- Спасибо, теперь свободна, - снова четко вымолвила Айа. - Спасибо. Я эту плохую книгу так долго охраняла, и еще бы пришлось охранять, если бы не ты, - она вытерла слезы и исчезла.
- Ну, что ж, пожалуйста, - уже в пустоту сказал Рой. - Может, лет через двадцать-тридцать опять встретимся.
Потом он сбегал к тете Фэй и довел ее до полуобморочного состояния, купив все розы, которые она только что принесла на продажу.
- Что, не соглашается? – испуганно спросила цветочница, придя в себя.
- Думает она, тетя Фэй, думает. Вы  ж ей так посоветовали. «Правильно, дочка. Ты подумай, подумай», - имитация голоса почти получилась.
- Да бог с тобой, сынок! Разве ж я против?
- Ну, и на том спасибо.
- Да совет вам да любовь! Но, если что, еще приходи. Я сейчас еще за цветочками сбегаю.
Так Рика и проснулась, вся заваленная цветами.
- Ну, а теперь ты согласна или все еще подумаешь?
- Иди сюда, - послышалось откуда-то из глубин постели, превращенной Роем в заросли розария. 
Весь день они провалялись на пляже. Рой с чистой совестью, Рика просто манкировала своими служебными обязанностями, а, говоря по-простому, отлынивала от работы. Валяли дурака, купались, Рой расхваливал красоты далекой Патагонии – высокие пустынные плато, глубокие уютные долины, в одной из которых затерялось древнее племя качо, в котором жили его добрые друзья.
- Жаль в этом году уже не придется там побывать… - вздохнул Рой.
- Почему? – то ли восхищенная неописуемыми красотами, то ли просто заскучавшая до этого Рика, явно оживилась.
- Понимаешь, я должен был приехать к качо еще неделю назад. Там в это время начинается особый обряд инициации подросшего поколения. Он связан со злыми духами и сохранился только у них. Очень забавно. Индейцы, переодетые злыми духами, всячески пугают молодежь. Это, знаешь ли, будет пострашнее, чем то, как пугал нас Сток. Кто выдержит, становится полноправным членом племени. Кто не выдержит, остается на второй год.
- Ну, духи нам попались…
- Души, - поправил Рой.
- Хорошо – души. Души нам попались очень даже не злобные. Не то, что твой Сток. Так что мы со своей инициацией как бы справились и уже не второгодники, - пожала плечами Рика. – А почему ты туда не успеваешь?
- Видишь ли, обряд длится всего неделю и как раз сегодня заканчивается. Даже уже закончился – ведь там другой часовой пояс, у них уже наступило завтра. Нужно будет не прозевать в следующем году. Ну, ничего, успею еще в свой Центр, там мои ребята начинают очень интересный эксперимент.
- А-а-а, - снова поскучнела Рика.
- Но, скорее всего, я и туда тоже не успею, – покосясь на нее, опять тяжело вздохнул Рой.
- Почему?
- Ну, как тебе сказать… У меня свадьба намечается, - и он пустил плоскую гальку по волнам.
- Да? Поздравляю. С кем?
- Да как-то так совершенно неожиданно получилось… Познакомился тут с одной. Ну, и вот… - развел руками Рой.
- Красивая?
- На тебя похожа.
- Ну, это понятно… Так красивая или нет?!
- Да красивая, красивая! - и Рой потащил визжащего сержанта полиции в море.
Там же, на пляже, ближе к вечеру их и нашел Хелм. Он тяжело присел на лежак Роя. Выглядел уставшим.
- Что-то случилось? – спросил Рой.
- Это у него остаточные явления последствий вчерашних трудовых подвигов. Просто пришлось физически поработать – головки спичкам обламывать, - пояснила Рика. – Как ты там говорил – имитативная магия? Вот папочка и наотрывался головок. Теперь у него самого головка болит. А как ты нас нашел?
- В участке подсказали, что их командир весь день сегодня на пляже провалялась. Почти голая.
- Но я же им сказала, что на весь день уехала в управление… - Рика закусила губу. Хелм отмахнулся.
- Рой, деньги на карточках, - вздохнул он, - Так что можешь ехать.
- Я уже опоздал, да и тут кое-какие проблемы возникли, так что придется задержаться.
- Надолго?
- Не знаю. А ты не рад? - пожал плечами Рой.
- Почему же? Рад. Живи, сколько хочешь. Хоть в донжоне, хоть на маяке, хоть палатку на острове ставь. Тем более остров – твой. Только палатка должна быть…
- В стиле средневековья, - подсказал Рой.
- Ну да, ну да, в стиле. Такой, знаешь ли, воинский шатер, - согласился нынешний комендант крепости Форт.
- Папа, меня Рой замуж позвал, - Рика вспомнила, что нужно оправдаться за свой прогул.
Хелм внимательно посмотрел на Роя, а потом похлопал его по клену..
- Влип, значит. Это, действительно, проблема. Поздравляю, - он был явно доволен. – Ну, а ты? Наверное, начала капризничать?
Рика пожала плечами.
- Капризничает, капризничает, - пожаловался Рой.
- Ну, парень, теперь твоя очередь возиться с этим чудом. Но, если ты даже бестелесные призраки женского пола укрощать умеешь, то с физическим телом должен справиться. Его, это физическое тело, хоть выпороть можно в случае чего. Жалко, правда. Но если нужно – не стесняйся. Я разрешаю. Так, - он хлопнул себя по коленям, - давайте, собирайтесь, а я пойду по такому поводу торжественный ужин закажу. Рика, зови своих бездельников-гвардейцев. Должна же ты как-то объяснить вопиющее нарушение трудовой дисциплины. Думаю, сегодня в крепости ничего не случится,  - и он направился к выходу с пляжа, а потом вдруг оглянулся. – Да, в банке сегодня праздник. Весь день откуда-то как из динамика доносится тихое и довольно приятное пение. Сам слышал. Директору, в общем, тоже понравилось, но он поинтересовался, надолго ли это? Я ему пообещал, что нет. Ведь так?
- Конечно. Она просто извинялась за доставленные банку неудобства и прощалась. Мы с Рикой всю ночь ее слушали.
- Хм, а мне не пела. А может, и пела, а я спал и не слышал? - и Хелм зашагал прочь.