Пространство течет разноцветным пластилином и постепенно вылепляется в целостные образы. Вот уже немного различимо небо, береговая линия, голубовато-зеленая полоска моря…
- Добро пожаловать!
На меня смотрит суровый мужчина с израненным лицом и черными безжизненными глазами. Вместо правой руки у него железный крюк.
- Постарайся не употреблять слово «добро», - морщусь я, потирая глаза.
Три минуты назад казалось, что наступил конец. Только теперь, когда полуденный свет обжигает тело и надо мной склоняется этот человек, приходится поверить - жизнь продолжается.
- Вот и договорились, - говорит человек, придерживая краешек нелепой треугольной шляпы. Мне кажется, он пират.
Я, покачиваясь, встаю на ноги.
- Пойдем в тень.
Мимо нас с охами пролетают фиолетовые птицы.
Пират вытирает испарину со лба, осматривает густой зеленый массив. Похоже, ждет подвоха. Хитрый черт! Но ему далеко до меня.
- Пойдем, - решает он. - Только без хитростей – неподалеку мои люди.
Кивнув, шагаю к заветной прохладе. «Его люди». Плохо дело, могу оказаться в меньшинстве.
- Внешность у тебя безобразная, - признает пират. – Случаем не темный маг? Как тебя зовут?
- Называй меня Пустотой, - ухожу от ответа. - А ты кем будешь?
- Я пират.
Надо же – и правда!
- Меня зовут Джез Крюк, - продолжает он не без гордости, - и я хочу от тебя, Пустота, так скажем, помощи. Мы, пираты, с незапамятных времен давали жару самоуверенным детишкам и их союзникам индейцам. Клянусь северными водами, что и те и другие чертовски сильны! В последнее время у нас серьезные неприятности. - Крюк сжал кулаки-картофелины и оскалился, будто волк: - Эти твари… они пришли к нам из ниоткуда, как и ты, Пустота. Они заполонили весь остров!
Раскаленный песок переходит в траву, серебристые змеи мелькают рядом с моими босыми пятками. Я будто слышу их шипящие сплетни: «Новенький, сладенький…» Мы с пиратом выходим на маленькую полянку, заросшую грибами-переростками. Налетает легкая прохлада, и мне становится легче.
- Кто эти твари? – ломаю повисшую тишину.
Крюк садится на шляпку одного из грибов, достает папиросу.
- Какие-то морки, обиты! Порождения больной детской фантазии. Если бы я мог сделать хоть что-то с этими Малолетними Вершителями Справедливости… Найдётся прикурить, Пустота?
Я щелкаю пальцами. Вспышка – кончик папиросы разгорается. Получилось это словно само по себе.
- Знаешь, - затягивается Крюк. – Нам надо объединиться. Ты маг, я старожил. Вместе мы сможем дать жесткий отпор. Так ведь?
- Кому? - отвечаю вопросом.
- Малолетними Вершителями Справедливости, - с ненавистью произносит он.
Как только Крюк замолкает, в его спину вонзается топор. О НЕТ! Раздаются удары тамтамов, шелест, боевые кличи, со всех сторон один за другим выскакивают вооруженные кинжалами индейцы!
Я по привычке ищу волшебную палочку - в руку впиваются дротики. Самый осмелевший из индейцев кидается мне в ноги. Я кусаю его за плечо, наваливаюсь, в слепой ярости молочу кулаками по лицу, кричу невпопад:
- Абана-кидала!
Ну вот! Даже заклинания разучился произносить.
Подскочивший со спины индеец бьет кинжалом. Сталь жалит будто змея, и тело сводит в судороге. Боль впивается осколками, в глазах чернеет…
Несмотря на побои сознание почти не покидает меня. Прикинувшись мертвым, слышу индейский говор, победную песню тамтамов, чувствую, как меня связывают, и, схватив за руки и за ноги, куда-то несут.
И только после болезненного удара о землю невольно открываю глаза.
Оказалось, что я в подземной темнице: узкой, с неровными земляными стенами, деревянными нарами и люком под потолком. Грубо и со вкусом.
Обнаруживаю, что не один. Неподалеку две кривые фигуры шепчутся осевшими голосами. Прислушиваюсь:
- Питер Пэн и его шайка придут, чтобы собственноручно казнить нас.
- Убивать безоружных?!
- Проклятый остров, проклятый Нетинебудет…
Ага! Нетинебудет. Уже что-то. Теперь хоть знаю, где нахожусь. В этот раз буду грубее, а то съедят.
- Эй! - кричу фигурам с надменностью и вызовом. - Айда сюда!
Незнакомцы оборачиваются. Я вижу две уродливые зеленые физиономии в здоровенных бородавках.
- Ты кто? – прогудели хором.
- Пустота!
Монстр, что побольше, вздыхает, качает головой:
- Новенький, значит.
- Не понимаешь ничего, - поддакивает второй.
