В середине июня нам удалась запланированная поездка на Любытинщину, в занеболоцкие края, за Звонец, к Никулинскому озеру, в деревню Большое Никулино, и к Жадинскому озеру, в бывший Рагушинский погост. Утром безоблачное, к полудню небо заполнилось облаками, было довольно знойно, но и довольно ветрено. Звонецкая грейдерка, весьма неплохая (намного лучше, как мне показалось, отдельных участков грейдера от Будогощи до Неболочь), местами не хуже иного горного серпантина — то взмываешь вверх, то ныряешь вниз, то входишь в крутой поворот. Да, оно такое, Нагорное Обонежье. Проезжаем Марьино. Первую остановку делаем в деревне Львово, расположенную на высокой горе по-над речкою Сясью, и где грейдерка разбегается в две стороны. Смотрим у кого бы спросить правильное направление своего дальнейшего пути — и нам сразу же везёт: рядом у себя в огороде окучивает картошку пожилой мужичок. Знакомимся, спрашиваем дорогу. Николай Семёнович Никитин, семидесяти восьми лет от роду, уроженец этой деревни, приезжает сюда из Кириш на лето, здесь же сейчас и его 85-летняя сестра, два года назад перебравшаяся к брату с Донбасса. Коротко расспрашиваю о местных названиях — и о тех, что зафиксированы на карте, и о известных только местным жителям: Корчужник (ручей, приток Сяси, на карте Новгородской губернии Безкорниловича 1847 г. отмечены ручьи Корчужникъ и Малый Корчужник); далее — Серкино (место где-то за Окуловым, отмечена как деревня на трёхверстовке 1863 г.); Лукменский/Лухменский ручей (приток Сяси, на трёхверстовке 1863 г. отмечен как Лучменевский, но Н.С. произносит название именно как Лукменский); Топорово и Топоровский ручей (приток Сяси, на трёхверстовке 1863 г. - ручей Тарповский); Зайцевская Лужа, Мишино, Усадье или Устье (названия из тех, которые не отмечены ни на каких картах); Барская Пустошь (что-то такое Н.С. слышал, но точно не помнит); Жальник — нынешнее кладбище на окраине деревни Львово. Попрощавшись с Николаем Семёновичем, едем дальше. Проезжаем деревню Оксово, тоже расположенную на горке (в старину она, кстати, и называлась Оксова Гора). Проезжаем урочище Карельское Раменье — живописное, заросшее травой поле, тоже на возвышенности, где вполне угадывается месторасположение исчезнувшей деревни. Не останавливаясь проезжаем деревню Звонец, также расположенную на гористой местности. За Анисимихой (эта деревня тоже на горе!) хорошая грейдерка заканчивается и дальше расходятся две лесовозки — в сторону Никулинского озера и на Серёдку. Никулинская дорога в эту сухую погоду вполне проезжабельна, быстро добираемся до небольшого и живописного Шипелёвского озера. Деревни Шипелей, видимо, давно уже не существует, теперь там расположена охотбаза — шипелёвская дорога упирается в закрытые ворота базы вместе с домиком охраны. У Шипелёвского озера стоят машины рыбаков. Разворачиваемся и возвращаемся к дороге, идущей к Никулинскому озеру. Там типичная лесовозка, в наиболее сырых местах лежнёванная пильными обрезками и горбыльём, для нашей машины непроезжая. Около 3-х км до Большого Никулина идём пешком вдоль восточного берега Никулинского озера. Большое озеро с лесистыми берегами, очень живописное, местами с открытыми участками песчаного берега, с рыболовецкими стоянками. Дорога идёт то болотистой приозёрной низиной, то поднимается на воздымки, повсюду дремучий берендеевский лес, папоротники, цветы.. Всё время заглядываясь на озёрные виды, я совершенно не приметил истока речки Рагуши, судя по карте, истекающей из юго-восточной оконечности Никулинского озера. У северо-восточной оконечности озера лесовозная дорога взбегает на Никулинскую возвышенность, откуда открывается чудесный вид на озёрную даль и острова. Еще снизу, от озера, на горе виднеется один из домиков Малого Никулина, кругом густейший крапивняг и разнотравье выше колен. Малоникулинский домик, смотревшийся жилым, оказывается единственным, два других дома этой деревеньки пребывают в разной степени руинированности. Большое Никулино расположено визуально как будто бы еще выше — пригоршня домов на высокой горе и рощица жальника. Деревня вполне жилая — ходят люди, стоят машинки. Вопрос — а как они туда добираются на машинах? - выясняется у хозяина одного из домов, мужика лет пятидесяти, приезжающего в Никулино из Бокситогорска. По его словам, проезжабельная дорога проходит по другой стороне озера, через урочища (бывшие деревни) Захарово и Нивища. В основном все, кто летом обитает в Никулине, приезжают «из Бокситов». У него отсюда родом отец с матерью. Про дорогу на Прощиху, начало которой у Никулина смотрится очень уж заманчиво, говорит — вообще непроезжая. Про урочище Перно, отмеченное на 250-метровке ГосГисЦентра чуть севернее Большого Никулина, сказал, что