Врач отравитель
Понедельник. На автобусной остановке Челюскинцев как всегда собиралась большая толпа. Он тоже стоял среди людей, такой же как все, но не совсем такой. Постоял здесь, постоял там, подошел к лавочке, поставил на нее дипломат, открыл его, оттуда выпала пачка “Винстона” и скатилась к ногам. Она была почти полной. Он закрыл дипломат и, как бы не заметя выпавших сигарет, отошел в сторону. Затем он надолго задержался у терминала, краем глаза наблюдая за скамейкой. Вот на нее сели десятиклассники. Они шумно о чем-то спорили, размахивали руками. Один из них поднял “Винстон”. Все взяли по сигаретке и закурили. Дело сделано, - подумал наш герой и спокойно пошел в сторону Осипенко. В голове звучала песня В.Высоцкого: “В гости к Богу не бывает опозданий”. Быстротечный отек легких, и летальный исход через несколько дней. Красиво сработано. Школьники-то не знали, что в несколько сигарет при помощи шприца было введено вещество, дающее симптомы острейшего воспаления легких и вряд ли улавливаемое современной медициной.
Вторник. Он позвонил своему старому товарищу, вернувшемуся из Питерской аспирантуры, предложил вспомнить былое, выпить коньячку. Он знал, что тот любит упасть на хвост задарма, да еще и похвалиться столичными успехами в карьере. Аспирант долго и увлеченно рассказывал о своей практике в Париже, Лондоне, об ихней красивой жизни с ямайским ромом и целыми улицами, отданными под бордели. Добавить в рюмку клафелина было делом техники. Специально круглый крутящийся столик для этого не заменим. Дальше он пригласил прогуляться на Набережную Волги. Товарищ быстро охмелел. Двадцать минут, пятнадцать, десять. Он поймал себя на мысли, что все это напоминает запуск баллистической ракеты. Вот они на пляже. Весна. Разлив. Вот заветное место, которое через два-три часа будет залито водой. Кругом пустынно, ни души. А товарищу становится плохо с сердцем. Он устало опускается на песок и погружается в глубокое забытье. Наутро, прогуливающиеся с собаками, будут рассказывать, что здесь утонул какой-то алкоголик.
Среда. Он идет к женщине, которая отвергла его любовь и вышла замуж за другого. В непринужденной беседе он облокачивается на диван, стоящий у окна, и незаметно выливает за батарею парового отопления флакон с ртутью, заблаговременно слитой в пузырек из двух десятков градусников. Для начала хватит, -подумал он, - и поставил точку в своем дневнике. Он - это махонький человечек с женообразной наружностью и редкими волосками на голове. Мамочка, - закричал он буратинистым тонким голоском, свези меня на балкон, я хочу подышать чудесным майским воздухом. Он подумал: - заодно выброшу с балкона бутерброд. Там детишки играют в мячик. Интересно подберут из грязи или нет? Эх, ножки мои, ножки, оставшиеся под трамваем, а то бы меня ждали великие дела.