А чего тут понимать?
- Если будете смеяться, то заткну собственноручно! - огрызаюсь я.
Крупный всё равно смеется - глухо, отстранено.
- Ладно тебе! Наверное, уже встречался с Малолетними Вершителями Справедливости, понимаешь, что никому здесь доверять нельзя. Но поверь, перед тобой союзники. – Речь его звучит вполне интеллигентно. - Сейчас мы на острове Нетинебудет, в плену у индейцев.
- Это я знаю!
- Так вот, Нетинебудет – нечто, лежащее за пределами материи… - Монстр чешет когтями щеку. – У детишек – камень им за пазуху! - красочное воображение. Выдумывают себе приключения, друзей, опасности. А мысль, как известно, материальна. Так из многочисленных фантазий, сплетенных воедино, образовалась целая страна.
- Остров, - уточняет его товарищ.
Крупный вздыхает. Я почти физически чувствую безнадегу, которой от него веет.
- Детей – камень им за пазуху! – мы называем Малолетними Вершителями Справедливости, их глава - Питер Пэн, мелкий чертенок. Он – придуманный их фантазией персонаж. Как русалки, живущие в море, как индейцы, как эта темница, как сам остров, как... мы.
Я молчу. Когда тебе сообщают, что ты не настоящий не особенно-то хочется верить.
- Самая плохая роль досталась опасностям этого острова, врагам детей.
Мне становиться не по себе.
- То есть нам?
- Нам, - улыбается крупный. - Мы же «плохие», в детском понимании! Потому что некрасивые, потому что ведем себя не так как все. Мы бы нашли свое признание среди подростков, но в детских сказках условное зло всегда проигрывает условному добру.
- С какой стати вы решили, что я за так называемое «зло»? – спрашиваю для галочки.
- Посмотри на нас, посмотри на себя. Все некрасивые – зло!
В детских сказках зло проигрывает? Нет, нет и еще раз нет!
Я с яростью запускаю в люк мощный фаербол. Земля осыпается, в потолке образуется дыра и в темницу врывается дневной свет.
- Подсаживай! – приказываю я монстрам.
Крупный, догадавшись в чем дело, становится на колени и, когда я залезаю ему на плечи, встает. Прыжок - руки цепляются за край дыры, я зависаю в воздухе.
- Молодец! - кричат монстры. - Скинешь нам сюда веревку или лестницу?
- Конечно!
Я подтягиваюсь и вылезаю на поверхность.
Вокруг пусто, ни индейцев, ни Малолетних Вершителей Справедливости. Только горы в голубоватой дымке, несколько костровищ, речушка, цветы и, и, и… и чья-то тень.
Прямо перед лицом с фантастической скоростью пролетает фиолетовая птица, доносится запах мокрой листвы.
Насторожившись, шагаю по тропинке в сторону речки. Иногда смотрю по сторонам в поисках того, что можно приспособить под лестницу. Помогать монстрам нет ни малейшего желания, однако их физическая сила может пригодиться для будущих схваток.
Насчет силы… Нужно опробовать заклинания.
Запускаю в ближайшую пальму магический клинок. Ствол с хрустом ломается, дерево сгибается пополам. Действует!
Накладываю на землю простейшую порчу. Мирно росший гриб становится мертвенным, трава под ним мгновенно желтеет, образуется бурлящее грязевое месиво. И это действует!
Поднимаю палку с земли, нацеливаюсь на ужа, ползущего мимо. Кричу:
- Абана-кидала!
Нулевой эффект.
Пытаюсь наложить заклинание без помощи слов. Уж свивается калачиком и замирает – навсегда. Похоже, в этом мире только мыслеформы имеют силу. А не попробовать ли мне трансформацию?..
Шорох, мелькает тень. И я вижу прячущегося за пригорком мальчика.
Питера Пэна.
Питера Пэна, считающего себя самым Добрым и Справедливым мальчиком. Питера Пэна, одетого в платье из сухих листьев и прозрачной смолы. Его губы растягиваются в презрительной улыбке, рот полон жемчужных молочных зубов.
- Ты умрешь, злобный маг! – кричит Питер, выхватывая из-за пояса меч.
За его спиной появляются несколько похожих на него коротышек, вооруженных деревянными луками.
Я такой дерзости не ожидал.
- Ты умрешь!
- Ты умрешь!
- Ты умрешь!
Запускаю в кричащих фаербол – старый, проверенный способ. Команда Питера разлетается в разные стороны.
- Еще хотите? – зловеще усмехаюсь, почувствовав вкус разрушения.
Откуда ни возьмись выскакивает невредимый главарь банды.
Атакую заморозкой. Тщетно!
- Ты нечестно дерешься! - хрипит Питер и наносит колющий удар.
Уклоняюсь, ставлю на себя защитное поле. Меч малявки проходит вскользь - мне отрубает палец.
Ай! Надо вспомнить заклинание, призывающее Древние Силы.