когда-то был хутор Перно, да там вообще было множество хуторов, только вот названий их не знает. Про урочище Среднево, отмеченное на современной километровке к северо-востоку от Б. Никулина, и где, по дореволюционным записям тихвинского историка и археолога Равдоникаса, находилась часовня с каменными крестами — никогда не слышал (уже позже я по Спискам населённых мест Тихвинского уезда 1911 г. выяснил, что в Звонецкой волости была усадьба Гребнево — это и есть искажённое Среднево на карте!). По поводу каменных крестов мой собеседник ответил отрицательно: не знает про такие. Попрощавшись с хозяином, я пошёл осматривать жальник и часовню, поставленную на месте вывезенной в 1978 г. в новгородские Витославлицы старинной Успенской церкви 1599 года постройки. Часовня стоит в центре жальничной рощи, на её стене табличка «Успенская церковь 1599 года»(!). Дверной замок в часовню вырван, внутри только бумажные репродукции икон (настоящие иконы, бывшие там когда-то, по словам моего собеседника, давно уже украдены неизвестно кем). Никаких каменных крестов или их фрагментов около часовни я не обнаружил. Там же в роще, недалеко от часовни, находится мемориальный знак в память никулинцев, не вернувшихся с В.О. войны. Больше побеседовать было не с кем, и, пофотографировав деревенские виды, мы отправились в обратный путь... Вернувшись в Анисимиху, мы опять же пешком направились ко второй цели нашей поездки — в Серёдку (Рагушинский погост). Менее 2-х км иссохшей лесовозной дороги (с гатью через болото) — и мы выходим к заросшему лесом кладбищу Рагушинского погоста, где сохранилась до настоящего времени каменная колокольня Рагушинской Троицкой церкви. Напротив кладбища, через дорогу, краснокирпичные руины какой-то дореволюционной постройки, вероятно сооружённой одновременно с церковью и к церковному погосту относящейся. Дорога сразу же выходит к двум домам на месте бывшего погоста Рагушино, отмеченного на нынешней карте как деревня Серёдка. Один из старых домов, от которого открывается живописный спуск к Жадинскому озеру, сейчас вполне обитаем, а вот второй уже погублен временем. В полукилометре к югу от Рагушина за тонкой перемычкой молодого леса, среди живописных полей, плавно нисходящих к Жадинскому озеру, прямо впритык к дороге, уходящей в сторону Рокочина, сохранился единственный домик деревни Кулаково, заброшенный, но в довольно неплохом состоянии. Пейзажи здесь в хорошую погоду действительно изумительные, а безлюдность этих заброшенных мест привносит какой-то особенный оттенок ощущениям прошлого. Интересно, какое оно было тогда, столетие назад, это глухое даже для Тихвинского уезда, местечко Рагушино (Рагошино, Рагашино), некогда именовавшееся выставкой Колбецкого погоста Обонежской пятины? До революции на острове озера Жадино, напротив Рагушинской церкви, стояла деревянная бревенчатая часовня, построенная в 1890 году; в праздник святых Бориса и Глеба местное духовенство плавало через озеро на плоту к этому острову, чтобы отслужить молебен в часовне [Платонов Е.В. Часовни Тихвинского уезда. - СПб.: 2011; с.147]... Когда мои спутники ушли в обратный путь, я решил глянуть дорогу, уходящую на Обишково, и сразу же, обойдя кладбище, оная дорога вышла к полю, где стояло еще два заброшенных домика! И я понял — это же и есть деревня Серёдка, чьё название распространяется ныне и на соседнее Рагушино. Дома, по внешнему виду целые, оказались с обваленными чердачными перекрытиями и полами, а недалеко от них обнаружились остатки третьего, руинированного дома. Осматривая дома, утопающие вокруг в густой траве, я мимолётом заметил какое-то движение. Кабан? Тихонько двинулся посмотреть кто же там такой.. и неожиданно, совсем близко увидел оленя! Олень (неужели белохвостый? Odocoileus virginianus?) стоял, с любопытством разглядывая меня и явно не был напуган. Я начал потихоньку его фотографировать, постепенно приближаясь. Олень тоже стал передвигаться, посматривая в мою сторону, и не стараясь уйти далеко. Пофотографировав, я неторопливо стал уходить из Серёдки. Оглянувшись, я увидел не одного оленя, а двух! Причём первый, с рожками, явно был молоденьким самцом, а второй, без рожек, - сестрёнка или юная подруга. Оба с любопытством наблюдали за мной. Если это были действительно белохвостые виргинцы, то они были либо специально завезены в эти края для охотхозяйства (а в этих глухих местах как раз обширные охотничьи угодья), либо сами перебрались из Ленобласти (в 2010-м никак писали о мигрировавших в Ленобласть из Финляндии белохвостых оленях). Так, под их любопытными взглядами, я покинул Серёдку и Рагушино, стараясь побыстрее вернуться в Анисимиху, где меня, пропащего, давно уже заждались...
22.06.2015