Вулкан лежал в теплой пыли. Нещадно палило солнце, страшная жара загнала все живое под деревья, навесы и в укромные места, где было хоть чуточку прохладнее. У старого пса, лежащего посреди дороги в накаленной от солнца колее, не было сил даже шевельнуть глазом, не то, что поднять свое немощное тело и перетащить его уже и вовсе запредельным образом туда, где можно хотя бы приоткрыть этот глаз и вдохнуть свежего воздуха.
Вулкан умирал. Его старое иссохшее тело готовилось испустить последний дух и отбыть в царствие небесное, силы покинули его окончательно и навсегда. На смертном одре в плешивой голове пса медленно проползали тягучие воспоминания всей его долгой собачьей жизни…
В начале пыльной улочки показалась нестройная компания собачьей «свадьбы». Впереди извилисто ковыляла маленькая облезлая сучка. Грязный хвост, увешанный репьями чертополоха и прилепленными кусками глины, вяло колыхался из стороны в сторону, подметая сухую пыль дорожной канавы, ход был неуверенный, корявый и какой-то куцый. Сзади крайне заинтересованно двигалась разномастная команда любовно настроенных кобелей: жирный французский бульдог Гоша на кривых ножках, хрюкающий, как поросенок, огромный жизнерадостный лабрадор Хаммер, нагнувший свою широкую лобастую голову и дружелюбно махающий хвостом даже в столь конкурентную для него минуту, маленький песик Банди неопределенной, но очень скверной породы, всегда уверенный, что все в мире создано только для него, и прочая разномастная собачья братия.
Любовная компания медленно двигалась неопределенными зигзагами вдоль улицы и приближалась к одру умирающего Вулкана. Глаза его уже затягивала мутная пелена, впереди начинал маячить вход в тот самый тоннель, в глубине которого виден свет необыкновенной силы и красоты…
Но тут пес почуял знакомый запах - неимоверной силы, замешанный на крови, драках с соперниками, сводящий с ума и не дающий никогда покоя… Шлейф бешеной любовной страсти со всей своей лишающей рассудка силой медленно проплывал мимо угасающего взора.
И произошло чудо. Умирающее тело стало медленно-медленно подниматься со своего одра, из самых последних сил оно тянулось вперед. Пес чуть-чуть приподнялся на бисерно дрожащих согнутых лапах и сделал один маленький шажок в сторону всевозлюбленной, качаясь и кренясь то в одну, то в другую сторону… Но тут силы его окончательно иссякли и бедная дворняга испустила дух, повалившись в сухую пыль дороги…