- Почему ты считаешь, что я чудовище? – взмахиваю покалеченной рукой. – Потому, что я не такой как ты?
Питер не отвечает. Я для него - зло. Персонаж, которого надо уничтожить во что бы то ни стало, набор эмоций, декораций, мертвая картинка.
«Сила Иноха, Сила Иноха, приди ко мне…»
Пускаю отвлекающий фаербол. Питера отбрасывает взрывной волной. Он падает, но в то же мгновение подскакивает на ноги. Его банда испуганно смотрим за происходящим и не рискует вмешиваться.
- Знаешь, почему я взрослый, а ты нет? - Отступаю. Медленно, шаг за шагом.
Питер не отвечает. Боится, щериться, обнажив меч и жемчужные зубы, не знает, что ответить.
- Подумай, Питер.
- Ты… ты… - неуверенно начинает он, - ты уродливый и страшный! Ты злой черный маг! Ты обижал людей!
- Иногда людей надо обижать, чтобы они стали лучше, - подбираю аргументы я. - Разве родители не наказывают своих детей? Подумай, Питер.
«Сила Иноха, Сила Иноха, приди ко мне…»
- Не хочу родителей!
Резкий выпад – и мое лицо украшает кровоточащая рана. Я отступаю. Медленно, шаг за шагом. Бью в ответ очередным фаерболом.
- Думай, Питер, думай… Кем в конечном итоге оказались бы вы без нас, без ваших теней? Если не будет тех, кто, по-вашему, «злой», останетесь ли вы добрыми?
- Не хочу думать!
Я отступаю. Отступаю, чтобы нанести сокрушающий удар.
«Сила Иноха, Сила Иноха, приди ко мне…»
- Думай, плаксивый ребенок! Такие как ты не знают слова «свобода». Прокаженные в душах! Вы будете уничтожать инвалидов, евреев, демократов, негров, сатанистов только из-за того, что они не такие как вы! Будете уничтожать себя! - Я натыкаюсь спиной на каменный постамент. Дальше идти некуда. - А знаешь, почему? Вы не научены терпимости и пониманию того, что каждый человек уникален. Или даже минимуму человеческой зрелости - умению отвечать за свои поступки. Думай!
Сталь впечатывается мне в живот, сечет по шее, дробит плечо.
Питер почти плачет:
- Злой маг, тебе все равно не наказать меня!
«Сила Иноха, Сила Иноха, приди ко мне…»
- Вот поэтому я взрослый, а вы дети, - выдавливаю я, превозмогая боль. - Думай, Питер! Думай! Думай! ДУМАЙ!
Собравшись с силами, наношу удар самым мощным заклинанием известным миру. «Силой Иноха».
Небо темнеет, земля покрывается трещинами, доносятся запахи серы и дегтя, воздух сжимает, как тиски, и пространство разрывается на мелкие лоскутья, заполняясь вибрирующим хаосом.
Но меч Питера быстрее. Мою грудь пронзает насквозь, щеки готовы лопнуть от набившейся за ними солоноватой крови.
Я проиграл…
… Ему страшно. Потому что слишком светло. Настолько светло, что почти ничего не видно.
- Где я?! – кричит он, шатаясь из стороны в сторону.
- На том же самом месте, на котором очнулся сегодня утром, - доносится оплывший скукой голос. - Как жизнь, Пустота?
Он игнорирует вопрос. Вздыхает так же обречено, словно монстр в темнице:
- Почему я? За что?!
- Пираты не в моде. - Джез Крюк улыбается, достает папиросу. – Есть огонёк?
Он отдает мысленный приказ - от папиросы взвивается тонкая струйка дыма. Крюк ложится в гамак, закрепленный между пальмами, затягивается.
- Я последним из пиратов остался, да и то… А вы, Темные Властелины, приобретаете популярность. Мне скоро на покой, Пустота. И слава богу! Целую вечность ждал!
- А я?
- Сменишь меня. Будешь мучиться лет тридцать-сорок, может больше. Ну, покуда не сбавишь популярности для Малолетних Вершителей Справедливости. Или покуда не убьешь Питера Пэна. А ты его никогда не убьешь.
Лорд Волан-де-Морт сжимает кулаки.
- Крюк, мы ведь ненастоящие?
Пират кивает.
- Тогда кто нас создал?
- Если дети веселые, непонимающие и бессердечные, то писатели жестокие, глупые и поразительно моральные. Они нас создали, мой друг, они.
- УБЬЁМ ПИСАТЕЛЕЙ! – взревел Волан-де-Морт от безысходности. Впервые по-настоящему взревел.
- Ох, – даже не испугался Крюк, – и такой сюжет не оригинален! Давай лучше выпьем пальмового чаю, пока нас снова не убили. Ты пил пальмовый чай? Я готовлю его по особому рецепту пиратских бабушек!
Темный Лорд уже не слушал…